Текст книги "Колдовские сказки (СИ)"

Автор книги: Кицуне-тайчо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– Привет, ребята!

На подвижной морде вожака отразилось легкое удивление. Он моргнул и краем глаза покосился на остальных членов стаи, с которых внезапно слетела вся агрессия. Киата почувствовал, как волна недоумения передается от одного зверя другому, по кругу облетая всю стаю. Он явно вел себя не так, как они ожидали.

Хоть Киата и понимал, что еще далек от прощения, но он заставил себя полностью расслабиться. Он был уверен, что они чувствуют его состояние примерно так же, как он чувствует их. Он старался показать, что не настроен враждебно по отношению к ним. Но этого было мало. Нужно было еще что-то.

Охотник решительно шагнул к вожаку. Теперь уже тот уставился на человека круглыми от изумления глазами. Он не шарахался, чувствуя себя в безопасности, но хищники за спиной Киаты напряглись, готовясь к прыжку. Остальные топтались в нерешительности: человек вел себя нелогично, и они уже перестали понимать, чего от него можно ожидать. Тем временем Киата опустился на колени перед вожаком.

– А я слышал про вас, красавчики, – ласково сообщил он, глядя прямо в глаза адьяхо, словно пытаясь загипнотизировать. Руки охотника спокойно лежали на коленях, сумка сползла с плеча на землю. – Мне сказали, что вы обязательно меня порвете, но я не поверил. Мне кажется, вы неплохие ребята, просто вас обидели. И вы теперь мстите. Но я вижу, что вы умные мальчики, вполне способны еще раз подумать, прежде чем нападать.

Киата не был уверен, что они понимают человеческую речь, тем более на хумейском, тем не менее вожак стоял спокойно и внимательно слушал. Он не отводил глаза, что еще раз опровергало принадлежность адьяхо к животному миру: ни одна собака не может выдержать человеческий взгляд. Охотник чувствовал нерешительность вожака: с одной стороны ему полагалось не терять лица перед стаей и немедленно убить пришельца, но с другой – его одолело простое человеческое любопытство, столь понятная Киате эмоция, что он невольно снова улыбнулся. А поняв это, он понял и другую интересующую его вещь: адьяхо – не люди. Но и не звери, скорее уж, нечто среднее. У них ясный, почти человеческий разум, но поладить с ними можно примерно так же, как с животными. Он-то знал, как это бывает, сам всегда считал себя чем-то средним между человеком и тварью.

Киата протянул руку, слегка коснувшись пальцами носа вожака. Тот придирчиво их обнюхал. И тогда Киата продолжил жест, проведя пальцами по нижней челюсти зверя. Адьяхо озадаченно нахмурился, но не отстранился, и охотник решил, что может продолжать начатое. Он погладил хищника по шее, а потом, вконец осмелев, почесал за ухом.

Вожак даже не потрудился сделать вид, что ему неприятно. Он широко оскалился, и Киата мог бы поклясться, что это улыбка. Пока человек приглаживал ладонью его встрепанную шерсть, он насмешливо косился на своих соплеменников, словно говоря этим взглядом: «Надо же как оно все обернулось!» Те тоже озадаченно переминались с ноги на ногу, дружелюбно скалясь и бросая друг на друга короткие взгляды. Это выглядело, как если бы Киата здорово удивил стайку подростков. Они точно так же перемигивались бы, толкая друг друга локтями и таращась на него. Теперь уже и Киата без опаски скалился во все зубы.

Адьяхо придвинулись к Киате, даже те, что маячили за спиной охотника, покинули свой боевой пост, дабы полюбоваться на это чудо поближе. Он, наконец, прекратил терзать мех вожака и поднялся. Вожак снисходительно ухмыльнулся и, бросив многозначительный взгляд на свою стаю, старательно обнюхал штанину охотника и отошел в сторону. И тут же, повинуясь безмолвному приказу, адьяхо один за другим начали подбегать к Киате, обнюхивать его и отходить в сторону. Один из них даже попытался понюхать ладонь, и когда Киата в ответ слегка потрепал его по голове, остался явно доволен. Если не считать этого поползновения, охотник не шевелился на протяжении всей процедуры. Покончив с ритуалом знакомства, стая, как ни в чем не бывало, потрусила дальше. Некоторые из хищников робко оглядывались на Киату, провожающего их взглядом.

6.

Наладив дипломатические отношения с хозяевами округи, охотник продолжил свое увлекательное занятие. В сумерки он практически завершил обход вокруг города, под конец бесстыдно сократив радиус. Теперь стена маячила в сгустившейся темноте совсем недалеко от него. Киата еще не чувствовал усталости, напротив, наступление ночи только прибавило азарта. И вдруг сердце судорожно толкнулось в грудной клетке: он почуял добычу!

Что-то потустороннее, но ощущаемое теперь Киатой столь же четко, как и земля под ногами, маячило впереди, где-то напротив городских ворот. Похоже, монстр собрался полакомиться человечинкой. Охотник припустил со всех ног. Полупустая сумка хлопала по бедру, спутанные стебли цеплялись за ноги – жаль, что измененное состояние не защищает от мелких бытовых помех. Существо тоже заметило человека: охотник чувствовал, как оно озадаченно притормозило, принюхиваясь.

Враги сблизились на расстояние прямой видимости. Учитывая слабое освещение, оно составило около десятка шагов. Монстр представлял из себя рваный сгусток серого тумана без определенных границ. Пугаться тут было особо нечего, но человеческая сущность Киаты, заключенная глубоко на дне его новой личины, застонала от невыразимого ужаса. Так вот что должен чувствовать нормальный человек, повстречавшийся с тварью. Но охотник теперь не мог даже претендовать на звание нормального человека, а посему вопли маленького существа внутри отвлекали его не более, чем зуд заживающей царапины. И вместо того, чтобы ударяться в панику (на что явно рассчитывала тварь), он внимательно пригляделся к монстру.

Дух оказался весьма заурядным демоном. Такую тварь может не только вызвать, но и легко контролировать простой ученик какой-нибудь городской Школы, занимающейся вызовом этой мерзости. Должно быть, местные назвали его Великим Духом только за неимением надлежащего сравнения. Кроме того, Дух был явно не в форме. Он казался каким-то вялым, почти сонным, даже не почуял опасности, исходящей от приблизившегося к нему человека. Да и нападать не спешил. Замер, словно раздумывая, слегка покачиваясь из стороны в сторону над густой травой.

Киата озадаченно помедлил секунду, и как оказалось, он вполне мог это себе позволить. Редчайший случай на охоте! Но потом, отбросив посторонние мысли, он принялся читать заклинание, которое, по его мнению, было для такой твари в самый раз. Но тут произошло неожиданное. Вместо того, чтобы покорно оцепенеть на месте и тихо ждать конца, Дух дернулся, «встал на дыбы», из глубины его существа поднялась такая волна силы, которой никак нельзя было ожидать от этого тихони. Киату швырнуло назад, он с размаху шмякнулся на землю, почти потеряв сознание, звезды закрутили бешеный хоровод, и только могучим усилием воли он заставил их прекратить эту противоестественную деятельность. Все-таки звездам положено смирно висеть на небе и светить одиноким путникам.

Когда светила соизволили вернуться на свои места, Киата начал осторожно приподниматься, локти его неуверенно дрожали. Твари, конечно, и след простыл. Впрочем, нет, тут это расхожее выражение не соответствовало действительности. След-то как раз имелся, и охотнику теперь оставалось только идти по нему, на ходу размышляя, чем еще можно удивить противника.

Сбежавший монстр оставил в воздухе вязкую густую полосу, конечно, невидимую, но Киате казалось, что он глазами ощущает этот влажный, словно предрассветный туман над рекой, неосязаемый след. Идти по нему было проще простого, и он, не теряя времени, ринулся в сторону ворот Шоллга. Туманный призрак был уже с той стороны. Если сожрет кого-нибудь, это уже будет всецело вина охотника: ведь это произойдет после их встречи! Киата бежал, почти уверенный в том, что теперь-то стражники его остановят. Но этого не произошло: ворота преспокойно отворились. Видимо, даже в темноте он не производил впечатления дикаря в своей накидке. Молочно-белый след просачивался сквозь створки ворот и тянулся вдоль улицы.

Киата спешил. Он не знал, сколько времени он потратил на то, чтобы усмирить танцующие звезды, а по состоянию следа этого пока нельзя было определить. Кто знает, может прямо сейчас неосторожный ночной прохожий корчится от ужаса перед тем, как быть съеденным. След вел прямиком к домам знати, где-то рядом находился и дом Зельны, но Киата так и не разглядел его в темноте. Вскоре Киате пришлось перемахнуть через изгородь и протопать по ухоженным лужайкам к огромному зловещему строению. И зачем люди строят такие дома, на которые и смотреть-то неуютно, не то что жить?!

Обогнув чудовищный дворец, охотник оказался перед низенькой дверцей, явно ведущей в подвал. Белая полоса следа упиралась в нее. Почти кубарем скатившись по ступенькам, Киата толкнул дверь ладонями, но та осталась неподвижной; он явственно ощутил с той стороны самый банальный засов. Что ж, он надеялся, что ввиду особых обстоятельств хозяева простят ему вторжение. Приложив ладони к холодному дереву, Киата собрал волю в кулак и прошептал отпирающее слово. Охотник должен уметь отпирать двери. Засов со скрежетом сдвинулся и Киата ввалился внутрь.

Перед ним тянулся длинный и узкий коридор, уходящий далеко вглубь дома. Насколько далеко, сказать было трудно, поскольку освещение здесь отсутствовало напрочь. Зато четко ощущался белесый хвост, текущий вниз по этому мрачному тоннелю, но это было не все. Там, внизу, были люди. Около десятка, и вряд ли они спят. Что-то было не так с этими людьми, но Киата в тот момент был слишком увлечен следом, чтобы обращать на это внимание. Бросив котомку у входа, он побежал вперед, но по мере приближения к цели его охватывала смутная тревога. Поэтому, заметив отблеск света за поворотом, он не стал бросаться туда, очертя голову, а притормозил и осторожно заглянул за угол.

Его взору представилось совершенно дикое зрелище. В небольшом пустом зале вокруг костра собралась теплая компания мужчин и женщин, количество металлических побрякушек на телах которых значительно превышало количество ткани. На некоторых и вовсе, кроме увесистых браслетов, ничего не было. Они сидели прямо на полу, стоял только один обнаженный мужчина с невероятнейшей конструкцией из перьев на голове. Короткие жесткие перья нелепо торчали во все стороны, несколько длинных ярких перьев спадали на плечи. На фоне этой нелепой компании невероятные малиновые языки их костра казались в порядке вещей. Потрясенному зрелищем Киате понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что пламя пляшет прямо на каменном полу. И еще некоторое время после, чтобы узнать в этом странном огне преследуемого монстра. Еще бы: Великий Дух был сам на себя не похож. Как можно было узнать в этом тихом, покорном существе могущественного демона! Он казался безобидной домашней зверушкой на фоне окруживших его людей, которые без всяких сомнений являлись сильными колдунами и ведьмами. Возможно, слишком сильными.

Тем временем стоявшее чудо в перьях обводило своих соратников свирепым взглядом, не предвещающим ничего хорошего. Правда, на соратников это не производило особого впечатления, в отличие от Киаты, который испуганно съежился, вжимаясь в стену. Он даже предположить не мог, что ему станет так жутко. И это притом, что его теперешнее обличье было почти не приспособлено для того, чтобы испытывать страх.

– Я же вас всех насквозь вижу! – прорычал мужчина. – Это кто-то из вас! И не пытайтесь убедить меня, что это вышло случайно.

– Ты же нас насквозь видишь. Ну так сам и скажи! – насмешливо предложил знакомый голос, заставив Киату в очередной раз вздрогнуть. Он отыскал глазами говорившую, и его нижняя челюсть со стуком упала на грудь: прикрытая незначительной полоской полупрозрачной ткани на бедрах, на четвереньках стояла леди Зельна.

– Помолчи! – рявкнул на нее мужик в перьях. Зельна безразлично пожала плечами и отвернулась.

– Кто-нибудь из горожан его вызвал, – неуверенно предположила одна молодая леди. Впрочем, они все тут были молоды, этот мужчина в невероятном головном уборе был, кажется, самым старшим.

– Никак, – ответил он уже спокойнее. – Дух в первый раз вышел прогуляться за ворота. Даже если бы его кто-то и заметил, никак не успел бы пригласить охотника. Я не стал бы трепаться на каждом углу, что живет у меня в подвале. Огласка не входит в мои планы. Если бы демону не было необходимо восстановить силы, я бы никогда его отсюда не выпустил. Значит, остается предположить, что проболтался кто-то из вас. Или, может быть, – он обвел уничтожающим взглядом присутствующих, – кто-то решил избавиться от меня?

Колени Киаты предательски задрожали, и одновременно с внезапно озарившим его решением давешней загадки он понял, что растерял всю свою концентрацию. Теперь он сам себе напоминал маленького мальчишку, впервые заглянувшего туда, куда ему строго-настрого запрещено было заглядывать, и теперь боящегося, что его застукают за этим занятием. «Так вот за что ты хотела расплатиться со мной книжкой! – подумал он. – Извини, ты обратилась не к тому специалисту. Я готов разобраться с демоном, но не с его заклинателем». Киата подумывал о том, что пора бы бежать, но боялся отлипнуть от стенки, где, как он надеялся, он был незаметен в тени.

У главаря этой зловещей секты вдруг заблестели глаза. Он явно учуял сумбурные мысли охотника, лишившегося своей маскировки. Постреляв глазами по залу, он уставился на темный провал входа.

– А вот и он! – торжественно объявил заклинатель духов.

Колдуны и ведьмы повскакивали со своих мест, тщетно пытаясь различить незваного гостя во мраке тоннеля. Пламя полыхнуло сильнее, отбрасывая неестественные малиновые отсветы на лица людей. Киату скрутило от ужаса, бледную тень которого он почувствовал при первой встрече с демоном. Теперь же это ощущение казалось вполне физической болью в мышцах в совокупности с приступом тошноты. Он совершил прыжок назад в отчаянной попытке к бегству, но немедленно уперся спиной в холодный камень стены. Спасительный коридор простирался справа от него, но выполнить простую последовательность действий – отлепиться от опоры, развернуться и броситься бежать, – он уже оказался неспособен. Он и на ногах-то устоял только благодаря тому, что, широко раскинув руки, впился ими в стену за спиной.

Враги не спешили, уверенные, что никуда он теперь не денется. Охотник действительно не производил впечатления человека, способного хоть на какие-то действия. Они топтались в центре освещенного зала, с ехидными ухмылками наблюдая, как он погибает в темноте. Киата заметил впившиеся в него расширенные глаза Зельны и с ужасающей отчетливостью понял: она не поможет. Она слишком боится парня в перьях.

Жестокий приступ беспомощности, когда Киата уже совсем собрался пропадать, длился несколько мучительно долгих секунд. Взять себя в руки – довольно избитое выражение, но иногда оно здорово соответствует действительности. Вечная, мудрая и невозмутимая часть личности Киаты, несправедливо загнанная в глубины подсознания, протянула свою могучую лапу, взяла за шиворот корчащегося от страха человечка и дала хорошего пинка, понятно, куда. Киата неожиданно для самого себя вспомнил, что является не только куском мяса, предназначенным на ужин запредельной твари, но и могущественным колдуном, по долгу службы обязанным с этой тварью справиться. Кроме того, дикая картинка, возникшая в его воображении в связи с недавним возвращением к себе любимому, натолкнула его на мысль о пути к спасению.

Во время обучения мастерству охотника невольно рождаются приемы и формулы, оказывающие воздействие на тварей, но неспособные помочь в деле их уничтожения. Далеко не обо всех из них можно хотя бы рассказать учителю. Киате вспомнился один прием, который он вслух стыдливо именовал «иголкой», а про себя – «пинком под зад». Это грубое словосочетание все-таки заставило его развеселиться даже в этой безнадежной ситуации. Хищно оскалившись, он прищелкнул пальцами. И это сработало. Демон заревел от боли и ярости, завертевшись волчком по залу и расшвыривая окружающих. Колдуны, не ожидавшие ничего подобного, с воплями бросились врассыпную.

Нимало не заинтересовавшись, чем закончится это безобразие, Киата, не чуя под собой ног, бросился по тоннелю. Сознание покинуло его где-то по дороге.

7.

Что-то горячее и влажное проехалось по щеке, вслед за чем послышалось сосредоточенное сопение. Киата брезгливо поморщился и попытался отвернуться, но назойливая мокрая пакость все равно настигла. Что-то холодное ткнулось в ухо, а потом мягкий язык снова лизнул лицо. Плохо соображая, что происходит, Киата со стоном открыл глаза. Над ним нависла ухмыляющаяся физиономия, и охотник даже не сразу понял, что она принадлежит адьяхо. Парень был явно рад, что человек вернулся к жизни. Впрочем, это вполне могла быть и девушка, разве отсюда разберешь.

Морда исчезла из поля зрения, и Киата заморгал от яркого света. Солнце болталось высоко в небе, над головой сухо и сердито шуршала трава. Судя по всему, он валялся где-то в степи. Как он сюда попал, Киата не мог вспомнить. Надо полагать, на автопилоте.

Собравшись с духом, охотник заставил себя сесть. Это удалось вполне сносно, только перед глазами плясали какие-то неопознанные точки. Вокруг топтались несколько адьяхо, и Киату немного беспокоило то, что он никак не мог их сосчитать. Пять или шесть? Мысли путались. Шесть – больше, чем пять, или нет? Хорошенько сосредоточившись, Киата выяснил, что зверей было семь. Так, уже лучше. Мысли постепенно переставали беспорядочно вертеться в голове, дисциплинированно укладываясь на предназначенные для их хранения полочки. Окончательно осознав, что произошло этой ночью, охотник нервно рассмеялся.

– Ну и охрана у Шоллга! Впускают, выпускают… У меня, наверное, вид был тот еще!

Из этой реплики адьяхо сделали только один вывод: парень, наконец, оклемался. Они широко заулыбались, красные языки свисали из пастей. Ребята, похоже, были еще щенками: некрупные, тощие, немного нескладные, как и полагается молодняку. Глазенки поблескивали наивно и восторженно, так что Киата не удержался и потрепал по очереди мохнатые затылки. В отместку получил безжалостно облизанные уши и нос, а также несколько чувствительных тычков жестких лап. Похоже, его окончательно приняли в стаю.

Покончив с объятиями, Киата распихал молодежь, огляделся и обалдел: оказывается, до города рукой подать! Он-то был уверен, что сидит посреди степи, неизвестно где, и уже начинал прикидывать, как ему теперь разыскивать Шоллг. А он торчит прямо за спиной. Деталей на таком расстоянии было не разобрать, но Киата был почти уверен, что стражник на левой башне, облокотившийся на стену, пристально смотрит на их живописную компанию.

Прикидывает, наверное, стоит ли бежать на помощь или оставить все, как есть. Увидев, что предполагаемая жертва диких животных поднимается на ноги, он скрылся за мощным зубцом сооружения. На прощание подергав за уши адьяхо, Киата двинулся к воротам. Провожать его звери не стали.

У ворот его ожидал сюрприз: они были закрыты. Охотник озадаченно потоптался на дороге, поморгал глазами. До сих пор такого не происходило, ворота открывались в любое время дня и ночи. Он отступил назад и задрал голову; с правой башни на него таращился стражник, однако открывать не спешил. Еще чуть помедлив, охранник отступил вглубь башни и привел, наконец, в движение механизм, так что створки, скрипнув, подались назад. Киата просочился внутрь.

За воротами его встречал страж левой башни: любопытство оказалось сильнее долга. Надо полагать, его напарник медлил с воротами, дожидаясь, пока он спустится. Окинув гостя наметанным взглядом, стражник с легкостью определил, на каком языке к нему следует обращаться. Причем говорил на хумейском столь уверенно, что Киате оставалось только посмеяться над своими давешними опасениями, что не у кого будет спросить дорогу.

– Ты что там, с адьяхо обнимался?

– Да, – с вызовом ответил Киата. – И что? Теперь в город не пустите?

– Да нет, – смутился парень. – Просто любопытно, как тебе это удалось. Они же людей на дух не переносят.

– А я хороший, – отрезал охотник, шагая вперед. Стражник, недоуменно пожав плечами, посторонился, освобождая дорогу. От этих колдунов всего можно ожидать.

Кипя от негодования, охотник летел вдоль улицы. Город нестройно шумел, извиняясь за доставленные неприятности. Он все еще благоволил странному чужеземцу, и Киата подумал, что, возможно, только благодаря этому покровительству он и сумел тогда выбраться из ловушки. Улочки сами вывели его, ничего не соображающего, туда, где он был в безопасности. Но это ничего не меняло: он был намерен уехать немедленно! Сообщить леди, что отказывается от задания, забрать нагвиорт и делать ноги. С людьми драться он не мастер. Пусть обращается к хумейцам.

Кажется, он немного переборщил с проявлениями гнева, поскольку дворецкий испуганно отпрянул и заморгал, когда Киата рявкнул с порога:

– Где хозяйка?

– Ее сейчас нет, – пролепетал он, на миг потеряв самообладание, до сих пор казавшееся железным.

– Как нет? – растерялся охотник.

– Леди Зельна иногда уходит по ночам и возвращается только утром, – доложил дворецкий, уже снова входя в роль. – Вам придется ее подождать.

Киата устало прислонился к косяку. Вот тебе на! А леди-то, похоже, влипла. Если тот, в перьях, догадался, чьих это рук дело… Он не похож на человека, способного лишь строго погрозить пальчиком.

– Я… да, конечно… я ее подожду, – выдавил охотник.

Ему было необходимо немного отдохнуть и хорошенько подумать. Поваляться в постели, прикинуть свои силы. Еще он размышлял, не грохнется ли дворецкий в обморок от его бестактности, если он попросит чего-нибудь поесть, но тот и сам вспомнил о правилах гостеприимства.

– Прикажете подать завтрак? – официально осведомился он.

– Да, хорошо бы что-то пожевать, – оживился Киата. – Только без этих придворных церемоний. И я предпочел бы что-нибудь попроще.

– В таком случае, завтрак подадут в вашу комнату, – мигом сориентировался дисциплинированный слуга.

Вскоре Киата очутился в роскошных апартаментах, именуемых комнатой для гостей, в обществе подноса с пищей. Это было уже больше похоже на нормальную еду, чем до сих пор, но он все равно глотал, почти не чувствуя вкуса. И напряженно размышлял. Проще всего, конечно, забрать телегу и смыться отсюда прямо сейчас, но… не по-мужски как-то. Леди надеется на его помощь. Конечно, послать бы ее подальше с этими загадками, из-за которых он чуть не влип, но делать это следовало раньше. Когда с ней было все в порядке.

Хуже всего было то, что Киата не обладал той силой и умениями, которые необходимы, чтобы справиться с колдуном. И времени не было совсем. Он никогда не имел друзей, к которым можно было бы обратиться в подобной ситуации, но даже если бы они и были, он просто не успевал смотаться в Город и привезти кого-нибудь оттуда. По всему выходило, что действовать придется в одиночку. Знать бы еще, как!

Глухо звякнувший внизу колокольчик заставил его вздрогнуть. Кто-то идет. Закрались непрошенные мысли о парне с пернатой головой. Кокнул Зельну, а теперь идет охотиться на охотника. Киата решительно помотал головой, вытрясая из нее это безобразие, но в целом мысль не казалась ему чересчур неправдоподобной. Скорее уж наоборот. Произойти сейчас может все, что угодно, и потому он, осторожно выскользнув из комнаты, прокрался по коридору и, добравшись до лестницы, перегнулся через перила. Отсюда прихожая была не видна; снизу доносились голоса, и хотя слов было не разобрать, проблем с идентификацией не возникло. Киата чуть не умер на месте от облегчения: один из голосов принадлежал дворецкому, а другой – леди Зельне. Таким образом, все, передуманное за время завтрака, теряло актуальность. Выходило, что он дурак, зато судьба у него умница. Вот теперь можно отправляться домой со спокойной совестью.

Небесное создание лихо вспорхнуло по ступенькам, где немедленно уперлось взглядом в охотника, просто не успевшего сменить дислокацию. Вообще-то, Киата ожидал любой реакции, но только не этого вежливого, вполне приветливого, но при этом почти официального кивка.

– Ты уже здесь? – по интонациям леди Зельны никак нельзя было догадаться о ее чувствах. Впрочем, охотник их и без того знал: то же самое облегчение, охватившее его самого. – Хорошо, что ты вернулся, рада тебя видеть. Полагаю, нам следует поговорить?

– Вообще-то надо бы, леди! – сквозь зубы выдавил Киата. Он не настолько хорошо владел своими эмоциями.

– Думаю, нам будет удобнее в моей комнате, – равнодушно проговорила Зельна. – Мне пока ничего не нужно, – она кивком отпустила дворецкого, для которого, собственно, и предназначался весь этот показательный концерт ледяного спокойствия.

Разобравшись с прислугой, леди взлетела вверх по лестнице, Киате осталось только подивиться такой прыти. Как следует удивившись, он поспешил следом, чтобы не отстать: он не был уверен, что сможет разыскать в этом огромном здании нужное помещение без посторонней помощи. Едва за ними захлопнулась тяжелая дверь, причины спешки начали проясняться, и Киата с ужасом понял, что не так уж был неправ. В широко распахнутых глазах леди застыло затравленное выражение. Она уставилась на него с такой мольбой, что охотнику первым делом захотелось выскочить из комнаты и уже ехать в сторону Города. Стало очевидно, что сейчас она сможет его уговорить… на что-то такое, чего ему делать совсем не хочется. И точно: в следующий миг она бросилась на него и вцепилась в ворот рубашки.

– Только не уезжай!

И, не давая ему возразить, залепетала в ужасе:

– Он заподозрил меня! Он меня убьет! Не бросай меня, пожалуйста, я же вижу, ты хочешь уехать. Не надо! Мне больше не к кому обратиться.

– Спокойно, леди, не надо терзать мою одежду, – Киата осторожно, но решительно разжал тоненькие пальчики. – Ну и влип же я с тобой! Почему ты просто не сказала, что тебе нужен наемный убийца? Я бы тогда сразу отказался: охотники этим не занимаются.

– Я не могла! – всхлипнула Зельна. – Не могла даже подумать о таком! Мне приходилось скрывать эту мысль даже от себя, иначе Джар сразу бы ее услышал. И уж конечно я не могла произнести это вслух. Хорошо еще, я нашла способ тебя предупредить, что здесь не все так просто.

– Да уж, спасибо, предупредила! – фыркнул Киата. – Джар – это тот, который в перьях?

Зельна кивнула. В глазах блестели слезы и вообще, выглядел ангелочек не лучшим образом. Но охотник был еще слишком сердит, чтобы ее пожалеть.

– И как тебя угораздило в это впутаться, милая?

– Ой, можно подумать! – неожиданно разозлилась она. – Это всего лишь магия. У вас этим каждый второй занимается, и ничего.

– Никто при этом не нанимает убийц, чтобы кокнуть своего наставника, – напомнил Киата.

– А как можно было ожидать, что он окажется таким зверем? Сначала все было прилично, мы прятались в его подвале и совершали обряды, но потом он стал угрожать, требовал ничего никому не рассказывать. Некоторые стали от нас тогда уходить, вот он и вызверился. Заявил, что мы трусы и ничего не понимаем в настоящей силе. А потом стало совсем плохо.

– Ну и ушла бы от него, пока еще было можно, – заметил Киата.

– Ушла? Ну конечно! – Зельна уже начинала рычать. – Тебе хорошо говорить, ты колдун. А я чем хуже? Я тоже хочу иметь силу! Но я не хочу платить за это жизнью!

– Ты определись, леди, – устало произнес Киата. – Или ты хочешь силу, или ты хочешь жить. Знала ведь, на что идешь, связываясь с тайной магией.

– Да откуда я могла знать?! Ты вот занимаешься и не жалеешь, я полагаю.

– Я занимаюсь явной магией Города, – решил объяснить этой непонятливой леди Киата. – А ты связалась с тайной магией.

– Да какая разница? – вяло огрызнулась она.

– Принципиальная, – строго сказал охотник. – Явная магия направлена на изучение и созидание, а тайная – на подчинение и разрушение. Потому что ни один человек, не имеющий намерения причинить вред другим, не станет прятаться в подвале. Разве что люди хотят причинить вред ему, но я полагаю, что она границе Айсендула с Городом никто не стал бы удивляться магическим обрядам. Мне же не приходит в голову прятаться от людей, напротив, я стараюсь донести до всеобщего сведения, чем занимаюсь. Ты могла бы сразу догадаться, что дело нечисто.

– Может, и могла бы, – сердито ответила она. – Вам, имеющим силу, легко говорить! А тот, кто сам ни на что не способен, может только примкнуть к лидеру и надеяться, что ему перепадет хоть что-то.

– Ну, это необязательно, – хмыкнул Киата. – Научиться хоть чему-то может практически любой. Существует личный потолок, конечно, но либо ты можешь, либо нет. И если ты можешь, то вполне справишься самостоятельно, без всяких деспотичных лидеров. А если нет, ничто не поможет.

– Ладно, что теперь об этом говорить! – сдалась Зельна. Она устало опустилась в кресло, некоторое время сидела неподвижно, уставившись на свои руки, а затем снова впилась взглядом в охотника, распахнув свои большие глаза.

– Помоги, прошу тебя! Не уходи сейчас! Ночью он пришлет за мной своего демона. Он убьет меня!

– Ты хоть объясни, чем вы там занимались, – нехотя отозвался Киата.

– Мы хотели получить силу. Много силы, – принялась рассказывать леди. – Для этого мы вызвали Великого Духа. Это было так страшно! Многие сбежали сразу после того, как у нас впервые что-то получилось. Но Джар как-то усмирил его. И стал тянуть силу из демона. Мы помогали ему, но сами не очень-то понимали, что делаем. Я думаю, Джар не хотел, чтобы мы тоже умели управляться с Духом.

– Видимо, так, – заметил охотник. – И вас даже это не насторожило?

– Вы, из Города, не понимаете элементарных вещей! – сердито фыркнула Зельна. – Он же был главным. Мы должны были подчиняться ему, потому что он лучше знает, что надо делать.

– Когда мастер учит своего ученика, у него нет секретов.

– Мы не были учениками! Мы были помощниками.

– Слугами, – расшифровал Киата. – Он вас просто использовал. И мне непонятно почему ты до сих пор его защищаешь. Впрочем, нет, – быстро спохватился он, когда Зельна возмущенно открыла рот, чтобы ответить. – Я понимаю. Ты не хочешь признать, какой была дурой.

– Да как ты… – Зельна даже задохнулась от негодования. Она в ярости вскочила с кресла с явным намерением впиться ногтями в лицо обидчика, но вовремя опомнилась. Этот городской грубиян был сейчас ее последней надеждой.

– Давай не будем сейчас обсуждать мои умственные способности, – она с трудом перевела дыхание. – И наши культурные различия заодно. Я пытаюсь донести до твоего сведения одну простую вещь: сегодня ночью его демон придет сюда, чтобы убить меня!