Текст книги "Эклетика. Часть первая. Полуденные тени (СИ)"

Автор книги: Kitty Lui

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

– Реймир-сум захвачен, – услышал Михаэль. – Феи не приходили?

Война. Сердце глухо ударило при этой мысли. Он был прав. Война, к которой готовились так долго, нахлынула на земли Империи гигантской черной волной. За пару дней она захватила один из городов. Когда приходила последняя фея из городов-близнецов? Кажется, дня четыре назад. Или пять. Михаэль совершенно потерял счет времени. Он знал, что молчат все восточные города. Скорее всего, в осаде и они. Одновременно. Валентайн не глуп, совсем не глуп. Он всегда мыслил как тварь и спокойно слился с другими тварями, населявшими Синаану.

Принц развернулся к остальным, чувствуя себя каменной статуей. Мрачная решимость, граничащая с обреченностью, сковала Михаэля. Рюмка опустилась на стол. Краем глаза он заметил Йонсу в изодранном платье. Внутри не шевельнулось ничего. Михаэль не смотрел ни на кого, кроме Правительницы. Именно от ее решения зависит будущее плана.

Астрея всегда управляла его жизнью. Она воспитывала его, она твердила, что он принц и не может быть никем иным, она заставила его жениться. Астрея послала Вердэйна на смерть. Она вынудила Михаэля жениться во второй раз. Она никуда не пускала его, заставляя находиться в столице и ее окрестностях, чтобы наследник не рисковал жизнью. Во время войн он сидел в замке, наблюдая за происходящим. Михаэль слушался ее во всем. Он вынужден был слушаться ее во всем. И теперь шел против воли, хотя Правительница этого не понимала.

– Что ответили майоминги? – негромко спросила Астрея.

Вот оно, истинное лицо Империи. Холодное, безразличное. Их семье никогда не было дела до жителей собственной страны. Их волновали только города, армия, война, унижение Синааны, игры со смертью. И он был таким… когда-то. Михаэль вспомнил пески вечного моря и сжал кулаки под столом. Он сделает это. Эльфийская нация перенесется на исконные берега. Война захлестнет Империю, и театральная пьеса, шахматная партия кончится навсегда.

Сирса с недовольством ответила:

– Недвусмысленно дали понять, что выходят из Империи.

– Выходят? – внезапно взвизгнул Броуди. – А как же деньги? Казна потеряет доходы, на которые мы рассчитывали! Это совершенно неприемлемо. Придется перестраивать всю систему налогов, чтобы перекрыть эту брешь!

Мерзкий тип. Даже перед лицом смерти Броуди думал о деньгах. Михаэль посмотрел на него с презрением. Заплывший жиром старик уйдет с Правительницей на север, когда войско Тьмы достигнет столицы. Скорее всего, корона убьет его сама. Михаэль слишком хорошо знал Астрею. Она уничтожит всё, когда поймет, что проиграла.

– Нам нужны эти земли, – непререкаемым тоном сказала Правительница. – Меня не интересует, как вы это сделаете, но вы их вернете.

Смешно. Майоминги ненавидели Империю. Они всегда были ближе к Синаане. К чему лишний фарс?

Он должен сказать это. Разрушить воздушный замок, карточный мост, построенный ложью Империи. Спасти Сэрайз. Спасти хотя бы Сэрайз. Для чего – о том он не думал. Любовь к дочери затмевала все догмы, которыми принц руководствовался, пытаясь спасти эльфийский народ.

– Если им нужен этот треклятый огонь, то почему бы Сирсе просто не зажечь новый? – спокойно произнес Михаэль, едва сдерживая волнение. – Пламя внешне ничем не отличается от огня Антареса.

– Они меня не пустят, – мгновенно отрезала та.

– Они знают звезду Сирсы, – покачала головой Мари, смотря на мужа и не понимая, к чему тот ведет. «Что ты задумал?» – ясно говорил ее взгляд. Много лет он не закрывал свой разум от единственной союзницы в прогнившей Империи.

«Прости».

– В таком случае, – сказал Михаэль, смотря на Мари, – мы можем отправить Сэрайз.

Глаза кэрлимской вампирессы вспыхнули алым, с кожи и губ сошла краска, ноздри раздулись. Вот оно, истинное лицо женщины, обманывающей страну годами. Именно она покорила Валентайна, Полуночное чудовище, и даже ненадолго впустила острые зубки в его, Михаэля, сердце. После полугода брака принц даже думал, что снова влюблен. Это было не так.

– Не говори ерунды!

Мари не понимала, что происходит. Раз за разом ее послания натыкались на глухую стену безразличия и разбивались вдребезги. Он чувствовал это. Злость, обида, непонимание, подступавшее отчаяние… Мари любила дочь безумно, так же сильно, как он. Она жаждала этого ребенка. И, как он, не хотела потерять.

– Это не ерунда, – произнес Михаэль. – Мы отдадим ее в Браас, наследнику города, они не откажутся. Улучив момент, Сэрайз зажжет огонь. Майоминги не знают, под какой звездой она родилась.

– Хорошая идея, – внезапно согласилась Астрея.

Правительница настолько доверяла внуку, что не почувствовала ловушки. Она не понимала, что своим согласием отдает единственную наследницу врагу. Она еще не знала, под чьей дланью находится Браас.

– Да ты с ума сошел! – выпалила Мариэль в последней попытке призвать к его рассудку и, не выдержав, просто расплакалась. Кожа ее светилась алым, но никто этого не замечал. Михаэль старался не смотреть на супругу. К чему? К чему тревожить только окрепшую уверенность?

Дальнейшее не вызвало проблем. Сирса неожиданно поддержала идею, Астрея изредка присоединялась к ним, думая о чем-то своем. Наверное, внезапно начавшаяся война выбила ее из колени. Войны всегда начинались с предупреждения – эта стала исключением. Михаэль рисковал, и риск удался: Астрея даже не заметила подвоха.

Но осталось еще одно.

– Я отправлюсь туда.

Фраза прорезала шум зала, как скальпель. Селеста ойкнула, в ужасе уставившись на принца; Мариэль подняла лицо. Под погасшими глазами блестели дорожки слез.

Он предал ее – Михаэль это понимал. Мари не выдержит без него и нескольких месяцев. Правительница ненавидит ее, Сирса тоже, Ленрои давно ищут пути сместить и поставить на ее место Селесту. Мари погибнет без серебристой крови и будет вынуждена убивать. Столица не простит подобного. Империя не прощает вампиров.

– Я тебя не отпущу, – сиплым голосом сказала Мариэль, вытирая лицо первой попавшейся салфеткой. Она, из всех сил сдерживая рыдания, кусала губы. Чувства – искренны.

– Отпустишь, – откликнулся Михаэль.

– Нет. Ты погибнешь там.

– Мариэль, тебя это не касается, – встряла Сирса. – Твое дело – за кухарками следить.

– Вы лишаете меня дочери, а теперь хотите лишить и мужа?

– Мариэль.

Леди Астрее достаточно было сказать одно слово. С грохотом отодвинув стул, Мари, подняв голову, встала и вышла из зала. Ленрой побледнела, как фарфор, вцепившись руками за край стола, и засверлила очами наследника Империи. Однако Селеста Михаэля не волновала. Капризная девчонка, возомнившая себя королевой, получит свое после смерти единственного защитника. Селеста поставила против себя весь замок – пусть не рассчитывает на снисхождение. Вэйрон Марко слишком далеко и может не вернуться в столицу. Михаэль был уверен, что серая демонесса найдет обидчика, мешавшего ей атаковать в коридоре Анлоса.

«Вот и всё».

– Завтра я поеду в Аливьен-иссе. Сирса, ты можешь помочь мне? Нужно отправить сообщения в города, пусть собирают армию. Выступим через два-три дня, через неделю будем в Каалем-сум. На флоте было бы быстрее, но не хочу рисковать…

========== Глава 20 Анна IV ==========

Мы находимся здесь, чтобы внести свой вклад в этот мир. А иначе зачем мы здесь?

Стив Джобс

Анна лежала на спине и смотрела на звезды. Длинные волосы девушки, обычно заплетенные в небрежную косу, рассыпались по холодному камню, а косая челка чуть закрывала глаза, но Анне было лень поднять руку, чтобы исправить ситуацию, поэтому она продолжала смотреть на небо сквозь помехи из темно-русых волос. Лишь холодный дождь заставил ее подняться и зайти под навес.

− Опять начался, − вырвалось у нее. Капли забарабанили по крыше, по стене, по полу, облака совсем почернели – Анна, сердито отряхнувшись, пошла к лестнице. Снегопад сменялся ледяным ливнем, ливень – снова снегопадом, и через час возвращался снегопад. Холод продолжал волнами атаковать Палаис-иссе. Спускаться ей было нельзя. Целый день девушка просидела на обледеневшей дозорной башне, на самой крыше. Первые часы, разрушив переход ко дну пропасти, она действительно внимательно слушала тишину; потом надоело; последние часы Анни честно думала, что Кестрель дала ей очень скучное задание. Запасы еды также кончились.

Дозорная площадка обрывалась в ущелье, пропасть, в глубине которой брала свое начало Нойра, черная река, пронизывающая всю долину до самого Каалем-сум. С крыши было видно все, даже пролив Сирмэн, а вот северную часть Палаис-иссе скрывала горная гряда. Она не видела и не слышала ни звука битв, ни разговоров, ни перестрелки – ничего. Анни даже боялась, что попросту пропустит марш-бросок Синааны и останется тут одна. Уж больно тихо здесь было…

Один раз Анни подошла к самому краю обрыва и кинула огненный шар, чтобы осмотреть ущелье. Нет, ни один человек не сможет забраться по отвесной скале с редкими ступеням с отколовшимися краями и коркой льда на камне. Ступени вели к самой реке, спускаясь вниз на километров пять – нужно обладать недюжинной силой, что суметь преодолеть их наперекор гравитации и без веревок, от которых де Хёртц избавилась. Ситри же все-таки человек… кажется. Полностью успокоившись, Анни перестала обращать на темный провал, который так взволновал Кестрель пару часов назад.

Со скуки она начала вспоминать тот день, когда очнулась в Анлосе. Анлос остался в ее памяти райским садом. После горящего Антверпена Мосант показалась ей невероятным местом, полным чудес. Тут были и единороги, и феи, и лунные вампиры, эйлании, вернеры, майоминги и тысяча других народов, о которых она могла только слышать и которые мечтала увидеть. Так она прожила около года, даже не задумываясь о том, что все те, кого она знала, сожжены и обращены в пепел. Анни не вспоминала никого – слишком счастливо и безоблачно ей жилось в столице Империи, которую Лессия называла Городом обмана. А потом ее перевели в Палаис-иссе, так ничего и не объяснив…

Девушка ничего не знала. Кто она? Откуда эти силы? Кто дал ей их? Почему идет война? Анни доставались лишь обрывки фраз да редкие короткие рассказы тех, кого она просила рассказать. Позже Кестрель заметила, что, по правилам, Анни должны были хотя бы на пару лет отправить в храм огня. Видимо, забыли. Видимо, не нужна.

Вздохнув, девушка вызвала огонек в ладони и стала за ним наблюдать. Смешной. Игривый, все время норовит что-нибудь поджечь. Анни думала, что ее пламя живое, хотя все вокруг говорили, что оно самое обычное. Не верилось ей в это – не может оно быть обычным. Оно ведь привело ее к новой жизни.

– Скучаешь?

Это был капитан Вилен. Мужчина, на распахнутой груди которого красовались бинты, а левая рука была на перевязи, хромая, поднимался по ступеням винтовой башни. Его явно мучила боль, по губам-то и дело пробегала короткая судорога, а левое веко подергивалось.

– Что случилось? – охнула Анни, бросаясь к нему. С ее помощью Вилен осторожно сел на ступень.

– Все нормально. Устроили вылазку.

Откровенничать, что защитники крепости решились произвести очередную вылазку, чтобы прощупать бреши в стане врага, распространяться капитан не стал. Участники отчаянной эскапады вернулись в крепость лишь в половинном составе, так и не сумев пробиться сквозь плотно сомкнувшиеся ряды врага. Тьма медленно брала вверх.

Анни с подозрением прищурилась.

– Тебя Кестрель прислала, да? Боится, что я не справлюсь?

– Нет, что ты, я сам пришел, – неловко солгал Вилен. – Я им больше помочь не смогу, вот и решил навестить свою подружку. Тебе же самой скучно.

Анни вздернула нос.

– А вот и нет! У меня важное задание, вообще-то, а вы меня отвлекаете!

– Прости, – проворчал капитан и лукаво улыбнулся одними глазами. – Подумал, что, может быть, ты захочешь услышать какую-нибудь историю…

– Может быть, – пытаясь унять любопытство, пробурчала Анни. – О чем история?

Вилен внимательно посмотрел на нее. По-детски добрые глаза девушки блестели.

– О потерянном Огне майомингов?

Это звучало интересно. Анни уселась на холодный камень, всем своим видом выражая живейший интерес к этой истории. Капитан, кряхтя и морщась, присел напротив ее, поглаживая повязки на груди мозолистой ладонью.

– По легенде, когда вместо мира был бесконечный океан, – тихо начал Вилен самым что ни на есть интригующим голосом, – внезапно появилось Пламя. Всё-то в этих религиях возникает внезапно, не находишь? Оно раскалилось добела и стало солнцем. Однако не все Пламя стало им. Часть Его стала Огнем, осветившим подземелья. Огонь солнца призван был созидать, а Огонь Тьмы – разрушать. Так считает большинство населения Мосант, ненавидя призрачное пламя. Майоминги же поклоняются голубому огню. В центре их столицы всегда горел огромный жертвенный костер. Год за годом, эра за эрой.

– Голубой огонь? – приподняв прямые брови, переспросила Анни. – У меня такой на кухне горел.

– Он жжет все. Говорят, от него сгорают даже души.

Девушка пожала плечами. Да кто их видел, эти души?

– А почему потерянный?

Вилен задумчиво потер раненое плечо, рассеяно глядя в пространство над ее плечом. Луна медленно выбиралась из-за облаков, словно наблюдая за Палаис-иссе.

– Пламя цвета глаз их господина… Символично, не правда ли? Однажды, давным-давно, леди Сирса и наследный принц южных островов, Бейлар, посетили столицу майомингов – Браас. Браас находится в подземелье у южной оконечности Мийэрдина. Они посетили его в главный праздник Огня.

– И?

– Оно потухло, охватив одежду Бейлара. Бейлар не горел. Майоминги решили, что он посланник Огня – так часто бывает, мессии, посланники… Однако Бейлар ушел. Едва он вышел на свет, как огонь, перекинувшись с одежды на наследника, начал пожирать его заживо, не желая покидать подземелья. Это видела вся делегация. Вечное Пламя вскоре потухло, оставив на камне пепел своего носителя, – капитан, закончив сказ, задумался, подняв глаза на луну. По его лицу скользили тени.

Анни поежилась. Сгореть заживо… Жуткая смерть.

А дождь тем временем прекратился, и наступила тишина. Они молчали. Лишь один раз Анни показалось, что она услышала какой-то шелест, но, подумав, девушка решила, что это птица пролетела в ущелье. Девушка думала: что же чувствовала Сирса, когда на ее глазах горел человек?

Кинжал, который она держала в руке, резко нагрелся. Анни ойкнула и посмотрела на лезвие в лунном свете. Оно действительно раскалилось. Внезапно боковое зрение показало ей то, что она не была готова и не рассчитывала увидеть. Ей кажется, или на краю площадки стоит фигура?.. Анни округлившимися глазами, боясь пошевелиться и крикнуть, смотрела, как невысокая женщина в ботфортах и с длинными зелеными волосами спускает в ущелье собственный потрепанный плащ.

– Вилен… – шепнула Анни, сжавшись от страха. Храбрость, прилив которой она ощущала, думая об опасностях и приключениях, стремительно испарилась.

Однако мужчина видел все и так. Бесшумно встав, он не спеша направился к нежданной гостье. В здоровой руке его заблестел меч, выскользнувший из ножен одним слаженным, отработанным годами движением. Плечи мужчины напряглись, он слегка шевельнул эфесом меча, показав Анне, чтобы держалась подальше. Анни и без его предупреждения словно приросла к камню, не в силах пошевелиться.

– Привет, Эдди.

Дальнейшее случилось очень быстро. Анни не видела, что именно произошло: все скрыла спина Эдгара Вилена, однако она была готова поклясться, что незнакомка не шевельнулась, продолжая стоять лицом к ущелью, а капитан внезапно закричал, схватившись больной рукой за здоровую, грузно осел на колени. В следующее мгновенье из его тела вырвались острия стальных пик: оно дернулось назад, доспехи, словно бумагу, прошили сверкающие лезвия и остались, держа Вилена в воздухе. Тело капитана медленно, под тяжестью собственного веса, начало опускаться на обледеневший камень

− Не прячься, я чувствую тебя, светлая, − не оборачиваясь, произнесла демонесса. Голос ее был довольно мелодичен, только где-то в его глубине проскальзывала хрипотца.

Анна не шевельнулась. Силуэт Ситри отчетливо чернел на фоне белесого тумана. Между ними лежало тело капитана, под которым расплывалось безобразное пятно крови.

− Валентайн, тут никого нет, − спустя минуту сказала демонесса. Но Анна знала, что кого-кого, а нет как раз Валентайна. Слух говорил ей, что демонесса пока одна на площадке. Когда Кестрель или кто-нибудь другой услышит шум боя, ей сразу же прибежит на помощь. Уж она постарается, чтобы услышали. Или увидели… На глазах выступили слезы. Сжав зубы, Анна вышла из тени. Ее сердце словно сжало тисками. Взгляд с трудом оторвался от капитана; на щеки мимо воли брызнули слезы. Даже собственная мать относилась к Анни с меньшей теплотой, чем Вилен.

Ситри же, увидев ее, не удивилась нисколько, только сложила руки на голой груди. Анни заметила, что на демонессе нет никакой брони. Странно это: идти на бой совершенно незащищенной. На Ситри не было ничего, кроме короткого открытого платья со шнуровкой на бюстье, оканчивающего на бедрах, и длинных сапогах – такой вид смотрелся крайне нелепо в снегах северной крепости, посреди битвы.

− Я бы на твоем месте уже бежала бы в Анлос.

Анна, подняв руку, ударила первой. Короткий заряд пламени прочертил воздух над головой демонессы, едва успевшей уклониться, и погас. Ситри резко выпрямилась, чуть не поскользнувшись на льду из-за тонких шпилек. Кажется, подобной меткости она не ожидала.

«Времени нет», − мелькнула мысль. Анна со всей силы замахнулась и вызвала столько огня, на сколько хватило сил. Стало немыслимо жарко, как тогда, на ее планете. Лед растаял. Туман исчез, и снова показалась луна. Ее свет переливался на смуглой коже демонессы, как молоко в латте. Пока Ситри удавалось уклоняться от пламени, однако было видно, что она устает. Это чрезвычайно воодушевило Анну. Первая демонесса в ее жизни! Со звоном порвалась шнуровка на бюстье, и теперь его сдерживала только пара крючков.

Внезапно что-то словно ужалило Анну в руку, пронзив, как тонкое ледяное лезвие стилета. В запале гнева и боевого куража она не обратила внимания на проникновение; но вскоре пламя удушливо зачадило, девушка, согнувшись, закашлялась. Огонь прекратился. По пальцам левой руки пробежал холодок, поднимаясь все выше и выше, лишая мышцы подвижности, выхолащивая до кости. Анни стиснула зубы, чтобы не закричать от боли.

Ситри стояла в паре метров от нее, целая и невредимая, разве что слегка раскрасневшаяся, и спокойно, не шевелясь, наблюдала за ее страданиями. В сердце кольнуло, холод перекочевал с руки на плечи и обездвижил, охватив каждую клеточку тела. Анна, не удержавшись на ногах, опустилась на камень. Рука рванулась к груди. У ее ног лежал кинжал, тускло переливающийся в лунном свете.

− Астарта заколдовала, − сказала Ситри, направляясь к девушке. – А ножи я метаю отлично, особенно когда жертва не видит, думая, что побеждает. Ты не первая такая.

Демонесса вытащила из ботфорт еще один серый кинжал.

– Штучки три в сердце за раз – можешь прощаться с этим миром, − добавила она. Снова кольнуло в груди, звон металла эхом раздался в тишине Цитадели.

Ситри наклонилась и ласково приподняла ей подбородок. Рука демонессы была адски холодна.

− На твое счастье, кинжалы у меня кончились, − прошептала она. – А может, и не на счастье.

Казалось, к щеке приложили раскаленный металл. От боли туман в голове рассеялся. Анна дернулась, но демонесса держала крепко. Она буквально села ей на грудь, вцепившись губами в место пореза на щеке, отчего лицо стало медленно неметь. Видимо, Ситри это не устроило, и она провела ногтем по шее девушки.

− Анни!

Демонесса резко подняла голову. Ее глаза горели безумным зеленым светом, губы блестели. Прогремел гром. «Кестрель», − подумала Анни. Молния пролетела над демонессой и ударила в камень. Пара осколков оцарапала и вторую щеку Анны. Ситри с жаждой во взоре уставилась на алые капли, но была вынуждена отступить на пару метров, не спуская страждущего взгляда и то и дело облизывая губы.

− Ты как? – прошептала Кестрель, с испугом глядя на нее ярко-синими глазами, и, не услышав ответа, оторвала кусок ткани от своей юбки, быстро перевязала Анни руку. Девушка не чувствовала всё, что было ниже плеча, в глазах стояла пелена. – Держись, мы не сможем тебя вытащить отсюда на себе.

− Что случилось? − сумела прошептать она.

− Они прорвались, − быстро произнесла Кестрель и встала. На теле коменданта крепости были видны следы новых синяков и повязки, скрывавшие раны, добавившиеся к тем, что были получены накануне.

− Уже встретилась с Валентайном, да? – со смешком заметила Ситри, намекая на длинный порез на животе, распоровший и металл доспехов, и кожу, скорее всего, полученный от меча, и облизнулась.

Засверкали молнии. Они скользили в темноте, переливаясь в темноте, как жидкий свет, окружали Кестрель паутиной. Тысячи коротких вспышек. Анна поражалась быстротой ее движения: Кестрель сама была как молния, внезапная, яркая и резкая. Ее волосы разлетались в движении, но ни одна прядь не задела окружавшие девушку заряды. От смены красок и света у Анны зарябило в глазах, но вот Кестрель остановилась − пара секунд превратилась в минуту бури света − и выпустила молнию.

Снова раздался гром, оглушивший Анну. Часть крепостной стены отлетела, и Ситри, взлетев вместе с ней, взмахнула рукой в тщетной попытке удержаться – но упала обратно на камень, как тряпка.

− Анни, беги на юг, скажи им… − горячо зашептала Кестрель. – Я выдержу, я быстрая, а ты еле на ногах стоишь. Не хочешь просто так уходить, помоги нашим внизу, только не здесь, пожалуйста.

− Помочь вашим внизу? Некому уже помогать, − произнес Валентайн. Ситри протянула к ним руку. Прочные металлические нити окутали девушек. Анни поморщилась, ощутив, как одна из нитей сделала очередной порез на коже, и застыла, чтобы не получить новые.

Воздух накалился статическими разрядами, стало трудно дышать, но, кажется, замечала это одна Анни. Валентайн, появившись вслед за своим голосом, встал рядом с Ситри, кинув один взгляд на убитого капитана. Он был весь в черном: матовый изрезанный плащ был наспех накинут на легкие доспехи. Спутанные черные с серебром волосы волной падали на широкие плечи, а серебряные глаза испытующе глядели на Кестрель. Мужчина был крайне высок. Анни невольно засмотрелась на его хищное лицо.

− А я думала, придется самой разбираться с ними, − капризно сказала демонесса, вставая. Ситри в предвкушении облизнула губы – теперь добыча не уйдет точно, загнанная в клетку.

− Возникли проблемы, – он пожал плечами. – Ты же знаешь, я не убиваю женщин.

− И когда-нибудь именно это погубит тебя.

Валентайн продемонстрировал изорванный плащ, уже не прикрывающий доспехи.

− Царапаются как кошки, и ничего более. Но одну все же пришлось отправить, − Валентайн показал пальцем на небо, − туда.

Анни пискнула.

− Майриор сказал от всех избавляться, − недовольно напомнила Ситри.

− Плевать мне, что он там сказал! – рявкнул Валентайн, мгновенно вышедший из себя.

− Не хочешь их убивать, − психанула Ситри, − я это сделаю!

Она выхватила у Валентайна меч.

Анна ощутила, как волосы обдуло теплым ветром. Ситри застыла. Валентайн уставился куда-то наверх, ничего, однако, не предпринимая. Порывом ветра, сильнее, чем предыдущий, у Ситри отбросило меч. Анна не могла пошевелиться, чтобы увидеть, что происходит вокруг, но знала, что это Офелия. Демон же по неведомой причине продолжал стоять ровно.

− Валентайн! – взвыла Ситри, чувствуя, как ветер сносит ее в сторону обрыва. Шпильки противно царапали камень. Демонесса вызвала кинжал, но не успела его кинуть. Ее вопль раздался по всему ущелью и прервался негромким всплеском далеко внизу.

− Молодец, − с каким-то облегчением произнес Валентайн, обращаясь к маленькой кудрявой девушке, возникшей перед мужчиной, и снес ей голову мечом. Тело было сразу же выкинуто в обрыв вслед за Ситри, не успела Анни понять, что же, собственно, произошло. События сменяли друг друга с секундным интервалом. Анни, как завороженная, смотрела на белую кудрявую голову подруги. Вовсе она не бессмертная… Металлические нити внезапно исчезли, и девушки упали на пол от неожиданности.

− Даю пять минут, − сказал демон, − чтобы вы исчезли отсюда. − Валентайн пнул голову Офелии, отправив ее в обрыв.

Комментарий к Глава 20 Анна IV

Следующая часть

**Эклетика. Часть вторая. Полуночный рыцарь.** https://ficbook.net/readfic/4241135

========== Flashback 1. Вальс и письмо ==========

Время действия: 4 миллиарда лет до основных событий Эклетики.

В тот вечер Аливьен-иссе, Жемчужина залива, горел огнями, как в новогоднюю ночь. Гавань торгового города пестрела кораблями всех мастей, конюшни полнились жеребцами с лоснящейся шерстью и гривой, кареты окружили главный замок, не давая прохода никому. Вначале жители Аливьен-иссе пытались хоть как-то подобраться к бальному залу, чтобы увидеть высший свет Империи, заглянуть в окна, но стража отгоняла горожан, как юродивых. Обычным эльфам, людям и представителям других народов не дано прикоснуться к роскоши; званый вечер был устроен для тех, чьи решения управляют жизнями.

Прибывали правящие семьи из далеких островов на юге, смуглые и независимые, правители востока, защищавшие Империю год за годом, эльфийские дамы и джентельмены с запада, прибывали представители полудиких пустынных племен. Выбрались из пещер майоминги, оставили норки карриолы, замок окутало трепетание фей. Едва ли не последними прибыли кареты с севера – с земель, на которых стояла столица Империи.

Всего их было две. Из первой вышла сама Правительница – высокая сухопарая женщина с лунного оттенка кожей, пустыми серыми глазами и богатым в скромности платьем. На ее волосах сияла корона, шею обвивало серебро и драгоценные камни, на узких запястьях тихо звенели браслеты. Однако пред ней из кареты вышел мужчина в белом костюме. Чуть согнувшись в спине, он-то и подал леди руку, помогая выйти.

– Спасибо, Михаэль, – поблагодарила мужчину Правительница. Чуть опустив голову в знак того, что благодарность принята, Михаэль Аустенос, кронпринц, взял Императрицу под локоть, как положено джентльмену. Дама приходилась ему родственницей.

Из второй кареты не выходили долго. Изредка из нее доносились голоса: мягкий, но требовательный девичий и гулкий, резкий мужской. Предмет спора не был ясен. Зеваки пытались подобраться к карете, но стража не давала горожанам подойти. Некоторые, молодые стражники, пытались сами вслушаться в разговор на повышенных тонах, их одёргивали более зрелые, наученные опытом вояки.

Лишь спустя десять минут дверца кареты медленно, будто в нерешительности открылась, и из нее вышел высокий мужчина в черном, чьи вороные волосы, завязанные лентой, спускались до лопаток. Это далось мужчине не без труда: широкие плечи не позволяли выходить из кареты свободно. На лице его застыла гримаса раздражения, которую хозяин тщетно, неуклюже пытался скрыть за улыбкой. Как и кронпринц прежде, мужчина подал руку даме, что прибыла с ним.

– Лорд Валентайн, – обратился к нему подбежавший лакей. – Вас ищет леди Астрея.

– Передайте Императрице, что мы сейчас подойдем, – ответил нежный девичий голос, мало похожий на тот, что звучал в момент ссоры. На горящий светом двор главного замка Аливьен-иссе ступила невысокая девушка в белом платье. Ткань обнимала хрупкую фигурку, оставляя оголенной спину и целомудренный вырез на груди. Единственным украшением на девушке были цветы, вплетенные в узел золотистых волос и обручальное кольцо.

– Хорошо, леди Мариэль, – поклонившись, лакей торопливо скрылся в толпе, что занимала всю дорогу до парадного входа.

Взяв жену под локоть, лорд Валентайн молча смерил взглядом замок Аливьен-иссе.

– Улыбайся хотя бы, – вполголоса произнесла леди Мариэль и сама примерила обаятельнейшую из улыбок. Лорд же лишь нахмурился. Сложно было даже представить выражение радости на его хищном лице. Сиреневые глаза, доставшиеся от матери, всегда были холодны. Тем не менее, чуть позже лорд Валентайн соизволил изогнуть губы в неком подобии улыбки. И даже она смотрелась притягательно на лице второго на очереди принца, внука Михаэля Аустеноса.

Пара быстро пошла в сторону парадного входа. Толпа расступалась при виде них. Дамы склонялись в реверансе, джентльмены вторили им, выказывая уважение к генералу Империи, бьющемуся за границы на протяжении всей жизни, и его прекрасной жене. Леди Мариэль Аустенос не безосновательно считалась одной из красивейших женщин Света, хотя память народа еще хранила то, что леди была абсолютно безродной. Лорд Валентайн, наперекор воли семьи, женился на простолюдинке.

– Надо же, даже Герхельд приехал, – заметила леди Мариэль, увидев в толпе невысокую тощую фигуру, пугавшую окружение.

– Предатели, – прошипел лорд Валентайн, послав на упомянутого гостя взгляд исподлобья.

– Прекрати, – зашипела в ответ жена. – Веди себя прилично, забудь о чертовой войне. Нас пригласили сюда показать…

– Я знаю, – оборвал лорд. – Иначе бы меня не пригласили.

– Ты сам виноват, – напомнила леди Мариэль. – Ругаешься с Михаэлем после каждого возвращения замок. Неужели нельзя спокойно побыть в замке день и уехать обратно.

Лорд Валентайн резко обернулся к ней.

– А ты и рада, когда я уезжаю, – процедил принц. – Брать тебя с собой? Я этого не делаю из жалости. Поэтому – замолкни, Мари.

И он пошел в два раза быстрее, буквально испепеляя толпу взглядом. Кто бы мог подумать, что в сиреневом цвете может быть столько злости. Леди Мариэль едва поспевала за ним. Гости званного вечера лишь посылали в ее адрес жалостливые взоры. Ведь леди Мариэль – жена самого жестокого, вспыльчивого, неуправляемого принца в истории Империи. На счету лорда Валентайна и Кровавая декада Каалем-сум, и разорение восточных берегов, и захват земель Грани. Мир еще помнил, сколько девушек он свел в могилу в молодости. Населению Империи, всем до единого, было жаль леди.

А она старалась всем мило улыбаться, встречая каждый жалостливый взгляд собственным лучистым и теплым, хотя на душе теплоты не осталось совсем.

Леди Мариэль – не просто простолюдинка. Мало бы кто узнал в ней ту нищую оборванку-вампиршу, сбежавшую из разрушенного архипелага, что пришла четыре миллиарда лет назад в Аливьен-иссе искать новой жизни. Единственным капиталом была красота – она ею воспользовалась.

Жаркий воздух улицы сменился затхлым замком, пропитанным духами и ароматами пищи и цветов. Гигантский зал заполнили люди, эльфы, представители других народов, толкая друг друга, хохоча. Перед Валентайном расступались все. Лорд целенаправленно шел в сторону трона, приготовленного для Правительницы. Около нее толпу создавать не решались. Императрица вполне могла приказать казнить каждого, кто каким-либо образом выказывал неуважение к ее персоне. Около леди Астреи стоял кронпринц, с улыбкой на лице переговариваясь со смуглой зеленовласой девушкой в золотистом платье. Девушка с обожанием смотрела на Михаэля.