Текст книги "Дети Зазеркалья"

Автор книги: Kagami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

– О чем Лисси?! – взвились все эльфы сразу, но маленькая вредина проигнорировала их любопытство.

– Марта, Питер, поторопитесь! Рената, ты тоже, у тебя же турнир!

– Только вместе с Асей! – упрямо нахмурилась гномка.

– Ни в коем случае! У вас портал в кухню открыт, только ее там не хватало! – и, обернувшись к девушке, добавила: – Простите, миледи, но кухня – не самое подходящее место для вашего прибытия.

– Я и не собираюсь пока уходить, – пожала плечами Ася. – Вот только вряд ли меня можно напугать кухней.

– Зато ее вами – запросто! – хихикнула Лисси.

– Почему? – заинтересовалась крестница гномки, но кроха больше не обращала на нее внимания.

– Марта, Рената, Питер! Быстро в портал!

– С какой стати? – я уже догадался, что эту малышку готовы слушаться все, но совершенно не понимал, почему она решает за меня.

– А вот с такой! – гневно нахмурив бровки, малявка ткнула пальчиком в телефон, и он тут же зазвонил.

– Простите, – Шарль сделал всем знак отойти подальше от видеоглаза и нажал кнопку ответа.

На экране появилось встревоженное лицо Гордона.

– Шарль! Мне опять нужна твоя помощь. Найди Питера и попроси его прилететь к нам на ферму.

– Что случилось, Гордон? – напрягся адвокат, а я невольно подался вперед.

– Диане плохо. Эти идиоты, ее предки, уже неделю держат ее в Лондоне. Дон дает мне свой самолет, я везу их к нам. Я точно знаю, что девочке будет там хорошо. Но ей нужна помощь.

– И ты думаешь, ей сможет помочь Питер? – усмехнулся Лакруа.

– Мне никто не помог, но Диана от него просто в восторге, может, у него и получится. Да и Джо сказал, что он хороший.

– А что с Джо? – тут же отреагировал адвокат. – Ты получил документы?

– Ребята сейчас едут с ним в консульство, оттуда прямо в аэропорт. С Джо все будет в порядке, Шарль. Ты о нем уже позаботился. Теперь, пожалуйста, позаботься о Диане. Постарайся уговорить Уитлрока прилететь к нам.

– Я не могу обещать на счет Питера, но, кажется, знаю, кто может помочь вам с Дианой.

– Да? – недоуменно протянул Лэндсхилл.

– Обещаю, что предоставлю вам помощь. В очень скором времени.

– Я надеюсь на тебя, Шарль, и… спасибо!

– Не за что, – Шарль покачал головой. – Я скоро прилечу к вам в гости, – австралиец обреченно вздохнул. – С помощью, Гордон.

– Хорошо. Мне пора бежать, Шарль. До скорого.

– Теперь ясно?! – завопила Лисси, как только погас монитор. – Они улетают, портал вот-вот закроется. Торопитесь!

Марта и Рената встали по обеим сторонам от меня, и я понял, что выбора у меня уже нет. Да и нужен ли он мне?

– Не беспокойтесь, Питер, – улыбнулся Лакруа, – я что-нибудь придумаю для доктора Этлери, – я кивнул, понимая, что действительно придумает. – И знаете… я вам все еще завидую, Питер.

Я посмотрел на его счастливое лицо и, наконец, смог искренне улыбнуться.

– Марта, скажи Тилли, чтобы заглянула ко мне в следующий раз, – отдала распоряжение летающая малышка.

Эльфийка кивнула и ненавязчиво подтолкнула меня к порталу. Я взял двух дам под руки и сделал шаг в сияние. Я еще услышал крик Макса: "Я с вами, ба!", а потом мир померк.

Смотрительница Маргарита, Серебряная леди.

Вспомнить древнее ощущенье —

Свет в глазах, яд в крови,

И на колени встать, и лунным женьшенем

Грусть свою отравить.

Олег Медведев "Исказилась наша планета"

Джесси и Рената бросаются к потерявшему сознание Питеру, а я растерянно смотрю на внука. Мне бы озаботиться новоявленным кентавром, но поведение Макса меня слишком удивляет. Когда мы шагнули в портал и оказались в перуанском отеле, он страшно переживал, что с нами нет Хандарифа, а теперь, когда саламандр остался в том мире, этот великовозрастный оболтус панически смылся. Да-да! Именно смылся и именно панически. И изображает бурною деятельность вокруг сына вождя. Можно подумать, он сможет поднять кентавра!

– Макс, – негромко зову я и он смущенно оборачивается. Я маню его пальцем.

Макс вздыхает, но все же поднимается с колен и подходит. Я вопросительно поднимаю бровь. Он строит непонимающую мину.

– Извольте объясниться, юноша, – строго требую я.

– Ты о чем, ба? – невинно пожимает он плечами.

– О том, что ты здесь делаешь. Что случилось, Макс? Ты же не собирался пока возвращаться. Да и Вел, насколько я поняла, на тебя надеется, – внук снова вздыхает и смотрит на меня несчастными глазами, словно умоляет не выпытывать его страшную тайну. – Макс? – не сдаюсь я и, поймав его взгляд, требую: – Выкладывай!

– Гретхен, – сообщает он.

– Что, Гретхен?

– Ну… точнее… – он мнется, – Гретхен, подцепившая на крючок парня, – он поднимает на меня печальный взгляд, словно только что все объяснил. Скорее сильней запутал.

– Переведи, будь добр, – хмурюсь я. – Что плохого в том, что твоя сестра кому-то понравилась?

Макс набирает полную грудь воздуха и выпаливает:

– Только то, что этого кого-то очень быстро прожуют и выплюнут, а потом этот самый кто-то будет поливать слезами мою жилетку, в надежде, что я способен достучаться до своей жестокосердной сестры. А я не способен. В принципе. И огребу по всем направлениям. Проверено, – он переводит дыхание. – Поэтому, когда Гретхен кого-то охмуряет, я стараюсь держаться подальше. Меня по любому втягивают в выяснение отношений, а любимая сестрица потом месяцами со мной не разговаривает. Вот сама посуди: оно мне надо?

– И много раз такое бывало? – усмехаюсь я, наконец-то понимая, от чего удрал Макс.

– Регулярно, с тех пор, как ей исполнилось пятнадцать, – отмахивается он, но тут же заводится снова. – И что самое обидное, ба, она всегда выбирает отличных парней! Хоть бы раз какую дрянь подобрала! Я бы морду ему набил и успокоился.

– А ей самой еще ни разу морду не били? – я уже с трудом сдерживаю смех.

– Ей набьешь! – обреченно качает головой внук. – Она сама, кого хочешь, танком переедет.

– Ну, с Кантом у нее этот номер не пройдет, – пытаюсь я его утешить.

– Надейся! – хмыкает он, но веселья я в его голосе не слышу.

– Спорим? – предложение слетает с языка прежде, чем я успеваю вспомнить, какими бедами мои споры могут окончиться. Но, увы, Макс мгновенно подхватывает идею.

– На что? – азартно интересуется он.

– На желание, разумеется!

Когда-то, много лет назад, я сама научила его этой глупой игре. Само собой, я тогда всегда старалась проиграть, чтобы побаловать маленького внука. У Макса были просто замечательные желания, которые очень хотелось исполнять. Его идеи никогда не ограничивались банальным зоопарком или мороженым. И уже в трехлетнем возрасте он обожал все, связанное с историей. Если бы я только знала тогда, что в нем говорит способность к магии времени!

Макс косится на меня и, наконец, весело хихикает.

– Ба, ты нарвешься! – ехидно сообщает он мне.

– Еще посмотрим, кто из нас! – парирую я.

– Марта! – окрик Джесси заставляет меня вернуться к реальности.

Мы с Максом бросаемся к Питеру, на наши голоса уже спешит Риох, а следом за ним и любопытные дети.

– Я не настаиваю, леди Маргарита, – вздыхает Марк, на мгновение переставая мерить шагами комнату, и печально смотрит на меня. – Просто, пойми и ты меня, фейри. Я тридцать лет мечтал о том, что мой сын будет рядом со мной. И в том, что он сейчас не желает присоединиться ко мне, есть и доля твоей вины.

– Я знаю, Марк, – он прав, как ни больно мне это сознавать, – поэтому и прошу у тебя это время. Дай мне возможность объяснить ему все, исправить собственную ошибку.

– Так много ошибок… – бормочет Вождь Предреченный с тоской глядя в окно. – Так много… Питер… Шета…

– Ох, Марк!..

– Она ему понравилась, да? – он смотрит на меня через плечо.

– Она всем нравится, – я не хочу развивать тему.

– Значит, он стал психиатром…

Я почти вмжу, какая надежда сейчас пускает ростки в его душе, но понимаю и то, что она бессмысленна. Скорее всего, бессмысленна. Питер не слишком сильный маг, хотя и разносторонний. Даже если ему удастся понять причину, увидеть замки заклинания, способ его разрушить, сам он с этим не справится. Разве что снова придется тащить сюда всех возможных экспертов.

Питер замечательный. Помню, много лет назад Марк тоже произвел на меня неизгладимое впечатление именно своей добротой. Но доброта Питера какая-то незамутненная. В отличие от своего отца, он не стал мизантропом в том мире, не возненавидел всех и вся за свою непохожесть на других. Он даже профессию выбрал такую, где может по-настоящему преуспеть только очень добрый человек. Дети влюбились в Питера сразу. А он УВИДЕЛ Шету. И сделал охотничью стойку. Я едва не задохнулась, разглядев в его взгляде, устремленном на кентавричку, азарт победоносного сострадания. И испугалась. Если Питер наделен такой же целеустремленностью, как и его отец, Библиотека получила нового члена семьи. Питер не уйдет отсюда, пока не найдется способа излечить Шету. Просто не сможет. Он уже впустил ее в свою душу. Но ему не хватит сил.

Я не могу объяснить все это Марку. Шету Библиотеке отдал Эврид, он имел на это полное право, и Марк никак не мог повлиять на его решение, даже если бы захотел. Но тогда он и не хотел. А вот Питера он мне добровольно не отдаст. Я не хочу ссориться с Марком, не хочу его обижать, особенно сейчас, когда он так нуждается в моей помощи. Я должна найти способ его уговорить, достучаться до него. Вождь должен оставить сына в покое по доброй воле. Они и так не слишком тепло встретились. Я видела, что Питер очень старается не показывать многолетней боли. У него хватило ума и сердца простить отца. Нужно, чтобы еще Марк смог простить себя. И меня. Хотя, лучше пусть он винит меня.

– Не торопи его, Марк, – я сама не замечаю, как произношу это вслух.

– Я понимаю, фейри, – в голосе вождя звучит такая печаль, что у меня сжимается сердце.

Марк так и не нашел в себе силы сказать сыну, что женат. Глупо, на мой взгляд. Он пришел сегодня один, без Эржены. И почему-то мне кажется, что ему пришлось пережить не слишком приятную сцену дома. Эржене тоже нужно время. Она и так слишком ревниво относится к прошлому Марка, и появление Питера не доставило ей радости. Пусть смирится, привыкнет к мысли, что у ее мужа есть вполне реальный, а не гипотетический, сын от брака, заключенного еще в другом мире.

– Что на счет генома? – переводит Марк разговор в деловое русло.

– Ищут, – коротко отвечаю я. Марк усмехается. – Близнецы, наверное, уже вылетели к Павлу и начали поиски. Лучше них с этим никто не справится. Тебя же мы нашли.

– Будем надеяться…

Мне не нравится его настроение. Очень не нравится.

– Марк, случилось что-то еще?

Он оглядывается на меня через плечо, качает головой.

– Срок ультиматума истекает через две недели, Марта. Мне нужно либо твое обещанное решение, либо геном.

– Марк, но ведь если даже ты получишь мага из другого мира, понадобится время, чтобы адаптировать его, научить. Как ты себе это представляешь? И потом, что сможет один, пусть даже очень сильный маг, против целого войска?

– Ты не понимаешь, фейри. Если геном возродится, воевать с кентаврами станет бессмысленно. Эльфам воевать. Они ведь предпочитают магические сражения, не любят марать ручки. Даже их заговоренные луки перестанут быть преимуществом. А посылать на войну слишком большие силы Лангарион не рискнет. Эльфы ему этого не простят. Так что, – Вождь Предреченный невесело усмехается, – либо кентаврийский маг из другого мира, либо ты прикрутишь Лангариону гайки, как обещала.

– Если бы я знала, как это сделать! – в сердцах восклицаю я и прячу глаза.

Что бы я делала, если бы Марк знал, какой ценой я могу спасти от войны его народ? А что бы сделал Марк?

Мало мне было откровений в родном мире – Шарль оказался непонятно кем, но тоже отсюда, наш сильный маг, судя по всему, Гордон, который магическими способностями обладать вообще не должен, Лисси упорно обращается к Асе с небывалым почтением, но при этом отказывается говорить, к какому народу принадлежит Ренатына крестница – так еще и любимых подружек пробило на откровения.

Сначала нарисовалась Тилли и долго рассказывала, как она скучает по технологическому миру и как ей надоели все эти маги, на каждом шагу норовящие что-то поколдовать. Я, естественно, задалась вопросом, а что за дело Тилли до количества волшебства на душу населения, но спросить, конечно же, не могла. Но тут то ли мой растерянный вид повлиял на малявку, то ли у нее выдался какой-то особый приступ щедрости на информацию, но она вывалила на меня такое… Вот уж никогда не пришло бы в голову, что магия, точнее потенциальная возможность ее вершить – продукт жизнедеятельности цветочных фей. Нет, Гектор когда-то рассказывал мне, что они есть суть магия, но я не поняла толком, да и не прислушивалась особенно. Впрочем, он и сам не совсем понимал, чтобы суметь объяснить доходчиво. Можете представить, в каком шоке я прибывала после этого сообщения. А фея, словно спохватившись, что наговорила лишнего, тут же взяла с меня слово, что я буду молчать об этом. Жаль. Хан бы многое отдал за подобную информацию. Впрочем, Библиотеке-то уж можно сказать. Она кому-то что-то сообщать привычки не имеет. Ну, кроме меня, конечно, а я и так знаю. Зато, может, разъяснит хоть что-то. А то у меня голова кругом. Да и не могу я от нее что-то скрыть, даже если захочу.

Но только я собралась пойти посовещаться со своим домом, ввалилась Рената. Вся в соплях и страданиях по поводу жестокости конунга. Ну и конечно, в очередном приступе мандража перед следующим туром соревнований. И чего, спрашивается? Два первых тура мы выиграли в сухую. Для гномов, чем более хрупкий предмет удается создать, тем больше чести мастеру. А Хандариф такое кружево стеклянное выдул, что не только у гномов, у всех дух захватило. Гретхен потом весь день за ним хвостом ходила и упрашивала сделать какую-то подвеску, которую она когда-то в каком-то каталоге видела, а купить денег не хватило. И Уме в него, как клещ вцепилась. Какой-то там жемчуг волшебный она вырастить хочет и именно в стекло его оправить нужно. В общем, невинное хобби нашего дорогого саламандра добавило ему головной боли от своих же. А конунг окончательно рассвирепел. Сина он теперь точно раньше времени не вернет. Как бы не задержал! Но нет, надеюсь, не посмеет все же. А пятый тур Синдин выиграет, это к кентаврам не ходи. Вот и получается, что у нас три победы уже в кармане. Даже если Уме и Грэм проиграют, быть Ренате женой рыжего гнома. Но она все равно паникует. Теперь из-за того, что Грэм может не вернуться к сроку. Да уж, все смылись в другой мир, а меня бросили на растерзание истеричной гномке. Вредные они. Хорошо, хоть Уме здесь не было, когда портал из Британии открыли.

Я честно поутешала Рен-Атар минут сорок, но, видно, слишком уж мысли мои были заняты цветочными феями, потому что Рена на меня обиделась, заявила, что я совсем ее не понимаю, и лучше бы мне самой поскорее влюбиться, а то совсем стала бездушной и черствой. Я на нее даже не обиделась. В таком состоянии она и похуже чего могла ляпнуть. Завтра извинится. Но на прощание гномка все же умудрилась подпортить мне настроение.

– А у тебя, между прочим, внука на эксперименты потянуло, – заявила она. – Сказал, что собирается провести какое-то шибко важное исследование и отправился в подвалы, – с этими словами она гордо удалилась.

Подвалы – это такое место, куда ходить, в общем-то, не следует. Нет, ну у нас там темницы, в смысле камеры. Еще обиталище Анкитиля, оно же мой самый личный кабинет, кажется, где-то глубоко под землей. Но не в том дело. Просто под этажом с узилищами есть лестница, ведущая вниз. Гектор говорил, что она обрушена, и спуститься нет никакой возможности. Я, когда впервые самостоятельно составляла план Библиотеки, все же сунулась туда. Даже спустилась ступенек на двадцать. Обвала не обнаружила, но почувствовала, что Библиотеке не нравится мое желание двигаться вниз. Я потом у нее спросила, почему мне туда нельзя, но ответила она очень туманно. А я не стала настаивать. Могут же быть у разумного существа какие-то личные тайны. А теперь туда потащился Макс.

Я выскакиваю в коридор, чтобы бежать за Максом, но останавливаюсь. А зачем, собственно? Подвалы – личная территория Библиотеки, меня она туда не приглашала. Разумнее предупредить ее о несанкционированном вторжении моего внука, если сама еще не знает.

– Марта, ты чего внуков ракируешь?

Я подскакиваю на месте.

– Ан, черт тебя подери! Разве можно так пугать?!

– Я думал, ты меня видела, – пожимает плечами фантом. – Нет, серьезно, чего ты обоих сразу сюда не приведешь?

– Да что я им поводырь, что ли?! Хотят – уходят, хотят – возвращаются. Скоро все закончится, и будут оба здесь, как миленькие. Кстати, – я, прищурившись, смотрю на призрак, – ты у нас гуляешь? Вот и гуляй. А я к тебе спущусь, с Библиотекой пообщаюсь.

– Так может, мне вернуться? – радостно взвивается Ан.

– Фигушки! У меня с ней приватная беседа намечается. Так что, даже не думай. Пойди лучше Ренату успокой. Совсем девка распсиховалась.

– Ладно, – сникает Анкитиль.

Вот любит он со мной во плоти общаться. Можно понять, конечно. Я и Тилли – единственные живые существа за последние двадцать лет, с кем он имел хоть какой-то тактильный контакт. Его астральную проекцию можно спокойно пройти насквозь. Привидение оно привидение и есть. А живого человеческого тепла хочется даже такому гнусному типу, как Ан.

– Эй! – окликаю я понурый фантом, печально уплывающий в сторону покоев гномки. Ан оборачивается. – Библиотека сказала, что срок вашего договора скоро истекает.

– Да-а-а? – тянет призрак и делает несколько робких шагов обратно. Похоже, сам он об этом не осведомлен. – А как скоро?

– Не знаю, – я пожимаю плечами. – Просто дала мне понять, что ты скоро уйдешь отсюда.

– Странно… Мне она ничего не говорила… – призрак задумчиво качает головой. – Хотел бы я знать, что она потребует…

– Это не ко мне. Это к ней. Я вообще не в курсе ваших дел, – отмахиваюсь я и берусь за ручку двери в свои апартаменты.

– Марта…

– Ну, что еще?

– А может, ты спросишь? Ну… что ей от меня нужно… И как…

– Ан! – он начинает меня раздражать. Я спешу, Макс мог уже спуститься достаточно далеко, и не известно, как Библиотека на это среагирует. – Я даже не знаю, о чем ты с ней договаривался. Или она с тобой. Вы оба двадцать лет, как партизаны на допросе, молчали.

Анкитиль задумывается, косится на меня, вздыхает.

– Наверное, теперь уже можно сказать, – бормочет он. – Понимаешь… Я пытался тебя отнять у Библиотеки…

– Я в курсе, – сухо перебиваю я.

– Ну, да… А она сказала, что я смогу покинуть ту комнату только тогда, когда выплачу долг.

– Долг?

– В смысле, сохраню тебя для нее. И сказала, что сама назначит время. Вот… Получается, уже назначила.

Интересненько… Выходит, Библиотека так спокойно отнеслась к амбициям Лангариона потому, что уже знает выход из создавшейся ситуации? А мне ничего не сказала. Странно. Нужно будет выпытать, что она такое задумала.

– Ладно, я у нее спрошу, – щедро обещаю я. – Но не обещаю, что она мне расскажет.

– Спасибо.

– Только не вздумай вернуться и помешать нашей беседе! – грозно требую я. – При тебе она может и не расколоться!

– Понял, понял, – хихикает Ан и поспешно удаляется.

А я вхожу к себе и открываю портал в его обиталище.

Здравствуй, милая! Ты уже в курсе, что Макс зачем-то полез в подвалы?

Я вздрагиваю. Я не слышу ответа. Не то, чтобы я не чувствую ее присутствия. Просто возникает ощущение, что она слишком увлечена чем-то, чтобы реагировать на мой приход.

Эй! Ты тут, подружка? Что-то случилось?.. Да-а-а? А у тебя тоже бывает ностальгия?.. Ах, если напомнят… Ладно, не буду… Ты слышала, что я сказала про Макса?.. Что?!!!! А… ты не против?.. Ну, если так… Да, мой внук очень деликатный молодой человек. Я заметила… Да, еще на примере Уме и Алены с Грэмом… Тебе это даже нравится?.. А Вел здесь при чем?.. Сам додумался? До чего?.. Слушай, ты меня совсем запутала. Какие истоки? И вообще, откуда ты знаешь, до чего додумался Вел?.. Макс сказал? А мне ничего такого не говорил… Значит, я буду из него информацию клещами вытаскивать!.. Вот сейчас обижусь и так и оставлю его в подвале, в наших страшных и ужасных темницах! Вот!.. А что Рената?.. Ах, так она еще и права?! Значит, я черствая? Послушай, подружка, а тебе не кажется, что вы все немного погнали? Причем за компанию с Лангарионом. Далась вам моя личная жизнь! Может, мне нравится быть одной! Или я в этом вопросе права голоса не имею?.. Да-да, конечно. Со стороны виднее, и вообще, вы это любя, я все поняла. Из любви могли бы и прикинуть, как мне выкрутиться из создавшейся ситуации! Где я возьму Марку геном?! Как мне этого венценосного эльфа отвадить, никому не навредив?!.. Спасать?! От самой себя?!.. Значит, я подумала правильно…

Вот ты и допрыгалась, Марта. Тебе еще нет восьмидесяти – по меркам эльфов возраст почти детский – а ты начала стареть. По-эльфийски стареть. Ты начала терять интерес к жизни. Рена это почувствовала, внуки какие-то странные вопросы задают. Кант спасать кинулся. А Библиотека в лоб поставила меня перед фактом. Выходит, я так и не научилась любить жизнь. Что бы сказал Гектор? Гектор… ему было за девяносто, когда мы встретились. Он был стар по человеческим меркам. Но выглядел молодым. Этот мир даже на людей накладывает свой отпечаток. Воля и умение удивляться проявлениям жизни давали Гектору энергию. И он нашел в себе силы полюбить меня. А я сдалась. Словно он был той единственной ниточкой, которая позволяла мне удерживаться на плаву даже в этом волшебном мире. Ведь и моя преданность Библиотеке не что иное, как дань уважения Гектору. У меня сразу пропадает настроение с ней спорить. Все вопросы, с которыми я шла сюда, вылетают из головы. Мне бы лучше уйти. Но она сама останавливает меня. Сама о них напоминает.

Вопросы? Да… да, у меня были вопросы. Тилли… Ах, ты уже знаешь? Конечно, ты все знаешь… Да удивило, а что, не должно было?.. Я не разбираюсь в теории магии, ты же знаешь… Никто не разбирается? Утешила! Наплевать, что ли, на обещание и рассказать все Хану?.. Ну, и почему нельзя? Тайна смотрителей?! Еще скажи, Гектор тоже все знал!.. То есть как это, я первая за много веков? Что-то я не припомню подобных записей в аналлах. А я все проштудировала… Где это в другом месте?.. Если они так хорошо спрятаны от любых глаз, что жу ты сейчас мне о них рассказываешь? С чего вдруг такая честь?.. Знать, чтобы сохранить? Интересный подход… Ах, вот оно что! И кто ж это такой умный, что сам додумался?.. Опять Вел?!.. А теперь еще и Макс?! Спелись, ботаники! Нет, не зря я этого ушастика когда-то зашибить мечтала! Будет он мне еще внука излишними знаниями развращать!.. Ладно, ладно, убивать не буду, только уши пообрываю!.. Что? Гости? Какие гости?

Вот так вот. Даже не почувствовала. Или не обратила внимания. Двое. Один кажется смутно знакомым. Я провожу ладонью по резному письменному столу. Пора идти встречать прибывших. Взять себя в руки и сделать вид, что все у меня нормально. Нет, не смогу. Нужно попросить Джесси и Риоха, чтобы отвлекли их. Мне необходим тайм-аут. Я слишком много всего узнала только что. О себе в первую очередь. Я достаю рисунок с изображением своего кабинета. Но Библиотека не собирается пока меня отпускать. Когда ее мысль догоняет меня, я вздрагиваю. Значит, Ану осталось здесь всего две недели. Сакраментальный срок.

– Вы позволите вас нарисовать?

Слова срываются с языка прежде, чем я сама успеваю их осмыслить, и я понимаю, что принадлежат они не мне. Это мой дом только что принял за меня решение. Нет, я не против. Мне нравятся эти двое. Как ни странно. Эльфы мне нравятся не часто. Точнее, мне нравится Ристион. О Чиколиате я пока не составила определенного мнения.

Они переглядываются.

– Вы уверены, миледи? – в голосе Ристиона слышится искренне удивление.

– Я же сама предложила, – улыбаюсь я.

– Это большая честь для нас, миледи Маргарита, – растерянно вставляет Чиколиата.

– Это мое решение. И Библиотеки. Так вы согласны?

Они снова переглядываются и кивают, а я достаю альбом и карандаши.

– Не беспокойтесь, – пытаюсь я сгладить возникшую вдруг напряженность, – нашей беседе это не помешает. Я готова выслушать вас. Хотя, я прекрасно понимаю, зачем вы пришли. Но боюсь, пока мне нечем вас порадовать. Портал снова закрылся, поиск продолжается. Я искренне надеюсь, что скоро все закончится, и он вернется. Если хотите, вы можете погостить в Библиотеке. Возможно, когда портал откроется в следующий раз, вы сможете с ним встретиться.

– А вы, миледи? – спрашивает Ристион, – Вы видели его? Как он?

– Не думаю, что плохо, – я пожимаю плечами, и почему-то вспоминаю того обаятельного юношу в по-домашнему уютном твидовом пиджаке, с собранными в хвост волосами. И его устремленные на меня, слишком мудрые для по-детски наивного лица глаза. И то так и не понятое мной выражение в них, которое почему-то никак не хочет отпускать. Приходится слегка сменить тему, чтобы придать своему голосу достаточно отстраненный тон. – К тому же моя внучка, близнецы Годриленна, Хандариф, вервольфы Алена и Грэм и амазонки Арианна и Дилия сейчас тоже там. Они помогают в поисках. А Вел наконец сможет в подробностях узнать последние новости из дому.

Я вижу, как вздрагивает Чиколиата, когда я упоминаю близнецов, и уговариваю себя не заводиться. В конце концов, я совсем ее не знаю. Я и Ристиона вижу всего лишь второй раз в жизни. Для меня это странно, но я еще не научилась мерить жизнь эльфийскими категориями времени. Может, для них раз в двадцать лет осведомляться о сыне – верх родительского беспокойства. Впрочем, Ристион мне понравился еще тогда, когда навестил нас впервые. Гектор принял его радушно. Я даже не сразу поняла, что это брат Энгиона.

– А вы не могли бы… – Ристион всматривается в мое лицо, словно надеется найти в нем невысказанные ответы. – Вы не могли бы, миледи, рассказать поподробней… он нашем сыне.

Я вздыхаю. Все, что я узнала о Велкалионе за последние недели, я узнала от внуков. Я почти не говорила с ним. И теперь чувствую себя виноватой в этом.

– Ба, а ты Вела хорошо знала? Ну, до того, как он ушел…

– Вела? – вопрос Макса меня удивил, даже насторожил. О Веле Макс рассказывал много, с доброй иронией и искренним восхищением. Ну, да, для меня не было новостью, что ушастик – редкая умница, хоть я и не ожидала, что он станет компьютерным докой и спецом по экономике. Да и его неспособность, при всей гениальности мышления, ориентироваться в простейших реалиях была притчей во языцех с первого дня его появления. Поэтому мне и показалось странным и пугающим, что Макс, вдруг, решил выяснить детали прошлого Велкалиона. – Он чем-то тебе не понравился? Не вызвал доверия?

– Нет, ну что ты! Этому типу невозможно не доверять. У него же все на любу написано.

– Вся мировая скорбь, вселенское знание и полная растерянность перед любой задачей, не оснащенной мировой глобальностью, – я невольно улыбнулась. – Я не слишком долго его знала, Макс. Я сама пробыла тогда в этом мире чуть больше месяца.

– Но многие успели за это время стать твоими друзьями, так ведь? А Вел?

– Вел… – я спрятала глаза. Максу ни к чему было знать, что я до сих пор чувствую себя виноватой перед эльфом. Моей благодарности ему никогда не будет конца. Но причины его поступка двадцать с лишним лет терзали сердце. Нельзя использовать любовь. Даже юношескую влюбленность. А я использовала. Да, тоже ради любви. Своей, Алены, Ренаты, Марка, Уме… Мы помним ощущения, эмоции. Дрожь по телу, когда я обняла его на прощанье, в бессилии опущенные руки. Я ничего могла дать ему взамен. Да и не хотела. Мне не нужен был никто, кроме Гектора.

– Ба? – окликнул меня Макс.

– Да, извини, задумалась. Понимаешь, Вел пришел сюда, скажем так, в составе не слишком дружественной делегации…

Когда я заканчивала рассказывать эту давнюю историю, вдруг захватившую меня тем уже забытым накалом страстей, и подняла глаза на внука, я осеклась на полуслове. Макс смотрел на меня… с жалостью?!

– Ба, – грустно усмехнулся он и, как маленькую, похлопал по голове. – Мне очень нравится Вел. Думаю, мы подружимся. А ты… ты просто многого не понимаешь.

– Макс? – растерялась я. – Что ты такое говоришь?

– Не важно… – он поморщился. – Пусть лучше Гретхен. Да, Гретхен. Либо все по местам расставит, как надо, либо окончательно порушит.

– Порушит что, Макс?

– Надеюсь, не порушит, – невпопад ответил внук и тепло улыбнулся каким-то своим мыслям.

Я вздрагиваю, понимая, что Ристиону пришлось повторить вопрос. С трудом выходя из собственных размышлений, вспоминаю, что успел поведать Макс об увлечениях Вела в технологическом мире. Я рассказываю долго, попутно объясняя технические детали. Ристион и Чиколиата переглядываются.

– Он всегда любил все новое, – улыбается эльфийка. – Наверняка сумел получить удовольствие от своей ссылки.

– Ссылки?! – видно лицо у меня меняется настолько, что Ристион спешит сменить тему.

– А магия? – быстро спрашивает он. – Я слышал, в том мире она не развита. Вы случайно не знаете, леди Маргарита, сумел ли Вел стабилизировать свои способности?

Я перевожу дух и благодарно улыбаюсь эльфу. Карандаш летает по бумаге, лицо Ристиона уже приобретает законченные очертания. А я с ужасом понимаю, что рисовать Чиколиату мне совершенно не хочется. И кто меня за язык тянул с предложениями?!

– Стабилизировать? – переспрашиваю я, просто, чтобы не молчать. Хотя, вопроса я на самом деле не поняла.

– Наша родовая магия, магия голоса, – поясняет эльф. – Это геном. У разных представителей рода он проявляется с разными акцентами, но поначалу всегда стихийно. Вел… – он вдруг умолкает, косится на супругу, но вздохнув, продолжает: – Мой сын провел много времени вне семьи. Даже вне общества эльфов. Важного в становлении личности времени. Его способности проявлялись спонтанно и нестабильно до самого его ухода…

– Да, я знаю, – мягко останавливаю я Ристиона, видя, как тяжело даются ему слова.

– Вел рассказывал вам? – удивляется он.

– Не мне. Моей внучке.

– Вела воспитывал дракон?! – я пыталась совместить свое представление о таинственных крылатых гигантах с отшельничеством и зеленоглазым эльфенком. Не совмещалось. Даже закралось нехорошее предположение, что Велкалион вдохновенно вешал лапшу на уши мой внучке. Но, судя по тому, как серьезно она сама отнеслась к его рассказу, у Гретхен оснований для сомнения не возникло.

– Поэтому он считает себя неправильным эльфом. Уродом, – кивнула она. – Ба, а это правда, что мы, эльфы, нетерпимы к другим расам?

– Мы, эльфы, выросшие в том мире, очень даже терпимы, – усмехнулась я. – А вот среди местных папуасов Вел – редкое исключение.

– А Кант? – поспешила выяснить внучка.