Текст книги "Unpurified (СИ)"

Автор книги: Karma Darklight

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

– …Хм…значит, вы взяли их из жалости…Великодушно, но глупо. Вы хоть представляете с кем будете иметь дело? Они – отнюдь не недолюбленные ангелочки! Господин Феликсатус вам не рассказал? К слову о нём…Что вы имели в виду, когда сказали, что «он покинул свой пост»? …И что собираетесь «навести здесь порядок»?

Шедоу ответил маниакально-ледяным взглядом. С задумчиво приподнятой рукой обнажились когти молодого демона и охранник, увидев на них отчётливые следы кровопролития, всё понял и ужаснулся. Встав со стула, он шокировано вперился в Шедоу и, отдаляясь, заговорил.

– О…Богиня…зачем вы... – телефон охранника тут же отлетел в дальний угол, стоило демону вытащить его из кармана и сделать одно трясущееся нажатие.

– Ординум вам не поможет. Если не желаете встретиться с моим гневом в худшем виде, то советую оставить всякое сопротивление и подчиниться.

– Да кто вы такой? И что себе позволяете!?

– Вам это знать необязательно. Но сюда я прибыл, потому что дети позвали на помощь.

– Что же вы наделали…– говорил охранник, осматривая Шедоу с ног до головы, будто пытаясь понять свои шансы в возможной схватке. – Неужто не могли приютить всех воспитанников без убийств?

Похоже, ситуация в этом проклятом месте с каждым часом становилась всё более безумной…И сейчас демон, предельно плохо играющий роль охранника, был в неё полностью вовлечён. Не было смысла таить перед самим собой: он давно понимал, что хотел уйти отсюда, из этой чертовщины, где все посходили с ума (и порой сложно было сказать кто сильнее: дети или взрослые…), где поселилось каллистувское исчадие в лице надзирателя, потому давно перестал изображать из себя радивого работника. Едва ли им и можно было стать, когда единственную опасность Феликсатус видел лишь в детях, и всё сводилось к тому, чтобы не выпускать их из приюта, с чем безупречно самостоятельно справлялся надзиратель. А от «внешней угрозы» охраняли клейма «Майндката» и внушительное ограждение. Одного этого хватало на много лет. До сегодняшнего дня.

Аезон так и не смог решиться уйти отсюда по собственной инициативе: это дьявольской приют, даже прогнивший в своём основании, оставался его домом…Единственным…Где жили и работали даже те, кто был когда-то ему дорог.

Сегодня Аезон уснул слишком крепко. Но откуда ему было знать, что после семи лет абсолютного «затишья» однажды явится такая буря!!?

– Всем виновникам и их соучастникам должно воздаться по заслугам. – взор Шедоу вдруг потерял свою крайне напрягающую твёрдость, молодой демон на мгновенье даже отвернул его. Он продолжал говорить себе, что совершённое им в любом случае оправдано, какие бы причины не были у Фелисатуса и той старой демонессы. По прочтённым документам, молодой демон уже не мог не сделать выводов о мотивах директора. Но то никак не могло его оправдать. Все несчастные сироты приюта никак не должны были страдать из-за проступков нескольких озверевших среди них подростков.

– Как вы можете…!? – Аезон был готов, не взирая на чёткие и резкие как глаза и когти незнакомца страх с угрозой, проявить характер весьма неблагоразумным в данном случае способом. Но он был прерван гомоном нахлынувшей в коридор толпы учителей, воспитателей и работников, которые ещё не успели разойтись по домам и были застигнуты врасплох сообщением от Шедоу.

Молодой демон тихо чертыхнулся. Все эти работники столь сильно притихли до, в течение и после фатального для Феликсатуса и старой демонессы момента, что Шедоу уже и забыл об их существовании. Демонов было много и двигались они в слишком хаотичном движении, чтобы он мог на каждого из них одновременно наложить паралич. Во всяком случае, его магические способности ещё не были развиты до такой высокой степени.

Где-то вдалеке из-за поворота боязливо выглянули маленькие головки детей, но беспокойное скопище учителей в одном месте похоже сильно отпугнуло их, и они не решались двинуться в сторону выхода.

Шедоу решил действовать радикальным, но наиболее эффективным способом. Достав из кармана серый с длинным сверкающим стволом револьвер, молодой демон с хладнокровной точностью выстрелил в ногу мятущейся перед ним молодой демонессы. Девушка подскочила, взвизгнув от боли, и с подкошенными ногами свалилась на пол. Толпа моментально среагировала и ошарашенно замерла.

– Что вы творите! – прокричал Аезон. Он всё-таки попробовал напасть на Шедоу из-за спины, не выдержав творящегося беспредела, но был остановлен дьявольски сильной хваткой, которая быстро откинула его к остальным работникам в их бессвязной массе.

– Отправляйтесь все в кабинет. – с подлинной готовностью на кровожадность скомандовал Шедоу, указав на дверь ближайшего класса. – Если кто-то откажется, то будет своим трупом красить пол. Живо!

Никто больше не пожелал противиться. Аезон с нервной поспешностью помог раненной девушке встать и вместе с остальными демонами под прицелом судорожно пошёл в классную комнату.

– Вы не понимаете, что делаете! – бурно проговорил он, когда Шедоу, кратко оглядев заложников и разглядев в дальних рядах кого-то похожего на Гренима, удовлетворённо кивнул, и собрался запереть их. – Возомнили себя эдаким справедливым спасателем! Вы хоть представляете, что вы натворили? Вы выпускаете наружу подлинных монстров! Они убили жену Феликсатуса! Ни в чём не повинную женщину!

– Я знаю. Но это сделали не лучшие из них. – отрешённо ответил Шедоу.

– Вздор! Ничего вы не знаете! – кричал охранник, как будто отчаянно пытался оправдать себя и каждого пленного. – Они все участвовали в этом! Те, кто не избивал, те просто смотрели, слушали и ничего не пытались сделать! Помяните моё слово, вы берёте под свой кров малолетних убийц и просто неблагодарных тварей! Они сломили всех, кто заботился о них! Не только господина Феликсатуса, многие порядочные учителя ушли, потому что не хотели больше работать с ними!

– Поэтому Феликсатус стал нанимать садистов, практикующих насилие над детьми? – презрительно ответил Шедоу.

– Вы не имеете права винить его в этом после всего, что он пережил. – желчно сказал Аезон. – Вы – никто. Просто случайный прохожий, ничего не знающий!

– …Нет, сегодня я стану вашим судьёй. – с железным спокойствием отозвался Шедоу и, захлопнув дверь, запер своих пленников. Он старался не слушать летящие сквозь все стены и двери яростные слова:

«Они сломят и вас, не сомневайтесь!»

Важнейший выбор дня теперь терзал разум Шедоу: казнить или пощадить вольных и невольных соучастников мерзкого преступления? ...

Впервые за долгое время Фраджил испытывала нечто подобное: она не могла справится с переполнявшими её радостью и облегчением, в то время как не все горести ещё были оставлены позади. Острая скорбь по матери вовсе не покинула сердца, но сейчас, пройдя за один этот день через особенно мощный водоворот боли, девочка с гордостью почувствовала себя способной предаться в сию минуту счастливой надежде и отложить горе на более поздний час.

Почему-то Найт встретил бойкость и заверения Фраджил в защите растерянно и робко. Ликование мальчика по поводу спасения было каким-то отстранённым, будто он никак не мог прийти в себя после пережитого кошмара. Друг его, Райан, ненамного сильнее позволил себе отдаться победному упоению.

Несмотря на продолжительные противления Фраджил оставлять любимого друга, Найт в конце концов уговорил её выйти во двор и узнать, что Шедоу, голос которого он сразу узнал, хочет им сообщить. Райан как-то невесело пошутил с заумным словом, что «таинственный спасатель похоже совершил узурпацию в Стрейсолсе». Вспомнив, что Шедоу сделал в кабинете директора Фраджил помрачнела, но решила ничего не рассказывать. Райан и так выглядел излишне предубеждённым против спасителя.

Как только девочка вышла из кабинета медсестры кто-то внезапно крепко поймал её шершавой хваткой за руку. Это был Райан.

И когда он успел выйти за ней?

– Слушай, мне есть что сказать. – сухо, с неприязнью в глазах говорил он. – Я понял, что Найта покалечили сегодня из-за тебя. Я бы много чего высказал, а, может, и сделал бы за это…но вышло, что ты сама, вроде как, и спасла нас. Так что …наверное, я должен сказать спасибо. Это не значит, что мы теперь друзья. Ты по-прежнему противна мне…Я не прощу за то, что пришлось из-за тебя пережить Найту. – глаза Райана загорелись яростью, и он продолжил. – И знай, если подобное произойдёт когда-нибудь ещё раз, если я узнаю, что ты опять используешь его как живой щит, то ты за это ответишь! Понятно?

– Я же сказала, что хочу защитить Найта! И я ни за что не позволю ему больше жертвовать собой ради меня. – твёрдо ответила Фраджил.

– Посмотрим…– хмуро ответил Райан, и больше не говоря ни слова, вернулся в кабинет медсестры.

В душе остались тяжёлые впечатления после разговора с юношей, но всё же девочка постаралась воспрянуть духом и продолжила идти к выходу.

Маленькая демонесса переживала встретить либо кого-то из учителей, избивающих детей, которые рвались наружу, либо горы трупов. Но к большому собственному удивлению и облегчению коридоры были чисты и спокойны. Только воспитанники приюта с робостью и недоверием направлялись к выходу, как прожившие всю жизнь в клетке животные, которых собирались выпустить на свободу.

Никогда ещё свежий воздух и ветер, бьющий в лицо, не наполняли таким воодушевлением лёгкие Фраджил.

А каково ещё будет за оградой!

Девочка изумлённо заморгала, увидев, что страшные, некогда бездвижные, как виделось из окон, ворота были действительно открыты.

Это не сон! Они правда все свободны!

Между распахнутыми воротами и детьми, у каждого из которых перехватило дыхание, стоял Шедоу. В руках его что-то было. На вид это было похоже на толстую стопку документов.

А затем он начал говорить. Стройным, ободряющим и вселяющим уверенность голосом.

От объявших её со всех сторон чувств счастья, изумления, свободы и растерянности Фраджил не смогла следить за словами Шедоу и улавливала сказанное лишь отрывочно.

Он называл имена и просил их обладателей подойти к нему. Ничего не понимая, дети, подходили к нему по очереди и что-то получали. Словно какую-то награду, которую они заслужили, но никак не догадывались за что.

И тут прозвучало имя Фраджил. Девочку бросало то в жар, то в холод от восторженного волнения, и она медленно пошла вперёд.

Шедоу дал непонятную «награду» и ей. «Пропуск в жизнь» – так он сказал.

Дело оставалось лишь за одним: решить отправиться ли Фраджил жить самостоятельной жизнью, воспользовавшись самой необходимой поддержкой Шедоу, или же остаться с ним, полностью под его опекой.

Это был сложный выбор. Но девочка уже решила всё в своём сердце. Ласково примкнув к груди молодого демона, она прошептала: «…с тобой, папа.»

Шедоу не выглядел во много раз старше Фраджил и, по правде сказать, никак не мог по возрасту годиться ей в отцы. Но маленькая демонесса всей душой желала, чтобы именно этот молодой мужчина стал для неё новым родителем. И совсем неважно, если он снова будет у Фраджил один.

Не все решающие выборы были сделаны. Ещё было неизвестно, что захочет выбрать Найт и его друг Райан.

Но даже если пути их здесь разойдутся, для Фраджил это вовсе не станет новым прыжком в отчаяние и сомнения. Связи не будут утрачены, сильные чувства не потушат никакие расстояния и преграды, и надежда под руку с верой вновь засияют на небе.

Дышать теперь можно более чистым, а не спёртым от пыли и вредных химикатов воздухом.

Ощутив сильный подъём в душе, Фраджил увидела нечто маленькое в форме кристального осколка, светившегося розовым цветом над её грудью. Форма её души. Миг значительного уединения создания с самим собой. Верный пути к самопознанию.

Свершилось долгожданное возвращение к истинной жизни. И начало жизни новой, возможно всё-ещё тяжёлой, страшной и в чём-то непостижимой.

Но жизни.

Той, в которую Фраджил собиралась войти, используя все свои силы, чтобы выжить и быть счастливой.

====== Глава 5. Ускользающий сон. Часть 1 ======

Несмотря на основательные перемены, сопровождавшие правления нового повелителя, глубокие раны, оставленные Каллистусом, не заживали быстро. Не все выжившие жертвы Кровавого Тенилвура готовы были, сбросив оковы, вернуться к мирному, не запятнанному насилием, течению жизни. Для некоторых боль, нанесённая великим извергом, была и вовсе слишком непомерна, чтобы когда-нибудь прекратиться и оставить их в покое. И с ней вся дальнейшая непрочная жизнь несчастных созданий сводилась к отчаянному поиску пути утоления страданий.

– Флорин! – Андре пропел это невыносимо манящим и душещипательным голосом, который распространился по всей роскошной столовой со стенами, покрытыми золотым ажуром. Кажется, бархатные шторы даже слегка всколыхнулись, подобно юбкам светских кокеток, поддуваемым лёгким ветром. Чувства были так прекрасно преподнесены, что Андре был готов поверить сам себе. На глаза почти непроизвольно навернулись слёзы.

– Нет! Нет! Нет! Нельзя! Это неправильно! – взвизгивала от страха и возбуждения Флорин, отстраняясь и едва не прячась за изысканными стульями с высокими мягкими спинками.

– Твой отказ убьёт меня! Я не смогу жить без тебя, Флорин!

– Я не могу! Не могу так поступить с Лионом! – с видом затравленного хищника красивая демонесса отбежала назад.

И хотя она пыталась решительно заявить о желании сохранить целомудрие, пятью минутами ранее вполне осознанно разрешила страже пропустить Андре к себе. Весьма презабавно было и то, что сего невероятного сближения и полыхания страсти молодой демон смог добиться уже после одной единственной встречи на шумном балу. Андре оттого не мог внутренне не насмехаться над этим нелепым спектаклем, выражающим жалкие потуги соблюдать верность мужу.

– Забудь о нём! Твоё муж никогда не понимал, что такое жгучая страсть и всепоглощающая любовь! —отпарировал Андре первым, что пришло в голову. Похожими сентиментальными до тошноты фразами бесконечно поносили герои слащавых книжек. Но женщинам это почему-то нравилось. Возможно, некоторым, подобным взбалмошной и самовлюблённой матери Андре, просто доставляло удовольствие представлять, как мужчины начинали глупо выглядеть, извергаясь в сверхчувственных признаниях. Это могло льстить их гордости и по-своему удовлетворять властную натуру.

– Неправда! Лион любит меня! – возразила Флорин, забавно уперев руки в бока, и с какой-то хрупкой воинственностью подбегая обратно. – Он всё делает, что я ни попрошу!

– Но он никогда не сможет желать тебя так же неистово (диковатое определение, но Флорин, как жительнице Рейджленда оно должно прийтись по вкусу), как я! Я словно весь горю изнутри и уничтожаюсь! (Что может быть романтичней для буйных демонов?) Я готов умереть за одну ночь с тобой!

«Ох, по-моему, здесь моя страстная риторика дошла до идиотизма. Я несколько прямолинейно высказал свои «желания»».

Но Флорин среагировала с неожиданной вспышкой боязливого гнева.

– Замолчи! – она схватила нож с обеденного стола. – Ты не можешь любить меня! Ты – демон сладострастия! Тебе всего лишь хочется насладиться моим телом!

– Твоя душа дорога мне не меньше. – с большей томностью проговорил Андре.

Он подошёл к Флорин ближе.

– Нет! Отойди! – она направила на него нож. – Я не верю тебе! Ты говоришь о душе, но смотришь на одно место!

– Я гляжу на сердце твоё, Флорин! Я мечтаю знать всё, что оно хранит!

– Моё сердце…– Флорин с нежным вздохом приложила руку к груди, продолжая сжимать в ней нож. – Если ты хоть сколько-то ценишь мои чувства, то уходи!

– Разве ты ничего не чувствуешь ко мне? – Андре подходил ближе. Красивая демонесса дрожащей рукой выставила нож вперёд.

– Умоляю! Скажи мне! – Андре злорадствовал каждому своему шагу, который сопровождался заметным ослаблением целомудренных сил Флорин.

Ещё немного и он достигнет своей цели. Андре достигнет Флорин. Но не только её прекрасного и благоухающего тела, а …самого главного.

И, может, только это сможет снова научит его чувствовать. Преподав гордому демону с бесцветным сердцем наиважнейший урок в жизни, Андре посмеётся над ним.

Последовал слабый и испуганный взмах ножа. Всё-таки ему удалось прорезать тонкую кровоточащую линию на запястье Андре, заставив юношу почувствовать ещё большее возбуждение.

«Да, я не побоюсь…»

– Если хочешь зарезать меня, то сделай это! Я всё равно убью себя, если ты отвергнешь меня!

«Иным способом…Но только таким, какой не пройдёт бесследно для него.»

– Подлец! Это низко! Пытаешься сделать меня убийцей! Ты мне просто не оставляешь выбора! – Флорин, дрожа от возмущения, то вновь поднимала, то опускала нож.

– Нет, Флорин! Я даю тебе выбор! Это выбор между страстью и смертью! Я говорю не только о своей смерти… – а теперь он надавит на самое больное место сладострастной красавицы. То было крайне очевидно, что Флорин, обыкновенную избалованную аристократку, тяготили супружеские обеты, которыми она по непредусмотрительности амбициозных родителей обзавелась в слишком юном возрасте, лишившись столь ценного для девушки её нрава насыщенного опыта плотских удовольствий. – Погибнет, попросту пропадёт твоя цветущая красота, если ты на всю жизнь пожертвуешь её мужу. С ней ты заслуживаешь гораздо больше любовников и восхвалений. Невозможно не увидеть, что это мучает тебя. Ты хочешь гораздо большего, дать своей красоте максимальную свободу, а не запирать её в клетке для кого-то одного.

Красивая демонесса грустно нахмурилась, будучи не в силах скрыть сего очевидного факта.

– …Страсть или смерть? – теперь Флорин потерянно опустила нож. – Это то же, что жизнь или смерть?

– Конечно…

Последовало звонкое лязганье тонкого металла, врезавшегося в мраморный пол.

Выбор был сделан. Вожделение победило.

Достигнув очередной, но в этот раз очень значимой победы, Андре предался мрачному ликованию внутри себя.

Он почти и не видел Флорин перед собой, когда она, сумев сама ловко спустить застёжку платья, обнажила плечи, затем грудь и…

Всё происходило незаметно. Чувственные мгновения пролетали и уносились прочь гораздо быстрее, чем исчезали последние остатки одежды на Флорин. Тело Андре словно действовало само по себе, в то время душа отстранилась в собственный мир. На губах молодого демона играла улыбка, безусловно, неотразимая для многих тёмных существ, но совершенно пустая.

Глядя на Флорин, Андре видел иное, ничем не похожее на её лицо. Лик единственно любимого, но никогда не достижимого для него создания.

Совсем скоро разразился телесный экстаз, и пришло его мгновенное затухание.

Андре услышал, как прогромыхала входная дверь, через которую кто-то яростно ворвался.

Вот оно…

Совсем скоро…

– ХАХАХАХАХАХА! – легкие уже почти начало разрывать от боли, но Андре не мог перестать хохотать.

Перед ним, читая письмо, стоял его «опекун», Латенто. Лицо мужчины казалось бледным и напуганным.

Неужели теперь ему было не всё равно?

– Жаль, что наш разгорячённый верховный так быстро выдворил меня. Всяко хотел придушить прямо на месте. Жаль, не удалось чуть дольше посмотреть на его озлобленную физиономию. Это стало бы десертом к моей победе.

– Андре…– Латенто становился бледнее, всё больше напоминая своей бледностью восковую фигуру. Это была бы, безусловно, прекрасная восковая фигура. Страшно красивый бело-серый чиновник (неизвестно, был ли мужчина им или кем-то ещё, но сея профессия точно бы подошла к его облику). Словно бескровный.

– Ну что, Латенто, он жаждет моего возвращения? – с легкомысленной насмешкой спросил Андре.

Его сердце подпрыгивало от нетерпения и жуткого, тяжёлого волнения.

Всё-таки этот болван Лион сделает это?! Да, он должен. Просто был нерешителен в тот момент из-за присутствия жены. Он слишком был привязан к ней. Возможно даже любил. Гораздо больше, чем она того стоила. Теперь верховный неизбежно захочет воздать отмщение за поруганную честь.

Разве Андре боялся? Ну вздор ведь …Он уже был давным-давно готов к этому.

И Лантенто....

Порой, чтобы извлечь чьи-то чрезмерно закрытые чувства наружу, приходиться делать жестокий напор и предельно болезненную встряску. Андре был уверен, что Латенто нуждался в этом, даже если и сам себе никогда в том не признавался и не признается.

Было ли это и эгоистичным уроком с стороны юноши? Особой местью? Да, тут нечего было скрывать. Злоба не могла не снедать сердца Андре из-за непростительной неискренности Латенто. Это было во много раз хуже неразделённой любви. Эта невозможность постигнуть любимого. Разве может тогда хоть кто-то винить Андре за бесчинные поступки?

Он был существом чувств, а не разума. Вот они и завопили, что нет смысла жить, там, где настоящая любовь не находит искренности. И раз Латенто не смог сказать о подходящем направлении для них, юноше оставалось искать его самостоятельно.

Даже сейчас чувства мужчины были ещё мертвы. Небольшие искорки каких-то эмоций, смутно указывающие на что-то глубокое, сокровенное, заточённое в темницу холодного рассудка, но не более того. Только смерть Андре сможет окончательно воскресить это.

– Он…жаждет встречи…но не в Рейджленде. – прожевал Латенто слова как битое стекло. Андре подробно представил, как милый опекун с громким хрипом выкашливает осколки с комками крови.

«Ты настолько боишься за свою работу, Латенто?» – с ядовитым злорадством говорил про себя Андре – «Зная тебя, я уверен, что даже в этой паршивой для репутации ситуации ты найдёшь способ выкрутиться и скрыться. Ты до сих пор умел мастерски хранить в секрете попечительство надо мной, чтобы не вызывать лишних пересудов в обществе. Но некоторые тайны должны быть вскрыты.»

Андре вновь засмеялся, но уже с меньшей убедительностью.

– Ахаха! Неужели он хочет рандеву со мной? Желает, чтобы и его я заодно соблазнил?

– Андре! Он вызывает тебя на дуэль! – как взрыв прогремели слова Латенто. В Андре тут же резко прилетело само письмо.

Его беспричинный смех мгновенно парализовало. Юношу одолело чувство сокрушительного страха, будто он неожиданно очутился в небольшой лодке посреди бушующего океана.

Нет…Нет…Почему ему так страшно? Почему? ...Ведь он же готов…Он сам хотел этого…

Так почему?

Андре читал слова, развернувшиеся перед ним, и почему-то никак не мог поверить написанному.

Лион Иракибили собирается встретиться с ним лицом к лицу. Без сопровождения личной стражи. И он требует, чтобы Андре пришёл к нему один. Бой будет проходить врукопашную…

Весьма демократично с его стороны. Даже слишком для верховного. Признаться, Андре не ожидал подобного от него. Если так всё и пройдет, без обмана со стороны Лиона, то поединок можно считать честным. Ну почти…впрочем, Андре вряд ли имел право претендовать на большее.

При нарушении требуемых условий или отказе являться на дуэль Лион грозится наслать на Андре личный карательный отряд, который разберётся с ним уже гораздо менее приличным способом.

Забавно, уже сколько раз он забавлялся мысленно со смертью, уверив себя будто она ему совсем не страшна, что она уже знакома как тело давней любовницы, которое он везде прощупал и распробовал. Андре словно приблизился к очередному существу, заманившему его своей красотой, принялся снимать с него одежду, но вместо ожидаемых соматических красот увидел одни голые кости…И это неизвестное, пугающее больше всего на свете существо ласкало юношу костлявой рукой, не собираясь принимать никакого отказа и насильно заключая в объятия.

Место встречи… Изменит ли оно что-то? Если судьба благосклонна к Андре…

Что ж…ей предстоит выбор, кого спасать. Бессовестного распутника? Или вспыльчивого, возможно жестокого, но по-своему справедливого верховного?

Кого она больше любит…?

Место действия…Долина лжи…Время… – нынешний вечер…

– Остаётся принять вызов. – Андре постарался сказать это беспечно.

Возможно, и у него ещё остался выбор…Или…

Юноша с опаской посмотрел на Латенто.

– Андре, что ты наделал!

====== Глава 5. Ускользающий сон. Часть 2 ======

Он почти начал боязливо колебаться. Почти захотел отказаться от всего и спрятаться. Оставался один единственный шаг, но именно на этот шаг требовалась наибольшая смелость.

Однако для Андре всё окончательно решилось, когда лицо Латенто вновь накрыло ледяное равнодушие. Уголки его губ даже как будто презрительно приподнялись, когда он произнёс:

– Что ж. Дело абсолютно безнадёжное. Увы, я никак не в силах помочь тебе. Защита от верховных уже вне моей компетенции. И раз уж твоей гибели никак не избежать, то постарайся хотя бы сохранить до конца чувство собственного достоинства. Не сомневайся, боль будет адской, когда господин Иракибили будет избивать и разрывать тебя в клочья. Но даже если ты будешь истошно вопить, рыдать и умолять о пощаде, она не прекратиться. И он ни за что не захочет помиловать тебя.

– …Я не буду… – тихо ответил Андре и отвернулся от Латенто.

Сердце разрывало от боли.

Да, он не сможет победить. Может, и не было больше смысла пытаться.

Неужели Андре действительно надеется, что его новый, на сей раз роковой скандальный проступок каким-то образом пробудит в Латенто того, чего у него никогда не было?

Возможно, стоило отбросить всякую надежду с самого начала.

Слишком больно было умирать без всякого её проблеска. Но если Андре смириться со своим последним поражением, боль будет не так велика при самом несчастном исходе. Вечном равнодушии Латенто. Ведь Андре узнает, что будет после...?

– Прощай…– еле слышно сказал молодой демон, закрыв за собой дверь, и покинул дом, который он мечтал однажды назвать по-настоящему своим.

Направляясь в назначенное место, он чувствовал и физически, и душевно ускользающую перед глазами жизнь…

Изящные, сумбурные, тёплые, пестрящие фонтанами, оплетённые и увенчанные пушистой растительностью улицы Либурбема, где каждый демон ласково улыбается всем встречным (даже личностям с довольно сомнительной внешностью как у Андре), желает хорошего дня и счастья, теряли яркость и превращались в размытый цветной фон. Этот фон был похож на живописное полотно, испорченное разлившем по нему беспорядочными красками.

Слишком ярко. Неуместно ярко. Просто дьявольски неуместно.

И почему Андре, когда – то любил всё это? Теперь он не видел ничего в этом месте и в его некогда умилительном и восхищающем ландшафте. Всё было пустым и нисколько не впечатляющим.

Бессмысленный город, бессмысленные существа со своим иногда мерзостным гедонизмом, бессмысленная красота, зачастую не содержащая под собой тепла и любви. Бессмысленная жизнь, в которой порок угнетает и убивает всё ценнейшее. Везде не только в Либурбеме.

После выезда из самого сладострастного города дорога заметно перестала быть гладкой, и её каменистая раздробленность привела машину в небольшую тряску. Предстоял ещё подъём на высокий блекло-зелёный скалистый холм, а затем крутой спуск по нему. Водитель, ожидая, что Андре может попугать трясучая поездка, простодушно усмехнулся и сказал не беспокоиться, ибо он со своим непревзойдённым мастерством способен был довести своего пассажира до вершины любой горы целым и невредимым. Юноша рассеянно покивал, смотря на уносящуюся комфортную и безопасную землю под склоном холма.

Было бы весьма забавно, погибни он прямо здесь в пути на поединок. Такой исход стал бы наиболее удобным для всех: и у Латенто появилось бы больше возможностей выдумать спасительную ложь, и Иракибили не замарал бы руки кровью, и Флорин бы с меньшей натяжкой убеждала себя, что она всё ещё любит супруга, и сам Андре бы меньше мучился перед смертью…

Но, пожалуй, всё было бы слишком просто, если бы подобные приятные несчастья случались часто.

Что-то в глубине живота Андре подрагивало, чувствуя понижение уровня земли при спуске. Как только машина прибыла в пределы Долины лжи, молодой демон попросил остановиться: дальше он пойдёт сам. Андре с ненужной вежливостью распрощался с водителем, хоть тот и раздражил немного, когда поначалу настроился предсказуемо враждебно при виде весьма неординарной внешности юноши (голубые глаза и золотисто-светлые волосы – само собой, цвета эти не были натуральными). Наконец, Андре пошёл вглубь долины, перешагивая через иссыхающие ручьи гнилого цвета. С каждым шагом усиливалось сжимающее волнение в сердце, ползя до шеи и утяжеляя дыхание. Но Андре продолжал идти, видя перед собой только одну дорогу, сдавливаемую темнеющим багряным небосводом. Центральное место в его жизни…Оно засасывало юношу в себя и не давало уйти.

Совсем скоро на затухающем горизонте показалась высокая мускулистая, как вырезанная из бурого камня, фигура Лиона Иракибили. Сердце Андре достигло предела волнения, замолкло, будто, лишившись сил, и свалилось куда-то на дно тела...

Увидев его и сжав сложенные на груди руки в кулаки, Лион вцепился в молодого сердцееда предельно ядовитым почти полыхающим от гнева взором.

– Значит, ты всё-таки пришёл. Похвально, что ты годен не только на то, чтобы совращать чужих жён. – почти спокойным, но царапающим голосом произнёс верховный.

– …Я не собирался прятаться.

– Начнём же. – сказал Лион, степенно тряхнув короткой гривой чёрных кучерявых волос. – Не вижу смысла в разглагольствовании или каких-то лишних договорённостях между нами.

Как только он сказал это, сразу же, молниеносно сократил расстояние между собой и Андре. Юноша и не успел в напускной самозащите поднять руки, как, Лион зарядил своим массивным кулаком ему в грудь промеж лёгких.

Ощущение были такие, как если бы в это место молодому демону прилетел тяжёлый камень на большой скорости, впечатав в него разламывающую и удушающую боль. Почувствовав затем разом и головокружение, и тошноту, Андре упал на спину.

Живот юноши скрутило от боли, когда Лион вмял в него свой тяжёлый ботинок. Встав страшным навесом над Андре, верховный Рейджленда какое-то время смотрел на него с убийственной ненавистью, той, при взгляде в глаза которой не только терялась всякая надежда на спасение, но и вера в какое-либо милосердие…. Затем Иракибили принялся наносить ботинком сокрушающе болезненные удары по юному лицу, окрашивая его в цвета крови и грязи. Пару раз молодой демон терял сознания, отрывочно ловя от Лиона и ругательные выпады.

– Похотливая скотина! ... Подонок! Я убью тебя! …Ничтожество!

– Ну так убей! Давай же! – употреблял остаток всех своих сил Андре на едва различимые слова. – Убей же…прошу…

Над ними возникла устрашающая возвышенная фигура в тёмно-синем плаще. Андре мучительно вдохнул, и на лице его дрогнула улыбка.

«Её облик по-своему восхитительный…» – едва успела промелькнуть мысль, как тёмная фигура, зажав предплечьем руки горло беснующегося Лиона, с трудом, но оттащила мужчину от Андре и сделала некое резкое движение вглубь его головы…Последовал мучительный вскрик, после чего верховный Рейджленда шокировано застыл, будто сразу осознал что-то ужасное, роковое и смертельное свершившееся с ним, но что ещё не успело полностью осознать его тело. Глаза Иракибили были налиты кровью и болью.