Текст книги "Unpurified (СИ)"

Автор книги: Karma Darklight

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

«Боже, в кого он только такой!», – жеманно причитая, говорила мать.

«Ты должен быть проще, Дион. Своим сложным характером ты можешь доставить проблем окружающим», —назидательно говорили друзья.

«Будь проще и жизнь станет легче», – так говорил каждый житель города.

С каждой новой попыткой соответствовать этому идеалу Дион лишь чувствовал будто уподобляется какому-то призраку: всё проходило сквозь него, но не давало дыхание жизни, только чувства пустоты и эфемерности. Возможно, то, чему хотел себя посвятить Дион было совсем никому не нужно. Так же, как и он сам…

По крайней мере здесь…

Он должен был сбежать. Любыми способами. Даже если это означало подвергнуть свою жизнь опасности…

«Я просто не могу продолжать так жить …», – подумал Дион и почти бессознательно сделал шаг вперёд.

Но что если ему встретиться фантом? Стоит ли так рисковать?

Дион машинально сделал ещё один шаг.

Даже при молниеносной реакции и быстрой попытки телепортироваться он может не успеть сбежать…И всё же…

Ещё один шаг…

Это будут мгновенья подлинной свободы.

Дион, уже не останавливаясь, шагал вперёд.

Даже если они продляться считанные мгновенья, они будут стоить…

Его прерванной жизни…

Дион шёл, пока не оказался в абсолютной тишине, перестав слышать даже звуки лёгкого ветра. Поняв, что его дерзкий побег в конечном итоге благополучно осуществился, он почувствовал облегчение вместе с озадаченностью.

Всё прошло слишком благополучно. Пару минут Дион стоял, будучи не в состоянии принять свою наконец-то заполученную свободу. Точнее, глоток свободы. Не было смысла обманывать себя, разумеется, он не сможет прятаться в Пустоши вечно, и как только покинет её пределы, то тут же будет найден и возвращён домой.

А значит, всё, что ему остаётся – насладиться сполна этими моментами.

Дион наконец-то воспрянул духом и в радости простёр руки, словно желая заключить всю Пустошь в объятия. Нахлынул тёплый ветер, будто вся безжизненная земля отозвалась на внутренний монолог и порыв юноши.

Восприняв это как своего рода романтический жест, молодой демон оживился окончательно. В этот момент даже его меланхолия, навеянная одиночеством, приобрела чуть более сладкий вкус.

«Неужто ты говоришь со мной, бренная земля», – мысленно обратился Дион к Пустоши. – «…Множество веков назад разразившаяся война ранила тебя и убила. Некогда возможно ты была прекрасной долиной, не уступающая в своём великолепии ни одной в Магических землях. Ты цвела и благоухала, создавая и впитывая в себя жизнь. Возможно, само твоё существование воспевало рождение, красоту и любовь. Но теперь всё это навсегда потеряно. Ты связана пеленой губительной тьмы, которая никогда не отпустит тебя. Ты умерла, приняла облик смерти и больше никогда не впустишь в себя жизнь…Да, мы с тобой в чём-то похожи, не так ли?» – Дион печально усмехнулся. – «Твой нынешний вид, пожалуй, во многом символичен. Он олицетворяет всё, что лишили света…Не просто солнечного, но гораздо большего…» – Дион с ненавистью вздохнул.

Светлые проявили непомерную гордыню и чудовищную жестокость.

Божья кара? Неважно было это правдой или нет. Они насильно разрубили единый гармоничный мир на два грубых обрубка. Какие бы оправдания для них не находились, народ светлых всегда будет оставаться единственным и подлинным агрессором кровавого хаоса.

Внезапно Дион услышал протяжное шипение впереди. Вмиг побелев от ужаса, он отскочил на несколько шагов назад. Возвышаясь над землёй, на него надвигалось нечто с расплывчатым чёрно-серым силуэтом.

Фантом!

Нужно спасаться как можно скорее…!

Почувствовав, как все его конечности отяжелели от страха, Дион судорожно запустил руку в карман. Где-то должно быть зелье телепортации!

С очевидно смертоносными намерениями фантом вытянул руки в сторону Диона и продолжил шипеть, будто пытаясь что-то выговорить.

– ШШШп****ШШШШо**ШШШШ*с******тШШШо*****ШШй!

«Чёрт возьми! Куда же подевалось это зелье!», – в панике метались мысли Диона, пока он обшаривал один карман за другим. Он уже собирался бежать и нечто, увидев это, издало пронзительный вопль.

– ШШШШп*******ШШр******ШШШо*******ШШШш******уШШ!

«НЕТ! НЕТ! НЕТ! Я должен бежать!»– закричал сам себе мысленно Дион и бросился наутёк. Однако уже через несколько секунд новый неожиданный звук заставил его ошарашенно остановиться.

Фантом не преследовал Диона, а опустился на землю и зарыдал, закрыв размытое лицо руками.

Дион поражённо посмотрел на неупокоенную душу. Конечно, он знал, что фантомами становились по разным причинам: как от неутолённой ярости, так и от отчаяния. Безусловно, все несчастные души, трансформированные в фантомов заслуживали жалости и сострадания…Но явно не тогда, когда они намеревались поглотить души живых демонов ради временного самозабвения.

Однако плач заблудшей души, которая в данный момент лежала перед Дионом, был настолько пронзительный, что юноша невольно почувствовал боль в сердце.

«Нет, я уже ничем не могу ему помочь…А всё, что он может сделать – только убить меня… мне лучше уйти…» – Дион грустно отвёл глаза и достал из кармана наконец найденную склянку с зельем.

– нШШШШе**ШШу**ШШШх****оШШШШд*****ШШШШиШ!! – вновь завопил фантом сквозь душераздирающие рыдания.

«Он будто очень старается что-то сказать» – замешкав опять с телепортацией, подумал Дион. – «Это невыносимо слушать…А может…я просто попробую обратиться к нему? Я уже держу зелье в руках и, если фантом вдруг снова решит напасть на меня, точно смогу быстро спастись…»

Дион вновь посмотрел на корчащегося от душевной боли фантома.

«Это всего лишь попытка, но даже она может стать шансом освободить несчастного от страданий…» – сказал себе юноша, приняв решение.

– Отчего страждешь ты, неупокоенная душа? – закричал Дион. —Что нужно тебе для успокоения?

Фантом тут же перестал рыдать и, покачиваясь, поднялся. Но приближаться он не стал. Дион заметил, что силуэт несчастного начал принимать более чёткие контуры…Вскоре глазам молодого демона открылись очертания женской фигуры и длинных пышных волос. Подняв колыхающуюся руку, фантом демонессы плавным движением кисти поманила Диона к себе. Юноша не двинулся с места, показывая, что не решается на такой смелый шаг. Душа тёмной удручённо опустила руку и снова начал издавать шипящие звуки.

– ШШШШШШШ…п-п-прошу...ШШШ…подойди...ШШ. – в этот раз Дион расслышал слова в речи фантома.

– Я хотел бы помочь тебе, не жертвуя своей жизнью! Неужели ты не понимаешь, что причиняешь боль живым существам, пытаясь найти то, что давно утеряно тобой! – в голосе юноши слышалось возмущение. Он подумал, что фантом нарочно вызвал в нём жалость, чтобы подлым способом приманить обратно к себе. Увы, но всё же эти обездоленные существа – бывшие вероломные демоны, потому не было ничего удивительного в их лукавых ловушках. Молодой демон был уверен, что на сей раз фантом исторгнет яростный вопль, но к его удивлению, неупокоенная душа приобрела ещё более чёткие формы.

–…п-прошу, – уже гораздо более отчётливо прохрипел фантом. – Мне…н-нужно лишь немного...энергии…– по дрогнувшей и сгорбившейся фигуре мёртвой демонессы казалось, у неё ушла уйма сил, чтобы выговорить эти слова. Дион не мог не почувствовать новый прилив жалости, видя, как надрывается от напряжения несчастная душа.

Но то, что просил фантом могло означать только одно. Он, точнее она хотела выжать энергию из Диона. Демонесса заверила, что возьмёт только малую часть, такую, чтобы юноша сильно не пострадал, но, конечно, полностью доверять фантому было бы вершиной глупости. Молодой демон сжал пузырёк с зельем, собираясь покинуть Пустошь.

И в этот момент несчастная вновь обратилась к нему.

– …Умоляю…столько лет…! Я…одна…без…единого…… слова…достигшего…м-меня! – руки Диона дрогнули, едва он услышал эти слова, произнесённые разрывающимся и увядающим голосом. Неупокоенная душа повалилась на землю, словно от полнейшего изнеможения…Силуэт её опять начал принимать расплывчатую форму.

«Богиня, что же мне делать?!»– в жалостливом отчаянии воскликнул в мыслях Дион. – «У меня сердце разрывается при взгляде на эту бедную душу, но я могу умереть если позволю себе приблизиться к ней!»

Более всего его схватило за сердце это мучительное слово «одна», слишком душещипательно намекающее на одиночество фантома ещё при жизни…

«Может ли это быть хитроумный обман? Я хочу верить, что не всякий фантом сохранил при себе демоническое лицемерие. Но это было бы весьма наивно…» – Дион не двигался с места, силясь избавиться от колебаний.

«И тем не менее…Я не могу сам себе сказать почему, но…нечто влечёт меня к этому фантому…Что-то в этом сломленном голосе…трогает моё сердце…» – растерянно говорил про себя молодой демон.

«Ох, Богиня…Я, наверное, действительно сошёл с ума, но пускай будет, что должно случиться.» – глубоко вздохнув и набравшись мужества, Дион закричал:

– Не убивайся, несчастная душа! Я согласен помочь тебе!

Будто ободрившись самим зовом молодого демона, фантом прекратил плач и медленно поднялся. Почувствовав на себе его цепкий и преисполненный надежды взгляд, Дион прогнал остатки нерешительности.

Поспешив к фантому, он обнаружил, что к несчастной душе вернулись более чёткие формы. Но как только юноша приблизился, невольно вздрогнул: на пепельном лице мёртвой демонессы зияли пустые глазницы.

Неупокоенная душа протянула руки к его груди. В следующий момент все внутренности Диона дёрнулись от холода и боли: фантом достиг сердца и начал черпать энергию. Холод внутри превратился в зверскую стужу, способную разорвать каждый орган и нерв молодого демона. Боль была просто адской – Диону казалось, что вот-вот каждая часть его тела начнёт отрываться от другой или трещать подобно льду, подбитому титаническим ударом. В сознании всё помутилось, и весь мир перед глазами начал распадаться…

====== Глава 2. Одиночество. Часть 4 ======

«До чего же глупая смерть…» – самоиронично подумал Дион. Он был близок к тому, чтобы навсегда потерять сознание, как вдруг фантом резко отстранился от него. Немало удивлённый этим юноша прибодрился.

В парящем перед ним фантоме молодой демон уже совершенно точно различал светлокожую статную девушку с гордым взглядом, необычайно длинными волнистыми светло-рыжими волосами (довольно редко встречающимися у демонов) и глазами цвета стареющей листвы, но ещё не достигшей желтизны. Определённо, при жизни демонесса была необыкновенной красавицей.

– Благодарю тебя от всей души, благороднейший и храбрейший юноша. – изящно, ровно и почти даже величественно промолвила она. – Я множество бескрайних веков блуждала в кромешной тьме, взывая к каждому живому, которого встречала. Однако никто не откликался на мой зов – моя душа пребывала в слепоте, я потеряла контроль над своими силами и не осознавала, что происходило…Ты первый, кто ответил мне. Ты вернул мне осознание и вывел из слепоты, когда заговорил со мной, ибо это было то, в чём я нуждалась подобно страдающему от жажды, которому нужен был глоток воды. Я бесконечно благодарна тебе за это.

– Значит ли это…– зачарованный голосом и красотой демонессы, Дион отвечал рассеянно, но был преисполнен ещё большего желания помочь. – …что ты успокоилась и готова уйти на покой?

– Нет, этого недостаточно. Общение с тобой помогло мне найти выход из безумия, а твоя энергия дала достаточно сил для ясной речи. Но чтобы успокоиться…думаю, мне нужно рассказать свою историю и…понять к чему она привела. – задумчиво произнесла демонесса.

– О чём ты? – пытая понять смысл её слов, спросил Дион. – Тебе необходимо рассказать о том, как ты умерла?

– Нет, разумеется это не просто история о моей смерти...– благородного вида девушка опустила взгляд, в котором читалось глубокое уныние и бескрайнее сожаление. – Я…это не так просто сказать…На мне лежит непомерная вина…Мне кажется она настолько тяжела, что даже самое дно ада проломится под ней.

– Твоя вина…и есть причина твоей неуспокоенности? – встревоженный мрачными речами спросил Дион.

– Именно так. Я уже ничем не смогу искупить её и ничего не смогу изменить. Всё, что мне осталось сделать – исповедаться, чтобы наконец отправить себя и других несчастных, погрузившихся во тьму из-за меня, в загробный мир.

– Если это действительно успокоит тебя, то мне будет в радость помочь…– хотя Дион заметно напрягся, когда демонесса сказала о тяжести своей вины, он был абсолютно уверен, что она заслуживала долгожданного покоя. Каким бы страшным ни был её грех…или даже преступление, эта девушка уже достаточно выстрадала за него. Даже после её весьма краткого описания своих мучений юноша понял, что они были адскими.

– Ты добрый юноша. Но я не из тех, кто заслуживает такой доброты. Знай, что жду я от себя вовсе не сочувствия и жалости, а справедливого осуждения. – эти слова демонесса произнесла довольно холодно.

– Осуждения? Но я не хотел бы…– не успел Дион договорить, как демонесса вспарила вверх с распростёртыми в разные стороны руками, подобно пребывающему в трансе шаману. В этот момент мысли молодого демона приняли неожиданное направление.

«Однако она стала фантомом не по случайности. Если дело действительно в вине, то грех её, должно быть, страшен. Это не может не вызвать осуждения…» – Дион через секунду поражённо взглянул на демонессу, не веря тому что сам себе сказал в уме…

– Что произошло? Почему мне вдруг захотелось осудить тебя? – Дион с непонимающим видом обратился к ней.

– Потому что на то я попыталась настроить ход твоих мыслей. Это входит в мою магию…– отстранённо произнесла демонесса.

– Это было похоже на манипуляцию сознанием. – Дион непроизвольно содрогнулся при жутком предположении.

– Не глупи, юноша, – в тоне демонессы послышалась толика раздражения. – Это был лишь маленький импульс для твоих размышлений. Он бы не подействовал, если бы в тебе совсем отсутствовало желание осуждать меня.

– В чём же тогда именно состоит твой дар? – слегка смутившись, спросил Дион.

– Мой дар…сложно назвать одним конкретным словом. Видишь ли, для меня каждое место имеет свою духовную составляющую – свою атмосферу. Я способна не просто чувствовать её, но становиться её частью, а также дополнять её.

– Что значит «сливаться» и «дополнять»? И как это связано с тем, что ты послала импульс для моих мыслей? —запутавшись, спросил Дион.

– Сейчас я попробую объяснить. Например, представь себе солнечную и цветущую долину, изобилующую прекрасными цветами, пленительными животными и кристально чистыми источниками. Слившись с этим местом, я не превращусь в одного из её обитателей, не стану растением или природным явлением. Но моя аура приобретёт лучезарные цвета, моя энергетика станет излучать тепло, и весь мой образ уподобится общему образу долины…Также я смогу привнести в место ещё больше света и красоты, тем самым дополнив его. Однако может случится, что даже в этой долине я найду крохотный кусочек мрака. То может быть увядший цветок, погибшее от удара молнии дерево, потрескавшийся участок почвы или…останки умершего животного. По моей же воле эта незначительная, затаённая капля мрака может разрастись и стать значительной…

Что касается мыслей, это прозвучит весьма странно, но как только ты вступил в пределы Пустоши, твои помыслы, энергетика – всё это стало частью здешней атмосферы, хоть и в весьма небольшом масштабе. Это место преисполнилось даже ещё большей меланхолии и потерянности…

– Это поразительно! – с подлинной заинтересованностью вокликнул Дион. – Неужели ты способна даже читать мои чувства?

– Правильней сказать, я читаю не все твои чувства, а то, во что они в общем выливаются – одиночество.

Дион грустно усмехнулся, подтверждая этим слова демонессы.

– Демоны зачастую от природы наделяются самыми изощрёнными видами магии, но никогда прежде мне не доводилось встречаться с чём-то подобным.

– Однако мой дар сейчас не имеет большого значения. – степенная девушка печально нахмурилась. —Я навеки потеряла возможность использовать его во имя добра…И прежде, чем я начну, я бы хотела знать в каком состоянии пребывает наш несчастный мир… – на лице демонессы отразилась безмерная скорбь.

– Ты спрашиваешь про Тёмные земли? А разве не можешь ты сама прочесть его состояние?

– Перестань глупить, юноша! – демонесса произнесла это слегка надменно, но потом, вздохнув, вернулась к нормальному тону. – Я бы не спрашивала тебя, если бы могла сама узнать это. Ты должен понимать, что моя магия ограничена в зоне действия: я не могу чувствовать атмосферу мест, которые находятся за сотни метров от меня, тем более, когда я духовна прикована к месту своей гибели.

– Ох, верно…Прошу извинить меня…– сконфуженно произнёс Дион, упрекнув себя за то, что забыл об ограничениях каждого вида магии, вне зависимости от того, насколько чудодейственен тот был.

– Что более важно, я хочу знать каково состояние всего нашего мира, а не только Тёмных земель.

– Ты хочешь знать и про Магические земли? – с внезапной мрачностью в голосе задал вопрос Дион.

– Разумеется. Как я и сказала, меня интересует весь наш мир целиком. Я знаю, что проклятие и эта чудовищная война серьёзно поссорили всех нас и разделили мир на две противоположные стороны. Но я не верю, что нам навеки суждено оставаться непримиримыми врагами. Возможно это наивно, но во время всего моего блуждания я не оставляла надежду, что демоны раскаются, прекратят разврат, бесчинства и заслужат прощения у Светлого Бога.

Дион был ошарашен оскорбительными речами от самого создания тьмы.

– Не могу в это поверить! – обиженно вскричал он. – Неужели ты, будучи одной из демонов, действительно считаешь, что проклятие было справедливым наказанием для всех нас?!

– Я никогда не сомневалась в воле Богов, – по блеску в глазах гордой девушки Дион понял, что его слова сильно разозлили её, но она сохраняла самообладание. – Ты высокомерный и невежественный юноша, если считаешь, что Боги могут быть неправы.

– Поэтому ты и оказалась здесь в духовном заточении? – озлобленно проговорил он. – Потому что была покорной слугой Богов?

– Я была ею большую часть жизни…– подавленно промолвила демонесса. – Первое ослушание и кончилось моей гибелью…Боги, но то, что я услышала сейчас от тебя совсем не обнадёживает меня. Неужто демоны до сих пор не раскаялись и война… не окончена? Я бы хотела услышать, что ошибаюсь в своих предположениях, ибо по одной личности нельзя судить о целом обществе, и ты можешь оказаться всего лишь одним из немногих, с кого не было снято проклятие из-за отсутствия раскаяния.

–Я – не один из немногих. Проклятие всё ещё лежит на всех демонах, вне зависимости от их нравственного уровня. И война всё ещё продолжается – больше это не война за некогда родные места, теперь это война на истребление. Многие демоны давно потеряли надежду на возвращение в Магические земли, и в стремлении смириться с этим прониклись ненавистью к ним. Они проклинают эти края, а порой и всерьёз называют территорией ада и дьявольских созданий, убеждая себя в том, что жизнь в Тёмных землях гораздо лучше. Некоторые демоны даже стали презирать само явление солнечного света. Война продолжается, не потому что они хотят вернуть утраченное: теперь многие из них жаждут только жестокой мести, причинить светлым как можно больше страданий и лишений, а может и вовсе…уничтожить их всех…

– Боги! – демонесса рухнула на землю, будто потеряв способность парить. – Тысяча лет! Уже тысяча лет длится война, и вы никак не умерите свой гнев и гордыню! Совсем скоро вы перебьёте друг друга окончательно! Я поражена, что вы ещё не сделали это...Раскайтесь наконец и прекратите это бессмысленное самоутверждение! Если вам противна мысль о жалости к безвинным светлым, то пожалейте хотя бы самих себя! Это бесконечное самоубийство и в прямом, и в фигуральном, и в духовном смыслах этого слова!

– Нет, не о каком раскаянии не может быть и речи! Не после всего случившегося и всех абсолютно ни в чём не повинных жертв, которые пострадали от кары, так называемого, «справедливого» Бога. Даже если это и было неподдельным Божьим проклятием, то я отказываюсь принимать такое Божество, которое, целясь покарать порочных существ, карает вместе с ними невинных!

– Успокойся юноша, ты ослеплён своей грешной яростью! – сурово прикрикнула демонесса. – Когда-то и я могла мыслить подобным образом, но…это должно было остаться в прошлом …Не было и нет невиновных, ибо каждый из нас вольно или невольно несёт вину. Позволь мне всё же поведать свою историю, быть может, услышав её, ты перестанешь осуждать меня.

Дион тяжело вздохнул. Он уже почти забыл, что изначально хотел помочь причудливой девушке обрести покой. Сейчас, конечно же, ему хотелось этого уже гораздо меньше. Демонесса хоть и была полноценным созданием тьмы, но вела себя, как типичное существо света…

Тем не менее, она всё ещё была заблудшей страждущей душой – было бы бессердечием бросить её.

Кроме того, хоть Дион и почувствовал резкий прилив неприязни к демонесе после её морализаторских и почти фанатичных изречений, он в то же время никак не мог избавиться от чувства странной симпатии к ней…А ещё такого рода симпатии, которая могла возникнуть к созданию, претерпевшему схожее горе – товарищу по несчастью.

Конечно, страдания юноши не стоили и крупицы того, через что прошла эта тёмная, проблуждав тысячу лет в агоническом безумии, без единого луча надежды…

И, тем не менее, их мучения были в чём-то схожего характера: Дион жил в мире, где никто не понимал его, не слышал и не хотел слышать – из-за этого он чувствовал себя одиноким, покинутым и потерянным. Демонессу никто не слышал в буквальном смысле, когда она остро нуждалась в этом, чтобы выйти из состояния безумия. Из-за того, что на её крики никто в итоге не отозвался, она потеряла свой облик и также чувствовала себя одинокой, покинутой и потерянной…но в тысячу раз сильнее, чем Дион.

Далеко позади по чёрному небосклону трагично пронеслась длиннохвостая звёзда. Природа в Пустоши скорбно молчала, и внезапно разразившиеся где-то раскаты салютов были до того неуместны, что воспринимались как неумышленная грубость.

– Кто ты такая? Точнее, кем ты была при жизни? – превозмогая негодование на суждения демонессы, спросил Дион. – Ясно, как день, что ты была совершенно не обычным демоном. И какое у тебя имя?

– Когда-то меня звали…– гордая дева протяжно вздохнула. – Забавно, я так давно не слышала своего имени, что, похоже, забыла его… оно в любом случае уже не важно, ибо память обо мне уже давно стёрта из всех умов, со всех страниц истории и вряд ли вновь возродится. Моё имя будет лишь пустым звуком для тебя.

– Но разве не правильней было бы с моей стороны запомнить его и передать твою историю остальным? —изумлённо сказал Дион. – Ведь твоё имя не просто какое-то название! Оно – важная часть самой тебе! Имя позволяет тебе чувствовать себя полноценной личностью…

– Вынуждена признать, что твои слова не лишены истины… Однако, дело и в том, что я недостойна памяти.

– Каждый из нас заслуживает того, чтобы о нём помнили! Если не как о добропорядочном создании, то как о сбившемся с верного пути!

– Неисправимых грешников слишком много, чтобы запоминать имя каждого из них. Верных праведников же в мире гораздо меньше – пусть лучше они будут запечатлены в памяти всех поколений. – с гордостью, но безусловно не за себя ответила демонесса.

– Если такова твоя воля, несчастная душа, то я исполню её и никому не поведаю о твоём имени. Но мне интересно знать его самому…

– Зачем же?

– Потому что… для меня отрицать чьё-то имя – значит отрицать саму сущность. Я не могу так поступить даже с самым порочным существом на свете.

–…Мне, правда, весьма сложно вспомнить его. – в некоторой прострации ответила демонесса.

– Странно при этом, что ты без проблем помнишь о своей деятельности при жизни…

– Об этом я не могу не помнить, когда моя деградация и неуспокоенность напрямую связаны с моими должностными обязанностями…

– Кем же ты была?

– Об этом не скажешь в нескольких словах… И потом, раз уж мы решили попытаться заставить меня вспомнить своё имя, то было бы логичней начать с этого. – сухость и несколько праведная холодность ушли из тона девушки, заменившись размеренностью и приятной звучностью. – Хм…скажи мне тогда своё имя, юноша, пока я силюсь вспомнить своё.

– Дион. Дион Ауреусвини.

– Дион…довольно необычное имя. Человеческое происхождение с весьма древними корнями. Я, кажется, помню, что моё имя тоже было крайне необычным…и… тоже коротким…в нём также было всего 4 буквы…– демонесса схватилась за голову, сильно напрягшись. – Да…Улин…так меня звали когда-то.

«До чего странное имя.» – подумал Дион, но мысли свои решил не произносить вслух.

– Что ж, полагаю, теперь я могу, наконец-то, начать свою историю.

====== Глава 2. Одиночество. Часть 5 ======

Я была рождена в мирную эпоху, рассказ о которой сейчас многим бы показался мифичным. То было время, когда создания света и тьмы сосуществовали в мире и согласии, терпимо принимая каждого и оказывая друг на друга благотворное влияние. Как и нынче, дети Светлого Бога жили в основном духовной жизнью праведников, в то время как дети Тёмной Богини считали невозможным достичь счастья без удовлетворения земных чувств. Но в совместной жизни различные по сути создания уравновешивали друг друга, не позволяя никому впадать в крайности. Благодаря этому рождённые от света не становились агрессивными фанатиками, а тёмные не превращались в беспринципных грешников и преступников. Такова была жизнь когда-то…

Моя матушка принадлежала к известному дворянскому роду Либеравис, прославившемуся значительными вкладами в науку, а мой отец происходил из древней аристократической семьи Портауреа, члены которой из поколения в поколения занимались политической деятельностью вне зависимости от пола. Я не уверена, что сейчас народ демонов продолжает придерживаться уважительного отношения к женщинам, как к наиболее близкому подобию Богини, но в моё время эти принципы были абсолютны. Женщина была фактически символом благословления, потому принималась в любой деятельности с распростёртыми объятиями. Чего не скажешь про народ светлых, где всегда было в корне противоположное восприятие. Женщины ассоциировались с порочным началом и виделись основным предметом соблазна. Конечно же, это не выражалось в дискриминации, деспотизме и прочих преступных вещах – проповедуя добродетель, народ светлых мог быть фанатичным, но ни в коем случае не ханжеским. Однако не самое лестное представление о женщинах можно было…прочуять в их церковной атмосфере, причём отнюдь не только мне с моим специфичным даром. Женщины могли быть допущены к некоторой «серьёзной» деятельности, но с меньшей свободой, чем мужчины. Потому моё политическое будущее виделось преимущественно среди демонической цивилизации, а не светлой.

Однако с самого детства меня больше всего влекло к созданиям света и их культуре. Я мечтала не только о славном труде, но и о признании себя непорочным и добродетельным созданием, равным во всём обычному светлому.

По этой причине, когда я открыла свой весьма странный дар, первое о чём я подумала – о том, может ли он помочь мне сделать наш мир лучше.

Моя магия была поистине уникальна, ведь несмотря на свой тёмный исток она способна была производить положительные явления и даже преумножать их.

Мой проницательный отец, узнав об этом, довольно скоро нашёл выгодное применение моим способностям: благодаря мне организованные им праздники, балы и фестивали становились более красочными, а переговоры в совете завершались в пользу его мнения. Сейчас ты мог бы подумать о том, что я беспрекословно следовала указам отца, не зная на что соглашалась. Да будет тебе известно, Дион, что мой отец, возможно, и не был самым честным демоном среди тёмного народа, но безусловно он был волевым и решительным мужчиной, относящимся весьма серьёзно к своей должности. За это я всегда уважала его и старалась брать пример. Стоит ещё сказать, что я вошла в политическую деятельность в достаточно сознательном возрасте, когда вполне отдавала себе отчёт в своих поступках и том, как они влияют на мою нравственность.

Матушка поначалу не слишком одобряла моё решение присоединиться к политике, считая, что данная работа – сродни игре с огнём и в демоническом обществе часто сводилась к лицемерию и бесчестности. Она вовсе не была праведницей и моралисткой, но и у неё имелись свои идеалы.

Однако мой трудолюбивый пыл, моя осторожность, нравственное благоразумие и умение образумить отца, когда он подумывал совершить не самые благочестивые поступки, убедили её, что мне и моей добродетельности не грозила страшная опасность…В моей работе, действительно, не было ничего безнравственного, ибо, как я уже объясняла тебе ранее, никакой манипуляции над сознанием демонов я не производила, а лишь давала им мысленные толчки к одному из возможных заключений ума. Но отец считал, что стоило держать мой дар в тайне, поскольку многочисленные политики, желая любыми способами подорвать авторитет их врага, могли превратно истолковать эти способности публике.

Так что магия моя долгое время оставалась в тайне, пока не была случайно замечена одним из магов. Сей мудрейший имел весьма своеобразный дар – дар живописи, так он почему-то называл то, что давало ему возможность касанием окрашивать в любые цвета, претворяя придуманную внешность в жизнь.

Я никогда не забуду того, что он сказал тогда на одном из праздников, когда мои старания дополнить радостную атмосферу изменили нечто в местной цветовой палитре.

«Боги в свидетели, но я ощущаю создание, занимающееся тоже своего рода живописью! Похоже я встретился с настоящей Живописной девой, ни больше ни меньше!»

Любопытство этого мага к моей персоне породило любопытство и всех прочих. Совсем скоро они нанесли нам визит, попросив рассказать о моих способностях как можно подробнее.

«Это необыкновеннейший дар», – воскликнули они, осмыслив весь мой рассказ. – «Он был дан вам самим Светлым Господом для великой миссии! То, что он производит никак не может быть истолковано иначе! Отец, наконец-то избрал, создание, которое сможет оберегать наш мир от войны!»

Маги так сказали мне о том, что я была избранной, чтобы стать Леди мира – созданием, отвечающим за отсутствие военных конфликтов и сохранение мирного течения жизни. Осознав это, я была немало потрясена, ровно так же, как и мои родители.

«Мудрейшие», – совершенно растерявшись, но стараясь сохранить ровный тон, говорила я, – «я была уверена, что Леди становятся только создания света, ведь контроль баланса явлений требует большого количества светлой энергии в душе. Даже самому добропорядочному и праведному из демонов не всегда удаётся накопить её в таком объёме.»