Текст книги "Колдовские сказки (СИ)"

Автор книги: Кицуне-тайчо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Над крышами лениво ползла луна, большая и круглая. Темные рваные облака иногда скрывали ее, но снизу казалось, что это сама луна играет в прятки, ныряя в тучи и кокетливо выглядывая из этого легкомысленного укрытия. Подмигивали звезды. Эта ночь просто создана для романтических прогулок по Городу, наполненному чудесами. Ириус надеялся, что Гилана со своим избранником сумеют это осуществить… где-нибудь подальше отсюда.

Раздался громкий, какой-то неестественный хохот, и Ириус вздрогнул. Мимо его окна прошла компания молодых людей. Ребята были пьяны, это сразу заметно. На лицах – напряженные улыбки, глаза сумасшедшие. Зачем они шляются ночью по городу? Если встретятся с монстром, то к утру от всех останется кучка праха.

В сонную голову Ириуса пришла мысль, не менее сумасшедшая, чем парни на улице. Возможно, именно этого они и добиваются: встретить чудовище и умереть. Это лучше, чем сидеть и дрожать в неизвестности. Зверь помотал головой, отказываясь поверить в эту мысль, но интуиция подсказывала, что так оно и есть. Ужас!

Что же случилось тогда, в далекие времена, в районе, называемом теперь Трущобами? Может, нечто подобное? Кто-то жрал всех, люди бежали оттуда или сходили с ума, и потому это местечко теперь так любит сумасшедших. Ириус представил мертвым Город – весь Город! – и почувствовал, как болезненно сжалось горло. Он любил это безумное место, раскинувшееся на берегах многочисленных рукавов Тэйса.

«Если сумел один раз удрать от чудовища, сумеешь и второй раз». А что, если не только? Ведь смог же он, хоть на миг, ошарашить монстра, смутить его. Кто знает, вдруг эта охота имеет шанс на успех?

Ириус слетел со стула, словно ошпаренный. Он теперь уже не беспомощный мальчик, как ни трудно к этому привыкнуть. Он чудовище, владеющее странной способностью подчинять себе чужую магию. Может статься, что это непонятное умение поможет и на этот раз. А если нет… что ж, по крайней мере, он сделает хоть что-то, чтобы прекратить это безумие.

Монстр заметался по комнате. Конечно, перед выходом на улицу ему не требовалось проделывать эту утомительную процедуру одевания, которой обычно предшествует лихорадочный поиск расползшихся по всему дому вещей, но он считал справедливым, если вернувшаяся утром Гилана немедленно получит объяснение его эксцентричной выходке. Особенно, если его самого дома уже не будет. По крайней мере, она будет знать, что искать следует горсть праха, а не сбежавшего зверя. С огромным трудом справившись с волнением, он сообразил, что письменные принадлежности следует искать на письменном столе. Он разыскал карандаш и бумагу, а вот дальше возникли проблемы.

Полное отсутствие большого пальца препятствовало нормальному обращению с письменными приспособлениями. Ириус долго ворочал карандаш в своей четырехпалой лапе, пока не сообразил, что его можно зажать двумя пальцами. Пальцы были явно для этого не приспособлены. Карандаш все время норовил вывернуться и упасть на пол, и подняв его в десятый раз, Ириус понял, что исчерпывающей записки не получится. С горем пополам он сумел нацарапать корявыми буквами: «Ушел охотиться», после чего с облегчением сполз со стола. Так даже лучше: пусть Гилана ломает голову над содержанием загадочной записки, это позволит ей хоть как-то справиться с тревогой: ведь остается шанс, что написанное просто было неправильно понято. Но это было слабым утешением. В проницательности своей дорогой ведьмы он не сомневался.

Ну вот, дела закончены, жребий брошен, и надо выходить. Старательно переведя дыхание на пороге, Ириус толкнул дверь и нырнул в разноцветный сумрак.

14.

Побегав с полчаса по стылым безлюдным улицам, Ириус наконец сообразил, что не представляет, с какого, собственно, конца браться за это дело. Ну хорошо, он могущественный монстр, способный, в принципе, справиться с хищным пришельцем, но для этого его надо сначала найти. Поначалу казалось, что стоит только высунуть нос из дому, и чудовище немедленно накинется из-за ближайшего угла, да не тут-то было! Хищник и не думал объявляться.

Ириус представил, как возвращается в теплый, уютный домик Гиланы, жует собственную записку, чтобы поутру не объясняться с подругой… Ну уж нет! Сворачивать с полпути – проявление дурного вкуса. Будь что будет, но даже если он не найдет чудовище, до рассвета домой не явится, пусть не надеются оберегающие его всевышние силы.

Несмотря на это самонадеянное решение, его слегка потрясывало. Не от холода, конечно, стыдно хорошей собаке мерзнуть осенней ночью. Он дрожал от страха. В области управления своими эмоциями ему было далеко до парня, называющего себя Ветром. И он, не зная того, приближал свою встречу с тем, кого искал. Страх дает тот самый запах, который притягивает всевозможные неприятности и непостижимых чудовищ.

Ириус и сам не понял, как его занесло в Трущобы. Он и при свете дня ни за что бы туда не полез, а уж ночью… Но тут он вдруг обнаружил, что углубился в одну из полуразрушенных улиц на добрую сотню метров. Вокруг была непроницаемая тьма, и только позади были различимы огни фонарей. Ириус затрясся от ужаса и поджал хвост. Где угодно, только не здесь! Он уже собрался драпать назад, под призрачную защиту волшебного света, но понял, что уже поздно. Мерзкий, царапающий душу звук раздался в темноте прямо перед ним.

На этот раз он не увидел тумана. Было слишком темно, чтобы что-то различить глазами. Но его магическая способность позволила увидеть то, чего не видел никто из людей. Ириус воспринимал очертания тела чудовища, как призрачные радужные разводы, переливающиеся и текучие, словно отражение ночного Города в реке. Это было первое, с чем он сравнил неожиданное зрелище. Как-то в первый раз он не разобрал, что это было еще и красиво. У твари определенно не было ничего, способного заменить лапы, ничего похожего на рот тоже не было. Если бы Ириус постарался обобщить то, что видел, то он мог бы сказать, что перед ним было нечто яйцевидное, только нижний край был слегка расплющен по мостовой. Но и это описание весьма приблизительно, потому что очертания твари неуловимо изменялись, словно перетекали из одной непостижимой формы в другую. Где-то в самом центре этого явления природы пульсировало нечто, что вполне могло сойти за сердце, и Ириус нутром чуял, что назначение у этого, с позволения сказать, органа было сходное.

Существо стремительно текло по мостовой. Прежнее зловоние, которое теперь Ириус воспринимал как жажду убийства, оставалось при нем. Оно нисколько не поблекло, несмотря на обилие жертв. Это нечто требовало новой крови для продолжения своего запредельного существования. На какой-то миг Ириус проник в примитивные мысли чудовища. Ему нравилось жить, несмотря на то, что оно было чужаком в этом странном мире. Его интересовало только то, что обитатели этого мира оказались пригодными для употребления в пищу. И все же на заднем плане сознания, в самом темном его закутке, таилась лютая тоска заблудившегося во Вселенной существа.

Сопереживание этому странному, незнакомому чувству окончательно выбило Ириуса из колеи, хотя он и до этого был не в лучшей форме. Оно спутало его собственные мысли, и он вдруг перестал понимать, где заканчивается он и начинается это жуткое чудовище. Ириус запрокинул голову и отчаянно завыл, опустошенный этой тоской, которую он прочувствовал яснее, чем сам ее обладатель. Существо ткнулось в него своим твердым боком, и в тот момент, когда они стали единым целым, Ириус понял. А потом миниатюрная версия горного обвала вдавила его в пыльные камни мостовой.

15.

Солнечное утро полностью соответствовало радужному настроению влюбленной ведьмы. Романтическое свидание, прогулка при луне, а плюс к тому созерцание вокруг довольных жизнью физиономий – что может быть лучше, чтобы поверить, что жизнь по-прежнему прекрасна! То, что требуется, учитывая предстоящее обиженное ворчание Ириуса, которому пришлось ночевать в пустом доме в этом страшном городе. Этот мохнатый зверек – такой трусишка! Неужели и Ириус-человек был таким же?

Гилана пересекла Большой Мост, под которым радостно играли блики на волнах Тэйса, и окунулась в ставшую уже привычной, но порядком надоевшую атмосферу напряженности. Хмурые лица людей, которых неспособно хоть немного порадовать даже это невероятно красивое утро – да, это поистине ужасно. Хуже, наверное, чем само чудовище, ставшее причиной этому.

Переступив порог дома, Гилана первым делом позвала Ириуса. Тот не откликнулся, и она решила было, что он спит. Но и в спальне парня не обнаружилось. Побродив по дому и никого не встретив, Гилана пришла в полное недоумение. Страх еще не появился, поскольку следов пребывания здесь чужаков, равно как и кучки пыли на полу видно не было, но невнятная тревога уже начала исподволь проникать в сердце. Оставался еще подвал, в котором Ириусу решительно нечего было делать, но если его нет больше нигде… И тут взгляд ее упал на лист бумаги на столе. Его здесь точно не было, когда она уходила вечером.

Встревожившись еще больше, Гилана взяла лист. Большие неровные буквы. Когда до нее дошел смысл надписи, пальцы ее затряслись, и лист выпал. Несколько секунд она в полной прострации смотрела на него, а после с легким вскриком выскочила на улицу.

Ведьма понятия не имела, где собралась его искать. И что искать. Это было неважно, главное делать хоть что-то. Даже если заранее очевидно, что это бесполезно. Впрочем, заранее очевидно может быть только для того, кто способен хоть как-то анализировать свои действия, Гилане же такой подвиг был пока не под силу. Она мчалась по городу, почти не соображая, что делает.

По пути она ухитрялась ловить обрывки разговоров, пытаясь услышать хоть что-то о чудовище и его новой жертве. О чудовище она сумела различить пару слов, но сведений о том, кого съели этой ночью, озвучено не было. Колдунья, как безумная, металась по улицам, с надеждой заглядывая в глаза прохожих, как вдруг различила в толпе знакомую высокую фигуру в буром балахоне.

– Ветер! Книсс! – она бросилась бежать к нему, грубо расталкивая прохожих. Гневных окриков она просто не слышала.

Книсс обернулся и слегка приподнял одну бровь, наблюдая, как его знакомая сражается с человеческим потоком. Сражение увенчалось победой, и вскоре Ветер имел возможность заключить в объятия несчастную женщину. Он, кстати, так и поступил.

– Что стряслось, милая? – мягко спросил он. Гилана впилась ногтями в его плечи.

– Ириус ушел…– Глаза внезапно стали мокрыми, но Гилана, яростно стерев слезу и стиснув зубы, закончила:

– Ушел искать чудовище.

– Да ну? – изумился Книсс. – Что это на него нашло? Решил стать героем? Ну-ка, давай по порядку.

Хлюпая носом, колдунья изложила обстоятельства исчезновения друга. Она прилагала невероятные усилия, чтобы окончательно не разреветься, и ей почти удалось справиться с собой.

– Да, дела! – покачал головой Книсс. – Ну, на твоем месте я бы не стал так расстраиваться. Рано еще. Поверь мне, встретиться с этой тварью не так-то просто, особенно когда этого хочешь.

– Но его до сих пор нет! – воскликнула Гилана.

– Ну, небось переживает свою неудачу где-нибудь под мостом, – пожал плечами маг. – Не волнуйся, сейчас мы его найдем.

– Ты поможешь? – робко спросила она.

– А ты разве не затем на меня кидалась, чтобы я помог? – усмехнулся Книсс. – Разве я могу устоять перед такой обаятельной леди?

На лице Гиланы впервые появилось робкое подобие улыбки.

– Вот так-то лучше! – оценил Ветер. – Пойдем, не будем терять время.

Он быстро зашагал вперед, и Гилана, поспешно стирая слезы, двинулась за ним. Ее так и подмывало спросить, как он собрался искать Ириуса, но останавливало его давешнее заявление, что объяснить происходящее он не способен. Так что она просто молча следовала за этим существом в человеческом облике.

Книсс уверенно миновал несколько улиц, но когда он внезапно свернул в пустой переулок Трущоб, Гилана поймала его за руку, адресовав удивленно обернувшемуся спутнику выразительный взгляд. Но тот с усмешкой пожал плечами.

– Не думаю, что днем нам что-то угрожает, – мягко сказал он. – Твой друг там, и войти туда придется, если мы хотим его найти.

– Пошли! – она решительно тряхнула головой.

Не успели они углубиться в переулок, как поняли, чем является та бесформенная черная куча возле стены. Издав сдавленный вопль, Гилана бросилась бегом, но замерла в нескольких шагах, не решаясь приблизиться.

– Думаешь, если бы им пообедал наш знакомец, он остался бы мохнатым? – в голосе Книсса слышались насмешливые нотки, немного успокоившие девушку.

Ветер присел на корточки рядом с неподвижным телом. Ириус выглядел так, словно просто спал: передние лапы удобно подложены под голову, хвост аккуратно поджат. Маг слегка потрепал его по голове, и один глаз зверя приоткрылся. Увидев знакомое лицо, Ириус жалобно заскулил и попытался подняться. Когда это не удалось, он просто вытянул шею и ткнулся носом в сапог Книсса.

– Видишь, живой! – маг радостно обернулся к Гилане, хлопая Ириуса по загривку. – Немного потрепанный, но это не беда. Мы его сейчас приведем в порядок. Пошли домой.

И он легко сгреб в охапку огромного зверя, словно это был мешок соломы. Ириус пристроил морду у него на плече и страдальчески закатил глаза. Впрочем, очень скоро он прекратил кривляться, оценив преимущества такого способа передвижения. Сил на то, чтобы добраться до дома, не требовалось совсем.

16.

Книсс выгрузил свою ношу на диван. Ириус не шелохнулся. Бегло осмотрев пациента, маг выдал заключение, что тот находится в глубоком обмороке.

– Будем приводить его в порядок, – подмигнув Гилане, заявил он. – Потребуется вино. Найдется?

– Сейчас.

Она притащила бутылку, из которой Книсс налил в стакан буквально пару ложек. Он пристально уставился на стакан, что-то шепнул и легонько постучал ногтем по боку посудины. После чего, аккуратно отодвинув нижнюю челюсть Ириуса, влил содержимое в его пасть. Тот закашлялся, немедленно переворачиваясь на живот, и зажал рот лапами. Возмущенно уставился на людей.

– Совсем спятили?

– Это ты спятил! – не выдержала Гилана. – Ты что вытворяешь?

– Лана, – печально произнес он. Ведьма даже замерла от изумления: он никогда ее так не называл. – Ты любишь этот город?

– Конечно люблю, – откликнулась та.

– А что ты предпринимаешь по этому поводу?

– Молодец, мальчик! – восхитился Книсс. – Так и надо. Это куда лучше, чем сидеть в своей норе и возмущаться несправедливости мироустройства.

– Но это же не значит, что надо совать свой нос в дела, которые все равно не сможешь сделать! – возмутилась Гилана.

– Я могу, – заявил Ириус.

– Что ты можешь? – девушка с тяжким вздохом опустилась в кресло. Она начала подозревать, что у ее друга от всего происходящего окончательно поехала крыша.

– Я могу убить эту тварь. Не веришь? – Ириус соскочил на пол и уставился в глаза подруги. – Вижу, не веришь. Но это правда. Когда мы встретились, я кое-что узнал о нем.

– Так вы все-таки встретились? – испугалась она.

– Разумеется, – неожиданно подтвердил Книсс. – Иначе с чего бы ему там валяться? К тому же, я чувствую запах этой твари.

– Запах тот еще, – мрачно согласился Ириус. – Но сейчас я его не ощущаю.

– Ты просто не настолько чувствителен, – кивнул Книсс. – Давай, рассказывай, что ты там узнал о чудовище. Надеюсь, это поможет нам его убить.

– Еще бы оно не помогло! Я даже знаю, как это сделать. Но только в том случае, если это буду делать я.

– Ни за что! – возмутилась Гилана. – Оно тебя прикончит.

– Ты не моя мамочка, – огрызнулся Ириус. – И никогда ей не будешь, к счастью. А я больше не намерен сидеть взаперти и дрожать от страха. Ветер прав: все лучше, чем сидеть и возмущаться.

– Рассказывай, парень, не тяни! – взмолился Книсс.

– Я понял, откуда оно взялось, – радостно сообщил Ириус. – Это не существо из Нижнего Мира. И вообще не существо. Это заклинание.

– То есть? – не понял Книсс.

– Это создание какого-то древнего мага. Он был совершеннейший псих, я так считаю. Потому что он создал нечто запредельное, что нормальным разумом и понять-то невозможно. Не знаю уж, что он там имел в виду, но получилось у него нечто живое, да к тому же бессмертное. Это создание питается жизненной силой людей. Но чтобы существовать в нашем мире, оно вынуждено было обзавестись подобием тела, поэтому оно пожирает и трупы: чтобы питать его. Вообще-то, оно не было создано для нашего мира. Скорее уж, для какого-то другого, столь же непостижимого, как оно само. Видимо, колдун, создавший сие чудо, это понял, потому что заключил свое творение внутри камня, чтобы оно по улицам не ползало. А потом оно вырвалось, использовав для этого силу какого-то психа из Трущоб.

– Понятно теперь, почему не сработал мой кинжал, – задумчиво проговорил Книсс. – Он не рассчитан на то, чтобы разрушать заклинания. Зато твои способности – именно то, что нужно, – он приветливо улыбнулся Ириусу.

– Я тоже так подумал, – важно кивнул он. – Именно я должен это сделать, раз уж судьба наградила меня ими.

– Кстати, – лукаво прищурился Ветер, – вы ведь уже встречались. Почему ты этого не сделал?

– Сдрейфил, – мрачно признался Ириус. – Совсем голову потерял. Эти его эмоции… Ух! – он мотнул головой.

– А что с ними?

– Да так…– Ему совсем не хотелось пускаться в объяснения, тем более, что он и сам ничего не понял.

– Ладно! – Книсс потирал руки в предвкушении схватки. – Давайте теперь подумаем, как будем его ловить.

– Хм! – Ириус аккуратно почесал подбородок по-собачьи, задней лапой. Эта эксцентричная выходка очаровала его самого, а потому он повторил процедуру. После чего лукаво уставился на людей. Но те не обратили ни малейшего внимания на его выкрутасы, занятые своими мыслями.

– Мы просто выйдем на улицу и пойдем, – предложил он. – В конце концов мы с ним встретимся.

– Не думаю, – покачал головой Книсс. – Эта тварь не хочет, чтобы ее нашли. И все будет так, как она хочет, уж поверь мне!

– С чего это вдруг? – возмутился Ириус. – Просто искать лучше надо!

– Ты не представляешь, как много в этом мире решают случайности. Точнее, ты знаешь, но ни разу не потрудился об этом подумать. А если бы подумал, то понял бы, что удача – залог успеха почти всех жизненных мероприятий. Даже если ты очень сильный, но когда тебе раз за разом просто не везет, то хоть разбейся – ничего не добьешься.

– Надо плыть по течению, хочешь сказать?

– Что-то вроде этого. Какой ты мудрый! – восхитился Книсс. – Не представляешь, сколько лет я учился использовать потоки обстоятельств. Переть против них, конечно, чрезвычайно занимательно, а иногда и полезно, но для пользы дела лучше призывать их на помощь, а не бороться с ними. А то на противника и сил-то не хватит.

– Все это ужасно интересно, – встряла Гилана, – но это голая философия. Как это выглядит на практике, хотелось бы знать!

– На практике это выглядит так: если мы будем бродить по городу, мечтая найти тварь, а она тем временем будет бродить на соседних улицах, мечтая никогда нас больше не увидеть, то мы будем ходит бесконечно, но так никогда и не встретимся.

– Но я-то встретился! – напомнил Ириус.

– Да, это шанс, – Книсс ненадолго задумался. – Боишься его?

Ириус надулся было, намереваясь ответить какой-нибудь бравой речью о собственной неустрашимости, но вовремя вспомнил, что уже принародно признался в своих эмоциях по этому поводу. И прижал уши.

– Боюсь, – тихо ответил он.

– Боишься – значит, притянешь, – резюмировал Книсс. – С тобой можно выходить на охоту, парень. Не пытайся справиться со своим страхом до тех пор, пока не увидишь чудовище – вот тогда тебе действительно понадобится вся твоя смелость. А моя задача в таком случае – не отсвечивать. Постараюсь вести себя так, как будто меня вовсе нет, чтобы не отпугнуть нашего приятеля. А уж когда мы его найдем, наступит твое время. Ну, ты и без меня прекрасно знаешь, что нужно делать.

– Нужно разрушить его сердце, – тихо, но решительно заявил Ириус. – Это его суть, без него он исчезнет.

– Прекрасно, – решил Книсс. – Ночью идем на охоту!

17.

Остаток дня они просто сидели на кухне, жевали и болтали о всякой всячине.

– Хотелось бы знать, почему у меня не получилось, – рассказывала Гилана о своем эксперименте. – Вроде все точно рассчитала… Ты случайно не знаешь? – повернулась она к Книссу.

– А откуда я могу знать? – пожал плечами тот.

– А мне-то казалось, ты все знаешь, – заметил Ириус.

– Ну что вы, ребята! Знать все никто не может. Я знаю только то, чем интересуюсь.

– А это тебе, выходит, неинтересно? – уточнил зверь.

– Мне вообще мало интересна ваша предметная магия. Разве что ее последствия, – признался Книсс.

– Жаль, – протянула Гилана. – А может, ты сумеешь что-то подсказать?

– Зачем тебе? – удивился Ириус. – Ты ведь, кажется, заявляла, что больше не будешь этим заниматься.

– Ну, жалко все-таки, столько трудов…– она смущенно потупилась.

– Кошмар! Не думай, что я снова соглашусь стать жертвой твоих безумных экспериментов! Я и к этой-то шкуре только-только привык.

– Да я и не собираюсь…

– Я, конечно, не знаю, в чем твой промах, – сказал Книсс, – но совет дать могу. Попробуй ставить эксперименты на животных. Превращай одно в другое, пока не добьешься полного сходства. Думаю, для них изменение облика будет меньшей трагедией, особенно если ты их потом не бросишь.

– Ну да, и у тебя дома разведется зверинец! – фыркнул Ириус.

– Не просто зверинец, а весьма экзотический, – заметил Книсс. – Их можно будет потом за деньги показывать.

– А это идея! – вмиг оживилась Гилана. – Хоть не впустую работа.

Книсс расхохотался, но друзья не поддержали его веселье. Они уже обдумывали, что может получиться из этой дикой затеи.

– Тебя иногда такие удачные мысли посещают! – одобрил Ириус. – С твоим могуществом и ненормальным умом ты уже мог бы заработать состояние.

– А мне неинтересно, – отмахнулся Книсс. – Деньги – пыль. Приключения, сила, знания – вот что имеет реальную ценность.

– Это просто потому, что ты псих, – в голосе Ириуса прозвучали уважительные нотки.

– Не без того! – важно кивнул Книсс, словно признавал свои заслуги в деле спасения мира, не меньше.

– Ты, помнится, рассказывал, что питаешься силой неприятностей, так, кажется, – задумчиво произнесла Гилана. – Но теперь-то всю работу сделает Ириус, а тебе тогда какая радость?

– В этом есть что-то новенькое, – признался Ветер. – Работать в команде мне еще не приходилось. Никогда не был ни наставником, ни на вторых ролях. Любопытно будет сопровождать настоящего охотника, – и он подмигнул Ириусу.

– Тоже мне – охотник! – проворчал Ириус. – Вы еще будете за мной лужи подтирать.

– А зачем их подтирать? – окончательно развеселился Книсс. – Они и сами высохнут.

– Тебе-то смешно, – зверь вздохнул и опустил голову на лапы, – а я в самом деле боюсь.

– Ну и отлично! Ты просто имей в виду, что с перепугу люди могут такого наворотить!

– Ну так то люди! А я – чудовище.

– А чудовища могут еще больше. Уж поверь моему опыту! По первости я все великие дела совершал исключительно с перепугу.

– Да уж, так я тебе и поверил! – ворчать-то он ворчал, но на душе стало значительно легче.

18.

Едва в узких улочках сгустились окрашенные колдовским разноцветьем сумерки, охотники вышли в Город. Жители благоразумно попрятались по домам, и некому было оценить великолепную троицу. Впереди важно вышагивал черный монстр, ноздри которого настороженно раздувались, за ним, поотстав на несколько шагов, следовали Книсс и Гилана, ни за что не согласившаяся остаться дома. Леди испуганно жалась к плечу своего старшего спутника.

Сырой ветер с Тэйса нагнал туч, и ни звезды, ни луна не смогли стать свидетелями величайшей охоты века. Словом, у этого эпохального события вообще не было очевидцев, кроме тусклых, давно уже ко всему безразличных городских фонарей. Они лениво и степенно освещали дорогу троим безумцам, у которых не хватило терпения подождать, когда смерть сама явится на порог.

Зубы Ириуса отчетливо клацали друг об друга. Но все же теперь за его спиной был верный друг, готовый прийти на помощь в случае чего. Вот только друг сам признавался, что почти ничего не может против этого чудища.

Появление из боковой улицы бесформенного сгустка тумана явилось для него полной неожиданностью. Ириус пискнул, чуть подавшись назад от страха. Чудовище тоже отпрянуло и как будто слегка вжалось в мостовую. Чуть дальше Книсс крепко схватил ошалевшую от невиданного зрелища Гилану, зажимая ей рот ладонью.

Как ни странно, чтобы прийти в себя, Ириусу понадобилось даже меньше времени, чем его жертве. Должно быть, он твердо усвоил размышления Книсса о возможностях перепуганных людей и прочих чудовищ. Как бы там ни было, он сумел, прищурившись, сосредоточиться на строении тела ужасной твари прежде, чем она сумела податься в бега.

Ириус поймал в «прицел» своего странного взгляда непостижимое сердце существа. Страх оставил его, исчез, как утренний туман над рекой. В очередной раз, но опять по-новому, он сумел разглядеть, разгадать, проникнуть…

Туманный монстр развернулся и… исчез. Только замеченное краем сознания движение подсказывало Ириусу, что тварь все же не исчезла, а сбежала с невероятной скоростью.

– Ну, и что на этот раз? – небрежно поинтересовался приблизившийся Книсс. Гилана следовала за ним, как приклеенная.

– Не могу я, – посетовал Ириус.

– То есть? – удивился Ветер. – Ты ведь был уверен, что можешь.

– Нет, я могу… Но жалко.

– Кого?!

Ириус не без некоторого злорадства подумал, что ему удалось по-настоящему ошеломить этого непостижимого парня. Он немного полюбовался произведенным эффектом, и это зрелище помогло ему оправиться от только что испытанного потрясения, так что он смог говорить достаточно спокойно.

– Тварь жалко. Она же не по своей воле здесь. Ее создали, выкинули сюда, и что ей остается, кроме как питаться? Ты не представляешь, как оно мучается! Оно хочет домой. Вот только боюсь, что дома у него никогда не было.

Книсс растерянно хлопал глазами. Похоже, ничего подобного ему не приходилось встречать за всю свою долгую жизнь. Даже Гилана немного отмерла и проявила некоторые признаки рассеянного внимания к его словам.

– Вообще-то, оно мыслит, как животное, – продолжал свою познавательную лекцию Ириус. – Но есть в нем еще что-то. Душа, наверное. Настоящая. Ветер, ты знаешь, что это такое? Оно грустит. Даже нет, это куда хуже. У меня просто слов нет. Но еще в прошлый раз мы с ним на какой-то миг стали единым целым. Он потому и не сожрал меня тогда, что не сумел отличить от себя самого. Да и я, признаться, тоже не очень-то мог различить границу. Но теперь… я просто не смог его убить. Тоже чудовище, брат в каком-то смысле.

– Ну ты и выдал, парень! – ошеломленно проговорил Книсс. – Чудовище ему, видите ли, жалко! А Город?

– Лучше бы я того придурка убил, который его создал, – пробурчал Ириус.

– Ну, что касается смерти этого типа, то это уже давно произошло без твоего вмешательства. А с монстром-то что прикажешь делать?

– Может, можно его как-нибудь… отправить подальше, что ли?

– Подальше?

Книсс неожиданно серьезно задумался над этим вопросом. Ириус глазел на него с надеждой.

– Ты, кажется, говорил, что этот монстр был заключен в камне, – напомнил Книсс. – А сможешь затолкать его обратно?

– Э… Ну… Да!!!

– Ждите здесь, я попробую его найти.

Книсс исчез. Совсем как до него это чудовище. Ириус и Гилана растерянно уставились друг на друга.

– Вот это я понимаю – ветер! – одобрительно хмыкнул зверь. Девушка только молча кивнула: она еще не пришла в себя после удивительного ощущения, которое оставляет близкое знакомство с чудовищем.

Ветер не заставился себя долго ждать. Уже через несколько минут он внезапно возник посреди улицы, постепенно переходя со своей запредельной скорости на обычный бег.

– Давайте быстрее! – крикнул он и махнул рукой с зажатым в ней синим камушком. – Я чую зверя!

Он остановился, поравнявшись с друзьями, и возбужденно замахал руками.

– Тварь напугана, все его могущество сейчас ничего не стоит. Мы легко его найдем. Ну что же вы стоите?!

– А куда бежать-то? – спросил Ириус, ошеломленный его натиском.

Вместо ответа маг припустил вдоль по улице в ту сторону, где скрылась тварь, и друзьям ничего не оставалось, как последовать за ним. Бежал он, к счастью, с нормальной скоростью, но все равно ребятам приходилось прилагать колоссальные усилия, чтобы не отстать от этого бодрого дедушки.

Очередной поворот принес приятную новость: гонка закончилась. Туманная тварь сидела на камнях, сжавшись, как напуганный щенок, только что не скулила. И то, наверное, лишь потому, что нечем было это делать. Ириус с удивлением понял, что боится существо именно его.

Охотники растерянно встали в нескольких шагах. Чудовище больше не источало опасность. Теперь даже Гилана могла бы его скорее пожалеть, чем испугаться. Ириус обнаружил, что радужные разводы его тела лихорадочно заметались, начали искажаться. «Если бы у этой твари были глаза, – вдруг подумал он, – то это были бы испуганные глаза заблудившегося в чужом городе ребенка».

– Что с камнем-то делать, Ириус? – спросил Книсс. – Командуй.

– Положи, – коротко бросил он, уже сосредоточившись на новой задаче. Он вдруг понял, что все получится так, как он решил. Это была ни на чем не основанная уверенность, и потому он поверил этому чувству сразу и безоговорочно.

Едва камушек коснулся мостовой у ног Книсса, Ириус скомандовал твари немедленно оказаться внутри своего прежнего хранилища. Он точно знал, что тварь подчинится приказу. Из него получился неплохой укротитель монстров.

Сгусток тумана устремился к синему камню. Несколько секунд миниатюрный смерч плясал над его матовой поверхностью, а затем исчез.

Книсс присел на корточки рядом с камнем. Протянул к нему руку, чуть подержал ее, не касаясь камня, словно проверяя, не горячий ли он. А потом поднял это вместилище монстра.

– Камушек я, пожалуй, себе возьму, – задумчиво произнес он. – Со мной надежней будет. И потом, кто знает, может быть нам удастся договориться. Когда-нибудь.

– И правильно! – обрадовался Ириус. – Знаешь, Ветер, если ты сможешь однажды отпустить его на волю без ущерба для окружающих, сделай это, пожалуйста!

– Сделаю, – пообещал тот. – И знаете: пойдемте-ка домой! Мне уже становится скучно, а ведь еще нужно тебя превращать.

Ириус пристально посмотрел на Книсса, затем прислушался к собственным ощущениям. Стать человеком… Нелегкий выбор между могуществом и нормальной жизнью. Кто же живет нормально в этом ненормальном Городе?!

– Ты знаешь, – замялся он, – кажется, Гилана меня и таким любит. Ты не против, милая?

Он потерся головой о ее бедро. Улыбнувшись, она нежно потрепала черную шерсть.