Текст книги "Послания Ивана Грозного"

Автор книги: Иван IV Грозный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 53 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

поставятца? Аще убо предводитель не множае полк утвержает, тогда

множае побеждаем паче бывает, неже победит. Ты же, вся сия презрев,

едину храбрость похваляешь; о чесом же храбрости состоятися, сия ни во

что же полагавши, и являяся не токмо утвержая храбрость, но паче

разрушая. И являяся яко же ничто же еси; в дому изменник, в ратных же

пребывании рассуждения не имея, понеже хощешь междоусобными

браньми и самовольством храбрость утвердити, ему же быти не возможно.

Да того же времяни бывшу сему собаке Алексею, вашему начяльнику, в

нашего царьствия дворе, во юности нашей, не свем, каким обычяем из

батожников водворившуся, нам же такия измены от вельмож своих

видевше, и тако взяв его от гноища и учиних с вельможами, а чяючи от

него прямыя службы. Каких же честен и богатств не исполних его, не

токмо его во и род его! Какова служения праведна от него приях? Слыши

напреди. Таж посем совета ради духовнаго спасения ради душа своея,

приях попа Селивестра, а чяюще ( На этом слове кончается список П. )

того, что он, предстояния ради у престола Владычня, побережит души

своея, а он, поправ свещенньш обеты и херотонию иже со ангелы у

престола Владычня предстояния, иде же желают ангели приникнути,

идеже бо всегда агнец Божий жремый за мирское спасение, и никогда же

пожренный, – еже он, во плоти сый, серафимскии службы своими руками

сподобися, и сия убо все поправ, лукавым обычаем, и сперва убо яко благо

начало, последуя божественному писанию: мне, видевшу в божественном

писании, како подобает наставником благим покорятися безо всякого

рассужения, и ему, совета ради духовнаго, повинухся волею, а не ведением;

он же возхитихся властпю, яко же Илия жрец, нача совокуплятися в

дружбу подобно мирским ( Да того же времяни бывшу сему собаке Алексею... в

дружбу подобно мирским. – Наиболее подробный рассказ о правлении Сильвестра и

Алексея Адашева содержится в «Истории о в. кн. Московском» Курбского -

политическом памфлете, написанном в Польше (Курбский, Соч., стлб. 169 – 173).

Курбский, как и царь, подчеркивает большое влияние Сильвестра и Адашева в этот

период (конец 40-х – 50-е годы), всячески восхваляет этих лиц и именует кружок,

собравшийся вокруг них, «избранной радой» (польский термин) – название,

закрепившееся в исторической науке. Вопрос о политическом и социальном характере

этой «избранной рады» весьма сложен. Восторженная характеристика, данная ей

Курбским, и резко отрицательная, данная Грозным, естественно, создавали у историков

38

впечатление, что «рада», подобно Курбскому, защищала княжеско-боярские интересы

(ср. напр.: В. И. Сергеевич. Русские юридические древности, II. СПб., 1900, стр. 367-

371). Однако, документальные источники, сохранившиеся за эти годы, противоречат

такому выводу: реформы 50-х годов, проведенные при Сильвестре и Адашеве, были

направлены против остатков феодальной раздробленности и носили прогрессивный

характер (ликвидация системы наместничества, судебная реформа, раздача земель

служилым); В связи с этим в исторической науке установился критический подход к

замечаниям Грозного и Курбского об «избранной раде», высказанным в ходе острой

полемики и относящимся к более позднему времени. С. В. Бахрушин (ук. соч., стр. 36 -

38, 51, 54-55) считает, что «избранная рада» (которую он отождествляет с «ближней

думой» царя) имела «компромиссный состав», но проводила прогрессивную политику,

соответствующую интересам дворянства. И. И. Смирнов (Иван Грозный, стр. 87)

считает вообще понятие «избранной рады» фикцией и полагает, что сближение

Сильвестра и Адашева с княжатами произошло лишь в начале 60-х годов.

Полемическая тенденциозность комментируемого рассказа проявляется и в

характеристике «собаки Алексея» (Адашева) как выходца из «гноища» (навоза) и

бывшего «батожника» (буквально: слуга, расчищающий путь с помощью палки; может

быть, однако царь иронически указывает этим на то, что Адашев был «рындой» при

дворе). В действительности Адашевы представляли собой провинциальный

(костромской) дворянский род, и уже отец Алексея, Федор Адашев, выполнял

ответственные поручения государя (ср. Н. П. Лихачев. Разрядные дьяки XVI в. СПб.,

1888, стр. 135 – 136).). Потом же вся собрахом, все архиепископы, и епископы, и весь

освещенный собор руския митрополия (Потом же вся собрахом...освещенный собор

русския митрополия. – Речь идет об «освященном соборе» в «царских палатах» в

феврале 1549 г. (ПСРЛ, XXII, 528 – 529; ср.: С. О. Шмидт. Челобитенный приказ в

середине XVI столетия. Изв. АН СССР, серия истории и философии, т. VII, № 5, 1950,

стр. 447 – 448) или о Стоглавом соборе 1551 г. («писание» царя этому собору,

содержащее действительно мотивы «взаимного прощения» и примирения, см. в

«Археографическом обзоре», стр. 522). В старой исторической литературе (напр.: С.

Соловьев. История России, кн. II, ч. VI – X. Изд. «Общественная польза», стлб. 45 – 46)

существовало мнение, согласно которому Грозный между 1547 и 1550 гг. созывал на

Лобном месте представителей «из городов всякого чина», и на этом «соборе

примирения» (первом земском соборе) и состоялось то всеобщее прощение, о котором

говорит царь в комментируемой грамоте (см.: Устрялов, прим. 264 и 21 к его изд.

«Сказаний Курбского»). Однако, как указал Платонов, известие о «соборе примирения»

основывается на вклейке конца XVII в. (а может быть и начала XVIII в.) в так

называемую Хрущевскую Степенную книгу и представляет собою, невидимому,

позднюю легенду, созданную на основе «Стоглава» и комментируемого послания

Курбскому (С. Ф. Платонов. Статьи по русской истории. СПб., 1903, стр. 219 ел.;

характеристика Адашева как выходца из «нищих», содержащаяся в этом тексте

Хрущевской Степенной книги, явно навеяна замечаниями Грозного в его послании.)), и

еже убо во юности нашей, еще нам содеянная, на вас, бояр наших, наши

опалы, та же и от вас, бояр наших, еже нам сопротивное и проступъки ( Так

ХСУ; К преступники. ), сами убо пред отцем своим и богомольцем, пред

Макарием, митрополитом всеа Русии, во всем в том простихомся; вас же,

бояр своих, и всех людей своих в преступках пожаловал и впредь того не

воспоминати; и тако убо мы всех вас яко благии начахом держати.

Вы же перваго своего лукавого обычеи не оставите, но паки на первое

возвратистеся, и тако начасте лукавым советом служити нам, а не

истинною, и вся со умышлением, а не простотою творити. Тако же поп

39

Селивестр и со Олексеем здружися и начата советовати отаи нас, мневша

нас неразсудных суща; и тако, вместо духовных, мирская начашася

советовати, и тако помалу всех бояр начаша в самовольство приводити,

нашу же красоту власти с вас снимающе, и в супротисловие ( Так ХСУ; К

супревословие. ) вас приводяще, и честию мало вас не с нами ровняюще,

молодых же детей боярских с вами честию подобяще; и тако помалу

сотвердися сия злоба, и вас почал причитати к вотчинам и к селам; еже

деда нашего великого государя уложением, которые вотчины у вас взимати

и которым вотчинам еже несть потреба от нас даятися, и те вотчины ветру

подобно роздал неподобно, и то деда нашего уложение разрушил, и тех

многих людей к себе примирил. И потом единомысленника ( Так ХСУ; К

еднномысленники. ) своего, князя Дмитрея Курлятева, к нам в синклит

препустил; нас же подходяху таковым обычаем, духовного ради совета,

бутто души ради то творит, а не лукавством; и тако с тем своим

единомышленником нача злый свой совет утвержати, ни единые власти не

оставиша, идеже своя угодники не поставиша, и тако во всем свое хотение

улучиша. Посем же с тем своим единомышленником от прародителей

наших данную нам ( Так ХСУ К вам. ) власть от нас отъяша, еже вам бояром

нашим по нашему жалованью честию председанием почтенным быти; сия

убо вся во своей власти и в вашей положиша, яко же вам годе, и яко же кто

како восхощет: потому же утвердиша дружбами, и вся властию во всей

своей воли имый, ничто же от нас пытая, аки несть нас, вся строения и

утвержения по своей воле и своих советников хотение творящее (И тако

помалу сотвердися сия злоба... своих советников хотение творяще. – Известие о том, что

Сильвестр «вотчины ветру подобно роздал неподобно», было предположительно

истолковано Устряловым (Сказания А. М. Курбского, прим. 265) как намек на так

называемое «испомещение тысячи» детей боярских под Москвой в 1550 г. Однако

«испомещение тысячи» было мероприятием, проведенным в интересах дворянства, и

не должно было вызывать недовольства со стороны царя, подготовлявшего во время

написания комментируемого послания опричнину. И. И. Смирнов (ук. соч., стр. 39,

прим. 1) считает, что царь в данном случае возлагает на «избранную раду»

«ответственность за земельную политику времени боярского правления (тенденциозно

извращая хронологию и передвигая эту политику с 40-х годов, когда она действительно

имела место, на 50-е годы XVI в.)». – Второе обвинение царя против Сильвестра и

Адашева заключается в том, что они «от прародителей наших данную нам власть

отъяша, еже вам, боярам нашим, по нашему жалованию честью председания

почтенным быти». Что хочет этим сказать царь? Сергеевич (ук. соч., стр. 369) понимает

его слова так, что «организованный Сильвестром и Адашевым совет похитил царскую

власть, царь был в нем только председателем». Более правильным представляется

толкование слов царя С. В. Бахрушиным: царь хочет сказать, что «избранная рада»

решала местнические споры (ук. соч., стр. 44), определяла, кто из бояр должен «сидеть

впереди» других. Справедливо ли это обвинение по отношению к «избранной раде» -

сказать трудно: к 1550 г. относится закон противоположного характера, запрещающий

местничество в войске (ср.: И. И. Смирнов, ук. соч., стр. 35). – Дмитрий Курлятев,

которого царь упоминает в качестве третьего сподвижника «попа и Алексея», -

представитель удельного княжья (из рода Оболенских), пользовавшийся большим

влиянием в те годы и подвергшийся опале одновременно с Адашевым.). Нам же аще

40

что и благо советующу, сия вся непотребна изчиняху, они же аще что и

строптивно и развращенно советоваху, но сия вся во благо творяху!

И тако убо ниже во внешних ( Так ХСУ; К в нынешних. ), ниже во

внутренних, ниже в малейших и художейших, до обуща ( Так ХСУ; К

обита. ) и спания, вся не по своей воле бяху, но по их хотению творяхуся;

нам же аки младенцам ( Испр. К младенца) пребывающим. Ино се ли

супротивно разуму, еже не восхотех в совершением возрасте младенищем

быти? Та же потом и сие утвердися: еже нам супротивословие ни единому

еже от худейших советников его тогда потреба рещи ( К рещи нет. )), но сия

вся аки злочестива творяхуся, яко же в твоей бо составной грамоте писано;

от его же советников аще кто и худейший нам не яко ко владыце или яко к

брату, но яко к худейшему чесому надменая словеса неистове изношаху, и

сия вся благочестива вменяхуся; кто убо мало послушание или яко покой

нам сотворит, тому убо гонение и мучение; аще ли же кто раздражит нас

чем или кое принесет утеснение, тому богатество ( К богатеству. ), слава и

честь; и аще не тако, то души пагуба и царству разорение! И тако убо нам в

сицевом гонении и утиснении пребывающим, и такова злая не токмо от

дни и до дни, но от часу ростяху; и еже убо нам сопротивно, сия

умножахуся, а еже убо нам послушно и покойно, сия умоляхуся. Таково

убо тогда православие! И сие еще кто же убо может подробну исчести, еже

убо у житейских пребываниях, хожениих, и в покое, та же и во церковных

предстояниих и во всяком своем житии и гонение и утеснений ( Так ХСУ К

успение. )? И тако убо сим бывающим: нам же сия Бога ради вменяюще,

мнящи убо, яко душевленая ради пользы сицевая убо утеснения творит

нам, а не лукавства ради.

Та же, по Божию изволению со крестоносною хоруговию всего

православного християнского воинства, православнаго ради християнства

заступлением, нам подвигшимся на безбожный язык Казаньский и тако

неизреченным Божиим милосердием, иже над тем бесерменьским языком

победу давшу, со всем воинством православнаго християньства здрава

восвояси возвратихомся: что же убо изреку от тебе нарицаемых мучеников

доброхотство к себе? Како убо: аки пленника всадив в судно, везяху с

малейшими людьми сквозе безбожную и невернейшую землю (Та же... нам

подвигшимся на безбожный язык Казаньский... аки пленника, всадив в судно, везяху...

сквозе безбожную и невернейшую землю. – Это замечание царя Устрялов (цит. изд.,

прим. 268) и Костомаров (ук. соч., стр. 262) толкуют как доказательство того, что царя

«везли насильно под стены Казани» и что он «играл... жалкую, глупую, комическую

роль» во время казанского похода. Такое толкование совершенно неправомерно (ср.: Н.

П. Лихачев. Дело о приезде Поссевина. Летопись занятий Археографической комиссии,

вып. XI, СПб., 1903, стр. 255) – речь идет лишь о возвращении из Казани (и о

недостаточной охране царя при этом возвращении); казанский поход в целом был

совершен с полного одобрения и по приказу царя [см. ниже, прим. 37 и 40; «ревность»

царя и его готовность не щадить «здравия своего» во время Казанского похода отмечал

даже Курбский в «Истории о в. к. Московском» (Соч., стлб. 174)]. То, что возвращение

царя из Казани было несвоевременным шагом, признает и Курбский (там же, стлб. 206),

41

но он взваливает за это ответственность на «шурьёв» царя (Захарьиных).) Аще не бы

всемогущая десница Вышняго защитила мое смирение, то всячески живота

гонзнул бы. Таково тех доброхотство к нам, за кого ты глаголеши, и так за

нас душу полагают, еже душу нашу во иноплеменных руки тщатца

предати!

Та же, нам пришедшим во царьствующий град Москву, Богу же

милосердие свое к нам множещи и наследника нам тогда давшу, сына

Дмитрея. Мало же времени минувшу, еже убо в человеческом случаетца,

нам убо немощию одержиму быти и зельне изнемогшу, тогда убо еже от

тебе нарицаемыя Доброхоты восташа, яко пияни, с попом Селивестром и с

начальником вашим с Олексеем, мневше нас не бытии (восташа яко пьяни, с

попом Селивестром и с начальником вашим с Олексеем, мневше нас не быти.

–Упоминаемый здесь «мятеж у царевой постели» в 1553 г. особенно подробно описан в

приписке к «Царственной книге». Там рассказывается, как заболевший царь упрашивал

бояр целовать крест его новорожденному сыну Димитрию (речь идет о первом сыне

царя от Анастасии Романовны, скончавшемся некоторое время спустя, а не о Димитрии,

сыне Марии Нагой), как многие из них открыто выступали против этого решения,

ссылаясь на то, что за «пеленочника» будут править его родичи Захарьины и т. д. В

числе противников присяги и сторонников Владимира Андреевича Старицкого

называются Сильвестр, отец Адашева (но не сам Адашев), Курлятев, Палецкий и

Фуников (ПСРЛ, XIII, 522-526). Большинство историков придает важное значение

этому событию, рассматривая его чуть ли не как переломный момент в отношениях

между царем и «избранной радой» (ср. напр.: С. Соловьев. История России, кн. II, стлб.

136 – 141). Однако в исторической литературе высказывались и сомнения по поводу

достоверности этого известия приписки к «Царственной книге» и комментируемого

послания (ср. напр.: С. Б. Веселовский. Последние уделы сев.-вост. Руси. Ист. зап., т.

XXII, стр. 106). В Синодальном списке Никоновской летописи (более ранний источник,

чем «Царственная книга», см. прим. 22) никаких известий о мятеже у царевой постели

нет.), забывше благодеяния наших и своих душь, яже отцу нашему

целовали крест и нам, еже кроме наших детей, иного государя себе не

искати: они же хотеша воцарити, еже от нас растояшеся в колене, князя

Владимера; младенца же нашего, еже от Бога данного нам, хотеша

погубити подобно Ироду (как им не погубити!), воцарив князя

Володимера. Понеже бо аще и во внешних писанных древних реченное, но

обаче прилично есть: «царь убо царю не покланяетца; но, единому

умершему, другий обладает». Се убо, нам живым сущим таковая от своих

подовластных доброхотства насладихомся: что же убо по нас будет! Та же

Божиим милосердием нам оздравившим, и тако сии совет разсыпася; попу

же Селивестру и Олексею оттоле не проста юнщ вся злая советовати, и

утеснение горчайшее сотворяти, но доброхотным же нам гонения и

разными виды умьшшяющи, князю же Владимеру во всем его хотение

утвержающе, та же и на нашу царицу Анастасею ненависть зельну

воздвигши и уподобляюще ко всем нечестивым царицам; чад же наших

ниже помянути могоша.

42

Та же собака, изменник князь Семен Ростовской, иже по нашей милости,

а не по своему достоинству, сподоблен быти от нас синклитства, своим

изменным обычаем литовским послом, пану Станиславу Давойну с

товарыщи, нашу думу изнесе, нас укоряя и нашу царицу и наших детей; и

мы то ево злодейство сыскавше, и еще милостиво над ним учинили казнь

свою (Та же собака, изменник князь Семен Ростовской... над ним учинили казнь свою.

– Тайные сношения кн. Семена Лобанова-Ростовского с польским послом Довойно,

очевидно, происходили летом 1553 г., когда этот посол приезжал к Ивану IV (Сб. РИО,

т. 35, № 27). Летом следующего года он (вместе с сыном) сделал неудачную попытку

бежать за границу. Согласно инструкции, данной русским послам, ехавшим в Польшу

осенью 1554 г., на возможный вопрос о С. Ростовском они должны были ответить, что

он «малоумством шатался и со всякими иноземцы говорил непригожие речи про

государя» и что вместе с ним «воровали его племя [родичи], такие ж дураки» (там же,

стр. 453). Сходный рассказ о С. Ростовском содержится и в тексте Синодального списка

Никоновской летописи (ПСРЛ, XIII, 237 – 238: «хотел бежати... от малоумства... а с ним

ехати хотели такие же малоумы»). В приписке же к этой летописи сообщается, что С.

Ростовский затевал тайный заговор во время болезни царя в 1553 г. и что в этом

заговоре участвовали представители крупного княжья: Щенятев, Серебряный, Пунков-

Микулинский и др. (стр. 238, прим. 1). Следователями по этому делу были, согласно

этой приписке, Курлятев, Палецкий и Фуников, т. е. те самые лица, которых более

поздний источник (приписка к «Царственной книге») обвиняет в мятеже во время

болезни царя. К сожалению, мы не знаем, как изложила бы дело Ростовского

«Царственная книга», так как ее текст доходит только до 1553 г.). И после того поп

Селивестр, и с вами, своими злыми советники, того собаку почали в велице

брежеши держати и помагати ему всеми благими, и не токмо ему, но и

всему роду его. И тако убо отселе всем изменником благо время улучися; и

нам убо оттоле в большем утеснении пребывающе; от них же во едином и

ты убо еси: являнно, еже с Курлятевым сыном хотесте судити про Сицкаго

(Курлятевым сыном хотесте судити про Сицкаго. – Этот, довольно «темный» (Соловьев,

кн. II, стлб. 151) намек царя может быть несколько разъяснен благодаря его же

замечаниям во 2-м послании Курбскому (см. стр. 209). По убедительному

предположению Бахрушина, «дело шло о ссоре между князем Сицким и его соседями

по вотчинам в Ярославском уезде – Прозоровскими – из-за 150 четей земли... Сицкий,

бывший в свойстве с царицей Анастасией, надо думать, пробовал воздействовать на

судей именем малолетнего Федора и добился вмешательства в дело самого царя. В

судебном разбирательстве участвовали, между прочим, кн. А. М. Курбский и кн. Д. И.

Курлятев» (ук. соч., стр. 44). – Упоминание «Курлятева-сына» (в списке

Археографической комиссии) не совсем понятно. У Д. И. Курлятева был сын Иван,

постриженный в 1562 г. в монахи вместе с отцом (ПСРЛ, XIII, стр. 344), но

«Курлятевым-сыном» можно было назвать и самого Д. И. Курлятева (по отношению к

его отцу, кн. И. В. Оболенскому-Шкурле). В других списках послания читается: «с

Курлятевым нас хотесте судити про Ситцкого».).

Та же убо наченшеся войне, еже на ( К на нет. ) герман, – о сем же убо

напреди слово пространнейши ся явит, – попу же Селнвестру и с вами,

своими советники, о том на нас люте належащу, и еже убо, согрешений

наших ради, приключающихся болезнех на нас и на царице нашей и чадех

наших и сия убо вменяху, аки их ради, еже нашего к ним непослушания,

сия бяху! Како же убо воспомяну, и еже во царьствующий град с нашею

43

царицею Анастасеею с немощною от Можайска немнлостивное путное

прихождение? (Та же убо наченшеся войне, еже на герман... како же убо воспо-мяну. .

немилостивное путное прихождение? – Речь идет о столкновениях между царем и

Сильвестром во время Ливонской войны (см. ниже, прим. 41 – 42). История этих

столкновений (так же как и причина враждебности Сильвестра и его партии к царице

Анастасии Романовне) не известна. Согласно Никоновской летописи (Синодальный

список), царь с женой и детьми находился в Можайске в конце 1559 г., туда к нему

пришла весть о нарушении ливонцами перемирия (заключенного, вероятно, под

влиянием Сильвестра и других – см. ниже, прим. 41 – 42); царю срочно пришлось

выехать, несмотря на «беспуту» (распутицу, бездорожье); при этом выезде «грех ради

наших царица недомогла» (ПСРЛ, XIII, 321). ). Единаго ради мала слова

непотребна! Молитвы же убо и прехождения пустым местам, и еже убо

приношения и обеты ко святыни о душевном спасении, и о телесном

здравие, и о всем благом пребывании нашем и царицы нашея и чад наших,

и сия вся вашим лукавым умышлением от нас отнюдь взяшеся; врачевстей

хитрости, своего ради здравия, ниже помянути тогда бяше.

И сице убо нам в таковех зелных скорбех пребывающим, и понеже убо

таковая отягчения не могохом понести, еже неа человечески сотвористе, и

сего ради, сыскав измены собаки Олексея Адашева со всеми его советники,

милостивно гнев свои учинили; смертные казни не положили, но по

розным мзстом розослали. Попу же Селивестру видевши своих советников

ни во что же бывши, сего ради своею волею отоиде, нам же, его

благословив, не отпустившу, не яко устыдившися, но яко не хотевшу

судити ( К не нет Так ХСУ; Я судия. ) здесь, но в будущем веце, пред

агнецем Божиим, еже ( К еже нет. ) он всегда служа и презрев лукавым

обычаем, злая сотвори ми: тамо хощу суд прияти, елико от него пострадах

душевне и телесне. Того ради и чаду его сотворих и по се время во

благоденьствии пребывати; точию убо лица нашего не зря. И аще убо,

подобно тебе, хто смеху быти глаголет, еже попу повиноватися? И понеже

убо до ( К до нет. ) конца не весте христианского мнишескаго ( Так ХСУ; К

мосишского. ) устава, како подобает наставником покорятися; понеже бо

немощны бысте слуха, требующим учителя лета ради, ныне же бысте

требующее ( К учителя лета ради ныне же бысте требующе нет. ) млека, а

не крепки пища; сего ради тако сия глаголет. И того ради убо попу

Селивестру ничего зла не сотворих, яко же выше рех. А еже убо мирским

( Так ХСУ; К мирскому. ), подо властию нашею сущим, сим убо по коих

измене, тако и сотворихом; исперва же убо казнью конечною ни единому

коснухомся; всем же убо, к ним не приставшим, повелехом от них

отлучатися, и к ним не пристаяти, сию убо заповедь положивше и

крестным целованием утвердихом; и понеже ( Так ХСУ; К по них. ) убо от

нарицаемых ( Так ХСУ; К рицаемых. ) тобою мучеников и согласных им

наша заповедь ни во что же положися и крестное целование преступивше,

не токмо осташа от тех изменников, но и болми начата им помогати и

всячески промышляти, дабы их на первой чин возвратити и на нас

лютейшее ( Так ХСУ; К ни налютейшее. ) составит умышления; и понеже

44

убо злоба неутолимая явися и разум неприклонен обличися, – сего ради

повинныя по своей вине тако суть прияли (Милостивно гнев свой учинили...

повинныя по своей вине тако суть прияли. – Падение виднейших представителей

«избранной рады» относится к началу 60-х годов. А. Адашев был отправлен летом 1560

г. на ливонский фронт (ПСРЛ, XIII, 327); затем он был назначен воеводой в Вильян

(Вильянди, Феллин), оттуда переведен (по утверждению Курбского – сослан) в Юрьев

(Тарту, Дерпт), где и умер [царь, по утверждению Курбского (Соч., стр. 264), подозревал

его в самоубийстве; во всяком случае о его смерти было произведено специальное

следствие (Акты Археогр. экспед., т. I, 354)]; брат его Даниил был казнен несколько лет

спустя (по известию Курбского: Соч., стлб. 278). В конце 1562 г. был насильственно

пострижен в монахи «за его великие изменные дела» кн. Д. Курлятев (ПСРЛ, XIII, 344).

К этому же времени, невидимому, относится и ссылка Сильвестра в Соловецкий

монастырь (Курбский, Соч., стлб. 264 – 265; даты нет). Обстоятельства этой ссылки и

вообще опалы Сильвестра не известны; трудно сказать поэтому, правильно ли чтение

списка Археографической комиссии: «нам же, его благословив, не отпустившу» (т. е.

Иван отказался принять отставку Сильвестра) или вернее чтение других списков: «нам

же его благословение отпустившу». – Предпосылки падения «избранной рады» так же

неясны, как и самый ее характер (см. выше, прим. 25). Если Карамзин, излагая историю

падения «рады» (История государства Российского, т. IX. СПб., 1892, стр. 5 – 15),

просто повторял рассказ Курбского (Соч., стлб. 259 – 270), объяснявшего все эти

события действиями «презлых ласкателей» (в частности, Захарьиных), то уже Соловьев

справедливо отметил противоречивость и намеренную запутанность рассказа

Курбского (Соч., зтлб. 148). Сводить все дело к конфликту во время болезни 1553 г.

(если даже доверять известию об этом конфликте, – см. прим. 29) едва ли возможно, ибо

после 1553 г. деятели «избранной рады» сохраняли свое влияние в течение почти

целого десятилетия. Бахрушин (ук. соч., стр. 55) обращает внимание на разногласия

царя с «избранной радой» по внешнеполитическим вопросам, но почему-то считает

этот конфликт «не принципиальным» и «формальным».). Се бо есть по твоему

разуму «сопротивно разуму обретеся, разумевая», еже вашей воле не

повинуяся? Понеже убо, сами имуще совесть непостоятельну и

крестопреступну, малого ради блистания злата пременну, се бо нам

советуетете ( Так ХСУ; К пременспну сего ради блистания злата

пременлу. )! Сего ради реку: о июдино окаянство сие хотение! От негоже

избави, Боже, душа наша и всех православных християн! Яко же бо Июда,

злата ради, предаде Христа ( Так ХСУ; К злата прсдаде), тако убо и вы,

наслаждения ради мира сего, православное християнство и нас, своих

государей, предали есте, свои души забыв и крестное целованье преступив.

В церквах же, яко же ты лжеши, сия несть ( Так ХСУ: К не ты. ) было. Се

убо, яко же выше рех, сего ради повинныя прияша казнь по своим винам, а

не яко же лжеши, неподобие изменников и блудников нарицая мученики,

их кровь победоносну и святу, и нам супротивных сильных нарицая

мученики, и отступников наших воеводами нарицая; доброхотства же их и

души их пологания за нас – сия вся изъявлена есть, яко же выше рекох. И

не можеши рещи, яко не облыгани ( Испр.; К облагани. ) есть, но сия их

измены всей вселенней ведомы, аще восхощеши, и варварских языцех

увеси и самовидцев сим злым деянием можеши обрести, иже куплю

творящим в нашем царствии и в посольственных прихождениих

45

приходящим. Но сия убо быша; ныне же убо всем, иже и в вашем согласии

бывшим, всякого блага и свободы наслажающимся и богатеющим, и

нпкоея же им злобы первая поминаетца, в первом своем достоянии, чести

суще.

И что еще? На церковь востаете и не престающе нас всякими

озлоблении гоните, иноплеменных язык на нас присово упляюще всякими

виды, гонения ради и разорения на кристьяньство; яко же выше рех, на

человека возъярився, на Бога вооружился есть и на церковное разорение;

гонению же – яко же рече божественный Павел: «аз же, братие, аще

обрезания единаче проповедаю, что и еще гоним есмь; убо упразднися

соблазн креста. Но да и содробнятца развещевають сия!». И аще убо, яко

же вместо креста, обрезание тогда потребна быша, тако и вам, вместо

государя своего владения, потребно самовольство; но и ныне свободно

есть: про что еще не престаете гонити ? (На церковь востаете... но и ныне

свободно есть: про что еще не престаете гонити? – Иван сравнивает «избранную раду»

с гонителями христианства – сторонниками ортодоксального иудейства; конец

приведенной им библейской цитаты: «да и содробнятца развещевають сия» (в других

списках – «да и содругнутся развещеващеи сия») искажен; должно быть: «дабы

отсечены были развращающие вас». Выражение «но и ныне свободно есть» переводим

предположительно; в «сборниках Курбского» этот текст читается: «иное сподобно

[подобно?] есть». (см. стр. 103)).

Се убо вся известно ти есть пространнейше, что убо по твоему разуму

супротивным обрестеся разумеваяй совесть прокаженна. От безбожных же

что и глаголати, яко ни во вселенней не обрящеши подобно согласно

твоему бесовскому хотению! И сия вся явлена суть, яже от тебе сильных

нарицаемы и воеводам мучеником, аще кая прилична им суть истинною, а

не яко же ты, подобно Антеру и Енеи ( Так ХСУ; К Менеи. ), предателем

Троянским (подобно Антеру и Енеи... – Имеются в виду Антенор и Эней, герои

Троянской войны; в «Илиаде» ни тот, ни другой не обвиняются в предательстве;

легенды о их предательстве относятся к более позднему времени [Ликофрон, Дионисий

Галикарнасский, поэмы о Троянской войне IV в. н. э. (см.: Pauly – Wissowa, Real-

Encyclopadia t. I, 1894, стлб. 2352)].), много соткав, лжеши. Доброхотство же и

души полагание их выше реченное есть; облыгание же их им всем явленно

есть во всей вселенней.

Света же во тму прилагати не тщуся ( Так ХСУ; К тщуяся. ), и слаткое

горькое не прозываю. А се ли убо свет, или сладко ( Я горькое не прозываю

а се ли убо свет или сладко нет. ), еже рабом владети? А се ли тма или

горкое, еже от Бога данному государю владети, о немже многа словеса

напреди пространнейша явленна? Все бо едино, обращая разными

словесы, во своей бо составной грамоте писал еси, похваляя еже рабом

мимо господий своих владети. Тщужеся со усердием люди на истинну и на

свет наставити, да познают единого истиннаго Бога, в Троицы славимого, и

от Бога данного им государя; а от междоусобных браней, ни строптиваго

жития да престануть, ими же царьствия растливаютца. Се ли убо горко и

46

тма, яко от злых престати и благая творити? Но се есть ( Так ХСУ; К на се

ен. )) сладко и свет! Аще УОО царю не повинуются подовластныя, никогда

же от междоусобныя брани не престанут. Се убо злоба обычей сам себе

пати! Сам не разумея, что сладко – свет, что горко – тма, иных поучает. Или

се есть сладко и свет, яко от благих престати и злая творити

междоусобными браньми и самовольством? Всем явлена суть, яко несть

( Так ХСУ; К никогода. ) свет, но тьма, и несть сладко, и горько.

О провинении же и прогневании подовластных наших пред нами.

Доселе руские обладатели не истязуеми ( Так ХСУ; К истезуми) были ни от

кого же, но вольны были подовластных жаловати и казнити, а не судилися