Текст книги "Fighting To Forget (ЛП)"

Автор книги: justinmakesmebelieve

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Дэниелс, – говорит Уэйд, прыгая перед Блейком и отталкивая его назад. – Не делай этого. Ты даешь ему то, чего он хочет.

Блейк бросается к Ризу, едва сдерживаемый Уэйдом.

– Он неуважительно отнесся к-

– Что за чертовщина здесь происходит?

Все взгляды устремляются на разъяренный голос Кэмерона, который несется к нам. Его кулаки сжаты, брови низко опущены. Он толкает Риза и делает шаг в его пространство.

– Что ты устраиваешь в моем доме? – еще один толчок.

Он указывает на пол учебного центра.

– Ты гость в моем долбаном доме, и это уважение, которое ты выказываешь? Ах ты маленький засранец. Я могу уволить тебя прямо сейчас. Ты этого хочешь? Никаких больше жирных зарплат.

– Кэм, чувак, – Риз качает головой и вскидывает руки вверх. – Я ни хрена не делал! Дэниелс напал на меня.

Ублюдок. Я получу тако-ое удовольствие, нокаутировав его.

– Ни хрена не сделал? Ты не уважаешь мою помощницу перед ее же мужчиной и думаешь, что это ничего не значит? – он тычет мясистым пальцем в сторону Блейка. – Он имел полное право раскроить тебе череп, – он поворачивается, чтобы посмотреть в глаза каждому из нас.

Его яростный взгляд заставлял людей поджимать хвосты и убегать.

– Те из вас, кто получает зарплату в этой организации, будут подчиняться ее принципам. Лояльность. Честь. Уважение. Самоконтроль. Если это для тебя проблема, собирай свои вещи и проваливай нахуй.

– Да, урод, – говорит Блейк Ризу в лицо.

– Блейк, – Кэмерон бросает на Блейка один взгляд, но тот тут же отмахивается. – Вы не у себя дома, – он свирепо смотрит на всех. – Когда вы находитесь в моем доме, я владею вами.

Группа кивает и держит рот на замке.

– Я сражался за UFL еще до того, как вы все примерили свой первый бандаж. Это организация, которая требует уважения. Раньше так было, пока Тейлор Гиббс не уничтожил всё, а это означает, что я сломаю всех, кто встанет на моем пути, – в комнате воцарилась тишина.

Этот парень чертовски крут. Должно быть, он был настоящим животным в клетке. Я мысленно делаю пометку погуглить некоторые из его старых боев.

– У нас многомиллионный бой, который мы покажем завтра вечером. Не надо все это портить.

С этими словами он поворачивается и направляется обратно в свой кабинет. Мы с Блейком выжидаем несколько секунд, чтобы все разошлись и пошли каждый своей дорогой.

Он подходит ко мне вплотную.

– Я твой должник, приятель. Спасибо, что присматриваешь за Лейлой, – он протягивает свой кулак, и я поднимаю свой для удара.

– Не за что. Ты бы сделал то же самое для меня.

– Да, конечно, – он скрещивает руки на груди и улыбается. – Что там у вас с Мак? Лейла сказала, что вы тусите иногда.

Я качаю головой, пытаясь понять, что происходит между мной и Мак, чтобы выразить это словами.

– Вот дерьмо, – он бьет меня кулаком в грудь. Он смеется так громко, что привлекает внимание всей комнаты.

– Что ты имеешь в виду? – я ухмыляюсь и почти уверен, что точно знаю, что это значит.

– Ничего, чувак, – он проходит мимо меня, посмеиваясь и качая головой. – Я ухожу, чтобы найти свою женщину. Она будет в восторге от этих новостей.

Я прячу усмешку и иду в раздевалку.

Вряд ли что-то могло измениться к лучшему, кроме как сделать следующий шаг вместе с Мак. Чувствуя себя сильнее и смелее, чем когда-либо, я улыбаюсь и приветствую крошечный тошнотворный узел в моем животе.

Она вполне может им стать.

Моим лекарством.

========== eleven ==========

Я иду сквозь пламя

подрагивающий пульс,

головная боль обнажена, беззащитна и пристыжена.

Только ради тебя я буду сражаться в этой битве.

– Атаксия

Мак

Джастин больше не тот мальчик, который цеплялся за меня, чтобы выжить. Отношения, которые мы строили на страхе и мести, теперь кажутся незначительными. Сегодня у нас есть намного больше. Общие переживания и открытые уязвимости заменили старые чувства новыми.

Я провожу с ним время, я была у него в гостях, а еще эта картина… Мое сердце трепещет. Подумать только, все это время он держал меня так же крепко, как и я его. Наша преданность и любовь друг к другу выходят за пределы памяти. Он не помнит Мак, но любит Джию.

Моя кожа покалывает там, где блуждали его руки. Мурашки пробегают, когда я вспоминаю его рычащий голос у своего уха. Его высокая фигура пригвоздила меня к двери, и это был самый сексуальный опыт, который у меня когда-либо был. Я никогда не понимала, почему люди говорят об этом так, будто не могут без этого жить. Теперь я понимаю. Джастин только прикасается к моему телу, а дрожь уже пробегает по позвоночнику. Я хочу большего.

Джастин – моя зависимость.

Он и всегда был. Но не так, как сейчас.

Я бы становилась на колени и умоляла его взять меня, контролировать и иметь меня только ради его собственного удовольствия.

Я вытираю лицо руками. Это звучит безумно. Но это правда.

Я люблю Джастина так, что невозможно описать словами, песнями или стихами. Безусловно, полностью и одержимо. Своего рода любовь, рожденная из страдания, созданная исключительно для того, чтобы связывать и исцелять сломленных.

Я беру плюшевого мишку и провожу пальцем по буквам на его рубашке.

– А ты знал, что я до такого докачусь?

Мягкая игрушка не отвечает. Я прижимаю его к себе и закрываю глаза. Будет ли когда-нибудь день, когда я смогу обнимать так? Обхватить руками, сцепив ноги и не отвлекаясь ни на что, кроме ритма его дыхания.

Дверной звонок вырывает меня из мечтаний. Трикс на работе, и есть только один человек, с которым мне было бы интересно увидеться, но он занят подготовкой к своему бою.

Снова раздается звонок. Каковы шансы, что незваный гость уйдет, если я проигнорирую его? Он звонит снова, на этот раз непрерывно. Швырнув медведя на подушки, я вскакиваю, готовясь преподать чертову звонарю урок этикета.

Мои ноги шлепают по кафельному полу вестибюля. Я хватаюсь за ручку двери.

– Что за х… – я задыхаюсь и смотрю во все глаза. – Джастин.

Одетый в черные спортивные штаны, которые низко висят на его бедрах, и футболку с надписью TapOut, я предполагаю, что он пришел прямо из центра. Голодными глазами, я поглощаю каждый дюйм его покрытых чернилами рук.

Он переминается с ноги на ногу и проводит рукой по волосам.

– Я собирался домой, – выдыхая долгий вздох, он встречается со мной взглядом. – Хотел увидеть тебя.

Медленная усмешка растягивает мои губы.

– Я рада, что ты это сделал, – я опускаю глаза в пол и возвращаюсь в дом. – Хм… да, заходи.

Черт! Мне нужно срочно надеть контактные линзы, пока он не заметил мои глаза. Дверь закрывается, и я догадываюсь, что он вошел следом за мной.

– Садись и всё такое… Эм… Я сейчас приду, – я делаю один шаг в сторону коридора, прежде чем жар его хватки охватывает мое плечо.

– Подожди, – он поворачивает меня к себе и прижимается к моим губам.

Пряность его чистой кожи сразу же поражает меня, и мои колени подгибаются под его буйной атакой. Его язык вторгается в мой рот, и возвышаясь надо мной, он наклоняет меня назад. Мои руки бросаются вперед, чтобы схватить его за бицепс.

Он покусывает и сосет мои губы, выпивая из моего рта с жадным ворчанием удовлетворения. Я тяну его за руку, чтобы подойти поближе. Я непреодолимо желаю, чтобы он был на мне, во мне, вокруг меня, чтобы он полностью поглотил мой разум, тело, душу.

Я зубами дергаю его за кольцо на губе. Он рычит так глубоко, что я чувствую это в своей груди, между ног, и в крови.

– Не останавливайся, – я не открывая глаз, оставляю следы поцелуев на его шее. – Никогда не останавливайся.

– Я хочу тебя, – он обхватывает мою задницу обеими руками и сжимает.

Я стону и прижимаюсь к нему, давая ему то, что он хочет. Все, что угодно для него.

– Я вся для тебя.

Он наклоняет голову набок, и я посасываю его шею, зная, что с его татуировками даже самый темный засос не покажется.

– Посильнее, – скользнув рукой по моему позвоночнику, он обхватывает мою шею сзади, прижимая меня к себе. – Пометь меня.

Удовольствие пронзает мое тело торпедами. Я издаю низкий горловой звук, мои зубы и язык берут его сладкую кожу в рот.

Он сгибает бедра, и железный гребень его эрекции на моем животе лишает меня дыхания. Я прерываюсь, чтобы глотнуть воздуха, только чтобы его рот снова накрыл мой. Мой голод усиливается, ревя своей ненасытной просьбой. Он обхватывает мою грудь, сжимает и тянет за сосок. Он цепляется ногтями за мое тело, когда я пытаюсь оторваться от поцелуя.

Я отшатываюсь назад, чтобы прервать поцелуй, продолжая держать подбородок опущенным, глядя на его рубашку.

– Я сейчас из кожи вон вылезу.

Его рука покидает мою грудь и обвивается вокруг спины, притягивая меня к своей груди. И я благодарю всё на свете, потому что так он не может видеть мои глаза.

– И я тоже, – он тяжело дышит. – Никогда ничего подобного не чувствовал.

– Я тоже, – я так сильно хочу его, что запускаю руку между нами и сжимаю его эрекцию.

Он втягивает воздух сквозь зубы, но не отталкивает меня.

– А мы можем…? – я нетерпеливо прижимаюсь к нему лбом, надеясь, что он не скажет «нет».

Он целует меня в макушку. – Мы можем, но, как и прошлым вечером, я должен сделать это по-своему, – кажется, он смущен.

У меня скручивает живот.

– А мне без разницы, – я крепко прижимаю его к себе. – Все, что хочешь.

– Сначала мне нужно кое о чем с тобой поговорить. Если мы собираемся попробовать это, я должен быть честен с тобой.

Я киваю, и боль от возбуждения превращается в щипок напряженных мышц. Честен со мной. Прямо противоположное моей лжи.

– Хм, конечно, просто дай мне секунду.

Он прижимается носом к моей макушке и делает глубокий вдох, прежде чем прижаться к ней губами.

– Конечно, детка.

В последний раз сжав его руку, я поворачиваюсь и иду в ванную, не отрывая взгляд от пола. Оказавшись внутри, я закрываю дверь и беру свои цветные контактные линзы и смотрю на свое отражение.

О чем бы он ни хотел со мной поговорить, это явно имеет какое-то отношение к сексу. Он ясно дал понять, что не помнит своего детства, так что это не может быть разговор о жестоком обращении с ним.

Обычно мысль о душевном разговоре с Джастином приводила меня в восторг, но теперь я боюсь, что это вызовет другие эмоции, которые мешают искре, вспыхнувшей между нами. Я наклоняюсь и надеваю одну светло-коричневую линзу на один глаз.

Тяжкий груз вины давит мне на плечи. Разум пытается оправдать мою трусость. Если ты расскажешь ему все, то только испортишь тот небольшой прогресс, которого мы достигли. А может, ты просто боишься, что он тебя возненавидит.

Каждый день, – это еще двадцать четыре часа предательства. Я расскажу ему, и когда он услышит мои объяснения, то поймет, почему я так долго ждала. Он должен понять. Так ведь?

Крепко ухватившись за столешницу, я делаю медленные вдохи.

У Мак нет секретов. Вот с кем хочет быть Джастин. Не надо все портить.

Я приглаживаю руками волосы и возвращаюсь к Джастину, проходя через гостиную. Подхожу к раздвижной стеклянной двери и смотрю на его силуэт у бассейна. Он сидит на корточках, положив локти на колени и обхватив голову руками.

С трудом сглотнув, чтобы успокоить нервы, я открываю дверь. Звук привлекает его внимание, и он встает, но не идет в мою сторону.

Преодолев расстояние, я останавливаюсь в паре футов, стараясь не давить на него. Он задумчиво смотрит на воду в бассейне, которая без света кажется черной.

– Все в порядке?

– Давай сядем, – он указывает на стол и стулья у двери.

Я хватаю стул и плюхаюсь на него. Он вытаскивает тот, что рядом со мной, поворачивает его и садится.

– В общем… Я не такой парень, как другие, которых ты когда-либо встречала.

– Джастин, я-

– Позволь мне объяснить, – он поднимает руку.

Я киваю ему, чтобы он продолжал.

Он прижимает кулаки к глазам, а затем опускается, кладя локти на колени, обхватывая голову. Этот взгляд – чистое поражение, и вид такого сильного бойца, как Джастин, свернувшегося калачиком, пронзает мне сердце.

Он поднимает голову, чтобы встретиться со мной взглядом.

– Ты уже знаешь об… моей мании контролировать вещи-

– Я знаю, но, Джастин, этот разговор явно ставит тебя в неловкое положение. Я не хочу, чтобы ты делился со мной тем, чем не хочешь, – потому что это напоминает мне о том, что ты сильный, а я слабая.

– Лучше я сделаю это сейчас, чтобы избежать ситуации, которая может произойти потом.

– Какой ситуации?

Он выдыхает и опускает голову на руки, проводя пальцами по волосам. Я хочу утешить его, опуститься на колени у его ног, обхватить руками его тело и забрать все это. Если бы только чистая сила моей любви могла стереть его боль, я клянусь, если бы он позволил мне, я бы сделала всё.

Но сейчас не время для объятий и признаний в любви. Это мой шанс заткнуться и слушать. Я наклоняюсь к нему и прикрываю рот ладонью, чтобы больше его не перебивать.

Я изучаю цвета на его руках, миллион разных крошечных картинок, которые я хотела бы рассматривать каждый день в течение года и каждый раз находить что-то новое.

– Я хожу к психотерапевту с самого детства, – он по-прежнему смотрит в сторону бассейна.

Мне приятно сознавать, что ему есть с кем поговорить, но я бы солгала, если бы сказала, что ничуть не ревную. Жаль, что меня не было рядом с ним.

– Помнишь ту ночь, когда мы говорили о ночных кошмарах? – он смотрит на меня из-под нескольких длинных прядей волос, упавших ему на лоб. – Мак, я не могу… черт, это невозможно, – он откидывается на спинку сиденья, закрывая глаза рукой.

Я сжимаю губы между зубами. Ему больно, он страдает, и это убивает меня. С глубоким стоном он возвращается, не сводя с меня глаз. И, черт возьми, мне трудно выдержать его пристальный взгляд.

– Я мало что помню из своего прошлого. Когда мне было десять лет, меня забрали из приемной семьи, – он говорит быстро, как будто не может дождаться, чтобы освободиться от слов. – И когда я был там, все было как в тумане.

Я натягиваю бесчувственную маску, а мое сердце колотится о ребра.

– У меня бывают вспышки, повторяющиеся сны, – он пожимает плечами и пальцами крутит кольцо на губе. – Члены этой семьи были жестокие. Злые. Кроме одной.

Мой нос и глаза горят от эмоций, которые грозят вырваться наружу. Его сила поразительна, и я не могу не завидовать ему.

– Мой психотерапевт говорит, что какая-то травма из прошлого заперта где-то в моей голове, мучая меня.

Как будто того, что ему пришлось пережить в детстве, было недостаточно, он все еще страдает. Я ожидала этого, но обнадеживающая сторона думала, что, возможно, он уже двигается дальше. Успешная карьера, популярная группа, у него много друзей, он выглядит так, как будто у него все отлично. Но то, что происходит в его голове, является доказательством его прошлого.

Прошлого, которое он не может вспомнить. Прошлого, о существовании которого он даже не подозревает. Прошлого, которое я могу ему вернуть.

– Мне очень жаль. Мне очень жаль, – я кашляю, чтобы избавиться от рыданий, которые рвутся наружу.

– Нет, – он наклоняется вперед и заправляет мне за ухо прядь волос. – В том-то и дело. Вчера я добился большего прогресса, чем за все предыдущие годы, —он улыбается, слегка, но безошибочно. – Благодаря тебе.

Я закрываю лицо руками, не в силах больше сдерживать нахлынувшие эмоции. Я думала, что знакома с самой ужасной болью. Но я ошибалась.

Это еще хуже.

– Эй, Мак, – он стаскивает меня со стула и сажает к себе на колени.

Я сворачиваюсь калачиком, а из груди вырываются рыдания. Он обнимает меня крепче, потирает мне спину и говорит успокаивающие слова, которые я даже не могу расслышать.

Я виню себя за то, что не спасла его, когда у меня был шанс, а сейчас стыжусь за то, что я не могу ничего ему рассказать. Он обнажил свои слабости, впустил меня и никогда не оглядывался назад. А я не могу заставить себя сказать ему правду.

Глупо было думать, что мой приезд в Вегас кому-то пойдет на пользу. Он говорит, что мое присутствие в его жизни помогло, но он говорит не обо мне, не о Джие. Он говорит о Мак.

А Мак – это иллюзия. Ее просто не существует.

Я хочу кричать, ломать и разрушать. Я вонзаю кулаки в глаза, подавляя свое безумное желание. Я уже так далеко зашла. Я не могу сдаться, ведь я уже так близка.

Мак не настоящая – не настоящий номер социального страхования, удостоверение личности, цвет глаз.

Ему нужна фальшивка, а не я.

Я могла бы стать Мак навсегда, законно изменить свое имя и продолжать красить волосы. Это стоило бы того, чтобы быть с Джастином, держать его в неведении о своем прошлом, нашей истории.

Мой плач утихает, когда формируется новый план.

– Почему ты плачешь? – он все еще рисует круги у меня на спине. – Что я такого сказал?

Я вытираю влагу со своих щек.

– Просто ненавижу, когда такое случается с людьми.

– Да, детка, и я тоже, – он слегка прижимает меня к себе. – Но все идет на лад. Я здесь с тобой, держу тебя в своих объятиях, самый большой бой в моей карьере завтра вечером, и ты будешь там. Вот что я пытаюсь тебе сказать, Мак. Я думаю, что если ты будешь рядом со мной, то я смогу сделать всё на свете

Я отодвигаюсь, чтобы увидеть его лицо, и это не похоже на шутку.

– Ты удивительный.

– Я хочу поцеловать тебя, но есть еще одна вещь, которую ты должна знать, прежде чем мы сможем что-либо сделать, – его рука тянется к моей щеке. Он проводит большим пальцем по моей нижней губе.

Я делаю глубокий вдох и киваю.

– Раньше, перед сексом… или вообще после секса, мне становится плохо.

Что? Что!

– Я никогда не делился этим ни с кем другим, но я думаю, что если мы планируем и дальше делать такие интимные вещи, я хочу, чтобы ты знала, если это когда-нибудь случится, это не имеет никакого отношения к тебе.

– Плохо? В смысле?

Он пожимает плечами и опускает глаза.

– Меня тошнит или рвет…

Как в ту первую ночь, когда я поцеловала его на кровати, он вскочил, держась за живот. А вчера вечером, когда мы целовались, он зарылся лицом в мои волосы, и ничего не сказал. Неужели он боролся, чтобы удержать рвоту?

Схватив его пальцами за подбородок, я заставляю его посмотреть мне в глаза.

– Мне все равно. Единственное, что я хочу от тебя – это шанс.

Он смотрит на меня несколько долгих секунд, нахмурив брови, а затем поворачивается, чтобы поцеловать мою ладонь.

– Тогда я даю тебе этот шанс.

У меня получилось. У меня шанс. У меня есть будущее. Надежда на что-то большее, чем та унылая жизнь, которая была у меня до сих пор.

Прошлое можно забыть. Как и Джастин, я могу превратиться в нового человека. Я закрываю глаза и утыкаюсь носом в его шею. Я прощаюсь с Джиа, маленькой девочкой, которая видела больше зла, чем большинство людей видят в своей жизни. Сделав глубокий вдох, я позволяю запаху кожи Джастина смыть старую меня и похоронить ее навсегда. Ее дело сделано.

Я открываю глаза на новую жизнь, ту, которую я выбираю.

Мою жизнь с Джастином.

Мою жизнь в роли Мак.

========== twelve ==========

Битвы бушуют в этой войне за мою душу

Что если я перестану сражаться?

Что, если я наконец отпущу тебя?

– Атаксия

Джастин

Она приняла каждый дюйм моих странностей, и даже не дернулась. Я уже начал сомневаться, слышала ли она меня вообще, но когда она не выдержала, я понял, что услышала.

Она плакала из-за меня.

И вовсе не потому, что ей был противен мужчина, которого тошнило после секса. Она свернулась калачиком у меня на коленях, всхлипывая, как будто это было лучшее и единственное место, где она хотела быть.

Я никогда не был чьим-то утешением. Мне это нравится. Мне нравится быть таким для нее.

Я хочу защитить ее, уберечь от всего и вся, но есть и еще кое-что: эгоистическое стремление обладать ею и заявлять на нее свои права, желая избить любого, кто попытается ее забрать.

Ее скрюченное тело дрожит, прижимаясь ко мне.

– Тебе холодно?

– Нет, – она шмыгает носом и рисует узор татуировок на моем предплечье. – По-моему, так сильно я не плакала с тех пор, как мне было десять лет.

– На что это было похоже?

– В смысле?

– Каково быть десятилетним ребенком?

– Не смешно, – она откидывает голову назад и сердито смотрит на меня.

Она права. Это дерьмовая шутка, но я пытаюсь поднять настроение. Я с улыбкой целую ее в макушку. Она еще сильнее прижимается ко мне.

– Может, нам лучше перебраться на диван или еще куда-нибудь?

– Фу, – она съеживается. – Только не на диван.

– Почему? Что с ним не так?

Наконец ее тело сотрясается от смеха; этот звук снимает напряжение в моих мышцах.

– Тебе лучше этого не знать.

– Значит, в твою комнату, – призрак тошноты прокатывается по моему кишечнику.

Долгий вздох срывается с ее губ, и ее тело расслабляется.

Я должен быть дома, немного поспать, но я знаю, что буду только лежать и думать о ней.

– Ты уже поела? – говорю я ей прямо в макушку.

– Суп.

– Ты готова лечь спать?

Она откидывает голову назад, чтобы посмотреть на меня, ее брови сдвинуты вместе.

– Ты останешься здесь на ночь? Я имею в виду, ты сможешь?

– Даже не знаю. Я никогда не пробовал этого раньше, но, как и все мои первые шаги, я хотел бы попробовать это с тобой, – я чертовски стараюсь быть честным, но черт возьми, я чувствую себя ужасно.

Она заслуживает правды, независимо от того, насколько неудобно мне об этом говорить.

– Мне бы тоже этого хотелось, – она слезает с моих колен, и отпустить ее почти невозможно.

Я хватаю ее за руку, и она ведет меня в свой дом через гостиную.

– Я возьму кое-что из машины, – я наклоняюсь и нежно целую ее в губы. – Сейчас вернусь.

Отпустив ее руку, я застываю, уставившись на мягкое покачивание ее бедер, когда она входит в кухню. В мешковатом спортивном костюме и майке она привлекательнее любой девушки, которую я когда-либо видел.

Мое тело реагирует, и я благодарен за свои просторные спортивные штаны. Я направляюсь к грузовику и глубоко вдыхаю прохладный ночной воздух. Но как я ни стараюсь успокоить свои нервы, я не могу выбросить ее из головы. Тепло вспыхивает на моем предплечье, где она коснулась меня, и моя грудь все еще влажна от ее слез.

Сегодня вечером я буду лежать с ней в постели, целоваться и прикасаться, и, к моему ужасу, надеюсь, меня не стошнит.

Забрав свою спортивную сумку из грузовика, я возвращаюсь к дому Мак и вижу, что она ждет меня у двери. Ее руки скрещены на груди, подчеркивая полные груди и давая мне прекрасный вид на молочно-белое декольте над V-образным вырезом ее топа. Я останавливаюсь перед ней и смотрю, как она дергает себя за нижнюю губу. Да, она определенно чувствует себя неловко.

– Слишком быстро? – я слишком давлю на нее. Я годами ничего не мог добиться, и сейчас я просто не хочу тормозить. Но я не буду принуждать ее ни к чему плохому. Будет ужасно, если она захочет, чтобы я ушел, но я буду уважать это.

Ее глаза широко раскрываются и находят мои.

– Нет. Не быстро, – она моргает и прищуривается. – Если уж на то пошло… слишком медленно.

Ладно, я неправильно понял.

Притянув ее к себе, крепко обнимаю, немного расслабляясь, чтобы не раздавить ее. Как же она это делает? Она всегда умудряется говорить правильные вещи, когда я начинаю сомневаться в себе. Или в нас.

Ее руки обвиваются вокруг моей талии, и я чувствую, как она расслабляется в объятиях. Она тяжело вздыхает и крепче прижимает меня к себе.

– Такое чувство, что я ждала тебя целую вечность.

Ну вот, опять. Черт, эта девушка просто идеальна.

– А ты подумай, что я чувствую. Ты была прямо у меня под носом, и я только недавно начал узнавать тебя, – я провожу рукой по ее спине до затылка и прижимаю ее к себе. – Все это время было потрачено впустую.

– Давай не будем говорить о том, что мы пропустили, – она кладет подбородок мне на грудь и смотрит снизу вверх.

Я легонько целую ее в лоб, а когда отстраняюсь, она закрывает глаза, словно наслаждаясь этим прикосновением. Ее сладкий аромат кружится над головой в легком ветерке. Я вдыхаю его в себя, как жадный ребенок, который не любит делиться. Стук моего сердца реагирует на ее прижимающееся тело.

– У меня завтра важный день, детка, – я хватаю ее за задницу и притягиваю к себе, чтобы коснуться ее губ. Она вздрагивает. Я провожу кольцом по ее губам, и она со стоном превращается в желе. – Да. Пора спать.

Она прижимается лбом к моему и кивает. Я хватаю ее за руку и веду в дом. Я останавливаюсь в начале коридора, и она берет инициативу на себя, ведя меня вниз по темному коридору. Мы проходим мимо пары закрытых дверей, я думаю, одна из них принадлежит Трикс, а другая —ванная, пока не останавливаемся у последней двери.

Я вытираю легкий блеск пота со лба, и она открывает дверь на пару дюймов и тут же захлопывает ее.

– Какого черта?

– Черт, – она резко оборачивается, смотрит на меня широко раскрытыми глазами. – Ты можешь просто, эм… дай мне секунду.

Я играю с кольцом в губе, чтобы не улыбнуться.

– Грязная комната?

– Ха, – она опускает подбородок. – Да. И было бы лучше, если ты позволишь мне немного прибраться.

– Конечно, – я делаю шаг назад, и она быстро исчезает за дверью.

Она, наверное, думает, увидев мое жилище, что я не смогу вынести беспорядок. Я хочу, чтобы сегодняшний вечер прошел как можно более гладко, и если уборка ее комнаты поможет, я подожду еще несколько минут в этом страшно-черном коридоре.

Я прислоняюсь к стене напротив ее двери; всего через несколько секунд она заканчивает.

– Окей, – она отступает в сторону и широко распахивает дверь.

Совсем не то, что я ожидал, но комната Мак безупречна и проста. Никаких украшений, кроме набора настольных ламп цвета морской пены и старого стула, который выглядит так, как будто он сделан из одеяла. Ни на стенах, ни на книжных полках нет картин, только комод. Ее кровать большая, идеально застеленная и покрытая разноцветным одеялом с большим количеством ярких подушек. Мой взгляд перемещается по комнате, и тут нет никакого беспорядка.

– Твоя комната совсем не такая, как я ожидал.

– Ожидал? Ты думал о том, как выглядит моя комната? – она наклоняет голову, ожидая моего ответа.

Я двигаюсь к ней, зажав ее волосы между пальцами. Мягкие, как шелк.

– Детка, я все время думаю о том, как выглядят всякие вещи, – я провожу руками по ее волосам, позволяя костяшкам пальцев скользить вдоль ее соска.

Дрожь сотрясает ее тело, и, стоя так близко, я готов поклясться, что эта чертова дрожь заразна.

– А чего ты ожидал?

– Черные фонари, плакаты рок-групп и мотоциклов, – я крепко держу ее за талию, давая ей понять, что я все контролирую и хочу, чтобы она оставалась там, где стоит. – Ты любишь яркие цвета, кто ж знал.

– О да, раньше, где я жила, не было никаких цветов. Все вокруг было белым или бежевым, – нежный румянец целует ее щеки.

Я провожу рукой от ее бедра к заднице и вверх по спине.

– Красиво.

Наши глаза встречаются на секунды, минуты; мы пристально смотрим друг на друга, между нами проносятся безмолвные намерения. Жар вспыхивает в животе, и сердце колотится. Она тяжело дышит, и ее руки сжимают мою рубашку в кулак.

Она делает шаг назад, и я позволяю ей увеличить расстояние между нами. Не прерывая зрительного контакта, без обольстительной улыбки, без намека на поддразнивание, она задирает подол своей майки. Без особых усилий она стягивает ее через голову и бросает на ковер у своих ног.

Я моргаю и смотрю на ее сделанные на небесах идеальные груди. Ее руки лежат по бокам, и она не делает ни малейшего движения, чтобы коснуться меня, давая мне время рассмотреть ее наготу. Я сглатываю и тяжело дышу сквозь волну противоречивых чувств, которые угрожают смыть меня прочь.

Я способен на большее, чем мне кажется.

Мои пальцы горят, чтобы пробежаться по ее кремовой коже, почувствовать бархатистую плоть на своей руке, не торопясь, хочу запомнить каждый дюйм, прикасаясь, исследуя и изучая каждый изгиб.

– Иди сюда, Джастин, – она протягивает мне руку, и я беру ее, поклявшись, что последую за ней, куда бы она ни повела.

Она ведет меня к кровати и в моих ушах воет сирена огня. Опасность. Потеря контроля. Желание наказать ее, сделать слабой и беспомощной, отчаявшейся и умоляющей. Я съеживаюсь от ужасных видений доминирования, которые мелькают перед моими глазами. Стыд обвивает мои ребра, сжимает, душит.

Я вырываюсь из ее хватки, но недостаточно сильно, чтобы освободиться. Она резко поворачивает голову в мою сторону, беспокойство играет на ее прекрасном лице.

– Доверься мне.

Мои глаза находят ее, и я не вижу в них ничего, кроме нежности. Я раскрыл свои секреты и обнажил свою неуверенность. И все же она смотрит на меня так, как будто я чего-то стою.

Как кто-то может заботиться, а тем более хотеть быть с таким парнем, как я? Медленная струйка тепла растекается у меня под ребрами, заставляя меня становиться лучше, просто ради нее.

Я поднимаю на нее глаза и обхватываю ладонями ее подбородок.

– Я тебе верю.

Медленно кивнув, она прижимается щекой к моему плечу. Ее глаза закрылись. Я с благоговением смотрю на ее красоту, на темные шелковистые пряди волос, которые играют на ее коже, обрамляя лицо ангела.

Она проводит пальцами от моей руки и продолжает медленно тянуть к предплечью. Мое сердце учащенно бьется, и шепот паники покалывает мне затылок. Прежде чем я успеваю отстраниться от ее прикосновения, она опускает руку и открывает глаза, словно почувствовав угрожающую тревогу.

Я заставляю себя смотреть ей прямо в глаза. Она быстро, ободряюще улыбается и отступает назад, увеличивая расстояние между нами. Я прижимаю ноги к полу, чтобы не погнаться за ней.

Она поворачивается, ставит колено на кровать и ползет к середине. Оказавшись там, она падает на спину и прерывисто вздыхает. Она не говорит, лежит тихо, спокойно и это просто за пределами любой красоты, которую я когда-либо видел. Я загипнотизирован подъемом и падением ее грудей, когда она дышит, в гипнозе убаюкивая меня. Я провожу взглядом по гладкой коже ее женственного живота. Нежный стук ее пульса заставляет меня смаковать, прикасаться и наслаждаться нежной кожей.

Глядя на нее там, с закрытыми глазами, ровным дыханием, полностью подчиненная мне, я хочу положить свои руки на нее только для того, чтобы убедить себя, что она реальна.

Я сажусь на краю кровати, мой пристальный взгляд прикован к ней. Мой вес сдвигает матрас, предупреждая ее о моем присутствии, но она не двигается. Чертовски красивая. Я сжимаю кулаки, так сильно желая изнасиловать ее, наброситься на нее, связать ее и заставить кричать. Но я отталкиваю свои желания назад, запирая их подальше.

Она заслуживает лучшего мужчины, того, кто может смотреть на нее, лежащую топлес без борьбы с миллионом различных видений унижения. Я шел к этому. Я решал свои проблемы. Я смогу это сделать.

Глубоко вздохнув, я снова сосредотачиваюсь на ней. Вокруг ее лица раскинулся готический ореол черных волос, а вишнево-красные губы раздвигаются в такт сильному дыханию. Бледно-розовый румянец окрашивает ее шею. Ее ноги двигаются, потираясь друг о друга, как будто она тушит огонь между ними. Черт, я даже не прикоснулся к ней, а она уже завелась. Подчиняясь мне, лежа в таком предложении, ей это нравится.