Текст книги "Живи и помни (СИ)"
Автор книги: jane_lana_doe
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)
Какое-то время оба молчали, упрямо глядя друг другу в глаза, а потом Лиза позволила обхватить себя за плечи и продолжила неспешную прогулку. Мысли в голове витали мрачные, лишённые весёлости. Когда Ваха сообщил о разгромленном на приёме грузе, с шеи словно удавка незримая слетела, позволив вдохнуть полной грудью впервые за долгое время. Витя же рванул в «Метелицу» – напиваться с горя подальше ото всех. С той поры острую тему оба старались обходить, но порой всё же срывались, как сейчас.
– Ты поздно пришёл вчера, – Лиза решилась сменить тему, чтобы безмолвие перестало отравлять променад, – я не сказала. Тётя Валя звонила, спрашивала, когда мы приедем уже.
– Хочешь, в субботу съездим?
Помолчав, Лизавета шагнула к парапету, облокотилась о него и глянула на мутную воду, в которой плескались солнечные лучи. О спокойных выходных не мечталось уже давно, а потому то, с какой лёгкостью прозвучал ответ, добавило состоянию замешательства. Конечно, к Витиным родителям хотелось безумно, хотелось вновь окунуться в атмосферу тепла и настоящего домашнего уюта, которого в их огромной трёшке порой не хватало. Дядя Паша вновь будет рассказывать фронтовые истории, тётя Валя сварит любимый борщ, и часы истинного покоя окутают, словно лёгкий тёплый плед.
Витя встал рядом, посмотрел внимательно, словно нечто новое разглядеть пытаясь; Лиза прищурилась, закрыла один глаз в попытке справиться с ослеплявшими лучами и кивнула пару раз.
– Съездим. Если ребята никаких сюрпризов не подкинут, – косого взгляда на тонкие часы, болтавшиеся на запястье рядом с браслетом, хватило, чтобы долгий вздох сорвался с губ сам собой. – Надо возвращаться, Вить. Неохота на завтра сметы оставлять, там немного осталось. А возвращаться так не хочется…
На спину легла ладонь, от медленного движения к лопаткам Лиза невольно изогнулась, позволив довольной улыбке набежать на губы.
– А чего ты хочешь?
– Вопрос с подвохом, Пчёлкин. В глобальном смысле или так, на ближайшую ночь?
– Ну, с ближайшей ночью я и без подсказок как-нибудь справлюсь. Давай уж в глобальном тогда.
Лизавета усмехнулась, а потом вдруг, для себя самой неожиданно, призадумалась. Отшутиться или всё же правду сказать? Правда эта давно уже витала в сознании, но внимания на ней не заострялось – бессмысленно, да и глуповато отчасти.
– В глобальном… – пожав плечами, Лиза вновь обратила взор на тёмную воду. – Я бы ребёнка хотела, наверное.
Витя ожидаемо притих, и всё, что выхватывал слух некоторое время – плеск буйных волн, десятки разномастных голосов и шелест тревожимых лёгким ветром листьев.
– Сейчас?
– Нет, конечно. Куда нам сейчас. Так, лет через парочку, например. Да и, – не сумев побороть саму себя, Лизавета как-то разом сникла, перевела взгляд на собственные пальцы и поковыряла ноготь, – сказки всё это, понятное дело. Чисто помечтать немного.
Немецкие врачи подарили вторую жизнь, да только вот волшебниками они всё же не были, а оставлять собственного ребёнка сиротой не желалось совершенно. Потому мечты все оставались лишь мечтами, пустыми и совершенно несбыточными. Лиза истово старалась привыкнуть, да только вот на глаза против воли набежала предательская влага, и пришлось зажмуриться, чтобы хоть как-то её скрыть.
Нужно радоваться тому, что есть. Этого уже немало.
Витя молча прижал к себе, макушки коснулись его губы, и стало пусть на чуть, а всё же легче. На последовавший следом поцелуй Лиза ответила охотно, всем телом прижимаясь и запуская пальцы в уложенные подстриженные волосы. В такие мгновения реальность отступала, и оба они словно переносились в далёкий уже восемьдесят восьмой, когда для счастья оказывалось достаточным просто любить.
– Пчёлкин, люди смотрят, – кое-как оторвавшись от родных губ, Лизавета улыбнулась, взывая к совести. Ответом, впрочем, послужила давно знакомая фраза – краткая и ёмкая.
– Да плевать.
Пришлось выпростаться из крепких объятий, не тая улыбки.
– Вечером своё получишь.
В ответ – лишь хищный жадный взгляд. Да только вот слова, сказанные минутами ранее, уже осели на подкорке, невольно внося в состояние смуту. Лизавета постаралась виду не подать, но, верно, безуспешно, потому что Витя обнял вновь и медленно вздохнул.
– Поговорим об этом через пару лет, ладно? Не сейчас.
– Дело не в этом, Вить. Ты же сам всё понимаешь прекрасно. Это просто мечты, мои последствия никуда не делись. Хотя было бы здорово – у ребёнка бы твои глаза были, наверное…
– Пацана прикольно было бы, наверное. Как у Сани.
Смех сорвался с губ, несмотря на тягостность размышлений; Лиза покачала головой, оттолкнулась от парапета и медленно побрела дальше.
– Да и потом, ты знаешь, – истина лежала на поверхности всегда, с самого начала, но впервые за долгие годы облекалась в слова, – даже если бы случилось ещё одно чудо, и у нас бы получилось… не при нашей жизни детей рожать. Слишком уж рисково.
Лизавета всегда знала одно – путь, разделённый с Пчёлкиным, никогда не будет для неё лёгким. Любя и будучи любимой, каждый шаг делала осознанно, понимая, чем всё могло обернуться в любой момент, а потому невозможность собственных мечтаний принимала всецело, пусть и с горечью огромной, даже в голосе порой звеневшей. Только к мужу льнула доверчиво, зная, что ближе него никого не было и быть просто не могло.
Мелодия беззаботности, словно отзвук скрипки, навсегда оставшейся в отчем доме, растворилась без следа много лет назад. И обратного пути не существовало. Только вместе, рука об руку. Как сейчас.
Витя молчал, глядя куда-то вдаль, и во взгляде его плескалось нечто, навевавшее мысли не самые радужные. Казалось, он думал о чём-то напряжённо или вспоминал, но расспросам не имелось места. Вместо того Лиза легонько ткнула его локтем куда-то под рёбра и заставила себя улыбнуться, придавая всему виду такой беззаботности, которая только могла существовать в их реальности. Получив в ответ молчаливый смешок и поцелуй куда-то в висок, поправила чуть сползший плащ и сложила руки на груди.
– А хорошо всё-таки, да, Пчёлкин? Надо нам почаще такие прогулки устраивать, даже как-то забывается на время, кто мы с тобой такие.
В сущности, кто они? Сын простых советских работяг, по уши ввязавшийся в криминал и вряд ли имевший из него выход, и дочка милиционера, недалеко ушедшая от мужа. Ещё в беззаботные семнадцать Лиза добровольно вешала на себя статью, помогая другу детства, а теперь – сколько их на ней, тех статей? И считать-то смысла не имелось. Она могла бы засесть дома, как та же Оля, вести быт, быть просто женой и хранительницей очага, но «Курс-Инвест» значил для неё гораздо больше, чем казалось со стороны. Она работала здесь, храня в душе память и благодарность Артуру, который однажды помог не сломать жизнь собственными руками, который буквально выдернул из чёрной пучины. Лизавета никогда не любила его, но тёплое отношение берегла, несмотря ни на что. Только Вите о том лучше не знать.
Жалела ли Лизавета о том, что судьба складывалась подобным образом, что жизнь её оказывалась далека от спокойствия и мира, что риск и опасность стерегли за каждым углом? В том и дело, что нисколько. Иного просто не существовало.
Кто-то незримый связал её с Витей раз и навсегда, и этому кому-то Лиза была благодарна. Вопреки невзгодам, испытаниям и длительным разлукам. Вопреки всему.
У каждого своё счастье, и счастье Лизаветы заключалось в том, чтобы рядом находился тот, кто попросился однажды на поруки. Тот, кто подарил самые радостные и самые горестные моменты. И тот, без которого собственная жизнь уже не представлялась. Вероятно, будь они простыми постсоветскими гражданами, живя честно и спокойно, всё складывалось бы совсем по-другому, может, даже лучше, чем сейчас. Но этого не могло быть. Не с ними. Не в эту эпоху.
Не в этой жизни.
