сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 47 страниц)
Элайджа похлопал гибрида по плечу и с нажимом начал уводить Хэйли во внутренний двор.
— Не прикасайся ко мне, Элайджа. Я сейчас зла, как черт.
Но брюнет неумолимо тащил ее к двери. Он старался говорить тихо, но благодаря слуху вампира Кэролайн могла слышать все, о чем они говорили.
— Хэйли, прошу тебя, успокойся. Ты устраиваешь сцену, — его голос был спокоен, как будто он убаюкивал маленького ребенка.
— Я не успокоюсь. Не смей мне говорить "успокойся", — злобно прошипела на него Хэйли.
— Я же говорила, у тебя будут проблемы, — Кэролайн со спокойным видом отпила вино из своего бокала и посмотрела на гибрида.
— Никаких проблем, милая, — Клаус расслабленно сидел на стуле и, кажется, не собирался никуда уходить.
— Никлаус! — голос Элайджи был очень требовательным.
Клаус устало вздохнул и встал из-за стола. Он указал на Марселя:
— Развлеки Кэролайн, приятель. Я на секунду.
И с этими словами он вышел из столовой.
***
Не успел он закрыть за собой дверь, как на него обрушился гнев матери его ребенка. Хэйли была вне себя. Она металась из стороны в сторону по внутреннему двору особняка. Элайджа непринужденно сидел в одном из кресел, готовый в любую секунду погасить разразившийся конфликт.
— Она не останется здесь!
Хэйли надвигалась на Клауса, словно ураган, сбивая все на своем пути. Но какой бы устрашающей картиной это ни было, он отмахнулся от нее, словно от мухи, и сел в одно из кресел у фонтана. Он закинул одну ногу себе на колено, и, казалось, его ничто не может вывести из себя.
— Успокойся, Хэйли. Ты устраиваешь сцену. Это не подходит твоему статусу. Не разочаровывай меня.
Но его спокойный тон еще больше ее распалил. Она уже не могла взять себя в руки.
— Я не буду успокаиваться, ясно? Ты привез сюда эту белобрысую выскочку и думаешь, что я буду спокойно смотреть на это и молчать?! Она сегодня же уедет отсюда! Мне плевать, где она будет жить, в отеле или на помойке. Но я не позволю тебе оставить ее в этом доме!
Клаус выслушал эту гневную тираду и посмотрел на брата.
— Господи, и как ты живешь с ней?
— Старюсь уважать ее мнение.
Элайджа бесстрастно наблюдал за ссорой родителей его любимой племянницы. А Хэйли тем временем перевела дыхание и опять начала свою гневную речь.
— Ты думаешь, я не знаю, зачем ты ее привез?!
— И зачем же? Просвети меня, волчонок.
— Я знаю, как ты смотрел на нее тогда, в Мистик Фоллс. Я видела твой взгляд. Ты думаешь, только потому, что она отключила свои чувства, ты сможешь залезть ей под юбку? Так вот, мне абсолютно наплевать, с кем ты спишь, Клаус, меня это никогда не волновало и не касалось, но...
— Верно. Тебя это не касается, — его тон был холоден, как лед.
— Это касается меня, если это касается нашей дочери, Клаус. Я не собираюсь ставить ее под удар из-за эгоистичного желания ее отца залезть в трусы Кэролайн Форбс, потому что раньше у него не было такой замечательной возможности.
— Хейли! — Элайджа видел, как напрягся его брат. И Хейли тоже это видела. Она знала, что ступает на хрупкую почву, ведь все знали, что когда речь заходит о Хоуп, Клаус всегда становился повышенно эмоциональным. Но она не могла остановиться, слова сами выскакивали из ее рта и тем самым еще больше злили первородного гибрида.
— Не вмешивай сюда мою дочь, волчица.
Его голос был обманчиво спокойным, но и Хэйли, и Элайджа знали, что так только кажется.
***
Оставшись в столовой с Кэролайн, Марсель повернул к ней голову и начал говорить непринужденным тоном, как будто не слышал скандала, который происходил во дворе:
— Ну, Кэролайн. Как тебе Новый Орлеан?
— Ты правда думаешь, что я сейчас слушаю ТЕБЯ? — Кэролайн иронично подняла одну бровь.
— Ну, я должен был попытаться, правда?
Она ничего не ответила, только стала прислушиваться сильнее.
***
— Если ее отец о ней не думает, то о нашей дочери подумаю я. Пока эта сучка будет жить в этом доме, и ноги Хоуп тут не будет. Тебе ясно, Клаус? Я не позволю, чтобы моя дочь подвергалась опасности нахождения в одном доме с вампиром без эмоций, пока ее отец будет потакать своим низменным инстинктам.
Рука Клауса с такой силой обрушилась на стол, что по нему прошла трещина, он подскочил на ноги и с угрожающей скоростью двинулся на мать своего ребенка. Элайджа в мгновение ока оказался между ними, загораживая Хэйли от гнева своего брата.
— Закрой рот! Как ты смеешь мне говорить, что я не забочусь о безопасности собственной дочери, волчица! Я убью кого угодно, лишь бы с ней ничего не случилось. И ты стоишь здесь и смеешь высказывать мне свои упреки? Не впутывай в вашу вражду с Кэролайн моего ребенка, ясно?
Хэйли попятилась назад, и в ее глазах читался страх. Она знала, что перешла черту. Клаус мог быть кем угодно — чудовищем, монстром, деспотичным тираном, но он был хорошим отцом.
— Если я еще раз услышу от тебя такое, Хэйли, это будет последнее, что ты скажешь, ты поняла меня? Никто не смеет мне говорить о том, что я пренебрегаю безопасностью своего ребенка! И если ты еще раз хоть пикнешь о том, что мой ребенок не будет оставаться здесь, я вырву твой язык. Ты меня поняла?!
Элайджа с силой оттолкнул его в сторону в надежде, что это отрезвит его.
— Брат, успокойся, прошу. Если ты сейчас сделаешь что-либо, ты потом пожалеешь.
Эти слова возымели действие. Гнев понемногу начал сходить на нет, и Клаус сделал несколько шагов назад. Он знал, что Хейли просто волнуется за их дочь. Как любая мать, она хотела избежать всех опасностей для своего ребенка. Но он знал, Кэролайн не тронет его дочь. Будь она с эмоциями или без них, она не тронет ребенка.
Минуту или больше они просто стояли и смотрели друг на друга. Он, она и Элайджа между ними, как барьер. Хэйли на секунду закрыла глаза, и он знал, что проблема улажена. Но несмотря на это, ее голос был тверд и решителен, когда она заговорила.
— Если за все время, что она, — брюнетка указала пальцем на двери столовой, — будет здесь, с моим ребенком что-нибудь случится, ты пожалеешь, что не умер тысячу лет назад, — и с этими словами она двинулась к воротам гаража. — Я еду домой.
Проследив за тем, как она уходит, Клаус посмотрел на Элайджу. Тот хлопнул его рукой по плечу и двинулся за брюнеткой:
— Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, брат.
Да, он тоже на это надеялся.
Комментарий к Глава 8
Па-ба-ба-бам))) Вот и новая глава. Кто ждал Хейли, вот вам Хэйли) Я знаю, что многие ее не любят, и некоторых она раздражает, но я отношусь к ней нейтрально. Когда я продумывала сюжет, я сразу же решила, что не буду ничего кардинально менять из того, что уже происходило в сериалах. Здесь будет и Хэйли, и малышка Хоуп, которую я, кстати, обожаю. Одни из моих любимых сцен, это сцены Клауса и Хоуп, где наш "большой, плохой и злой" превращается в заботливого папочку (мимишность прямо-таки зашкаливает). Единственное, что я хотела, чтобы Хэйли и Элайджа по сюжету были вместе, поэтому с Джексоном пришлось попрощаться, да простят меня его поклонники. Мне самой он нравится, но что поделаешь.
Как всегда, жду ваших отзывов) Надеюсь, вам понравилось)))
========== Глава 9 ==========
Комментарий к Глава 9
Новая боольшая глава))) Не по графику, но у меня появилось вдохновение. Было очень весело писать ее. Я очень надеюсь, что вам понравится)))*
И еще раз, спасибо вам всем за ваши замечательные отзывы и оценки, они очень важны для меня и служат мне вдохновением)
Кэролайн ела шоколадный торт, который принесли на десерт, и обдумывала все, что только что услышала. Она не сомневалась, что полученная из этого разговора информация поможет ей избавиться от внушения Клауса и уехать из Нового Орлеана. Во-первых, Клаус безумно любил свою дочь и даже не пытался скрыть это. Все, что касалось девочки, он воспринимал очень серьезно и в некоторой степени в штыки. Он действовал очень защитно по отношению к ней. Впрочем, как и любой хороший отец. Хотя с уверенностью можно было сказать, что Клаус Майклсон не вписывался в обычное понятие отца, и с этим не поспоришь.
Возможно, она могла бы использовать девочку в своих целях, но он был прав — она никогда не обидела бы ребенка. Даже если она отключила свои эмоции, это не значит, что она отключила свой мозг. Она прекрасно понимала, что если тронет этого ребенка, она мгновенно умрет. Он не простит ей этого. Она пользовалась особым расположением гибрида, но не настолько. Если она будет вести себя неправильно, она лишится этого расположения. Кроме того, у нее был пунктик, который касался детей. Ей просто было незачем их убивать. Зачем трогать скучного ребенка, когда можно отлично повеселиться со взрослыми, с которыми во много раз интереснее.
Во-вторых, она ошиблась, решив, что Клаус живет с Хэйли. Тот взгляд, который бросал на волчицу Элайджа. После этого разговора она наконец поняла, что он означал. Нежность. Так смотрят только на женщину, которую любят. Это тоже могло сыграть ей на руку, просто она пока не знала как.
Проглотив еще один кусочек торта, она увидела, как дверь в столовую открылась, и из-за нее показался гибрид. Он был таким спокойным, что если бы она не слышала скандала, который был десять минут назад, она бы ни за что не догадалась, что такой вообще имел место быть.
Клаус имел одну отличительную особенность. Он зажигался подобно спичке, резко и быстро, его могла вывести из себя любая незначительная мелочь. Его гнев был сильным, словно тайфун. Когда он был зол, то сметал все на своем пути, и под раздачу мог попасть любой. Но как быстро он зажигался, так же быстро и затухал. В одну минуту он мог вырывать сердца и сворачивать шеи, а в другую — сидеть и спокойно пить виски. Правда, среди тех самых трупов. Вот и сейчас он вошел в комнату, как будто ничего не случилось. Расслабленный и полностью спокойный.
Кэролайн наблюдала, как он медленно садится на свой стул и берет в руки вилку.
— Как прошло?
Он ухмыльнулся на как бы невзначай заданный Марселем вопрос, прекрасно понимая, что они слышали каждое слово, сказанное за дверью.
— Прекрасно, я же говорил, проблем не будет.
Марсель ничего не ответил, только улыбнулся и покачал головой.
— Отлично, теперь, когда ты решил вопрос со своей бешеной мамашей, может ты организуешь мне мою кровь? Я по-прежнему голодная, — Кэролайн отложила вилку в сторону и в упор посмотрела на гибрида требовательным взглядом.
Тот долго смотрел на нее, как бы взвешивая варианты за и против, и коротко кивнул.
— Ладно. В конце концов, я не собираюсь морить тебя голодом.
— Отлично! — Кэролайн подорвалась из-за стола и направилась прямиком к двери. — Не жди меня, дорогой, я буду поздно.
Она уже схватилась за ручку двери, но ее остановил протяжный голос:
— Не так быстро, Кэролайн.
Она остановилась.
— Ты правда думала, что я разрешу тебе идти одной, да?
Она медленно повернула голову к столу. А Клаус тем временем не спеша продолжал есть шоколадный торт.
— Прости?
— Одна ты никуда не пойдешь. По крайней мере, пока я не удостоверюсь, что тебе можно доверять. Мне не нужны трупы по всему кварталу. А так как у тебя есть эта маленькая раздражающая привычка все делать назло, то... Ну ты сама понимаешь.
Кэролайн вернулась к столу и остановилась прямо у него за спиной.
— То есть ты собрался ходить за мной как надсмотрщик? Выгуливать меня, словно собачку?
— Я бы предпочел назвать это дружеской компанией.
Кэролайн обошла стол и села на место Элайджи.
— Я обещаю никого не есть, ладно?
— Я хочу сам убедиться в этом.
— Знаешь, твоя мания все контролировать раздражает, — она начала рассеянно рассматривать свой ноготь.
— Если ты хочешь избавиться от моей раздражающей мании контроля, то все, что тебе нужно сделать, это включить эмоции назад.
Кэролайн натянуто улыбнулась.
— Хорошая попытка.
— Это не попытка, а констатация факта. Как только ты включишь свою человечность обратно, тебе больше не придется смотреть на меня — раздражающего деспотичного тирана.
— Обещаешь?
Он поднял два пальца вверх.
— Слово скаута, милая.
— Ты хотя бы знаешь, кто это такие? — Кэролайн недоверчиво посмотрела на него.
Марсель с удивлением смотрел на всю эту картину. Он знал Клауса очень много лет и за эти годы постарался изучить его характер настолько, насколько мог. Поэтому все, что он видел последние несколько дней, было для него неожиданностью. И это мягко сказано.
Когда ему было одиннадцать, он впервые увидел своего "отца" с женщиной. Ее звали Саманта. Она была ведьмой. Одной из тех, кто хотел бы быть приближенной к семье первородных. Она выполняла любое распоряжение Клауса, а тот в свою очередь иногда делил с ней постель, когда хотел этого. Бедняжка Саманта наивно полагала, что он ее ценит, и поплатилась за это.
В то время Майклсоны не очень хорошо ладили с волками в заливе, поэтому Саманта стала разменной монетой. Надо сказать, Клаус был весьма опечален ее смертью. Целых пять дней. За все 150 лет, что Марсель прожил с семьей древних, он ни разу не видел хотя бы намека на легкую привязанность к женщине со стороны гибрида. Клаус воспринимал женский пол скорее как средство для достижения цели или как объект для собственного развлечения. Но никогда ничего серьезного.
Как-то он сказал ему, что от женщин нужно ждать подвоха и предательства в десять раз больше, чем от мужчин. Потому как они легче втираются в доверие, и оттого их удары намного сильнее. Поэтому то, как Клаус вел себя с Кэролайн, было для Марселя в новинку. Да, он знал, что Клаус мог быть очаровательным, когда хотел этого. Но сейчас было что-то другое. Гибрид почти никогда не бывал по-настоящему расслабленным. Чаще всего он был занят продумыванием тактических схем и оценкой того, как та или иная личность может быть ему полезной. Исключением было время, которое он проводил с дочерью, и вот теперь, как оказывается, с Кэролайн. С этой девушкой все было не так. Он был так не похож на себя.
В конце концов, решив не прерывать эту почти семейную идиллию, Марсель поднялся из-за стола.
— Уже уходишь, приятель? — Клаус оторвался от своей собеседницы и посмотрел на него.
Марсель пожал плечами и, улыбнувшись, начал надевать куртку.
— У меня еще есть кое-какие дела, кроме того, мне нужно позвонить Ребекке, — он указал на Кэролайн, — хочу расспросить ее о ней.
Блондинка фыркнула:
— Передавай Ребекке привет.
Марсель посмотрел на Клауса с немым вопросом: «Она что, и Ребекку знает?» На что древний пожал плечами, мол, как видишь. Взяв со стола телефон и ключи от машины, мулат направился к выходу. Уже у дверей он услышал, как его окликнул Клаус:
— Завтра я заеду к тебе, Марсель. Мне нужно обсудить с тобой кое-что.
Марсель уже прекрасно догадался, что это кое-что — это блондинка, сидящая на соседнем от гибрида стуле, но, решив промолчать, просто кивнул и направился домой.
Кэролайн посмотрела, как за мулатом закрылась дверь, и перевела взгляд на первородного. Тот не спеша доедал свой десерт. Выхватив вилку у него из рук, она отправила последний кусочек прямо себе в рот.
— Знаешь, я ценю все твои попытки завязать культурную беседу, но я хочу есть. В смысле, по-настоящему есть. Или ты собрался морить меня голодом и подвергать невыносимым пыткам, пока я не включу эмоции? Ммм?
— Возможно, в будущем я попробую и такой метод. А пока это не входит в мои планы, малышка, - он взял вилку из ее руки и положил на стол. - Поднимайся. Я думаю, небольшая ознакомительная экскурсия по кварталу не сделает много вреда.
***
— Куда мы едем? — Кэролайн вслед за Клаусом вышла через большую двустворчатую дверь.
— Ты же сама сказала десять минут назад, что хочешь есть.
— Да, но я не думала, что ты пойдешь со мной и прицепишься ко мне, как клещ.
Он улыбнулся на нелестный отзыв о себе.
— Называй это как хочешь, но сама ты никуда не пойдешь. Я не хочу, чтобы ты проделала в моем городе все то, что было в Риме.
Наконец они оказались в огромном подземном гараже. Каждая на своем месте, здесь стояло пять машин. Черный Роллс-Ройс, на котором они приехали из аэропорта, серебристый спортивный Астон Мартин, черный Рэндж Ровер, Бэнтли серебристого цвета и черный Мерседес представительского класса. Кроме того, в гараже стояло несколько винтажных автомобилей 20-х, 30-х годов. По всей видимости, они были большим раритетом. Клаус подошел к черному Рендж Роверу и открыл перед ней пассажирскую дверь.
— Закончила осмотр? — спросил Клаус.
Кэролайн равнодушно пожала плечами и села в машину.
***
Вскоре они уже ехали по оживленным улицам Французского квартала. Было около одиннадцати вечера, поэтому людей на улице было много. Как известно, Французский квартал, подобно Лас-Вегасу, оживал ближе к вечеру, и чем более позднее время было за окном, тем более людно становилось на улице. Машина ехала медленно, так как движение на дороге было односторонним, и к тому же сами улочки были довольно узкими.
— Я уже и забыла, какой ты показушник.
