Текст книги "Эклетика. Часть первая. Полуденные тени (СИ)"

Автор книги: Kitty Lui

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Впечатляет, – звонко сказала Айвена. – Но что ты будешь делать, если сменяется звезды? Я не завишу от них, ты же – да.

Китти заметила, как сзади демонессы белеет, приближаясь, острый ледяной кол, рвущийся к её спине. «Молодец», – мысленно похвалила Рейн Вилариас. Люди, действовавшие такие образом, всегда вызывали в ней уважение.

– Не думаю, что мои силы изменятся настолько, – бросила Рейн.

Айвена, не отрывая взгляда от противницы, чуть сдвинулась влево. Ледяное острие пролетело в паре сантиметров от её тела и растаяло в воздухе.

– Ты еще не умеешь управлять ею не глядя, – снисходительно бросила Айвена, щелкнув пальцами. Водный столб, державший Рейн, внезапно исчез, рассыпался в пыль, и женщина начала падать вниз. Китти охнула от неожиданности и, забывшись, спрыгнула с парка к набережной, подбежала к самому берегу. Айвену тем временем тоже поглотил пролив. В глубине виднелись слабые вспышки, вода бурлила – Вилариас догадалась, что борьба продолжается далеко внизу. Их сражение скрывала черная от непогоды Нойра.

Шторм улегся, успокоив вслед и шквальные порывы ветра. Воины Света, приободрившись, наконец, сумели организовать войска, укрепленные подоспевшей пехотой, и прибывшей командой пушкарей с несколькими десятками пушек. Защитники города собирались дать отпор. Вскоре загудели поднявшиеся в воздух первые ядра, взрывы опалили бока нескольких суден, еще на трех были сбиты мачты. По рядам защитников пронесся радостный гул. Пушкари били на славу. Флот Синааны, потеряв свою главную опору, Айвену, начал сдавать позиции. Восточный ветер сменился западным, что мешало нападавшим попадать по целям и спокойно идти на парусах к городу.

На выстрелы флотилия Тьмы ответила, но особого вреда не причинила. Снаряды бесполезно зарылись в прибрежный песок и ударили по пустой набережной. Один из кораблей противника, набирая воду, стал стремительно погружаться на дно. С бортов корабля спрыгивали людские фигуры, пытаясь спастись с тонущего корабля. Рядом кренилась на бок выведенная из строя крупная боевая галера, с которой спешно спускали шлюпки. Остальные корабли, перестраиваясь, отходили назад, но пушкарям удалось достать еще три корабля, прежде чем те отошли за границу зоны обстрела. Приободренная успехами пушкарей, вперед двинулась и конница с пехотой, зачищать улицы, на которые успел проникнуть враг. С успевших пришвартоваться шлюпок на набережную высаживались воины Синааны. Возможности вернуться на корабли у них уже не было, и воины собирались предпринять отчаянную атаку на защитников Реймир-сум, чтобы или захватить остров, или пробиться на ту его оконечность, где их могут подобрать свои. Разбившись на отряды, противник стал проникать в город, где встречал яростное сопротивление воинов и присоединившихся к ним отчаянных горожан.

Внезапно воды разверзлись, и из ее толщи, в ореоле сверкающих брызг, вырвалась Айвена, чье платье было изрезано, а с многочисленных царапин на теле текла кровь. Ни говоря ни слова, она, подняв волну, ринулась в толщу воды и исчезла. Взгляд Китти устремился вниз. Там, на льдине, лежала, устало вперив в небо ярко-голубые глаза и изредка моргая, Рейн. Ее тело также испещрили раны, окрашивая лед ярко-алыми пятнами крови.

Корабли противника, ворочая тяжелыми боками, уходили к линии горизонта. На некоторых из них команды боролись с огнем пожарищ и с течью в пробитых боках. Один из кораблей затонул уже при отходе, и команду несчастливого судна подбирать не стали. Не было времени, никто не желал попадать в плен отстоявших город защитников, зная, что на милосердие им рассчитывать не стоит.

Уходящие корабли напоминали стаю ободранных хорошей дракой псов. Потрепанные выстрелами и огнем паруса золотило лучами выглянувшего из-за туч солнца. Это заставляло нападавших спешно надевать черные хламиды и прятаться в трюмах под палубой. Бой проигран.

Сердце Китти замерло. На одном из кораблей она вновь увидела низкорослую зеленоволосую демонессу в том же коротком кожаном платье, что и на рассвете. Леди Ситри была цела и торопливо раздавала приказы, чтобы корабль как можно быстрее спрятался в тумане Синааны, подальше от палящего солнца. Ее корабль был полностью цел, но команда поредела наполовину. Галеон шел прямо напротив Вилариас, подставив бока под обстрел из Каалем-сум. Никто, однако, не стрелял.

Заметив Китти, Ситри тоже замерла. Корабль уходил; демонесса протянула руку. Перед глазами что-то мелькнуло, и предплечье девушки вдруг пронзила острая боль. Пошатнувшись, она опустила взгляд. Из руки торчал железный прут длинной в полметра. Мир потемнел, и, уже падая, Китти услышала, как устье Нойры окутало чьё-то бархатное контральто:

– Вы не сможете отбивать наши атаки всегда и везде!

Потом она потеряла сознание.

Комментарий к Глава 8 Китти III

(1) Понтон – плавсредство для поддержания тяжестей на воде.

========== Глава 9 Йонсу III ==========

Моралисты стараются вколотить принципы морали внутрь людей, а сами всегда носят их снаружи, как галстуки и перчатки.

Максим Горький

Обеденный зал находился в отдельном здании дворца, окруженный дурманящим запахом цветущих садов, обращенный окнами на юг, в сторону бескрайних зеленых полей. Здание вздымалось над крепостной стеной и составляло в себе, по меньшей мере, тридцать этажей. Добрую треть из них занимали швеи, садовники, личная обслуга внутреннего Анлоса; верхние представляли собой кухни, и лишь самый верхний, тридцать четвертый, полностью был занят обеденной залой.

Окно в нем, как это было принято во дворцах лордов Империи, представляло из себя сплошную стеклянную стену, вставленную в кованную чугунную раму с завитками из медных листьев и вычурных розеток, поддерживающих полотно стекла, украшенное витиеватым рисунком вдоль края. Йонсу давно перестала удивляться бьющей в глаза чрезмерной роскоши: зал, как и все комнаты внутреннего Анлоса, горел от позолоты. Комната была выполнена в приятных теплых тонах: темный деревянный стол служанки застелили ажурной кружевной скатертью с золотым шитьем, тяжелые шоколадные шторы, ниспадавшие до пола широкими складками, подвязывали витые шнуры с шелковыми кистями, пол щекотал ноги коврами, в которых утопали ступни. На потолке горела привычная массивная люстра из хрусталя и изящно выполненных золотых подвесок. Картины на стенах отсутствовали, подобно тому, как отсутствовали в спальне леди Астреи, зато вдоль стены выстроились статуи прекрасных юношей и мифических животных, перемежаясь с высокими напольными вазами, в чашах которых благоухали живые цветы.

Солнце медленно заходило за горы, играя лучами по шоколаду и позолоте.

Весь день Йонсу находилась в состоянии полнейшего страха, граничащего с отчаянием. Она панически боялась сделать что-нибудь не так. Мариэль контролировала каждый шаг, старалась делать все самостоятельно, но женщине иногда приходилось помогать ей. Расчесывая волосы миледи – леди Астрею следовало называть именно так, – Йонсу ощущала, как дрожат руки. Один раз она осталась наедине со своей госпожой (Мариэль вышла в коридор, выполняя приказ), и эти двадцать минут прошли в абсолютном молчании. Леди Астрея отмокала в ванне, и пока Йонсу осторожно натирала мочалкой ее плечи, Правительница не произнесла ни слова. Казалось, Астрея была напрочь лишена необходимости проявлять какие-либо признаки жизни. Погрузив в воду безупречное стройное тело, не уступавшее в белизне снежным шапкам, Астрея не дышала, не двигалась. Ее голос был лишен эмоций, на лице не читалось ни одного отражения чувств. Ливэйг это пугало.

Но хуже всего было, когда Йонсу заставили затягивать корсет на платье миледи. Затянуть сильнее, причинив боль, она боялась; леди Астрея сказала лишь одно предложение, которое вызвало новую волну паники:

– Прошлая старуха затягивала лучше.

Поспешно отодвинув женщину, Мариэль ловко дернула за ленты и зашнуровала платье до конца.

За весь день Йонсу не смогла заставить себя задержать взгляд на леди Астрее дольше, чем на три секунды. От вида двух серых стекляшек, служивших Правительнице глазами, у нее что-то сжималось внутри. Вдруг правительница знает о том, за что генерала Йонсу Ливэйг разжаловали до смотрительницы конюшен?

Утренний туалет занял около трех часов. Леди Астрея, приняв ванну, уложила волосы в пышную прическу, которую мастерски создала Мариэль, оделась и изъявила желание сойти в обеденную по застекленному переходу, шедшему прямо из ее спальни. Даже прозрачный пол испугал Йонсу менее, чем молчаливый приказ госпожи, отданный жестом, застелить ее постель. Потратив на это около пяти минут и добившись безупречной гладкости покрывала, женщина побежала вслед за леди Астреей.

Деревянный стол в трапезной уже покрылся яствами: посередине стоял большой серебряный поднос с только что снятой с вертела тушей неизвестного Йонсу существа. Пахло в зале восхитительно. Около туши кружились служанки, торопливо разрезая мясо на ровные куски. На подносах поменьше подали менее экзотические блюда, по крайней мере, Ливэйг могла понять, из чего они сделаны: рыбные, мясные, из филе птицы. Стояли низкие посудины с морскими дарами, бесчисленные салаты и соусы в узконосых сосудах, поднос с тушей оленя под подливой, напоминавшей кровь, глубокая посуда с чем-то, напоминающим суп с мидиями. По краям стола паровали горячие блюда.

Вдоль двух сторон стола, у кресел с высокими спинками, были разложены девять приборов, состоявшие из четырех поставленных друг на друга тарелок размером от большей к меньшей. Девять.

Йонсу отчаянно покраснела, поняв, что сегодня увидит всю правящую верхушку Империи. Леди Астрея села; Мариэль показала жестом своей нерадивой помощнице, что участие ее больше не нужно и что стоит отойти на шаг назад. Миледи окружили другие служанки, хлопоча о комфорте своей госпожи. Вкатили тележку, полную льда, в которой дребезжали стеклом пузатых бутылей напитки. В глубокую тарелку налили прозрачный бульон, на среднюю положили тонко нарезанные ломтики мяса птицы, на третью – гарнир из тушеных овощей, на самую маленькую же легли тонкие блинчики под вишневым джемом. Начинать трапезу леди Астрея не спешила и медленно тянула сквозь соломинку ярко-голубой напиток с мелко нарезанными фруктами, будто чего-то ждала.

Первой в зал зашла леди Сирса. Йонсу против воли ступила на шаг назад. Змеиные волосы Сирсы были затянуты в узел, подчеркивая монументальность челюсти. Поджарое тело леди утопало в черном бархатном платье с пышной юбкой. Поздоровавшись с леди Астрей, женщина села справа от нее и принялась отдавать приказы служанкам. Один из пажей, не обращая на царивший вокруг шум, разливал по бокалам розовый ликер и игристое шампанское. В завершении в коктейль упала засахаренная ягода вишни. Сирса, осушив бокал одним глотком, потребовала кофе.

В голове Ливэйг проносились видения сцен с участием Сирсы, которым она была свидетелям. Бесчисленные казни на главной площади – ее рук дело. Казни сменялись более странными видениями: перед взором Йонсу прокатились морские просторы и желтые пески неизвестной пустыни.

Утихомирив жар внутри, Йонсу устремила выжидающий взгляд на широкие деревянные двери. Прошла пара минут, и в них показался высокий светловолосый мужчина в элегантном костюме – девушка обмерла. Это был Михаэль Аустенос, и Ливэйг могла доказывать бесконечно, что ни один из художников, чьи картины украшали коридоры дворца, не справился с задачей передать красоту оригинала. Коротко скользнув по женщине пустыми темными глазами, правнук леди Астреи сел слева от миледи и принялся терпеливо ждать, когда служанки уложат ему на колени салфетку. Лицо его было мрачно. Мариэль не двинулась с места, продолжая стоять статуей слева от госпожи. «Она что, не будет садиться?» – недоуменно подумала Йонсу. От потока впечатлений она даже забыла, как сильно хочет на волю. На секунду ей показалось, что Михаэль улыбается, глядя на нее, но нет: холеное лицо принца осталось бесстрастным.

Михаэль молча потягивал коктейль, глядя в окно, туда же, куда и его венценосная прабабушка.

Практически сразу в обеденной показалась обворожительная красавица-брюнетка с изумрудными глазами и в таком же изумрудном платье. Она была поразительно хороша чертами лица: небольшой прямой нос гармонировал с аккуратным овалом лица, с округлым подбородком, с в меру пухлыми губками. Ливэйг догадалась, что это Селеста Ленрой. Напротив Селесты сел брат мисс Ленрой, Спэйси, в черном костюме, в петлице которого горел красный шелковый платок.

Следом, сразу втроем, вошли те, кого Йонсу не знала. Первым был низкий толстый старик в рясе с длинной цепью, на конце которой покачивался странный металлический знак. Его лысина блестела в свете люстры. Вошедший напомнил Йонсу то ли жабу, то ли свинью, и девушка поспешила перевести взгляд на более симпатичных незнакомцев. Оба являлись молодыми парнями. Первый, вертлявый, с шапкой кудрявых каштаново-золотистых волос и с до неестественного светлыми хитро прищуренными глазами, сел в конце стола и сразу же налег на напитки. Второй, более спокойный, явно имел среди предков южных пустынных кочевников. Его смуглая кожа по цвету ничем не отличалась от штор обеденной. Смоляные вихри чуть прикрывали синие глаза. Йонсу с тоской вспомнила о Кестрель, застрявшей в проклятом Палаис-иссе. Кестрель тоже пришлось несладко… Север, север, мили сугробов и белый горизонт вдалеке.

Все вошедшие, устроившись за столом, молча пили поданные им напитки. Сзади стояла ровная вереница из слуг. Стало тихо.

Остался лишь один незанятый стул.

– Где Кэтрин? – нарушив тишину, негромко произнесла леди Астрея.

Мариэль наклонилась к госпоже.

– Она идет, миледи. Вы просили ее съездить в Аливьен-иссе, карета прибыла пару минут назад.

– Хорошо, – так же тихо сказала Астрея и взяла в руки сияющую ложку. Остальные последовали примеру госпожи.

Пользуясь тем, что ее никто не замечает, Йонсу начала разглядывать сидевших на столом людей. Наибольший интерес вызывал, разумеется, Михаэль Аустенос. В лицо смотреть она боялась и потому смотрела на белоснежные манжеты рубашки, на блестящие металлические пуговицы, на его красный галстук, на обручальное кольцо с флюоритом, на выступающие вены на кистях рук… Слухи о Михаэле ходили двойственные. Некоторые говорили, что он истинный воин Света со всеми вытекающими благородными чертами, кто-то говорил, что характер правнука леди Астреи оставляет желать лучшего. Особо любопытные слухи ходили насчет ухода лорда Валентайна, внука Михаэля. Все знали, что леди Мариэль изначально была замужем за лордом Валентайном; говорили о драке, сопровождавшей уход последнего, об адюльтере его с леди Астартой, ушедшей в тот же день, об адюльтере Мариэль с Михаэлем, и множество других разных сплетен, вплоть до того, что лорда Валентайна убила ревнивая Мариэль из-за его несчастливой любви к Селесте Ленрой. Невозможно было отделить правду от вымысла. Как бы то ни было, сейчас леди Мариэль и лорд Михаэль считались показательно счастливой супружеской парой. У них была дочь – Сэрайз Аустенос, в свою очередь считавшаяся самой богатой невестой Империи. Девочке было девять лет.

Сидевшие за столом неспешно поглощали приготовленное за день. Мариэль и Йонсу продолжали ровно стоять на месте. Ливэйг вдруг пришло в голову, что она совсем ничего не ела сегодня.

Открылись двери, и в зал вплыла высокая рыжеволосая женщина в белом платье. Внутри Йонсу пробежал холодок. Это была Кэтрин Аустенос. Взгляд девушки буквально примёрз к ее лицу. Кожа Кэтрин была бледна, темные глаза с опасно поблескивающими белками под радужкой пугали. Подобно всем членам фамилии Аустенос, женщина обладала той самой классической красотой, что смотрела на Йонсу со статуй весь день. Ровный прямой нос, четко очерченные красные губы. Кэтрин была чем-то похожа на Селесту Ленрой – вполне могло статься, что они являлись близкими родственниками. Испокон веков фамилии, управлявшие городами Света, не менялись, и все они шли от леди Астреи.

Вот только кто был мужем леди Астреи, никто не помнил. Этот мужчина начисто исчез из истории, словно заботливо соскобленный перочинным ножом с каждой страницы в библиотеке.

– Здравствуй, Кэтрин, – леди Астрея впервые за день улыбнулась. – Садись, мы ждем тебя.

Кэтрин, кивнув, села рядом с Михаэлем.

– Я не смогла связаться с майомингами, – начала чеканить Сирса. – Феи не доходят, мой человек не вернулся. Дани нет полгода. Требований тоже.

– Мой отец просил передать, что вчерашних террористов поймать не удалось, – подал голос Спэйси Ленрой-младший.

– Жрица храма выслала меморий в горы Мийэрдина, – сказала Кэтрин, не меняясь в лице.

– Танойтиш не отвечает, – добавил Михаэль.

Йонсу поняла, что совершенно неожиданным образом попала на какое-то военное совещание. На нее никто не смотрел; всем не было до нее дела, только леди Селеста, отпивая из бокала, изредка изучающе смотрела на новую фрейлину.

Леди Астрея спокойно наблюдала за закатом.

– Сегодня ночью мне нужна карета до Верберга, – произнесла она. – Мистер Броуди, не составите компанию? Мне давно казалось, что с города денег приходит меньше, чем следовало бы. Мариэль, ты поедешь со мной. Фей в том направлении не пускать. Михаэль, займись этим, следи за небом. В паре километров от замка начинается метель, встреть нашу гостью, может, она принесла новое сообщение от Майриора. Лорд Вэйрон, позаботьтесь, чтобы мисс Селеста не отправляла никаких фей и не выходила сегодня из комнаты. Думаю, сегодня ей будет скучно, ведь ее любовник на ночном дежурстве.

Йонсу ничего не понимала. Леди Селеста покраснела, как рак, Мариэль чуть сжала кулаки, но более ничем не показала эмоций, продолжая смотреть на мужа. Лорд Михаэль спокойно смотрел на свою венценосную родственницу. Мистер Броуди уничтожал тушу, стоявшую в центре стола, отрезая от сочившихся жиром боков кусок за куском. Спэйси, делая вид, что ничего не слышит, ковырял вилкой в салате. Астрея тем временем продолжала:

– Думаю, скоро прилетит фея с Каалем-сум. У них там явно что-то происходило, и мне интересно, что именно. Принести сообщение лично мне в руки. Сирса, посети майомингов сама, если ситуация не изменится. Йонсу, дорогая, не стоит так дрожать, я ведь чувствую. Это мешает.

Йонсу захотелось провалиться сквозь землю или, на худой конец, чтобы ее придавила потолочная плита. Щеки женщины залила краска. На нее смотрели все: и Ленрои, и трое членов семьи Аустенос, и неизвестные ей молодые мужчины, и мистер Броуди, оторвавшись от бокала. Особенно плохо Йонсу стало от взгляда Михаэля: казалось, он смотрел на нее сквозь платье. Селеста что-то шепнула Спэйси и вновь принялась изучать новую фрейлину.

– Дайте бедняжке стул. Михаэль, метель приближается, она скоро будет тут. Йонсу, садись на его место.

Правнук, с грохотом отодвинув деревянный стул, встал. Михаэль был одного роста с девушкой. Опалив ее взглядом темных очей, мужчина проскользнул между ней и леди Астреей и вышел, оставив лишь запах крепких духов. Йонсу упала на стул и, сделав усилие, выпрямилась, вперив глаза в окно. Солнце практически скрылось за горами.

– Итак, – размеренно произнесла леди Астрея. – Йонсу Ливэйг. Я помню. Это ведь тебя отправляли за Грань вместе с Рейн Кайцер, чтобы вернуть леди Кэтрин Вилариас?

– Да, миледи, – чуть слышно ответила она.

– Пока Рейн искала ее, ты прохлаждалась на Гиперборее.

Йонсу смешалась, растерялась и, в конце концов, начала нервничать еще сильнее. Заметив, что задрожали руки, она спрятала их под стол. Сирса в упор посмотрела на нее, что не добавило радости.

– Впрочем, оказалось, что ты угадала, не так ли? Кэтрин оказалась там. Вы нашли ее, – Астрея отпила из бокала. – А потом ты ушла, сорвав задание. Если бы не Кестрель, что стало бы с Кэтрин?

Йонсу не знала, что ответить. В голове проносились варианты, казавшиеся ей один нелепее другого, а выглядеть глупой не хотелось.

Как проклинала Ливэйг тот день, когда струсила перед войной и ушла, оставив родственницу Правительницы прямо перед осадой планеты! Содеянное стоило ей половины памяти.

Внезапный порыв ветра принес снег, ударивший в окно как стена. Стекло задребезжало в креплениях рамы. На мгновенье в зале стало чуть темнее. Астрея не пошевелилась, остальные отреагировали ей под стать. Только Спэйси чуть вздрогнул и сделал еще более страдальческое лицо.

– Мариэль, мне нужно сходить туда. Йонсу, ты остаешься.

Астрея стянула с колен льняную салфетку, вышитую вензелями правящего дома, и, бросив ее на стол, встала. Ее платье пахло чем-то цветочным, напоминающим мяту. Спина Йонсу взмокла. Девушка никак не могла привыкнуть, что находится рядом с одной из владык Мосант. Только услышав, как хлопнула дверь за Астреей, девушка выдохнула и опала на спинку стула. Благоговейный ужас ей внушала лишь Правительница Империи, остальные страшны были намного меньше, каждый в своей степени. О «заслугах» Сирсы и Кэтрин знали и в глуши материка – Йонсу же, проживая в столице, была прекрасно осведомлена о них, и это внушало ужас. Она ничего не могла с собой поделать, но с уходом Астреи стало сравнительно легче. Остальные знали о прошлом Ливэйг меньше. Собрание, на которое она так неожиданно попала, не менее неожиданно закончилось.

Первым, допив свой бокал, вышел мистер Броуди, затем, рявкнув что-то напоследок – Сирса. Остальные уходить не спешили. Явно воодушевившись после ухода леди Астреи, Сирсы и старого казначея Империи, Спэйси, Селеста, двое неизвестных Йонсу парней начали обсуждать какую-то вчерашнюю вечеринку. Вкатили новую тележку с напитками, со столов торопливо убирали первые и вторые блюда. На белоснежных тарелках появились свежие фрукты и засахаренные марципаны. Впрочем, о Йонсу не забыли: одна из служанок налила ей полную тарелку супа, принесла мраморного мяса и десерт. Есть не хотелось, потому она смогла запихнуть в себя лишь пару ложек первого, блинчик и, залпом выпив стакан воды, поспешила в сторону дверей под аккомпанемент из дикого хохота. Йонсу хотелось исчезнуть из этого странного места, где все было ненастоящим, и она тоже, застрявшая в глупом платье и бесчисленных шпильках в волосах. Лошади казались ей искренней людей, что ужинали в обеденной зале леди Астреи. И тем более самой миледи.

Не такой Йонсу представляла Правительницу Империи, совершенно не такой… Из замка ее совершенно точно не выпустят. Подумав, что надо бы узнать, где находится ее комната, женщина огляделась в поисках какой-нибудь служанки. Коридор был пуст. Не успела она пройти и пары шагов, как рядом оказалась леди Ленрой. Леди была ниже собеседницы ровно на голову.

– Новая фрейлина, да? Йонсу? Называй меня просто Сель.

Йонсу с некоторым испугом уставилась на придворную даму. Подобная теплота казалась в Анлосе чуждой.

– Тебе не показали комнату? – догадалась Селеста. – Давай отведу.

После такого любезного предложения помощи Йонсу леди Ленрой вдруг резко начала нравиться. Она была своего рода противоположностью Мариэль – открытой, не погрязшей в управлении замком. От выпитого Селесте стало весело, а щеки женщины раскраснелись. Короткие черные волосы дамы обрамляли миловидное скуластое личико. Женщина невольно залюбовалась ей.

– И как же тебя сюда занесло?

– Меня попросили, – путаясь, сказала Йонсу.

– Попросили? – удивилась Ленрой, отхлебывая из очередного бокала. – Скорее потребовали. Просто так сюда никого не требуют.

– Но я ничего не сделала! – выпалила Йонсу, внезапно испугавшись.

– Расслабься, – заявила Селеста, таща ее за руку по лестнице. – Тут весело. Не то что «за стеной». Эй, здесь есть кто-нибудь? – крикнула она в коридор. – Леди Астрея уезжает, можно повеселиться, – шепнула женщина, заговорчески ей подмигнув.

– Повеселиться? – не поняла Йонсу. Она совершенно не понимала, что происходит последние несколько часов. Зачем ее взяли в фрейлины? Что за странные отношения царят во внутреннем Анлосе? Куда ее собираются вести? Женщина диву давалась: она и представить не могла, что здешние придворные дамы ходят по старинным коридорам с бокалом в руке и запутываются в собственном подоле.

Откуда-то выскочила служанка в белом полотняном платье.

– Принеси чего покрепче в мою спальню, – приказала ей Селеста. – И закуску не забудь!

– Леди Ленрой, я не…

– Да брось! – отмахнулась та. – Выпьешь, разговоримся, потом придет мой брат, потом Михаэль… Весело же будет! Иди уже! – прикрикнула она на служанку.

До разума Селесты уже не достучаться, и Йонсу, поняв это, сдалась. Легче уступить, чем убеждать в том, что безумное количество несуществующих дел не дают ей времени для посиделок. Пришла несвойственная женщине мысль: было бы недальновидным портить отношения с придворной дамой в самом начале. Едва ли она застряла в замке на один день…

Интуиция подсказала не перечить, и Йонсу двинулась вслед за сиявшей улыбкой Селестой в сторону ее покоев. Бесконечная череда коридоров и переходов привела девушку к высоким дверям с ажурными вставками из белого золота по деревянному полотну, за которыми оказалась большая уютная спальня в бежевых тонах с широкой кроватью под балдахином, глубокими креслами и двумя окнами, между которыми стоял круглый столик, и низенькими диванчиками с сотней подушек, стоявших вдоль стен. На столике стояла странная черная коробка в проводах. Йонсу во все глаза уставилась на нее. В Синаане, по слухам, царил технический прогресс, а в Анлосе запрещалось даже пользоваться огнестрельным оружием. Техника и вовсе признавалась чем-то от лукавого.

Налив себе новый бокал, хозяйка комнаты села на кровать. Йонсу, чувствуя себя неудобно, осталась стоять.

– За стеной остался кто-нибудь? – хриплым голосом спросила Селеста, отпивая. Ливэйг помотала головой. Ей хотелось бежать отсюда. Что будет, если леди Астрея поймает ее в спальне леди Ленрой? Или Мариель…

– Ну и хорошо. Скучать не будешь, – Селеста налила новый бокал и протянула ее Йонсу. Пришлось принять. – Пользуйся тем, что тебе повезло попасть сюда.

– Как?

– Ну, – женщина хихикнула, откинувшись спиной на покрывало, – мой брат спит с наследниками Империи. Я тоже. Мариэль когда-то начинала как ты. Поверь, Ригель и Вэйроном тоже неспроста едят с леди Астреей за одним столом.

Йонсу показалось, что она ослышалась. Подобная информация напрочь отказывалась укладывать в голове. Столь откровенный разговор был внезапен. Видимо, мисс Ленрой очень сильно перепила – либо же чрезвычайно открыта и непосредственна от природы.

– С наследниками? – сумела выдавить Йонсу.

Хлопнула дверь. Это оказался Спэйси. Костюм он уже сменил на более простой и, держась за голову, сел на ближайший диван.

– Что, братец, похмелье мучает? – со смешком подколола Селеста.

Только сейчас Йонсу сообразила, что маска тоски красовалась на лице Спэйси отнюдь не по причине фатальной грусти. У парня дико болела голова. Сообразила она и другое: пахло от обитателей замка явно не духами. В спиртных напитках женщина не разбиралась, но о существовании оных знала. Йонсу с сомнением посмотрела на бокал, что держала в руке. Если появилась столь редкая возможность, то почему бы не попробовать? Женщина осторожно хлебнула бархатистый коричневатый напиток и сразу же закашляла. Жидкость жгла и горчила.

– Залпом пей, – подсказала вездесущая Селеста, залихватски осушая очередной бокал. – Привыкнешь. Спэйси, она точно уезжает?

– Нас когда-нибудь останавливало ее присутствие? – выдал зашедший кудрявый парень, бросая в Селесту прозрачный небольшой пакет с чем-то легким, растительным по структуре.

– Риг, я не буду колоть эту бурду, – заявила мисс Ленрой и скинула пакет на пол. – Не хочу попасться Астрее или Сирсе.

– Сель, серьезно, ты думаешь, что они ничего не знают? После того, как мы сожгли старую спальню Вэйрона?

– Он сам ее сжег, – отрезала Селеста, но больше спорить не стала.

Как оказалось, кудрявого звали Ригель. Ригель происходил из семьи правителя одного из островов залива Русалок и являлся двоюродным братом наследника Мёрланда. Насколько знала Йонсу, у правителей Мёрланда были хронические проблемы с Анлосом. В том числе из-за черного рынка.

– Новенькая будет? – Ригель кивнул в сторону блондинки. Йонсу выпучила глаза.

– Нет!

– Вы все тут просто трусы, – заявил Ригель и, подобрав пакет, сел в самый дальний угол. Селеста швырнула в него подушкой.

В комнате появился новый персонаж. Методом исключения Йонсу вычислила, что это лорд Вэйрон.

– О-о-о, что там было сейчас! – выкрикнул он прямо с порога. – Астарта напала на Михаэля. Астрея запустила ее под небеса.

– Да ты мастер рассказывать, – фыркнула Селеста. – Она уехала?

– Да. И Мариэль тоже.

– Сирса?

– Да что тебе эта Сирса? – крикнул Ригель из угла. Йонсу автоматически хлебнула напиток из бокала.

– Да, Сель, что она нам сделает? – раздался несчастный голос Спэйси. – Михаэль скорее ее заставит уйти, чем нас.

– Да что Михаэль? – Вэйрон развязно упал между Йонсу и Селестой на кровать. Блондинка сжалась на своей половине; лорд же повернулся к ней спиной, словно не замечая. – Бери выше. Астрея.

– Опять хочешь начать свою сказку про ночь, проведенную с этим бревном?

– Давайте лучше про что-нибудь другое! – сменила тему Селеста. Йонсу выдохнула. На секунду ей показалось, что завтра грядет казнь. – Что тебе папа рассказал про вчерашнее, Спэйси?

Парень, как куль, лежал на диванчике. Йонсу с удивлением обнаружила, что допила бокал. Впрочем, под подушкой оказалась бутылка, и женщина исправила это упущение. Ей неожиданно понравилось. Жидкость горчила, но в голове появился легкий туман. Было приятно сидеть так, прислонившись к спинке кровати, смотреть, как рука лорда Вэйрона незаметно поглаживает округлое бедро Селесты, и слушать то, что она никогда бы не услышала, как говорила Ленрой, «за стеной».

– Да ничего такого. Опять Рас Альхаг.

– Кто? – неожиданно даже для себя спросила Йонсу.

– Террористическая религиозная группировка, – ответил Ригель из угла. По комнате бродила странная смесь запахов: алкоголя, цветов, листвы и моря.

– Фанатики, – перевела Селеста.

– Обычным про них не говорят, – сказал Вэйрон, целуя брюнетку в ушко. – Зачем беспокойства? Рас Альхаг грабят торговые пути, пытаются разрушить храмы, города. Верят в какую-то Темную звезду. Идиоты. Кто верит в эти звезды?

– Я пробыл в храме семь лет, – заявил Ригель, – и могу заверить – никто.

– Так, мы сюда пришли политику обсуждать или веселиться? – раздраженно произнесла Селеста Ленрой.

Ее слова послужили командой к шумным действиям, и наступил хаос. В уши Йонсу, оглушая, ударила волна музыки, в открывшиеся двери хлынули люди, человек двадцать: танцовщицы, танцоры, официантки, пажи… Живое море тел двигалось, шумело и перетекало с места на место. Опустошив второй бокал, девушка с удивлением обнаружила, что у нее кружится голова. Лица смешались; музыка утихла, словно накрытая толстым пологом. Женщина блуждала взглядом по окружающему пространству, с интересом разглядывая спальню, который сейчас больше напоминал танцпол. Красавчика Спэйси затянуло в гущу девушек; Ригель погряз в пряно пахнущем дыму. Слева от нее началась какая-то возня между Селестой и лордом Вэйроном: Йонсу даже не сообразила, что они делают. Кто-то любезно раз за разом подливал ей в бокал туманящий сознание напиток.