Текст книги "Империя Мёртвых (СИ)"

Автор книги: Julie28

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

– Дэрил…что случилось? – вместе с ним беря пустые бутылки, кротко пробормотала я.

Остаётся хмурым. Молчит. Идёт к реке.

Мне осталось только огорчённо качнуть головой и последовать за ним. Вода в реке была мутная и не внушала доверия. Но Диксон всё равно опустил в зеленовато-коричневатую воду сосуд и, слушая характерное бульканье, наблюдал за тем, как вода набирается.

Набрав полную бутылку, мужчина взглянул на воду и ещё более угрюмо, нежели пару минут назад, сдвинул брови.

– Я отфильтрую, – отстранённо сказала я. – Знаю пару приёмов. Можно поискать кремний, с ним вода даже полезной станет. Это такие камушки…

– Я знаю, как выглядит кремний, – перебил меня Диксон – не грубо, но, пожалуй, достаточно, чтобы меня это задело.

Пожалуй, что во мне действительно осталось, даже после месяцев одиночных скитаний – так это терпение. Я никогда не была истеричкой, привыкла сохранять хладнокровие или же нежное понимание, если того требовала ситуация.

Видимо, привлечённые звуком мотора пикапа, что тарахтел несколько минут назад, до берега реки добрели несколько ходячих. Штук десять. Я посмотрела на Диксона, пришла к выводу, что выглядели мы оба одинаково – удручённо, словно глядя на какую-то рутину. В целом, так и было. Не секрет, что каждый из нас ещё год назад впадал в панику при виде одного такого урода, сейчас десятка ходячих больше раздражала, нежели наводила страх.

Толпа мёртвых ублюдков побрела за нами в воду, мы оба были вынуждены сделать пару шагов назад, прохладная вода мигом затекла в ботинки и заставила проклинать всё на свете.

Пока арбалетные болты достигали протухших мозгов тех, кто плёлся позади, моя катана работала на поголовное истребление первых нападающих голодных пастей. Мы действовали с охотником настолько слажено, будто в нашей совместной работе и не было перерывов.

Пронзив череп последнего, я отпихнула его ногой на берег, чтобы эта гадость не засоряла реку, хотя несколько и так уже валялось в воде. Краем глаза успела заметить подозрительное волнение водной глади, чуть дальше ног моего напарника. Секундой позже над поверхностью текущей реки показался дрожащий серовато-голубоватый разбухший палец…

Казалось, в этот момент с моих губ сорвался крик ярости. Замахнувшись с приличной амплитудой, я вонзила остриё катаны в месте предполагаемой головы зарытого в речной песок ходячего. Лезвие встретило хрупкую преграду, которая безошибочно была распознана мною, как череп. Ни с чем не спутать.

Диксон отшатнулся в сторону, словно контуженый и потерявший ориентацию, когда в воде распространилась небольшая струйка крови, окрашивая без того бурую мутную жидкость в тёмно-красный. Мужчина посмотрел на меня ошарашено, будто кошку проглотил.

«Да ладно, успокойся, – подумала я, смотря на него и готовая тотчас заржать. – Да, Дэрил, мать твою, Диксон, смирись, я только что спасла тебе жизнь».

Он действительно растерялся, от того, что не заметил такую близкую угрозу…Растерялся и пришёл в ярость. Шагая по воде, разбрызгивая её в разные стороны, охотник кинулся в сторону пикапа, шагая по мягкой земле так, будто старался поднять сильный топот, с силой втаптывая собственные ноги в почву.

Диксон схватил бутылки и начал выливать из них воду, агрессивно размахивая ими. А я не знала, куда себя деть. Растерялась, стоя на месте, как идиотский столб, нахмурив брови в жалостливом выражении лица.

Придя в себя, отвернулась, поняв, что так моему напарнику будет комфортнее, ведь он стоит на мокрой вязкой земле, в окружении разбросанных пустых бутылок, опустив руки, и смотрит себе под ноги в покинутом недоумении. На мужика всё разом навалилось: Рик сам не свой, и присматривает за группой теперь Диксон, теперь помершая давно баба вдруг появляется из неоткуда, всучает ему непонятный подарок, от которого его чуть ли не трясёт, теперь он сам чуть не проворонил собственную жизнь!

Самое лучшее, что я смогла бы сейчас сделать – помочь завершить то, зачем мы сюда приехали, а уж после поговорить. Закатав рукава бледной клетчатой рубашки и снова зайдя в эту холодную воду, я начала вытаскивать из неё трупаков, дабы нам не пришлось выпивать собственную смерть в итоге. И этого красавца, что увяз в песке и чуть не хапнул Диксона, тоже следовало бы вытащить.

Не без отвращения я потянула руки в дно, полное песка и ила вперемешку с полуразложившимся телом, вполне вероятно, что из меня вырвалось что-то на подобии старушечьего кряхтения. Найдя на ощупь руки, я осторожно подхватила под них мертвеца и потянула наверх, боясь, что всё это сейчас развалится к чертям, заполонив собой реку.

Я снова услышала бултыхание воды, встревоженное тяжёлым шагом, но теперь более спокойным. Диксон подошёл ко мне, и работа тут же стала намного легче. Без лишних слов и эмоций охотник помог вытащить мне тухлого урода, что некогда было человеком, и мы вместе унесли его в кусты подальше от реки. Брезгливо отряхнув руки, Дэрил посмотрел на меня, ожидая, когда я подниму на него взгляд.

– Спасибо, Джули, – сказал он, когда это, наконец, произошло.

– В том, что я прикрыла тебя, нет ничего сверхъестественного. Я делала это и раньше, – развела руками я, стараясь показать, что ничего особенного не произошло, но у охотника был другой настрой: он чувствовал, что дал промах, поддавшись отвлекающим мыслям, и теперь корил себя за это.

Он явно хотел бы возразить, но вовремя понял, что я найду сто слов в ответ, чтобы оправдать его.

Ну а я…просто сделала то, что давно хотела. Приблизившись, обняла его настолько крепко, насколько смогла, обхватив руками широкие плечи, чуть прижав его голову к себе. Я не стала тыкаться в его грудь носом, чтобы продемонстрировать свою какую-то женскую слабинку, о которой, кстати, сильно мечтала, я вела себя, как сильный друг, который Диксону был нужен. Готова поклясться, после моей «смерти», ему было неудобно охотиться или ездить на вылазки с кем бы то ещё. Я – его идеальное приложение в этом сраном мире, и точка.

***

Мы набрали воду по течению выше и отправились обратно к тюрьме.

И всё стало очень похоже на то, что было раньше: тот же пикап, в магнитоле очень тихо играет заезженный диск «Nazareth», только Марти не хватает между нами, спокойно занятого головоломками.

– Джули…

Я заинтересованно перевела взгляд с пустынной дороги на Диксона.

– Та стрела…

Я не сводила теперь уже встревоженных глаз с мужчины, понимая, что ему нелегко что-то сказать.

– Однажды я увидел сон, примерно через два месяца после того, как мы тебя потеряли. Там ты подарила мне точно такую же, – Дэрил растягивал фразы, собираясь с мыслями, подбирая слова. – Я сказал: «тебя не может быть здесь, ты умерла», а ты мне в ответ улыбаешься и говоришь: «не стоит меня недооценивать». Однако именно в этот момент я тебя и похоронил. Думал, что ты приглядываешь за нами, поэтому говоришь так. Я прекратил верить в россказни Норы и обратил внимание на то, что рядом – на мальца. Ему точно нужно моё внимание.

Я кивнула, соглашаясь. Тогда Марти нельзя было бы оставить без внимания. Но он в любом случае изменился, вопрос лишь в том, насколько.

– Как он?

– Что ты хочешь узнать? – не знаю почему, но этот вопрос взбудоражил меня, было бы всё нормально, Диксон не ответил бы так.

– Я хочу знать всё.

Постукивая по рулю пальцами, нервно и прерывисто, Дэрил всматривался в дорогу так, будто искал ответ, закусив нижнюю губу.

– Если есть проблемы, скрывать их нет смысла, – жёсткость, что скользнула в моём голосе секунду назад, я решила сменить умолительной мягкостью, будто боясь спугнуть правду, которая, насколько мог учуять мой зад, была не особенно хороша.

– Я чувствую себя идиотом, упустив из виду то, что смогла заметить ты.

Я повела бровью, не понимая, о чём он…

– Он стал не просто жестоким, Джулиетт. Он стал зверем.

Моя нижняя челюсть онемела, она скатывалась куда-то вниз, мои глаза остекленели, а сознание укатилось куда-то далеко, в дни прошлого…те самые дни, когда я начала видеть кошмары, главным действующим лицом которых был внутренний демон Мартина.

========== Глава третья. Жива или мертва? ==========

В глазах плывёт так, словно в голову ударила львиная доза вискаря. Я вижу, как ворота отворяют перед пикапом Мэгги и Гленн, но всё какое-то замедленное, нечёткое. Даю кочкам на дороге управлять моей болтающейся головой.

Дэрил рассказал всё: про все растерзанные туши животных, которые он находил по мере передвижения группы, про то, как застал Мартина за убийством собаки.

Я с трудом ступила на землю, вылезая из машины: ноги напоминали два валика сахарной ваты, которая стремительно таяла.

– Ты разговаривал с ним? – обойдя машину, спросила я у охотника.

Диксон опустил взгляд, не то виновато, не то огорчённо:

– Я…блин…даже не знал, что ему сказать. Старался как-то перевести его наклонности на охоту, на ходячих. А три дня назад опять крысу, опоясанную собственными кишками, нашёл у забора, – Дэрил поднял на меня взгляд, полный такой боли и вины, что, казалось, сейчас он мечтает провалиться под землю, прямо передо мной. – Я думаю, ещё можно что-то исправить.

– Да, наверное, – еле пробормотала я, и отвернувшись, побрела куда-то вдаль.

Детская психика в этом возрасте настолько хрупка и раскалена, что разбившись однажды, она сплавится в совсем другой форме. Сейчас я и не думаю, что можно что-то исправить.

– Джули? – еле донёсся до моих ушей голос Диксона уже откуда-то издалека.

Не обернулась. Мне так страшно стало, мою спину холод дикий пронзал, словно ножом, заставляя ёжиться, несмотря на умеренное тепло на улице. Я не знаю, какова будет моя реакция, когда я увижу Марти. Время и обстоятельства не исключают мою любовь к нему, но тот страх, что поразил меня в эти минуты, сделал меня беспомощным зайцем, который, поджав хвост, может легко дать себя сожрать.

Не знаю, куда делись мои силы…улетучились. Здесь и сейчас.

– Джулиетт…

– Дай мне побыть одной, – молящим голосом, проговорила я, несколько заикаясь даже.

Я слышала, как Диксон выгружает бутылки с набранной водой, уносит канистры с добытыми пригоршнями бензина. Его шаги как сквозь сон, эхом болтаются в ушах, чёрт разбери что сейчас в моей голове. Боль в душе заглушала всё, прорывалась сквозь грудную клетку и причиняла боль физическую.

Я виновата. Безусловно. Я должна была защитить сестру, помочь ей и Тони выбраться, я должна была, в конце-то концов, защитить себя и не становиться для Марти мертвецом. Сделав всё это, я могла бы уберечь его от самого себя.

Слышу сиплое рычание подобравшихся к забору ходячих – они прямо передо мной, почти впритык я подошла к тюремному ограждению, сама того не заметив. Пытаюсь что-то высмотреть в их мутных глазах, хоть какой-то признак жизни, однако эта жизнь уже давно потеряна. Нет ей возврата.

Стремительно обнажаю катану и пронзаю один череп за другим, ровно так же как и раньше, но уже от отчаяния, от ярости, вызванной безысходностью. Если Диксон действительно думает, что всё ещё можно исправить, то он счастливый человек.

Кто-то справа так же валит мертвяков, как и я. Делаю перерыв, чтобы отдышаться и хоть как-то привести в порядок свои мысли.

Это Рик.

Насколько сильно мы были похожи сейчас, будто справа от меня зеркало висит. Мне казалось, он чувствует себя подобным образом, будто его душу разрывают на части и вынимают из тела один фрагмент за другим, унося их куда-то далеко в лес. Он тоже в растерянности, не знает, с чего начать новую жизнь. И стоит ли её начинать?

– Рик, остановись. Успокойся, пожалуйста, – чуть слышно пробормотала я, но до него дошли эти слова.

Он опустил острый кусок арматуры, которым убивал ходячих и, взглянув на меня, сказал:

– Мне надо закончить.

– Это немного успокаивает…наверное, – я неуверенно взглянула на ёрзающие гнилые тела у забора. – Но это делает тебя похожим на машину для убийства, – невольно я взглянула на свои руки и оружие в них. – И меня тоже…

– Джулиетт, уйди! Оставь меня в покое! – закричал Рик внезапно и громко, прямо мне в лицо. – Вы обе оставьте меня в покое!

– Рик, всё, я ухожу, только успокойся, пожалуйста! – подняв руки в жесте безоружности и желании компромисса, выронив катану, я начала медленно отступать, ловя в глазах лидера нарастающее безумие.

– Я вас не спас, но пожалейте меня! – мужчина рухнул на колени, схватившись за голову, яростно сжимая в пальцах собственные волосы, будто стараясь намеренно причинить себе боль.

Я уже не могла смотреть на него, без слёзной пелены, затмившей мои глаза. Моя грудная клетка начала содрогаться от множества внутренних взрывов, приступы горькой едкой боли разливались по всему телу. Подавляя их крепко прижатой ко рту ладонью, я села на корточки напротив Рика, не сводя с него глаз.

Как мне доказать ему, что я жива? Как мне это сделать?

И мы сидели так напротив друг друга, схватившись за голову, изредка ёжившись от накатившего вдруг холодного ветра.

– Рик…

– Оставь меня! Прости и оставь! – всё так же сильно кричал бывший полицейский, боясь поднять на меня взгляд.

– Конечно, прощаю, – наверное, это был единственный способ его успокоить.

Может, и не стоит убеждать его в своей реальности? Может, верным путём будет сейчас просто помогать ему со стороны и редкий раз попадаться на глаза до тех пор, пока его проблемы не исчезнут и он окончательно не придёт в себя?

Я тихо поднялась на ноги, погрузила катану в ножны за спиной, и резко вытирая рукавом остатки слёз, направилась к тюрьме. Я ещё хотела помочь Дэрилу расчистить блок. Вот и захотелось побыть одной, подумать о Марти! Чёрта с два!

Полностью отдышавшись, осушив мокрые глаза, я вошла в блок внешне совершенно спокойной и с лёгкой улыбкой на губах. Даже когда я увидела этого ребёнка со светлыми волосами, сосредоточено читающего книгу за столом, я нашла в себе силы сохранить самообладание, хотя, казалось, на этом мои силы испарялись как под воздействием пустынного солнца. Пусть кончики моих пальцев поражал мелкий тремор, я подошла к мальчишке и поцеловала его в макушку, опустив дрожащую руку на его плечо.

– Всё хорошо, малыш? – спросила я, убеждая себя в том, что лёгкое дребезжание в моём голосе – всего лишь признак усталости.

Мартин оторвался от книги, бросил на меня уверенный взгляд, кивнул, отвечая на мой вопрос положительно.

– Вот и зашибись, – хмыкнула я.

Невольно бросила свой взгляд на собирающегося к вылазке в полные мертвецов коридоры блока Дэрила. Поймав мой взор, от которого, по всей видимости, просто разило неуверенностью и боязнью, он кивнул мне в знак поддержки.

– Ты готов? – спросила его я.

– Да.

– Ну, тогда пошли.

– И не перекусишь?

– Не голодна, – кратко ответила я и нырнула в дверной проём, ограничивающий жилую и мёртвую зоны.

– Что ты решила на счёт Мартина? – спросил меня охотник после нескольких минут хождения по коридорам.

Признаюсь честно, его вопрос завёл меня в тупик, ведь я так и не подумала спокойно и расчётливо, как правильнее здесь поступить. На расчётливость у меня сейчас просто не было сил…пусть надо быть круглой идиоткой, думая, что всё пройдёт само собой, но сейчас я именно на это и надеялась.

– Я понаблюдаю за ним, – снесла я отсебятину. – Тогда постараюсь понять, что мне делать.

Дэрил не ответил. Сам не знал, как тут поступать, хотя у него было предостаточно времени на то, чтобы перепробовать кучу способов. Если такой упёртый баран как Диксон ничего не смозговал, то чёрт возьми, что смогу сделать я?

– Я лишь думаю, что нет смысла сдерживать агрессию, которая в нём живёт. Тогда она лишь будет накапливаться и накапливаться… – вслух размышляла я. – Нужно направить её в другое русло. Точно так же как это делал ты – в охоту, в ходячих, только интенсивнее. Надо выматывать его, чтобы у мальца не оставалось сил на выискивание животных на территории тюрьмы…или людей.

На последнем слове Диксон бросил на меня угрюмый взгляд, что-то вроде: «ты чего, мать, сдурела что ли?». Хотя, тут и стулу понятно, что он был согласен со мной, просто надеялся на лучшее, в то время, как в моём характере была заложена изначальная готовность к худшему варианту событий.

Услышав наши, пусть и тихие, но разговоры, ходячие скопом бросились на нас из-за поворота. Наверное, их было слишком много для двоих…но для кого-нибудь другого, а не для Фатте и Диксона. Моя катана обладала внушительным радиусом действия, и крошила головы на передовой, в то время как позади меня арбалетчик убирал тех, что были подальше. Мы справились, даже не отступив и шагу назад.

Когда всё стихло, и коридор наполнился мрачной тишиной, сквозь неё начал раздаваться еле слышный стук или даже скрежет, будто кто-то ногтями скрёбся о стену, словно мышь…

– Я проверю, – сказал мне Дэрил, я отошла чуть назад, держа наготове пушку с глушителем.

Он тихо подобрался к двери, откуда слышались эти странные звуки, выждал паузу, прислушиваясь, и резко распахнул её, наставив арбалет.

С открытой дверью, на порог упала вытянутая рука, перевязанная причудливым кожаными браслетом, а за ней и голова с ёжиком седых волос; напрочь лишённое сил тело.

– Кэрол! – последовал крик Диксона; не то испуганный, не то радостный.

Небрежно забросил арбалет на плечо, охотник кинулся поднимать женщину с холодного бетонного пола.

У меня онемели руки и ноги, без видимой на то причины, я просто стояла, как столб, и наблюдала за тем, как для Дэрила из гроба поднялась ещё одна женщина. Та, которую, в отличие от меня, он похоронить ещё не успел. Смотрел на неё, словно на дорогое сокровище, которое невозможно оторвать от сердца, и нёс на руках, как дорогую китайскую вазу.

Как только она смогла так потеряться, что все её считали мёртвой?

Вот чёрт! Возьми себя в руки, Джули! Помогай спасать человека и засунь в карман свои чувства, до востребования!

Как приличный напарник, я обогнала Дэрила и шла впереди, расчищая обратный путь. Кэрол, казалось, даже не видела, кто её несёт, однако я своей спиной чувствовала её взгляд.

– Джулиетт, – услышала я её тихий хрип, но не обернулась, оставаясь сосредоточенной на коридоре, таящим опасность за каждым поворотом. – Как там…на том свете? Я ещё…не могу понять.

– Ты жива, Кэрол. И Джулиетт жива. Всё хорошо, – ответил за меня Дэрил. Спасибо тебе, напарник.

Не знаю, стала ли оглядываться по сторонам женщина, пытаясь обрести осознание окружающего мира, но её молчание явно повествовало о полном замешательстве. Я понимала её, как никто другой. Она как раз была в том пограничном состоянии, когда ты не можешь понять, жив ты или уже нет.

Стоило нам вбежать в жилое помещение, как вокруг Кэрол собралась такая же толпа, что и вокруг меня вчера. Я ретировалась, краем глаза заметив Рика, и спряталась в своей камере на верхнем ярусе кровати, небрежно скинув на пол ботинки. Теперь вокруг неё внимание, достойное президента. Не стоит ревновать, Джули. Вчера ты тоже отобрала чью-то долю внимания.

Сейчас я уже не задумывалась о таких вещах, как плач стиральной машинки по моему постельному белью. Я просто зарылась с головой в пыльные подушку и одеяло и молча слушала, как стучит моё сердце. Как оно хочет видеть добрую улыбку Марти, как оно хочет знать, что Рик спокоен, как оно хочет чувствовать рядом ещё одно сердце – мужское, сильное, заботливое, не отданное кому-то другому.

Сейчас всё катится в ебеня, из которых нет возврата. Пока я здесь ною, скорость этого поебического поезда увеличивается. У меня и только у меня есть возможность всё повернуть вспять. То, что есть в моей крови может вернуть на прежнее место города, улыбки детей, да и вообще их наличие.

========== Глава четвёртая. Дай дорогу демону. ==========

Словно застывшая в вечном камне столь же прочная фигура неподвижно лежала посреди листвы в напряжённом сосредоточении.

Она была огорожена несколькими, лежащими друг на друге, навсегда умерщвленными трупами. Изредка моргающими глазами этот мужчина смотрит в прицел снайперской винтовки. Рядом с ним собака: так же неподвижна, так же сосредоточена…сосредоточен. Помесь северной лайки и волка, больше смахивающий на волка, пожалуй, худощавый, но мускулистый, небольшой, но грозный.

Сквозь занавеску из деревьев и высокой травы, на небольшой лесной опушке стоят несколько фургончиков, четыре легковых автомобиля, вокруг дозорные с оружием. Гражданские. Ещё одни выжившие.

Внутри этой группы в человек двадцать-двадцать пять ключом била жизнь и бесконечная суета, построенная на быте и тяге к выживанию. Группа не была одарена военной техникой или же нескончаемыми запасами оружия, у них не было высоких и крепких стен, но это были серьёзные принципиальные люди с чёткой иерархией и железной дисциплиной. Мужчине, следившему за ними, всё это показалось знакомым…

Он лежал, затаившись, словно леопард, терпеливо выжидая добычу. Однако группа была только целью для выслеживания и изучения. Не более. Они были хорошими людьми, не достойными смерти, но не менее опасными от этого.

Женщины и дети умело прятались группой, их было изредка видно сквозь занавески на окнах трейлера, они почти не появлялись снаружи. Но каждый из мужчин брал оружие и шёл на дозор. Наблюдающий отметил ровно восемнадцать мужчин в возрасте примерно от двадцати до сорока лет, сменяющихся по периметру с точностью часов. На обзоре каждого из них было около двадцати градусов высоко сконцентрированного внимания. Энтони Карлина среди них не было.

Но в группе есть дети и представительницы слабого пола, которых мужчина с бородой и с винтовкой в руках не смог разглядеть. И он не уйдёт, пока не убедится в том, что среди них всех нет его дочерей и внука.

Он проделал длиннейший путь от Анкориджа до Мемфиса, делая круги вокруг последнего, проверяя каждый город, каждый закуток леса, исследуя следы любой группы, которая их оставляла, выслеживал всех встречающихся выживших, проверяя их личностный состав. У него была чёткая цель и в следованию ей ему не было равных.

Эта группа закрыта и хорошо защищена…но наблюдая за ними пристально и практически без движения уже третий день, мужчина понимал, что у них можно просто спросить…

POV джулиетт

Проснулась я достаточно рано, в затхлом воздухе тюремного помещения витала сонная тишина. На кровати снизу тихо сопел Марти. Готова признаться, он сделал мой сон ещё более беспокойным. Как бы глупо это не звучало, но в присутствии Марти я начала бояться…за себя. Хотя в отличие от Дэрила я не видела собственными глазами детищ его кровавых рук, однако своими рассказами Диксон породил во мне детский, но по-взрослому серьёзный, чудовищный страх.

Тихо, словно кошка, я спрыгнула с верхнего этажа нар и удалилась из камеры. Было где-то пол шестого утра и, за исключением дозорных, не спала только Бет. Она устало, но мило и заботливо приглядывала за лукошком со спящей малышкой, имя которой так и не дали.

Её взгляд совсем изменился. После фермы, на базе, она была ещё ребёнком, а теперь она сама примерила на себя материнские обязанности, поняла, что ей уже не впору быть центром заботы. Её взгляд тяжёлый, сильный, она многое для себя поняла, и очень многое наверняка дали прояснить шрамы, испещряющие её запястья.

И на мои шрамы она смотрела спокойно, будто не замечала их вовсе. На моё воскрешение она смотрела с гордостью, как будто всегда знала, что я не умерла тогда.

Пока я открывала себе банку с консервированной фасолью, мелкая проснулась, и чуть было не подняла ор на всю тюрьму. Но в том вся магия Бет: не прошло и секунды, как на личике у малыша воцарилось умиротворение. Так и не донеся ложку до рта, я заворожено наблюдала за ними. Мне следовало бы перенять эту магию. Чуть слышно, девушка запела какую-то незамысловатую мелодию, воздействующую на малышку со всей мощью колыбельной.

– Джулиетт, ты рассказывала, что была музыкантом… – на распев промолвила Бет.

– Было дело…

– Ты никогда не поёшь… Когда у нас на ферме была гитара, ты даже не взяла её в руки. Я бы взяла, если бы умела играть…вспомнила бы прошлое…

Как ни странно, но её слова не заставили меня задуматься, я уже давно сама себе ответила на её вопросы, потому что тоже маялась ими в начале всего этого беспросветного дерьма:

– Я забивала хер на учёбу, потому что была чертовски уверена, что стану рок-звездой. Но когда началось это… До меня дошло, что вся эта чушь не имела никакого значения. Сейчас нужны мои знания, пусть даже, как студента-вирусолога. Вот что по-настоящему важно. Музыка для меня утратила всякий смысл, по крайней мере, до тех пор, пока я в силах что-то изменить.

Заметив, что я куда-то спешу, она преградила мне путь:

– Ты куда?

– В километре отсюда холм с ветряной станцией, надо проверить, что да как и запустить её. Я займусь этим, пожалуй.

– Одна? – я заметила в глазах девушки какую-то мольбу; она хочет, чтобы я посидела с ней?

– Да. Но я скоро вернусь.

– Может, тебе пойти с Дэрилом?

– Он давно уже не спит, если бы хотел взять себя со мной, вызвался бы, – развела я руками, буду честной, мне хотелось побыть одной и развеяться.

А Диксон действительно не из тех, кто дрыхнет, пока по близости разговаривают два человека, его сон слишком чуток для таких подвигов. И отчего-то мне показалось, что до сей фразы он хотел было появиться в комнате, чтобы отправиться на подстанцию со мной. А сейчас в моём воображении вспыхнул охотник, раздражительно сплюнувший и отправившийся обратно спать. Наверное, так оно и было.

– Что-то не так, Бет? – прищурилась я насторожено, смерив взглядом преграждающую мне путь девушку.

– Будь осторожна, – на выдохе полушёпотом произнесла она и освободила мне дорогу.

– Осторожнее меня ты никого не найдёшь, – подмигнув блондинке, я слиняла из блока.

Я люблю приветливые утра: когда на небе ни облачка, солнышко сияет, птички поют, немного зябко и, в целом, ничего не предвещает беды. Такая прекрасная картина побудила меня сладостно потянуться, зевнув, и с улыбкой уставиться вдаль. Проблем у меня более чем предостаточно…но почему-то решать уравнения с неизвестными в виде причин психологического напряга в группе сейчас мне не хотелось. Группа станет немного счастливее, если у неё появится электричество. И я этому с радостью посодействую.

На дозоре бывшие заключённые Оскар и Аксель: постепенно уменьшаются в размерах по мере того, как я по пожарной лестнице лезу на крышу тюрьмы. Надо бы проверить целостность линии, хотя повреждение её маловероятно. Эти двое смотрят на меня, скорее ошарашено, чем просто удивлённо. Не сказать, чтобы я им понравилась и вызвала какую-то положительную эмоцию, скорее только кучу подозрений. А теперь эта ходячая подозрительность ещё и лезет на крышу…

Как я и думала, в допустимой близости кабель был цел, щиток на чердаке тоже. Если действовать по уму, то надо бы проверить проводку на территории тюрьмы, прежде чем запускать подстанцию. Но я отправилась на холм просто разведать обстановку…я не хотела возвращаться обратно в стены.

– Прежде чем выпускать тебя, можно поинтересоваться, куда ты идёшь? – Оскар не старался преграждать мне путь, вообще этот заключённый выглядел так, будто действительно боится меня.

Да, вы не ослышались – этот чёрный мужлан под два метра ростом, боится меня – пятьдесят килограмм кожи и костей.

– Погулять…

– Так мне и сказать Рику, если он спросит? – заключённый в непонимании развёл руками.

– Советую не упоминать меня при нём, – серьёзно произнесла я, стараясь исключить любой возможности недопонимания.

Аксель уставился на меня с ярким выражением замешательства, требуя объяснений. В моём воображении возникла мультяшная Джулиет-руки-в-боки с кислой миной и взглядом завышенного чувства собственной важности. А действительно: кто они такие, чтобы задавать мне вопросы? Делайте и всё.

– Коротко и по делу: он не в себе и считает меня своей галлюцинацией. Пусть верит в это. Не упоминайте моё имя, – буркнула я и скользнула в щель открытых ворот.

Хотелось идти медленно, чтобы добротно погрузиться в мысли, но как на зло судьбинушка подкинула целый сноп ходячих намоём пути. Пока взбиралась на холм, раскрошила чёртову тучу этих тварей, чем устроила себе годную зарядку. Даже запыхалась. А лес казался таким солнечным и приветливым сначала…

В итоге склон холма остался усеян дорожкой из трупов и завершался он перед закрытой дверью на вышку. Передо мной высочайшая лестница внутри пятидесяти метровой железобетонной трубы. Я одна. Медленно ползу наверх, дабы проверить целостность и работоспособность механизмов!

Не исключено, что и там, на верхушке, заседает кто-то из ходячих, потому что куда только люди не забираются в порыве отчаянья!

– Эй! – мой крик эхом уносится и вверх, и вниз, многократно повторяясь.

Где-то наверху послышалось шебуршание. Моя осмотрительность просто не знает границ: это заставило улыбнуться самой себе.

При чём, как мне показалось, этот оскал был не из милейших. Ожидая, что туша сейчас упадёт на меня сверху, закинула на голову капюшон толстовки и прижалась к лестнице. Но падения не последовало. Выжидая секунд двадцать, я резко взглянула наверх. Может я и крайне слабо уловила этот момент, но в просвете трубы, наверху, была фигура, смотрящая вниз, и тут же мигом исчезла, стоило мне поднять голову.

– Там кто-то есть? – крикнула я, слушая эхо своего голоса, и ускорила темп движения к вершине, уже готовясь быстро выхватить из-за спины катану.

Казалось, человек наверху запаниковал и убежал куда-то вдаль. Места на вышке много быть не должно, его не хватит, чтобы развернуться как следует, да и хватит едва ли, чтобы разместить матрас для спанья.

Я резко и быстро ворвалась, выставив катану перед собой. Шорох затих где-то за генератором.

– Давай без фокусов, со мной опасно шутить. Но я не причиню вреда без видимой на то причины.

Стоило мне натянуть струну молчания, как до моих ушей донеслось нервное, почти паническое дыхание. Человек, испускавший его, должно быть, забился в угол, рвал на себе волосы, не улавливал реальность от охватившего его страха. От таких стоит ожидать чего угодно.

– Я пришла все лишь проверить станцию на исправность.

Минуту ещё я слышала мандраж испуганного человека, прежде чем он заговорил:

– Ты из тюрьмы, да? – срывающийся на хрип мужской голос, вырывающийся через дрожь и нервные слёзы.

– Я всего лишь живу в ней, не имею ничего общего с криминалом, – спокойно произнесла я. – Я не хочу применять оружие, вот, смотри, – медленно присев на корточки, я положила на пол катану, оттолкнув её в сторону, пистолет, который тоже при себе имела, выложила на обозрение, лишь потайной нож остался при мне.

Что-то мне явно передалось от порядочного копа Рика Граймса.

– Как ты оказался здесь? – спросила я, стараясь придать своему голосу оттенок светской беседы.