Текст книги "Колдовские сказки (СИ)"

Автор книги: Кицуне-тайчо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Колечко загадочно поблескивало на пальце. Уна пытался вызвать в себе ощущения вроде тех, что он испытывал, надевая корону, но ничего подобного не происходило. Должно быть, кольцо понимает какой-то другой язык. Впрочем, с короной он и не пытался что-то проделывать, она сама нашла способ их взаимодействия. Теперь же ничего не получалось, и Уна начал опасаться, что этот талисман ему просто не подходит. Но нет, это было бы слишком большим разочарованием. Помнится, Кейрин Сохортос обозвал его «видящим суть». Так может попробовать увидеть суть талисмана?

Уна потел над кольцом несколько часов. Временами ему чудились какие-то проблески мощи, движение магических токов, вызванных усилием его мысли, но они тут же исчезали. А может, и не было ничего, и он просто перегрелся на солнцепеке. Но бросать начатое было жалко до слез, особенно после героического сошествия на дно Тэйса. И Уна продолжал пыхтеть над этой неразрешимой задачкой. Внезапно его занятие было прервано посторонним звуком, ворвавшимся в симфонию шелеста трав.

Дорожку к дому решительно преодолевала женщина. Не старая, не молодая, а будто вовсе без возраста, сколько ни дай, все равно не угадаешь. Статное, сильное тело скрыто непонятным полотняным балахоном, волосы заплетены в толстую косу. Она чуть улыбалась уголками губ, но Уне вдруг стало не по себе. Он вскочил на ноги, поспешно пряча кольцо в карман.

– Какой это силой ты тут забавляешься, молодой человек?

В том, как она говорила, было что-то неправильное, но что именно, Уна не смог определить. Так что вместо ответа он уставился на непрошенную гостью. Та тоже внимательно рассматривала его, как будто стараясь не встречаться с ним взглядом.

– Покажи мне свою игрушку, – приказала она. Именно приказала, а не попросила. В другой ситуации Уна бы страшно возмутился подобному тону, однако тут вдруг вытащил колечко и протянул женщине. Он внезапно потерял способность не то, чтобы соображать, а скорее оценивать свои поступки, их причины и последствия. Женщина велела повиноваться, и он повиновался, не размышляя об этом.

– Молодец, – голос собеседницы стал холодным, а взгляд отсутствующим. Она взяла кольцо и принялась оглядывать его со всех сторон. Уна только недоуменно хлопал глазами.

«Интересно, откуда она знает про кольцо, – думал он. – Неужели я действительно что-то вызвал? Значит, сила была, мне не померещилось! Надо же! Ладно, сейчас она мне его вернет, и я попробую еще раз».

Женщина вдруг подняла голову и широко улыбнулась, устремив неподвижный взгляд в пространство.

«Мамочка моя! – испугался парень. – Ну и зубки у нее! Просто ящер».

Но, несмотря на нехорошие предчувствия, он продолжал стоять на месте, словно привязанный. Когда со всех сторон зашуршали кусты, и этих дамочек стало во много раз больше, Уна отчетливо осознал, что серьезно влип, но ничего предпринять уже не мог.

8.

– Теперь направо! – командовал Ириус. Он помещался на заднем сиденье нагвиорта рядом с адьяхо, которые и указывали ему дорогу. Киата с мрачной сосредоточенностью выполнял его указания, Тэми сидел рядом и пока просто наслаждался поездкой: шуршанием колес по пыльной мостовой, упругим ветром в лицо, шелестом садов, мимо которых они на огромной скорости пролетали.

От дома Гиланы до Трущоб было слишком близко, гораздо ближе, чем хотелось всем участникам этого приключения. Пара поворотов, и вокруг них яростно зашуршали обиженные сады, когда-то давно брошенные человеком. Колдуны невольно съежились, а Тэми, менее чувствительный к дыханию забытых тайн, а может просто не слишком осведомленный, восхищенно озирался, очарованный первобытной дикостью этого места.

– Стой! – неожиданно велел Ириус. Киата притормозил и недоуменно обернулся: они еще никуда не приехали и стояли посреди улицы. И вдруг изо всех щелей горохом посыпались адьяхо. Вся стая, от щенков до матерых охотников, восхищенно повизгивала и в полном составе полезла к Киате обниматься. Тот с трудом отбивался от объятий, даже не рискнув выбраться из нагвиорта. Зато Тэми пришел в полный восторг при виде такого количества крупных хищников. И был просто счастлив, когда несколько щенков все же обратили на него внимание, справедливо рассудив, что нет никакой разницы, кто из людей их погладит.

– Ириус, угомони ты их! – взмолился Киата, устав призывать зверей к порядку. – Спроси лучше, куда дальше.

Ириус внешне никак не отреагировал, но адьяхо действительно успокоились. Они все еще толпились вокруг нагвиорта, однако больше не совершали попыток облизать нос своего двуногого друга.

– Пойдем дворами, – сообщил Ириус. – Нагвиорт оставим здесь. Тут недалеко.

Он выскочил из машины и двинулся за адьяхо, которые всей кучей направились в ближайшие кусты. Люди бросились следом за ними, изо всех сил стараясь не отстать. Это было непросто, но они справились: Киата своим мощным корпусом уверенно пролагал коридор в густой зеленой стене, и Тэми оставалось только держаться позади него и вовремя уворачиваться от наиболее агрессивных веток. Таким способом они прошли напролом несколько улиц. Адьяхо, легко просачивающиеся сквозь непроходимые заросли, нисколько не заботились об удобстве двуногих сопровождающих. Но в конце концов титанические усилия людей увенчались успехом: животные испуганно замерли у ограды большого мрачного дома.

Здесь Киата в очередной раз удивил Тэми. Он напружинился, словно зверь перед броском, ноздри его чуть подрагивали, а глаза обшаривали заросли, как будто он внезапно обрел способность видеть сквозь листву. Это еще не было его основное рабочее состояние, которое он сам называл «изнанкой», но инстинкт охотника уже проснулся, делая этого парня чрезвычайно опасным существом. Тэми восхищенно наблюдал, как тот пружинистым шагом прошел вдоль ограды к калитке, замер, чуть не доходя, и прищурился, прислушиваясь. В каждом движении ощущалась такая сила, что Тэми твердо решил: теперь-то этот мрачный охотник палкой его не выгонит из своего дома. Никуда не денется, возьмет в ученики.

Тем временем Киата решительно вывернул на центральную дорожку и, не таясь, зашагал к дому. Его спутники, изумленно переглянувшись и заморгав от неожиданности, спохватились и бросились за ним, когда он миновал уже половину расстояния. Адьяхо опасливо топтались за оградой, но их вожак вдруг решил, что и они должны принести хоть какую-то пользу, так что заставил стаю рассредоточиться по периметру.

Охотник дожидался своих спутников на пороге дома. Ребята не могли понять, что он там делает, до тех пор, пока не вскарабкались на крыльцо следом за ним. Киата приложил руку к двери в том месте, где должен находиться замок, и тихонько бормотал. Наконец что-то негромко тенькнуло, и дверь чуть приоткрылась с противным скрипом.

– Крепкий запор, – проворчал охотник. – На совесть сделан. Сразу видно, что они боятся вторжения.

Охотники за монстрами осторожно просочились внутрь помещения. Здесь было сумрачно и тихо, дом, казалось, пустовал. Однако разница между внешним и внутренним видом дома просто поражала. Снаружи это был обычное заброшенное строение, вполне рядовой вечный житель Трущоб. Отсюда же было видно, что здесь живут. Аккуратно прибранное помещение со скромной, зато целой мебелью, даже с некоторыми признаками домашнего уюта: занавесочками, ширмами, покрывалами, комнатными цветочками.

– Ириус, ты идешь впереди, – распорядился Киата. – Тварями здесь пока не пахнет. Зато ведьмы могут быть. Я иду следом, а ты, мальчик, держись позади меня и никуда не суйся. Руками ничего не трогай и не отставай.

– Угу, – буркнул Тэми, поспешно отступая за широкую спину охотника.

Они начали разведку. Осмотр первого этажа решительно ничего не дал, позволил только сделать вывод, что на территории дома обитает множество очень аккуратных женщин. Порядок в доме был идеальный, так что, когда первый этаж кончился, Ириус уверенно заключил: «Вот теперь я совершенно уверен, что это демоны. Люди просто неспособны жить в такой обстановке». Сам он никогда не отличался аккуратностью, еще будучи человеком, а в нынешнем обличье сумел приучиться разве что вытирать лапы, приходя с улицы.

Поднявшись этажом выше, они обнаружили обычное трущобное запустение. Толстый слой пыли покрывал здесь все мыслимые поверхности, минуя единственно лестничные пролеты. Очевидно, только ими и пользовались. Никаких следов в этом многовековом ковре грязи видно не было, а потому и охотники не удостоили этаж своим вниманием, взобравшись сразу на третий.

Здесь было чисто, но и только. Никаких попыток приукрасить голые каменные стены, как это сделано внизу, предпринято не было. Лишь сметен мусор и грязь, убраны густые заросли тенет, да протерты сохранившиеся кое-где стекла. Без всяких видимых причин желудок Тэми отчаянно рванулся кверху, и только усилием воли он сумел удержать беглеца на месте. Сейчас им только этих проблем не хватало!

– Чувствуешь? – Киата чуть подтолкнул парня.

– А что именно я должен почувствовать? – уточнил он.

– Ну, хоть какие-то ощущения есть? – не отставал охотник.

– Меня тошнит, – сознался Тэми.

– Уже кое-что.

И он, неожиданно прервав диалог, последовал за Ириусом, терпеливо дожидающимся, пока они закончат беседу. Они шли по длинному пустому коридору, по обеим сторонам которого располагались такие же пустые комнаты, и двери наличествовали лишь в некоторых из них. Не было нужды осматривать каждую из комнат: даже из коридора было видно, что в них никто не заходил. Там покоились груды хлама, стояли остовы предметов мебели, и все это было покрыто толстенным слоем пыли, в точности, как на втором этаже.

Коридор заканчивался огромной двухстворчатой дверью. Ириус, набрав в грудь побольше воздуха, решительно толкнул ее и, когда створки медленно растворились, с облегчением выпустил воздух сквозь стиснутые зубы. За дверями раскинулся необъятный зал, освещенный пестрым солнечным светом, сочащимся через цветные мозаики на огромных окнах. Он тоже был пуст, но Киата замер на пороге, изумленно присвистнув.

– Вот теперь я полностью согласен с твоими выводами, Ириус, – сообщил он. – Мы действительно пришли вовремя. Если я все правильно понимаю, то… Ох!

Он прошел в зал, присел и провел пальцем по полу. Тут только остальные заметили, что на нем начерчен гигантский, во все пространство зала, рисунок. Составить представление о том, каков он в целом, не представлялось возможным, поскольку линии были настолько бледны, что терялись из виду уже на середине помещения.

– Тебе это о чем-то говорит, охотник? – деловито осведомился Ириус.

– Кажется, говорит, – Киата выпрямился и с изумлением оглядел зал. – Но ведь это легенда. И я всегда полагал, что совершенно нелепая. Если бы я не обладал своим даром, а просто знал, что это такое, я бы, пожалуй, только посмеялся над наивностью бедных женщин. Но поскольку я все-таки охотник, я чувствую, что у них почти получилось, и это, кажется, еще не предел. То есть, я имею в виду, они могут найти способ устроить это по-настоящему.

– Что устроить? Не тяни, мы и так заинтригованы, правда ведь? – Монстр заговорщически подмигнул Тэми.

– Я не уверен, что смогу объяснить, – Киата беспомощно пожал плечами. – Мой учитель рассказывал мне это, как страшную сказку, даже не пытаясь заставить меня в нее поверить. Скорее всего, он и сам не верил, и говорил, так сказать, сверх программы. Словом, есть такое место, которое мы, охотники, называем Нижним Миром. Оттуда приходят твари, но мы сами не можем туда попасть. Так вот, существует своего рода теоретическая разработка, что, если объединить все узоры, применяемые обычно для вызова тварей, можно стереть границу между мирами. Что тогда будет, я не очень себе представляю. Может быть, в образовавшуюся дыру полезет всякая нечисть, а может быть, люди смогут пройти на ту сторону. Не знаю, что там делать, этого никто еще не пытался осуществить. Но в качестве зарядки для ума некоторые охотники размышляли над этой проблемой, и кто-то даже соединил-таки все рисунки в один. Мой учитель как-то показывал мне такой рисунок. Так вот это он и есть.

– Ты думаешь, эти ведьмы хотят попасть в Нижний Мир? – изумился Ириус. – А что, туда им и дорога!

– Но ведь они, кажется, и так демоны, – Тэми недоуменно уставился на охотника. – Они что, заблудились в нашем мире? Домой хотят?

– Знаешь, чем отличаются твари из Нижнего Мира от всех прочих чудовищ? – мрачно бросил Киата. – Их потрогать нельзя.

– Значит, наши ведьмочки – не из Нижнего Мира? – уточнил Ириус.

– Нет. Это какие-то другие твари. Возможно, просто загадочное древнее племя, вроде тех же адьяхо. Они принадлежат нашему миру, не меньше, чем мы сами. Вот только зачем им понадобился такой фокус? Или среди них тоже есть сумасшедшие экспериментаторы?

– Тогда они наши братья по разуму. Точнее, сестры.

– По разуму – возможно, но не по крови. И мне совсем не хочется, чтобы они довели до конца свой сомнительный эксперимент. Тогда во всем Городе может просто не хватить охотников, чтобы расхлебать эту кашу.

– А что нужно делать? – У Тэми немедленно загорелись глаза.

– А вот не знаю, – Киата растерянно развел руками. – Никогда не сталкивался ни с чем подобным. Так что мы с вами в одинаковом положении. Предложения будут?

– Ну ты и загнул, охотник! – фыркнул Ириус. – Учти, я имею весьма смутное представление о тварях, а парнишка совсем еще неопытный. Так что решать все равно тебе. А мы подыграем, так уж и быть.

– Дезертиры несчастные! – вздохнул Киата. – Ладно, сейчас осмотрюсь.

И он отправился на экскурсию по залу. Тэми и Ириус, переглянувшись, двинулись следом за ним, просто чтобы не оставаться без надежного прикрытия. В противоположном конце помещения, прямо напротив той двери, в которую они вошли, располагался еще один проем, за которым царила полная тьма. Похоже, там тоже находился коридор, но никаких оконных проемов не было и в помине. Черная, мрачная нора. Ни Тэми, ни зверю не хотелось подходить к ней ближе.

Однако охотника именно она и заинтересовала больше всего. Чуть замешкавшись на пороге, он решительным шагом вошел в темноту. Очень скоро его совсем не стало видно, и его спутники испуганно уставились в проем. Но идти следом не спешили.

Долго ждать им не пришлось. Не было никаких звуков и прочих пугающих событий, Киата просто вышел из тоннеля, придерживаясь рукой за стену, но у обоих вытянулись лица, едва они взглянули на охотника. Кажется, парень готов был упасть. Он с трудом отцепился от опоры, сделал несколько неуверенных шагов к своим спутникам, его немного шатало. Физиономия перекошена, глаза стеклянные.

– Пошли отсюда, – деревянным голосом произнес он.

– Что случилось? – Тэми заметно дрожал.

– Потом расскажу.

Киата прошел мимо парней к выходу, довольно быстро набирая скорость. Очевидно, он с трудом сдерживался, чтобы не припустить бегом. Впрочем, ребята уже порядком испугались, так что по лестнице все трое скатились кубарем. И на первом этаже дали себе волю, пустившись чуть ли не наперегонки.

– Да уж, какой там Великий Дух айсендульских степей! Вот это, я понимаю, ужас.

Они остановились только в саду, и Киата прислонился спиной к дереву. Его трясло.

– Что там было? Киата, имей совесть! – взвыл Ириус.

– Кажется, у них почти получилось, – доложил охотник. – По крайней мере, им недостает совсем немного, чтобы окончательно продырявить пространство. Там настолько мерзкая аура… Это надо почувствовать. Впрочем, вам такое счастье все равно не светит, вы не охотники. Но находиться там просто невозможно. Похоже, что выход на тот свет они наметили именно в том закутке.

– А делать-то что? – снова насел Тэми.

– Да не знаю я! – взорвался Киата. – Подумать надо, – добавил он уже спокойнее. – Давайте найдем убежище и дождемся темноты.

– Зачем – темноты? – испугался парнишка.

– Сейчас дом пуст, так? – принялся излагать Киата. – Но я очень сомневаюсь, что его просто бросили. Скорее всего, они вернутся, когда придет время продолжать эксперименты. А проще всего это делать ночью. Не знаю уж, почему. Старинные легенды, на которых основано искусство нынешних заклинателей духов, утверждают, что дневное светило отпугивает всякую нечисть. Не уверен, что это так, однако традиционно такие вещи проделываются в темноте.

– А ты думаешь, что иноземные демоны – приверженцы местных традиций? – ехидно хмыкнул Ириус. – Ну ладно, я не против того, чтобы немедленно покинуть это место. Не по нутру оно мне.

Адьяхо только обрадовались возможности убраться подальше от дома. Они показали людям довольно приличное местечко, где можно дождаться ночи, до которой было еще далеко. Крохотный домик был в недалеком прошлом облюбован кем-то из местных обитателей, они убрали помещение, вымели мусор и даже приволокли кое-какую мебель. Потом они куда-то благополучно делись, но дом не успел прийти в окончательное запустение. Здесь можно было спокойно отдохнуть, укрывшись от безжалостного солнца.

Киата поддел ногой один из табуретов, и тот рассыпался. Хмыкнув, охотник повторил эту процедуру со стулом. Несчастная мебель с грохотом рухнула на пол, но не выказала намерения немедленно развалиться. Подобрав стул, Киата устроился на нем, – бедняга жалобно скрипнул под его весом. Тэми выбрал себе сиденье менее радикальным методом, просто покачав мебель рукой. Ириус вскарабкался на стол, где и свернулся калачиком. В ожидании вечера они почти не обсуждали происшедшее.

9.

Уна покорно следовал за толпой зубастых женщин. Не так уж ему хотелось с ними идти, но противостоять их воле было не в его силах. При этом он даже не пытался размышлять о том, во что вляпался и как теперь спасаться. Мысли шевелились вяло, как сонные рыбы, он без тени сомнения знал только одно: что теперь-то ему точно конец.

Под конвоем он проследовал по узким пустым улицам, только однажды на него их кустов уставились чьи-то круглые глаза. Но этот неизвестный не пришел на помощь, поспешив скрыться. Тягостное путешествие завершилось на третьем этаже большого мрачного дома. Впрочем, все дома Трущоб в той или иной степени можно назвать мрачными. Но это был особый случай: парня едва не стошнило, когда они пересекали огромный зал, насквозь пропитанный чем-то ирреальным. Затем они углубились в темный коридор, и Уне стало вовсе худо. Здесь ему начало казаться, что обычная логика искажается, выворачивается наизнанку, привычные логические связи становятся недействительными. Это выглядело так, словно разрушается структура его собственного разума, и он медленно и без видимых причин сходит с ума.

Коридор был прямым и достаточно коротким, но все равно в этот конец уже почти не дотягивались вездесущие солнечные лучи. Пленившие Уну ведьмы казались настолько смутными силуэтами, что впору было усомниться в их реальности. Однако они не позволили ему опуститься до сомнений: запястья довольно грубо схватила петля. Ему скручивали руки за спиной.

– Что вы делаете? – ухитрился жалобно пискнуть он.

– Не твое дело, – невежливо отозвалась одна из ведьм.

– Как раз таки его, – усмехнулась другая и, видимо, на радостях, решила просветить свою жертву. – Нам не хватало именно твоего колечка. Мы оказались недостаточно сильны, чтобы исполнить задуманное. Но с этим кольцом мы получим доступ к большей силе, чем имели до сих пор. И теперь мы своего добьемся! – Она звонко рассмеялась.

– Ну а я-то вам зачем? – с трудом выдавил Уна. На большее голоса не хватало. Он с огромным напряжением заставлял работать свои голосовые связки.

Кто-то грубо пихнул его в спину, и Уна полетел на пол. Он отчаянно извернулся, падая, ушиб плечо, но зато уберег собственный нос от столкновения с полом. Ведьмы принялись связывать ему лодыжки.

– Тем, кто придет с той стороны, надо будет кого-то есть, – пояснила между делом одна из них. – Пусть лучше это будешь ты, а не мы.

Закончив возиться с пленником, дамы с достоинством удалились. Уна обреченно провожал взглядом их темные силуэты на фоне серого квадрата входа. Едва они скрылись из виду, он вдруг обнаружил, что снова может не только соображать, но и двигаться, чем незамедлительно воспользовался. Он забился и закричал, впрочем, дергался он напрасно. Его все равно никто не слышал, кроме тех, кто его сюда упрятал, а выпутываться из веревок он был не мастер. Он лихорадочно изворачивался, но путы только крепче вгрызались в кожу. Вскоре, вконец обессилев, он сдался.

Кажется, на улице сгустились сумерки, по крайней мере, очертания дверного проема теперь были едва различимы. Уна, привыкший к разноцветному мерцанию на ночных улицах, скис окончательно. Полная тьма явилась серьезным наказанием, в дополнение к настойчивым жалобам организма на многочисленные неудобства. Бояться он уже устал. Время от времени он еще предпринимал жалкие попытки вырваться из веревок, но больше для порядка, чем испытывая какую-то надежду. Леди знали толк в узлах.

Вдруг темнота пришла в движение. Он даже не сразу сообразил, что это кто-то бродит по залу. Шаги отдавались гулким эхом, слонялись по коридорам, как невидимые призраки. Людей было много. Они не произносили ни слова, но звуки от их движения указывали на то, что они заняты серьезным делом. Деловито, словно муравьи, они копошились по всему пространству зала, что-то передвигая, чем-то шурша. Наконец, раздался голос. И Уна, до сих пор жаждавший того, чтобы они хоть что-нибудь сказали, теперь столь же остро желал, чтобы они замолкли. Пронзительное, заунывное пение заставляло его сжиматься от ужаса. Это, видимо, заклинание, но о том, чего они хотят добиться, он предпочитал не думать. Впрочем, ему и так было понятно: сейчас вызовут какую-нибудь тварь, которая его скушает.

К одинокому голосу присоединился еще целый хор, сливаясь в ужасающий вой. Звук нарастал, отдаваясь вибрациями по полу, достиг невероятной силы и внезапно стих. Наступившая тишина показалась неправдоподобно оглушающей, нереальной. И тогда во тьме что-то зашевелилось. Нет, это не было похоже на то движение, которое он слышал в первый раз. Сейчас шевелилась сама темнота, материя, из которой она была соткана. Что-то живое судорожно вздохнуло, Уна ощутил это кожей. И никаких звуков.

Сказать, что ему стало страшно, значит, ничего не сказать. Если бы он не лежал, то, пожалуй, упал бы, и не в обморок, а просто потому, что ноги отказались бы его держать. Он уже ничего не чувствовал, кроме пульсации темного пространства вокруг него, которое словно пыталось вывернуть наизнанку его разум. Вдруг послышались вполне реальные звуки: кто-то поспешно убирался из зала. И снова все затихло.

Прошло некоторое время, и Уна сумел адаптироваться к новому состоянию. Он просто принял этот туман в мозгах за норму, и это позволило ему не сойти с ума, пытаясь разобраться в том, что с ним происходит. Вместо этого он начал думать. И пришел к такому выводу: то, что должно его съесть, еще не появилось. Но оно скоро появится, скорее всего, с той стороны, где коридор заканчивается тупиком, поскольку именно там он ощущал потусторонние пульсации. А ведьмы, вызвавшие монстров, предусмотрительно эвакуировались из здания, чтобы и их не сожрали за компанию. Все это, конечно, ничего не меняет, но теперь хоть ясно, чего ждать. Так что он принялся ждать. Тем временем совсем стемнело, Уна больше не видел очертаний входа.

Сначала ничего не происходило, но вот послышался новый звук. Но не с той стороны, откуда он ожидал, а из зала. Торопливые шаги и тяжелое дыхание. Кто-то большой бежит, сопит… Уна сжался и закрыл глаза. А вдруг не заметит? Он имел слабое представление о том, как ведут себя монстры из Нижнего Мира. Звук приблизился… И вдруг Уна получил жестокий пинок под ребра, вслед за чем на него обрушилось что-то тяжелое, а также поток отборных ругательств. Перестав что-либо понимать, Уна тоже завопил.

– Что за… – напоследок простонал упавший. Он поднялся на ноги и чуть отступил назад, кроме него здесь еще кто-то был. Внезапно вспыхнул неяркий зеленый свет, и его хватило, что бы Уна разглядел над собой двух человек: отряхивающего брюки мужчину и юношу с длинным зеленым кинжалом, который, собственно, и давал этот странный свет. У ног парнишки сопела почти неразличимая в темноте черная зверюга.

– А ты кто такой? – грозно спросил мужчина, оглядывая Уну. – Ничего себе! – вдруг воскликнул он, обнаружив веревки. – Ириус, сгоняй с зал, я, кажется, видел там факелы.

Черный зверь умчался, а мужчина присел на корточки рядом с пленником и принялся ощупывать узлы.

– Ты как сюда попал? Ну, чего молчишь?

Уна с трудом расцепил сведенные от страха челюсти, прочистил горло и просипел:

– А вы-то кто?

– Охотники, – коротко представился собеседник.

– Его зовут Киата, – пояснил парнишка. – А меня Тэми. Может, ты возьмешь кинжал? – обратился он к своему старшему товарищу.

Тот, не говоря ни слова, ухватил оружие и принялся перепиливать веревки. Появился Ириус с факелом, Киата зажег его, и дело пошло значительно легче. Вскоре Уна был освобожден, поставлен на ноги и даже прислонен к стене, поскольку стоял он не слишком уверенно.

– Что тут происходило? – Киата вцепился в плечо Уны и слегка встряхнул. – Давай, рассказывай.

Этот парень с кинжалом выглядел настолько устрашающе, что Уне потребовалось хорошенько собраться с духом, чтобы начать излагать. К концу рассказа его трясло: охотник смотрел на него, как на главного врага.

– Значит, они уже провели обряд, – заключил Киата. – Мы пришли слишком поздно. Но у них, кажется, ничего не получилось.

– По-моему, получилось, – робко возразил Уна. – Разве не чувствуешь, как все шевелится?

– В самом деле? – насторожился охотник. Он напряженно уставился в черное пространство коридора. В следующий миг его передернуло. Скорчив скорбную мину, он протянул оружие Тэми.

– Надо что-то с этим делать, – проворчал он. – А кроме меня, как всегда, некому.

Он поднял руки, но тут реальность просто лопнула по швам, вскрывая свое непостижимое нутро, иное измерение бытия. Из разрыва полился яркий свет, но, вместо того, чтобы освещать предметы, он, казалось, скрывал их. В мире ничего не осталось, кроме этого сияния.

Уна дико заверещал. Все бы ничего, но кроме этого вопля, у него ни на что не осталось сил. Он просто стоял, вцепившись в стену, оглушая себя своим собственным криком и решительно ничего нет соображая. Киата отнесся к этому событию куда спокойнее, хотя тоже был порядком ошарашен. Но он хорошо знал это явление: это была та самая «изнанка», в которой он привык работать. Только теперь это не было его внутренним состоянием, оно приближалось к нему извне, приводя в негодность способность размышлять. А вот Тэми и Ириус пока просто ничего не увидели. Они оба уставились в темноту, пытаясь понять, что так напугало их товарищей.

Дальше события стали развиваться со скоростью урагана. Из дыры вылетело несколько светлых пятнышек, в которых Киата немедленно опознал тварей Нижнего Мира. Твари были малы и почти безобидны, но в большом количестве они вполне могли составить проблему. Их воздействие пугало, а совокупное воздействие приводило в ужас. А ткань реальности уже снова трепетала, готовясь изрыгнуть в мир новых монстров. Киата заорал заклинания. Эти твари не выносят некоторых звуковых колебаний, чем и пользуются все охотники, вплетая их сочетания в свои заклятия. Несколько пятнышек с треском лопнули, но на их месте уже появились другие. И тут вперед выскочил Тэми. Лишенный чутья охотника, он не поддался панике и оказался способным реально действовать. Его зеленый кинжал взметнулся, протыкая ближайшую тварь, и та исчезла. Просто перестала существовать, а тем временем зеленая сталь уже нашла следующую жертву.

Все это было очень неплохо, вот только для того, чтобы справиться с потоком чудовищ, устремившихся из дыры наружу, понадобилось бы не меньше сотни таких кинжалов. Да, с той стороны лезла противная призрачная мелочь, способная разве что пугать по ночам одиноких путников, но их совокупное влияние уже повергло в состояние паники Уну и Ириуса, да и Тэми держался с трудом. Киата был пока вменяем, но знал, что это ненадолго. В этом узком коридоре, насквозь пропитанном страхом, легко можно сойти с ума.

– Отступаем! – заорал он.

Ириус, ожидавший только этих слов, без оглядки бросился наутек. Уна же не двинулся с места. До него уже не доходило, что происходит. Тэми схватил его за рукав, потянул, и тот подчинился. Забросив ставшую уже бесполезной борьбу, Киата подхватил парня с другой стороны, и они втроем помчались прочь.

10.

Беглецы решились остановиться только за воротами сада, где их уже дожидался ретировавшийся раньше Ириус. Уна, едва его выпустили, замахал руками, указывая в сторону дома, и с вытаращенными глазами разевал рот, словно пытаясь что-то сказать, но не мог издать ни звука.

– Можешь не рассказывать, – проворчал Киата. – Сам видел.

Уна в последний раз судорожно всхлипнул и внезапно осел на землю, успокоившись только тогда, когда ладони и колени соприкоснулись с надежной опорой. Тэми с Ириусом молча таращились на охотника.

Тем временем окна дома стали чуть светиться, словно где-то глубоко внутри был запрятан источник света. В проемах начали мельтешить неяркие разноцветные шары, похожие на магические светильники, которыми принято освещать дома в Городе. Их хаотичный танец становился все суматошнее, наконец, некоторые из них покинули пределы здания. Несколько шариков с нечеткими границами повисли у стен, другие потихоньку скрывались в ближайших кустах.

– А твари-то разбегаются, – озабоченно произнес Киата. – Безобразие. Ладно, ждите здесь, – он решительно развернулся и бегом бросился в сад.

– Пойдем за ним? – совсем растерявшись, предложил Тэми.

– Он же сказал: ждать здесь, – возразил Ириус. Он приблизился к Уне и ткнул его лапой в плечо.

– Эй, с тобой-то что, парень?

– Вроде ничего, – выдавил тот.

– Ну так вставай!

– Да, ты прав, – Уна, наконец, поднялся на ноги и отряхнул колени.

Где-то в начале улицы поднялся гвалт, заставив всех троих вздрогнуть. Отчетливо слышался лай и еще что-то, похожее на недовольные крики разбуженных птиц, но шум прекратился так же внезапно, как и начался. Парни насторожились. Из ворот неслышно выскользнул Киата и присоединился к ним.

– Что там? – прошептал он.

– Да кто его знает! – сердито буркнул Ириус.

Долго ждать ответа не пришлось. По темной улице с той стороны, откуда недавно раздавался шум, к ним приближалась человеческая фигура в хумейском плаще.

– У вас какие-то проблемы, мальчики? – весело спросил этот пришелец.

Он вышел в освещенное призрачными шарами пространство, позволяя себя разглядеть. Тэми охнул, схватившись за ножны, а Ириус вдруг сорвался с места.