Текст книги "Тринадцать жертв (СИ)"

Автор книги: Lillita

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 40 страниц)

Глава 17: Неудавшийся праздник

Последние три дня прошли для Камиллы в некоторой суматохе – в городе вовсю готовились к празднику, а потому в ателье поступало много заказов, настолько, что часть работы приходилось забирать с собой. Что за праздник, в замке никто точно не знал, похоже, тот был свойственен именно для этой местности, которая была чужой даже для сестёр, в прошлом живших ближе всех к этому лесу. Попытки расспросить Дору ни к чему не привели: та ответила что-то неопределённое, добавив, что сейчас этот праздник просто называют летним, без всяких уточнений. В любом случае, было решено посетить мероприятие, ведь надо и веселиться иногда, да и младшим стоило во внешний мир выйти. Естественно, Эрланн и Хальдис никуда не шли, так как первый не мог этого сделать по вполне очевидным причинам, а вторая слишком сильно рисковала столкнуться с теми, от кого скрывалась. Гленда тоже хотела никуда не идти, не желая оставлять брата, особенно наедине с ведьмой, ведь тому явно будет неуютно в такой обстановке. Сам по себе пугающий замок, обитающий в нём дух злейшего врага, странная скрывающаяся от церкви особа… Но Эрланн с вежливой улыбкой заметил, что куда больше расстроится, если Гленда из-за него упустит свой шанс отдохнуть вместе с остальными, а потому ей лучше пойти. Малышке оставалось только вздохнуть и ответить, что она постарается поскорее вернуться и что-нибудь принести.

К Мейлиру и Элеоноре в городе уже привыкли; близнецы, Эгиль, Фрейя и Гленда особо внимания не привлекали – они вполне могли стать частью толпы, а вот близняшки и Мейнир были довольно заметными, над чем стоило поработать перед уходом. Невозможно было надолго скрыть нечеловеческие черты, но только на время праздника… Эрл предчувствовал, что одна маленькая светлая особа потом припомнит ему эту трату жизненных сил, но всё равно усилил печати на осколках, тем самым приглушив и их влияние на внешность.

– Не стоило так утруждаться, в порядке были бы мы… – виновато произнесла Сюзанна, отводя взгляд.

– Не помру от такого, – Эрл усмехнулся и потрепал её по волосам. – Некуда дальше помирать. А вот чтобы у вас были неприятности, когда впервые за долгое время отправляетесь в город, – этого я не хочу.

– С-спасибо, Мастер, что всегда нам готовы вы помочь…

Проводив взглядом Сюзанну, поспешившую к Дикре, которая никак не могла завязать ленты на туфлях, он только покачал головой. Немного напрягала эта вежливость, официальность, при учёте того, что они достаточно времени знали друг друга и состояли в хороших отношениях, но тут ничего нельзя было поделать. Сью просто не могла говорить иначе, хотя призналась как-то, что хотела бы общаться нормально, как все.

Эрл явно кого-то выискивал среди собиравшихся, обеспокоенно переводя взгляд от одного к другому. Вот он заметил светлую шляпу с широкими полями и тут же направился в ту сторону. Было ещё одно бедствие, с которым стоило переговорить.

– Камилла… – он осторожно тронул ту за плечо. – Можно тебя кое о чём попросить?

– Да? – поинтересовалась она, справившись, наконец, с завязками на рукавах.

– Будь осторожнее. Пожалуйста. Я понимаю, ты будешь там не одна, понимаю, что часто повторяю подобное и что слишком много беспокоюсь, но…

– Но у тебя есть все основания для этого, – улыбнулась Ками, сжимая руку Эрланна. – Даже тогда, когда я сорвалась, возмутилась… Я ведь снова вляпалась в какую-то ерунду, только подтверждая то, что не могу не давать поводов для беспокойства. Мирозданию, наверное, очень не нравится моё существование, тут ничего не поделать. А тебе предсказано из-за этого волноваться, тут тоже ничего не поделать. Но, обещаю, я постараюсь вести себя как можно благоразумнее и избегать неприятностей.

Ещё немного так постояв, Камилла неуверенно и как-то нехотя отпустила Эрла и отошла – все уже собирались уходить. Снова улыбнувшись на прощание, она поправила шляпу и поспешила за остальными. Почему-то в этот момент ей тоже захотелось остаться, но она понимала, что всё равно уговорят этого не делать, так что в итоге только затормозит остальных.

До города шли не слишком стройной группой, однако, добравшись до места празднования, все тут же разделились. Мейлир решил поводить Мейнир по магазинам, видимо, надеясь, что это сможет хоть немного развеселить ту; близнецы тут же устремились туда, где, по их мнению, было веселее всего – к местам проведения различных конкурсов и соревнований; Фрейя и Элеонора, поддавшись уговору близняшек, не желая отпускать их одних, отправились смотреть представление, оно как раз только-только началось, хотя вряд ли была разница, к какому танцу или песне прийти. Сестёр тут же приметили коллеги и втянули в разговор, который, по большей части, состоял из самых свежих сплетен, а также предположений, что окажется самым интересным на празднике; Эгиль же следовал за Глендой, как бы следя за той, хотя, если быть честными, таким образом он просто сторонился толпы, ведь малышка ходила несколько в стороне от основных действий.

Было очень шумно. Люди кричали, смеялись, хлопали, со сцены доносились звуки музыки, песни, всё пестрело от ярких нарядов и обилия цветов, которыми щедро украсили дома, фонарные столбы, киоски. Небо было ясным, хотя и не сказать, что без единого облачка, солнце пока ещё щадило и только пригревало, но было очевидно, что днём начнётся настоящее пекло, хотя вряд ли это кого-то волновало сегодня. Было весело, люди праздновали и отдыхали, они не хотели сегодня беспокойств и забот – для этого есть все прочие дни.

Через некоторое время Камилла смогла выбраться из круга болтушек – её всё равно не интересовало то, о чём они говорили – и тоже направилась к магазинам. Обычно у неё было совсем немного времени, чтобы ознакомиться с местами, которые не имели никакого отношения к работе. Теперь же появился шанс наверстать упущенное.

Больше всего её заинтересовал относительно небольшой магазинчик, наполненный всякими древностями. Вообще-то, множество предметов такого рода Камилла видела каждый день в замке, но там как-то меньше обращала на них внимания – настолько те приелись. Тут же стало любопытно, кому могла принадлежать та или иная вещь, почему теперь оказалась бесхозной… Следуя вдоль полок, Ками неожиданно наткнулась на висевший на стене портрет. Подпорченный временем, сохранившийся куда хуже, чем те, что встречались в замке, но всё равно узнаваемый.

«Это ведь она…» – удивлённо подумала Камилла и принялась взглядом искать продавца, дабы побольше расспросить об изображённой девушке.

– Извините, – она приподняла руку, привлекая к себе внимание мужчины в возрасте, на висках у которого уже заметно проступила седина, – не могли бы вы рассказать, кто изображён на этом портрете?

Немного удивлённо глянув сначала на картину, а потом на Камиллу, он кивнул и подошёл поближе, чтобы удобнее было вести разговор.

– Это – последний сохранившийся портрет «Беглой принцессы», иначе известной как «Боргхилль – беглянка с юга» или же «Несбывшаяся невеста». У этой девушки было много прозвищ, а её судьба довольно загадочна. Историки до сих пор ведут споры как на тему её рождения и родословной, так и о том, когда и где она умерла.

Слушая и смотря в глаза слегка улыбающейся девушки, Ками понимала, что неспроста были и эти нарядные платья, вычурная подпись, выдававший южанку акцент. Интересно, почему проклятье выбрало тогда жертвой именно её? Неужели нельзя было нацелиться на кого-нибудь поближе и менее важного? Но, в любом случае, было известно хотя бы то, где настигла смерть эту невероятно живую, даже на таком старом полотне, девушку.

– Точно известно, что на самом деле принцессой она не являлась, – продолжал рассказ продавец. – Она была девушкой из знатной семьи, кровно связанной с королевской династией, что всё равно имело немалый вес. Также высказывались предположения, что в роду у Боргхилль были маги или даже ведьмы. На основании слухов, можно было предположить, что она хорошо гадала. Но также ясно, что непосредственно колдовать Боргхилль не могла… Лет в семнадцать она сбежала прямо со свадебной церемонии, что и дало повод для нового прозвища.

Камилла уже не особо слушала, что говорил мужчина, задумавшись о гаданиях. Возможно, если сказанное имело место быть, стоило серьёзнее отнестись к тому странному стишку из часов? Даже если Боргхилль сама сомневалась на счёт того.

«В час начало положили… Возможно ли, что первые два часа всё же не люди, а события? И первое уже произошло? Но, в чём смысл? Может, это начало происходить, когда хранители начали собираться в замке?»

Ками поморщилась и потёрла переносицу. Из-за напомнивших о себе проблем праздничное настроение заметно притупилось, а большим пальцем она невольно дотронулась до кольца. Сколько ещё ей осталось жить?

Поблагодарив за рассказ и извинившись, Камилла торопливо покинула магазин и принялась искать сестру, либо кого-нибудь из хранителей. Очень некстати вспомнилось, что на празднике наверняка присутствовал священник, и будет очень нехорошо, если он к кому-нибудь прицепится. Он же охотился за Хальдис, а, значит, вполне может отреагировать и на прочих магов, даже если это определение неверно. Есть люди, которых подобные мелочи и уточнения не волновали, их вообще ничто не волновало, иначе бы не пришлось беспокоиться из-за Ирмы.

Устав лавировать среди людей в попытках кого-нибудь высмотреть, что оказалось непросто даже при учёте того, что рост Камиллы был выше среднего, она купила себе перекусить и устроилась на лавочке. К сожалению, все места в тени оказались уже заняты, но ведь на солнце было проведено не так уж много времени, да и шляпа на месте… Всё должно быть в порядке.

Попутно вспомнился тот случай, когда близнецы, забавляясь, заставили плутать по замку. Тогда Камилла набрела на запертую дверь, которая явно, а не так давно в этом удалось убедиться, вела не в подвал. Но куда? По случаю праздника предусматривалось несколько выходных дней – хороший шанс, чтобы попытаться найти ту дверь и постараться узнать, что за ней. Почему-то казалось, что это могло помочь, могло если не дать ключ к разгадке, то хотя бы подтолкнуть в нужном направлении.

– Девушка, почему вы грустите в столь прекрасный день? – послышался рядом голос, заставив Камиллу вздрогнуть. Задумавшись, она даже не заметила, как рядом с ней кто-то присел и уже некоторое время довольно пристально рассматривал. От этого стало немного неуютно.

– Я не грущу, – ответила она с улыбкой. – Вам показалось, право слово.

– Допустим, это мне могло показаться… Но почему же вы одна? – Стало очевидно, что собеседник так просто оставлять Ками в покое не желал.

– Вам снова показалось. Я здесь с сестрой.

– Значит, с сестрой… – он словно о чём-то призадумался, продолжая пристально глядеть на Камиллу. Захотелось наплевать на вежливость, вскочить и уйти подальше от надоедливого человека, тёмные сощуренные глаза которого не внушали никакого доверия. – Получается, вы свободны? – спросил, многозначительно поведя бровями и приблизившись. Запах спиртного заставил отпрянуть и с возмущением глянуть на собеседника. – Может, я составлю вам компанию?

– Может, нет. Я не свободна и, будьте добры, отстаньте, – недовольно ответила Камилла, отодвигаясь и уже собираясь встать, но её схватили за руки. Можно было попробовать вырваться, но… Она неожиданно почувствовала слабость, а перед глазами знакомо поплыло.

– Не будьте так неприступны, обещаю, мы прекрасно проведём время…

Кажется, он хотел сказать что-то ещё, но резко замолчал и застыл, боясь обернуться. Камилла почувствовала, как похолодели и задрожали державшие её руки. Подняв голову, она заметила мертвецки бледные пальцы, сжавшие плечо собеседника, а после пересеклась взглядом с чёрными глазами. Как всегда пугавшими, словно через них на мир глядела бездна.

– Молодой человек, вас, между прочим, довольно вежливо попросили не приставать. Неужели так трудно внять этим словам?

Камилле и самой стало жутко от голоса Эгиля: холодного, тихого, невероятно – до ужаса – спокойного. Несмотря на погоду, на мгновение стало холодно, и всё же… Это не было похоже на тот ужас, который она испытывала раньше, сталкиваясь с хранителем после того, как допустила очередную ошибку. Может потому, что в этот раз он не ругал, а помогал.

Собеседник встал, боясь оглянуться, его уже ощутимо трясло. Не издав ни одного лишнего звука и, кажется, в раз протрезвев, он поспешил уйти подальше, при этом выглядя таким напряжённым, словно спиной мог видеть до бездушного равнодушный взгляд самого пугающего из всех живых обитателя замка. Как только незнакомец скрылся из поля зрения, Эгиль облегчённо выдохнул и подошёл поближе, обеспокоенно глядя на Камиллу. Ему показалось странным то, что она вела себя довольно вяло и относительно спокойно.

– Спасибо за помощь, – неожиданно, даже для себя, тихо и слабо произнесла Ками и попыталась встать. Покачнувшись, она снова осела на скамейку, беспомощно посмотрев наверх замутнённым взглядом.

– К-камилла? Что с тобой? – Эгиль явно занервничал, в момент преодолев оставшееся расстояние, и придержал начавшую отклоняться в сторону девушку. – Ирма говорила… Ты слишком долго находилась на солнце? – спросил он в большей степени самого себя, потому что Ками вряд ли была в состоянии ответить.

Придерживая её, хранитель помог подняться, но тут же понял, что это плохая идея и подхватил девушку на руки. Озираясь по сторонам, он выискивал тень. Потом посмотрела на Гленду, которая стояла рядом и переминалась с ноги на ногу, не зная, что ей делать.

– Гленда, найди Ирму. Или Мейлира. Неважно, кого, лишь бы поскорее.

Отдав указания, он направился к ближайшей находившейся в тени лавочке, которая как-то резко опустела. Устроив на ней Камиллу, он отошёл к фонтанчику, чтобы смочить в воде платок. Та только глупо улыбалась, глядя вслед и осознавая, что не так уж страшна эта «вредная водоросль», либо же это сознание так сильно помутилось… Либо всё и сразу, но, в любом случае, в данный момент не ощущалось никакого страха.

Вернувшись, Эгиль принудил Камиллу лечь, положив голову ему на колени, и приложил ко лбу платок. Он что-то бормотал о том, что некоторые просто не могут жить без неприятностей, не доставляя другим проблем, что за детьми надо постоянно следить, так как взрослеть и становиться внимательнее никто, похоже, не торопится. Он говорил что-то ещё, но Ками не могла разобрать слов и просто продолжала улыбаться, с интересом вглядываясь в недовольное и обеспокоенное лицо хранителя. Ей просто надо было чем-то занять себя, попытаться сохранить сознание, но эта затея провалилась.

Когда Гленда всё же привела Ирмелин, Камилла пребывала в бессознательном состоянии. Без лишних слов старшая сестра поняла, что именно произошло, и в первую очередь извлекла из сумки небольшой флакончик. Заставив младшую проглотить мутноватую вязкую жидкость, она покачала головой и заметила, что лучше бы было вернуться сейчас в замок. Конечно, вряд ли кто-то захочет так скоро покидать праздник… Однако, как оказалось, и Гленда и Эгиль были только за то, чтобы отправиться назад.

С пустыми руками не возвращался никто: женская часть несла покупки, а мужская, в лице единственного хранителя – Камиллу. Последняя, в свою очередь, при всём желании не смогла бы ничего нести. Гленда скакала немного впереди, ей не терпелось поскорее увидеть брата и кое-что ему показать, взрослые же тихо о чём-то переговаривались.

– Я помню, – начал Эгиль, – ты говорила, что она плохо переносит солнце, но чтобы настолько… Неужели она и раньше так часто теряла сознание?

Ирмелин отрицательно покачала головой и слегка нахмурилась. Для неё тоже было странным, что сегодня произошло подобное.

– В том-то и дело, что нет. Если бы я могла предположить, что сегодня случится подобное…

– Думаешь?..

– Да, наверное, это отголосок нашего проклятья. Я ведь тоже проклята, но… Но почему вечно не везёт ей? Как бы я хотела это исправить… – Ирмелин потупила и отвела взгляд. Она тоже была бессильна в данной ситуации, а от мыслей об этом начинала болеть голова. Или последнее было из-за леса с его аномалиями? Тут уж никто не знал ответа.

В лесу погода была заметно хуже, наверное, снова должен был пойти дождь. Впрочем, ничего удивительного. Оставалось надеяться, что удастся дойти до замка сухими и, в дополнение ко всему, не подхватить простуду.

Замок встретил мрачный молчанием. Действительно, откуда взяться множеству звуков, когда многие покинули это место? Однако, совсем скоро по коридорам стал разноситься звонкий голосок Гленды, что звала брата. Она и так знала, где стоило того искать, но всё равно хотела оповестить о возвращении – наверняка ведь так рано не ждали. На голос вышла и Хальдис, которая сидела в это время в гостиной и ощупывала какую-то статуэтку. С ней столкнулись Эгиль и Ирмелин, относившие Камиллу в её комнату. В скором времени там собрались все, кто был в данный момент в замке.

– А ведь я просил её быть осторожнее… – вздохнул Эрланн, подходя к кровати.

– Думаю, она была. Хотя… Когда мы всё же нашли её, она уже была почти никакая. Хорошо, что Гленда предложила поискать… – Эгиль подошёл к креслу и сел, устало растрепав волосы.

– Значит, вы намеренно её искали? – Мастер обернулся к сестре, которая что-то высматривала, шурша бумажным пакетом.

– Да. Я почувствовала, что что-то не так и предложила… Да где же оно? – Гленда стала выкладывать некоторые вещи. Видимо, нужное, как обычно, завалилось как можно глубже. – И предложила поискать Ками. Хорошо, конечно, что мы успели вовремя, но лучше бы моё предчувствие оказалось просто предчувствием. К счастью, что теперь она, похоже, в порядке и просто крепко спит. О, нашла! – воскликнула она, извлекая коробочку, по размерам соответствовавшую какой-нибудь небольшой вазочке.

К этому моменту на полу уже стояло несколько баночек с красками, лежали кисточки, было что-то, завёрнутое в коричневую бумагу – наверное, еда. Довольно улыбаясь, Гленда подскочила к брату и протянула тому коробочку, уточнив, чтобы сей подарок он открывал осторожнее. Хмыкнув, тот присел на край кровати и с интересом заглянул внутрь. К сожалению, содержимое, опять же, оказалось завёрнуто, так что удалось поднять только одно – это никакая не ваза.

Тихо шурша обёрткой, Эрланн, под любопытные взгляды остальных, не считая слепой Хальдис и бессознательной виновницы сбора в этой комнате, извлёк на свет нечто странное. То была довольно необычная фигурка, представлявшая собой разбитое яйцо, из которого выглядывал некий механизм – множество странно соединённых между собой медного цвета шестерёнок. Эрл с интересом рассматривал подарок сестры, иногда почему-то слегка морщась. Он точно не мог ранее видеть чего-то подобного, но всё равно это «яйцо» казалось знакомым. Может, не сейчас, а где-то в прошлой жизни… Или же, до жизни в замке…

– Ты ведь не помнишь, да? – печально спросила малышка, заглянув брату в глаза. Тот отрицательно покачал головой, но довольно неуверенно. – Подобное было у нас дома. Нам всегда хотелось рассмотреть эту фигурку поближе, но взрослые не разрешали, опасаясь, что сломаем, разобьём. Знаешь, я очень удивилась, обнаружив это в городе, и не смогла не купить.

– Значит, дома? – Эрл усмехнулся. – Значит, вот что показалось знакомым. Такое… Похоже, это сложно забыть окончательно.

Получше изучив подарок, он переставил тот на столик и, устроившись уже на диване, попросил остальных рассказать, как прошёл день, и что было на празднике. Комнату не хотел покидать никто – вдруг, с Камиллой снова что-то случится?

Глава 18: Была бы дверь, а ключ найдётся

Беседа была тихой, но довольно оживлённой – Гленда и Ирмелин с радостью делились впечатлениями от праздника, который в немалой степени впечатлил обеих. Вот только если с Глендой всё было понятно, так как она видела за свою жизнь не так уж много, то Ирма, кажется, должна была уже привыкнуть к подобному. Однако в оправдание впечатлительности старшей можно было сказать, что и Эгиль иногда что-то добавлял, а ещё пожаловался на то, что несколько раз его приняли за какого-то грустного клоуна. Увы, запомнить обознавшихся не удалось – они подозрительно быстро убежали, стоило только обратить на них внимание. Хранительница засмеялась, вспомнив этот случай, и добавила, что люди те ни в чём не виноваты, так как она лично видела похожих на Эгиля клоунов. Только они были именно грустными, а не пугающими или словно только что с кладбища вернулись, где утраивали чаепитие со скелетами.

В окна застучал дождь. Да, где-то в городе солнечно и весело, но в этом месте веселье – роскошь. Осторожные шаги – это Хальдис поднялась с кресла и подошла к кровати, что-то прошептала, а потом кивнула и вернулась на место; обладая более чувствительным слухом, она первая обратила внимание на шевеления Камиллы, которая пришла в сознание и теперь осматривалась.

– Как самочувствие? – спросила Ирмелин, тоже подходя поближе и помогая сесть.

– Не идеальное, но гораздо лучше. Кажется, я снова накосячила, – Ками виновато улыбнулась и подтянула к себе плед, устраиваясь поудобнее.

– Не говори так, – старшая опустилась на край кровати и потрепала младшую по волосам, за что была награждена шутливо недовольным выражением лица. – Честно, будь тут твоя вина, было бы спокойнее. Но, кажется, непереносимость солнца стала сильнее.

Камилла ничего не ответила и отвела взгляд. Никто не идеален, у всех свои слабости, но воспринимать себя в чём-то ущербной всё равно неприятно. Даже если это такая мелочь. Но мелочь ли? Как известно, солнце – это жизнь, а когда сам организм противился этой жизни, когда на эту проблему накладывалось ещё и печальное предназначение, становилось только грустнее и неуютнее. Ирмелин понимала, что чувствовала сестра, а потому решила вернуть тему в прошлое русло. Камилле ведь тоже что-то запомнилось и, не первый год зная младшую, Ирма была уверена, что та хотела поделиться этим с остальными. И не прогадала.

Постепенно оживая, она рассказывала о всяких забавных мелочах, о том, что видела фигуры из цветов, среди которых самой впечатляющей оказалась, как ни странно, ваза с цветами. Причём из цветов состояла как и сама ваза, так и находившиеся в ней огромные цветы. О том, как увидела женщину в том самом наряде, который на днях подшивала, замучившись с подолом. Потом вспомнила про антикварную лавку, в которой обнаружила портрет Боргхилль. Захотелось уточнить один момент, связанный с рассказом продавца.

– Хальдис, скажи, а правда, что у ведьм есть особый талант к гаданиям на картах?

– В целом, – Хальдис ненадолго призадумалась, – сама я, конечно, не могла этим заниматься… Однако если судить по моей покойной матушке и верить её словам, то так и есть. Ведьмы в целом очень способные в гаданиях.

Хитро улыбнувшись, Камилла посмотрела на сестру. Та ответила недоумевающим взглядом, не понимая, к чему именно вела младшая, но вскоре тоже заулыбалась и покачала головой, снова потрепав сестру по волосам.

– Ну, а что, Ирм? Ты тоже с картами дружишь. Вдруг и у нас в родстве были ведьмы? – смеясь предположила Ками, увернувшись от руки.

– Заманчивая, конечно, идея, но, во-первых, в моих предсказаниях верности столько же, сколько случайностей в них попадает. Это как твои толкования имён – с кем-то правда, с кем-то – совсем не к месту. А, во-вторых, тогда бы это и тебя коснулось. Тогда как ты и карты…

– Вот тебе смешно, а в именах действительно правды может быть много, – заметила Камилла, выпутываясь из пледа и подползая к краю кровати. – Вот, например, имя Эгиля может означать страх или наказание, – услышав эти слова, хранитель сцедил смешок в кулак и что-то проворчал на тему того, что у родителей было плохо с фантазией, – а Гленда – белая и добрая.

– Теперь знаю. А ещё помню, что я – огромная змея.

– Ну… И такое бывает, – Камилла развела руками и улыбнулась. В конце концов, не всегда же именам попадать в цель.

Медленно, но верно разговор перетёк к Хальдис, о которой до сих пор знали совсем мало: она ведьма, скрывается от церкви и троюродная сестра Мейлира. Как оказалось, она не против рассказать о себе побольше, но сразу предупредила, что не будет распространяться о прошлом, так как это коснётся и Мейлира, который не хотел бы раскрывать некоторые вещи о себе.

Оказалось, что она родилась зрячей, но мать, не желая, чтобы раскрыли наличие магии у дочери (а, значит, и у родительницы тоже) ослепила ребёнка, которого мог выдать цвет глаз. Однако через несколько лет обман раскрылся и, когда Хальдис было семь лет, и её, и мать должны были казнить. Родительница действительно умерла, а вот девочке повезло – вместо неё на эшафот возвели другую, вот только хорошего в этом везении было мало. Той, которая ранее жила в достатке, пришлось как-то выживать на улице. Слепой, неумелой, робкой и беспомощной. Помогало то, что хоть как-то смотреть на мир она могла иногда при помощи животных и птиц, а потом её заметила группа беглых магов и приняла к себе, ведь хорошо обученная ведьма может быть полезной. Даже если она слепа.

К слову, «Хальдис» было её настоящим именем. Так как мать происходила из рода горных ведьм. То назвала дочь девой скал, в память о своей родине, однако там, где они жили, это имя не было редким, так что не оказалось и причин называться иначе.

Жизнь в новом окружении была не то, чтобы очень хорошей, но и не такой уж плохой. Конечно, не совсем честной, но в чём-то даже лучше, чем раньше. Маги перебрались в другой город, а потому о семье своей Хальдис ничего не слышала, хотя даже до неё дошёл слух о пропаже троюродного брата. Несмотря на все трудности в отношениях с семьёй, она относилась к нему довольно тепло и обеспокоилась из-за этой новости, но ничего поделать не могла.

Несколько же месяцев назад приключился довольно неприятный инцидент. Один маг захотел украсть некоторые тексты из церкви – подробностей дела Хальдис не знала, так как её делом было просто следить при помощи птиц, чтобы никто их не застал. И в какой-то момент всё пошло не так: ведьма хорошо выполняла свою часть работы, но маг подставил её, провернув всё так, что за воровку приняли Хальдис, которая к текстам даже не прикасалась. Никто не собирался слушать ведьму, её просто начали преследовать, желая предать суду.

Переходя с места на место, из одного города в другой, скрываясь в посёлках и глухих деревушках, Хальдис нигде не могла найти покоя и осесть надолго. Кто знает, как священники делали это, но они находили её везде. Иногда беглянка задавалась вопросом, что же такое было в украденных текстах, что её так старательно ловили? Однако на размышления времени особо не было – приходилось почти сразу задумываться, как покинуть очередное пристанище и куда пойти на этот раз. Вот так, будучи в бегах, Хальдис столкнулась с другой ведьмой, которая и рассказала про замок. Что было дальше – понятно и без лишних слов.

– Слушай, Халь, – обратилась Камилла, уже успев перебраться с кровати на диван и устроиться рядом с Эрланном, – а вот оказавшись в замке, что ты можешь сказать по поводу него и того, что здесь происходит?

– На самом деле, не так уж много, – призналась она. – Конечно, сильнее всего здесь ощущается дух бессмертной сестры и её чары. Но не она одна поработала над этим местом. Я чувствую, куда слабее, колдовство других сестёр, оно более древнее, пропитавшее насквозь камни, воздух… Это место видело много, очень много ведьм.

Гленда во время разговоров стояла у окна и смотрела на дождь. Было неясно, о чём она думала, слушала ли других, однако в этот момент малышка обернулась, с немалым интересом смотря на ведьму. Было видно, что она хотела задать вопрос, но боялась перебить, и поэтому медлила, выжидала.

– А почему вы называете Ингрид бессмертной? Ведь она всё же умерла после того, как прокляла духа.

Хальдис обернулась на голос и покачала головой, сдержанно улыбаясь.

– Физическое бессмертие – это иное. Тело не так уж ценно, его можно сменить. Другое дело души. Они не умирают, а, если нет постороннего вмешательства, возрождаются снова и снова, попадая в новые оболочки, однако перерождённые души чисты, так как ничего не помнят о прошлых жизнях. Вот только Ингрид смогла нарушить круг своих перерождений, потому как уже столько веков не теряет памяти о прошлом. Я не знаю подробностей, но, наверное, это потому, что её душа связана с замком.

– Подожди… Ты говоришь так, словно её перерождения не прервались, – заметил Эрл, подаваясь вперёд.

– Да, так и есть. По моим ощущениям, с замком связана только часть души, а другая, по словам сестёр, всё так же возрождается в новых телах. Не знаю, насколько это всё правдиво, но именно поэтому её называют бессмертной.

Слушая о бессмертии ведьмы, Камилла вспоминала о скелетах в подвале и о словах Боргхилль. Может ли быть так, что каждый раз ведьма возрождалась, например, в теле одного из хранителей? И потому, что это просто частица души, а не кровное родство, Мастер и не мог ничего почувствовать? А если эта частица находилась в жертвах?

«Бред! Такими темпами я только окончательно запутаюсь», – Камилла сжала руку в кулак и отвела взгляд в сторону, словно захотела посмотреть в окно. Она могла только строить догадки, не имея возможности их подтвердить. Собственных знаний недостаточно, а делиться мыслями с другими… Эрланн уже отверг их, рассказывать об этом хранителям не хотелось, что-то пугало, а сестра знала не больше неё. Может, стоило поговорить об этом наедине с Хальдис? Но можно ли ей верить? Да и об этом месте она знала больше на чужих словах.

– Всё в порядке? – спросил Эрл, осторожно взяв Ками за руку.

– Д-да, – она кивнула, неуверенно улыбнувшись. – Просто ещё не совсем пришла в себя.

– Ложись сегодня спать пораньше.

Ещё немного побеседовав, все разошлись, чтобы дать Камилле отдохнуть, хотя на самом деле она не настолько плохо себя чувствовала, но спутанные мысли постоянно вырывали из реальности. Ближе к ужину вернулись близняшки в сопровождении Фрейи, потом подтянулись близнецы, последними пришли Мейлир, Мейнир и Элеонора. К счастью, обошлось без происшествий, хотя Дикра жаловалась на гудящую голову и снова начавшую ужасно зудеть спину. Сюзанне оставалось только вздыхать и, совместно с домашними делами, следить за сестрой и успокаивать её.

На следующий день сразу после завтрака Камилла принялась за исполнение вчерашней идеи. Она была решительно настроена на то, чтобы найти ту дверь и если не узнать, что за ней, то хотя бы запомнить, где это место, и привести туда Эрла, у которого были все ключи. В тот раз путь начинался от жилых комнат, значит, туда и стоило пойти в первую очередь. Потом направиться в сторону кухни… А что дальше?