Текст книги "Колдовские сказки (СИ)"

Автор книги: Кицуне-тайчо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Он чуть прищурился, глядя на вывеску, и буквы «ф» и «б» фамилии гадалки поменялись местами. Вот так-то лучше, больше похоже на правду. И вдруг он резко поднял голову и изумленно захлопал глазами, когда осознал, что он только что сделал. Вмешался в чужое заклинание, изменил его так, как хотелось. И это он, Ириус, на которого давно махнула рукой даже Гилана! Он снова сощурился, сосредоточился. И вдруг понял структуру заклятия, догадался, как его изменять. Небольшое мысленное усилие – и буквы снова встали на свои места. Ириус сел.

Все это не укладывалось в голове. Выходило, что новое тело обладало колдовскими способностями. А может, они просто дремали, неразвитые, неузнанные. Ацвитал, хоть какой он мастер, никогда не обладал способностью заглядывать в душу человека: ритуальные пения не очень-то этому способствуют. И кто знает, может быть Ириусу нужно было отправиться к тем ребятам, которые сочетают мысленные усилия с работой рук: у них он смог бы добиться больших успехов. Но как бы там ни было, он определенно чем-то владел. И это было ново, удивительно, невероятно!

Увлекшись переживаниями по поводу новоприобретенных способностей, он не сообразил, что лучше спрятаться, когда услышал звук шагов. Мимо него прошли двое мужчин, закутанных до кончика носа от пронизывающего ветра. Один из них глянул на Ириуса, замершего в своем темном переулке, но в глазах его не промелькнуло ни тени удивления. Не замедлив шага и даже ни единым возгласом не попытавшись привлечь внимание спутника к этому мохнатому чуду, он двинулся дальше, и вскоре они скрылись из виду. Ириус с облегчением перевел дыхание, но почти сразу сообразил, что и сам бы на месте этого человека не удивился. Глупо удивляться чему бы то ни было в Городе, где даже самая проворная мысль не поспевает за магическими экспериментами многочисленных колдунов. И разнообразных чудиков на улицах столько, что на них уже давно никто не обращает внимания. Это только самим чудикам кажется, что они уникальны, а у прочих полно других забот.

В свете всего, происшедшего в этот короткий период времени, пока он валялся на дороге, его превращение в монстра перестало казаться трагедией. Скорее уж, временным неудобством. В конце концов, что он потерял? Только сомнительное удовольствие наблюдать свою рожу в зеркале. Единственный человек, который ему действительно дорог, сам же и послужил причиной его теперешнего состояния, а значит, не будет неприятных сцен с проливанием слез и сетованием на судьбу и безумие всех колдунов поголовно. Он по-прежнему может общаться с людьми, он сохранил свой разум, и более того – он приобрел новые способности, что казалось ему особенно ценным, даже в том случае, если окажется, что они заключаются только в разгадывании чужих заклятий. Словом, это положение можно и потерпеть до тех пор, пока Гилане не придет в голову очередная безумная идея.

Ириус поднялся на ноги. Нужно пойти и извиниться. Сказать подружке, что он уже в порядке, и что готов продолжать участие в этом сомнительном мероприятии. Но тут позади послышался неприятный шуршащий звук, резанувший острый слух новоявленного монстра. Он поспешно развернулся… и шерсть на загривке непроизвольно встала дыбом. Потому что то, что приближалось к нему из темного переулка Трущоб, было настоящим монстром, куда уж Ириусу! Он даже не мог разглядеть его очертаний, которые, казалось, все время менялись, словно текли, но что-то невообразимо гадкое было в самом факте его существования, в том звуке, с которым оно передвигалось по мостовой. Это нечто было большим, но чудилось, что это просто туман, наваждение, а ядро его, сама сущность неизмеримо мала… и все же было что-то там, в этом тумане, вполне соизмеримое с человеком. И у Ириуса не было ни малейших сомнений в кровожадных намерениях таинственного пришельца. Его облаком окружало омерзительное зловоние, хотя ноздри Ириуса были совершенно уверены, что никаких запахов они не ощущают.

При виде этой твари – даже нет: при восприятии какими-то иными органами чувств, потому что глаза здесь были ни при чем – ему немедленно захотелось заорать, броситься бежать, умереть, а еще лучше – сойти с ума, погрузиться в благодатную пучину бессмысленности. Но он не осуществил ничего из перечисленного, а просто зарычал и попятился. Каким-то уголком сознания он понимал, что стоит сейчас обратиться в бегство, и ему конец: догонит и сожрет. И вдруг его новоприобретенная способность показала себя во всей красе: Ириус словно глазами увидел бестелесные очертания зверя, словно ушами услышал биение его невероятного сердца.

Чудовищу, видно, не понравилось, что его рассматривают, словно картинку в музее. Оно озадаченно отпрянуло, и тогда Ириус явно разглядел его вязкие, густые мысли – оно размышляло над загадочным поведением жертвы. От такого зрелища у парня отказали последние тормоза: он дико заверещал и бросился улепетывать со всех ног. Никто за ним так и не погнался.

5.

Обхватив руками колени, Гилана сидя дремала на диване. Когда она поняла, что попытки, наматывая круги по городу, отыскать сбежавшего друга, не могут увенчаться успехом, она вернулась домой, отпустила несчастного черного пса на все четыре стороны и села, беспомощно уставившись в пустоту. И не заметила, как уснула. Разбудил ее глухой удар в дверь. Колдунья вздрогнула, открывая глаза; а затем удар повторился, на этот раз сопровождаемый скрежетом когтей по дереву. Она метнулась в прихожую.

Ириус ворвался в дом вместе с ветром, уже несущим отпечаток запаха будущего снега. Гилана первым делом попыталась заключить его в объятия.

– Ири, прости меня, пожалуйста!

– Да прекрати ты! – Он ухитрился прошмыгнуть под ее рукой в комнату, оставив на ковре мокрые и грязные следы, и вспрыгнул на диван. – Я сейчас такое видел! – попытался он донести до нее информацию, но Гилана не слушала.

– Ириус, ты в порядке? – она снова попыталась ухватить его голову.

– Чудовище! – рявкнул он, пытаясь привлечь ее внимание, а для пущей убедительности грозно зарычал.

– Я больше не буду. Честно, – совершенно серьезно заявила она.

– То есть как это не будешь? – возмутился зверь. – А кто меня обратно превращать станет?

– Мы найдем кого-нибудь, – пообещала она. – Но я сама больше не рискну. Я не могу. Ты прав: я просто чудовище.

– Ги! – взвизгнул он. – Это не ты чудовище. Оно там, на улице!

– Кто на улице? – совершенно запуталась Гилана.

– Говорю же – чудовище! Настоящий монстр. Вылез из Трущоб.

– Ой, нет! – она испуганно замерла. – Только не это! Ты уверен?

– Еще бы я был не уверен! Мы столкнулись нос к носу!

Гилана плюхнулась на диван рядом с другом и уставилась в стену.

– Какой он? – тихо спросила она.

– Противный, – так же тихо (оказалось, что мысль тоже имеет громкость) ответил Ириус.

Они печально посмотрели друг на друга. В глазах Гиланы, помимо всего прочего, притаился страх. Ириус мог ее понять: ее дом совсем рядом с Трущобами. А если верить тому, что говорят, от этого местечка нельзя ждать ничего хорошего. Неприятности, происходящие оттуда, почти неизбежно затронут и Гилану. А ученики Ацвитала практически беспомощны перед подобными тварями. Остается только ждать, пока какой-нибудь могущественный охотник за демонами разделается с этой уродиной… и постараться не умереть, не дождавшись этого знаменательного события.

– Как думаешь, – с надеждой спросила Гилана, – это действительно монстр из древнего племени или, может быть, просто неудачный эксперимент какого-нибудь безумца вроде меня?

– Если это эксперимент, то в высшей степени гадкий, – покачал головой Ириус. – Но я уверен, что это какая-то потусторонняя мерзость. В нашем мире такого не делают.

– И кому опять пришло в голову разбудить эту пакость! – Гилана вскочила и принялась нервно прохаживаться по комнате. – Может, ребята из той, Школы, которые, – помнишь? – ходили туда, искали чудищ? Может, нашли что-нибудь там?

– Да брось ты! – не согласился Ириус. – Это было черт знает сколько веков назад, и ходили не эти ребята, а их далекие предшественники. Если бы они что-то нашли, то давно бы уже осуществили.

– Иногда древние тайны всплывают через много столетий, – возразила Гилана. – Но ты, наверное, прав, – неожиданно заявила она. – Вряд ли это они. Но ведь на них подумают! Не так уж много людей имеют дело с Нижним миром.

– Есть еще охотники, – напомнил Ириус.

– Они никогда не стали бы вызывать демонов. Это против их правил.

– А чтобы денег заработать? Представь, какая сейчас начнется паника!

– Все равно не верю! – помотала головой Гилана. – Скорее всего, какой-нибудь безумец опять влез туда, куда не следовало. Ох! Опять начнутся всякие безобразия! Ну за что?!

6.

– Я с тобой пойду! – безапелляционно заявил Ириус. Дело было поздним утром, когда они выспались после ночных похождений. Гилана вознамерилась пойти в город, чтобы разыскать подходящего мастера, способного вернуть парню первоначальный облик.

– Тебе вообще лучше не высовываться, – порекомендовала она. – Нечего людей пугать. – Но Ириус подозревал, что та просто боится позора, скрывая наглядные доказательства своих промахов. Поэтому заартачился.

– Люди уже давно ничего не боятся. Меня видели, и никого это не тронуло. Так что я могу разгуливать, где хочу, в крайнем случае, представишь меня как заморское домашнее животное.

– Ой, ну хорошо, – сдалась колдунья. – Потом не жалуйся, если кто-то на лапу наступит.

– А зачем жаловаться? – криво ухмыльнулся он (другие усмешки из этой пасти не получались). – Укушу, и дело с концом. Не пропадать же таким замечательным зубам!

– Не думай, что я буду потом тебя защищать!

Словом, договориться удалось, как всегда. Они вместе вышли из дома и отправились на улицу Надежд. Забавно, но в этот раз название улицы неплохо согласовывалось с их настроением. Кратчайший путь туда лежал через улицу Гадалок, и Ириус немного нервничал: а вдруг там по-прежнему скрывается в переулке Трущоб вчерашний ужас.

Ночная буря улеглась, а обещанный снег так и не выпал, даже стало теплее. Солнце просушило мостовые, и прохожие в их разноцветных разлетающихся накидках улыбались; казалось, что события этой ночи были просто страшным сном, из тех, что имеют значение только первые секунды после пробуждения. Но сон безжалостно напомнил о себе, отстаивая свою реальность. Произошло это именно на улице Гадалок.

– Анта Блефрет, – фыркнул Ириус, когда они приближались к вывеске, над которой он издевался ночью.

– Флебрет, – поправила Гилана. – Я ее знаю. А почему вдруг ты вспомнил?

– Именно Блефрет, – весело возразил он. – Я со всеми этими чудовищами совсем забыл тебе рассказать о ее вывеске.

– А что не так с вывеской? Она заказала неверный текст?

– Точно, неверный. А я его исправил.

– Как исправил? – безразлично спросила Гилана. Ее мысли были слишком далеко и от вывески, и от гадалки, и от этой улицы в целом.

– Силой воли, конечно. Я научился колдовать, представляешь?

– Нет, не представляю, – хмыкнула она. – Извини, но ты в этом деле – полный ноль. Так что хватит рассказывать сказки.

– Какие сказки? – возмутился Ириус. – Я серьезно! Хочешь, докажу?

Он пробежал немного вперед, но, оказавшись в начале дорожки, ведущей к парадной двери дома Анты, замер. Потому что дверь была распахнута настежь, а сорванная вывеска валялась на земле бесполезным куском картона.

– Ой! – сообщил он приблизившейся Гилане.

– Что это такое? – в ее голосе прозвучала такая тревога, что Ириус прекрасно понял, что она уже обо всем догадалась. Но счел нужным подтвердить:

– Я встретил чудовище прямо здесь, напротив ее дома.

– Ой! – согласилась она с его выводами. А потом решительно шагнула внутрь.

– Стой! – Ириус даже зашипел. – Гилана! Ты куда? А вдруг эта зверюга все еще там?

– Что ей там делать? – пожала плечами девушка и бесстрашно прошла вглубь помещения. Зверю ничего не оставалось, как следовать за ней.

– Ну, я не знаю, – проворчал он. – Спать после сытного обеда, например.

– Это было ночью, – задумчиво произнесла Гилана. – Где могла находиться гадалка ночью?

– В постели, разумеется, – фыркнул Ириус.

– А вот и нет! – сообщила она, словно радуясь, что удалось его подловить. – Вчера какое было число? Вот-вот!

– А что за число такое? – удивился он.

– Не знаешь? Вчера была Ночь Большого Круга. Особенная ночь. Звезды и все такое… Тонкостей не знаю, я не гадалка. Но только ни одна уважающая себя колдунья из представителей этого ремесла не ляжет спать в такую ночь. Она была в кабинете, могу поспорить.

– Да что ей там делать-то? – по-прежнему ничего не понимал Ириус.

– Гадать, что же еще! – рассмеялась ведьма. – Пошли-ка, посмотрим.

– Ох, да это совсем не смешно! – растерянно произнес Ириус, когда они замерли на пороге рабочего кабинета гадалки.

На полу лежал скелет. Он казался ненастоящим, настолько чисто он был обглодан. Мясо просто слизнули с костей, бесследно. Где-то хлопнула на сквозняке створка, холодным воздухом потянуло по полу, и этого слабого веяния оказалось достаточно, чтобы скелет рассыпался в пыль. Друзьям даже показалось, что и кучка праха начинает медленно, но верно исчезать, растворяться в воздухе. Не сговариваясь, они одновременно метнулись к выходу.

Оказавшись на вольном воздухе, оба вздохнули с облегчением. Здесь, снаружи, где сияло солнышко, играя бликами на пестрых крышах, где мерцали вывески, ходили люди, звучали голоса, шелестел листьями ветер, – словом, здесь было не так страшно. Почти не верилось в то, что они только что видели. Но оно было, и это означало, что монстр действительно существует, Ириусу не померещилось. Хотя в это очень хотелось верить даже ему самому.

– Мебель была сдвинута, ты заметил? – отдышавшись, проговорила Гилана. Ириус помотал головой: он вообще ничего, кроме скелета, не увидел. – Они дрались, – продолжила она. – И зверь победил. Какой кошмар: он от нее вообще ничего не оставил!

– А было бы лучше, если бы оставил? Даже тот труп, который выглядит, как живой, от этого не становится менее мертвым.

Друзья с недоумением воззрились на человека, с иноземным акцентом произнесшего эти слова. Вопрос, откуда ему известен предмет разговора, отпал сам собой: он вышел из дома гадалки. Он был из той породы людей, возраст которых невозможно определить без дополнительных подсчетов. Иными словами, ему могло быть сколько угодно: от двадцати до бесконечности. Стройное юношеское тело, морщинки на лице происходили исключительно от лукавой усмешки. А глаза и вовсе потусторонние. Он был закутан в длинное бурое одеяние, спадающее свободными складками, перехваченное по талии грубым ремнем, на котором висел довольно незамысловатой отделки кинжал.

Ириус шарахнулся от него подальше и зарычал. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что это не может быть человеком. А чудовище здесь, кроме него самого, может быть только одно – то самое, с которым он столкнулся ночью на этом месте. Незнакомец устремил на него свой пристальный и насмешливый взор.

– Надо же, человек в звериной шкуре, – удивился он. – И так бывает!

– Ты откуда знаешь, что человек? – совсем ошалела Гилана.

– Так видно же, – спокойно отозвался он. – Людей я насквозь вижу. Тем более, что в большинстве случаев и видеть-то нечего. Это только у вас, в Городе, какое-то разнообразие, а так…

– Ты приезжий? – уточнила она.

– Пришелец, – улыбнулся он. – Путешественник. Книсс мое имя.

– Ги, он не человек! – предупредил Ириус.

– Почему это? – она недоуменно уставилась на него.

– Почему – что? – не понял пришелец.

– Ты не слышал?

– Нет. Если ты говоришь о способе этого парня выражать свои мысли, то их может слышать только тот, кому они адресованы, насколько я понял. Довольно забавно. Но я догадываюсь, о чем речь, – Книсс снова выдал очаровательную улыбку. – Парень пытается сообщить тебе какие-то гадости про меня. Ты что-то чуешь, верно? – этот вопрос уже был адресован Ириусу.

– Ты не человек, – набравшись храбрости, выдал он.

– Ты почти неправ, – рассмеялся этот странный тип. – Впрочем, и почти прав, что одно и то же. Но это как-нибудь в другой раз, ладно? Мне еще нужно выследить этого хищника.

– Ты охотишься на чудовище? – обрадовалась Гилана.

– Именно, – подтвердил он. – Я давно подозревал, что в Городе можно хорошо поохотиться. И не ошибся.

– Тебе просто повезло, – пробурчал Ириус, устыдившийся своих подозрений. В самом деле, ну какое из него чудовище? – Эта тварь появилась только вчера. А до этого было довольно тихо.

– И скучно, – неожиданно закончил Книсс. – Ты прав: мне всегда везет на такие вещи. Если уж где-то творится безобразие, то меня обязательно занесет туда попутным ветром. Судьба у меня такая.

– А зачем ты выслеживаешь монстра? – полюбопытствовала Гилана. Обычно охотники не работают бесплатно, но ей почему-то казалось, что этого парня никто не нанимал. Рановато еще, тварь появилась только ночью и ее почти никто не видел.

– Зачем? – переспросил он. – Хочу снять с него шкуру, зачем же еще! – и рассмеялся, оставив ребят в полном недоумении.

– Ладно, молодежь, я пошел, – сообщил он. – Некогда. А вам я советую пока носа из дома не высовывать. И дверь запереть покрепче. Противник мне попался серьезный, когда еще я его сделаю…

И он быстро зашагал вдоль улицы в сторону Большого Моста. Друзья недоуменно смотрели ему вслед.

– Ну и тип! – опомнившись, воскликнул Ириус. – Попомни мои слова: не человек он. Тоже чудовище, самое настоящее.

– Ну и что? – пожала плечами Гилана. – Ты тоже, можно сказать, чудовище. Но это же не значит, что ты плохой парень! И потом: главное, что монстром-убийцей есть кому заняться.

– Ладно, – согласился Ириус. – Если этот тип действительно сможет изловить зверя – удачи ему и всех благ! А мы давай уже сделаем хоть что-нибудь в деле превращения меня в меня.

7.

И они сделали. Но не преуспели в этом. На улице Надежд им так и не улыбнулась удача, и тогда они отправились на улицу Малых Колокольчиков, но и там потерпели фиаско. Многомудрые, опытные маги осматривали Ириуса, качали головами, после чего сообщали, что это не по их части. Разбираться с последствием эксперимента юной ведьмы почему-то никто не стремился. Пришлось бы начинать все с нуля: Гилана была первой, кто решился довести до осуществления идею о превращении человека в животное. Ни Гилана, ни Ириус, ни оба они, вместе взятые, не имели того количества денег, которое способно отвлечь мастеров от собственных исследований и заставить заняться их проблемой. Поиски продолжались несколько дней, после чего стало ясно, что теперь уже всем не до них.

О туманном монстре из Трущоб теперь говорили везде. Нижний Город был в ужасе, Верхний – просто встревожен. От охотничьей территории монстра до Большого Моста рукой подать, однако до сих пор жертвы были только на правом берегу Тэйса. Но все равно весь город гудел, словно растревоженный улей. О загадочных убийствах можно было послушать, коли есть такая охота, в любой точке Города, будь то рынок, порт или таверна. Даже просто идя по улице, невозможно стало уберечь свои уши от зловещего шепота, красочно расписывающего для неосведомленного слушателя подробности ночных преступлений. А они были именно ночными, по крайней мере, истлевшие до полного разрушения скелеты находили только по утрам, при этом никто не мог похвастаться, что видел чудовище днем.

Пока досужие горожане обсуждали промеж себя, как может выглядеть чудовище, и как от него защититься, колдовская часть населения всерьез задумалась. Главными здесь были два вопроса. Первый: кто мог это сделать? Следы чудовищных убийств обсуждались и в Школах, и на стихийных собраниях за чашкой чая, а после и недавние враги, последователи различных магических традиций, обменивались результатами своих размышлений у трактирной стойки. Так был сделан вывод, который поддержали все: это чудовище – «не из нашего мира». Никто не мог припомнить сведений о существах, убивающих свои жертвы подобным образом. А если так, то оно было вызвано. Кем-то. Второй вопрос заключался в том, что теперь с этим делать. Колдуны будут первыми, с кого спросят. Горожане, не имеющие отношения к магии, конечно, обычно смирные, но когда речь заходит об опасности, от которой человек не может защититься сам, тут любой озвереет. И когда волна ужаса перехлестнет плотину разума, может произойти что угодно.

Первыми на беду откликнулись охотники Нижнего Города. Правильно, это их прямая обязанность – сражаться со всякой нечистью. Охотники – самая немногочисленная порода из всех колдовских направлений. Это даже никогда не было Школой: знания этой традиции передавались мастером одному-двум ученикам. Чаще всего этим ребятам приходилось устранять последствия неудачных экспериментов других магов по вызову и контролю всяких потусторонних тварей. И когда происходило что-то действительно серьезное, для охотников это было настоящим праздником: вознаграждение за работу можно было собирать со всего района. Гилана и поселившийся в ее доме Ириус неоднократно за эти несколько дней наблюдали в дверном проеме нос очередного «сборщика налогов», предлагающего скинуться в фонд оплаты труда «самого лучшего охотника Нижнего Города». Хорошо еще, что платить полагалось только после того, как работа будет сделана: вскоре прошел слух, что все трое охотников, подрядившихся ловить чудовище, сами стали пылью.

Конечно Город – это такое место, где всевозможные неприятности происходят чаще, чем в других местах благодаря огромной концентрации недоученных магов и полусумасшедших изобретателей, и люди ко многому просто привыкли, но все же после десятого обнаруженного скелета в воздухе начал витать явственный запах паники. А уж после того, как слух о гибели всех охотников Нижнего Города подтвердился, стало и вовсе плохо.

Горожане-неколдуны, что бы там ни думала колдующая половина населения, тоже немного разбираются в магии. По крайней мере, в теоретическом плане. И хотя волшебники старались даже в кругу ближайших родственников не освещать выводы, сделанные у барных стоек, народ скоро просёк, что монстр был кем-то вызван. Кем-то – значит, колдуном. И утверждение в умах народа этой мысли послужило толчком к выплескиванию не то извечной зависти, не то мелочной мстительности в виде, настолько отвратительном и ужасном, что даже непосредственные участники событий вскоре после их завершения начинали осуждать содеянное толпой.

8.

– Боги, ну и мерзость! – воскликнула Гилана, в сердцах сбрасывая накидку. – Что творится с Городом?!

Ириус никогда не замечал, чтобы вылазка на рынок настолько заводила человека. Он слез с дивана и уселся на пороге комнаты, наблюдая, как подружка стаскивает обувь.

– Что такое? – насмешливо поинтересовался он. – Опять взвинтили цены?

– Ничего смешного! – разозлилась она и чуть пихнула его коленкой в бок, проходя в комнату. – Люди с ума сходят. Знаешь, что сейчас было?

– Откуда? – хмыкнул он. – Ты же у меня единственный поставщик информации. Что еще там могло стрястись?

– Ты помнишь мастера Хигемса? – Гилана устало плюхнулась на диван. У нее был настолько потрясенный вид, что Ириус устыдился своей иронии.

– Хигемса? Что-то знакомое. Наш учитель про него говорил?

– Да нет же! Этот парень прославился на весь Город вызовом самой нелепой твари за всю историю магии. Помнишь, она еще летала над крышами и мяукала?

– Да, точно! Переполошила всех магов округи, перепугала всех горожан. А потом оказалось, что это просто иллюзия.

– Ага, наваждение, – кивнула ведьма. – Но только об этом немногие тогда узнали. Большинство простого населения по-прежнему считает, что монстр был самый настоящий. И что опасность была реальной.

– А почему ты об этом вспомнила?

– Я проходила сейчас возле его дома, – печально произнесла Гилана. – А там была толпа.

– И что? – Ириус испугался не столько ее слов, смысл которых просто не успел дойти, сколько выражения ее лица и интонаций голоса. Они свидетельствовали о том, что произошло что-то действительно гадкое.

– Они его растерзали, – вздохнула она. – Просто разорвали в клочья. Даже если бы я решилась вмешаться, все равно бы не успела – пришла к самой развязке. Думаю, они ищут виновника.

– Думаю, это повальное сумасшествие, – мрачно высказался Ириус. – Никогда не слышал, чтобы подобные вещи происходили в Городе. Он всегда был таким славным местом!

– Да, был, – покачала головой Гилана. – И когда этот массовый психоз закончится, все станет по-прежнему. И мы снова сможем любить этот город… если будем вовремя отворачиваться от некоторых парадных.

Ириус нервно мотнул своей мохнатой головой. Видеть подружку в таком странном настроении было слишком непривычно, выбивало из колеи. Эта вечно жизнерадостная ведьма всерьез скорбела о судьбе Города… Да что это с ней?

– Брось, все не так страшно, – попытался он ее утешить.

– Разумеется. Все еще страшнее. Просто я не видела.

– Я что-то не пойму, – проворчал он, – ты боишься чудовища или…

– Я боюсь того, что Город перестанет быть тем Городом, который я знала! – отрезала она.

– Да куда он денется? – попытался возразить Ириус, но его прервал стук в дверь.

Гилана поплелась открывать. В дверь просунул свой длинный нос ее сосед из дома №9, долговязый парень по имени Гиссин, далекий от магии настолько, насколько это вообще возможно в Городе: его связь с колдовством ограничивалась проживанием на одной улице с колдунами. Но зато главный общественный деятель улицы Синих Цветов.

– Привет, Лана, – затараторил он, глотая гласные, словно задыхаясь после быстрого бега. – Не помешал? Есть разговор.

– Ну входи, если есть разговор, – вздохнула Гилана. Ей совсем не хотелось объясняться с соседями по поводу монстра в гостиной. Она и Ириусу посоветовала не выходить на улицу, боясь, что его примут за того самого. Никто же не знает, как выглядит убийца.

– Здорово! – пробормотал гость, бросая короткий взгляд в сторону Ириуса. – Что это за зверюга у тебя?

– Ириус, – коротко представилась «зверюга». У парня отвисла челюсть: через Гилану они были немного знакомы.

– Ириус? – изумленно переспросил он, даже выговорив при этом все звуки. – Как это?

– Решил немного сменить имидж, – невозмутимо объяснил тот.

– А зачем? – не понял Гиссин.

– Это новый путь мага, – принялся вдохновенно врать Ириус. – Особый способ научиться особому искусству. Понял что-нибудь?

– Ничего не понял, – согласился парень. – Ладно, какое мне дело до ваших экспериментов! Тут дела похуже творятся.

– Чудовище имеешь в виду? – уточнила Гилана.

– Именно! Монстр положил всех охотников района. Люди в панике! А вы слышали, что последнее убийство произошло на нашей улице?

– Серьезно? – испугалась девушка.

– Точно! – оживленно, словно о чем-то приятном, вещал Гиссин. – Дом №124. Знаешь?

Гилана мотнула головой: с жильцами этого дома она знакома не была.

– Там жила одинокая старушка, – просветил ее сосед. – И ее сожрал, не побрезговал. Так мы тут решили нанимать охотника из Города Тысячи Мостов. Есть там один хороший специалист, но пока кто-то сообразит к нему обратиться… Словом, мы решили всей улицей. Присоединяешься?

– Конечно, – ответила Гилана. Попробуй тут не присоединись, будут потом косо смотреть и указывать пальцем, кому оно надо!

– Ну и отлично! – обрадовался парень. И вообще, он выглядел так, словно появление чудовища стало самым лучшим событием в его жизни. – Тогда пока. Мне еще нужно кое-куда зайти.

И он поспешно выскочил за дверь, не дожидаясь реакции хозяйки.

– Ну хоть кто-то счастлив, – проворчала она.

– Да. Интересно, а что тот парень, как его там…

– Книсс? – Гилана каким-то образом поняла, о ком идет речь.

– Да, он. Чем, интересно, он занят?

9.

Книсс не терял времени даром. Он делал все, что было в его силах, чтобы выследить чудовище. А мог он многое. С тех пор, как ему удалось договориться с Судьбой, управлять событиями в своей жизни стало проще простого. Достаточно было только захотеть, и все мыслимые и немыслимые вещи ложились к его ногам, перевязанные подарочной ленточкой. И он искренне пожелал найти и убить монстра. Но в этот раз злодейка-судьба забастовала: Книсс шел по следу зверя, но всякий раз находил только скелеты, обращавшиеся на его глазах в пыль.

Когда это безобразие растянулось на несколько дней, охотник всерьез призадумался. Обычно его желания, тем более такие простые, сбывались значительно быстрее. А тут он почти без отдыха слонялся по городу, а встретить намеченную жертву никак не мог. И когда он понял, что этот фокус не сработает, он поступил иначе.

Для начала он попытался отыскать надежное убежище, где он мог бы провести некоторое время, надеясь, что ему никто не помешает. Конечно, никто не мог дать ему гарантию, но все же он выбрал укромное местечко под Большим Мостом, у самой воды. Книсс уселся, прислонившись спиной к опоре, и закрыл глаза. И стал ветром.

Когда-то очень давно он не раз пытался объяснить, как он это делает. Но никто его так и не понял, и в конце концов, он прекратил эти бесплодные попытки. Он научился довольствоваться тем, что умеет это. Какая разница, как, ведь уже очень давно он был одинок.

Ветер по имени Книсс весело носился над Городом. Он отражался в прозрачно-синих водах Тэйса, швырялся листьями в прохожих и раздувал их накидки. Он пронесся над Северным Берегом Верхнего Города, внимательно оглядывая сверху тонкие паутинки улиц, вернулся в Нижний Город, где немного поплутал в узких запутанных переулках, а потом всласть разогнался по набережной. Город начинал ему нравиться. Построен с любовью. Все эти тонкие шпили, резные наличники, изящные контуры крыш, мерцающие вывески, сады, не теряющие очарования даже зимой, – люди украшали дома в соответствии со своими наивными представлениями о вселенской гармонии. Но, опускаясь пониже, он начинал различать выражения лиц людей, которым «посчастливилось» оказаться именно в этом месте в это трудное время, и это зрелище заставляло его торопиться. И уж совсем не понравились ему сцены погромов, кои можно было наблюдать почти повсеместно. Люди, словно муравьи, копошились на улицах, кричали, швыряли камни в окна… Мало им крови!

Но чудовища нигде не было видно, да оно и понятно: это ночной хищник. Книсс пожелал, чтобы была ночь, и не успел опомниться, как стало темно. Время сжалось и пролетело одним мгновением. Когда ты ветер, это так просто!

Теперь Город сиял волшебным светом. На свечение заколдовывали все, что под руку подворачивалось, и получившееся зрелище впечатляло, как с высоты ветра, так и просто с улиц. Сверкали столбы, матовые шары на длинных резных стойках, вывески, двери, оконные рамы и фрагменты изгородей. В одном из садов неярко мерцали стволы деревьев, а кое-где фонари рассыпали по тротуару искры. Окутанный этой цветной аурой, ветер носился над городом.