Текст книги "Империя Мёртвых (СИ)"

Автор книги: Julie28

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Уж кто тебя винит, так это только ты сам. Иначе, тебе было бы плевать, – положив руку на его плечо, сказала я.

Он злился, потому что видел во мне вину с того момента, как я появилась в его жизни снова. И до меня только сейчас это дошло. Боже ж ты мой, насколько богата фантазия младшего Диксона и как он любит себе жизнь усложнять.

– Сейчас просто возьми нож в руки и будь готов.

– И что мне делать? У тебя были поебенно грандиозные планы на спасение мира.

– Просто делай своё дело. Вакцину ты не изобретёшь, но вполне будешь способен спасти несколько жизней.

Каждый раз, когда я делала шаг навстречу ему, он отступал, угрюмо пятясь назад. И так до тех пор, пока его лопатки, покрытые старой рваной и заляпанной кровью безрукавкой, не соприкоснулись с холодной стеной камеры. Я загнала его в угол. Но честно, не знала, что мне делать дальше. Мой бой был окончен. Я старалась не обращать внимания на боль, но бинт, покрывающий укус, то и дело начинал заново алеть, дышать свободно мешала повреждённая ключица.

Сделав ещё один шаг, я поддалась вперёд с нескрываемой дрожью и колебанием, зависла на мгновение напротив его губ и…опустила поцелуй чуть левее, в щёку, оставив с этим жестом хоть какой-то вкус невинности.

Стоило мне начать отстраняться, как в мою грудную клетку был направлен упругий толчок. Ноги, еле державшие меня, затряслись в напряжении и отнесли мою тушку на добрых пару метров назад.

– Ты целуешь меня тогда, когда точно знаешь, что умрёшь. И что мне делать с твоим отчаянием?! – накинулся на меня Дэрил. – Самой душу отвести – всегда пожалуйста! А потом ведь мне придётся тебе нож в черепушку засадить! Подумала об этом?

Меня бросило в дрожь ещё большего калибра от его ярости; и когда его слова доходили до моего мозга эхом, переваривались там, я понимала, насколько он прав, насколько моя тупая эгоистичная натура и желание побыть жертвой оголились в этот момент.

– Это снова не бег в отчаяние. Я не решалась с тобой об этом поговорить, и, наверное, никогда бы не решилась, потому что между нами всё всегда какое-то…неочевидное, – моё дыхание участилось, лицо, и без того зияющее яркостью красок, совсем запылало, я отвернулась. – Тогда…на базе…это было неслучайно. Ты был мне нужен. А я была нужна тебе.

– Какую романтику ты слепила из перепихона на эмоциях.

– Брось ты, Диксон, не будь животным, – я сморщилась от недовольства и острой обиды. – Мы всегда держались бодрячком…не просто так, – я так и не обернулась, осталась стоять к нему спиной, опустив голову, с подрагивающей улыбкой на губах. – Мы хорошо шли через этот мир…

– Только постоянно чего-то ждали друг от друга.

– Хочешь сказать зря?

– Нет. Просто, я считаю, так не должно быть. У нас с тобой всё было на автомате, кроме отношений. И ничего не вышло бы. Нас это дерьмо поменяло, но ты до сих пор циничная сучка с Аляски, а я немытое животное с Джорджии.

– Дурак ты, Диксон. Я тебя…всегда…любила…

Я схватилась за голову, пытаясь удержать вырывающиеся наружу эмоции путём сдавления ладонями черепа. За спиной раздался звонкий грохот разбившегося о стену горшка с цветками, тумбочка рядом с нарами была опрокинута на пол, и, видимо, уже не подлежала восстановлению.

– Я тебя ненавижу, Аляска, – охотник огромными шагами мерил камеру, выискивая ещё что-то, что можно было бы разбить. – Зачем ты вообще появилась? Какого хрена?

– Ненавидь, если тебе так будет легче, – развела руками я, стараясь не попадаться под его взгляд, хотя он его тоже старательно прятал и просто откровенно мечтал уйти из этой камеры и никогда сюда не возвращаться. – Прости, что умираю второй раз. По-идиотски вышло…

– Позовёшь, как поплохеет, – бросил он, пулей вылетая из камеры и закрывая за собой решётку.

– Дэрил, стой! – я бросилась вдогонку, но наткнулась только на захлопнутые двери, вцепилась в решётку, будто психически больная, ногти впились в ладони, оставляя кровавые капли. – Неужели, ты меня здесь оставишь?

– Я вернусь, – единственное, что я услышала.

Что происходит с нами? В кого мы превращаемся? В тех, кто яростно защищает остатки ещё не уничтоженных черт своей личности?

У меня слёз не было, просто пробуренная дыра в грудной клетке зудила и создавала своё гравитационное поле, в которое затягивало всё, что у меня было. Всё исчезало…Скоро и меня не будет…МЕНЯ…моего сознания, моей души. Диксон, только успей вовремя прищучить происходящее, не дай заново распахнуться глазам, в которых будет только жажда человеческой плоти.

И зачем он убежал, сучёныш? Это, кстати, первый раз, когда он бежит от проблемы, скрываясь и пытаясь уничтожить её всего лишь путём зажмуривания глаз.

Озноб не давал мне стоять на ногах. Я опустила тяжёлую голову на подушку, стараясь успокоить дрожащее тело, расслабиться, но ничего не получалось. Хотелось заснуть и не проснуться, а мысли, забившие мой мозг и требующие вантуза, не давали мне этого сделать.

Я слышу плач Марти издалека, видимо, кто-то его не пускал ко мне, решётка моей камеры была плотно закрыта, всё было готово…

Всё было готово к прощанию…

Моя миссия не была закончена, я не успела сделать того, что хотела. Может, я просто преувеличиваю свою роль в этом мире, моё самолюбие сделало из меня человека, без которого постапокалиптическая Земля не может прожить, но ведь я всего лишь кусок мяса, которое несложно укусить.

Моё тело начали атаковать судороги, которые я не вправе была сдерживать, а температура разжарила моё тело в пределах сорока градусов, если не выше. Мозг плавился.

Я закрываю глаза…и, кажется, куда-то проваливаюсь.

***

Кажется, я не помню, что такое шевелиться. Тело сковано, в принципе, я почти не чувствую рук и ног, кажется, что они вообще не мои, уже принадлежат кому-то другому. А может, просто затекли. Но я чувствую. Чувствую, что лежу на нарах, под головой моей чья-то широкая ладонь, есть какое-то движения у левого виска…

Мне холодно, моё тело остыло, может, это была обыкновенная температура тела, но в контрасте с той, что была несколькими часами ранее, она заставляла меня чувствовать себя ледышкой. Одежда была ещё мокрой, а лицо, кажется, обсохло, избавилось от липкого пота.

Я не совсем чувствую себя живой…столько сил кануло в небытие, но…кажется я могу раскрыть глаза.

Действительно могу?

Прислушиваюсь…ладонь под моим затылком дрожит. В нескольких сантиметрах у меня дыхание: чередующиеся глубокие вдохи и выдохи: человек пытается самого себя привести в чувство и успокоиться.

– Аляска, прости, – услышала я шёпот.

И тут меня будто облили ледяной водой из ведра. Я знала, что сейчас произойдёт.

Я мгновенно широко распахнула глаза, в панике стараясь оттолкнуть от себя всё, что представляло потенциальную опасность. Моя ладонь уперлась в лезвие ножа у левого виска, другая – в грудь Диксона, отталкивая его от себя.

Он сам не понимал, что происходит, и, оказывая сопротивление моим силам, он пытался воткнуть мне в черепушку нож, вжав меня в кровать, вдавив локоть в грудную клетку.

Пробитая ключица дала о себе знать, и я заорала как резаный баран.

– Стой, прекрати!!! Ты чего делаешь, идиот?! – я подключила ноги, размахивая ими из стороны в сторону, пиная по почкам охотника, дабы дать себе хоть малейшую возможность к освобождению.

Услышав мой голос, он мгновенно отпрянул, причём так, что чуть не слетел с нар на пол. Он откинул нож, лезвие которого было обагрено кровью с моей ладони. Мужчина тяжело дышал, явно суматошно стараясь привести свои мысли в порядок и осознать, что, мать вашу, происходит вообще.

Однозначно. Я. Была. Жива.

У клетки камеры мгновенно столпился народ. Я только и видела что широко распахнутые глаза и рты.

А слышала только своё буйно колотящееся сердце и дыхание нас обоих.

Отведя глаза от бешенного взгляда охотника, я оторвала кусочек ткани от простыни и замотала в него располосованную ладонь. Как будто всё так и должно быть.

– Всё нормально, – единственное, что пришло мне в голову; я подняла руки в жесте безоружности и доброжелательности.

Дэрил отгораживаясь от меня одной полусогнутой рукой, ладонью второй руки резко дотронулся моего лба и, застыв на секунду в одном положении, снова отстранился. Определить наличие моего жара или же его отсутствие было проще простого: по ощущениям, мы с охотником были одной и той же температуры.

Да и чувствовала я себя…хм…неплохо. Конечно, слабо, и не собралась бы сейчас в бой, да и ключица ныла, но я была здорова. И даже не разлагалась и не хотела никого укусить.

Он обернулся в сторону разинутых ртов, чтоб кратко кивнуть им. Всё нормально.

Я медленно сползла с кровати, перебирая по полу слегка подрагивающими ногами. Побрела к выходу. Хотелось ехидно улыбнуться и шуткануть по поводу того, что у меня осталось семь жизней, но остроумие не шло на язык.

– Сколько времени прошло…с момента укуса? – обратившись к Хершелу, спросила я.

– Двадцать семь часов, – но ответил Диксон; получается, следил за мной, считая часы, снова переносил тот момент, когда я умираю, и, получается, снова пронесло.

Ладно…допустим, мне дан…третий шанс, и судьба от меня чего-то ждёт. Но, сейчас, очухиваясь и сматывая с глаз смертную пелену, я оглядываю эти лица перед собой, и до меня доходит, что я здесь, наверное, не ради спасения мира, а ради защиты этих душ. Ради спасения и осознания себя самой, ради охраны Мартина, ради душевного спокойствия Дэрила.

Когда вокруг меня становится относительно спокойно, и мне уже удаётся ускользать от удивлённых и даже восхищённых взглядов, я начинаю искать способы уединения для совместного дела. С Дэрилом. Я могла бы даже ни о чём не разговаривать с ним, он меня прекрасно понял, знает теперь наверняка, всё, что я чувствую. Я бы просто хотела делить с ним какую-то свою деятельность, как и раньше. Просто занять руки.

На вопрос, хочет ли он прокатиться со мной, он ответил взглядом, который не поддался расшифровке. Он был удивлён? Или же раздосадован? Испуган? Что я хочу от него, скорее всего он хочет это знать больше.

Его братец всё ещё сидит за решёткой, и, наверное, правильно, что это так. Я не знаю особо чем он насолил группе, но ожидать угрозы с его стороны я бы очень не хотела, а вот использовать его как-нибудь могла бы.

– Вот ты где, – с облегчением вздохнув, я подошла к Марти, крепко прижав его к себе.

– Кгхм, – раздалось кряхтение за спиной. – Простите, что прервал идиллию. Может тебе следует заняться воспитанием своего спиногрыза, разъяснить ему доступно и по понятиям, что гневно пялиться на старших – знак хуёвого завершения жизни.

Я чуть не подпрыгнула от испуга. Обернулась. Да, я оторвала Марти от созерцания. До того, как я подошла к нему, он стоял прямо напротив камеры, в которой был заперт старший Диксон.

– Заткнёшься, может? – кратко предложила я. – Пошли отсюда, – я подтолкнула племянника к лестнице.

– Ты кто такая, чертовка хренова? – просунув руки между прутьев решетки и облокотившись о них, Мэрл нахально ухмыльнулся. – Сколько на тебе укусов? Три? А ты живее всех живых…а отпрыск твой выглядит так, как будто увлекается каннибализмом. У вашей семейки всё в порядке с головой?

– Получше, чем у тебя, – ничего, кроме раздражения сейчас он у меня не вызывал, ускоряя шаг, я, взяв Мартина за руку, поспешила спуститься со второго этажа.

– Видимо мы не поладим, так ведь, детка? – услышала я себе вдогонку.

– Не сомневайся, – пробурчала я шепотом, хотя сутки назад мне казалось, что я вроде как прониклась и вошла в положение этого мужлана.

– У моего брата всегда был странный вкус на тёлок.

– Мне кажется, или мои слова для тебя прошли впустую? – почему-то накопленная во мне рассерженность теперь медленно, но верно выливалась на мальца. – Держись от него подальше и не выдавай себя. Ни в коем случае.

В этот момент моё сердце бешено колотилось, во мне зарождалось ощущение того, что это меня спалят за нечистым делом. Но почему-то Мартин совсем не улавливал мой страх. Он смотрел мне прямо в глаза, он был сосредоточен и слушал всё, что я ему говорю, но он к этому был безразличен. Перед моей «смертью» он кивнул мне – «я всё сделаю так, как ты говоришь», а сейчас…он будто бы переосмыслил всё, выбрал для себя какой-то другой вариант.

– Марти, от этого зависит твоя жизнь. Ты убиваешь, только защищаясь, понимаешь меня или нет?

Он кивнул, но, казалось, опять, чтобы отмахнуться. Я не сводила с него взгляд, в его холодных светлых глазах обнажалось чёрное существо.

– Тебе нет смысла на него сейчас злиться. Дэрил здесь, а я жива.

«Значит можно просто так взять и простить?» – немо сказал он мне.

– Нет. Но убийство – это не тот тип наказания, что для него уготовлен.

Под напором моего тяжелого взора, Марти даже не подумал отвести глаза в сторону. У меня мысли в голове даже запутались в клубок от душевного дискомфорта: раньше дети выражали свой детский протест и вредность нежеланием кушать обед, а этот настаивал на убийстве. Во что превратился этот мир…и кем мы стали?

– Разговор с тобой долгим не будет. Поэтому, ты меня понял, – поднявшись с корточек, я мгновенно возвысилась над мальчишкой, который был мне по пояс.

Его я отправила на вышку вместе с Карлом, Кэрол и Гленном зачищать заново поле, которое кишело ходячими, словно они были мальками рыб в аквариуме. Выход за территорию тюрьмы был затруднён, и в целом, мало кто хотел его осуществлять…выходя на улицу, я сразу же ловила себя на мысли, что машинально вглядываюсь в каждое движение со стороны леса, выискивая потенциальную угрозу. Никто из нас не чувствовал себя спокойным, все были как на иголках, каждый был взвинчен. Рик же вообще был в такой ярости, что подходить к нему мне хотелось в последнюю очередь.

Но моим рукам нужно было дело.

– Может, нужна какая-нибудь помощь…что-то нужно сделать? – прилипла я к Мэгги с просьбой.

– Что ж с тобой такое, Джулиетт? Хватит рваться в бой, – она мило улыбнулась. – Сиди лучше здесь, пока снова не нарвалась на неприятности. Прости меня ещё раз, я не хотела в тебя попасть, – она легонько похлопала меня по здоровому плечу, опустив виноватый взгляд на правую руку, подвешенную на косынке.

– Теперь и у меня есть медалька под названием огнестрел. Буду гордиться, – с ухмылкой проговорила я, провожая взглядом уходящую старшую Грин.

Вернув свой взор на прежнее место, я обратила его на сидящего на ступеньках Дэрила, пересчитывающего оставшиеся в запасе патроны. Я молча наблюдала за движениями его пальцев, за тем, как безмолвно шевелятся его губы, про себя проговаривающие числа. И эта картина наводила на меня успокоение, отгоняла постоянно преследующий меня страх и паранойю. Сама того не замечая, я расплылась в лёгкой улыбке, наблюдая за ним.

– Чего лыбишься? – не обращая на меня взгляд, пробурчал мужчина, откладывая в сторону пересчитанную партию.

Смущённо хмыкнув, я отвела голову в сторону и стала отвлеченно покачиваться на пятках, держась за пояс джинс.

– Каково это…собраться с мыслями, чтобы продырявить мне черепушку?

– Ты пришла об этом меня спросить? – Дэрил оторвался от дела, обратив ко мне очень тяжёлый взгляд из-под нахмуренных бровей.

– И всё же…

– Тьфу, сбила меня. Теперь всё по новой! – охотник раздражённо откинул патроны, до этого лежавшие у него в ладонях. – Хуево это. Довольна? А теперь проваливай.

– Я хотела тебе показать кое-что, – не в первый раз мне приходится заставлять Диксона быть ко мне…вежливым…терпеть его поведение, обращать его милость в свою сторону.

Но тогда все эти действия были…ради меня самой. А теперь мне нужно было занять его.

– Тебя эта работа не очень-то отвлекает, я смотрю. Есть дело поинтереснее, и результат будет внушительным, если всё удастся, – произнесла я с ободрением и кивком указала на собранную сумку с инструментами.

Охотник прищурился, ища в моем предложении подвох. Но вот, он уже идёт за мной, протискиваясь через дыру в заборе и умертвляя наплывающие единицы ходячих на нашем пути.

– Мы идём на станцию, да?

Догадливый.

Мужчина приоткрыл сумку, которую я на него нагрузила, порылся широкой ладонью в её дебрях, разглядывая содержимое.

– Шоколадки? – он смущённо нахмурился.

Охотник их не жалует, да и меня особенно не заставал за их поеданием. Он насторожился, но продолжил рыться в сумке, вытащил оттуда бутерброд и одним махом зажевал его.

– Да, шоколадки не для нас, – на выдохе произнесла я. – Там на станции живет человек.

Я ожидала, что он поперхнется, выплюнув половину бутерброда, отчего-то мне хотелось удивить его, сбить этой новостью с ног, чтобы заинтересовать. Но эта невозмутимая рожа лишь молвила:

– Я знаю.

Теперь настал мой момент быть обескураженной до мозга костей. Что-то в моей груди сорвалось с опоры и полетело вниз, заставляя мою душу перевернуться в испуганном порыве.

– Однажды я проследил за тобой, ты там много времени провела. И я решил, что там кто-то есть. Дождался пока он выйдет наружу.

– Я надеюсь, ты ничего с ним не сделал… – на выдохе, с надеждой произнесла я.

– Он безобидный.

Я с облегчением кивнула, обратив свой взгляд на охотника. Он хорошо разбирался в людях, да и я научилась это делать. Хвала небесам, наши мнения сошлись, и он не закатил мне истерику посреди леса о том, какая я идиотка. Раньше он имел обыкновение такие номера проворачивать.

– Он работал доктором в тюрьме. Он может быть нам полезен, – пояснила я.

– Только не говори, что у тебя есть какой-то невероятный план, – Диксон театрально закатил глаза.

– Был… – честно призналась я, опустив взгляд. – Я начала сомневаться в нем пару часов назад, когда увидела ваши лица, пробудившись. Я поняла, что я здесь…ради вас, а не ради какого-то вселенского спасения.

Дэрил одобрительно кивнул.

– А все-таки что ты там выдумала? – на его лице отобразилась эмоция интереса.

– Расскажу, как придем.

Еще минута, и мы стояли перед вышкой, задрав головы и смотря на неподвижный ветряк. Заскрипела дверь, ведущая к лестнице, наверху послышался испуганный шорох.

– Морси, это я! – обозначила я себя.

– Только после вас, – Дэрил указал на лестницу, приглашая меня вперед; всего на пол секунды я узрела в его лице выражение ехидства, но он моментально его запрятал за непроницаемой стеной Диксоновской серьезности.

– Хочешь созерцать мой зад? – ухмыльнулась я.

– Не хочу получить дубинкой по башке, как залезу наверх, – фыркнул мужчина и зажевал сорванную тростинку.

Нахмурившись от того, что охотник не оценил мой юмор, я полезла наверх, испытывая гигантских размеров неудобство, постоянно думая о том, что моя тощая задница нависает прямо над взором Дэрила. Еще больше мне становилось неловко, когда мои бёдра сами собой выделывали кокетливые восьмерки. Стоило бы видеть рожу мою в этот момент: она была оттенка свеженького борща.

Поднявшись наверх, я застала Морси в привычном для него состоянии напряжения и тревоги. Когда над полом появился и Диксон, доктор резко отпрянул назад, выставив перед собой руки, рефлекторно прикрывая ими лицо.

– Все в порядке, он тебя не обидит, – успокаивающе зашептала я, вытянув перед собой ладони в просьбе к умиротворению и спокойствию.

Сглотнув, испуганный мужчина кивнул.

– У меня есть для тебя шоколад, – я достала из сумки батончики и протянула их тюремному доктору.

Охотник с нескрываемым удивлением следил за каждым моим движением и ответной реакцией Морси, казалось, все это напоминает ему дрессировку одичалого животного, который боится резких движений и то и дело ждет агрессии в свою сторону. До сего момента мужчина сталкивался с другими охотниками, с монстрами этого мира, теперь он столкнулся с жертвой, и заметно было особенно ярко, насколько для него это зрелище ново.

– И как ты только выжил, чувак, – пробормотал он, продолжая покусывать тростинку.

Быстро раскрыв обертку шоколадки, доктор начал ее поглощать, не сводя взгляда с Диксона, будто поджидая акт агрессии.

– Это Дэрил. Он поможет починить ветряк, – пояснила я. – Дэрил, это Морси.

Охотник поступил довольно мудро: он не стал о чем-то спрашивать тюремного лекаря, не стал заводить с ним разговоров, не стал даже подходить близко, он лишь открыл чемоданчик с инструментами и принялся осматривать внутренности вышки, дабы оценить масштаб работ.

– Если нужна будет моя помощь, говори, – предложила я, мгновенно осознав, как гадостно сладко и высоко прозвучал мой голос.

Диксон проигнорировал моё предложение, продолжив заниматься своими делами. Что мне оставалось, так это занять разговорами Морси и спросить его мнения по поводу моих планов.

– Я хотела спросить тебя, – после некоторых вступительных расспросов о его самочувствии, начала я, Диксон сразу же перестал шуметь в процессе работы, видимо, навострил уши. – Что ты знаешь о банке вирусов в Атланте?

– Я предполагал, что когда-нибудь ты спросишь меня о нем, – Морси говорил тихо, боязливо. – Ты наверняка знаешь, как устроены банки вирусов – это мощное строение, в которое сложно попасть, и из которого сложно выбраться. Таких банков, как в Атланте, по всему миру единицы. И мне кажется…

– Что вирус выбрался оттуда, – завершила за него я.

Мужчина кивнул, соглашаясь.

– Ты хочешь туда поехать, – Морси посмотрел на меня с единственной мыслью, ярко отражающейся на его лице «ну и идиотка же ты».

Любые свидетельства о движениях Диксона так же прекратились, я не видела его, он был за моей спиной, но была уверенна, он сейчас слушает с особым интересом.

– Не совсем туда, – я покачала головой. – Банк вирусов – конечно зацепка, возможно, мы сможем узнать многое, если не все, попав туда, но…это того не стоит, – кажется, я услышала за спиной облегченный выдох. – Случись что, такие помещения блокируются так, что попасть туда невозможно, и выбраться тоже. И даже если мы туда попадем, мы рискуем высвободить наружу полиомиелит, оспу и черт ещё знает, что там может быть. Но при банке вирусов есть университет…

За спиной я опять почувствовала возврат напряжения. Морси же наоборот на глазах светлел от какой-то близости к раскрытию тайн или же близости к спасению, его будто окрыляло то, что он вдруг стал находиться в гуще событий.

– В этом университете есть необходимое оборудование, возможно, нам удастся найти кого-то из ученых…если такие люди умеют выживать, – продолжала я.

– Хрена с два ты куда поедешь, – вдруг буркнул Дэрил.

– Я знаю, – я опустила взгляд. – Это самоубийство. Но не будь у меня никого, я бы пустилась туда, не думая.

– Но…это же такой шанс все исправить, – затрепетал Морси.

– Это неоправданный риск, – помотала я головой, оглядываясь на Дэрила; он одобряюще кивнул мне. – У меня есть группа, которую я не могу бросить.

– Ты так говоришь, будто сама собираешься всем рулить, – хмыкнул охотник.

– Я собираюсь, Дэрил. Взгляни на Рика. Я собираюсь взять группу в свои руки не потому, что наши мнения расходятся, а потому что мне кажется, он не способен.

Дэрил нахмурил брови:

– И где же ваши, так называемые мнения разошлись? – со скепсисом выдал он.

– Мы были с Риком в близлежащем городе, я нашла там крупную партию героина. Мы нечаянно натолкнулись на придурков из Вудбери, и я толкнула им наркоту, – по мере моего рассказа брови обоих мужчин поднимались все выше, с каждой секундой ярче выражая удивление. – У меня появилась идея травить город наркотой изнутри. Рик сказал, что категорически против этого метода.

– По-моему на войне все методы хороши, – наиболее смело выразил свое мнение обитатель ветряка.

– И ты хочешь, чтобы я встал на твою сторону? – Дэрил ткнул себя пальцем в грудь.

– А что еще мне остается делать? – развела я руками. – После того, что произошло сутки назад, я не собираюсь идти этому городу на уступки, мне глубоко плевать на сострадание. Люди Вудбери развязали войну. То, что произошло вчера – это акт войны! – я повысила голос, невольно приложив руку к свежему укусу. – Они Акселя убили, и меня чуть не порешали! – к коже моего лица приливали яркие признаки гнева.

Диксон продолжал хмуриться, но частично на его лице отражалось согласие со мной. На секунду его взгляд застыл, будто он вспоминал что-то, крайне яркую картинку. Я не хочу преувеличивать свою важность в его сознании, но я чувствовала, что вспоминал он мою смерть, и явно не хотел пережить это ещё раз.

– И как ты собираешься это реализовать? – спросил он после некоторой паузы.

– Это дело случая. Если люди из Вудбери снова будут ошиваться в этом городке, а они будут, так как самовлюбленный их разум считает этот городок своей территорией, я появлюсь там снова и предложу сделку. Я им наркоту – они мне боеприпасы. В Вудбери меня никто не знает. Торговать буду только с одними и теми же, с малым количеством человек, которых легко уболтать, лучше, если это будут те же самые уроды.

– Тебя пристрелят и отберут весь товар, – Диксон покачал головой. – Насмотрелась сериалов в свое время, дура ты тупая, – он сказал это спокойно, больше даже с сожалением.

– Я буду осторожна, – твердо пообещала ему я.

***

Мы возвращались с ветряка уже затемно. Дэрил тщетно пытался оттереть руки от масла листьями. Мы шли осторожно, молча, вслушиваясь в каждый шорох. Наверное, мы даже перестали бояться зомби, лишь бы это были не люди, кинувшиеся на нас с войной.

– Значит, ты решила отобрать власть у Рика, подломить Вудбери, и что дальше? – на подходе к тюрьме, спросил у меня Дэрил.

– Мне нужно уничтожить Вудбери. Уничтожить. Я хочу укрепить нашу группу, чтобы она ни в чем не нуждалась, а уже после, когда мы станем сильными, я смогу отправиться в Атланту.

– Ты все-таки не оставила эту уебищную идею, – недовольно проворчал охотник.

– Я могу рассчитывать на тебя? – я остановилась, вглядываясь сквозь нагнетающий полумрак сумерек в блестящие глаза Диксона.

– Аляска, ты хоть представляешь, что постоянно втягиваешь меня в какое-то беспросветное дерьмо? То мы покрываем мелкого убийцу, теперь мы отбираем у Рика право действовать…Понимаешь, что не бывает мира там, где кто-то что-то скрывает и вот так вот темнит…так как ты? – прямо сказал мне он, но его тон не содержал обвинения, скорее сожаление, что ли.

– Ну отлично! – взбесилась я. – Давай всем расскажем, что Марти хочет убить твоего брата, давай скажем что Рик не дееспособен, – размахивала я руками в ярости. – В этом мире действенна только автократия, власть народа здесь убийственна.

– Что Марти хочет сделать? – перебил меня Диксон, крепко обхватив огромными ладонями мои плечи, приблизившись ко мне вплотную.

Я захлопнула рот мгновенно, поняв, что проболталась.

– Говори, черт возьми! – рявкнул мужчина, активно тряся меня.

– Не кричи на меня, – резко и, вложив в руки намного больше силы, я оттолкнула от себя охотника. – Марти обозлен на него. Потому что ты ушел с ним. И оставил нас. Я пытаюсь его убедить в обратном – бесполезно.

– А ты?

– Что – я? – не понимая ничего, спросила я.

– Ты тоже хочешь его убить? – он буравил меня взглядом, он боялся столкнуться с разочарованием во мне.

– Я все понимаю, Дэрил. Я – не ревнивый ребенок. Я знаю, что такое семья, и ни в чем тебя не виню, – я постаралась прикоснуться к нему, но его будто током шарахнуло, он одернул плечо, до которого я попыталась дотронуться. – Так ты со мной?

Я ждала его ответа с затаившейся во мне волной боли, готовой вот-вот вырваться наружу.

– Я с тобой только для того, чтобы остановить тебя, когда ты начнешь творить откровенную херню. Кто еще ткнет тебя носом в собственную же глупость, если не я?

– Спасибо, Дэрил, – я облегченно выдохнула, с благодарностью посмотрев на него.

Он на секунду отвернулся, его губы прошептали что-то похожее на «была-не была», он даже сжал кулаки покрепче. Он сделал шаг вперед и сжал меня в кольцо своих рук, крепко прижав к своей груди.

– Главное, чтобы ты не натворила делов, Аляска. Я знаю, что ты хитрожопая, но чрезмерно активная.

Выслушивала все это я без особого интереса, все, что мне было нужно, это как можно большей поверхностью тела ощутить его прикосновения. Я была влюбленной дурой с разбитой душой, которой нужен был её охотник.

– Ты рад, что я жива? – типично глупый женский вопрос.

– На тупые вопросы не отвечаю, – буркнул в ответ Диксон.

На шорох бредущих ходячих мы отреагировали мгновенно. Шебуршание листьев заставило нас отлепиться друг от друга и отреагировать в течение одной секунды. Бесшумные пули из пистолета с глушителем и не менее бесшумные арбалетные болты поразили гниющие мозги инфицированных тварей, заставив их упасть замертво. Из леса повалили ещё, заставив нас бежать. Мы неслись рядом, наравне, тяжело дыша, с надеждой ухватываясь взглядом за мелькающие ворота тюремной ограды, починенной и восстановленной. Ещё пара телодвижений завтра, и у нас будет свет. Это станет хорошим подарком для группы.

Оказавшись в тюрьме, я как обычно обнимаю Мартина, стараясь подарить ему самый добрый взгляд, на который я могу быть способна. Но в ответ мне посылается лишь колючий холод стальных глаз, в глубине которых я вижу образ, приходящий ко мне в кошмары. Демон Мартина живет и процветает.

Дэрил видит это. Хмурится. Подходит. Кладет руку мне на плечо. Кивает. Не отворачивается.

Я втягиваю его в проблемы. Я вынуждаю его на авантюры. Я манипулирую им, человеком, которого нельзя делить, которым невозможно управлять. Но он все равно идет за мной. Мне гадко. Но он – моё единственное спасение.

Комментарий к Глава восьмая. Разделение властей.

Мои огромные извинения, что столь невероятно долго я не выкладывала продолжения! Постараюсь искупить свою вину своевременной публикацией последующих частей.

========== Глава девятая. Напарники. ==========

Мое утро началось с очередного недосыпа. Я не могу спать спокойно. Ровно так же как и абсолютно все дни этого гребанного апокалипсиса. Я не могу расслабиться, я не могу закрыть оба глаза во время сна. И теперь я уже догадываюсь, что ничто никогда не избавит меня от этого беспокойства, никакая безмятежность, излишняя защищенность, я знаю, что к хорошему быстро привыкаешь, но есть такие привычки, которые, кажется, не изменить.

Я вышла на улицу в пять утра, оставив Марти одного в камере, спокойно дрыхнущего ребенка с личиком сонного ангела.

На мусорном баке, свесив ноги вниз, слегка побалтывая ими, сидел Карл. В руках этого ребенка винтовка. Ребенок войны. Ребенок, у которого есть свое мнение, который настолько взрослый, что способен принимать тяжкие решения. Не сказать, чтобы правильные. На то он и подросток, что все его решения диктуются эмоциями, но в эмоциях есть и свой плюс, порой они ведут нас к душевному комфорту.

Услышав движение за своей спиной, он встрепенулся, направив на меня оружие.

Подняв руки в жесте безоружности, я запрыгнула на бак и села рядом.

– Кто на вышке? – направив взгляд в сторону восходящего за вышкой солнца, спросила я.