Текст книги "Эклетика. Часть первая. Полуденные тени (СИ)"

Автор книги: Kitty Lui

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

========== Глава 1 Китти I ==========

Быстрее всего настигает та опасность, которой пренебрегают.

Публий Сир

Пахло йодом и пеплом.

Они плыли по Сирмэну – широкому проливу, несущему свои воды между океанами, Аэрмиссе и холодным бурным Риорре. Был почти полный штиль: паруса безжизненно опали, флажки поникли, корма с тихим всплеском разбивала мелкие ленивые волны, превращая их в рваное кружево пены. Стояла тишина, нарушаемая лишь слабым плеском вод. Старое дерево иногда скрипело протяжно, печально, разрывая белесую пелену бушпритом (1). Галеон окутывало туманом, что становился всё гуще: только фонари, тусклые магические шары, мутными желтоватыми пятнами проглядывали сквозь завесу. Иногда нос судна мягко врезался в плавучие островки водорослей, разрезая преграду на части, вырываясь на чистую гладь вод. Галеон давно оставил позади времена своей молодости, но всё еще гордо собирал соль на свои борта, не желая уходить на покой, как и его капитан.

Правый, «тёмный», берег был совсем близко, однако другого пути к конечному пункту, морскому порту на крайнем севере, не было. Сирмэн в любое время года был непредсказуем. Губительное морское течение пролива грозило унести всё, что попадало в него, далеко на юг, чтобы разбить об острые скалы мыса. Идти же против него на судне под парусами или на веслах было невозможно, течение неизменно оказывалось сильнее. Потому корабль медленно плыл в относительно спокойных водах пролива в опасной близости от Синааны, земель Тьмы, скрывавшейся за стеной жемчужного тумана.

По левую сторону берега виднелись огни: за много миль к западу на побережье стоял один из величайших городов Империи Света, Каалем-сум, что значило…

─ Гибель в тумане, ─ перевел Миднат, высокий рыжий юноша с острым носом и забавной косицей, спускавшейся от виска к тощей груди. Ленты, бисер, маленькие фигурки из кости, вплетённые в волосы ─ всё это колыхалось и позвякивало от каждого его движения. А двигался Миднат, служивший помощником штурмана на галеоне, много: перемещался от носа до кормы, деловито стуча крышкой от компаса, сверялся с хронометром, щурясь, шелестел картой, что-то кричал рулевому. Все эти звуки, как губка, поглощал туман. Было тихо, команда уже скрылась в недрах галеона.

─ Не очень оптимистичное название, ─ заметила стоявшая у правого борта девушка, которая и поинтересовалась у него значением названия города. Ее плечи укутывал длинный темный плащ, на котором серебрились капельки воды. Талию девушки перетягивал тёмно-фиолетовый пояс с тонкой вышивкой, что выдавал в ней прислужницу Антареса, звезды страсти.

─ Ну, так его кличут… Там, ─ Миднат кивнул вправо, в толщу тумана, что был особенно густым на противоположном от Каалем-сум береге. ─ В переводе же с северного наречия он называется Хрустальное сердце. Ты ведь знаешь, что основатель города назвал его в честь любимой?

Девушка, обернувшись, облокотилась на широкие перила борта. Луна осветила её фарфоровое личико, пряди волнистых тёмных волос, выбивавшихся из-под надвинутого на глаза глубокого капюшона. Фибула, небрежно скалывавшая ворот плаща девушки, поймав свет, заиграла искрами. У прислужниц Антареса всегда были особые отношения с луной. Жрицы храма этой звезды проводили свои служения только ночью.

─ Нам приходится проходить так близко к Синаане, ─ произнесла она. ─ Неужели наши маги воды не могут справиться с течением? Усмирить его силу? Тогда бы мы проходили у нашего берега, не их.

─ Если бы они могли, ─ пробурчал матрос, проходящий мимо. На плече мужчины висел моток плотной пеньковой веревки с узлами.

─ Риорре силён, моя юная мемория, ─ к их разговору, услышав слова прислужницы Антареса, присоединился капитан корабля ─ Онда Белл. Дородный крепкий мужчина в летах, с аккуратно подстриженной бородой, чинно спустился к ним с капитанского мостика. ─ Его воды идут с самой Грани, их не удержать никакими заклятиями. Но не беспокойтесь, мы дойдём до Палаис-иссе прежде, чем залив охватит зима.

Палаис-иссе – так называлась крепость на крайнем севере, куда держал путь галеон.

─ Меня беспокоит не зима, ─ холодно отозвалась девушка, услышав свое звание. ─ А то, что вызвало её. Сезон холодов начался слишком рано. Не думаю, что дело лишь в капризах природы.

─ Китти, не забывай, у нас перемирие! ─ весело сказал Миднат. ─ Синанна не нападёт, сейчас мы под защитой Каалем-сум. Говорят, ядра их пушек долетают до самой О…

─ И сколько раз мы заключали перемирие? ─ дерзко бросила девушка, перебив его. ─ Напомнить, чем закончилось последнее?

─ На этот раз всё серьезно, ─ успокаивающе сказал капитан Онда. Он, в отличие от Мидната, прекрасно знал о тщательно скрываемом от команды происхождении собеседницы. ─ Прошло уже десять лет, и не было ни одного столкновения. Наши корабли свободно проходят по проливу, хрустальные девы не переходят горы, оборотни исчезли с нашей стороны, даже драконы притихли. Неужели в храме Антареса не интересуются внешним миром? На нас не нападут, будь спокойна.

Известная история войны начиналась с того момента, когда Тёмный король, которого правительница западных земель называла «падшим», предал всех и сбежал. Мир поделился на две половинки: Светлую и Темную. На Светлой правила леди Астрея со своими союзниками, мемориями, а на Темной, названной Синааной, – Король, совершенно один, однако это не помешало ему создать себе армию из темных солдат − испорченных человеческих душ, построить замок и переманить несколько сильных меморий. Спустя пару веков Король нанес первый удар по Той стороне, которую каждый смертный считает своей Вселенной, и захватил пару планет. После этого и началась война за господство над миром, длившаяся до сих пор.

Такова была официальная версия истории.

─ Я слышала, что громадная лавина перекрыла проход в горах, ─ ответила Китти Вилариас, сердито поведя головой. ─ Что снег уже покрыл поля севера, там нельзя пройти. Нет никаких связей между востоком и западом. Остался только проход у залива Русалок, но армия там никогда не пройдёт. Наша армия ─ нет.

─ Это просто зима, пусть и более суровая, чем обычно, ─ засмеялся капитан. С кормы раздался крик матроса:

─ Рифы справа по курсу!

─ Прошу простить, леди, я вынужден отлучиться, ─ Капитан Онда прижал руку к сердцу в традиционном жесте прощания, принятом среди жителей Империи, и ушел на капитанский мостик. Рулевой уже ждал его у штурвала. Проходя мимо рифов, капитан предпочитал сам управлять кораблем.

─ Перестань думать о плохом, ─ подхватил прерванную тему Миднат, почти вываливаясь за борт в стремлении увидеть больше, чем позволял угол обзора с места, где они стояли. ─ Посмотри вокруг: на небо, на луну, на огни Каалем-сум. Ты когда-нибудь бывала здесь раньше?

─ Я никогда не была южнее городов-близнецов, ─ покачала головой девушка. Капюшон опал на спину, открыв лицо с тёмно-фиолетовой гладью глаз, незаметно светящихся изнутри. На ресницах Китти застыли искусно прикрепленные капельки хрусталя, того же, из которого был сделан тонкий обруч, охватывавший её голову. Новой моде, заведенной в главной цитадели Света, следовали и мемории, служительницы храмов звёзд. Девушка подняла лицо к луне. ─ Не люблю юг.

─ Я много где был, ─ произнёс Миднат, садясь на доски палубы. ─ Но поверь, что нет ничего лучше открытого океана, когда за многие мили вокруг не видно ни клочка суши. Только бескрайняя гладь воды и ласкающий лицо легкий бриз, пахнущий солью.

─ Как и Там, ─ прошептала Китти, возвращая капюшон обратно на макушку. Не стоит показывать свечение глаз, это выдаст ее. Было довольно холодно, туман продолжал оседать на тонкой коже плаща тяжелыми каплями. Девушка повернулась к востоку. ─ Не боитесь, что кто-нибудь выберется из этого облака?

─ Скоро мы покинем ущелье, ─ голос Мидната всё же дрогнул, выдавая беспокойство. ─ Выйдем к устью, там не будет тумана. А потом ─ Риорре. Готовься к шторму, Китти, в Риорре всегда штормит. Через три дня ты будешь в Палаис-иссе и встретишься с Кестрель.

Губы девушки тронула слабая улыбка, нечастая гостья на лице Китти ─ именно такое имя она носила в миру, среди друзей. Вот уже много лет к ней обращались не иначе как «леди Кэтрин Вилариас». Заявив Миднату, что уходит спать, девушка направилась к кормовой надстройке, что размещалась на срезанной корме, в отведенное ей жилье.

Сняв лишь плащ и стряхнув с волос влагу, девушка стянула сапоги и легла на узкую кровать, накрытую плотным шерстяным пледом. Наверху мерно поскрипывал такелаж: тросы, канаты, крепления; тревожили слух редкие тяжелые хлопки парусов, слышалось бормотание спавших по соседству моряков, свободных от вахты. Она не сразу привыкла к качке и жестким постелям, и первые дни Китти долго не могла заснуть, но это было уже в прошлом. Ей нравилась жизнь на галеоне. Постепенно корабль убаюкал ее, и девушка погрузилась в сон.

Ей снились заснеженные пики северо-западных гор, пронзавшие низкое небо, как копья, искрившиеся водопады, тугие струи ледяных вод, ярко-синих, как кровь фей, серо-зелёные хвоинки, лежавшие на белом свежевыпавшем снеге. Зима заканчивалась быстро, сменялась летом, и в долине Верберга земля превращалась в сад, полный цветов и разноцветных домиков, в которых жили феи, ундины и другие существа, о которых смертные слышали лишь легенды…

Там стоял храм Антареса, где она, мемория храма – боевой маг, проводила тоскливейшие годы своей вечной жизни.

Проснулась Китти от холода. Пальцы на всех конечностях застыли, плохо слушаясь хозяйку. Коснувшись пальцем кончика носа, Китти почувствовала, что он заледенел. Плед перестал греть: девушка выбралась из него и сразу же накинула на плечи плащ. Мех подкладки давал тепло и чувство уюта. Она пару раз потерла ладони и выдохнула, чтобы увидеть пар, что шел от её дыхания. Китти прикрыла глаза, призывая силу ─ по телу постепенно разлилось живительное тепло. Дрожь прекратилась.

Почему стало так холодно, может, они уже вошли в воды севера? Китти встала. Она была одна в помещении и внезапно осознала, что потерялась во времени. Крохотное оконце почти не давало света. Был ли сейчас день? Если да, то почему так темно?

Ощутив смутное беспокойство, нараставшее с каждой секундой, Китти открыла дверь и, кутаясь в плащ, держа равновесие под усилившуюся качку, вышла на палубу корабля. Подумав, она надела перчатки, которые всегда были в кармане. Они превосходно скрывали излишне белые вены, вместо положенных синих. Сегодня на небе властвовала противоположная звезда, и Антарес был слаб, делая слабой и её. Приходилось полагаться на весьма прозаические способы сохранения необходимого телу тепла. Бессмертная жизнь все же имеет свои границы.

По палубе в молочной пелене двигались призрачные фигуры матросов. Из тумана то и дело показывались их тени: то промелькнет голова в странной высокой вязанной шапке, то половина туловища, чтобы тут же исчезнуть в молочной мгле. Команда судна трудилась, выполняя свою повседневную работу. Последний раз такую активность она видела во время шторма.

─ Что случилось? ─ спросила девушка, выловив из тумана первого попавшегося матроса.

─ Тяжелый переход выдался, леди, ─ ответил тот, хмуря кустистые брови, на которых застыли капли осевшего тумана. ─ Такого «молока» даже капитан еще не видел. А он ходит этими водами столько, сколько носит свои нашивки. Шкипер не покидает штурвал уже пять часов.

Китти, подойдя ближе, подняла голову к мостику. Там, у штурвала, стояли все: капитан судна, сам рулевой, боцман и старый штурман. Мужчины тоже накинули утеплённые плащи и обсуждали между собой последние измерения маршрута. Со своего места она слышала голос Мидната, поднявшегося на мостик с картой в руках. Расстелив карту прямо на штурвале, он сосредоточенно тыкал пальцем в линию пролива.

─ Я никогда не видел здесь такого тумана, ─ Миднат простуженно гундосил. ─ Вода на западе слишком низкая, с нашей осадкой мы не пройдём мимо этих рифов, если не найдем более глубокий фарватер. В пяти милях выше сильное течение Селирьеры, нас просто размажет о скалы, если мы пройдём хоть немного восточнее привычного курса, или утянет на юг, если попадём в течение Риорре. Я бы на вашем месте, капитан, повернул бы назад. Стоит отстояться на якоре в безопасном месте, пока не пройдет туман. После чего мы проложим новый путь.

─ Что за вздор, я хожу на «Восходе» в этом проливе семьсот лет, ─ прорычал Онда, происходящий из расы эльфов, барабаня пальцами по ребрам штурвала. ─ А ты предлагаешь мне повернуть назад из-за тумана?!

─ Видимость не нулевая, нужно быть просто осторожными, ─ поддержал штурман.

─ Можно пустить шлюпку впереди, ─ предложил боцман. ─ И идти, ориентируясь на ее сигналы.

Ничего не понимая в их разговоре, Китти отошла к фок-мачте (2). Туман был настолько плотен, что поверхность моря за кормой оставалась невидимой. Галеон «Восход» плыл словно в гигантском густом облаке, скрывавшем и берега, и небо, и очертания самого корабля. Зябко кутаясь в плащ, девушка подумала, что или они сбились с курса, или погода решила изменить своим привычкам. Матросы, кряхтя, спустили на воду шлюпку. Миниатюрный туз (3) был практически невидим с борта галеона, только фонарь, укрепленный на высоком носу шлюпки в медной петле, с трудом разгонявший мглу желтоватым кругом света, показывал, где находится мелкое суденышко, казавшееся щепкой по сравнению с галеоном. Править им вызвался один из незнакомых Китти матросов: щуплый, сухопарый парень с изрытым оспинами рябым лицом и блекло-голубыми глазами. Несмотря на пятидневное пребывание на судне, его лицо она видела впервые. Спустившись на верёвке, он так же исчез в жемчужной пелене.

Девушка свесилась с борта. Тишину прорезал методичный шелест волн и скрип вёсел в железных уключинах (4). Жёлтое светящееся пятно, покачиваясь впереди, поплыло на северо-запад, от залива. По палубе задвигались все прибывавшие тени матросов, они шустро убирали паруса, лазая по мачтам, как сосредоточенные муравьи, с поясами из парусины и веревочных тросов вокруг талии, что должны были уберечь их от падения с влажной древесины перекладин.

─ Не нравится мне это… ─ пробурчала Китти. Такая погода, особенно в Сирмэне, в непосредственной близости от Тьмы, не внушала ей доверия. Все дни, что корабль шёл от Верберга, самого западного поселения в Мосант, в их маленьком мире погода была ясной, солнечной, только у одного мыса их ненадолго затянуло в шторм.

В обычные дни воды Сирмэна размеренно ласкали волнами берега, купаемые в лучах солнца, и лениво перекатывались через рифы. Лишь на востоке пролив укрывала извечная туманная пелена, да на западе бурлил беспокойный Риорре, раздирая своим течением воды у берега. Река Тьмы, Селирьера, властвовала, вливаясь в воды пролива, там, где никогда не ходили корабли Империи Света. Но сегодня пролив между материками взбунтовался сам, решил показать свой истинный характер.

─ Мне тоже не по себе, ─ просипел Миднат, неожиданно оказываясь рядом. Он, как и девушка, кутался в просторный теплый плащ на подкладке из волчьего меха, скрывавший под собой тёмный камзол из замши и короткие бриджи из плотной шерстяной ткани, заправленные в сапоги.

─ Вы хотя бы понимаете, где мы находимся? ─ не выдержав, спросила девушка, не отрывая глаз от слабых очертаний туза. Фонарь шлюпки колебался под движением волн, не приближаясь и не отдаляясь, сигнализируя о том, что на шлюпке больше не правили веслами. Со стороны судёнышка послышался громкий всплеск.

─ В паре миль от Селирьеры, ─ неохотно ответил Миднат, поправляя воротник. Теперь были видны лишь его глаза. Холод шёл волнами, словно от порывов ветра, которых не было. Китти снова взмолилась Антаресу, прося хоть чуть-чуть тепла. Магический огонь вновь потёк по венам. ─ Полчаса назад прошли Гифтгард.

─ Это хорошо… ─ пробормотала Китти.

Гифтгардом называли громадный чёрный замок, стоящий на берегу Сирмэна в окружении скал. Равнина между горами и Селирьерой, тёмной реки, была покрыта пеплом, летевшим с северо-востока на протяжении вечности. Говорили, что пепел вулканов на Синаане заменяет снег. Иногда, когда менялся ветер, чёрный снег шёл и в долине земель Империи Света: зима в такой год обязательно была ужасающе морозной. Именно войско Гифтгарда представляло собой наиболее грозную, многочисленную и, главное, мобильную часть армии Синааны. Во время войны их войско переправлялось на другую сторону Сирмэна за одну ночь, сея хаос и разрушения; в мирное же время жители Гифтгарда грабили корабли, но никто так и не смог это доказать. Воды Риорре вполне могли затянуть в себя целый флот.

Пройдя Гифтгард, можно было с уверенностью сказать, что самое опасное место в путешествии пройдено, но у Китти не возникло ощущения безопасности. Тревога упорно продолжала держать ее в своих цепких пальцах.

─ Зря капитан Онда решил идти дальше, ─ заявил Миднат, пользуясь тем, что его никто не слышит, кроме девушки. ─ Пройдём туман, но выйдем ко льдам. Застрянем на полгода.

─ Неужели нет другого пути?

─ Его бы найти в этом тумане.

Их разговор прервал новый всплеск, слишком громкий для падения в воду лота (5). Китти, развернувшись, нагнулась над бортом, вглядываясь во мглу, где всё ещё плясал на волнах фонарь шлюпки. Над силуэтом шлюпки больше не виднелась тень матроса.

─ Миднат… ─ начала Китти, обернулась, но помощника штурмана за ее спиной уже не было. Девушка заметила верёвку. Закрепив её, служительница Антареса сбросила конец в воду в надежде, что матрос, очевидно, выпавший со шлюпки, ухватится за неё, и начала ждать. Корабль скрипел, стонал, по палубе стучали десятки каблуков. А потом вдруг снова наступила звенящая тишина. Девушка обернулась. Туман, казалось, стал ещё гуще. Вытянув руку, Китти не увидела кончиков собственных пальцев. На фоне мглы слабым размытым пятном пробежала крупная тень.

─ Капитан! ─ попыталась крикнуть девушка, но призыв почему-то вышло лишь прошептать. Что-то ударило о бок галеона. Китти наклонилась над бортом, вглядываясь в воду. Нижний из фонарей осветил пустую шлюпку. От неожиданности девушка отстранилась от борта. Левая рука нащупала рукоять кортика.

Новый удар снёс её с ног: Китти упала, тело безвольно дёрнулось влево и сразу же ударилось о правый борт. Её придавило бочкой; откуда-то сверху упал край свернутого паруса и пара обломков деревянных брусьев. Чертыхаясь, девушка попыталась было выбраться, но обрушившийся откуда-то сверху протяжный крик заставил её остановиться.

Плотную пелену тумана разодрал новый вопль, что вырвался из десятков глоток. Раздались выстрелы, которые перекрыла новая волна криков. Галеон снова толкнуло: Китти ударилась плечом о борт, и её потянуло в противоположный конец кормы. Корабль затрясло; девушка выбралась из-под паруса.

Она поняла, что на них напали.

«Восход» атаковали с двух сторон: два судна взяли его в клещи, подойдя к галеону, воспользовавшись туманом. Китти видела, как с левого борта по широким мосткам из досок на галеон лезут фигуры с факелами, и, поняв, что скоро подойдёт волна захватчиков с правого борта, лихорадочно огляделась. Где спрятаться? Под капитанским мостиком стояли большие бочки с солониной, девушка бросилась к ним. Как только она забежала за одну из них, палубу затрясло с новой силой, дерево заскрипело: нападавшие перелезали через борта на галеон.

Стряхнув ошеломление, их слаженно встретили матросы с галеона, из открытых дверей арсенала им живо передавали оружие: кривые сабли и короткие мушкеты для ближнего боя. Капитан стоял в передних рядах, командуя обороной корабля. Его приказы исполняли не споря, быстро сгруппировавшись для обороны, каждый понимал, что для атаки их было слишком мало. Нападавшие значительно превосходили их числом.

По всей палубе завязались бои, дрались один против другого и группами. Звенела сталь и раздавались победные крики вперемешку с криками боли. На деревянном настиле палубы расползались пятна крови.

Китти слышала, как где-то совсем рядом раздался предсмертный хрип одного из матросов, и тело грузно осело на палубу. Выстрелы, звон металла, неизбежное падение. Где капитан Онда? Где Миднат? Она ругала себя, что не может выжать ни капли магии из своих сил: в дни противоположной звезды, как любая мемория, она была почти полностью беспомощна. Она не защитила бы себя. В руках был кортик, которым глупо пытаться обороняться. Сейчас она лишь жалкая девчонка в одежде прислужниц Антареса, а не одна из сильнейших их представителей. Девушка могла только слушать и ждать, когда мародёры Синааны уйдут с палубы.

Китти вцепилась побелевшими пальцами в край бочки, следя за боем. Её взгляд выловил в рядах нападавших фигуру молодой женщины, одетой в короткое тёмное платье, едва прикрывавшее бедра. Броня на женщине отсутствовала, что могло бы показаться странным любому человеку, кто не был знаком с этой демонессой.

Вилариас узнала её, и дыхание Китти перехватило, как морозной зимой. Эта демонесса и, по совместительству, вампиресса не будет утруждать себя цветом крови жертвы. Продолжая смотреть на женщину, но уже не видя её, служительница Антареса думала, что ей делать. С нижних палуб доносились стрельба и крики ─ Синаана уничтожала последних свидетелей нападения. Борт наполнялся мертвецами, которых быстро сбрасывали за борт. Вскоре на залитой кровью палубе осталась стоять только демонесса с двумя помощниками: двумя высокими фигурами в глухих плащах, с лицами, укрытыми за масками.

─ Всё? ─ раздался шелестящий голос.

─ Корабль наш, миледи.

Демонесса шагнула вперёд. В нос Китти ударил тяжёлый запах железа. Девушка сжалась за бочкой, пытаясь стать как можно меньше. Звон битвы прекратился, сменившись могильной тишиной. Только слабые волны продолжали накатывать на галеон, разбиваясь со всплеском об осиротевший борт. Каблуки демонессы тоже перестали стучать.

─ Правый фланг Оссатуры готов, ─ ответил всё тот же успокаивающий голос.

Он доносился прямо из-за спины Китти. Пальцы лихорадочно сжали кинжал, висевший на поясе. Стараясь не дышать, девушка вслушивалась в происходящее. Вновь зазвучали подкованные каблуки сапог, заскрипели доски: помощники демонессы возвращались на свои корабли. Китти выглянула из-за бочки. Палуба была пуста. Она не хотела думать, что происходит под палубой, где прятались матросы и пассажиры, но девушка не понаслышке знала о каннибализме, процветавшем на одной из сторон Сирмэна.

В сознании мелькнула мысль о качавшейся у левого борта шлюпке пропавшего матроса. Нужно было бежать с корабля.

Решившись, она, пригибаясь, метнулась к корме.

Глянув через борт, она увидела, что шлюпка по-прежнему мерно качалась у галеона. Китти зарыскала глазами в поисках веревки – ту, что она привязывала прежде, унесло течением вместе с отломившимся от падения перекладин крюком. Бухта плотного пенькового каната лежала неподалеку. Ухватив конец, девушка принялась привязывать его к резным перилам борта.

─ Чёрт, ─ выдохнула она.

Застывшие от холода пальцы едва справились с узлом. Примерив необходимое количество веревки на глаз, она принялась резать её кинжалом и, перекинув веревку, уже взялась за нее, готовясь спускаться, когда почувствовала на себе чей-то липкий, как кровь, взгляд. Девушка обернулась. В тумане, в паре шагов от неё, стояла тень.

─ Стреляй, ─ произнес ледяной голос демонессы.

Времени думать не было. Китти, поняв, что сейчас попадет под пули, схватившись за борт, перемахнула через него и исчезла. Раздался всплеск и, одновременно с ним, треск дерева: пуля расколола одно из резных перил борта в щепки, как раз в том месте, где она держалась. Демонесса подбежала к краю борта.

─ Стреляй! ─ вновь рявкнула она стрелку, заметив круги на воде и тёмную голову среди волн. Туман отступал, выполнив своё предназначение. ─ Ну же!

Пуля прошла совсем рядом с правой рукой Китти, пронзив толщу воды, и скрылась во тьме пролива. Китти, извиваясь, сбросила с себя плащ, тянувший её на дно, и легко соскользнувшие с ног сапоги. Вода обжигала холодом. Девушка, глотнув воздуха, поплыла на юг. Перчатки тоже поглотила вода.

─ Всё равно замёрзнет, леди Ситри, ─ оправдываясь, сказал горе-стрелок, опуская ружьё.

Демонесса проводила беглянку взглядом и повернулась к подчинённому. Жёлто-зелёные глаза вспыхнули мрачным огнём.

─ Какой у тебя батальон?

─ Семнадцатый, миледи, ─ пугаясь, прохрипел солдат.

Схватив несчастного за шею, Ситри, не напрягаясь, вышвырнула его за борт и, со злости пнув сиротливо лежавший на палубе труп, не замеченный командой «чистильщиков», скрылась в тумане.

Комментарий к Глава 1 Китти I

https://pp.vk.me/c630016/v630016347/31008/bj7GPC9EYao.jpg

(1)**Бушприт, бугшприт** – горизонтальное либо наклонное рангоутное древо, выступающее вперёд с носа парусного судна. Предназначен для вынесения вперёд центра парусности, что улучшает манёвренность судна.

(2)**Фок-мачта** – первая, считая от носа к корме, мачта на судне с двумя или более мачтами.

(3)**Туз, тузик** – самая малая из судовых шлюпок; имеет одного гребца, который действует одновременно двумя веслами; служит для переезда на берег, когда судно стоит вблизи последнего; имеет легкую конструкцию и длину менее 3 метров.

(4)**Уключина** – металлическая двурогая вилка для упора весла на гребных судах.

(5) **Лот** – прибор для измерения глубины воды.

========== Глава 2 Йонсу I ==========

Комментарий к Глава 2 Йонсу I

https://pp.vk.me/c633825/v633825565/1997b/m8EXtd8SIJk.jpg карта

Смерть страшна, но еще страшнее было бы сознание, что будешь жить вечно и никогда не умрешь.

А. П. Чехов

Ледяные воды Риорре обмывали материк с севера, сковывая берег многовековой блестящей коркой. Горная цепь защищала от холода и ветра земли Империи Света, принимая весь удар суровой зимы на себя. Предгорья были покрыты сверкающими под солнцем шапками снега, но даже сейчас, когда извилистые тропы перевалов, ведущие к Палаис-иссе, были занесены метровыми слоями мириадов снежинок, непогода не могла спуститься к устью Сёльвы. Её долину покрывал безбрежный покров ярких южных цветов, буйно разросшиеся кустарники и редкие деревья, ближе к северу превращавшиеся в густые хвойные леса.

Cёльва брала своё начало в снежных шапках гор, в вечной мерзлоте долин. Воды предгорья были изысканно холодны, но ближе к середине своего длинного пути к равнинам наполнялись теплом. В реке всё чаще мелькали тени живых существ: от обычных рыбёшек и юрких водных змеек до речных чудовищ, рассказы о которых, как сказка, передавались из поколения в поколение. Гордая и непокорная ─ вот какая она была. Не проходило и пары лет, как толща воды, словно не терпя никаких оков, сносила все наведённые через неё мосты и окатывала холодом города и деревни, находящиеся у берегов. Обычно это происходило после особо суровых снежных зим, бывших не редкостью в северных землях Империи Света.

У одного из многочисленных притоков Сёльвы, самого полноводного, раскинулись крепостные стены большого замка. Замок носил гордое имя Анлос, что на старом северном наречии значило «Радужный», и являлся главнейшим городом-крепостью Империи Света. Семь разноцветных башен были связаны широкими застеклёнными переходами, между которыми тянулись террасы с искусно разбитыми садами. В Анлосе всегда жарко пригревало солнце, не спасал даже холод, что шел от реки, протекавшей рядом. Между аккуратными дорожками из камня расстилались зеленые лужайки с пятнами клумб. Цветы замка Анлос, его гордость, продавались по всей Империи Света. С искусственных каменных порогов срывались в гранитные ложа ручьи, стекая в круглое озеро с кристально-чистой водой. По берегам, меж зарослей трав, важно прохаживались цапли с белоснежным оперением, в густой листве кустарников прятались сладкоголосые пташки. Птицы очень любили столицу Империи Света и покидали её только в самые суровые зимы.

Густые кустарники, покрытые мелкими белыми цветами, скрывали от чужих глаз, и в парках было приятно отдыхать в полуденную жару. На насыпных холмах, чьи вершины венчали нагромождения камней, уложенные в причудливые пирамиды, также росли белые цветы. Меж кустарников стояли резные деревянные скамьи, скрываясь под тенями деревьев. В столь ранний час парк был пуст. Замок спал: его жители мирно дремали в башнях.

На односпальной кровати одной из опочивален лежала женщина. Ее длинные золотистые волосы рассыпались по подушке. Йонсу спала, положив руку под голову. В комнате она была одна; в закрытое окно бились гибкие ветви деревьев, листья которых уже начинали желтеть. Снаружи доносилось пение птиц. Одна из пичужек, подлетев к окну, села на выступ камня и начала деловито стучать клювом по оконной раме, вытаскивая занесенных в пазы насекомых. Монотонный стук клюва и разбудил девушку.

Йонсу, потянувшись, открыла глаза. Было раннее утро, солнце только-только выглянуло из-за гор Мийэрдина, освещая долину Сёльвы. В комнате было жарко ─ женщина подошла к окну, открыла его, впуская влажный тёплый воздух. Птица улетела. Все спали, и на улице не было никого. Прекрасное утро. Ранняя-ранняя осень. Цветы начинали распускаться от прикосновения солнца, маленькие садовые феи, весело пища что-то на своём языке, плескались в искусственном озере, фонтанчиках, пользуясь тем, что их никто не видит. Воздух пах лавандой, как и вчера, как позавчера…

Каждое утро Йонсу Ливэйг сама седлала очередную изящную кобылку и мчалась прочь из Анлоса, к холодным пикам северных гор, к зимней свежести. Сколько лет она уже делала это? Йонсу потеряла счёт годам своего заточения в столице. Менялись только лошади. Женщина любила смотреть сверху на широкую зелёную долину, на реку, на блеск Аэрмиссе далеко на юге, на западные горы, покрытые снегом, на восточный горный хребет с острыми шпилями вершин, на далёкий Аливьен-иссе, блестевший золотыми куполами своих башен. Слушать хруст снега, журчание водопадов во льдах, завывание ветра в горах. Эти моменты жизни были ей дороже всего. Длинной жизни, пострадавшей от бесчисленных войн.

Итак, новый день.

Когда Йонсу вышла во двор, цветы уже распустились: белые и ярко-жёлтые, гладкие и махровые, растущие в соцветии и в гордом одиночестве. Голубой диск солнца, прогоняя не желавшие уходить звёзды за горизонт, заставлял гореть разноцветные купола замка и полупрозрачные переходы, превращая Анлос в слепящее глаза великолепие. Даже камень, из которого он был сотворён, горел. Пробегая мимо фруктового дерева, женщина сорвала ярко-оранжевый плод ─ подарок Элли. Становилось всё жарче: несмотря на то, что Йонсу была в тонкой рубашке из льна и бриджах из тонкой кожи, она ждала, когда же окунётся в холод северных лесов, куда на протяжении десяти лет звало сердце. В сумке лежал зимний плащ на подкладке из меха, перчатки, сапоги и жилет из плотной шерстяной вязки.