Текст книги "Unpurified (СИ)"

Автор книги: Karma Darklight

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

Необходимость спешить в этот момент особенно остро и пугающе возникла перед всеми ними. Казалось даже естественное вдыхание воздуха было менее важным.

Почувствовав тяжесть в лёгких, Марлин стойко приложила руку к груди, и сделав несколько глубоких вдохов, заставила себя успокоиться. Бросив взгляд на бледного как снег магистра, она произнесла:

– Нужно сохранять хладнокровие. Лишнее беспокойство нам никак не поможет. Мы ещё не знаем, насколько всё плохо сложилось для Серены, и благоразумней будет не предполагать сейчас ничего. Бальтазар согласно кивнул. Хотя Марлин знала, что он вряд ли сможет последовать её совету…как и она сама.

Было решено направляться в Южный дворец с помощью телепортации. К счастью, у Марлин и Бальтазара ещё оставалось с собой по одной склянке с зельем. Вылив на себя содержимое пузырьков, они как можно плотнее прижались к высокому ординумию. Тенебрумка не заметила, как выпала из её рук маска, которую таинственный защитник закона вернул в последний момент, и отлетела в сторону из-за порыва ветра. Пока их тела быстро растворялись в воздухе, Марлин взволнованно водила рукой по очертаниям кинжала поверх кармана, а магистр нервно теребил края своих манжет.

Вместе с тёплым как мягкое одеяло воздухом их встретил сладостно-дурманящий аромат. Словно всех троих внезапно осыпало градом благоухающих цветов самых приятных сортов. Точно в дополнении к нему по воздуху пролетела волшебная мелодия в компании с чарующим голосом.

«Есть ли что-то милей нашей ласки?

Есть ли что-то теплей наших тел?

Нет нам смысла скрывать страсть под маской.

Наслаждение – наш верный удел…»

Перед Марлин возникли великолепные золотые двери, усыпанные гранатовыми камнями. Вместе они представляли из себя некий символ в виде распустившейся мягкой розы в сердце, поделённым пополам двумя дверьми.

Марлин, Бальтазар и ординумий очутились на лестнице у входа в Южный Дворец. Окружал его причудливой красоты распускающийся сад, изобилующий пушистыми растениями нежных и томных цветов. Недалеко от них среди высокой травы располагалось густое дерево с персиково-розовыми листьями и пурпурными плодами.

Под ним в полуобнажённом виде сидел певец, расслабленно облокотившись спиной о стройный ствол. Причём сидел он не один, а в объятиях красивой девушки и не менее красивого юноши, которые в отличие от него были полностью нагими. Пальцы певца изящно скользили по гитаре, создавая чудесные ласковые для слуха звуки.

Марлин искренне была удивлена тому, что в лоне столь грязных чувств могло быть нечто такое, по-своему чистое и идиллическое. Невольно она залюбовалась увиденной картиной, забыв о Серене и своих тревогах, и даже почувствовала странное влечение к этому миру.

– До чего же прекрасная музыка, – заворожённо произнёс Бальтазар, – будто мелодия самой чувственности.

– Это, пожалуй, самое целомудренное поведение на Празднике Публичности. – сказал ординумий. – Это не идёт в сравнении с тем, что обычно происходит во дворце. Подготовьтесь морально ко входу.

– Мне приходилось видеть немало страшных сцен в своей жизни, господин ординумий. – отвернувшись от обворожительной картины, ответила Марлин. – Неужели вы думаете, что меня может всерьёз напугать кучка совокупляющихся нимфоманок и сатироманов?

– Я тоже не столь уж юн и невинен душой, чтобы пугаться таких вещей. – сказал за себя Бальтазар.

– Я вовсе не ожидаю, что вы испугаетесь увиденного. Я опасаюсь, что оно, наоборот, может слишком понравиться вам.

– Вы шутите? – Бальтазар звучал немного оскорблённым. – По-вашему мы похожи на распущенных демонов?

– Нет, я вовсе не это имел в виду. Не имеет значения, насколько неприязненно вы относитесь к сластолюбию: атмосфера Либурбема и его демоны способны соблазнить каждого. Особенно тяжело сопротивляться тем, кто ни разу не испытывал удовольствий блуда. Потому я предупреждаю вас: постарайтесь держать себя в руках. Позволите увлечь себя на пару минут, значит позволите увлечь себя на бесконечные часы.

– Ох, понятно. Хорошо хоть, мы уже не в том возрасте, в котором наиболее тяжело сдерживать сексуальные инстинкты. Верно Марлин?

– Да…разумеется.

Ординумий приблизился к золотым дверям и одним лёгким толчком открыл их. Это не могло не изумить Марлин и Бальтазара.

– Не удивляйтесь. – тут же объяснил молодой демон. – Для этих дверей с самого начала не было предусмотрено никакого замка. Главное правило Южного Дворца – каждый со сладострастными помыслами может приходить сюда, когда захочет.

– Неужели здесь нет даже никакой охраны? – спросила Марлин.

– Есть, но она нужна только в случае, если во дворец внезапно объявятся кровожадные демоны. А поскольку подобное происходит предельно редко, то к её помощи в основном не прибегают.

Через распахнутый золотой вход просачивалась нежно-красная дымка, с приближением которой усиливался сладкий и пьянящий аромат, витавший вокруг незванных гостей.

– И, кстати, постарайтесь не слишком рьяно вдыхать в себя здешний запах. В нём содержатся изрядные дозы афродизиаков. – добавил ординумий и решительно перешагнул порог.

– Возможно время от времени придётся зажимать ноздри. – неловко улыбнувшись, сказал Бальтазар и шагнул следом за ним.

– Знай я об этом заранее, подумала бы о том, чтобы взять с собой нечто вроде противогазов. – угрюмо пошутила Марлин и сделала шаг вперёд.

====== Глава 3. Молчание. Часть 9 ======

Если снаружи уже было весьма тепло, то внутри дворца царила сверхъестественная жара. От распространяющейся повсюду завесы лукавого аромата на лицах Марлин, Бальтазара и ординумия оставались лёгкие испарины. Дыхание их замедлялось. Постепенно в просторах зала сквозь сладкую затуманенность они стали различать очертания тел.

…Мужские, женские, зрелые, юные и почти совсем детские тела в своих изящных и вульгарных изгибах ползали повсюду и плотно прижимались друг к другу, издавая протяжные стоны. Каким бы диким и отвратительным не было всё это действо по сути своей, оно при том не могло не иметь в себе некой извращённой притягательности.

Хотя Марлин безумно хотелось отвернуть свой взгляд, всё же она заставила себя внимательно осмотреть каждую фигуру на наличие знакомых черт…

Однако никого похожего на Серену с её лиловыми волосами пока нигде не мелькало…

К счастью ли это?

Марлин грызли изнутри противоречия. С одной стороны, она безумно не хотела – нет, даже боялась за небольшую, но существующую вероятность насилия над Сереной. А с другой стороны, добровольное присоединение к сексуальной оргии означало не иначе, как чудовищную испорченность души. Страх мучений дочери против страха деградации.

Вдруг Марлин почувствовала, как кто-то томно обхватил её за левую руку.

– Милая сивила, – тенебрумка смогла увидеть лицо симпатичного полуобнажённого молодого демона с влажными глазами глубокого изумрудного цвета, – идите ко мне, я буду вас любить сильно-пресильно всю эту ночь! – не дожидаясь ответа, демон принялся покрывать всю левую руку женщины мокрыми горячими поцелуями. Она ощущала, как они молниеносно приближались к шее.

– Оставьте меня! – смущённо прикрикнула на него Марлин, чувствуя, как сознание приходит в помутнение от жары и нарастающего вожделения. – Меня это совершенно не интересует…!

Это, конечно, была ложь, и наглый ухажёр либо то прочуял, либо преисполнился сластолюбивого азарта от сопротивления тенебрумки. Похотливо усмехнувшись, он развернул Марлин лицом к себе и, бесцеремонно задрав юбку платья, прилепился к ней всем телом. Ловя невольные стоны удовольствия, молодой демон теребил своим рельефным торсом грудь и живот Марлин. Одновременно с этим он пытался раздвинуть ноги демонессы, упираясь в них своей пока закрытой короткими шортами выпуклостью. Марлин не успела и дать себе отчёт в происходящем, как оказалась с грубой страстью прижата к какой-то твёрдой вертикальной плоскости, которая была чуть менее горячей чем воздух в зале. В ту же секунду наглый ухажёр сомкнулся с тенебрумкой в поцелуе, и жара стала для неё просто удушающей. Руки его настойчиво сжали её груди. Марлин чувственно вздрогнула, почувствовав, как нечто скользкое и влажное проникло за губы и растормошило язык. Расшибленная щека вместе с обнажёнными дёснами отозвались жалящей болью на интенсивные касания как извне, так и внутри. Даже эта боль приносила странное удовольствие.

На сделанном демон не остановился, и демонесса почти сразу же ощутила, как он начал расстёгивать пуговицы на корсаже платья.

«Ну и дела…Никогда бы не подумала, что меня будет кто-то домогаться с таким желанием…».

Марлин попыталась выпустить когти, чтобы хорошенько проучить блудника, но возбуждённая расслабленность тела помешала это сделать. Тенебрумка постаралась оттолкнуть демона от себя, но толчок вышел крайне вялым. Словно сжавшая её жажда удовольствия высосала всю силу и прыть, оставив взамен какую-то кокетливую безвольность и слабость.

И куда, чёрт возьми, подевались магистр и ординумий, когда они были так нужны?

Марлин попробовала пинаться, но пинки были такими лёгкими, что могли походить на игривые. Меж тем блудный демон углублял поцелуи, и своевольные руки его уже вторглись в интимные зоны демонессы и резво щипали соски, заставляя её тихо вскрикивать от слегка болезненного наслаждения.

«До чего тяжело сопротивляться…»

Нужно было срочно отвлечься от происходящего. Подумать о чём-то резко противоположном по настроению…

Марлин вспомнила своё беспокойство за дочь.

Но какого было же Серене? Когда, может, подобное искушение она испытывала в десятки раз сильнее…

В голове Марлин всплыла сцена, произошедшая месяц назад. Когда дочь вернулась домой вся в слезах…

Марлин отчётливо видела её страдания, неистовую жажду сочувствия и ласки. Жажду, которая в тот момент, наверное, достигла своего апогея...

Возможно именно тогда и наступил предел для Серены. Когда, измученная бесконечными попытками посадить сердце в клетку, она сдалась и приняла тщетность всех усилий.

А ведь всё могло быть иначе. Если бы только тогда Марлин не отвернулась от неё. Если бы только… Только одно объятие…И пару тёплых, идущих от души слов…Многие чувствительные демоны, не получив ласку в семье, приходили к тому, что были обласканы своими пороками. И не только чувствительные демоны.

И чего только Марлин добилась своей чёрствостью и своим равнодушием?

Блудный демон, тем временем, нащупал кинжал в кармане демонессы. Находка приятно его удивила. Однако завладеть ей не успел, ибо Марлин неожиданно оцарапала либурбемца по плечу, достаточно сильно, чтобы ему захотелось отскочить в болевом рефлексе. Так блудник и сделал.

Марлин моментально достала кинжал.

– Так-так, успокойтесь, милая сивила! – нервно затараторил демон. – Если вы сильно не хотите, чтобы я трогал вас, то больше не посмею сделать этого, клянусь!

– Ни с места! – грозно сказала Марлин. – Или я буду нападать!

– Р-Ради всего святого, успокойтесь! – с овечьей робостью промямлил блудник.

– Ответьте на мой вопрос! Вы видели здесь сегодня юную девушку с сиреневыми волосами и тёмно-серыми глазами?

– С с-сиреневыми волосами? Вы о новой наложнице господина Волютара, той, ненасытной малышке, которую он привёз из дальних краёв?

– Должно быть. Где она?

– Я-я не уверен...! Она вроде уходила на второй этаж в компании других демонов…

– А Волютар не был с ней?

– Д-да …господин Волютар точно был с ними.

– Ясно. – оправив платье, сказала демонесса и на ходу застегнула пуговицы. – Это всё, что мне нужно знать. – на Марлин вдруг нашла какая-то пьяная радость, и она добавила. – Кстати, к вашему сведению, сейчас не ночь. До рассвета осталось не так уж долго. – с победной усмешкой сказала тенебрумка, и ушла вперёд.

Сначала ей надо было отыскать Бальтазара и ординумия. Удивительно, что они так быстро потеряли друг друга. Стоило Марлин лишь уйти в себя на пару мгновений и сбавить шаг, как магистр и ординумий исчезли из поля зрения.

Могли ли они увидеть что-то подозрительное где-то и поспешить туда?

Или же они тоже попали в ловушку?

– Магистр! Ординумий! – громко закричала Марлин, притягивая заинтересованные, но, к счастью, в этот раз надолго не задерживающиеся на ней взгляды. Демонесса несколько раз повторила свой зов.

– Марлин! – наконец-то откликнулся кто-то не слишком далеко. – Марлин, я здесь, возле лестницы! – это был Бальтазар.

Тенебрумка быстро направилась прямо, ориентируясь только по встречавшимся время от времени колонам с изображениями дразнящих друг друга самых похотливых птиц, солациамисов, с крыльями отчасти в форме сердец…

Однако ничего похожего на лестницу нигде не было видно…

– Магистр! Я не могу вас найти! Что вы видите вокруг себя? – крикнула со всей силы Марлин.

– Я вижу…хрустальный фонтан...!

Марлин оглянулась по сторонам, но никакого фонтана не увидела.

– А что ещё вы видите?

– Богиня, прекратите уже орать! – вдруг раздражённо вскричал какой-то демон, вскакивая с пола. – Поимейте совесть, вы своим ором заглушаете стоны моих милых куколок и портите нам всё удовольствие! Правее ваш фонтан, не в ту сторону свернули! Там, где начнётся мозаичный пол и найдёте его. Идите и замолкните уже наконец!

– Ох, …благодарю. – с толикой сконфуженности сказала Марин и побежала правее.

Устремив глаза вниз, она стала внимательно следить за рисунком пола. Поначалу шёл лишь светлый кафель, на котором была нарисована цветущая лоза в своих изощрённых переплетениях. Но вот изображение переменилось. И перед Марлин возникла дробящаяся картина чего-то нового. Некого разноцветного цветка на пике красоты.

Нога Марлин встретилась с чём-то твёрдым, что задрожало с тонким звоном и произвело небольшой всплеск от столкновения.

Фонтан!

Переливаясь в нежном свете подобно чистым бриллиантам, он мягко выпускал из себя маленькие струйки воды. Над ними Марлин увидела облокотившуюся о перила широкой мраморной лестницы фигуру молодого мужчины.

– Магистр! Вот вы где! С вами всё в порядке? – спросила Марлин, подбежав к нему. Выглядел Бальтазар напуганным и даже немного затравленным.

– Да, я в порядке…– с нервной отдышкой отвечал он. – Простите, за мной ни с того не с сего устремилась какая-то одичалая особа с хлыстом. Судя по всему, мои раны на лице возбудили в ней сексуальный аппетит, который выразился в желании ещё сильнее поколотить меня. Урезонить её мне совершенно не удалось, потому я решил попробовать спастись бегством. Однако и в этом вынужденно малодушном плане я не преуспел: женщина догнала меня и набросилась как агрессивный зверь. Волей-неволей пришлось разбираться с этой разъярённой демонессой физической силой.

– Вы что, избили её? – хотя тон Марлин ничего не выразил, глаза её расширились от ошеломления.

– Нет! Богиня упаси! Всего лишь связал. Тем же хлыстом, что она орудовала с садистским смакованием…

– Надеюсь хлыст удержит её надолго. Она сильно покалечила вас?

– Нет, пара царапин…А что случилось с вами?

Марлин осмотрела лицо и шею Бальтазара и увидела на них новые кровоточащие ссадины.

– Магистр, вам точно нужно будет оказать медицинскую помощь, как только мы вызволим Серену. Что же до меня, то не беспокойтесь: всего лишь пытался соблазнить какой-то юнец, но я категорически отказала ему. Важно другое: я знаю, где мы можем найти мою дочь…Кстати, а куда подевался господин ординумий?

– Он бросился спасать девушку, которая звала на помощь. Убегая, он крикнул, чтобы мы пока продолжали поиски Серены без него.

– Возможно, это была одна из тех, кого он искал. Здесь мы, может, насовсем и расстанемся с ним. Пойдёмте же, магистр! Серена должна быть на втором этаже!

Больше не говоря друг другу ни слова Марлин и Бальтазар помчались наверх, чудом не спотыкаясь о попадавшихся на пути спутанных друг с другом блудников.

На одном дыхании они достигли вершины лестницы.

– Итак, – произнесла Марлин, окидывая многозначительным взглядом длинный коридор, обитый пурпурным бархатом и усеянный дюжинами громко стонущих блудников. По нему расстилался бесконечный ряд комнат. – Теперь осталось выяснить где именно сейчас находится Серена.

Марлин инстинктивно прислонила ладонь к карману, в котором лежал кинжал.

«Надеюсь до пролития крови не дойдёт…»

Стоило Марлин и Бальтазару дойти до первых же дверей, как они чуть не были оглушены усилившим шумом бесстыдной страсти. Попробовав войти, демонесса и магистр обнаружили, что двери были накрепко заперты. Та же ситуация была с последующими четырьмя.

– Похоже они все заперты. Если мы решим проверить каждую, то придётся их выбивать…Но есть более быстрый и менее энергозатратный способ. – сказала Марлин, достав кинжал из кармана.

– Что вы собираетесь делать? – побледнел магистр при виде смертоносного оружия.

– Ничего кровожадного. Просто в пристойной форме выведаю у них, где находится господин Волютар и его «новая наложница».

– Ладно, только…держитесь лучше поближе ко мне…на всякий случай. Всё-таки они, хоть и в весьма уязвимом сейчас состоянии, превосходят нас числом.

Направляясь к груде слившихся друг с другом блудников, Марлин искала глазами демона наиболее тщедушного телосложения. Увидев выпавшую из общей кучи молодую худосочную демонессу, Марлин молниеносно приблизилась, схватила её за правую руку и пригвоздила к стене. Остальные либурбемцы слишком глубоко погрузились в эротический экстаз, чтобы заметить это или захотеть прерваться и прийти на выручку.

– Ох, сивила, – с удивлением, значительно приглушаемым вожделением, проговорила демонесса. – Извините, но вы совсем не в моём вкусе.

– Мне нужны ответы, а не ваше тело. – холодно произнесла Марлин, приблизив кинжал к шее блудницы. – Говорите, в которой из комнат находится Волютар, или я перережу вам горло. – угроза в её голосе звучала серьёзно, и Бальтазар невольно подумал, что окажись он на месте бедной блудницы, не смог бы не испугаться.

– Почём мне знать, где он…– беспечно ответила демонесса, томно поглаживая кончиками пальцев свободной руки лезвие кинжала. – Господин Волютар то тут, то там. То под одной юбкой, то под другой.

– Это по-вашему шутки? – по ужесточившемуся взгляду Марлин, было очевидно, что она разражена ответом. —Возможно, мне стоит пояснить вам, чем вы поплатитесь, если откажитесь отвечать.

Бальтазар, поняв, что Марлин решила нанести блуднице увечья, ужаснулся и быстро, прежде чем она успела что-нибудь сделать, оттянул назад.

Либурбемка не преминула этим воспользоваться и тут же ускользнула.

– Марлин, что вы делаете! Вы же обещали никого не ранить!

– Я обещала, что никого не убью, а не что не нанесу никому ни единой царапины. – недовольно ответила тенебрумка. – Пара порезов не навредила бы даже этим похотливым неженкам.

– Но…разве вам не жаль наносить ссадины столь красивым тёмным созданиям?

– Последнее о чём я сейчас беспокоюсь, господин магистр, это о том, что подпорчу лица каким-то миловидным сластолюбцам ради спасения своей дочери.

– Но ведь сама Серена родилась здесь…Значит, она, скорее всего во многом похожа на них…

– Может и так. Но Серена ещё не развращена окончательно…Нужно торопиться, чем дольше она в похотливых объятиях Волютара, тем…! – Марлин инстинктивно чуть не полоснула кинжалом неожиданно схватившего её за голень либурбемца, и тот шустро откатился в сторону.

– Вы ищите Волютара, не так ли милая сивила? – пьяно хихикая, говорил он. С виду блудник был немолод, низкоросл, что было понятно даже в его полу-сидячей полу-лежачей клубковообразной позе, и слегка упитан. – Так вон, господин там, слева через две двери отсюда. – ткнув пальцем, сказал он.

Марлин тут же бросилась к названному месту и злобно дёрнула за латунную ручку. Конечно же было заперто. Благо, здешние двери не были металлическими. Не теряя ни секунды, тенебрумка как можно сильней пнула дверь. Раздался треск, однако видимых следов повреждения пока не было. Только повторив попытки несколько раз, Марлин наконец смогла оставить заметные трещины.

– Магистр, не стойте столбом – помогите мне! – громко позвала она, продолжая толкать дверь.

– Ох…да! Прошу извинить, вы так быстры, что я не во всём поспеваю за вами.

Подбежав к Марлин, Бальтазар неуверенно принялся за вышибание двери.

«Ох, до чего странные ощущения. Я чувствую себя почти вандалом…Чёрт о чём я только думаю! Я должен сосредоточиться на вызволении Серены.» – подумал тенебрумец и направил на препятствие гораздо более мощный пинок. Дверь затрещала и наконец, сорвавшись с петель, рухнула внутрь комнаты.

– Не двигаться! Или я перережу каждого в этой комнате! – с ледяной яростью выкрикнула ворвавшаяся Марлин и выставила вперёд кинжал. Но глаза её не увидели никакой оргии и никого похожего на Волютара. Перед ней появился один-единственный демон, закутавшийся от страха в простыню кровати. Зашедший вслед за Марлин Бальтазар так и замер в озадаченности.

– Богиня Темнейшая! Что вы творите! – испуганно затараторил либурбемец. – Здесь вам не мордобойка и, уж тем более не Долина Смерти, чтобы ублажать свою кровожадность! Оставьте меня в покое!

– Я не понимаю…где Волютар? – в замешательстве произнесла Марлин.

– Н-Нет здесь вашего Волютара! И-и не обижайтесь, но я думаю, он не захочет вас ни при каких условиях. Угрожай вы ему хоть ножом, хоть пистолетом!

– Вы знаете, где он? – вновь приняв грозный вид, спросила тенебрумка.

– Я-я не знаю! Он обычно уходит в свою любимую комнату! Та, что с золотой бабочкой! Прошу вас, оставьте меня! Если у вас какие-то обиды на нашего сердцееда, то я с ним точно никак не связан!

– Правда ли это? – вдруг возразил Бальтазар. – Не вериться, чтобы либурбемец проводил Праздник Публичности в одиночестве.

– В-в одиночестве? Так я не один…Н-но не важно с кем…уйдите! Ох чёрт! – из-под кровати вдруг выползли толстый и пушистый кот вместе с короткошёрстым псом, которых блудник бесплодно пытался припрятать. Поняв смысл их присутствия, магистра охватило чувство глубокого отвращения, а Марлин почувствовала тошноту.

Почти в унисон они кинулись вон из комнаты.

– Хе-хе! Ну что, вам удалось отыскать распрекрасного господина Волютара с его традиционными и здоровыми предпочтениями? – заливаясь шаловливым смехом, сказал немолодой блудник, увидев, как они выбежали из комнаты.

– Вы! – раздражённо процедила Марлин. – У вас больное чувство юмора!

– Хех, вам стоило самой догадаться, милая сивила, что у демонов должны быть веские причины запираться ото всех в праздник Публичности. Что до самого господина Волютара, то он никогда не запирает двери в свои покои.

– Вы имеете в виду его любимые покои? С изображением золотой бабочки?

– Может и с бабочкой, а может с чем-то ещё. Кто знает? – лукаво пожал плечами блудник и откатился к общей куче.

– Насколько я могу видеть, – сказал магистр, принимаясь рассматривать ближайшие двери, – у каждой комнаты свой уникальный узор и рисунок… Пока я не вижу нигде бабочки.

– Смотрим дальше. Возможно, она будет где-то в центре…если уж Волютар такой любитель символики.

Чем ближе Марлин и Бальтазар приближались к центру коридора, тем плотнее становилась груда стянувшихся между собой блудников.

То ли те либурбемцы столь сильно ослепли в своей неконтролируемой похоти, что готовы были совокупляться со всем, что двигалось, то ли Марлин по непонятным причинам была истинным предметом соблазна для некоторых из них, но ещё раз тенебрумка подверглась весьма гнусному нападению. Нас сей раз магистр действительно пришёл на выручку (разрешив себе даже временно изменить своим принципам и немножко поколотить красивых блудников), ибо Марлин в одиночку вряд ли бы смогла спасти своё целомудрие от пары крепких демонов, которые напали на неё одновременно. Тем более, что слишком ласковые пары афродизиака, хоть уже и в меньшей степени, но всё ещё действовали на них, ослабляя способность к сопротивлению и воздержанности.

Заветная дверь с золотой бабочкой, действительно, располагалась в самом центре.

– Вы готовы? – спросила Марлин Бальтазара, взявшись за ручку.

– Да.

Глубоко вздохнув, как перед боем, Марлин одной рукой сжала кинжал, а другой открыла дверь.

Картина, начавшаяся с размытой тонкой полоски, мгновенно предстала перед ними во всей красе.

И Марлин, и Бальтазар настолько были поражены увиденным, что замерли в полнейшей обескураженности. Ни один из демонов перед ними не был застигнут в непристойном действии. Обнажённые, изящные как лебеди, хрупкие и прекрасные как цветы в полном цветении, повсюду в истомных объятиях и поцелуях лежали прекрасные либурбемцы.

Царивший кругом беспорядок и отчетливые следы порочной страсти громче всяких слов говорили о совсем недавнем грязном акте сексуальной оргии.

Но сейчас похоже каждый из либурбемцев полностью удовлетворил и исчерпал свою похоть. Вне её оставалась лишь естественная как дыхание потребность ласки и тепла, которую теперь прекрасные демоны взаимно дарили друг другу в полусонном состоянии. И где-то среди них Волютар, наверное, также медленно погружался в мирную дрёму.

Осторожно пройдя дальше по просторной розоватой с хлопковыми стенами комнате, Марлин увидела пышную насыщенно-красную кровать огромных размеров. На ней с блаженной улыбкой и в объятии двух обнажённых распрекрасных юношей лежала нагая Серена.

Увидев девушку, магистр тут же смущённо отвёл взгляд в сторону.

– Кхм…думаю, нам стоит разбудить её. – заставив себя нарушить безмолвную эротическую идиллию, сказала Марлин.

– Пробуждать здесь кого-либо было бы довольно жестоким решением. – вдруг отозвался на слова тенебрумки красивый мужской голос.

Из-под сонма переплетённых между собой девушек появился голый, необыкновенно красивый рыжеволосый демон и тут же приковал к себе внимание Марлин и Бальтазара. Прочно сжимавшая холодный кинжал рука невольно опустилась. Теперь был понятен вопрос магистра о жалости к прекрасным демонам…Марлин была уверена, Бальтазар говорил подобное лишь оттого, что был причудливым эстетом в душе. Она и понятия не имела, что красота либурбемцев могла быть настолько парализующей…

Распрекрасный демон поднял на Марлин свои влажные рубиновые и яркие как звёзды глаза, и демонесса интуитивно узнала в нём Волютара. В кои-то веки слухи оказались правдивы: мужчина, стоящий перед ней, обладал действительно фантастической красотой и одним своим взором похоже мог поработить многие сердца.

Верховный же, нисколько не стесняясь своей наготы, сердечно улыбнулся тенебрумцам.

– Богиня, вы что явились прямиком из Долины Смерти? – проворковал Волютар, сочувственно глядя на явные следы побоев на лице Марлин и Бальтазара. – Или вы встретились с монстрами, пока добирались сюда?

И демонесса и магистр пребывали в полнейшей растерянности, никак не ожидав столкнуться с такой большой красотой и таким гостеприимством.

Но, видно, Волютар в большей степени питал сочувствие именно к тенебрумке.

– Позвольте помочь вам, милая сивила, – казалось с неподдельной добротой произнёс Волютар идя к ней, – возможно поможет…– галантность верховного тут же привела в чувства Бальтазара, и с пробудившийся враждебностью он перегородил главному блуднику дорогу к Марлин.

– Не смейте подходить к ней! – прикрикнул магистр как не прикрикивал никогда на самых трудных своих учеников, заставив верховного тем самым ошарашенно отступить назад.

Марлин, наконец, пришла в себя.

– Волютар! – вновь подняв кинжал, сказала она. – Сегодня ночью вы посмели похитить мою дочь! Она же девушка с сиреневыми волосами, лежащая сейчас на кровати. Это мерзкое преступление…!

– Преступление? – с удивлением перебил Волютар, игнорируя угрозу, исходящую от Марлин. Крайне странно, но он совсем не выглядел растерявшимся от столь внезапного обвинения и нападения. Волютар продолжил, словно вёл обычный, хоть и слегка дискуссионный разговор. – Не пойму, что заставило вас так считать. Да, не стану отрицать, я действительно пригласил это чудное создание к себе или, как вам будет угодней, «похитил», и мы прекрасно провели время вместе. Но что же по-вашему я совершил преступного?

– Вы…увезли её насильно…? – неуверенно поговорила Марлин.

– Ничуть. Всё, что произошло сегодня ночью с вашей дочерью, произошло полностью по её добровольному решению. Если не верите мне, то можете спросить Серену и убедиться в этом. И потом, – Волютар улыбнулся с добродушной лукавостью, – мне кажется невооружённым глазом видно, что юная особа сейчас совсем не непохожа на того, кого держат в плену или над кем совершают насилие.

– Даже если и так, – сквозь зубы произнесла Марлин, – вы всё ещё совершили преступление. Вы совратили несовершеннолетнюю. Это против закона!

– Против какого именно закона, сивила? Разве вам неизвестно, что в Либурбеме нет самого понятия «совершеннолетие»? Здешние демоны вступают в интимную связь, когда захотят и с кем захотят. Или даже с чем захотят…

– …

– Это просто отвратительно. – сказал за Марлин Бальтазар. – Для вас это может быть отвратительно, но для нас это всегда было естественно. – снисходительно улыбаясь, ответил Волютар. – Никто как мы не близок ко всем исконным природным чувствам.

– Это издевательство над природой. – с невинной брезгливостью произнёс Бальтазар. —И если не насилие в буквальном смысле, то точно насилие над нравственностью!

– Вы можете называть это как угодно. И даже насилием...Но я верю, что подлинное насилие рождается от желания причинить боль и страдание. Настоящие же либурбемцы ведомы только наслаждением. Получить его самим и доставить другим.

– Наслаждением!? Некоторые из ваших демонов нападали на нас и пытались взять силой! Я не думаю, что они желали нам наслаждения!

– Они тоже хотели доставить вам удовольствие, – простодушно ответил Волютар, – по-своему…

– Такими суждениями можно оправдать любое насилие. – мрачно промолвила Марлин.

– Ладно, я не хочу разводить с вами полемику, – беззаботно пожал плечами верховный. – Думайте, что хотите. В любом случае, вам не в чем обвинять меня. Закон действующий в пределах этого города не был нарушен. А, следовательно, не было никакого преступления.

– Даже если формально вы правы…!

– Скажу большее, сивила, я не буду вам мешать вернуть дочь обратно. Вопрос лишь в том, – на секунду лицо Волютара исказила коварная усмешка. – Захочет ли она возвращаться.

– У неё есть причины для этого.

– Может да, а может и нет. Сюда приходят очень многие…кто-то добровольно, а кто-то , возможно, и не совсем. Но очень немногие из «похищенных» девушек желают вернуться обратно после…всего.

– Неужто им настолько приятно быть вашими рабынями? – с презрением проговорила Марлин.

– Рабынями, позвольте! Никто из моих прекрасных женщин не является рабыней. Напротив, они остаются здесь, потому что хотят больше свободы. Если кто-то из них и становится моей полноценной наложницей, то опять же по своей доброй воле.