Текст книги "Вопрос цены (СИ)"

Автор книги: La Piovra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Марк фонтанировал идеями и засыпал Хендрика эскизами видеоузоров, один другого фантастичнее и замысловатее. Лорд, вдобавок к своим административным функциям, с головой ушёл в программирование – в котором Хендрик, делавший в нём первые шаги, был пока ещё не очень силён, – и напоминал гения-фрика из легендарной Кремниевой долины: горящие глаза, всклокоченные волосы и непробиваемый максимализм подростка, который только начинает жить и свято уверен, что этот мир создан исключительно для того, чтобы он его «сделал». На их фоне Седрик выглядел – и чувствовал себя – скучным ортодоксальным карьеристом, хотя обожал свою работу и горел ею не меньше. Да и лорд живо интересовался его делами и помогал советами не меньше, чем Хендрику с Марком.

Марк с Седриком наслаждались первыми самостоятельными шагами во взрослом мире, лорд – второй молодостью, а все вместе – друг другом и жизнью.

========== P. S. Рокировка (эпилог). ==========

(пятнадцать лет спустя)

– Завтра, – сказал за ужином лорд де Сен-Венан, – мы отправляемся в гости. К моему бывшему наставнику.

Тео известие взволновало.

Лорд ван дер Меер, наставник лорда де Сен-Венана, был легендарной личностью – по крайней мере, такой вывод следовал из рассказов лорда де Сен-Венана. Если верить лорду де Сен-Венану – а Тео наставника боготворил и верил ему, как Богу, – на службе Корпорации лорд ван дер Меер успел проявить себя во множестве ипостасей – и в каждой наилучшим образом: сделал блестящую карьеру инженера, возглавил департамент развития искусственного интеллекта, стал старшим советником Второго лорда – и даже доктором философии, – не говоря уже о заслугах на ниве собственно наставничества. А на пике карьеры и в полушаге от кресла Верховного лорда всё бросил и ввязался в самый сумасшедший проект своей жизни – примкнул к группе молодых и неизвестных, но очень талантливых и перспективных дизайнеров во главе с легендарно-скандальным Марком Мирабо и посвятил вторую половину жизни своей давней дерзкой мечте – созданию собственной корпорации «в гараже». И сейчас, пятнадцать лет спустя, пожинал плоды своей авантюры – возглавлял корпорацию независимого инно-дизайна, которой, помимо десятка других всемирно известных брендов, принадлежала эксклюзивная марка молодёжной одежды «Баронет Мирабо», большим поклонником которой – как и любой другой баронет – был сам Тео. Но даже больше, чем личность наставника его наставника, фантазию Тео будоражило его жилище: лорд ван дер Меер вместе со своим спутником жизни, уже упомянутым Марком Мирабо, обитал в одном из первых недавно построенных «воздушных замков» под, а точнее, над Гамбургом – смелый, чтобы не сказать дерзкий, архитектурный проект Корпорации по освоению воздушного пространства в жилищных целях. Дома, парящие в воздухе на высоте птичьего полёта, мгновенно приобрели культовый статус и стали главной достопримечательностью элитных пригородов столицы мира. Жильё на стыке последних технологий покорило ум и воображение страстного инженера, а последний писк моды поразил в самое сердце её взыскательного законодателя, и самая известная и образцовая чета современности отпраздновала на днях новоселье.

Лететь было всего ничего: департамент научно-технических инноваций и развития Корпорации на демонстрацию собственной мощи и престиж для сотрудников не скупился: служебный автолёт лорда де Сен-Венана – последнее достижение пассажирской авиапромышленности, беспилотная сверхзвуковая модель ультракласса – позволял преодолеть расстояние от его загородного дома до повисшего между небом и землёй замка лорда ван дер Меера всего за каких-нибудь четверть часа. И тем большим было удивление Тео, когда лорд де Сен-Венан перед вылетом послал наставнику сообщение, что они уже в пути. Странно, думал Тео. Лорд ван дер Меер знает об их приезде и даже если отлучится из дому на пару минут, то ничего страшного – они и подождать могут. Тео так и сказал лорду де Сен-Венану. Но лорд де Сен-Венан в ответ лишь хмыкнул и многозначительно ухмыльнулся.

***

Когда десять лет назад Седрик решил уйти из «семьи», Марк был потрясён, но лорда эта новость, похоже, ничуть не удивила.

– По-настоящему я бы удивился, – сказал он, – если бы этого не случилось.

– Но почему? Думаешь, ему было плохо с нами?

– Не в этом дело. – Лорд ван дер Меер, заложив руки за спину, уставился в окно, и в его голосе прорезались такие знакомые Марку философские нотки. – Мы с тобой встретились, когда уже многое познали и пережили. Мы нашли друг друга, потому что к моменту нашей встречи успели найти себя. Седрик же был только в самом начале этого увлекательного пути.

– И всё же… – Марк даже не пытался скрыть свою растерянность: Седрик, который столько сделал для того, чтобы свести их троих воедино, инициатор и идейный вдохновитель их «семьи», сам же её разрушил. – Не понимаю…

– Зато я понимаю. Он практически след в след повторяет меня – и мои заблуждения. Вся наша с тобой прежняя жизнь была прелюдией к нашей встрече. А встреча с нами для Седрика стала прелюдией к настоящей жизни. Он наконец достаточно повзрослел, чтобы отбросить наставников и кумиров и ступить на свой собственный путь. Мы для него – всего лишь этапы на этом пути, а не пункт назначения.

– Почему тогда ты не расстался с ним после окончания наставничества? Если понимал, что к этому всё придёт?

– Потому что тогда он бы на всю жизнь застрял в сожалениях о несбывшемся. Как я – до встречи с тобой. – Лорд отвернулся от окна, подошёл к Марку и, присев на подлокотник кресла, обнял его за плечи. – Наши мечты и желания – наши лучшие наставники. Только осуществив их, ты понимаешь, куда двигаться дальше. И чем раньше ты это сделаешь, тем быстрее поймёшь, что тебе не это надо, а значит, ещё на шаг приблизишься к тому, что тебе надо на самом деле. Объект моей первой юношеской любви не снизошёл до меня в своё время, и мне понадобилось двадцать пять лет, чтобы осознать своё заблуждение, а Седрику, мечта которого сбылась, – только пять.

Марк молчал, пытаясь переварить слова лорда.

– Не обижайся на него, – сказал лорд, видимо, по-своему истолковав его молчание. – Седрик не умеет кривить душой. А это значит, что когда он нас любил, то любил по-честному, без лицемерия.

– Знаю. – Высокое чистое чело Марка помрачнело. – Это-то и не даёт мне покоя. Лорд вопросительно приподнял бровь.

– Дело в том, что… – нехотя начал Марк, прикипев взглядом к своим безупречно отполированным ногтям. – Я очень люблю его как друга, но… я никогда не любил его как парня.

– Хочешь сказать, для тебя это была просто игра?

– Н-не совсем. – Марк поднял глаза, тряхнул головой – с едва уловимым и уже подзабытым вызовом, как делал это в ранней юности, когда чувствовал свою вину, но не желал её признавать. – Скорее, я его использовал – как посредника: будучи с ним, я мог быть с тобой – если уж быть только с тобой я не мог. Я гнусная расчётливая тварь, да?

Лорд вздохнул, прижал его к себе, чмокнул в висок.

– Не больше, чем я. Дело в том, что… – минутная заминка и нерешительность, столь несвойственные лорду, потрясли Марка даже больше, чем последовавшее за ними откровение. – Я ведь тоже его использовал, – лорд выпрямился и отнял руку, словно опасаясь, что Марк сам её оттолкнёт, – с той же целью. И чувствовал себя перед ним виноватым. Настолько, что тогда, после последнего оммажа, видя, как он ко мне привязался, я не нашёл в себе сил с ним расстаться.

Последняя и единственная, незримо, но ощутимо присутствовавшая между ними и отравлявшая их отношения тайна рухнула. Марк инстинктивно нащупал руку лорда и сплёлся с ним пальцами, как делал всегда, когда нуждался в его поддержке – или хотел его поддержать. Лорд молча сжал их в ответ. Некоторое время сидели молча и неподвижно, свыкаясь и сживаясь с новой, доселе неизвестной близостью, – два молчаливых заговорщика, принёсших на алтарь общего счастья личное душевное равновесие. Лорд первым нарушил молчание.

– Без нас не было бы его, – сказал он, поднимаясь на ноги. – А без него – не было бы нас. Так что сейчас мы все трое – квиты, а когда заканчиваются расчёты и игры и отношения при этом не прекращаются, начинается настоящая дружба.

Лорд как в воду глядел – с тех пор их отношения с Седриком, не отягощённые больше чувством вины, перешли на качественно новый уровень.

Последний год они с Седриком почти не виделись: в Корпорации полным ходом шла подготовка к эпохальному событию галактического масштаба – первому полёту человека на Марс, за осуществление которого отвечало возглавляемое Седриком подразделение, и Седрик, осознавая глубину и меру своей ответственности, с головой ушёл в работу. На кон была поставлена не только его карьера, но и дальнейший вектор развития Корпорации. После неоднозначного решения Совета об экспансии на Юг лорды разделились на два непримиримых лагеря: одни, во главе со Вторым лордом, ратовали за экспансию вниз, другие, под неформальным предводительством Третьего лорда, выступали за движение ввысь: «южной» инициативе Второго лорда Третий противопоставил космическую, которая всё больше перетягивала одеяло симпатий и финансирования на себя: юных баронетов и молодых лордов непознанные звёзды манили куда сильнее, чем старая добрая мафия, и расти они предпочитали вверх, а не вниз.

Месяц назад полёт завершился полным успехом, и Седрик, в свои тридцать пять, считался первым претендентом на пост следующего Третьего лорда. Выборы можно было считать состоявшимися: сам Третий лорд открыто заявлял, что желал бы видеть Седрика своим преемником, а у Третьего лорда, и без того пользовавшегося в Корпорации огромным влиянием, число поклонников после удачной высадки на Марсе возрастало в геометрической прогрессии. Правда, сам Третий лорд в свои шестьдесят с небольшим в ближайшие десять лет на пенсию не собирался, так что Седрик сполна наслаждался своим положением: с одной стороны, неформальный титул нового Третьего лорда, с другой – возможность не спеша насладиться триумфом без пресса обязательств Верховного лорда, чем он, к слову сказать, вовсю пользовался. Например, обзавёлся наконец подопечным, с которым его сегодня и ждали в гости.

Лорд ван дер Меер сидел в кровати, на груди у него полулежал голый Марк. Марк что-то увлечённо чертил в своём «идейном альбоме» – после занятий любовью его неизменно пробивало на творчество. Рисовать и даже писать в таком положении не то чтобы очень удобно, но Марк на это всегда отвечал, что «так ему лучше всего творится». Лорд не возражал – и, стараясь не дышать, чтобы не вспугнуть вдохновение, – это было несложно, рядом с Марком он забывал самого себя, не то что дыхание, – любовался тем, что появлялось из-под Маркового пера – и самим Марком. Вот уже пятнадцать лет Марк создавал свои шедевры в его объятиях, а он всё не мог на него насмотреться.

Идиллию нарушил негромкий писк входящего сообщения.

– Это Седрик, – сказал лорд, мельком его просмотрев. – Сообщает, что они уже вылетели. Марк захлопнул альбом.

– Как мило с его стороны, – ухмыльнулся он, выбираясь из объятий лорда, – не дать нам застать себя врасплох.

– Моя школа, – ответил с ухмылкой лорд, поднимаясь вслед за ним.

Оба рассмеялись и пошли в душ – минут пятнадцать у них ещё было.

Конец.