Текст книги "Тринадцать жертв (СИ)"

Автор книги: Lillita

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 40 страниц)

Глава 33: Девушка из пекарни

Сложно заставить себя спать, когда ненужно и не хочется, однако бодрствование никак не давало отвлечься от реальности. Сюзанне редко удавалось уснуть, но она каждую ночь усыпляла Дикру – для такого у неё ещё хватало сил. Эта ночь отличалась от предыдущих. Дикру даже не пришлось усыплять – она ровно засопела почти сразу после того, как оказалась в кровати.

Уложив сестру, Сью поняла, что и сама очень хочет спать. Настолько сильно, что сон пришёл, как только она устроилась в своей кровати. До странного реалистичный сон, о котором Сюзанна знала лишь одно – он закончится только когда произойдёт определённое событие. Когда она что-то найдёт. Точнее, когда найдёт та, от чьего лица был сон, ведь сама Сью не имела над ним никакой власти. Ах, и ещё, хотя героиня сна определённо была кем-то другим, её тоже звали Сюзанной.

***

Прекрасное солнечное утро. Утро всегда прекрасное, если оно наступает. Сюзанна была на ногах спозаранку, ведь надо быть готовой к открытию пекарни. Сегодня её очередь стоять за прилавком, но в первых приготовлениях Сью всё равно принимала участие – уж очень сильно ей нравилось это дело. Их семейное дело.

Семья Сюзанны уже не одно поколение владела пекарней и имела хорошую репутацию, пусть и омрачённую слегка подозрительным отношением ко внешности, которая выделяла Сюзанну, её братьев и сестёр, отца, его мать и далее вглубь семейного древа. Все они были очень светлыми, особенно волосы – почти белые, но с яркими выразительными глазами. Ходил слух, что их род брал начало от самой священной птицы, да только не давало это семье никаких особых способностей. Лишь обострённую заботливость и доброту ко всему живому. И оптимизм. Впрочем, так думали окружающие, тогда как потомки птицы считали такой взгляд на мир настоящим даром. Видеть прекрасное во всём, ценить жизнь, несмотря ни на что, упорно сохранять веру в лучшее – это очень важное и очень ценное умение. Это именно то, что могла дать птица своим потомкам, что она хотела дать всему миру.

Сюзанна вышла в зал, чтобы отпереть двери. Для первых посетителей ещё было рановато, но только если говорить о людях. У двери уже выжидала кошка. Брюхатая и очень голодная. Она мяукнула и с громким урчанием начала отираться о ноги. Сюзанна улыбнулась и повела кошку к углу булочной, в руках у неё были мясные и рыбные обрезки и мисочка с водой.

– Кушай, моя хорошая, кушай, и у тебя родятся замечательные здоровые котята, – проворковала Сью, сидя на корточках рядом с кошкой и наблюдая за ней.

Кошка благодарно боднула ногу и продолжила есть. Сюзанна, поднимаясь, чуть не столкнулась с незаметно оказавшимся рядом мужчиной. По одежде было видно, что он не местный, странник. Серые волосы до плеч, но лицо не старое, хотя возраст по нему угадать было нельзя, золотистые глаза с вертикальными зрачками, голубой рог – очевидно, что незнакомец маг. Охота уже прошла, но к магам до сих пор относились с большим недоверием, что, впрочем, не распространялось на Сюзанну и её семью.

– Доброе утро, – приветливо поздоровалась Сью и между делом отряхнула юбку. – Столь раннее время, а вы уже в пути?

– Доброе утро, водяная лилия. Я шёл к вам – не хотелось своим видом смутить основных посетителей.

Незнакомец тоже улыбался и выглядел очень доброжелательным. И сразу располагал к себе. Смотря ему в глаза, Сюзанна чувствовала себя так, словно была давно с ним знакома, словно ей обязательно нужно поговорить со странником и рассказать то, что тревожило душу, но чем она не могла ни с кем поделиться.

– Ох, я надеюсь, вы не прождали долго. Я не ждала никого так рано, поэтому отвлеклась на кошку… – смущённо пробормотала Сью, возвращаясь в пекарню вместе с незнакомцем. Порыв ветра убрал волосы, которые отчасти прикрывали его лицо, тем самым обнажив свежую царапину. – Вы поранились! Пожалуйста, присядьте, я принесу мазь.

Странник в недоумении провёл рукой по щеке, на которую с тревогой смотрела Сюзанна, и удивился, заметив кровь. Он явно хотел возразить и сказать, что это мелочи и всё в порядке, но Сью уже успела усадить его за стол и убежать. Да, в пекарне также было небольшое кафе.

– Это не стоило такого беспокойства, – со смешком ответил он, когда царапина была промыта и намазана. – Но твоя забота очень трогает. Я наблюдал за тобой некоторое время, Сюзанна, и даже тех немногих дней хватило, чтобы понять: забота – одна из самых ярких твоих характеристик. Меня зовут Хенбетестир, как ты уже догадалась, я путник. Просто странствующий маг, который любит узнавать людей и их истории.

– Истории… – озадаченно повторила Сью. – Но в моей жизни не происходит ничего такого, о чём было бы интересно слушать. Я просто живу в этом городе со своей семьёй. Дома у нас всё спокойно, дело своё любим, дело любит нас. О хорошем и спокойном времени редко когда можно рассказать увлекательно. Боюсь, если вы хотели послушать меня, то я могу рассказать только о выпечке.

Хенбетестир внимательно смотрел на Сюзанну. Её мягкая улыбка несомненно была честной, она называла свою жизнь хорошей, потому что действительно так считала, а не из-за нежелания делиться с кем-то проблемами. Но от такого пристального взгляда точно не ускользнули детали. Синяки под глазами – последствия бессонных ночей возле кровати больной бабушки. Сюзанна оставалась следить за бабулей чаще других, чтобы остальные лучше высыпались. Шрам на лбу – память о дне, когда Сью бросилась закрывать собой друга-мага, которого начали забрасывать камнями слишком религиозные горожане. После того случая семье друга пришлось уехать из города, больше они не виделись, но Сюзанна искренне желала, чтобы на новом месте друга хорошо приняли. Ожоги на руках – напоминание, что надо лучше следить за детьми. Младшая сестра тогда хотела сама достать горячий противень, но он оказался слишком тяжёл для неё. Сюзанна кинулась на помощь, потому что противень мог упасть сестре на ноги, однако свои руки кое-как прикрыла полотенцем.

На Сью было ещё достаточно следов, свидетельствовавших о побочных эффектах заботы об окружающих. Она неловко поёжилась. Хенбетестир, кажется, итак многое о ней знал, но всё равно хотел что-то услышать. Сюзанна догадывалась, что именно. Ей не хватало решимости рассказать об этом.

– Вижу, тебе надо собраться с мыслями. Я вернусь вечером, к закрытию. Тогда и продолжим разговор, – сказал Хенбетестир, вставая.

Он ушёл слишком быстро, чтобы Сюзанна успела как-то отреагировать. Она выбежала на улицу, но там была только кошка, умывавшаяся после плотного завтрака. Сюзанна забрала мисочку и вернулась за прилавок. Скоро должны прийти первые посетители.

День выдался богатым на покупателей. Сюзанна была поглощена работой, в которую также входили беседы со словоохотливыми клиентами, и перевести дух смогла только когда её подменил брат. И даже в такой обстановке мыслями Сюзанна постоянно возвращалась к разговору с Хенбетестиром. В этом маге было что-то необычное, помимо того, насколько быстро он располагал к себе. Он словно смотрел в душу, заставляя достать из неё скрытое ото всех заветное желание. Желание, которое Сью, возможно, смогла бы исполнить сама, но вряд ли успеет. Те, в ком сильнее всего проявляла себя кровь птицы, часто умирали молодыми.

Всякий раз, когда звенел колокольчик над дверью, во взгляде Сюзанны мелькала искорка надежды. Даже зная, что тот, кого она ждёт, вряд ли объявится снова, Сью продолжала глупо и наивно верить в невозможное. Нет никакой надежды, что он объявится спустя четыре года. И всякий раз она подавляла разочарованный вздох, заменяя его приветливой улыбкой.

Хенбетестир сдержал обещание. Пришёл перед закрытием, когда посетителей уже не осталось, поэтому Сюзанна начала наводить порядок: протирать столы, подметать. Он вернулся так незаметно, что Сюзанна вздрогнула, повернувшись и заметив его.

– Добрый вечер. Пожалуйста, присаживайтесь. Я сейчас быстренько закончу и подойду, – сказала Сью и продолжила мести.

Поздоровавшись в ответ, Хенбетестир занял место в углу и стал внимательно следить за Сюзанной. Иногда в его руках появлялась сфера цвета лунного камня, тогда Хенбетестир словно высматривал что-то в её сердце. Несмотря на любопытство, Сью старалась не отвлекаться от дела, чтобы побыстрее перейти к разговору.

– Я всё ещё не считаю, что моя история окажется интересной, – начала она с виноватым видом, когда села напротив.

– Не беспокойся об этом, я стараюсь больше узнать о людях, а не написать сборник самых невероятных историй. Поэтому просто поведай мне то, что хочется рассказать. Расскажи о себе и о том, что связано с твоим главным желанием. Оставим ненадолго мир во всём мире, счастье для каждого и всё в этом духе. Подумай о себе и поделись этим со мной.

Снова этот взгляд, которому нельзя было сопротивляться. Сюзанна могла только смотреть Хенбетестиру в глаза и воспринимать всё, что он говорил. Она молчала некоторое время, собираясь с мыслями и решимостью, а он не торопил, только продолжал молча смотреть.

Сначала Сюзанна просто рассказала немного о себе. Она была старшим ребёнком в семье, поэтому стала главным помощником для родителей, и в делах, и в заботе о младших. Жизнь её текла ровно, спокойно, поэтому не на чем было заострять внимание, но всё же нашлось за двадцать лет событие, которое можно было выделить.

Город, в котором жила Сюзанна, располагался недалеко от леса, который пользовался дурной славой из-за туманов. Те возникали безо всякой связи с погодой и скрывали дорогу от тех, кто зашёл в лес. Многие из-за этого терялись, некоторые из них – не вернулись. Ещё часто говорили о том, что из тумана звучал смех, источник которого никто не мог найти. Несмотря на это, в городе были те, кто регулярно ходил в лес. В том числе и семья Сюзанны – там они собирали болотные ягоды. Обычно Сью ходила туда с матерью, но в пятнадцать лет была отправлена туда одна как достаточно взрослая и знакомая с местностью.

Конечно, без происшествия не обошлось, иначе этой истории не было бы. Сюзанна уже собрала ягоды и собиралась вернуться, как вдруг её окружил густой туман, из-за которого она не видела ничего дальше вытянутой руки. В такой ситуации стоило оставаться на месте и ждать, когда туман рассеется, но Сюзанну очень беспокоила быстро портящаяся погода, и пугал смех. То есть, она не слышала ничего, кроме обычных звуков леса, но была уверена, что преждевременно отдаст небу душу, если лесное нечто начнёт смеяться.

И если смех Сюзанна хотя бы ожидала, то шагов – точно нет. Они напугали так сильно, что если бы Сью в тот момент попыталась измерить пульс, не угналась бы за ним и сбилась. Туман немного спал, и из него показался юноша. Он явно был магом, но мало отличался внешне от людей. Самой примечательной частью, несомненно, были глаза. Светлые-светлые, почти белые, и без зрачков. Можно было подумать, что он слеп, только поведение говорило о обратном.

Незнакомец был молчалив, встреча с ним в лесу не могла быть случайной, но Сюзанна всё равно доверилась ему. Что-то её привлекло, вызвало симпатию, да и в действиях юноши не чувствовалась угроза. Он помог ей выбраться из леса, проводил до пекарни и ушёл после короткого разговора.

Они общались примерно год – без всякой периодичности он навещал её, молча ожидая возле пекарни, изредка заходил внутрь. За это время Сюзанна так и не узнала о нём почти ничего, даже его имени. Юноша представлялся разными именами, а Сью чувствовала, что ни одно не было настоящим. Он рассказывал иногда о себе, однако самые важные вещи ощущались ложью. Он был неисправимым лжецом, честным только в мелочах и поступках. Сюзанна прекрасно понимала это, но всё равно полюбила его. Это противоречило здравому смыслу, да ведь сердцу не прикажешь.

Даже не зная правды, Сюзанна догадывалась о некоторых вещах, была в них уверена. Сью точно знала, что он жил один и был очень одинок. Общество не без обманщиков, но настолько лживый человек не смог бы в нём ужиться. Да, некоторая ложь была очень искусной и правдоподобной, но стоило пообщаться подольше, и становилось ясно, лучше не верить ни одному слову. Даже если среди них вдруг промелькнёт правда, она не будет иметь никакой ценности. Стоя в стороне, юноша часто обхватывал себя руками и с явной тоской наблюдал за людьми, а когда замечал Сюзанну – становился более оживлённым, тянулся к ней, почти ластился.

Сью не беспокоилась о том, что её обманывали. Да, она не могла узнать лучше собеседника, но сама ложь не причиняла ей вреда. Более того, Сюзанна видела, что больше всего от лжи страдал он сам. Хотел быть честным, но так сжился с этой шкурой, что просто не мог. Физически не мог, теряя дар речи и кривясь от боли.

Сюзанна догадывалась, что он жил в лесу и был связан с туманом, со смехом, но никого не хотел губить. Изначально это была забава, над которой он потом потерял контроль, когда перестал быть хозяином собственной лжи.

Спаситель был совсем не безгрешен, и всё же, Сюзанне было с ним хорошо. Она видела, что в нём были хорошие черты. Он молча помогал, когда видел, что это необходимо. Веселил, если Сью была подавлена. В его объятиях было спокойно и уютно. Он охотно пробовал кулинарные эксперименты Сюзанны, очевидно любил пироги с болотными ягодами. И пение Сюзанны. Она хорошо пела и любила это, но зачастую стеснялась петь при свидетелях. При нём стеснение пропадало, а сердцу очень хотелось петь. И лучшей наградой было умиротворённое выражение на милом лице. Сюзанна всегда очень радовалась, когда в её силах было помочь, сделать чью-то жизнь легче.

Возможно ли, что это было что-то другое? Не любовь. Так как Сюзанна не влюблялась ни до, ни после, ничего утверждать она не могла. Неважно, как назвали бы эти чувства другие, Сюзанна всё равно очень ими дорожила. Вот только рассказать о них не успела – сомневалась, какие подобрать слова, боялась, откладывала до следующей встречи. Пока однажды он не пропал. Нет, не настала следующая встреча. Он больше не приходил к пекарне, его нельзя было встретить в лесу.

– Я так сожалею, что из-за сомнений упустила момент, – вздохнула Сюзанна с кислой улыбкой. – Четыре года прошло, а я всё надеюсь, что он придёт. И знаю, что этого не случится. Прошлое не вернуть, но если бы было возможно, если бы случилось чудо, если бы у меня был второй шанс… Я бы хотела встретить его и рассказать всё то, что не успела.

Сюзанна опустила взгляд и закусила губу. Наконец рассказав о том, что было на душе, она чувствовала, как к горлу подступали слёзы. От облегчения, что удалось с кем-то поделиться, и от сожаления о том, что не вернуть, не исправить.

– Я думаю, у тебя ещё будет такая возможность, – ответил Хенбетестир и протянул Сюзанне руку.

Он накрыл своей ладонью её, сложенные на столе и нервно сцепленные в замок. Рука оказалась прохладной.

– Сомневаюсь, – качнула головой Сюзанна. – Даже если бы у меня было на это время, я бы не смогла найти его, ведь слишком мало знаю.

– Люди перерождаются, поэтому я уверен, что однажды судьба сведёт вас снова. Даже если вы друг друга не вспомните, не узнаете, у вас всё равно будет шанс начать заново. Тогда будут и честность, и признания. Твоё желание может исполниться, вопрос лишь в том, поймёшь ли ты это в тот момент.

Хенбетестир снова звучал очень убедительно. Ему очень хотелось верить. И Сюзанна поверила. Судьба слишком загадочна и непостижима, но для того и дан оптимизм, чтобы верить в лучшие её повороты, в её благосклонность.

– Да, вы правы. И даже если в будущей жизни я ничего не вспомню, до конца этой я буду думать о том, что моё желание не безнадёжно. И буду надеяться на его осуществление. Спасибо, что выслушали.

– Тебе спасибо, что рассказала. Я рад видеть, что в мире есть такие добрые и заботливые люди. И всё же, береги себя. Не забывай, что заботиться нужно и о своём благополучии.

На это Сюзанна ничего не ответила. Она слишком много думала о других и поздно вспоминала о себе. Просто Сью так хорошо было видеть результаты своей помощи, что она переставала обращать внимание на собственное состояние. Кому-то в любом случае придётся пожертвовать удобством и силами.

Дальнейшая беседа была на отвлечённые темы. Немного о городе, о путешествиях, о пирожках. Но скоро Хенбетестиру надо было уходить. Сюзанна спросила, встретятся ли они снова, на что он только улыбнулся и пожал плечами. Здесь снова всё зависело от судьбы. Сью провожала Хенбетестира взглядом, пока он не скрылся из виду, и это было также тяжело, как навсегда прощаться с давним другом. Странник был большим, чем просто магом, но Сюзанна не имела ни малейшего предположения, кем именно. Его путь лежал и через пространство, и через время, только вот не было конечной цели. Он просто куда-то шёл, потому что некуда было возвращаться.

Сюзанна вздохнула и заперла двери. Ещё одна загадка не получит ответа, если только в дело не вмешается чудо. А пока было не до чудес. Надо было закончить последние дела и вернуться к семье. Сюзанна предупредила, что задержится, но о ней всё равно могли начать беспокоиться. Да и с ужином надо было помочь.

Неизвестно, сколько прошло времени. Пара дней? Неделя? Несколько месяцев? Да это и неважно. Просто было утро. Сюзанна вышла в зал, чтобы отпереть двери, однако её внимание привлёк блеск в углу. В том самом, где когда-то она разговаривала с Хенбетестиром. Подойдя ближе, она заметила на столе осколок цвета лунного камня. Как та сфера, которую удавалось заметить у Хенбетестира.

Рука потянулась к осколку раньше, чем Сюзанна успела осознать свои действия. Одна взяла осколок и покрутила, рассматривая. Красивый, но странный. Даже не разбираясь в магии, Сюзанна ощущала энергию, испускаемую осколком. Сжав осколок двумя руками, она поднесла их ко рту и прошептала:

– Удачи в пути. Надеюсь, вы найдёте цель.

Когда Сюзанна раскрыла ладони, осколка в них не оказалось, а в груди закололо. Она охнула, прижав руку к сердцу.

***

Сюзанна резко открыла глаза. Она всё ещё чувствовала запах выпечки и боль в груди. Сердце сильно и беспокойно колотилось. Сью села на кровати и облегчённо улыбнулась, заметив, что волосы у неё снова тёмные. Хорошо снова стать собой.

Дикра ещё спала, но время уже было не слишком раннее – для Сью самое то, чтобы встать и начать приводить себя в порядок. Даже изменившаяся обстановка не была поводом отложить домашние дела – расшатанные нервы особенно нуждались в уюте.

А из головы никак не шёл странный сон. Да и верно ли считать это просто сном? Обстановка была очень похожа на ту, что являлась в обрывках образов, возникших после попыток зачаровать статуэтку. И то, что Сюзанна увидела во сне, вполне могло быть воспоминанием из далёкой жизни. Стоило прислушаться ко сну, пока снова не стало поздно.

Глава 34: Та, чьё время идёт назад

Та ночь выдалась необычной и для Дикры. Уже то, что сон пришёл сам, без песни сестры, стало удивительным. Дикра была благодарна Сюзанне за её заботу, за то, что каждый день убаюкивала, но навеянные магией сны пусты. Глупая причина для печали, когда живёшь во владениях врага, убийцы. Дикра это осознавала, но ничего поделать со своей реакцией не могла. Она была из тех, кто часто видел сны, кто любил сны, кто черпал в них вдохновение. Когда-то вдохновение имело значение, было для неё очень важно. Когда она ещё могла писать картины. Сейчас Дикра просто любила забывать о реальности в мирах, что рисовало сознание. Ярких и беззаботных мирах, словно сошедших из детских книжек.

В эту ночь Дикра снова увидела сон, но совсем непохожий на обычные сны. И потому, что он оказался очень реалистичным, и потому, что в нём была какая-то другая Дикра. Свободная от влияния осколка, повзрослевшая. Так славно не чувствовать себя ребёнком хотя бы на один сон.

***

– Время вспять я поверну-поверну-поверну, время вспять я поверну и будет всё как надо, – пропела Дикра, подходя к своему рабочему месту.

Дикра – способная волшебница и не менее способный часовщик. У неё была собственная мастерская, о которой говорили, что это место, где покорено время. Особенность этого места заключалась в том, что любые внесённые в него часы начинали идти в обратном направлении. Вне мастерской ход стрелок восстанавливался, но здесь словно бы высшие силы пытались повернуть время вспять.

На самом деле это – последствия запрещённых опытов. Высшие силы, если они вообще были, всегда отличались редкостным равнодушием к делам земным. Нарушить ход времени страстно желала сама Дикра. Чтобы исправить прошлое. Чтобы вернуть потерянное.

Сегодня были все шансы завершить интересный и сложный заказ: часы, которые имелась бы возможность настроить на ход времени определённого мира. Так как Дикра с особой тщательностью изучала всё, что касалось времени, она знала, что в разных мирах то шло с разной скоростью. Пока в одном мире проходил день, в другом могла пролететь неделя. И тем, кто путешествовал между мирами, иногда требовались особые часы, чтобы знать, сколько времени прошло в другом мире.

Такую работу Дикра выполняла впервые, оттого в ней смешались страх потерпеть неудачу и азарт, предвкушение успеха. Больше недели ушло на то, чтобы подобрать или составить правильные заклинания и зачаровать все необходимые детали. Объёмная, трудная и тяжёлая работа, однако полезный опыт и прекрасная магическая практика. Дикра чувствовала, что ей это пригодится в достижении цели.

Задумывалась ли она о том, почему эксперименты со временем запрещены? К чему они могут привести в случае ошибки? Немного. Прожитые годы и ранняя потеря родителей делали Дикру взрослой, но умение думать о последствиях, способность принимать решения, основываясь не только на собственных «хочу, чтобы стало по-моему», зачастую были на уровне, свойственном ребёнку.

Спина устала от пребывания в одном положении. Пришлось отложить работу и пойти сделать перерыв на чай. По обычным часам сейчас три часа ночи. Режим Дикры сбился уже давно и исправлению не подлежал, чему также способствовала работа. Некоторые чары требовали заниматься ими в определённое время суток, которое могло быть любое. Раннее утро, полдень, глубокая ночь, только с пятнадцати до тридцати минут любого часа… Так что спала Дикра, когда получится, а к клиентам выходила, когда сигналил звонок. Бывало и такое, что она приходила прямо из постели, только немного себя пригладив, чтобы не смотреться совсем мятой.

Межпространственные часы требовали ночной работы, так что последние дни Дикра активничала в тёмное время суток. Поздним вечером и ранним утром она занималась остальной работой, а ночь посвящала занимательному заказу.

Стоя на втором этаже у окна, Дикра, обхватив руками горячую чашку, смотрела на спящий городок. Таким он ей нравился гораздо больше, чем днём. Вся эта суета была неинтересна и только отвлекала от работы. Дикра с радостью перебралась бы куда-нибудь к другим магам, в отличие от ведьм, те сейчас вполне могли жить в сообществах и не скрываясь. Только вот в среде себе подобных Дикра рисковала быть раскрытой. Нет, лучше оставаться одной, чем отказаться от идеи обернуть вспять время.

– А это что такое? – пробормотала она, наблюдая, как внезапный ночной прохожий направился прямиком к её мастерской.

К Дикре могли приходить в разное время, но всё же ночью это делали крайне редко. Очень интересно. Она застыла в ожидании, продолжая наблюдать. Неизвестный точно шёл сюда, и вскоре подал сигнал звонок. Дикра отставила чашку и неспешно спустилась, чтобы открыть дверь.

Первой реакцией стал испуг. Ночной гость выглядел как маг, а внезапные маги Дикру пугали. Кто-то понял, что необычный ход часов в этом месте не простая косметическая причуда, а отголоски экспериментов? Но тогда странно, что пришёл только один маг. Может, он очень сильный и опасный? Тогда шансов нет, нужно сразу сдаваться.

Второй реакцией стал интерес. Дикра присмотрелась к гостю внимательнее. Да, он был похож на мага, но имелись также некоторые несоответствия. Не столько в облике – простой человек точно не заметил бы подвоха, сколько в ауре. Привыкшая работать с тонкими чарами и точными механизмами, Дикра хорошо чувствовала небольшие, но важные отличия. Гость не принадлежал этому миру, но маскировался под его обитателя.

– Не представляю, что вас привело, но проходите. Ночь холодная, ветер резкий, лучше поговорить внутри.

Дикра отошла в сторону, пропуская незнакомца. Тот кивнул и вошёл. В обычное время, даже при мерзкой погоде, Дикра сначала уточнила бы, к ней ли пожаловали и для чего, но этот гость быстро начал ощущаться кем-то своим. Уже знакомым. Безопасным.

– Доброй ночи, волшебница. Я – Хенбетестир. Странник. Хожу по миру, узнаю людей, их истории. Некоторые слухи привели меня в это место, – объяснил гость, осматриваясь.

Можно заметить и догадаться, что его, как и многих посетителей, заинтересовали часы, которые шли в обратном направлении. Но Хенбетестир выглядел как тот, кто знал, что его ждёт. Даже жаль немного. Приятно видеть недоумение на лицах новых гостей.

– Дикра, приятно познакомиться, – ответила она и тут же уточнила: – Вы ведь не просто маг?

– Да, вы верно заметили. Вы разборчивая… Я дух и пришёл из другого мира, но в своих возможностях чем-то похож на местных магов. И всё же к ним не отношусь.

– Не слышала о духах, но если вы не связаны напрямую с нашими магами и их порядками, то у нас может сложиться славная беседа. Думаю, вы замёрзли. Пройдём на кухню?

– Не беспокойтесь, я в порядке. Духи могут не чувствовать холода.

– Неважно, всё равно пошли, я свой чай не допила, – махнула Дикра, призывая последовать за ней.

Хенбетестир не стал спорить. Они поднялись на кухню. Дикра усадила гостя за стол, а сама взяла чашку и вернулась к окну, чайник начал нагревать воду. В этом доме давно не было именно гостей, а не посетителей, потому что Дикра опасалась общаться близко с кем-либо. Чем дальше заходила она в своих экспериментах, тем меньше могла доверять другим. История знала слишком много случаев, когда магов предавали, даже если они использовали дар только на пользу окружающим. По сути, чем добрее маг, тем больше сам от этого страдал. Дикра добренькой не являлась, просто дорожила спокойной жизнью.

– Значит, ты собираешь истории? – уточнила Дикра и сама себе кивнула. – Мне есть, о чём рассказать, но принципы магии гласят о равноценности обмена. Поэтому, в свою очередь, я бы хотела узнать о духах.

– Это будет не самый интересный рассказ, но скрывать мне нечего. С твоего позволения, я не буду сильно углубляться в детали. Оно того не стоит. Мы – духи – имеем разные названия и, в то же время, никакого конкретного. Просто нам это неважно. Мы появляемся в сером мире. Да, он просто серый. Никакой. Каждый из нас появляется, зная, кто он, где он. И мы просто существуем в том месте, где появились, не покидая его, не общаясь с другими духами. Иногда в мире появляются создания, которые могут путешествовать между мирами, и когда они приходят к духу, то предлагают покинуть серый мир. Можно отказаться, пожелать сохранить спокойное существование, и в итоге просто снова стать частью мира, раствориться в серости. А можно согласиться.

Вот только, покинув серый мир, мы всё также остаёмся кем-то. Точнее, никем. Нас нельзя назвать полноценными людьми, магами… Да кем угодно. Дух – это некий облик и сущность: предмет, который всегда был у духа, и который хранит его память. Потому что память – это всё, что у нас есть. Отбери у духа память, и он станет никем. Ни имени, ни характера, ничего у него не будет. Даже наша внешность…

При помощи тех самых созданий мы можем перемещаться между мирами, через время, и наш облик подстраивается под мир. Обычно под то, как должны в нём выглядеть маги. В целом, магия у нас есть. Мы из неё состоим. По сути, мы не являемся живыми существами в привычном смысле, потому как все эти внешние признаки жизни – дыхание, изменение внешности с течением времени и всё такое… Это тоже часть маскировки, которую мы поддерживаем за счёт магии. А силы получаем из окружающей среды и из снов. Не своих. У нас их нет.

Обычно мы получаем силы просто от кого-то. Это нестабильно, ненадёжно, поэтому дух может найти себе хозяина, сны которого всегда будут его подпитывать. Тогда мы в большей степени становимся частью мира, в котором живёт хозяин. Магия органично вписывает нас в него, делает его частью. Мы появляемся в памяти людей, у нас появляется фальшивое прошлое в этом мире, дом. И за то, что у нас появляется место, за то, что мы становимся кем-то, мы можем исполнить одно желание хозяина. Однако найти его не так-то просто. У меня нет хозяина, и я слишком долго странствую, чтобы иметь возможность вернуться, поэтому я просто познаю мир. Сам я никто, но пускай хоть моя память будет полна разных историй.

Дикра слушала, не перебивая, только заварила ещё чаю, когда вода вскипела, а потом разлила его по двум кружкам. Одну она передала Хенбетестиру, со второй тоже опустилась за стол. Духи могли путешествовать через время – это очень заинтересовало Дикру. Об этом стоило подумать на досуге, поискать больше информации, а сейчас её очередь рассказывать.

Дикра родилась далеко от этого города. Её отец был магом-целителем, а мать – ведьмой. Они жили в лесу. Мирно, осторожно, избегая людей. Тогда уже несколько лет длилась охота на ведьм, но до их укрытого в глуши домика пока не добрались. Дикра – старший ребёнок, ещё у неё был брат и, незадолго до рокового дня, родилась сестрёнка.

Да, до поры до времени они жили спокойно. Зла не делали, врагов не наживали, друг друга любили. Детство выдалось по-настоящему счастливым временем, даже если тогда Дикра капризничала из-за того, что не могла уходить из леса и играть с другими людьми. Считала, что родители просто вредные, занудные и слишком осторожные. А ведь они просто хотели огородить детей от того, что пережили сами среди людей.

Осторожность не спасла. Дикра хорошо помнила тот день. Зима. Матери потребовалось уйти – у ведьм часто бывают дела в лесу. Отец следил за новорожденной дочкой, и чтобы старшие дети в своих играх далеко не убегали. Семилетняя Дикра, будучи способной волшебницей, тогда уже неплохо владела магией, а потому учила брата. Потом их позвали обедать. Отец хвалил детей за успехи; сам он не мог стать для них хорошим учителем из-за слабого дара.

А потом они услышали шаги. Сначала подумали, что мать вернулась, но вскоре стало понятно, что пришедших было несколько. Охотники на ведьм. Даже если бы семья знала, они бы всё равно не выдали, где мать. Охотников такой ответ не устроил. Стало ясно, что в такой глуши они рады по старой памяти избавиться и от магов.