Текст книги "Тринадцать жертв (СИ)"

Автор книги: Lillita

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 40 страниц)

– Нет, а что случилось? – напряжённо ответил Мастер, нахмурившись.

– Да пропала эта заноза! – Фрейя ударила кулаком по столу. – Весь замок оббежали – нигде нет! Вот же дрянь проблемная…

– Не ругайся так, ты ведь знаешь: не от неё зависит это, не её в этом вина. Осколок действия диктует, поступать заставляет так.

– Да плевать я хотела на эту осколочную бредятину! – хранительница топнула ногой и грязно выругалась, вызвав тем самым неодобрительные взгляды со стороны присутствующих, на что ей было более чем всё равно. – Своя голова ей для чего дана? Воля тут напрочь только у Мейнир отсутствует. Задрали уже, нечего всю хрень на осколки скидывать.

Понаблюдав за разговором и немного поразмыслив, Камилла отложила книгу в сторону и поднялась с дивана. То же сделал и Эрланн, придя к аналогичному решению.

– Сейчас лучше не кипятиться, а вместе искать пойти. Вы точно всё осмотрели? – спросили они одновременно.

Пока Фрейя с горем пополам успокаивалась, Сюзанна перечислила, какие места ещё не были осмотрены. Было решено разделиться: Сью и Эрл проверяли оставшуюся часть замка, а Ками и Фрейя отправлялись смотреть на улице. После они договорились встретиться у входа. Если удастся отыскать Дикру, то вместе с той. Проблем, конечно, добавлял тот факт, что юная хранительница была той ещё непоседой, и явно не стала бы сидеть где-нибудь в одном месте. Да и вообще не стала бы сидеть, потому что сидящей её видели довольно редко и, в основном, во время еды.

Исходя из этого, несложно догадаться, что довольно продолжительные поиски никаких результатов не принесли. Что замок, что сад были осмотрены не по одному разу, с учётом кустов, шкафов и пространства под кроватями; обнаруженные в саду близнецы, Эгиль и Ирмелин, чью оживлённую беседу пришлось прервать, тоже с Дикрой не сталкивались и понятия не имели, куда та могла пойти. Фрейя уже не стеснялась в выражениях (из-за чего Эрлу пришлось закрыть Гленде уши), матерясь не хуже деревенских пьяниц, когда, собравшись у входа, все обсуждали факт пропажи хранительницы и что теперь с этим делать, где ещё смотреть, и почему вдруг так случилось. Дикра ведь не любила оставаться одна и потому часто мельтешила у кого-нибудь перед глазами, и таким образом почти всегда оставалась на виду.

Отошедшие в сторону сёстры заметили Мейнир, которая стояла около фонтана и смотрела на блестевшие в свете солнца брызги. Кажется, ту вообще ничего не волновало. Точнее, почему кажется? Так и было. Мейнир словно пребывала где-то в своём мире, где не было и намёка на проблемы мира реального, где всё было спокойно, размеренно и очень грустно.

– Эй, Мейнир, – Камилла подбежала к фонтану и для верности тронула хранительницу за плечо, привлекая к себе внимание. Реакции не последовало, чего и следовало ожидать. – Ты не видела Дикру? Мы нигде не можем её найти.

Хранительница медленно развернулась. Со странной грустью во взгляде – единственная эмоция, которую вообще можно было увидеть – посмотрела на Камиллу, слегка наклонив голову к плечу. Кажется, она о чём-то размышляла или же вспоминала, но нельзя было с уверенностью заявить об этом. Потом так же медленно Мейнир посмотрела в сторону ворот и указала на них пальцем, но, когда у неё уточнили, ушла ли Дикра в лес, снова обратила своё внимание на фонтан. Наверное, это означало «да».

Предчувствуя, что ничего хорошего эта новость не принесёт, сёстры неуверенно подошли к остальным и переглянулись, после чего на пару шагов отдалились от Фрейи. Не то, чтобы её боялись, но на поясе у смуглянки красовались ножны, и никто не мог гарантировать, что сгоряча она не схватится за их содержимое. Камилла судорожно схватила сестру за край кофты – она часто так делала, когда надо было что-то сказать, но неожиданно становилась боязно. Ирма сразу поняла, что говорить придётся ей, но для начала не помешало бы, чтобы остальные замолчали.

– Кхм… – она несколько раз хлопнула в ладоши. Это подействовало. – Мы спросили у Мейнир. И, если исходить из её ответа, Дикра ушла в лес.

Послышался вскрик заломившей руки и побледневшей Сюзанны. Она до последнего надеялась, что сестра где-то на территории замка, что ей не взбрело в голову выйти за ограду. Лес сам по себе место небезопасное, а для ребёнка тем более. Хранительница начала что-то судорожно бормотать, и Эрланну на пару с Глендой пришлось переключить внимание на неё в попытках успокоить. Близнецы и сёстры растерянно молчали, а Эгиль задумчиво смотрел в сторону леса, качая головой.

– Паника паникой, но лучше отправиться на поиски прямо сейчас, – вдруг сказал он, переведя взгляд на Фрейю. Благодаря охоте они хорошо знали лес и потому могли ходить туда без лишних опасений. Фрейя кивнула, кладя руку на эфес меча, будто проверяя его наличие.

– М-мы с вами! – воскликнула Камилла, догоняя направлявшихся к воротам хранителей.

Эгиль молча посмотрел сначала на Ками, потом на Ирму, что-то пробормотал себе под нос. После, подумав, дал согласие, но с тем условием, что сёстры не будут отставать ни на шаг и смотреть по сторонам во все глаза. Всё же вчетвером больше шанс что-то заметить, а больше взять с собой некого – Гленда слишком мелкая, да и брат её не отпустит, близнецы пусть тоже в замке сидят, Сьюзи почти в припадочном состоянии, Эрл не может покидать территорию замка, а от Мейнир не будет никакого толку. Хотя это не отменяло факта, что сёстры были самыми уязвимыми, но, наверное, уберечь всего лишь двух человек не станет проблемой.

Несмотря на погоду, лес был почти таким же мрачным и неприветливым, как и во время дождя, но сейчас в нём было больше звуков. Лес казался более обитаемым. Вот только спокойнее от этого почему-то не становилось. Действительно уверенно в лесах могли ощущать себя только ведьмы – их основное отличие от прочих магов было именно в том, что они понимали лес, его обитателей, могли общаться с ними, могли помочь, а те, взамен, оберегали. Именно поэтому леса, особенно дремучие, издавна считались ведьминскими убежищами. Редко когда люди решались заходить в самую чащу, особенно если по округе ходили соответствующие слухи.

Однако почему ведьм боялись? Да, ещё одной их особенностью был талант к разного рода проклятьям, но в остальном своём они мало отличались от обычных женщин. Даже внешние отличия зачастую были меньше, чем у прочих магов. Но всё равно были, магия не могла не вносить в организм видимых изменений. Наверное, боялись по старой памяти, когда церковь из всех врагов, из всех магов, выделяла именно ведьм, как особо мерзких и злобных созданий. Необоснованно, глупо, но люди верили. А те, кто думали иначе, ничего не могли поделать, рискуя погибнуть зря. Но снова же, информации о тех временах, об истоках этого страха, о том, как всё же так получилось, что не погубили всех ведьм, было мало.

А четвёрка ищущих заходила всё глубже. Впереди довольно уверенно шагала Фрейя, иногда оставляя зарубки на деревьях и сверяясь с какими-то давно знакомыми ориентирами. Замыкающим был Эгиль, который почему-то вскоре начал постоянно оглядываться назад. Сёстры же, как и пообещали, смотрели по сторонам, пытаясь заметить хоть что-то. И желательно, чтобы этим хоть чем-то была Дикра, а не какой-нибудь дикий зверь. Но не было вообще никого, и непонятно, радоваться по этому поводу или печалиться.

И они всё шли, шли и шли. И всё непонятнее становилось, как вообще возможно ориентироваться в этом лесу – всё казалось таким же похожим, как коридоры замка. Слишком похожим. Больше всего это напрягло Эгиля, который попросил остальных остановиться и подошёл к дереву, на котором уже красовалась зарубка. Потом он наклонился к пню, от которого был отбит гриб. Им же.

Хранитель нахмурился и выпрямился. Вывод был только один, но он напрягал и вот совсем не радовал. Как такое произошло? Уж в чём в чём, а в умении Фрейи ориентироваться в пространстве, сомневаться не приходилось. Как и в своём собственном, а он бы понял, будь что не так. Эгиль вздохнул и с напряжённым выражением на лице покачал головой.

– Мы заблудились.

Сказал как отрезал. Бедному пню пришлось познакомиться с тяжёлым фрейиным сапогом. Камилла вздрогнула, невольно сжав кулаки, а Ирмелин нахмурилась, вопросительно посмотрев на хранителя. Судя по виду, тот собирался сказать что-то ещё.

– Но у меня есть одна мысль, что можно с этим сделать. Но знайте, изначально я так поступать не хотел.

Глава 6: Кто ищет, тот всегда найдёт

Все в ожидании смотрели на Эгиля, который не спешил рассказывать о своём замысле. Он будто бы всё ещё размышлял, задумчиво разглядывая ветки деревьев, мох на коре, тихо падавший засохший лист, подхваченный поднявшимся ветром. Всё вокруг зашумело, зашелестело, однако никто так и не проронил ни слова. Вдруг Фрейя, которая, кажется, что-то поняла, глянула на хранителя, как на сумасшедшего.

– Если это то, о чём я подумала, то ты идиот! – воскликнула она.

– Если ты меня так называешь, то, полагаю, подумала верно, – усмехнулся Эгиль, отходя чуть в сторону.

– Ты считаешь, что это сработает? Что другого способа нет?

– Я считаю, что мы должны вернуться назад. Вместе с Дикрой. И если нет других вариантов, то, – он закатал рукав чёрной рубашки и положил ладонь на ствол дерева, – именно так я и поступлю.

– А ты вообще пытался найти другие варианты?!

– Нельзя ли объяснить, о чём речь? – раздражённо перебила Ирмелин, которой надоело ничего не понимать.

– Он хочет воздействовать на большую территорию своей силой. Дурак! То, что ты старший, не значит ни-че-го, – Фрейя схватила хранителя за запястье, крепко сжав то, и посмотрела в глаза. Они были настолько чёрные, что невозможно было даже разглядеть зрачок. – Для тебя так же, как и для всех нас, вредно в таких масштабах задействовать способности! И вообще! Ладно, я. Что мне твои страхи? А о них, – она указала на сестёр, – ты подумал? Они – люди, на них твои выкрутасы могут повлиять сильнее.

– Фрейя, будь добра, отпусти. Я прекрасно осознаю, что делаю.

– А чем это вообще может помочь? – уточнила Ирма, не улавливая связь между страхами и поиском. Напугав, можно кого-то отогнать и, тем самым, потерять, а вот о том, как таким образом найти, представлений не было.

– Скорее всего, – Эгиль всё же смог высвободить руку и теперь потирал запястье – Фрейя как всегда плохо контролировала силу, – причиной того, что мы заплутали, стали способности Дикры – она способна дезориентировать. Вряд ли она ушла очень далеко, так что, скорее всего, мне удастся её задеть. Если достаточно напугать Дикру, способность перестанет действовать. И, возможно, мы её услышим.

– Да, но это всё равно слишком неразумно. Сильнее всего ведь воздействие будет возле тебя!

– Именно поэтому тебе лучше отойти с ними в сторону и хоть чем-то помочь.

– Мои силы так не работают. Знали бы, взяли бы с собой Гленду, – Фрейя раздражённо сплюнула.

– Гленда нужна там, Сюзанну больше никто не успокоит. А ты попытайся что-нибудь придумать, чтобы никто не вернулся седым.

Старшие ещё некоторое время что-то выясняли, тогда как стоявшая в стороне Камилла с интересом рассматривала руку хранителя, который снова дотронулся до дерева. Сквозь тонкую кожу просвечивали вены, которые почему-то начали чернеть. День был довольно тёплым, однако по коже поползли мурашки, стало до жути неуютно, где-то на задворках сознания зашевелился страх. В глазах потемнело, становилось всё сложнее воспринимать реальность, руки резко похолодели, а дыхание сбилось. Чувство, подобное тому, что довелось испытать в первую ночь, но только в разы сильнее. Тогда она понимала хоть что-то. Тогда в голове ещё были какие-то осознанные мысли. Сейчас – ничего. Одно лишь чувство, полностью охватившее и тело, и разум. Страшный гул поднялся в ушах, сквозь него можно было различить голоса. Кто-то звал, умолял, проклинал, угрожал… Но всё это заглушил крик, полный ужаса.

Камилла и сама бы закричала, но голос исчез. Она бы упала на землю, сжалась, обхватив себя руками, но застыла, подобно статуе. Взгляд, направленный в пустоту, потерял всякую осмысленность, зрачок расширился настолько, что, кажется полностью поглотил радужку. Глаза покраснели из-за лопнувших сосудов. На лбу проступила испарина. Ногти так сильно впились в ладони, что, кажется, готовы были их пропороть.

– Приказываю! – крик с трудом прорывался сквозь шум. – Не бойтесь! Я приказываю не бояться!

Шум затих. Странно, но, кажется, из-за этого крика стало ненамного, но всё же не так страшно. Вернулся голос разума, упорно твердивший, что причин бояться нет. Что всё это лишь наваждение, а на самом деле всё хорошо, всё спокойно. Кто-то осторожно гладил по голове, и от этого также становилось легче.

Фрейя и сёстры сидели на земле в нескольких метрах от Эгиля. Хранительница не успела, среагировала с запозданием, из-за чего девушек пришлось буквально оттаскивать в сторону, усаживать и, обхватив, прижав к себе, пытаться дозваться. Способность подчинять не особо пригодна для того, чтобы отгонять страх, и всё же, кажется, что-то из этого получилось. К сожалению, умение поднимать дух сейчас было почти бесполезно – в подобных условиях надо затратить действительно много сил, чтобы сработало, чтобы достучаться.

Гладя сестёр по волосам, Фрейя смотрела на хранителя. Её тоже трясло от страха, но рассудок сохранять удавалось – позволяла сила воли, даваемая осколком. Поддаться страху, значит проиграть. А это недопустимо. И всё же оставаться совершенно спокойной не получалось. Фрейя пыталась не думать о том, что же будет, если в этот момент находиться возле Эгиля. Он и сам выглядел пугающе: всё тело было покрыто переплетениями чёрных линий, звезда, искривлённая, жуткая, расползлась на половину лица, а лучи её напоминали щупальца. Ставшие длиннее волосы, которые сейчас ещё больше напоминали водоросли, шевелились. Рука изменилась, стала костлявее, а кожу пропороли мелкие шипы, удлинившиеся искривившиеся пальцы оканчивались тёмными когтями, пронзившими кору дерева. Само дерево почернело, и без того не выглядевшее полным жизни, оно будто начало засыхать. Воздух вокруг хранителя дрожал и, казалось, даже становился темнее.

В такие моменты становилось понятно, почему люди боялись магов. Да, хранители ими не являлись, но внешне изменялись точно так же. Чем больше у мага сил, тем меньше в нём человеческих черт. Но истинно сильные маги, чьи возможности даже представить сложно, исчезли давно. Кажется, ещё до начала охоты. Но некоторые предполагали, что те маги живы до сих пор, просто никто не знал, что это они. Из-за внешности. Кто-то считал, что маги прошлого – чудовища, с которыми приходится сталкиваться в настоящем, так как из-за силы они обезумели, а после ослабли, но вернуть себе нормальный облик не смогли. Как бы то ни было, но всё же некоторые людские страхи были вполне обоснованными.

И всё закончилось. Так же неожиданно, как и началось. Просто в какой-то момент стало легче дышать, исчезла дрожь, становились яснее мысли. Но Фрейя продолжала сидеть на земле, руками закрывая сёстрам глаза. Эгиль не просил об этом и всё же благодарно кивнул. Пытаясь выровнять дыхание, опершись на ствол спиной, он ловил ртом воздух и ждал, когда тело восстановится. Ноги не держали, а потому, в конечном счёте, он осел. Со стороны, в отдалении, был слышен детский плач.

– Поторопитесь и… Найдите её… – хрипло проговорил Эгиль, прикрыв глаза.

Ему нужно было время, чтобы прийти в себя. Какую площадь он только что охватил? Не хотелось и вспоминать об этом. Сердце неровно и бешено колотилось, как после долгого быстрого бега. Посмотрев на свою руку, которая слабо подрагивала, хранитель усмехнулся. На месте шипов красовались свежие ранки. Но они наверняка скоро пройдут, а пока стоило снова скрыть руки рукавами.

– Фрей, одолжишь меч? Я не Мейлир, чтобы с такими патлами ходить. – Эгиль попытался сдуть чёлку с лица, но, конечно, ничего у него не вышло.

– Нож держи, пока без головы не остался, – проворчала уже поднявшаяся с земли Фрейя, доставая из сапога нож и протягивая его. – Сиди здесь, а мы пойдём.

– Я останусь!

Обернувшись, Фрейя вопросительно посмотрела на Ирму, которая с трудом поднялась на ноги. И то, похоже, благодаря Камилле. Что старшая, что младшая – сёстры выглядели не очень хорошо, но, похоже, последняя отходила быстрее. По крайней мере, движения были более уверенными и на ногах стояла крепче.

– Не думаю, что далеко пройду. К тому же, я бы не решилась оставить его сейчас одного, – Ирмелин кивнула в сторону Эгиля, который уже обрезал волосы до прежней длины и теперь сидел, прикрыв глаза, всё ещё частично покрытый тёмными линиями.

Немного подумав, Фрейя кивнула и, схватив Камиллу за руку, поспешила на плач. Очень хотелось надеяться, что Дикра – а плакала явно она – не вздумает побежать куда-то, а ещё, что дитём не заинтересуется кто-то из местного зверья. Хотя животным сейчас явно не до этого – они тоже отходили от прошедшей по лесу волне страха. Было интересно, не дошла ли та до замка, где все и так нервные. Если поймут, что что-то заставило Эгиля потратить столько сил, точно места себе находить не будут.

Ирмелин проводила взглядом сестру и, подойдя к Эгилю, присела рядом. Подняв с земли оставленный хранительницей нож, принялась рассматривать тот. Довольно умелая работа. Но выполненная явно для себя и не для того, чтобы потом этим красоваться. Вообще, сложно было представить Фрейю, которая хвастается какой-то безделушкой. Слишком мелко для неё, та если и будет хвастаться, то чем-нибудь покрупнее, позначительнее. Собственноручно сделанным мечом, например. Или убитым в одиночку медведем. Нет, о последнем слышать ещё не доводилось, но в плане физической силы Фрейя превосходила всех в замке: она спокойно могла одна, например, устроить полную перестановку в комнате. И именно поэтому попасть под горячую руку не хотел никто.

Снова поднялся ветер, срывая листья с пострадавшего от магии дерева. Распущенные волосы тут же принялись с особой наглостью лезть в рот – кто ж знал, что придётся в лес выбираться. А причёски в свободное время Ирмелин делать не любила, ей почему-то казалось, что волосы от этого становились только тяжелее. Посмотрев на хранителя, Ирма подалась чуть вперёд и поправила ему чёлку, но случайно задела всё ещё не принявшую исходный вид звезду. По пальцам словно током ударило, заставив отдёрнуть руку.

– Одни проблемы от вашей магии… – проворчала, дуя на пальцы. – Как ты себя хоть чувствуешь?

Эгиль насмешливо взглянул на собеседницу из-под полуприкрытых век и криво ухмыльнулся. Как он себя чувствует? Можно подумать, что по нему не видно. Вопрос можно было бы принять за издёвку, если бы не вполне себе взволнованный тон и обеспокоенное выражение лица.

– Даже не надейся, жить буду. Я так просто не загнусь, – хранитель засмеялся, но смех этот был хриплым, больше напоминавшим кашель.

– Не ёрничай, – с укоризной ответила Ирмелин, наблюдая за тем, как исчезли последние тёмные линии.

Только однажды она наблюдала вблизи, как творят довольно сильные чары, и как это отражается на колдующем. Её тогда привели к ведьме-целительнице, жившей в их родном городке. Кажется, было что-то серьёзное, с чем не мог справиться обычный врач, однако в памяти почти ничего не осталось, ведь прошло около двадцати лет. Только две вещи вспоминались и по сей день: странная внешность женщины, чью кожу покрывали пятна из красной чешуи, а около висков торчали перья, и то, что её звали Изольдой. В честь королевы, память о которой хранили только лишь ведьмы, благодарные за своё спасение.

Вздохнув, Ирма потыкала ножом валявшийся на земле кусок коры. Жутко от этого всего становилось. От этой силы, что превращала людей в чудовищ. И от того, во что они ввязались, попав в замок. Но если верить истории, то выбора не было: они бы в любом случае пришли в это место, ибо они – такая же деталь механизма, именуемого проклятьем, как и хранители, как и Мастер. А проклятья – штука сложная, их не разрушить, если чего-то не хватает.

– И не боишься ты? – вдруг спросил Эгиль, всматриваясь в клочки неба, что проглядывали сквозь переплетение ветвей.

– Чего? – Ирмелин отвлеклась от издевательств над корой и тоже посмотрела наверх, но не нашла там ничего интересного.

– Осталась наедине с хранителем страха, отпустила сестру со странной вспыльчивой девицей. Мало ли, вдруг тот плач – обман? – тонкие губы снова искривились в ухмылке.

– Даже будь у тебя повод, ты бы ничего мне сейчас сделать не смог – не переоценивай себя. Фрейе я доверяю, она действительно беспокоится об остальных и уж если применяет силу, то на окружающих объектах. К тому же, это в общих интересах, чтобы все были живы. Мы все в одной лодке.

– В лодке с пробоиной, – Эгиль засмеялся, а после снова прикрыл глаза. Колдуя, он не мигал, так что те пересохли и теперь болели.

– Со змеёй. Среди жертв ведь всегда была змея, – грустно усмехнулась Ирмелин.

Прошло не так уж много времени: минут пять, может, семь, как послышались шаги. Хранитель и Ирма поднялись на ноги и обернулись к источнику звука. Вскоре показались Фрейя, ведущая за руку Дикру, лицо у которой было заплаканным, и шедшая немного позади Камилла. Как только они подошли, Эгиль схватил малышку за ухо и принялся отчитывать, обещая в следующий раз за подобную выходку наслать кошмары. Как ни странно, Дикра не вырывалась, не буянила, не плакала. Только лишь спокойно выслушивала всё, понурив голову.

Ирмелин долго терпеть подобную картину не смогла, взмутившись жестокому обращению с ребёнком. Собственно говоря, споры на тему того, как надо воспитывать детей, что делать можно, что нельзя и всё остальное в этом духе, продолжались чуть ли не до самого замка. Каждый придерживался своей точки зрения, опираясь на собственный опыт. И уступать, как обычно, не желал никто.

Сапоги Фрейи довольно громко стучали по плитке, так что сидевшая на краю фонтана Сьюзи сразу обратила внимание на вернувшихся. Заметив сестру, она радостно вскрикнула, вскочила и побежала навстречу, тут же заключив Дикру в объятия. На визг Сюзанны из замка вышел Эрланн. Оглядев всех, он облегчённо выдохнул: никто не пропал и не пострадал, большего и желать не приходилось. Спустившись, он подошёл к Эгилю и положил тому на плечо руку, вопросительно кивнув. Хранитель поджал губы, а после покачал головой, убирая руку. Он сам как-нибудь со всем справится, без посторонней помощи. Помощь нужнее детям.

– Дикра, дорогая, зачем ты ушла? Что в лес вдруг тебя потянуло? – спросила, наконец, Сюзанна то, что её беспокоило.

– Я… Не знаю. Не помню. Я шла к тебе, а потом… Не знаю, что было потом. Я только почувствовала, как мне стало очень-очень стлашно. Я была в лесу. Одна. Потом было не так стлашно. А потом появились Флейя и Ками.

Эрл, услышав эти слова, нахмурился, однако промолчал. Эгиль что-то пробубнил себе под нос и направился в замок, проходя мимо близняшек, он как бы невзначай несильно тяпнул Дикру за «крылышко» на голове. Та взвизгнула, отпуская сестру, и с видом величайшего возмущения показала удалявшемуся хранителю язык.

– Больше так не делай, сестрёнка. Я от беспокойства вся извелась.

– Если от меня будет что-то зависеть, – Дикра пожала плечами, а после поморщилась. – Сьюзи, – недовольно протянула она, нагоняя сестру, которая тоже пошла к замку. Сюзанна обернулась и приподняла брови в немом вопросе. – У меня спина чешется… – капризным тоном пожаловалась она в попытках нормально достать до спины.

– Всё пройдёт, милая. Потерпи, – ответила она успокаивающе, и сама невольно повела плечами. Не спроста это, не спроста.

Сёстры некоторое время стояли, смотря на фонтан, после чего Камилла неожиданно хлопнула себя по лбу и побежала, крикнув, что должна заглянуть в библиотеку. Из-за случая с Дикрой она оставила там книгу и чуть не позабыла о той. Зря что ли тратила время на то, чтобы найти и выбрать?

Книга оказалась там же, где Ками её оставила. Подняв её с дивана, она растерянно провела рукой по волосам. Послышался звон. Дёрнувшись, Камилла заозиралась. Нет, всё на месте, всё в порядке. Может, это она что-то уронила? Рука сама собой потянулась к ушам. И точно, в левом ухе не хватало серьги. Отложив книгу в сторону, Камилла опустилась на колени, принявшись осматривать пол. Очень хотелось надеяться, что серьга не в лесу потерялась. Не то, чтобы это было что-то очень важное и памятное, но жалко терять хорошие вещи. А хорошие и вполне дорогие вещи – тем более.

Найдя-таки серьгу, Камилла заметила, что под диван завалилось что-то ещё. Пришлось немного помучиться, чтобы то самое что-то достать. Это оказался ключ. Небольшой, неприметный, похожий на те, что были на плаще у Эрланна. Только темнее и ещё более невзрачный. Подумав о том, что надо бы не забыть и отдать находку, Ками убрала ключ в карман, поднялась с пола и, прихватив книгу, вышла из библиотеки. На этот день, пожалуй, потерь и поисков достаточно, так что лучше посидеть до ужина в комнате, почитать. А там уже встретиться и отдать.

Вспомнилось, как они шли на плач. Фрейя выглядела очень обеспокоенной, постоянно рискуя сорваться на бег. Но вовремя вспоминала, что если бежать, то можно снова заблудиться и ещё сильнее. А Камилла волновалась ещё и из-за сестры. Добровольно остаться наедине с таким жутким типом… Да, конечно, после той ночи Эгиль не давал видимый поводов, чтобы его бояться, но даже двух «страхотерапий» хватало, чтобы не гореть желанием лишний раз находиться рядом. Тем более, после того, что случилось. Камиллу до сих пор немного потряхивало, а от воспоминаний мурашки пробегали вдоль позвоночника.

Но ведь Ирмелин старше, умнее. Если она решила остаться, значит, не так уж это и опасно. К тому же, ей действительно стоило отдохнуть. Оставалось верить в лучшее. А Дикру найти большого труда не составило – она сидела возле упавшего дерева и размазывала по лицу слёзы вперемешку с грязью. Пришлось потратить некоторое время на то, чтобы более-менее успокоить малышку и оттереть ей лицо: всё же, ни у Камиллы, ни у Фрейи не было опыта в утешении плачущих детей. Одна всегда была младшей, а другая понимала, что угрозами и приказами сейчас ничего не добьётся. Иначе же она действовать не умела.

Размышления и воспоминания зашли бы и дальше, если бы не послышавшийся впереди грохот, сопровождаемый звоном и вскриком. Тряхнув головой, Ками поспешила посмотреть, что произошло. На полу сидела Элеонора, испуганно смотревшая на осколки и растекавшуюся по ковру лужу. Осколки, судя по всему, когда-то были вазой, в которой хранительница меняла воду. Камилла присела рядом, с беспокойством всматриваясь в лицо Элеоноры. Глаза у той уже блестели от слёз.

– Ну-ну, Нор, не надо плакать из-за какой-то вазы, – попыталась утешить Ками, отложив книгу и принявшись собирать осколки. – Разбилась – так что с того? Случается.

– Н-но… – голос хранительницы дрожал. Судорожно вздохнув, она протёрла рукавом глаза и тоже взялась за осколки. – Эта ваза очень нравилась М-мейлиру… Он будет злиться.

– Не такой уж он и изверг, зря ты так думаешь. Ты только осто… Поздно…

Элеонора тихо пискнула, неудачно схватившись сразу за несколько осколков, и теперь с виноватым и ещё более испуганным видом слизывала с пальца кровь. Иногда казалось, что эта миловидная девушка боится каждого шороха. Знать бы ещё, из-за чего. В замке все к ней относились хорошо. Да и относиться плохо было бы малость опасно – кое-кто очень доходчиво объяснит, почему так делать нехорошо. Получается, снова всему виной осколок?

Когда они уже собрали и выбросили то, что раньше называлось вазой, Элеонора хотела по-тихому куда-то уйти, но Камилла поймала её за руку и отрицательно покачала головой.

– Нет-нет, мы пойдём к Мейлиру.

– З-зачем? – прошептала хранительница, тут же как-то сжавшись.

– Руку твою ему покажем. Да и про вазу, по-хорошему, надо рассказать.

– А, может, н-не надо? Про вазу…

Укоризненно посмотрев на Нору, Камилла всё равно повела её к комнате Мейлира. Тот предпочитал находиться либо там, либо в гостиной. Собственно, в последней он и нашёлся. Привередливо рассматривал какой-то букет, стуча тростью. Элеонора снова попыталась сказать что-то против, но поворачивать назад было бы поздно.

– Кхм… Мейлир, – Камилла крепче сжала руку Норы, чтобы та перестала дёргаться. Хранитель неспешно обернулся и недоумённо посмотрел на девушек.

– Вам что-то нужно, дорогие? – поинтересовался он, вежливо улыбнувшись. Ками не доводилось встречаться с аристократами, но в её представлении какими-то такими они и были.

– Мы тут это, вазу разбили.

– Я! – неожиданно воскликнула Элеонора. – Я разбила! Прости, Мейлир, я знаю, она тебе очень нравилась. Я не хотела. Не специально… П-прости…

Мейлир вздохнул и взял Нору за руку, которую та прижимала к груди. Заметив порезы, он покачал головой и начал колдовать над ними, что-то шепча. Повреждения исчезали на глазах, слабо при этом светясь.

– Элеонора, скажи, неужели я так ужасен? Неужели ты думаешь, что я буду ругаться на тебя из-за вазы? Их тут много, и многие мне нравятся, однако зачем же мне психовать, случись что с одной из них? Но, прошу, будь в следующий раз осторожнее. Если вдруг снова порежешься – сразу иди ко мне. Вазы вазами, а вот за тебя я беспокоюсь.

Покраснев, Элеонора смущённо закивала и, высвободив руки, поспешила покинуть комнату. Хранитель только тихо засмеялся и вернулся к созерцанию букета, а Камилла пожала плечами да направилась к себе. К счастью, более в этот день ничего значимого не происходило, а за ужином даже никто не затеял очередной спор.