Текст книги "Fighting To Forget (ЛП)"
Автор книги: justinmakesmebelieve
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
– Слышал, что Риз со своей командой приедут завтра, – говорит Джон, отправляя чипсы в рот. Он жует и переводит взгляд на Блейка. – И Уэйд тоже. Так что держите себя в руках, когда их увидите.
– Ой, – Блейк пристально смотрит на своего лучшего друга. – Ты думаешь, я боюсь этого говнюка? Он может крутить своей задницей по всему центру, если захочет. Но факт остается фактом: в день боя он – труп.
Чувствуя давление в моем мочевом пузыре от количества воды, которую я пил, чтобы сбросить вес, я встаю, чтобы уйти в ванную.
– Я буду его проблемой, как только мы войдем в клетку.
Все парни кряхтят в знак согласия, и я обхожу огромную секцию, направляясь в ванную. Зал взрывается радостными возгласами, и я поворачиваюсь, увидев, как кто-то забил гол.
– Эй, ребята? – говорит сзади Лейла.
Блейк оборачивается, но все остальные смотрят телевизор, наблюдая за происходящим.
– Я хочу вас кое с кем познакомить, – говорит она, привлекая внимание всех присутствующих.
Я оборачиваюсь, и моя челюсть отвисает; мои губы изгибаются в улыбке.
Мак.
На ней обтягивающая белая майка, и я вижу черный кружевной лифчик через тонкую ткань. Выцветшие обтягивающие джинсы, черные байкерские ботинки. Ее длинные, распущенные и дикие волосы падают на её шикарную черную кожаную куртку. Бледная кожа, темно-вишневые губы и щеки, розовые от солнца или ветра, я не знаю, но в любом случае она выглядит потрясающе.
– Ребята, это Мак. Я уверена, что большинство из вас знает её из клуба. Мак, – она обвела рукой комнату всеохватывающим жестом. – Это те самые парни.
Взгляд Мак упал на всех в комнате, а затем остановился на мне. Она делает хорошую работу, сохраняя серьезное лицо, но я вижу, как её глаза немного расширяются.
– Привет, ребята.
– Ладно, смотрите бейсбол, – Лейла берет Мак за руку и отворачивается, но её глаза остаются на мне, пока она не вынуждена следовать за ней.
Калеб и Киллер остаются повернутыми в ту сторону, куда она исчезла. Меня это не удивляет. Она великолепна.
– Симпатичная, – говорит Калеб, прежде чем вернуться к игре.
Яростная волна собственнической энергии пульсирует в моем теле. Она не моя. Она не моя. Я повторяю эти три слова, надеясь, что это подавит мое желание ударить моего друга.
– У неё есть парень? – Калеб адресует свой вопрос Блейку.
– Откуда мне, блять, знать?
– Пусть Лейла меня с ней сведет.
– Чего? Ты не можешь сам пригласить цыпочку на свидание?
– Я могу, но пусть Лейла сначала сама всё разузнает.
Желание помочиться исчезает, и я снова сажусь на диван.
– У неё есть парень, – обычно я ужасный лгун, но эти четыре маленьких слова легко слетают с моих губ.
Калеб смотрит на меня.
– Правда? Ты уверен?
Я пожимаю плечами и делаю вид, что смотрю игру.
– У нее после работы сломался байк, и её парень пришел, чтобы помочь ей.
О, черт. Моя грудь наполняется цветущим теплом от правды в этой лжи. Я уже думал, каково это – быть мужчиной, которого Мак называет своим. Голос в моей голове говорит мне, что она заслуживает лучшего. Стыд, сопровождающий мои проблемы, кричит, что я не достоин её. Я опускаю голову и изучаю ковер.
Но мысль о том, что она может быть с кем-то ещё – меня выбешивает. Теперь, когда я чувствую её губы на своих, я жажду большего. Мое тело реагирует так же, как и всегда, и тошнота подавляет мое возбуждение.
Я извиняюсь, ухожу и надеюсь, что быстрый всплеск холодной воды сделает свою работу. Идя по длинному коридору в ванную, я слышу женские голоса, доносящиеся из спальни Джона. Я останавливаюсь и заглядываю в открытую дверь, где на кровати сидят Рэйвен, Лейла и Мак. Рэйвен сидит, скрестив ноги и положив одну руку на свой маленький беременный животик. Лейла лежит на боку, подперев голову рукой. Но мои глаза притягиваются к Мак, как магниты. Она сидит на кровати, одна нога задрана вверх, а другая все еще на полу. Её голова откинута назад в смехе, и сопровождающая его улыбка высасывает воздух из моих легких.
Я ныряю обратно в коридор и прислушиваюсь.
– А ты, Мак? Откуда ты? – спрашивает Рэйвен.
– О, эм… Я из дерьмового маленького грязного городка. Вы, наверное, никогда о нем не слышали. Это примерно в двух часах езды от Вегаса, – голос Мак становится мягким, и я могу представить себе румянец, который, вероятно, окрашивает её щеки.
– Это очень мило, – голос Лейлы звучит весело, как будто она пытается облегчить дискомфорт Мак. Я знал, что она смутилась. – Значит, у тебя есть семья поблизости.
Секунды тикают в тишине, и я борюсь с желанием выглянуть из-за дверного косяка, чтобы посмотреть, что происходит.
– У меня нет никакой семьи. Мои родители умерли.
Небольшой вздох.
– О Боже, прости, мне не следовало-
– Вовсе нет. Я была очень молода, и мои воспоминания о них не были такими уж хорошими.
Мак потеряла своих родителей? Обретает смысл. Её сила и независимость, и я никогда бы не догадался, что у неё не было семьи. У нас гораздо больше общего, чем я думал.
– Я знаю, что это такое, – говорит Рэйвен. – Мы с мамой начали общаться только в последние полгода. А мой отец, ну, тоже…
Я застрял на месте, цепляясь за каждое слово.
– Да, я слышала, – говорит Мак.
Мы как тройка неудачников. Без родителей, потерянные для всего мира.
Но Рэйвен нашла свое будущее с Джоном. Она сложила по кусочкам свою историю и примирила её с настоящим.
В отличие от Мак.
У неё нет семьи, она живет со стриптизершей, и кажется, что у неё совсем нет друзей. Ей даже некому было позвонить в тот вечер, когда я встретил её в переулке со спущенной шиной.
Мы с ней похожи, да, но мне есть кого позвать на помощь в таких случаях. Печаль поднимается у меня в животе, когда я вспоминаю то время, когда у меня никого не было, после того, как меня выписали из больницы, и до того, как я начал заниматься кикбоксингом.
– Джастин? – я резко поднимаю голову и вижу, что все три девушки в коридоре смотрят на меня. Лейла подходит ближе. – Ты в порядке?
– О, да, просто хотел украсть Мак на секунду.
Одна бровь приподнимается вместе с уголком рта.
– Конечно, – Лейла поворачивается к Мак. – Если что, зовите, – она берет Рэйвен за руку и ведет её по коридору на кухню.
Только тогда у меня хватает мужества встретиться взглядом с Мак. Её брови нахмурены, а голова склонилась набок, как будто она хочет прочитать мои мысли.
– Мак, я, эм… – я провожу рукой по волосам. Почему это так трудно сделать? – Если ты хочешь, не хочешь ли ты пойти со мной на…
– Да, – в её голосе слышится намек на улыбку.
– Что? Ты даже не знаешь, о чем я спрашиваю.
Она пожимает плечами и подходит ближе.
– Я догадалась. И честно говоря, я мало от чего могу отказаться.
– Серьезно? – на моих губах появляется улыбка.
Она кивает.
– Так… – я пробегаю прядью её волос по своим пальцам, не забывая касаться кончиками пальцев её щеки. Так чертовски мягко. – А если бы я попросил тебя ограбить банк?
– Да.
– Ммм, – мои пальцы прокладывают дорожку вниз по её руке, теперь обнаженной без кожаной куртки, и мурашки бегут по коже после моего прикосновения.
– А если я попрошу твой байк?
– Да, – у неё перехватило дыхание.
– Неужели? – я подхожу ближе, и меня окутывает её сладкий тропический запах. Сцепив пальцы под её подбородком, я откидываю её голову назад. – А что, если я…?
Тепло её мягких изгибов прижимается к моим ребрам, и я вдруг остро ощущаю биение собственного сердца. Её дыхание быстро касается моих губ, высвобождая яростную эйфорию, от которой у меня кружится голова.
– Да, – она приподнимается на цыпочки и прижимается губами к моим. Но в отличие от двух предыдущих случаев, она скользит кончиком языка по моей нижней губе.
Влажный жар разжигает отчаянную потребность, которая заставляет меня запустить пальцы в её волосы. Она улыбается мне прямо в губы, а потом наклоняет голову и открывается мне. Я стону в теплый жар её рта. Наши языки соскальзывают вместе, первый контакт был настолько интенсивным, что мои глаза захлопнулись, и я прижал её спиной к стене. Я зажмуриваю глаза, борясь с волнами отвращения и моего неистового аппетита к большему.
Она стонет и выгибается спиной к гипсокартону, впиваясь пальцами в мои волосы, сжимая кулаки, пока у меня не начинает гореть голова.
– Хо, – говорю я ей прямо в губы. Её зубы царапают мой язык, а затем цепляются за мой пирсинг. Она тянет его с одержимостью, животным укусом, который заставляет меня оттащить её назад за волосы. Она отпускает меня только для того, чтобы наклонить голову и поглотить еще глубже. Насилие, стоящее за этим поцелуем, ошеломляет.
Я так давно не целовался с такой девушкой. Черт возьми, я никогда так не целовал девушку.
Звук голосов напоминает мне, что мы находимся в коридоре Джона, а не в уединении нашей собственной наполненной похотью комнаты. Я прерываю поцелуй, но продолжаю держать её за волосы.
– Черт, это было круто, – в моем желудке нет ни малейшей тошноты, только легкая дрожь возбуждения.
– А когда игра закончится? – говорит она, затаив дыхание. Её руки скользят вниз от моих волос к груди.
– Через час или около того.
– А потом мы можем уйти?
Её страстное желание продолжить начатое напоминает мне, что я пригласил её на свидание ещё до того, как поцеловал.
Я делаю шаг назад и восхищаюсь тем, как сексуально она выглядит, прижавшись к стене, её губы распухли и стали ярче, чем обычно. Её рубашка немного приподнялась, клин фарфоровой кожи её живота привлекает мои глаза. Я улучаю момент, чтобы позволить себе представить, каково было бы провести руками по этой коже. Я бы провел пальцем по нежной плоти её пупка, прежде чем сунуть руку ей под джинсы и… ух! Отвращение пронзает меня насквозь. Я сжимаю свою рубашку и проглатываю кислый привкус в горле.
– Джастин? Что случилось? – В голосе Мак слышится то ли возбуждение, то ли беспокойство. Её рука опускается и ложится на мою руку.
Я резко отстраняюсь от неё и делаю шаг назад. Её глаза расширяются, и она поднимает руки в защитном жесте.
– Я в порядке, просто после тренировки мышцы болят.
Она пристально смотрит на меня, но не сердито, а скорее изучающе. Я отпускаю мертвую хватку на своей рубашке и заставляю себя улыбнуться.
Ее взгляд прожигает меня насквозь.
– Ты уверен?
– Чувак, ты всё пропустил, – Калеб идет по коридору в нашу сторону. – Блейк только что проиграл Киллиану триста баксов, – он переводит взгляд с Мак на меня. – Что тут происходит? – черт побери, свирепый взгляд, который он нацелил на меня, говорит, что он точно знает, что здесь происходит.
Не нужно быть гением, чтобы учуять запах дожигающего поцелуя, который мы только что разделили с ней. Черт. Калеб интересовался Мак, и теперь похоже, что я просто набросился на неё в этом чертовом коридоре. А ведь я действительно набросился на неё в этом чертовом коридоре.
Я стараюсь сохранять спокойствие, расслабляя плечи и сохраняя равнодушное выражение лица.
– Да так, ничего. Я столкнулся с Мак по пути в туалет. Начали говорить о байках.
Его брови не сжимаются, а хмурый взгляд вытирается начисто. Он поворачивается к теперь уже практически шипящей Мак.
– Не знаю, помнишь ли ты меня, но мы несколько раз разговаривали в клубе, – он протягивает ей руку. – Калеб.
Она переводит взгляд с меня на него, и её лицо смягчается.
– Мак. И да, я помню. Обычно «Голубая Луна», но в редких случаях – Джек с колой.
Он смеется, этот чертов американский мальчишеский шарм, заставляя Мак улыбнуться в ответ.
– Ура, ты помнишь, – говорит он. – Нам с тобой надо как-нибудь погулять.
Мак переводит взгляд с меня на Калеба и обратно. Медленная улыбка расползается по его лицу.
– Но я не заставляю, детка.
Детка?
– Я просто подумал, что это будет справедливо, дорогая. Типа, ты так много знаешь обо мне; я хотел бы вернуть услугу.
Он с ней флиртует. Боль пульсирует в моей челюсти, и мышцы живота сокращаются. Я целовался с ней десять секунд назад, и уже чувствую какое-то собственническое притязание. Калеб – мой лучший друг, но я не хочу, чтобы его гребаная деревенская задница была где-то рядом с этой девушкой. Черт, я уже почти готов выколоть ему глаза за то, что он на неё смотрит.
В моих глазах мелькают видения худших снов. Стыд давит на меня, как оползень на мои мысли, и напоминает о том, кто я есть.
Извращенный. Грязный. Больной. Полная противоположность идеальной семье Калеба, идеальному воспитанию и Южному шарму. Он мог бы трогать её, пригласить её в свой дом, в свою постель. Блять!
– Чувак, ты в порядке? – голос Калеба сменился с ласкового на родительский, отвлекая меня от моих мыслей.
Я поднимаю голову, даже не осознавая, как низко опустил подбородок на грудь.
– Прекрасно.
Он наклоняет голову, изучая меня.
– Ты уверен? Я знаю, что ты худеешь, но ты же всё равно ешь, правда?
Я чувствую, что Мак смотрит на меня, но продолжаю смотреть на Калеба.
– Да, я в порядке, – я стараюсь держать голову высоко поднятой, несмотря на желание откланяться и оставить его и Мак вместе планировать свое будущее.
Он кивает, словно купившись на мою чушь, и достает свой телефон.
– Мак, давай, набери свой номер телефона, – он протягивает ей свой телефон. – Мы как-нибудь встретимся.
– О, эм… – я с ужасом смотрю, как она хватает его сотовый и набирает несколько цифр.
Дает номер моему лучшему другу после того, как она засунула свой язык мне в рот?
Со всеми женщинами, с которыми я связывался, цыпочками, которые вставали на колени, чтобы отсосать у меня, а затем переходили к следующему парню за считанные минуты, это дерьмо никогда не беспокоило меня раньше. Но сейчас я в бешенстве.
Я не заслуживаю её, но я эгоист. Я хочу её.
– Вот, держи, – она возвращает ему телефон.
Не сводя с неё глаз, он засовывает мобильник в карман.
– Я позвоню тебе на этой неделе, – он подмигивает ей и уходит, хлопнув меня по плечу.
Я смотрю на Мак, которая тоже смотрит на меня.
– Что это за хуйня была? – эти слова доносятся из-за моих всё ещё сжатых зубов.
– Понятия не имею. Почему бы тебе не сказать мне? – у нее тикает челюсть, и она дышит через нос. Она злится на меня? Черт возьми, нет.
– Господи, – я иду по коридору вслед за Калебом. – Не буду вас задерживать.
– Ты сказал ему, что мы говорим о байках.
– А что я должен был сказать? Эй, Калеб, просто сосался тут с ней. А как там игра? – я не хочу говорить ей, что Калеб заинтересован в ней, хотя теперь она уже сама поняла. – Приятно видеть, что вся эта ковбойская хрень тебя привлекает. В следующий раз, когда мы будем тусоваться, я обязательно надену свои штаны.
Её узкие глаза смягчаются, и медленная улыбка появляется на её лице. Взгляд, которым она одаривает меня, чертовски сексуален и вызывает у меня желание прикоснуться к ней. Она прислонилась спиной к стене, на то место, где я прижимал её раньше.
– Ты просто ревнуешь.
Я делаю пару шагов к ней, достаточно близко, чтобы мой рост и ширина удерживали её у стены, но не касаясь.
– Ты только что дала моему лучшему другу свой номер телефона. Я не ревную, дорогая. Просто недоволен.
Она прикусывает свою чертову губу, глядя на меня. Мое тело немедленно реагирует, и это всё, что я могу сделать, чтобы не потереться о неё.
– Ревнуешь.
Я подхожу ближе.
– Ты хочешь, чтобы я ревновал, – это не вопрос; моя реакция на неё с Калебом сводит её с ума.
Её глаза пылают от жара голода.
– Так и есть.
– Зачем?
– Потому что теперь ты знаешь, каково это.
– Ты что, ревнуешь меня?
Её уверенность немного ускользает, и она вспыхивает улыбкой, граничащей со смущением.
– Мне приходится всё время смотреть, как девушки кидаются на тебя.
– …Ты что, следила за мной?
Белки её глаз проступают вокруг песчаной радужки, а губы приоткрываются. Она кивает, два раза быстро качнув головой.
– И как долго?
– Недолго.
Черт, если этот маленький кусочек безумия должен заставить меня бежать, но вместо этого он притягивает меня ближе к ней, как магнит нестабильности, который удерживает нас вместе. Я протягиваю руку и пропускаю ещё одну длинную прядь её волос сквозь пальцы, наблюдая, как естественные волны выпрямляются против моей тяги и отскакивают назад.
– Ты готова к нашему свиданию?
– Да, – этот звук – всего лишь дыхание, и я задаюсь вопросом, чувствует ли она то же самое, что и я.
– Тогда пошли отсюда, – я хватаю её за руку и тащу по коридору, звук её смеха ускоряет мои шаги.
Чем больше я узнаю об этой девушке, тем больше чувствую, что каким-то образом связан с ней. Наши кошмары, паника в тесных помещениях, отсутствие семьи, а теперь ещё и это.
Она не так уж сильно отличается от меня. Может быть, мне не нужно скрывать, кто я, когда мы вместе. Что же я ещё узнаю, если копну немного глубже?
========== seven ==========
Позволь мне упасть
мимо страха и боли.
Дай мне упасть,
всё это уже не в моих руках.
Вне моего контроля
мне все равно, если я не приземлюсь.
– Атаксия
Мак
Джастин тащит меня через огромный дом Джона и Рэйвен, а я хихикаю, как подросток. Он прикасается ко мне, проявляет ко мне интерес, я об этом никогда и не мечтала. Я не помню, когда в последний раз испытывала такое счастье.
Мы проходим на кухню, где Рэйвен сидит на стойке, а Лейла на барном стуле, и они ныряют в тарелку, полную начос.
– Леди, спасибо за гостеприимство, но я забираю Мак, – он улыбается, смотря на своих друзей.
Лейла закашлялась, как будто поперхнулась. Как только она переводит дыхание, её глаза находят мои.
– Ладно. Наверное, вам будет веселее. Мы тут почти ничего не делаем, разве что впихиваем себя в пищевую кому, – в тот краткий миг, когда Джастин поворачивает голову, она подмигивает мне.
– Куда вы? – Рэйвен озабоченно переводит взгляд с меня на него и обратно.
Она заботится о Джастине. Они у него самые близкие. Я понимаю их желание защитить его. Больше, чем кто-либо, я понимаю. Начиналось всё как потребность облегчить чувство вины, превратилось в навязчивую идею быть рядом с ним, а теперь – в неоспоримую, безусловную, всепоглощающую любовь к нему. Мое сердце подпрыгивает в груди. Я всегда любила Джастина. Но с той самой ночи, когда он разбудил меня от кошмара, я почувствовала перемену. Словно вставив замок на место, мы соединились в тот момент.
– Мак? – голос Джастина звучит совсем рядом с моим ухом. – Ты слышала, что сказала Лейла?
Я смотрю на Лейлу, чья улыбка падает, когда я встречаюсь с ней лицом к лицу.
– Что?
– Ничего особенного. Просто… позвони мне завтра, – она прищуривается.
Джастин поворачивается, чтобы попрощаться с Джоном, когда он входит в комнату, и Лейла шепотом говорит: – Всё нормально?
Дрожь возбуждения нарастает в моем животе. Я киваю и улыбаюсь так широко, что у меня холодеют зубы. Она показывает на меня пальцем и шепчет: – Я так и знала.
Мы с трудом сдерживаем смех, и я оглядываюсь, увидев, как Рэйвен улыбается, вероятно, уловив наш полушепотный разговор. Я хватаю свою куртку, пока Джастин быстро уходит в ванную. После ещё нескольких прощаний и очень обескураженного взгляда Калеба, мы направляемся к грузовику Джастина. Он открывает мне дверь точно так же, как и в первый вечер, крадется вокруг передней части грузовика к водительской стороне, и я не спускаю с него глаз, когда он забирается внутрь.
– Куда? – он заводит машину и смотрит на меня.
Его яркие карие глаза выделяются на фоне темных волос, а кожа такого идеального цвета, как будто он только что провел несколько дней на пляже. И точно так же воспоминание о том, что Джастин был так красив, когда был ребенком, стремительно возвращается.
– Мак, детка, ты в порядке?
– А? – он и раньше называл меня деткой, и так же, как в первый раз, я была поражена. На его губах играет мягкая, но тревожная улыбка.
– Ты всё время отключаешься.
Он ничего не знает о нашей истории, а если бы и знал, то я уверена, что его мысли вернулись бы в прошлое. Смогу ли я когда-нибудь проводить с ним время, не вспоминая? Может быть, если я просто скажу ему, мы могли двигаться дальше, может быть, тогда всё станет проще.
– Черт, – Джастин трет глаза большим и указательным пальцами. – Тебе понравился Калеб.
– Чего?! Нет! – инстинктивно я кладу руку ему на бедро. – Джастин, нет. Мне не нужен Калеб.
Его карие глаза изучают мои.
– Я просто задумалась, – я сжимаю его ногу, и с его губ срывается напряженное шипение. Боясь, что причиню ему боль, я отдергиваю руку. Его глаза не отрываются от того места, где я только что трогала его. – Джастин, мне очень жаль. Я-
Его рука метнулась вперед, хватая мою, и он резко дернул, потянув мою верхнюю часть тела на себя. Наши губы встречаются в голодном поцелуе. Металлическое кольцо на его губах впивается в мою плоть. Его язык хлещет по моему, отчего кровь начинает бурлить. Я поднимаю свой вес и переворачиваюсь, нуждаясь чувствовать его ещё больше. Тепло его груди касается моих грудей, посылая ударные волны желания вниз по животу.
Стремясь поглотить его, я впиваюсь зубами в его нижнюю губу и кусаю. Он застонал и запустил руки мне в волосы, и голову жжет, когда он тянет меня назад. Он хочет, чтобы я притормозила или успокоилась, но я больше не контролирую себя. Кульминация всего, что я когда-либо чувствовала к Джастину, рушится, кружась вокруг в хаотическом торнадо. Я погружаюсь глубже, прижимаясь к нему, пока мои груди не начинают болеть.
Моя рука блуждает по его телу. Мягкий хлопок его рубашки ощущается как наждачная бумага на моей сверхчувствительной ладони. Я приподнимаю ткань, чтобы просунуть под нее руку. Меня встречают теплые твердые мышцы его живота. Так трудно и гладко, как—
– Черт! – он толкает меня назад так сильно, что я падаю на свое место и плечом ударяюсь о дверь. – Я не могу, – обхватив голову руками, он проводит ими по волосам.
Я тяжело дышу, изо всех сил стараясь понять, что только что произошло.
– Извини. Блять, что же я наделал?! – он откидывается назад и сжимает руль так сильно, что тот скрипит под давлением. – Я… блять…
Я протягиваю руку и кладу её ему на спину, надеясь утешить его, но он резко отстраняется. Я кладу руку на колено и сжимаю его, когда на меня накатывает горькая волна отказа.
– Мне нравится целовать тебя, но… – его голос звучит так тихо, что если бы я не была достаточно внимательна, то не услышала бы.
– Что? – всё, что я хочу сделать, это исправить то, что он переживает. Забрать его боль.
Наконец он поворачивается ко мне, и я борюсь с желанием отшатнуться от войны, бушующей в его глазах. Каждый инстинкт подсказывает мне притянуть его в свои объятия, но он отбросил мое прикосновение, и я не хочу усугублять ситуацию.
– Этот поцелуй отличался от других, – он отворачивается от меня и смотрит в окно.
Наверное, я была немного более агрессивной, чем в те два раза, когда мы целовались. Вплоть до коридора наши поцелуи были нежными. Мои мысли возвращаются к поцелую у Джона, он прижал меня к стене. Что же было такого особенного сейчас? Я была агрессивной, и учитывая то, через что он прошел…
Я задыхаюсь, а затем быстро закрываю рот, притягивая его взгляд обратно ко мне.
– Джастин, мне очень жаль. Всё произошло так быстро, что я даже не успела подумать. Мои чувства просто взяли верх, и я потеряла контроль, – мои слова торопятся, льются с моих губ с надеждой, что они заставят его остаться. – Мне нужно быть аккуратнее, я понимаю, я больше не буду-
– Аккуратнее? – карие глаза почти исчезают между плотно сжатыми веками. – Почему ты так говоришь?
Черт возьми, я всё испортила! Моя голова – это куча дерьма, наполовину смятая от поцелуя и наполовину отчаянно нуждающаяся в правильных словах.
– Всё происходит слишком быстро, – я пытаюсь говорить небрежно, хотя чувствую совсем другое. – Ты спас меня из темного переулка, не дал мне впасть в кому после того, как меня ударил байкер, и спас меня из подсобки.
При упоминании о подсобном помещении в его глазах немного рассеивается боль. На моих губах появляется легкая улыбка.
– А мы ещё даже не были на свидании.
Уголки его губ чуть приподнимаются, и он моргает, стараясь прогнать последний ураган эмоций, который бушевал на его лице.
Я постукиваю указательным пальцем по губам.
– Я просто думала, что каждый хороший супергерой забирает себе девушку после того, как он спасает её.
– Это не так. Ты смотришь не те мультфильмы.
– Да, может быть, ты и прав, но в моей сказке это так, – я делаю вид, что рассматриваю пальцы. – Ты пытаешься увести меня от Калеба?
– Я не увожу тебя от Калеба, – он моргает и качает головой.
– Ну знаешь, – я наклоняюсь вперед, чтобы прошептать, с благодарностью видя, что он наклоняется в ответ. – Я дала ему твой номер телефона вместо своего.
Он поворачивается ко мне, и на этот раз в его взгляде нет и намека на улыбку или тень юмора. На этот раз он улыбается так широко, что я вижу все его зубы и то, как мило щурятся его глаза по бокам.
– Серьезно?
Он откидывается на спинку сиденья, высоко вздернув подбородок, и глубокий бас его раскатистого смеха разносится по кабине грузовика. Мои глаза закрываются, и я позволяю себе несколько секунд купаться в красоте этого звука. Когда я снова их открываю, он всё ещё хихикает и смотрит прямо перед собой.
– Калеб будет потрясен, когда будет надеяться услышать твой сладкий голосок, а тут я, – он заводит машину и трогается с места.
Неужели он только что назвал мой голос сладким?
– Подожди минутку, – он поворачивается ко мне. – Откуда ты знаешь мой номер телефона?
Я прочищаю горло, быстро соображая.
– Я… Ээ… Мне дал его Марио, после того случая со спущенной шиной… Я хотела извиниться и всё такое, но потом решила сделать это вживую.
– Неужели?
Нет, я украла его у Марио полгода назад и иногда звоню, просто чтобы слушать твою голосовую почту.
– Да, – я выдаю свою самую убедительную улыбку.
Он пожимает плечами и не выглядит слишком обеспокоенным тем фактом, что у меня есть не только его номер телефона, но и то, что я его запомнила наизусть.
– Насчет свидания, – он съезжает с длинной подъездной дорожки Джона и въезжает в район. – Тебе нравятся американские горки?
И с этим простым вопросом всё напряжение исчезло.
– Да, черт возьми.
Джастин
Это было близко. Я чуть не сломался и рассказал всё Мак. Признался, что у меня есть проблемы с сексом, и что я только связываюсь со шлюхами, которые берут то, что я даю, а затем уходят, и что я никогда не связываюсь с женщиной без алкоголя.
Слава Богу, она не стала настаивать. Я не знаю, почему она этого не сделала, но вместо этого она рассеяла напряжение, сменив тему на наше свидание.
– Долго ехать? – она смотрит в боковое окно на достопримечательности Лас-Вегаса. На улице ещё не стемнело, но даже под солнцем эта полоса выделяется на фоне безликой пустыни.
– Нет… Есть одно место, куда я часто хожу, и я подумал, что тебе там понравится, – мое лицо горит от того, как неловко разделить эту часть меня с другим человеком.
У меня есть две стороны: публичная – для толпы кричащих поклонников, будь то со сцены или из клетки, и темная сторона, которую я держу в себе. Большинство парней, с которыми я был близок, видели проблески моей психики, и несколько проституток, которым я платил за то, стали свидетелями последствий этого.
– Звучит интригующе.
– Я подумал, что если ты ездишь на мотоцикле, то ты любишь острые ощущения. Посмотрим, насколько ты храбра для Безумия, – я съехал с автострады и направился в стратосферу, которая рекламирует три самых страшных трепетных аттракциона в мире.
– Безумие? Что это? – она прижимается щекой к пассажирскому окну, пытаясь заглянуть на вывеску, которая уже показалась на горизонте.
– Это аттракцион, который подвешивает тебя на высоте тысячи футов и кружит, пока тебя не вырвет или ты не потеряешь сознание, – я кусаю себя за щеку, ожидая, что эта девушка взбесится.
Она поворачивается ко мне, широко раскрыв глаза.
– Твою мать, да! – она подпрыгивает на своем сиденье, как чертов ребенок. – Давай сделаем это!
– Какого черта? Серьезно?
– Что? – наклонившись вперед, она смотрит вверх через ветровое стекло. – Мы уже близко?
Я показываю из своего бокового окна на далекую стратосферу.
– Там.
Она немного склоняется, чтобы выглянуть в мое окно. Пьянящий тропический запах её волос так близко, что я сдерживаю желание схватить их в горсть и уткнуться в них носом. Прежде чем я успеваю это сделать, она садится обратно на свое место. Её рука взлетает к животу, и она улыбается.
– У меня мурашки.
Я видел жесткую Мак, которая прыгает перед байкером, испуганную, запертую в комнате в одиночестве, и даже мягкую сторону после кошмара, но эта сторона… Милое детское волнение… Это будет моим любимым.
Мы подъезжаем к вестибюлю стратосферы. Мак уже вышла и ждет меня у дверей. Она ухмыляется и подпрыгивает на цыпочках.
– Пошли, – я улыбаюсь и беру её за руку, чтобы провести через казино отеля, минуя билетную кассу.
Она отстраняется от меня, сопротивляясь.
– Билеты, – она показывает на табличку, на которой ясно написано, что нам нужны билеты на башню и аттракционы.
– Нет, – я тяну её за руку и направляюсь к лифтам. – Они знают меня. Я часто прихожу, поэтому плачу ежемесячно, и они позволяют мне делать все, что я захочу.
Она снова нас останавливает.
– Ааа, ну вот, – потянувшись к маленькой сумочке, висящей наискось от плеча до бедра, она достает немного наличных. Я отрицательно качаю головой.
– Я не возьму твои деньги, Мак. Убери это дерьмо подальше.
– Нет, всё в порядке, – она трясет передо мной пачкой зеленых. – Возьми, ты не обязан за меня платить.
Я обхватываю её подбородок, прижимая большой палец к её губам.
– Ш-ш-ш. Пожалуйста, больше никаких разговоров об этом, – она кивает и убирает деньги.
– Умница, – я изо всех сил стараюсь отвести руку от её лица, чтобы не потеряться в её широко раскрытых глазах, которые молят о большем. Несколько мгновений молчания проходят между нами.
Мы снова идем к лифту, но через несколько метров она снова останавливается. Ну что теперь?
– Мак, – я поворачиваюсь к ней и вижу, что её щеки пылают, а широко раскрытые глаза неотрывно смотрят на двери лифта.
– Что это? – её рука в моей стала влажной.
– Лифт на самый верх. Где находятся аттракционы.
– Эм, – она переступает с ноги на ногу. – Мы можем подняться по лестнице? – в её голосе слышится дрожь.
– По лестнице? – я крепче сжимаю её руку и смотрю ей в глаза. – Эй, ты что, передумала? Мы можем поделать что-нибудь другое.
Её взгляд метнулся к дверям лифта.
– Нет, я хочу пойти, но… Эм… – она смотрит мне прямо в глаза. – Ненавижу лифты, – слабая улыбка тронула ее губы.
Сначала больницы, а теперь ещё и лифты. Что происходит?
– Мы так быстрее доберемся. Я же буду рядом.
Моя уверенность, кажется, немного расслабляет её. Я провожу её последние несколько шагов до дверей и нажимаю кнопку со стрелкой вверх. Она прочищает горло.
– Сколько этажей до самого верха?
– Больше ста.
Она резко поворачивает голову, смотрит мне прямо в глаза, и в её бледно-коричневых глазах вспыхивает паника.
