Текст книги "Вопрос цены (СИ)"

Автор книги: La Piovra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

***

Завтрак подали рано – в семь утра: крестьянская жизнь, как и кодекс наставничества, к праздности не располагали. Лорд Эверс и словом не заикнулся об отсутствии Седрика за ужином, и Седрик, всё это время сгоравший от стыда в ожидании встречи с ним, перевёл дыхание. Заодно у него появился повод не стесняться особо за завтраком, который, надо отдать должное сельскохозяйственным талантам лорда Эверса, был восхитителен: свежайшие ветчина, яйца, овощи, зелень, масло, хлеб, выпечка, не говоря уже о нарезке из десяти лучших сортов сыра – и всё собственного производства.

– Глядя на вас, баронет, – ухмыльнулся лорд ван дер Меер, который после приговорённой вчера почти в одиночку (Седрик ограничился одним бокалом – больше лорд не разрешил) бутылки вина пил только чёрный кофе без сахара, – можно подумать, что вы вчера не ужинали.

– А глядя на тебя, – парировал лорд Эверс, даже не пытавшийся скрыть своего умиления от вида уплетающего плоды его трудов Седрика, – можно подумать, что ты ужинал дважды.

Лорд ван дер Меер поперхнулся, а Седрик уставился в тарелку, чувствуя, что краснеет от усилий не прыснуть.

– Хендрик? – спросил лорд ван дер Меер, откашлявшись. – Я должен был догадаться, кому он служит.

– Грош была бы мне цена как наставнику, – ухмыльнулся лорд Эверс, – если бы информацию о своих подопечных я был бы вынужден добывать у слуг. Я ж тебя как облупленного знаю, не при воспитаннике твоём будь сказано.

Лорды постоянно подтрунивали и подшучивали друг над другом, но Седрик не мог не заметить, насколько эти двое любят друг друга: даже в самых смелых шутках лорда ван дер Меера сквозило уважение, а в самых едких подколках его наставника – гордость за своего воспитанника. Вот оно, идеальное партнёрство в лучших корпоративных традициях – наставничество, которое со временем становится союзом равных. Интересно, будут ли у него с лордом ван дер Меером когда-нибудь подобные отношения?

– И всё же, – сказал Седрик, – мне кажется, что от слуг можно много чего узнать о хозяине. Слуга – зеркало своего господина. Как воспитанник – зеркало своего наставника. – Лорд ван дер Меер с невозмутимым видом поднёс ко рту салфетку. – Уже сам факт наличия или отсутствия слуги – сам по себе statement.

– Во-о-о-т! – лорд Эверс торжествующе поднял палец перед носом своего бывшего воспитанника и, повернувшись к Седрику, доверительно сказал: – Этот снобствующий хиппи никогда не заведёт прислугу, а расплачиваться за это вам, баронет. В моё время хороший слуга был такой же неотъемлемой частью джентльменского набора, как чистый носовой платок.

– Хеннинг, у тебя начинается старческий маразм, – ухмыльнулся лорд ван дер Меер. – Это было ещё во времена наставника твоего наставника.

– Но если я подарю вам личного слугу, баронет, – продолжал лорд Эверс, пропуская подколку мимо ушей, – этому хиппующему снобу крыть будет нечем – от подарков не отказываются.

Лорд ван дер Меер отнял салфетку ото рта, даже не пытаясь больше скрывать многозначительную ухмылку.

– А ты не хмылься, – повернулся к нему лорд Эверс. – Хендрик парень умный и расторопный, даром что слуга. В наставничество, к сожалению, не прошёл, а в университет сам не захотел. Посчитал, что, помогая мне на ферме, научится большему, чем за партой в Лейдене. И был, разумеется, прав. Но в его возрасте не сыр надо варить, а мир познавать – не познав мир, хорошего сыра не сваришь.

На это Седрику с лордом ван дер Меером возразить было нечего – правота лорда Эверса была налицо, вернее, на деревянной дощечке. Она источала ароматы, достойные соперничать с самыми изысканными букетами из коньячного погреба замка Сен-Венан, манила филигранными дырками в молочно-золотистых боках и таяла во рту, разливаясь по желудку блаженством, а по душе – экстазом.

========== Часть 2. Гамбит. ==========

1.

В космополитическом Лондоне органично уживались новейшие мировые тенденции и старые добрые английские традиции. Клуб джентльменов, в который лорд ван дер Меер привёл Седрика, располагался на Сент-Джеймс-стрит и вёл свою историю ещё со второй половины восемнадцатого столетия. Со временем старые традиции приспособились к новым реалиям: «The Merit Club», в «девичестве» «Brooks’s», по-прежнему оставался закрытым элитным мужским клубом, но вход в него теперь был открыт только лордам-по-заслугам и их воспитанникам. Соответствующие изменения претерпело и само помещение клуба – теперь оно делилось на две части: мужскую и мальчишескую. Приглашение в клуб лорды получали по рекомендации трёх действительных его членов, и с собой они могли привести только своего подопечного.

На входе лорд ван дер Меер предъявил импозантному седому швейцару с бакенбардами свою и Седрикову членские карты в корпоративных бордовых тонах. Карты эти, как тут же понял Седрик, были только данью традиции, как и сам привратник. Настоящий контроль осуществляла электронная пропускная система – наверняка одна из разработок отдела лорда, – к считывающему устройству которой тот приложил свою печатку. Следом за лордом этой же процедуре подвергся и сам Седрик, с той лишь разницей, что его пропуск, прежде чем его активируют в членской базе данных, должен был быть завизирован электронной подписью лорда. У лорда допуск в клуб был пожизненным, пропуск же Седрика ограничивался сроком его наставничества.

Покончив с формальностями, лорд с Седриком прошли внутрь. К ним тут же подбежал распорядитель клуба, представительный сухощавый господин в классическом сюртуке, которому лорд перепоручил Седрика.

– Вас проводят в мальчишескую, баронет, – сказал он. – Очень сожалею, что не могу этого сделать лично. Я уже и так опаздываю.

Седрик понимал и не возражал. В Лондон сегодня прибывала делегация Верховных лордов из гамбургской штаб-квартиры, из-за чего весь британский филиал Корпорации уже месяц стоял на ушах. Официальная встреча была назначена на завтра, а сегодня вечером руководство филиала, к которому принадлежал и лорд ван дер Меер, давало в честь высокопоставленных гостей торжественный приём в своём лучшем клубе. Впрочем, запоздало подумал Седрик, высокий визит мог быть только предлогом, а на самом деле отказ лорда сопровождать его в его первый день в клубе мог иметь и другие, воспитательные, мотивы.

Тестом было всё. Наставник подвергал его испытаниям круглосуточно, со всех сторон. Поняв это, Седрик поначалу даже в самых безобидных словах и ситуациях искал подвох – и в этом, к слову сказать, был не так уж далёк от истины. Но вскоре, поняв, что это верный способ не столько найти верный ответ, сколько быстро и надёжно сойти с ума, он махнул рукой на тщетные попытки угадать правильную реакцию и, чтобы покончить раз и навсегда с вечными сомнениями, решил для себя всегда оставаться собой и действовать, повинуясь внутреннему порыву. Пусть такой способ не гарантировал верный ответ и не предохранял его от ошибок, но у него хотя бы не оставалось повода упрекнуть себя в сделанном выборе: даже если его выбор окажется ошибочным, он, по крайней мере, получит от него удовольствие. И, как ни странно, именно такая тактика чаще всего позволяла попасть «в яблочко». Годы спустя, уже будучи сам лордом-по-заслугам, Седрик понял, что именно в этом и заключался главный тест, а заодно и цель его наставника – научить его мыслить и действовать самостоятельно, даже если за это потом придётся расплачиваться. Один из главных преподанных его наставником уроков гласил, что неправильных ответов не бывает, а жизнь – это увлекательный квест с многовариантным выбором, у каждого из которых есть свои преимущества и недостатки.

Сейчас же, думал Седрик, следуя за своим провожатым, лорд, наверное, испытывает его на умение самому заявить о себе сверстникам, не прикрываясь титулом и регалиями своего наставника. Седрик усмехнулся. Не на того напал. Тот, кто выжил в доме барона де Сен-Венана и в компании Этьена, ни перед какими сверстниками не спасует.

Седрик с распорядителем поднялись по широкой мраморной лестнице, устланной бордовым ковром с узором из корпоративных логотипов. На лестничной площадке, напоминавшей, скорее, небольшой холл, лестница разветвлялась на две части.

– Вам сюда, сэр, – сказал распорядитель, сворачивая налево. – Вторая лестница ведёт на половину лордов. Баронетам вход туда строжайше воспрещён. За нарушение этого правила – исключение из клуба без права восстановления.

Седрик кивнул, давая понять, что с правилами клуба ознакомлен. С понятием «клуб» у Седрика ассоциировалось всё, что угодно, но только не то, что он в действительности здесь увидел. Казалось, что скан-система при входе в клуб – это замаскированная машина времени, которая перенесла его как минимум на пару столетий назад. В холле – огромные, во всю стену, портреты: в центре – легендарные отцы-основатели Корпорации, лорды Кейм, Йост и Вальберг, по сторонам – Совет двенадцати, теперешнее руководство Корпорации. Обитые дубовыми панелями стены, высокие резные кессонные потолки, толстые бордовые ковры с неизменным узором из корпоративных логотипов в коридорах и внутренних переходах, в ворсе которых утопала нога, мягкий приглушённый свет, лившийся, казалось, отовсюду и ниоткуда, мягкий ненавязчивый джаз – так, кажется, называется эта странная старинная музыка, пристрастие к которой питает и его наставник. Впрочем, о том, что здесь его ждёт не молодёжная дискотека, Седрик мог бы догадаться уже по тому, что лорд ван дер Меер заставил его облачиться в традиционный костюм с галстуком, который надевался лишь в исключительных случаях. А ведь были времена – Седрик невольно вспомнил парадный портрет лорда Кейма, – когда люди носили подобное каждый день.

Распорядитель остановился у высокой двустворчатой дубовой двери, по сторонам которой застыли два швейцара в парадных ливреях.

– Прошу вас, сэр, – с лёгким поклоном пригласил он Седрика. Швейцары тут же синхронно распахнули обе створки двери. По спине Седрика словно пробежалась сотня скользких холодных мурашек – в душе можно было сколько угодно хорохориться, но здесь, что ни говори, он представлял не столько себя, сколько своего наставника. Он был морально готов нести свой собственный позор, но мысль о том, что он, по незнанию или неосторожности, своими словами или поступками может нечаянно скомпрометировать лорда ван дер Меера, была невыносима. И разве можно было найти больший компромат, чем трусливость и нерешительность? Седрик, взяв себя в руки, уверенно вошёл в распахнутую дверь. К нему тут же повернулась дюжина пар мальчишеских глаз.

– Джентльмены, – торжественно обратился к присутствующим вошедший вслед за Седриком распорядитель. – Позвольте представить вам нового члена нашего клуба. Седрик, третий баронет ван дер Меер. Прошу оказывать ему приём, как он того заслуживает.

Покончив со своими обязанностями, распорядитель с поклоном удалился. Парни окружили Седрика и один за другим принялись пожимать ему руки и называть себя. После пятого имени голова у Седрика пошла кругом, он понял, что всех с первого раза и так не запомнит, и дальше уже и не пытался. Покончив со знакомством, парни наперебой принялись приглашать его присоединиться к ним, из чего Седрик заключил, что, во-первых, имя его наставника здесь что-то значит, а во-вторых, оно кое-что значит даже в отсутствие своего носителя. Было приятно, и Седрик тут же расслабился. Недолго думая, он тут же опустился на ближайшее к нему свободное место, чтобы парни не подумали, будто он выбирает, с кем попрестижнее дружить.

– Выпьешь чего-нибудь? – спросил его сосед – теперь, когда он немного успокоился и успел разглядеть своих новых знакомых, Седрик вынужден был признать, что сидит сейчас с самым красивым парнем не только в помещении, но и далеко за его пределами, если не во всём мире. Седрик затруднялся определить его национальность – классически правильные европейские черты лица парня, по-южному смуглая кожа с оливковым отливом и восточный миндалевидный разрез тёмных глаз с поволокой позволяли предполагать в нём смесь лучших кровей нескольких рас. Седрик мысленно чертыхнулся – не хватало только, чтобы остальные парни истолковали превратно то, с какой поспешностью он присоединился именно к этому ослепительному красавчику – Марк, кажется? – и, чего доброго, не намекнули об этом его лорду.

– А можно? – тут же оживился Седрик – лорд ему спиртное не разрешал.

– Как же, размечтался, – рассмеялся Марк, правильно истолковав его оживление. – Без разрешения лордов здесь не наливают. А лорды, понятно, не разрешают.

Седрик приуныл.

– Но можно заказать чего-нибудь безалкогольного.

Седрик, не глядя в поданную ему Марком карту, попросил фирменный клубный напиток – предпочтений в этой сфере у него не было, зато была большая любознательность и открытость новому опыту, а потому каждый раз, попадая в новое заведение, он начинал знакомство с ним с его фирменного напитка. В «Merit Club» – по крайней мере, на мальчишеской половине – таковым оказался коктейль с многообещающим названием «Допинг баронета». К Седрику – то ли из солидарности, то ли из любви к самому напитку – присоединились остальные. Официант удалился, в беседе возникла пауза, и Седрик в ожидании заказа принялся разглядывать обставленное кожаными диванами и креслами огромное помещение, способное с комфортом разместить не меньше сотни посетителей и из-за отсутствия которых казавшееся ещё большим, чем было на самом деле.

– Здесь всегда так пусто? – спросил он, чтобы завязать разговор – по правде говоря, культовый «Merit Club» он представлял себе совершенно иначе.

– Ты хотел сказать – уныло? – ухмыльнулся Марк. – Да нет, обычно здесь веселее. Но из-за высокого визита, – Марк выразительно пошевелил бровями, – клуб для «простых смертных» сегодня закрыт. Присутствуют только crème de la crème местной верхушки, ну и мы, их подопечные. В общем, ты прав, тоска смертная. Я тоже терпеть не могу эти тусовки для избранных.

Седрик хмыкнул – похоже, его невинный вопрос здесь восприняли как доказательство того, что он уже много где побывал и много чего повидал, раз его даже «Merit Club» не впечатлил. «Ну ещё бы, с таким-то наставником!» – представлял он себе завистливые шепотки новых приятелей. На лицах парней, как по команде, появилось подобающее случаю выражение пресыщенной скуки, и только тщеславный огонь в глазах и горделиво вздёрнутые подбородки выдавали, насколько они на самом деле рады и счастливы возможности присутствовать на этом «скучном сборище для избранных старперов».

– В клубе триста членов, – сказал сидевший напротив Майлз – он был первым, с кем познакомился Седрик, а потому запомнил его имя. – Плюс почти столько же их подопечных. Конечно, каждый день в полном составе они здесь не появляются, но сотня-другая всегда наберётся.

Принесли «допинг», оказавшийся банальной смесью содовой, мяты, лайма и имбиря.

– И как здесь с развлечениями? – поинтересовался Седрик, отпив коктейль. Напиток, несмотря на непритязательный состав – а скорее, благодаря ему, – в полной мере оправдывал своё интригующее название – действовал бодряще и освежающе.

Парни дружно рассмеялись.

– Сюда ходят не развлекаться, а работать. Наши наставники считают, что клуб – лучшее место для заведения полезных знакомств. И они, разумеется, правы – здесь тусуются сливки общества и Корпорации, что, впрочем, одно и то же.

– Так что хочешь не хочешь, – подытожил общее мнение Марк, – а хотя бы раз в неделю появляться здесь надо, если не хочешь окончательно выпасть из тренда.

– Ну не скажи, – протянул сосед Майлза. – Это мы здесь «заводим и поддерживаем нужные связи», а лорды на своей половине отрываются вовсю.

Беседа тут же свернула в излюбленное русло.

Вход на мужскую половину для баронетов был заказан. Лорды же, напротив, могли свободно посещать мальчишескую. Это странное правило сильно будоражило и без того буйную фантазию баронетов, которая, в силу возраста и гормонов, была весьма предсказуемой и работала в одном направлении, и львиная часть разговоров на мальчишеской половине велась вокруг догадок и предположений о том, каким именно тайным порокам предаются сейчас их лорды.

Парни охотно делились с Седриком последними корпоративными новостями и сплетнями, и вскоре ему уже казалось, что они знакомы вечность, просто в силу обстоятельств были вынуждены расстаться на долгое время, а сейчас вновь неожиданно встретились и взахлёб обмениваются с ним всеми теми событиями, которые успели с ними произойти в его, Седрика, отсутствие. И только Седрик, кажется, чувствовал ту невидимую грань, которая их разделяла. Странное дело: всю свою сознательную жизнь он больше всего на свете хотел стать частью этого мира, прекрасно осознавая, что по воле злого рока этому никогда не бывать. И вот, когда его дерзкая и совершенно невозможная мечта сбылась, в глубине души его не покидало ощущение того, что он самозванец, не имеющий права здесь находиться. Эти парни, его новые знакомые, уверенные в себе и своём месте в этом мире, в отличие от Седрика, с колыбели готовились к присутствию здесь, и сейчас чувствовали себя в этом элитарном мужском мире как рыба в воде. Волчата, голодные до жизни, любви и успеха. Весь мир был у их ног, хотя сами они находились – пока – у мужских ног, на которых держался этот мир, мир состоявшихся, уверенных в себе мужчин и честолюбивых самоуверенных юнцов.

Дверь распахнулась, в комнату вошли три лорда, и Седрик рефлекторно вскочил на ноги. И сильно удивился, когда увидел, что, кроме него, никто из парней этого больше не сделал. Почувствовав на себе недоуменно-заинтересованные взгляды мужчин и снисходительно-насмешливые – остальных парней, он смущённо опустился на своё место, так и не поняв, что он сделал не так: при появлении лорда, неважно, своего или чужого, жёсткий этикет наставничества предписывал баронетам приветствовать его стоя. А сейчас их вошло целых трое, один из которых… Седрик машинально скосил глаза на правую руку возглавлявшего шествие лорда – и обомлел: печатка на среднем пальце! Верховный лорд. Седрик поднял взгляд – сомнений быть не могло: Второй лорд слишком часто мелькал в массмедиа, чтобы его можно было спутать с кем-либо другим. Выше только Первый – и звёзды. Его спутники, хотя и были рангом пониже, тоже не лыком шиты – Седрик достаточно прилежно штудировал корпоративный «Who is who», чтобы без колебаний распознать в них советников Второго лорда. Так почему же при их появлении никто не сдвинул задницу?!

«Здесь единственное место, – заметив растерянность Седрика, шепнул, почти не размыкая губ, красавчик Марк, – где правила не действуют. Мы на своей территории». Будто в подтверждение его слов, Второй лорд – неслыханное дело! – сам попросил разрешения присесть. На диванах возникло лихорадочное движение – все парни наперебой задвигались с насиженных мест, желая услужить высшим лордам и втайне надеясь, что кто-нибудь из них выберет его. Не то чтобы они всерьёз надеялись, что из этого что-нибудь выйдет – раз у них был доступ в этот клуб, значит, имелись уже и наставники. Но главное – продемонстрировать серьёзность намерений: иногда даже мимолётное знакомство и поверхностная беседа могут оказаться решающими для карьеры, тем более, со Вторым лордом и его советниками. Один Седрик, всё ещё сконфуженный своим недавним faux pas, сидел истуканом, опасаясь допустить ещё какую-нибудь такую же нелепую оплошность. Впрочем, имей он больше опыта в саморефлексии, он непременно увидел бы истинную причину своего внезапного оцепенения – пристальный взгляд пытливых серых глаз Верховного лорда, которые захватили его и не отпускали с момента его появления здесь.

Седрик даже в мыслях не допускал, что сможет увидеть кого-нибудь из высоких гостей хотя бы мельком издалека, не говоря уже о том, чтобы лично встретить Второго лорда здесь. Впрочем, а где ещё расслабляться высшим лордам после напряжённого трудового дня на благо человечества, как не в самом культовом клубе Англии? Странно только, что они явились на мальчишескую половину, да ещё и без собственных подопечных.

Оба спутника Второго лорда заняли освобождённые для них места: старший – статный мужчина под сорок с умным, но жёстким взглядом и красивыми, но резкими чертами лица – присоединился к Майлзу, а второй, младший советник – где-то позади них, так что Седрик не мог видеть, кого тот выбрал. Верховный лорд тем временем остановился прямо перед ними с Марком и, не отрывая взгляда от лица последнего, спросил:

– Рядом с вами свободно?

Седрик перевёл дыхание – при всём своём гипертрофированном честолюбии он сейчас был искренне рад, что лорд обратил внимание не на него. Впрочем, ничего удивительного: Марк был нереально красив – кто, как не он, достоин оттенять своей красотой власть и могущество Второго лорда, пусть только на пару часов, а то и минут?

– Да, конечно, – поспешно ответил Марк, подвигаясь почти вплотную к Седрику и оттесняя его к краю дивана – наверняка с тонким расчётом, чтобы лорд сел рядом с ним, а не между ними и уж тем более не рядом с Седриком. – Прошу вас, присаживайтесь, мой лорд. Теперь уже все присутствующие покосились на Марка, как пару минут назад – на Седрика. Седрик почувствовал, как у него запылали щёки – второй грубый промах за каких-нибудь пару минут, гамбургские лорды наверняка примут их всех за неотёсанных чурбанов, не имеющих ни малейшего понятия о простейших правилах этикета. Это был мир остроумия, выдержки и самообладания – всего того, чем так славились лорды-наставники и их подопечные. И вот уже второй из них так оконфузился. Интересно, он от волнения оговорился? Или же намеренно обратился ко Второму как к наставнику? Рискованный шаг – лорды обычно не любят подобострастия, тем более – чрезмерного.

– Простите, лорд Хорст, – заметив всеобщее недоумение, тут же поправился Марк. Собственная оплошность, казалось, его вовсе не смутила.

– Возможно, вы не так уж и ошиблись, баронет, – рассмеялся Второй лорд, подсаживаясь к нему.

С губ Седрика сорвался неслышный вздох – у Второго лорда свободно место наставника?! Он ищет подопечного? Седрик на миг представил себе сказочные перспективы, открывающиеся перед воспитанником Верховного лорда, но мимолётный приступ зависти тут же сменился удивлённым недоумением: даже если Второй и в поисках, то сам Марк уже занят. Впрочем, наставника можно сменить. Но дело это муторное, хлопотное и возможное только в редких случаях, к которым желание наставника заиметь более юную и упругую задницу и стремление воспитанника обзавестись более козырным и влиятельным наставником явно не относятся. С другой стороны, уж Второй-то лорд найдёт способ, было бы желание. А желание, усмехнулся про себя Седрик, у Второго, похоже, есть – и немалое. Повезло мальчику, ничего не скажешь. Впрочем, если учесть стартовые условия, ему, Седрику, повезло не меньше, чтобы не сказать – больше, и жаловаться и, тем более, завидовать Марку мог кто угодно, только не он. Первое потрясение прошло, Седрик пришёл в себя и, украдкой бросив ещё один взгляд на Второго лорда, поёжился – лорд ему не нравился. Глаза колючие, манеры самоуверенные, а сам он – отталкивающий, несмотря на харизму и эффектную внешность.

– Шампанского всем! – вскинул руку Верховный лорд. Его распоряжение было тут же исполнено, и обстановка, напряжённая внезапным высоким визитом, тут же разрядилась. Парни радостно загалдели – они все были здесь «при исполнении» и в меру сил и способностей приступили к «налаживанию связей» с высшими лордами. Больше всех – что неудивительно – усердствовал Марк.

– А расскажите о своих увлечениях, баронеты, – внезапно попросил Второй лорд. Вопрос был явно с подвохом, и баронеты, желая блеснуть перед «тем, от кого зависело всё» своей незаурядностью, взахлёб принялись перечислять свои любимые занятия, одно другого затейливей и экзотичней. Майлз изучал на досуге войны двенадцатого века, Тэрри собирал старинный кельтский фольклор, Кайл предавался игре на диджериду. Японская каллиграфия, суфийские танцы, библейская археология… Седрик назвал производство коньяка – не то чтобы это хоть на йоту соответствовало действительности, но с его страстью к изучению биографии лорда Кейма и коллекционированию малоизвестных фактов из его жизни его наверняка сочтут подлизой и карьеристом. Да и личное это – он даже лорду ван дер Мееру не говорил о своём хобби. А так хотя бы есть надежда окончательно не поблёкнуть на фоне любителей охоты на единорогов и прочих последователей изощрённых кулинарных культов. К тому же, если лорда заинтересуют подробности, Седрику будет что ему рассказать. Но до вопросов не дошло.

– Секс, – с мягкой непринуждённой улыбкой ответил Марк, и все остальные «извращения» тут же померкли. В мальчишеской на миг повисла тишина – такая оглушительная, что казалось, барабанные перепонки вот-вот полопаются, – но её тут же разрушил громкий и довольный смех Верховного лорда.

– Браво, баронет! – сказал он, обнимая Марка за плечи. – Хоть один не ханжа – и единомышленник.

Со всех сторон раздались смешки, которые ещё больше накалили и без того наэлектризованную двусмысленностью атмосферу. Свита лорда, избегая его с Марком взглядов, виртуозно направила беседу в менее фривольное русло, её с преувеличенным энтузиазмом подхватили уязвлённые баронеты, а Второй придвинулся вплотную к Марку. Первым порывом Седрика было пересесть куда-нибудь подальше, чтобы не стеснять их. Но он тут же передумал: эти двое и без того не стеснялись – похоже, они даже не замечали присутствия Седрика, как и кого-либо ещё, настолько были поглощены друг другом, – а если он пересядет, остальные, включая Второго, ещё, чего доброго, подумают, что он считает его поведение чем-то предосудительным. Достаточно с него и того, как он первый раз из чрезмерной вежливости опозорился.

– И раз уж у нас возникло такое глубокое взаимопонимание… – Рука Верховного лорда легла на спинку дивана позади Марка, подушечки пальцев коснулись его шеи, голос заметно понизился. – Может, продолжим общение в более непринуждённой обстановке? Думаю, у нас найдётся, о чём поговорить.

– Я бы с удовольствием, лорд Хорст… Но у меня уже… есть… наставник…

Марк флиртовал филигранно – Второй был обречён. Впрочем, он не особо и сопротивлялся. Эти двое стоили друг друга.

– Это не ответ на мой вопрос. – Лорд намотал смоляную прядь на руку и с силой дёрнул. – И спрашивал я не об этом.

– Что, прямо так и сказал? – спросил лорд ван дер Меер, когда по дороге домой Седрик рассказал ему о визите Верховного лорда в мальчишескую. Седрик кивнул. Лорд нахмурился, но ничего не ответил. Седрик продолжать не рискнул, хоть в голове и роилась масса вопросов, – за год наставничества он уже достаточно изучил оттенки в тоне и выражении лица наставника, чтобы понимать, когда лучше прикусить язык и даже не пытаться что-то выведать.

– А зачем такая таинственность с этой «запретной половиной» для лордов? – сменил он опасную тему.

Лорд ухмыльнулся.

– Должен же у вас быть хоть какой-то стимул стать самим лордами – хотя бы для того, чтобы узнать, чем же мы там на самом деле занимаемся.

2.

Марк слонялся по дому неприкаянной тенью, стараясь без острой надобности не покидать своей комнаты.

А ведь так всё начиналось!

Старший сын, гордость и надежда семьи. Редкая красота, большие амбиции, да и умом, что бы там злые языки ни болтали, природа тоже не обделила. А всё вместе – сказочные перспективы. Мало кому в жизни так повезло, как ему. И так закончить…

Нескрываемое презрение отца, плохо скрываемое разочарование матери и холодная ненависть младших братьев, которая сменила былую зависть: он не только так бездарно профукал свой собственный шанс, но и лишил какой-либо надежды братьев. Один из них, как ни крути, должен был жениться, но второй-то имел все шансы найти наставника и стать лордом-по-заслугам, а не по рождению. Но после того, что натворил он, Марк, на братьях можно поставить крест – кому из лордов захочется связываться с парнем, готовым поменять его на первого более успешного встречного? Дурной характер – это или гены, или воспитание. И то и другое присуще, как правило, всем членам семьи. И с тем и с другим бороться бесполезно.

Опять же наследство, с первого дня его, Маркового, наставничества негласно поделённое между братьями, теперь придётся делить на троих. А учитывая теперешнее отцовское отношение к нему, оставят ему целый пшик. Если вообще что-то оставят.

Но больше всего бесило то, что его прежние дружки – не разлей вода, ни одна из вылазок и гулянок которых не обходилась без его, Марка, участия, теперь дружно воротят от него нос и знать его не желают. Ну конечно! Им же надо «заводить и поддерживать нужные связи». А какая польза теперь от него? Только время зря тратить. Сборище малолетних ханжей и карьеристов, достойных воспитанников своих наставников. Да они в тот вечер все готовы были от зависти удавиться. Ни один не отказался бы оказаться на его месте хотя бы на минуту. Взять хотя бы того же вандермееровского лягушатника: до последнего задницу с дивана не сдвинул, всё надеялся, что и ему толика лордового внимания обломится. Да вот только обломался сам лягушатник.

Если бы Второй не снял его так откровенно на глазах у всех, дело наверняка удалось бы замять – уж его-то наставник сумел бы договориться о «компенсации» с Хорстом, ещё спасибо сказал бы за то, что он, Марк, сделал Второго его должником. Ведь всё можно было решить тихо и полюбовно: огласка в таком деле даже всемогущему Второму ни к чему, и за свою слабость он бы щедро заплатил – благо должность позволяет. Да и с наставником у Марка особых проблем бы не возникло. Наставник совсем из-за него голову потерял – и его можно понять. Марк усмехнулся, окинув себя откровенным взглядом в зеркале, – он всё бы простил, останься всё между ними тремя. Но наставник прежде всего был лордом, а корпоративные лорды – гордое племя. Второй в мальчишеской перешёл все границы, и выбор у наставника был небольшим: или всю жизнь сносить насмешки коллег по цеху, или сохранить достоинство, вышвырнув Марка за дверь. Что он, собственно, и сделал. Впрочем, в накладе он не остался: чтобы замять скандал и возместить моральный ущерб, ему быстренько состряпали внеочередное повышение и сплавили от греха подальше в Нью-Йорк, пока в Европе стихнут пересуды. Второй тоже отделался разве что испугом. А расхлёбывать всё теперь ему, Марку.

Марк ступил на вторую половину лестницы и мысленно чертыхнулся – он настолько ушёл с головой в перемалывание по сотому кругу своих обид и всемирной несправедливости, что совершенно не заметил гостя. Хотя «гость» – это, конечно, слишком скромно сказано. Учитывая то, сколько раз за последний месяц этот тип к ним приезжал и сколько времени здесь провёл, он уже, скорее, член семьи. Интересно, что ему здесь надо? Наверняка пытается загладить вину своего шефа – теперь уже перед отцом. А отец, похоже, в кои-то веки решил показать характер и набить себе цену, раз «миротворец» всё ещё здесь.