Текст книги "Дети Зазеркалья"

Автор книги: Kagami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

– Марта, но зато как весело будет! – не сдается его высочество, вдохновленный идеей грандиозной проказы. – Я могу и конунга в кучку прихватить, а? Чтоб впредь не вредничал!

Дракон косит на меня ехидно-умоляющим глазом, и я больше не могу сдерживать смех. Вот ведь придумал, шалопай! Надо об этом Ренате рассказать. Ой, что с ней будет!..

С полчаса мы с Гургом едва не катаемся по траве от смеха, в лицах представляя, как все это может выглядеть. Не знаю, что уж там Рената скажет, но мне эта идея нравится все больше и больше. Хоть повеселимся. А в том, что принц особого гномьего травматизма не допустит, я не сомневаюсь. Это он только снаружи в бронированной чешуе, а внутри – белый и пушистый.

– Марта, а ты в последнее время портреты рисовала? – спрашивает Гург, когда веселье, наконец, стихает.

– Ага, было несколько заказов, на которые я согласилась.

– Да?! Каких?!

Вот не понимаю я его интереса к моей магии. Из всех драконов только Гург и его почтенная матушка королева Гредия получили мою защиту. Да и то случайно, еще до того, как я пришла в этот мир, до того, как стало ясно, что портреты в галерее рисует Серебряная леди. Больше среди их народа у меня клиентов не было. Драконы вообще крайне редко посещают Библиотеку. А жаль. Мне очень нравится их рисовать. Вот Гурга, например, я уже сто раз рисовала в разных позах и проявлениях характера. Без магии, конечно. Но все остальные представители его народа почему-то относятся ко мне с недоверием. Нет, не так. Не ко мне. Просто они не считают, что моя магия им нужна. И это тоже из области, находящейся вне пределов моего понимания. Я пыталась выспросить у Гурга, в чем причина такого странного отношения (другие-то спят и видят, как бы попасть ко мне в модели). Ответ оказался крайне невразумительным. Что-то вроде того, что драконы очень любят меня и этот мир и не любят понапрасну увеличивать мировую энтропию. Ага, ага! Вот и я ничего не поняла. Пришлось смириться с отсутствием у драконов интереса к волшебству Серебряной леди. Принц – единственное исключение. Он не пропускает ни одного нового портрета и каждый раз сначала выспрашивает у меня все подробности его создания, а потом подолгу вглядывается в мои художества. Что он там ищет? Не понимаю.

– Марта! – теребит меня дракон. – Ну, расскажи!

– Огласить весь список? – смеюсь я.

– Ага!

– Ну, конунг попросил сделать портрет одного мастера. У него там, в клане проблемы. Не любят его. И, признаться, когда пообщалась, я поняла, что солидарна с его родственниками. Отвратительный скандальный тип. Но, говорят, мастер действительно великий. Если честно, я через полчаса сама его придушить была готова, но конунгу он зачем-то живым нужен. А портрет получился характерный. Сам потом посмотришь.

– Посмотрю, – соглашается принц, и я слышу предвкушение в его голосе.

– Еще Лилея прислала трех амазонок, но одну из них я рисовать не стала. Что-то мне в ней не понравилось. Вот не вызвала она у меня доверия, и все тут. Я так и сказала царице. Вроде, она даже не обиделась. Еще… Ой, да! Самое главное! Шарден привел своих котят!

– Правда?! А я думал, они еще маленькие, их пока из клана не выпускают.

– Гург, ну честное слово, это ты, как маленький! Они же оборотни, а не драконы! Можно считать уже девицы на выданье, следующей весной на игрища отправятся.

– На бабушку свою очень похожи? – хихикает дракон.

– Увы, увы! Ни одна не похожа. Нет, кошачья магия в них, конечно, есть, но до леди Рисс им, как тебе до колибри.

– И чем я, спрашивается, хуже колибри? – дуется Гург.

– Ты лучше, твое высочество, в сто раз лучше, поверь.

– Докажи! Чем именно? – тут же ловит он меня на слове.

– Тем, что крылышками перед глазами не мельтешишь с дикой скоростью, до полного головокружения зрителей.

– Ой, как же ты ее не любишь! – веселится Гург.

– Да брось! Я не обязана ее любить или не любить, – морщусь я. – Но уважения она, несомненно, достойна. Иногда я даже жалею, что у нас с ней дружбы не вышло.

– Ладно, а кроме котят еще кто-нибудь был?

– Ага! Несчастный, совершенно ошалевший и оголодавший в пути гоблин. С самих островов тащился, бедняга, по приказу Асдрагша. Какой-то шибко сильный шаман. До сих пор в гостях зависает, Джесси с Риохом его откармливают. Еще… Ой, это и смех, и грех, честное слово! Хандариф приволок родственника и долго мялся, все слова подбирал, как бы помягче объяснить, что именно от меня нужно. В общем, оказалось, у родственника гарем беспокойный, все жены между собой воюют, не переставая. До смертоубийства пока дошло, но все к тому близилось. А у него две любимых супруги есть – одна глухонемая, вторая вообще не от мира сего. Вот он и испугался, что именно их, самых безобидных, и зашибут ненароком. Мол, остальные хоть пусть вовсе друг другу глотки перегрызут, только бы этих не тронули. Однако нужно было их нарисовать так, чтобы остальные жены не узнали. То есть просто так в Библиотеку он эту парочку притащить не мог. Пришлось нам с Ханом по каким-то тайным ходам пробираться в хозяйскую опочивальню. А ты ведь знаешь, по их законам в это помещение никто, кроме хозяина и его жен, заходить не должен. Во всяком случае, так считается, а на самом-то деле, заходят и слуги, и лекари, и стража, если понадобится. Но просто это никогда не афишируется, и все делают вид, что ничего такого и не было. Ну, привели туда этих девиц под единственным, сам понимаешь, благовидным предлогом. Шадрид, родственник-то этот, вокруг них воркует, девицы его томными взглядами одаривают, льнут к любимому супругу, в общем, идиллия такая. И тут они видят меня…

В горле дракона снова начинает зарождаться едва сдерживаемый рокот, а я выдерживаю эффектную паузу.

– Марта, не томи! – пихает меня дракон, с трудом стараясь не засмеяться.

– Гург, ты не поверишь, ни одно слышащее существо не может визжать так, как визжала эта глухонемая красотка. Мы там все просто залегли, заткнув уши. А когда звуковая атака закончилась – ну, нужно же ей и вдохнуть иногда – проморгалась вторая, уставилась на Хана и заявила: "Это все он! Это он ледяную деву привел, чтобы нашего любимого заморозить!". А потом схватила нож для фруктов с подноса и кинулась на беднягу. Что тут началось! Хан из спальни выбежать не может – не приведи боги, кто-нибудь увидит его выходящим оттуда, да еще, когда этих дам привели – а она за ним носится. Глухонемая мужа к стенке оттерла, типа собой прикрывает, и еще руками мельтешит и Хану подножку поставить пытается, когда те двое мимо пробегают. Я снова залегла возле кровати, чтобы эти слоны по мне не потоптались. Лежу и думаю, что делать. От Шадрида помощи не дождешься, ему бы самому от любимой жены вырваться, звать кого-то нельзя – вся наша идиотская конспирация к черту полетит, а Хан слишком занят процессом. В общем, вся надежда на меня. А что я могу? Только картинки рисовать. И тут меня осенило. Я же еще немного кухонной магии у Риоха нахваталась. Конечно, в чужом доме ею сложнее пользоваться, да и посуды в опочивальне немного было – так только, две вазы с фруктами, поднос со сладостями, кувшин с вином, да бокалы. Но когда это все по комнате замелькало, мало никому не показалось. Особенно глухонемой воительнице, когда ей сначала кувшином, а потом и винным душем прилетело. Ее это малость охладило. А тут уж, как Шадрид освободился, так и порядок навел. Вот только убедить своих жен, что в спальню кто-то иногда и просто по делу зайти может, кажется, так и не смог. Не потянули они такого откровения.

Когда принц, наконец, перестает хохотать, я закидываю на плечо уже собранную сумку.

– Пешком пойдешь или на мне поедешь? – резвится дракон.

– Да ну тебя! – отмахиваюсь я. – Здесь пешком пять минут. Мне, чтобы на тебя влезть, все десять не хватит.

– Ты пойдешь со мной в галерею?

– Нет, ты иди, полюбуйся на портреты, а я пока Тилли поищу. Или с Библиотекой пообщаюсь.

Ничего не потеряется один. И не разгромит ничего. Одно из изменений, которые мы с Библиотекой внесли в интерьеры, предусматривает именно драконьи габариты. Гург довольно частый гость здесь, так что пришлось защитить хрупкие предметы, расширив пространства.

Я не хочу сообщать принцу, что ощущаю какое-то странное то ли напряжение, то ли беспокойство моего дома. Нам, конечно, есть от чего беспокоится, но бегающий по спине холодок никак не получается соотнести с чем-то конкретным. Видно, не только у меня, потому что в противном случае мой дом уже обрушил бы на меня новости.

На счет «поищу Тилли», это я, конечно загнула. Хоть и считается, что она приписана к Библиотеке на время адаптации, но найти ее без ее собственного на то соизволения не реально. А учитывая вредность характера данной конкретной цветочной феи прогнозировать ее появление можно лишь со знаком минус. Если уж появится, то только тогда, когда оно мне меньше всего надо.

Ну и фиг с ней. Я лучше с Библиотекой в приватной обстановке пообщаюсь. То есть не совсем в приватной, но это что-то вроде традиции.

– Привет, приведение! – говорю я, открывая портал в зал без окон и дверей.

– Не называй меня так!

Ага, теперь по сценарию я должна ответить, что кроме меня в телесном виде его уже давным-давно никто не видел, а он, соответственно, начнет доказывать, что, раз я могу его потрогать, то и привидением называть не имею права. Все это мы проходили уже столько раз, что начинать снова не хочется. Да и странное ощущение беспокойства наваливается здесь с новой силой.

– Хорошо, Учитель, – с сарказмом отвечаю я, и уже готовые сорваться заученные слова замирают на губах Анкитиля.

– Марта, что случилось?

– А ты не чувствуешь?

– Не чувствую что?

– Не знаю. Ожидание. Опасение. Волнение. Что-то то ли происходит, то ли должно произойти.

– Н-нет! – растеряно трясет он головой.

Не понимаю я этого. Он обретается здесь столько же, сколько и я, но связи с Библиотекой у него нет. Точнее, она-то может к нему обратиться, но делает это только тогда, когда ей самой нужно. Между ними существует некий договор, во все тонкости которого меня посвятить не посчитали нужным. Я даже не знаю, когда именно они его заключили. Пока Гектор был жив, Анкитиль не покидал места своего заточения, хотя Библиотека смилостивилась и обеспечила ему здесь вполне комфортное существование. Даже что почитать иногда подкидывала, вон уже целый книжный шкаф набрался. А вот когда моего любимого не стало, Ан получил возможность покидать этот странный зал. Но не телесно. Тушка его, как я потом выяснила, мирно покоилась на роскошной кровати с балдахином, а вот дух шлялся, где ни попадя, поначалу здорово пугая моих домочадцев. Я и сама перетрусила, когда впервые его увидела. Решила, что он у нас там помер, и теперь его неприкаянная душа вечно будет мелькать в коридорах, наводя ужас на непосвященных. Но, как мне туманно намекнули, ограниченная свобода астральной проекции Анкитиля была предусмотрена неким договором. Собственно, тогда-то я об этом договоре впервые и услышала. Без подробностей. И до сих пор их не знаю. За семь лет я смирилась с тем, что в замке есть собственное вполне живенькое привидение, и даже начала получать от этого удовольствие. Правда, для этого мне пришлось заключить с Аном собственный договор о том, что он не будет самостоятельно представляться всем новым гостям. А то, боюсь, коллекция приведений могла здорово полнится новыми экспонатами уже не эльфийской национальности. А еще, при помощи Библиотеки, я связываюсь с ним, когда мне его появление необходимо. Пару раз это помогло избавиться от нежелательных визитеров. Нет, удобно все же иметь личное дрессированное привидение.

– Марта! – Ан дергает меня за рукав, выдирая из размышлений. – Что все же, происходит?

– Не знаю. Библиотека беспокоится. И я не могу понять почему.

– Ты пришла с ней поговорить?

– Наверное. Вообще-то, я надеялась, что и ты мне что-то посоветуешь.

– А я-то тут при чем? Мне она ничего не сообщала. Ты давно это почувствовала?

– Не очень. Я была на лугу, рисовала. Прилетел Гург, мы немного поболтали с ним. Я как раз рассказывала о новых портретах, когда ощутила, что что-то не так. Отправила принца в галерею, а сама пришла сюда. Ан, может, ты в астрале посмотришь, а?

– А толку? Ну, вижу я в астрале, что кто-то пришел, так это ты и без меня всегда знаешь.

– Ну, пожалуйста! Самое странное то, что Библиотека и сама, кажется, не понимает, что происходит. А у нас сейчас и без неизвестности проблем хватает.

– Каких проблем? – тут же заинтересованно перебивает Анкитиль.

– Потом расскажу, – отмахиваюсь я, – Ан, ну посмотри! А я пока с ней пообщаюсь.

– Ладно, ладно! Только потом расскажешь все. А то давно уже у нас проблем не было.

– У нас? – хмыкаю я, но Ан делает вид, что меня не слышит.

Я так и не научилась до конца ему доверять. Есть в Анкитиле что-то, что не дает ни мне, ни Библиотеке принять его в семью. Хорек он. Вот вроде и воспринимается уже давно, как деталь интерьера, и научил меня многим эльфийским премудростям, а все равно чувствую, что ничего, кроме собственной выгоды его не интересует. И окажись его интересы в разрезе с моими, он предаст ни за понюшку табаку. А уж если ему придется выбирать между Лангарионом и мной, он точно не меня выберет. Одна надежда, что таинственный договор его от немедленного предательства удержит. Так что не стану я перед ним душу открывать. А начнет выпытывать, что у нас за проблемы, расскажу про Эльдоанскую долину, и хватит с него.

Анкитиль растягивается на кровати, а я удобно устраиваюсь прямо на мягком полу. На самом деле я не надеюсь, что он узнает в астрале что-то новое, просто не хочу, чтобы маячил рядом, пока и я буду находиться в состоянии близком к трансу. Вот странно, эмпатически я чувствую и понимаю Библиотеку, как саму себя, но вербальное общение происходит только здесь, в этом месте. Как правило, мне хватает ее эмоций, чтобы понять все, что она хочет до меня донести. Иногда она даже посылает мне зрительные образы. Но сейчас мне почему-то кажется, что она нуждается в общении больше, чем я.

Так что, поговорим, милая? Что тебя беспокоит?.. Предчувствие? Какое, родная? Что-то хорошее? Или наоборот? Ты ведь не хуже меня знаешь, что мне опять предстоит защищать Равновесие. Период спокойствия в нашей жизни закончился. Хочу я этого или нет, но я уже вышла на тропу войны, хоть Лангарион ничего об этом пока не знает. Но ты-то понимаешь, что иначе я поступить не могу?.. Нет, ну что ты, глупая! Тебя я точно никогда не оставлю. Я, конечно, ни за что не подставлю Канта, но и Лангарион не получит моего согласия. Что-нибудь придумаю. Вот хотя бы за наше приведение лет на сто замуж выйду. А что? Все равно без толку тут обретается. Всему, что сам знал, он меня уже научил, зря только место занимает… Почему это не могу? Что, опять ваш договор?.. То есть как, скоро уйдет? Это и есть твое предчувствие? Ты переживаешь из-за Анкитиля?.. Что взаимосвязано? Ты уж объясни толком… Ну, спасибо! Я, между прочим, о тебе беспокоюсь! Я же чувствую, что ты волнуешься!.. Да? И как скоро будет это "скоро"?.. Совсем скоро?.. Ну, знаешь ли! Еще и вопросы у меня глупые! И вообще это не мой дракон, это сам по себе дракон!.. Хорошо, хорошо, уведу я его оттуда, раз он тебе мешает!.. Ладно, не тебе, но и не мне уж точно… Опять это "скоро"! Может, все же объяснишь, что такое происходит, а?.. Да нет, не чувствую я ничего. А должна?.. Ну, если уж и ты не знаешь… Гектор был лучше меня, милая, я понимаю. Я никогда не смогу стать такой же хорошей смотрительницей… Не надо мне льстить, я в этом не нуждаюсь… Нет, ты не права. Это просто грусть. Она всегда будет со мной… Ох, ну ты как скажешь! О каком на фиг трепете может идти речь?! Это, между прочим, не моя была идея сделать брак со мной разменной монетой в политических играх!.. Ой, вот только этого не надо! Это сейчас совершенно не ко времени! В отношении меня "влюбиться" и "помешаться" – синонимы. Ты ж меня знаешь, я же начну глупости одну на другую воротить. А в создавшейся ситуации мне трезвая голова нужна… Эй, подруга, что-то мне твое игривое настроение совсем не нравится! Все, забудь об этом! Не выйду я замуж! Совсем! Ни за кого! Ни на сто лет, ни даже на год! Перебьются женишки! Мне и одной неплохо. А Лангариона я как-нибудь по-другому отважу… Вот и славно, вот и подумай. Я тоже подумаю. Какой-никакой выход найдем. Все лучше, чем опять голову от любви потерять. Знаем, плавали. Сначала Энгион, потом из-за Гектора столько глупостей натворила. А пострадал кто? Шета… Нет, родная, не надо, не вселяй в меня ложных надежд. Знаешь же, как это больно! Если когда-нибудь откроется проход в тот мир, я снова буду пытаться ей помочь. Опять соберу этот ужасный консилиум, чтобы уже там попытались. Вдруг получится. Я ведь не сдамся… Что?! Так ты об этом?! Постой, но ведь кабинета Гектора и его гостиной больше не существует в том виде, в каком я их рисовала! Остаются только столовая и… Мама дорогая, там же дракон!.. Все! Все! Уже поняла! Уже бегу!

Я срываюсь с места и, даже не взглянув на бесчувственного Анкитиля, открываю портал. Так вот что это за напряжение! И понятно, что я ничего не ощущаю, это же моя собственная магия задействована! Дождались!

Я несусь по коридорам, пытаясь собрать воедино разбежавшиеся вдруг мысли. Сначала галерея. Нужно увести оттуда Гурга. Не стоит иномирцам в первую очередь на дракона натыкаться. Такой культурный шок не каждый переживет. Потом – столовая. Джесси и Риох разберутся, что делать, если меня не окажется рядом, но Шете и Ахрукме лучше пока не обретаться возле кухни. И сами могут испугаться, и гостей испугать. Или чего доброго в иной мир вывалятся по детскому любопытству. Потом нужно сообщить всем нашим. Интересно, сколько на этот раз продлится контакт? А что если это будет один единственный портал? Мы наконец-то что-то узнаем о наших близких! Только бы Вел не подвел! Обещал же, что будет в курсе жизни даже тех, кому не суждено стать магами. Ой, нет, нельзя, чтобы портал был единственным! Нам же еще этот странный геном кентавров найти надо. Нужно будет снова собрать всю команду. Хан мне не откажет. Куда там откажет! Счастлив будет снова на волю вырваться. И амазонки тоже. Сколько же всего надо обдумать! Хорошо, что это пока только предчувствие. Может, портал еще через неделю будет. Успеем все спланировать. Ой, у Ренаты же состязание! Ну, ничего, выкроит время. Сама не усидит, захочет с крестницей повидаться. О! Вот и повод вернуть Синдина. Он же ее бессменный телохранитель.

В галерею я влетаю на полной скорости и едва успеваю затормозить. Не успела! Ничего не успела! Даже Гурга не увела! Сияние портала уплотняется на глазах, и вот уже здоровенный викинг делает шаг, растеряно смотрит на меня и падает, теряя сознание. Я опускаюсь на колени перед ним и вижу, как меняется лицо гостя. Вытягивается, утончается, и уши приобретают знакомую заостренную форму. Эльф. Кто? Неужели… Почему один?

– Миледи!

Я вздрагиваю, поднимаю голову и чувствую, что теряю контроль над челюстью. Это еще что такое?!

– Счастлив приветствовать вас, миледи! – чудо в перьях склоняется в изящном поклоне.

И эти самые перья при этом колышутся, как живые. Заметив, что адекватно реагировать на приветствие я не собираюсь, этот Чингачгук перекрашенный тяжело вздыхает, одаривает меня несчастно-обиженным взглядом и понуро поворачивается к порталу.

– Я приведу остальных, миледи, – грустно сообщает он и исчезает в золотистом сиянии.

Вдалеке громыхают тяжелые драконьи шаги. О, нет! У меня же сейчас новоявленный эльф очухается!

– Это что, портал в другой мир?! – раздается у меня над ухом любопытный голос.

Я аж подскакиваю от неожиданности.

– Ан! Черт бы тебя побрал! А ну брысь отсюда немедленно! Сейчас этот викинг в себя придет, а тут эльфийка, призрак… и дракон, – вздыхаю я, созерцая приближающегося принца. – Не вляпайся в портал, твое высочество. Техногенному миру только драконов не хватает, – бормочу я, но Гург уже и сам все понял.

– Марта, это что, портал в твой мир?!

– И каков будет твой утвердительный ответ на дважды заданный вопрос? – хихикает вредное приведение.

– Вы что, издеваетесь надо мной?! – не выдерживаю я. – Вы хоть представляете, как мы втроем со стороны смотримся?! Нормальная такая комиссия по встрече для того, кто ни разу в жизни волшебных существ не видел! У нас же гость от страха окочурится. Даром, что эльф. Один пернатый вон сразу смылся.

– Это ты про Велкалиона? Да вернется, он, никуда не денется, – пытается успокоить меня Анкитиль.

– Велкалиона?! Ты хочешь сказать, это был Вел?!

– Ага! А ты что, его не узнала?

– Мама дорогая! Да что с ним в том мире делается, а? Кто ж его беднягу так вырядил?!

– Вообще-то, Гретхен постаралась, – раздается смешок у меня за спиной, и мы резко оборачиваемся. – Привет, бабуля!

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Смотрительница Маргарита, Серебряная леди.

Слушай и считай, сколько раз «ку-ку»,

Сколько нам до счастия насчитала

Розовая птица на сером суку,

Сбейся посреди, и считай сначала.

Олег Медведев. "Миклухо Маклай"

– Кант, пора! И оставь, наконец, ребенка в покое! – Рената врывается в отведенные нам, эльфам, в Подгорье апартаменты эдаким злобным духом ревнивого любопытства.

Еще бы! Почти на целый час ей пришлось отказаться от общества "ребенка" в пользу близнецов Годриленна. В очередь их всех записывать, что ли? Макс и так за три дня охрипнуть успел, столько раз все рассказывал и пересказывал всем желающим. И еще не известно от кого ему больше досталось: от Алены с Грэмом, которым он почти ничего сообщить о дочери не смог, или от Ренаты, получившей столь неожиданную информацию о нестандартной крестнице.

Как ни странно, спокойней всех к долгожданной новости отнесся Марк. Открылся портал? Очень вовремя. С Питером свяжутся? Ну и слава Богу. И, разумеется, напомнил мне о моем обещании поискать его ценный геном. Как, интересно?

А вот Уме сорвалась. Так уж вышло, что из всех моих друзей, за исключением тех, кто в момент его появления находился в Библиотеке, именно она первая познакомилась с Максом. Мне даже никого посылать за ней не пришлось. Уме просто наведалась навестить Шету, как нередко это делала. После первых восторгов знакомства, она, разумеется, спросила о Гордоне. И я вдруг поняла, что Макс насторожился. Он извинился и сказал, что только слышал о нем от Вела, но лично не встречался. Уме в ответ слабо улыбнулась, кивнула, а через пару мгновений уже билась в истерике. Надо отдать должное Максу, он оказался на высоте. Пока Джесси готовила успокаивающий отвар, а я в полутрансе пыталась выправить эмпатический фон ундины, что у меня и с эльфами-то не очень получается, а уж с другими расами и подавно, он ласково обнимал женщину, утешая ее какими-то бессмысленными, но, видно, очень нужными словами. По мере того, как сквозь рыдания Уме вываливала на него историю рождения и усыновления Гордона, Макс все больше хмурился.

Наконец, нам удалось привести Жемчужницу в себя, и она, смутившись, извинилась за свое поведение, от души поблагодарила Макса и поспешила откланяться. А внук отвел меня в сторонку и сообщил совсем уж невероятные новости о том, что они с Велом подозревают в Гордоне мага.

– Ты же понимаешь, ба, я не мог ей всего рассказать, – решительно заявил он. – Если мы не правы, ей будет еще хуже. Лучше ей и не начинать надеяться. И еще, Вел сказал, есть девушка-оборотень. Мы пока не проверяли, но там тоже все может быть. Лучше бы и ее родителям не сообщать.

Так что Алена с Грэмом тоже не смогли ничего добиться от моего чуткого внука, кроме сообщения, что Аленины родители живы, здоровы и поддерживают регулярный контакт с нашим эмиссаром в том мире.

А потом за дорогого внучка взялись наши маги. Вот уж кто в полной растерянности прибывает. Впрочем, как и мы все. Открылся портал, потом закрылся. Почему? Если катализатором была Ася, то получается, она просто смылась с места столь драматических событий, наплевав на всех остальных. Макс в такое верить категорически отказывался. Он так рьяно отстаивал доброе имя девушки, что у меня даже закрались нехорошие подозрения. Я поспешила их развеять, в лоб поинтересовавшись, уж не влюбился ли он. И получила совершенно потрясающий ответ, который меня только запутал окончательно.

– Ты что, ба! В нее невозможно влюбиться. Как, например, в птицу или дерево. Можно восхищаться, восторгаться, любить, как нечто прекрасное, радоваться сознанию, что такое вообще существует. Но влюбиться… Я знаю, что она девушка, но при этом, я в ней не женщину вижу, а… Нет, не могу объяснить, – и он развел руками.

Озадачил, однако! Это что же за существо заставил проявиться чудесный артефакт, сплетенный шаловливыми ручками любящей крестной? Не думаю, что Вел прав, и это всевидящая лисица. Они, насколько мне известно, такое количество феромонов выделяют, что любой мужик одуреет, будь она хоть не лисицей, а крокодилицей. А у Макса как раз обратная реакция. Нечто прекрасное… Хм… Вот только если это нечто прекрасное не является нашим катализатором, то кто же тогда? Неужели та странная, так и не проявившаяся личность, которую Ася почувствовала в индейской деревушке? Такой сильный и нужный нашему миру маг в каком-то захолустье? А куда он потом делся? Сорвался с места и сбежал невесть куда, а портал, соответственно закрылся. Но тогда, где они должны его искать? И как?

Маги наши тоже ни до чего путного не додумались. Вообще, мне показалось, что проблема только Арианну всерьез озаботила. Хан и близнецы больше интересовались, как там Павел и Вел, и были очень разочарованы отсутствием информации о первом и скудными сведеньями о втором. Впрочем, что-то им Макс все-таки рассказал, правда, когда меня рядом не было. Вот только что? Ни один из четверых так и не раскололся. Правда, эмпатический фон Канта сразу после того разговора наглядно продемонстрировал, что новости хорошие. Для него, во всяком случае. Я искренне порадовалась. С этими лангарионовскими интригами он совсем подавленный в последнее время ходил. А теперь вон чуть не прыгает от нетерпения, предвкушая магическое состязание с гномами.

Рената обнимает Канта, что-то шепчет ему на ухо – пожелания удачи, наверное, потом целует.

– Это что, на счастье? – улыбаюсь я.

– Нет, на победу! Марта, Макс, Зантар, собирайтесь вы тоже. Нам в ложе нужно быть минут через десять. Все уже там, только нас ждут, – отдает распоряжение виновница нынешнего переполоха.

– Ладно, иди, – я в последний раз оправляю на Кантариэле кожаную рубашку.

Эльф в традиционном гномьем облачении – это то еще зрелище! Зантар хихикает, когда его брата чуть не заносит на сторону под тяжестью ритуального, но отнюдь не бутафорского молота, заткнутого сзади за пояс штанов. Это сколько же привыкать надо, такое на себе таскать?! Кант шипит, но тут же выравнивается и, гордо вскинув голову, выходит из комнаты.

– Пошли, пошли, – торопит нас Рената, – скоро уже начало.

– Без тебя все равно не начнут, – отмахивается Зантар.

– Да по мне, скорее бы уж закончили, – морщится гномка и проталкивается мимо меня к Максу. – Ребенок, ты со мной.

Двухметровый ребенок покорно берет тетю Ренату за ручку и показывает мне язык за ее спиной. Нет, вот это дело, а? За эти три сумасшедших дня я больше узнала о совершенно незнакомой мне девушке Асе, чем о собственной дочери. В те короткие промежутки времени, что нам с внуком удавалось побыть наедине, я больше отвечала на вопросы, чем спрашивала. Все понимаю, Максу нужно адаптироваться, а он попал прямым сообщением в бедлам, устроенный моими любопытными друзьями. Мало того, что Вел просто не мог предупредить его о существовании призрака Библиотеки, поскольку сам о нем не знал, так он еще как-то забыл упомянуть, что в этом мире драконы тоже водятся. Нам очень повезло, что психика у Макса оказалась здоровой, а любопытство неуемным. Он не только не испугался, он был просто счастлив познакомиться с Гургом. Вопросы сыпались из него, как из рога изобилия. Ему требовалось узнать о нас все и сразу. Стоило мне открыть рот и спросить о семье, как тут же находились более важные темы. И с каждым новым знакомым сократовский круг незнаемого увеличивался, а с ним и желание моего внука все выяснить.

Когда я попыталась опротестовать полное игнорирование моих интересов, получила такие эпитеты в свой адрес, их которых "наседка" и "жадина" были самыми мягкими и членораздельными. Почти целый день после этого мне пришлось выслушивать перепев на разные голоса бессмертного лозунга "Все лучшее – детям".

Окончательно добила меня Джесси. Даже максова жажда познания начала иссякать после трехчасовой лекции о домашней магии вообще и кухонной в частности, сопровождавшейся, к тому же наглядной демонстрацией и дегустацией бесконечных кулинарных шедевров. Я поняла, что Макса надо спасать и сделала попытку заполучить собственного внука. Не тут-то было! Джесси разъяренной фурией вклинилась между нами и попыталась прикрыть ребенка грудью от меня настырной. Я бы могла даже обидеться, если бы это не выглядело так смешно. Макушка Джесси находилась… ну, скажем так, где-то в районе пряжки максова ремня, и без того оттопыренные гоблинские уши разлетелись в стороны и подрагивали от возмущения, глаза метали молнии.

– Не дави на ребенка! Не видишь, он учится! – прошипела гоблинша.

Сволочной внучек скроил умильную рожицу и сделал вид, что прячется за спину Джесси. Мне оставалось только ретироваться, чтобы не заржать в голос.

Вот и сегодня, пока Рената прихорашивалась, а нам было положено готовиться к празднику, конунг затребовал меня к себе. Признаться, меня это не удивило. О том, что портал открылся снова, было объявлено официально, и любопытный гном ни за что не удержался бы от приватной встречи. Но я надеялась, что он захочет со мной повидаться все же после турнира, в более спокойной обстановке. Как выяснилось, напрасно. И причину я поняла, едва оказалась в приемном покое старика. Мне устроили засаду. Самую банальную. А я… Не поверите, я была просто счастлива видеть их всех. Это уже было. Я знаю, что было. Не со мной, не здесь, не совсем в таком составе. В лице сильных мира сего в мою жизнь возвращался некий смысл, значимость, интрига.

Наверное, все эти эмоции слишком явно отразились на моем лице, потому что тщательно продуманная диспозиция психологического капкана вдруг дрогнула и смешалась. Лилея первая сорвалась с места, обняла меня и наградила совсем не царственным, а искренним сестринским поцелуем. Потом я оказалась в горячих объятиях Фарияра. Конунг посмеивался, разливая по бокалам легкое утреннее вино. И даже по идеальному лицу леди Рисс блуждала довольная, почти счастливая улыбка.