Текст книги "Братья Хорна или Ключ от магии (СИ)"

Автор книги: Каэ

Соавторы: Лена Лазарева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Так значит – Ключ? Ключ – это мой брат? Ах да… я же уже думал про это… там, в распадке. Но почему же раньше со мной ничего такого не было?

«А много ты с ним общался? Ты даже не прикасался к нему…» – холодно сказал голос внутри, безжалостный и спокойный. Наверное, это моя совесть…

Я еще немного посидел, не в силах справиться с дрожью. Потом плюнул на дыхательные упражнения, на которых никак не получалось сосредоточиться, и на размеренную монотонность капающей воды, которая уже попросту выводила из себя. Да, я один, и брат умирает. Но надо же что-то делать!

Я осторожно взял Энроста за руку – она была холодной, как будто он очень замерз. Хотя ведь действие стасиса даже и называют «морозко», а много ли я знаю, как чувствует себя тот, к которому его применили?! И как это вообще влияет на раненых? Что-то говорили про это… не помню…

Тихая волна силы толкнулась в ладонь – ощущение было похоже на то, как если бы я опустил ладонь в быстрый ручей. Ростик… Я даже лица твоего практически не вижу – темно тут, только рано вышедшая луна заглядывала в пещеру и слабо давала увидеть очертания предметов. Значит, ты мой Ключ, Ростик?

Мне надо вспомнить всё то, что я тогда слушал, не стараясь особо запомнить, все слова наставника!

А ведь мне думалось, что вот найду я Ключ, а потом… возьму книги и всё прочитаю! Да и вообще – часто ведь бывает такое, что потенциальные маги так и не находят свой Ключ, хотя и надеялись на лучшее, наверняка… Вот я нашел – и что?!

Одно из самых примитивных упражнений – добыть огонь. Простая сила, энергия, которую даже преобразовывать не нужно почти – сама в пламя должна сворачиваться. И вообще, огонь – это хорошо!

Я вскочил и бестолково, неловко стал отламывать ветки от тех деревьев, до которых смог дотянуться. Не бог весть что, но костер должен получиться. Раз за разом я делал нужные движения, дышал, пыхтел… не о том я думал, наверное! А потом я просто вспомнил, что брату холодно, у него потеря крови, а я сижу тут и бормочу молитвы с ругательствами пополам… сжал кулаки, и ветки вспыхнули мертвенным белым огнем!

– Ух! – воскликнул я.

Почему-то это простое действие – зажигание огня – обрадовало меня даже больше, чем тот бешеный водоворот, который я сотворил, сам не зная как… Сейчас мне не очень-то и верилось, что я один мог сделать такое. Впрочем, ч-ра это заслужили.

Пламя, распробовав сосновую древесину, порыжело, от него пошло слабое пока что, но вполне внятное тепло.

Я попробовал создать огонь ещё раз – сжал и разжал кулаки. Две вспышки устремились к стенам пещеры и прилипли, продолжая гореть. Стало светлее. Правда, там вкусных веточек для огня не нашлось, и свет так и остался белым и неживым. Но все равно! Я могу! Я что-то всё-таки умею!

Но детская эта радость тут же исчезла, едва я взглянул на брата – теперь-то можно было и разглядеть…

Он был очень бледным, хотя я и надеялся, что мне так кажется из-за освещения. И лицо осунулось, заострилось… неужели?! Так быстро?!

«Он сам тебе сказал, что умирает», – спокойно и безжалостно проговорил внутри голос, очень похожий на голос Энроста. – «Люди чувствуют приближение своего последнего часа… Да и как может быть иначе – при таком-то ранении?»

Стасис не смог охватить брата целиком. Только там, где рана… закольцевался и затих. Ну разве что ребро еще захватил – наверное, ребро тоже повреждено, раз заклятье все-таки попыталось и его тоже… Эх! Дыхание Энроста было слабым и редким, и каждый вдох мог оказаться последним. Хотя Сарвера же сказал – брат будет жить, покуда стасис действует! И он живет… пока что. Дышит вон…

Дыхание его вдруг изменилось, сделавшись беспокойнее и чаще, после чего он слабо застонал и чуть шевельнул головой. Наверное, хотел ее повернуть, но не осилил… А потом глаза его открылись, и я почувствовал взгляд… тусклый и изможденный… Ростик дышал и смотрел, и я никак не мог понять, видит ли он меня, и если да, то узнает ли…

– Что за..? – с трудом выдохнул он, и голос его был так слаб, что будь я на пару шагов дальше, мог и не разобрать ничего из сказанного. – Валька… ты?

– Ну конечно, я!

Я стал на колени рядом с братом и тихонько взял его за руку.

– Ты ведь не ожидал увидеть здесь короля, правда же?

Эта незатейливая шутка вылетела у меня неожиданно для меня самого. Я улыбнулся брату… и почувствовал опять течение силы, как течение реки!

– Здесь только я, ты уж прости… но я никуда от тебя не денусь! Я же обещал! Ты от меня не избавишься!

Что я нес?! Меня как будто подхватило шальной волной… и это было хорошо, потому что волна давала надежду, потому что я понял очень простую вещь: я должен стать целителем… или сдохнуть. Потому что иначе мне брата не спасти. Одни боги знают, насколько ещё хватит стасиса, а потом… замковый маг-целитель и в самом деле умер. Никто, кроме меня, брата не спасет. Даже если мы каким-то чудом перенесемся домой…

Усмешка скользнула по его губам – такая же слабая, как дыхание и голос. Но настоящая, почти даже веселая.

– Не избавлюсь… – тихо подтвердил он, – до самой смерти… Где мы хоть? Странное место…

– Мы в пещере, брат… И… ч-ра нас не найдут! Некому нас преследовать, Ростик…

– Хорошо… и даже почти не больно… – он помолчал, собираясь с силами, потом спросил, – а где все? Ты сказал, что… только ты тут… почему ты один?

– Потому что я каким-то образом сотворил камнепад… и нас отрезало. Мы в пещере. Я очень надеюсь, что наши не пострадали! – с силой сказал я.

Взгляд его сделался озадаченным.

– Камнепад? Ты сотворил камнепад? – он моргнул и, подумав, предположил, – снова порохом, да? Но зачем? Вы же… я помню, вы успевали уйти…

– Не порохом, Ростик… Магия, – тихо произнес я.

– Магия? – он замолчал, глядя на меня как-то странно… потом медленно, неверяще спросил, – ты – маг, Валька?

– Да… Сегодня… она проснулась, – сказал я почти виновато.

– Вот как… – он продолжал смотреть на меня так, словно увидел впервые в жизни. – Значит, ты… нашел свой Ключ?

– Нашел.

Я открыл рот… выдохнул… я должен был сказать это и решиться, наконец. Потому что – чего тогда стоит вся моя магия, если я не смогу?!

Если не получится – то я и магии недостоин…

– Я попробую вылечить тебя, брат, – сказал я хрипло.

– А стоит ли возиться? – чуть резковато буркнул он в ответ. – Лучше скажи… Кто-нибудь знает об этом? Ну… что ты – маг?

– Матушка знает. Отец… тоже. Просто – они, наверное, уже и не ждали, что оно… проснется.

– Ясно, – устало и как-то совсем уже безразлично вздохнул Энрост. – Что ж… Ты тогда пока отдохни… все равно там еще стасис… не выветрился…

Что-то… что-то было не так. Как будто ниточка, связывающая нас с Энростом, тонкая и слабая, но такая нужная нам обоим – мне-то уж точно! – истончилась и порвалась. Его интерес, желание поддержать меня, похвалить – все ушло… или ему просто слишком плохо?!

Я эгоист… Сволочь я, Ростик… Тебе плохо и больно, а я жду участия и интереса…

– Брат!

Я взял его за руку, стараясь и не имея сил не смотреть на торчащий из тела наконечник. Его же надо достать! Давно надо было достать! Пока еще держится стасис. Это же дикая боль!

Но если я буду тут экспериментировать с магией – ведь ни хрена я не умею! – то как это всё может наложиться друг на дружку? Мои действия – и магия амулета?! Боги, я не знаю, не знаю я ничего… Достать без магии? Как?! А магией – как?

– Пожалуйста, верь мне, – лихорадочно забормотал я, – я так хочу, чтобы ты жил! Ты должен жить, Ростик! Ведь это ты – настоящий… ты спас меня и людей, когда выскочили те, с котами… ты уничтожил самострел – я бы так не смог… ты настоящий командир… я восхищаюсь тобой, брат… хотя я… не говорил этого тебе… прости меня.

– Валька… – не сразу, через силу, откликнулся он, – не паникуй. И успокойся. Зачем ты так говоришь? Ты тоже настоящий. Ты хотел спасти – и спас… у тебя все получилось, что ты хотел. Верно? Не твоя вина, что… так вышло. Вряд ли я выживу, но… раз ты – маг, попробуй. Мало ли… вдруг получится у тебя… Но если не получится… езжай домой один. Обвалишь свод пещеры, вот и… похороны выйдут. Вполне достойно. Ты же сможешь, верно? Раз камнепад смог, значит, и это получится…

Я представил, как камни рушатся сверху на брата, погребая его под собой, раздавливая… а он смотрит вверх застывшим, строгим взглядом. Почти как сейчас!

Уж лучше тогда остаться тут вместе с ним!

– Я не буду рушить. Я буду… тебя лечить. Не знаю, как. Но у меня получится! Должно получиться!

Я выдохнул и добавил, глядя ему в глаза:

– Ведь ты мой Ключ, Ростик…

– Я? – он удивился. – Но… ты уверен?

Брат внимательно вглядывался в меня, ища… что-то. Потом пробормотал:

– Так вот почему… хотя нет. Не верю. Даже если и в самом деле так – не верю. Валька, ты знаешь что… ты постарайся выжить сам, ладно? Я… матери твоей обещал… когда за тобой поехал… Если вдруг что – выживи! И вернись. Тебя дома ждут.

– Мы вместе… должны вернуться…

И вдруг я подумал: получается, что я хочу спасти свой Ключ?! Чтобы быть магом?

Как же мерзко получается… как будто не хочешь терять важную и нужную вещь… так, да? И он, наверное, так и подумал?

Кажется, я вспыхнул, покраснел, как девчонка.

– Ростик, ты что, думаешь, я из-за магии? Да пусть бы ее и вовсе не было! Жил я без нее и дальше проживу! Только бы ты был… только бы поправился! Лучше бы… лучше бы я тут лежал… это справедливей было бы, – пробормотал я.

«Я ведь не потому! Не из-за Ключа! А потому, что Ростик… он такой… да он же лучше меня в сто раз!» – билось во мне.

Я опустил голову и сжал обеими руками руку брата…

– Ох, Валька, – Энрост вдруг улыбнулся, – не дури, а? Ничего я не думаю… я, может, и… ошибался в тебе… раньше. Но уж настолько-то я тебя знаю… конечно, не из-за магии… я тебе верю. И не переживай так. Слышишь? Все у тебя получится. Ты только… сил наберись сперва… отдохни и поешь – если есть что…

И, набравшись сил, сжал в ответ мои пальцы. Ну… попытался. Насколько хватило сил…

«Поешь»…

А я и вправду ничего не ел, и не думал об этом! Но, быть может, надо. А вот пить… мне так хочется пить! О боги…

Я вскочил, охнув от стыда и бросив Энросту: «Сейчас…»

Пить прежде всего нужно ему! У него же потеря крови… и вообще, как же я мог, как не подумал об этом в самый первый момент?! Скотина глупая…

Вот они, мешки… вот фляжка… Ростик, бедняга… а ты даже не попросил меня…

Я метнулся назад и опять опустился возле брата.

– Ростик, попей… ты же наверняка пить хочешь… хвала всем богам, мешок уцелел… там и еда есть, пей скорей.

Я приподнял его голову, поднося к губам фляжку и боясь расплескать воду с вином. Из дома…

Пил он медленно, трудно… и тоже, кажется, боялся потерять хоть каплю.

– Спасибо, брат, – выдохнул он, оторвавшись наконец от фляжки. – Сам… тоже. И коней проверь – без коней мы далеко не уйдем. Первая забота – о лошади.

Помолчал и вдруг добавил чуть ли не мечтательно и безо всякой связи с предыдущими своими словами:

– А красиво у тебя вышло… свет этот… искристый такой… смотрел бы и смотрел…

– Ростик…

Тепло и больно толкнулось что-то внутри. Он еще свет мой замечает, хвалит… я бы на его месте, наверное, только скулил от боли и отчаяния… я и на своем-то с трудом сдерживаюсь… мне нельзя поддаваться панике, нельзя!

И я решился:

– Скажи мне, – робко начал я, – как мне достать этот наконечник? Ведь он раскрывается… я слышал.

– А? А, болт… – Энрост попытался приподняться и посмотреть на рану, но, разумеется, не смог, только задохнулся от боли. – Да с ним просто все… продави дальше и вытащи с той стороны, если надо – надрежь там… Можешь не жалеть – там после скачки все равно уже все в фарш превратилось, хуже уже не будет…

Он, конечно, был прав, я и сам думал уже несколько раз, что Ростику нельзя было скакать на лошади – но разве у нас был выход?!

Сердце сжалось от сочувствия – и даже не от того, что он сказал, а от того, насколько равнодушно это прозвучало.

Всё… Я должен действовать.

В уцелевшей сумке каким-то чудом нашлась чистая рубаха. Плюс та, что на мне – больше ничего, что подходило бы для бинтов, кажется, не было… Да и моя рубашка чистой уже давно не была.

– Мне нужно тебя посадить, – бормотал я, подтаскивая к брату ветки и наши мешки с фуражом. – Прости… я неловкий… Ничего я не умею!

«Нет, я умею! Я должен!» – упрямо возразил я сам себе. – «Не оправдывайся заранее, трус! Ему не на кого больше надеяться!»

Брат смотрел, как я готовлюсь, и, в конце концов, сказал:

– Если хочешь, я сам попробую… только тебе придется меня придержать…

– Нет!

Мне стало нестерпимо стыдно.

– Ты только потерпи, – жалко пробормотал я, – прости меня… пожалуйста…

Поднимать брата не понадобилось – я осторожно повернул его на бок, обнажил рану… Можно было начинать.

– Я терплю, – отрывисто отозвался брат. – Не бойся. У тебя все получится. Это не сложно, просто страшновато с непривычки. Представь, что перед тобой не человек, а… свинья. Будет проще и легче. И нож приготовь, вдруг надрезать что-то надо будет все-таки…

– Скажешь тоже – свинья… – растерянно проговорил я.

Я положил руку на его бок, возле раны… Вспомнил еще раз наставления наставника по поводу целительства (ну почему я, осел безмозглый, не слушал как следует, не переспрашивал?!) – и опомнился, что стасис, и наложение магии неизвестно что даст, да, как же я забыл-то снова… мысли путаются…

Болт бесстыдно торчал из тела, холодный и враждебный. Я осторожно стал проталкивать его дальше, глубже, чувствуя, что спина у меня мокрая, а по лбу, кажется, течет пот… Вспомнил какую-то жестокую байку, услышанную мной однажды от кого-то из воинов – по поводу того, что врагов надо убивать медленно, не торопясь – а может, это касалось палача? – и почувствовал себя тем самым палачом. А ведь болт этот еще и раскрылся там, наверное… Ох!

Было безумно жарко, как будто я находился не в пещере, а в разгар лета на солнцепеке. Это же Ростик! Он дает мне силы… а что, если при этом уходят его собственные?! Последние, которых и на себя-то не хватает? Я ведь не знаю, понятия не имею, как именно это все работает… особенно, если Ключ – живой человек!

Надо быстрее! И дрожащей рукой, почти сведенной судорогой, я резко и сильно нажал.

Звонкий неприятный лязг железа о камень возвестил об успешном избавлении от этого подарка ч-ра.

Брат содрогнулся всем телом, и было видно, каких усилий ему стоило остаться неподвижным и не застонать. Только дыхание сделалось тяжелым, словно каждый вдох – как рывок из ловушки. Но почти сразу же он сдавленно, но уверенно сказал:

– Молодец… Валька, ты – молодец! У тебя все… получилось… ты…

Голос его дрогнул и вдруг прервался коротким всхлипом, тут же перешедшим в захлебывающийся стон. Пальцам моим вдруг стало горячо и липко, и показалось, будто где-то хрустнула тонкая ледяная корочка… хрустнула и рассыпалась мелкой быстро тающей пылью. Как тот самый «морозко» в пальцах Сарверы.

– Стасис… – чуть слышно выдохнул Ростик. – Стасис… кончился…

Кончился! Я ощутил это даже кожей – не знаю, как… и нестерпимо заныл бок… я даже не сразу понял, что это – не моя боль. Это боль Ростика, только куда слабей…

Его кровь текла по моим пальцам – липкий горячий ручеек, быстро становящийся рекой. Скорей! Теперь можно!

Всхлипывая, я почти кричал заклинание остановки кровотечения. Сбился на середине… выругался, как никогда еще не ругался, даже не задумываясь о смысле того, что говорю…

«Он же просто истечет сейчас кровью…»

…и наконец проговорил всё правильно, сразу после этого направив в тело брата просто поток сырой силы – грубо, неумело, но хуже тут уже не сделаешь… потом вспомнил заклинание обезболивания и стал произносить его нараспев – так легче было не плакать, – каким-то чудом не остановив при этом ту силу, которой старался поделиться с братом.

Энрост застонал и начал дрожать.

– Т-ты и в с-самммом д-деле м-маг, – запинаясь почти на каждом слове, выдохнул он, встречаясь со мной взглядом. – Ж-жарко как! И ярко… Б-брат, хв-ватит! Жарко… сгоришь… н-не смей…

– Я не сгорю, Ростик! Мне… хорошо… Только ты живи, пожалуйста… Поправляйся…

Я даже не знал, остановилось ли кровотечение. Я старался. Вроде сказал всё правильно… Но ее уже вылилось так много, что руки мои были все в крови Энроста.

А еще – я почти не чувствовал своего веса. Так это было странно! И всё вокруг казалось мне легким и послушным – как будто я могу, не сходя с места, оторвать кусок каменной стены или втащить сюда дерево с соседней скалы… если оно там есть.

Я был словно пьяный… И в этом состоянии хотелось купаться, попробовать что-то сделать!

«Идиот, мальчишка», – тихо и совершенно трезво проговорил кто-то внутри меня, – «правильно Энрост не принимал тебя всерьез… Соберись! Сейчас же!»

Заклинание заживления? Сращения переломов? А вот я их сейчас применю вместе… их же можно комбинировать, спеть, как два стиха на одну музыку…

Я постарался улыбнуться брату – не знаю, что получилось у меня, наверное, пьяная и шалая какая-то улыбка…

И положил обе руки на его рану.

Энрост только вздрогнул от моего прикосновения – даже если и было больно, на лице его ничего не отразилось. Только глаза вдруг словно наполнились жизнью – и тревогой.

– Валька, – тихо, но уверенно произнес он. – Мне уже лучше. Мне почти не больно, брат. Не торопись так, слышишь? Я… почти ничего не знаю о магах, но… я знаю тебя. Кажется… Ты ведь так и не отдохнул. Не поел. Будь осторожнее, пожалуйста.

– Ростик…

Он опять обо мне! Беспокоится… Боги, ну почему мы раньше не понимали друг друга? Что нас разделяло? Я даже толком и не понимаю теперь…

– Я поем, – почти лихорадочно шептал я, – ты не беспокойся… я просто боюсь остановиться – вдруг магия уйдет? Я ведь и так не умею… почти ничего… Тебе правда… стало легче?

– Правда! – он улыбнулся. Странно… я как-то редко видел, как он улыбается (если не считать последних суток, правда)… – Ты будешь великим магом, братишка. Если уж даже сейчас… тут… Мне кажется, я даже в седло смог бы сесть сейчас.

– Нет! Никакого седла! И вообще – сейчас ночь!

Кажется, та невидимая рука, что сжимала внутри все мои внутренности в горячий комок, немного разжалась…

Что еще я помню?! Закрыть глаза… голос наставника, монотонный и высокий… Жизненная сила. Просто побольше силы… А еще заживление, опять… только бы верно!

По какому-то наитию я осторожно коснулся опять его тела возле раны – кровь стала подсыхать? – и, радуясь горячей волне, что прошла по моему телу, снова произнес те слова древнего языка, что должны были соединиться с моей магией. А еще постарался как будто вытолкнуть из своих ладоней внутрь тела Ростика свое желание, чтобы он поправился, свое восхищение перед ним и чувство вины… Вдруг получится?

Глаза брата распахнулись в каком-то непонятном мне потрясении, он еле слышно вздохнул и вдруг сказал:

– Валька, ты похож на пинию-бронзянку…

– Это… кто такая? – пробормотал я. – Ростик, я… я сделал тебе больно?

– Нет, – улыбнулся он. – Нет, брат, ты не сделал мне больно. Ты сделал наоборот. А пиния-бронзянка – это… сосна такая. У нас они не растут, только в горах… Она очень прочная… и очень жаркая – когда горит… и еще… хорошо с ней… Доброе дерево… Вот… ты – похож…

– Правда? – растерянно произнес я, почувствовав вдруг – в одно мгновение! – огромную, запредельную усталость. – Спасибо, Ростик…

И прижался лбом к его плечу, стараясь унять какие-то странные судороги, что волной проходили по телу.

А мгновение спустя я почувствовал на своей спине его руку – тяжелую и теплую.

– Отдохни… мало ли что… – мягко сказал Энрост. – Посади меня напротив входа и дай меч… а сам поспи хоть… если есть не хочешь…

– Хочу, наверное… И тебе! Тебе обязательно надо!

Я вскочил – вернее, попытался. То непонятное внутри меня, что билось волной и играло, и требовало выхода – качнуло меня, да так сильно, что я чуть не упал. Я удержался, ухватившись за… за что? Я даже не знаю, по-моему, там ничего не было, хотя я как будто ощутил под пальцами что-то вроде каната…

Где же оно всё? Вот она, сумка Ростика, что была на гнедом – старая, заслуженная, потертая…что-то в ней точно есть, то ли яблоки, то ли луковицы – я готов съесть и то и другое! И фляжка. Надо будет еще за водой сходить…

Я вывалил содержимое сумки перед Ростиком – и только тут, кажется, осознал… Я понял, что у меня получилось – и он будет жить. Будет!

И я плюхнулся рядом с братом и заплакал, кусая свою руку… но мне почти не было стыдно.

– Валька, – осторожно произнес брат. – Что с тобой? Ты сам-то цел вообще? Не ранен? Ну-ка быстро проверь, не чиркнуло ли тебя где-нибудь.

– Нет-нет! Я целый… Просто… перетрусил я, наверное, Ростик, – добавил я честно и посмотрел на него. – Я так боялся… что ты умрешь – из-за меня… Ты ешь… пожалуйста.

– Не бойся. Из-за тебя точно не умру. Лучше дай воды еще… пить хочется… И меч… я посторожу, пока ты будешь спать… И… может, у тебя есть самострел?

– Не, Ростик, нету… – виновато проговорил я. – А меч – куда тебе меч?! Ты уверен, что сам не будешь спать? Это ведь я тебя должен защищать, а не ты меня!

– Я посторожу, пока ты будешь спать, – упрямо повторил брат. – Потом разбужу, и ты сменишь меня на пару часов. А после перекусим и поедем. Надо выбираться отсюда – представь, если отец вернулся, и ему… доложат о пропаже сыновей?

– Ничего. Мы же вернемся!

Я подвинул ему флягу и тихо попросил:

– Съешь что-нибудь…

Мне хотелось видеть, что он жив. Я хотел по-настоящему в это поверить!

– Спасибо.

Он взял фляжку, поднял ее чуть заметно дрожащей рукой и сделал несколько долгих глотков, после чего вернул мне. Потом не глядя нашарил в кучке съестного ломоть зачерствевшего уже хлеба и кусок сыра и принялся жевать, взглядом велев мне присоединиться.

– Ты давай ешь тоже и бегом спать – на тебе лица нет. Не забудь только сперва посадить меня так, чтобы был виден вход в пещеру. Мало ли кто… незваным явится… так я хоть встречу.

– Да-да… я поем…

«Как же ты будешь сторожить?» – подумалось мне. Было… стыдно. Потому что я точно знал, что не смогу сторожить – засну. Перед глазами немного плыло, голова гудела, и сквозь гудение падали негромкие слова Ростика. Он оставался командиром – всё помнил и старался всё предусмотреть. Ну вот почему я, например, не взял самострел?!

А ведь если бы мы собирались вместе, Ростик сказал бы мне о самостреле – и, наверное, еще о чем-то, что я тоже забыл…

Откусив тоже кусок сыра, я обратился к брату:

– Теперь я буду собираться в дорогу только под твоим руководством… Ведь ты возьмешь меня в следующий поход?

У меня получилось спросить это спокойно и почти небрежно. Пожалуйста… ну пожалуйста, Ростик!

Он озадаченно посмотрел на меня и хмыкнул:

– В качестве кого, позволь узнать?

Ну вот… «А зачем ты мне вообще нужен?» Не надо мне было спрашивать… Я сорвался без спросу, не говоря никому… и не факт, что мой великолепный обвал не зацепил кого-то из своих.

Я несколько раз глубоко вздохнул, чтобы проглотить ком в горле… не хватало тут расплакаться опять! Я и так уже…

– Тебе в отряде совсем не нужен маг? – пожал я плечами. Голос мой прозвучал очень тихо, но хоть не дрожал.

Энрост помолчал, внимательно разглядывая меня, потом вздохнул:

– Валька, ты что, не понимаешь? Я иду в поход или командиром, или помощником. И в первом случае мои приказы выполняют все. Без разницы, разведчики они, воины или… маги. Полное подчинение. Понимаешь теперь?

– Ты считаешь, что я не стану тебе подчиняться? – выдавил я. Почему-то было больно. И непонятно. – Ты же командир… Это, я думаю, было в первый и последний раз… что я так вот уехал сам.

Брат смотрел на меня растерянно и вдруг построжел лицом, а в глазах мелькнул холод.

– Так ты что, не знаешь ничего? Ну, отец…

Он помолчал и несколько отстраненно добавил:

– Иногда я начинаю сомневаться в мудрости и благоразумии нашего отца, Валька… Или… ты, может, просто сейчас испытываешь меня, да? Пойду ли я против его приказа? Рискну ли ослушаться? По его слову проверяешь или по собственной инициативе?

– Да при чем тут вообще отец?! – воскликнул я. И добавил потише:

– Я просто хотел… я думал, что ты теперь возьмёшь меня в отряд… когда я стал магом.

– Стал магом… – брат устало прикрыл глаза и заговорил, – ты же при этом не перестал быть моим братом, верно? А отец в своем запрете весьма категоричен. Покуда он жив, его сыновьям друг у дружки в подчинении не ходить. Ни мне у тебя, ни тебе у меня.

Он замолчал и задумался, после чего со вздохом открыл глаза и уставился на меня:

– Что же мне с тобой делать? Я бы взял тебя с собой как наставник… но ты ведь и так все умеешь, чему мне тебя учить? Да и по возрасту уже точно не ученик, верно? Впрочем, есть еще вариант…

– Наставник меня бы устроил, – произнес я, стараясь не выражать никаких чувств. – А какой ещё вариант?

– Он тебе не понравится, – неожиданно усмехнулся Энрост. – Не дуйся, я трудно соображаю сейчас. И медленно. Просто… не знаю, рылся ли ты в старых всяких законах… их никто не отменял, они просто… отмирают все за ненадобностью. Но формально если… ты можешь быть равным – если станешь Оком сюзерена. Глазами отца, проще говоря. Как сын имеешь право даже и сам… без его ведома… Вот. А наставник я паршивый, сразу предупреждаю. Как и брат, наверное… да это и сейчас даже видно…

– Паршивый брат, – мой голос дрогнул, – который бросился вслед меня спасать…

Усмешка получилась злой. Или горькой. Он что, вправду думает, что я стану… что я и сейчас мог его проверять?! А ведь думает… или думал… сам же и спросил меня – по слову, мол, отца или своей инициативе я его…

– Не буду я ничьим Оком, – буркнул я, – и ничьей задницей! Ни сюзерена, ни демона лысого! А если ты не хочешь быть моим наставником… или тебе не приятно… ты так и скажи мне. Я пойму. Правда. Наверное, я заслужил, – добавил я, вспомнив, как радовался, что Сарвера поедет со мной и что он не согласен с братом.

– Ну, я же говорил, что тебе не понравится, – усмешка Энроста сделалась шире и… печальнее. – И, кажется, просил, чтобы ты не дулся. Может, ты и вовсе… просто отца попросишь снять запрет, и не надо будет ничего придумывать. Тебя он любит, может, что и послушает…

– Я попрошу… наверное…

Почему Ростик не знал, что я маг? Почему я не могу быть под его началом? И ничего не знаю об этом?!

Захотелось поговорить с отцом. Задать вопрос: почему же он так? Ведь мы с Ростиком так и могли остаться почти чужими – и, наверное, со временем эта пропасть только увеличивалась бы… Неужели он всерьез думал, что пребывание одного в отряде другого может принести вред?! И кому? Кому из нас он так не доверял? Или обоим?!

В любом случае – это несправедливо… Скорее бы стать совершеннолетним и все такие вещи решать самому!

А ещё лучше… вообще ничего не говорить. Просто уйти… матушке только сообщить, чтобы знала… Нехорошо это всё.

– А наставник мне действительно нужен, – тихо вздохнул я, подкладывая брату единственное яблоко. – Я это понял сейчас, в походе – как много я не знаю… Как лагерем становиться, как организовать дозор… как людьми командовать. Скажи, – всё-таки решился я, – ты… только из-за отца? Или тебе самому… неприятно было бы моим наставником быть? Даже если… я попрошу?

Последнее прозвучало и вправду почти умоляюще. Мне стало неловко, и, опустив голову, я стал рыться в мешке с остатками продуктов, чтобы не смотреть на Ростика.

Я же не виноват, что отец не говорил ему про мою магию! Которой не было до сего дня… И что распоряжение это дурацкое… А я уже стал мечтать пойти в поход с братом!

– Из-за отца, – ворчливо отозвался Энрост, повертел в руке яблоко и отложил. – Попроси его. А там поглядим. Не захочет – пойдешь ко мне учиться, значит… чему-нибудь… и имей в виду – никаких поблажек я тебе не дам. Мне уже и самому интересно посмотреть… кто ты и что ты… подозреваю, уже увиденное – лишь малая часть того, что я о тебе не знаю. Кстати, коллекция у тебя очень славная – я видел… мельком… когда к тебе за картами зашел…

– Какая? – удивился я. Потом понял:

– А, ты про камни… Тебе правда понравилось?

И быстро добавил, пока была ещё решимость:

– А поблажек мне не надо. Это было бы нечестно… и обидно.

– Правда… Я тебе разве врал когда-нибудь? Я… плохой брат, наверное… Вон, оказывается, сколько не знаю… о тебе. Моя вина, – Ростик снова закрыл глаза. – Но лжи за собой не замечал. А камни красивые… покажешь потом… если доведется…

– Обязательно покажу! – с жаром сказал я. – И расскажу… там с некоторыми камнями поверья такие связаны интересные, вдруг ты не знаешь!

Боги, ему плохо, наверное… даже если рана затянулась, то потеря крови и шок… а я тут болтаю, обижаюсь на что-то, дурак! Ты только живи, ты поправляйся, Ростик! Мы ведь подружимся всё-таки?

Я тихо присел рядом и взял его за руку.

– Не говори, что ты плохой брат. Пожалуйста. Много ли я сам знаю о тебе? И… хотел ли я по-настоящему это узнать?! Теперь вот хочу… Но я знаю, что ты никогда не врешь. И я… восхищался тобой, Ростик…

Он слабо улыбнулся, не открывая глаз, потом прошептал:

– Спасибо. Это… дорогого стоит. Я возьму тебя в степи… просто так. Поедем на север. Ты же не был… не видел, как переливается ковыль… особенно если ветер… и озера – как голубые глаза. Или зеленые… И птицы, сотни, тысячи птиц по берегам… и табуны коней – когда бегут, чувствуешь дрожь… под пятками. Ты увидишь. Когда их много, степь становится рыжей… или гнедой…

– Ростик… Как ты говоришь! Это как песня, я, по-моему, даже увидел все это на мгновение, – потрясённо пробормотал я.

С трудом отогнав видение волшебной, серебристой степи с синими озёрами и табунами лошадей, я вскочил и принялся делать то, что велел мне брат. Ещё одну подстилку – плохонькую, но хоть так… Воды свежей принести! И надо теперь пересадить брата, а я так боюсь сделать ему больно!

– Иногда на меня находит, – с некоторой неловкостью отозвался он. – Валька, про коней не забудь. А то разбредутся… Утёс вон уже убрел… я его почти не слышу…

– Я сейчас!

Я сунул брату фляжку со свежей водой – почему-то подумалось, что ему может опять захотеться пить, – собрался уже выйти из пещеры, потом вспомнил о мече, вернулся – и принес Энросту свой, мне казалось, что мой легче, и ему так будет лучше. Мне хотелось двигаться быстро и ловко, но получалось не очень… Особенно паршиво было с ловкостью – меня немного заносило на поворотах, а еще порой казалось, что ноги мои сделаны из теста. И приходилось напрягаться, чтобы они не подгибались…

Но я решительно (а что оставалось делать!) обратился к Ростику:

– Ты хотел, чтобы я тебя пересадил?

– Сначала лошади. Потом уже я. Надо было… раньше… а то ты совсем устал уже…

Да. Надо было раньше.

Много чего надо было раньше.

Возился я долго, хотя ничего сложного делать не пришлось – разве что идти за Утёсом. Конь, умница, хоть и убрел в сторону, но отозвался и даже как будто нехотя зарысил обратно… Наверное, их надо было вычистить – но на это меня уже не хватило. Зато я их напоил.