Текст книги "Послания Ивана Грозного"

Автор книги: Иван IV Грозный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 53 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

399 – 400). Послам заявили о невозможности выдать Катерину – «законную жену

живого мужа» (Сб. РИО, т. 129, стр. 154 – 155); Воронцов и его товарищи безуспешно

напоминали, что такое обязательство было дано шведскими послами в Москве (в том

числе и Нильсом Гюлленгаерной, членом рейхсрата). Фактически руководство

переговорами не находилось уже в руках Эрика, – сам он тайно извещал послов, что,,

если ему удастся расправиться с Иоганном, то он передаст им Катерину (там же, стр.

158, 163). 29 сентября 1568 г. Иоганн одержал победу над Эриком и вступил в

Стокгольм – «и того же часу пришли на посолской двор многие немцы...и людей

пограбили, да и самих послов ограбили, оставили в одних рубашках» (стр. 168).

Погром был приостановлен герцогом Карлом Зюдерманландским, более дальновидным

политиком, чем его брат. В течение некоторого времени послов подвергали шантажу:

требовали, чтобы они написали Ивану IV, не упоминая об учиненном над ними грабеже

и указывая, что они «здоровы»; послы отказались «лгати своему государю» (стр. 169).

В октябре они были высланы в Або; в мае 1569 г. их выпустили оттуда и отправили на

Русь (стр. 170).) А таких великих людей: отец того Ивана Михаиле

Семенович Воронцов был от нас намесником на нашей отчине на Великом

Новегороде, а того из века не бывало, чтобы от нашия державы быти

послом в Свейской земле, все хаживали послы от Ноугороцких

намесников! А на послов пеня положена напрасно, будто то их пеня, что

они по твою жену приехали, а они не сами приехали, послали их, а

послали их по вашей же облышке, что сказали тебя в животе нет. А коли

бы сказали, что ты жив, ино было как твоей жены просить? И каждый то

ведает, что жена у мужа взяти нелзя. И тебе было пенять на своего брата

Ирика да на его думцов, которые с ним то дело делали ложно. А нослы

наши, боярин наш и намесник Смоленской Иван Михайлович Воронцов с

товарыщи, за посмех страдали от твоего неразсужеши.

А то делалось тем обычаем: первое, после свадбы твоей вборзе

учинилось ведомо, что брат твой Ирик тебя поймал, а после того

учинилось ведомо, что тебя не стало. И мы, помешкавши года с полтора,

послали есмя к брату твоему Ирину королю гонца своего Третьяка

Ондреевича Пушечникова проведати, есть ли ты или нет, и буде тебя в

животе нет, а детей у тебя нет же, и брат бы твой Ирик, похотя нашего

142

жалования, брата нашего короля Полского и великого князя Литовского

Жигимонта Августа сестру Катерину к нам прислал, а мы его за то

пожалуем – от намесников своей отчины Великого Новагорода отведем и

учнем с ним сами ссылатися; а просили есмя брата своего сестры

Катерины не иного чего для, только взяв ее, хотели отдать брату ее и

своему Жигимонту Августу, Божиею милостию королю Польскому и

великом князю Литовскому, а у него взяти за сестру его Катерину свою

отчину Лифлянскую землю без крови, а не по тому, как безлепишники по

своим безлепицам врали; а в том деле иного ничего нет, опричь того, как

есмя выше писали.

А тебя у нас утаили; а только бы мы ведали, кое ты жив, и нам было

твоей жены лзя ли просити? И посланника нашего Третяка, заведши в

пустынныя места, лихою смертью уморили, а к нам присылал брат твой

посланника своего Ивана Лаврентьева, (И посланника нашего Третяка, заведши в

пустынныя места, лихою смертью уморили, а к нам присылал брат твой посланника

своего Ивана Лаврентьева. – Третьяк Пушечников, судя по летописным известиям, был

отправлен в Швецию, в апреле 1565 г. (ПСРЛ, XIII, 396). В феврале 1566 г. приехавший

из Швеции переводчик Нечайко Тамаров сообщил, что «Третьяка Пушечникова, не

дошед Свейского короля, на дорозе в Свейской земле не стало поветреем» (т. е. умер от

заразной болезни, – ПСРЛ, XIII, 401); во время переговоров с Эриком XIV обвинение в

умерщвлении Третьяка не выдвигалось (ср.: Сб. РИО, т. 129, стр. 156). Дальнейшие

переговоры велись, судя по «Шведским делам», шведским гонцом Гансом Ларссоном

(«Лаврентьевым», – Сб. РИО, т. 129, стр. 156 и в комментируемой грамоте) и, судя по

летописи, русским гонцом Савлуковым (ПСРЛ, XIII, 404). Эти переговоры

предшествовали приезду в Москву шведского посла Нильса Гюллешлерны,

подписавшего в 1567 г. упомянутый выше союзный договор.) будто нашего гонца

Третьяка притчею не стало, а то бы мы известить велели, с чем мы к Ирику

послали бы своего гонца Третьяка. И мы то Ивану Лаврентьеву велели

сказати свое жалование брату твоему: только он пришлет короля Польского

сестру Катерину, а мы его пожалуем – от намесников отведем. И после того

брат твой Ирик послал к нам послов своих князя Нилша с товарыщи, и

посулили нам дать Польского короля сестру Катерину, а мы были

пожаловали брата твоего Ирика, отвели от наместников, и крест целовали

и своих великих послов послали. И наши послы великия жили у вас с

полтора году. А про тебя слуху никакого не было, – есть ли ты, нет ли, и у

Нилша с товарыщи не могли про тебя допытатися ничего, ино потому тебя

и не чаяно, и потому то и прошено. И ты пришедши да неподелно на

наших послов и грабеж и безчестье и соромоту учинил, по лживому

посланью брата твоего и всех свейских людей. Оманкою заведши наших

послов, да мучити, да ограбя, да в Абове сидели за сторожи год, да как

всяких полоняников отпустил еси! А наши послы не виновата ни в чем, -

толко бы ваши люди не солгали, и нашим было послом не по што ходити;

мы чаяли то, что правда. И тебе было пеняти на своих людей, которые

неправдою посылают, а наши послы от тебя напрасно мучились от твоего

неразсужения. А после того еси прислал к нам с великою гордостью

143

послов своих, Павла, бискупа Абовского. Ино лихорадство ты почал

делати, что мимо лживых людей да на прямых падаешь, – коли бы мы

вашей лжи не поверили, ино бы так не сталось.

И мы тебе-то подлинно известили, а много говорить о том не надобеть:

жена твоя у тебя, нехто ее хватает, а и так еси одного для слова жены своей

крови много пролил напрасно. А вперед о той безлепице говорити много не

надобе, а учнешь говорити, и нам тебя не слушати: ты как хочешь и з

женою, нехто ее у тебя пытает!

А что писал еси о брате своем Ирике короле, будто нам его для было с

тобою война печати, и то смеху подобно. Того для было нам с тобою нечего

для война починати: нам брат твой Ирик не нужен. А что мы к нему свою

жалованную грамоту посылали, и то делалось тем обычаем: как ты

присылал к нам гонца своего Онтона Олса, а в те поры в нашей отчине

Великому Новугороду с тобою война учинилась, и к нам через некоторых

людей от Ирика короля челобитье дошло, чтобы нам ему как помощь

учинити, или к нам прибежит, и нам бы его пожаловати приняти. И мы

потому свое жалование послали, что ты нашей отчине недруг, ино бы,

откудова нибудь на тебя что вставить, чтобы ты в своих гордостех узнался

и посмирел, а нам было рать почать же, ино то тут готово. А того для было

рати нечего для починать, да и не хачивали есмя починать того для; а

беглово было нам как не хотети примати? (А беглово было нам как не хотети

примати? – Еще до своего свержения с престола, Эрик XIV, предчувствуя возможность

этого события, вступил в тайные переговоры с русскими послами, прося через своего

тайного посланца, «детинку молодого», чтобы послы взяли его «с собою на Русь» (Сб.

РИО, т. 129, стр. 135 – 130, – послы не решились вести переговоры через этого посланца

«потому что детина молод, верити ему нелзя»). Позже, после открытого выступления

Иоганна, Эрик просил передать царю, чтобы он не признавал Иоганна, если «Яган меня

убьет или возмет на деле» (там же, стр. 166); послы обещали, в случае их спешной

отправки на Русь, помощь царя против «Ягана» и «изменников» (стр. 164). В 1570 г.

(уже во время царствования Иоганна III) на Русь приезжали шведские гонцы, один из

которых Яне, желавший перейти в русское подданство, сообщил царю, что Эрик «ныне

сидит в городе в Абове в Финской земле» и что он, Яне, «у него был сюда едучи и с ним

виделся, и Ирик с ним к царю и великом» князю приказывал, чтоб государь прислал

рать свою в Финскую землю, к Абову, а Абов в Финской земле, на сей стороне моря от

Стеколна (Стокгольма), а город худ и людей в нем нет, только в нем сторожи стерегут

короля Ирика человек со сто, а он сидит з женою и з детми» (стр. 197). Царь послал с

Янсом грамоту к Эрику, не внесенную в «Шведские дела», но сохранившуюся в

шведских архивах – в русской копии XVII в. и в шведском переводе того же времени.

Приводим русский текст по публикации Ернэ (русское приложение к статье Ернэ, стр. 3

– 4): «Грамота великого князя к Ирикю королю писана, бывчи в турме. Дана на Москвы

лета от созданиа миру 7070 девятаго. Божиею милостию, мы великий государь царь и

великий князь Иван Васильевичь всея Русие, королю Ирину. Учинилось нашему

царскому величеству ведомо, что на тебя брат твой король Яган со всею землею

возстал, и тебя свейского государьства согнав, в заточение тебя з женою и детми

держит. А ныне брат твой Яган к нашему царьскому величеству прислал своих людей,

Петра Шавридова и толмача Анса с своею грамотою, а ты к нам приказывал с толмачом

с Янсом, что было твое хотенье великое нашему царьскому величеству служити и во

144

всяком повиновенье быти, а ныне Божьим судом от брата своего с своего государьства

изгнан, в заточенье в городе в Абове сидишь, и нашему царьскому величеству за тебя

вступитись, прислати б нам в Финскую землю к Абову, хотя и немногую, рать свою, а

тебе б нам в твоей нуже пособствовати. А мы, памятуя твою службу к себе, тебя хотим

жаловати своим великим жалованьем, а за брата твоего за Яганово непослушанье, и

которое он безчестие учинил нашим великим послом, боярину нашему Ивану

Михайловичу Воронцову с товарищы, за те за все дела з Божиею помочью хотим, оже

даст Бог, на брата на твоего над Ягана подвиг свои з болшою ратью учинив, на всю

Свескую землю меч свой послати. А тебя хотим жаловати, как будет по пригожу, и за

тебя стояти, ты б то ведал тайно, а собою промышлял как лутче и смотря по тамошнему

делу, а делал б еси то дело тайно себе, чтоб свкским людем то было не явно. С сею

грамотою послали есмя к тебе толмача Анса и о всех делех к тебе словом приказали

есмя, и ты б к нашему царьскому величеству о тех о всех делех со Янсом ведамо

учинил, чтоб нашему царьскому величеству про те дела было ведамо, как нам тебя

пожаловати, тебе помочь учинити, и мы по тому к тебе свое жалование учнем

дерьжати. Писан как преже».). А к тебе есмя писали, чтобы ты узнался да

прислал послов, ино бы приговор о всем был, как по пригожю. Ино ты

гордостью не прислал послов, ино потому и кровь льеца. А о Ирике ведь

мы к тебе ни с кем не приказывали и за него не говаривали и не

вывечивали, и коли дела не было, ино о чем говорити? А грамота что

знает? Написано да и минулося (А о Ирике...не говаривали и не вывечивали...А

грамота что знает? Написано, да и минулося. – Слово «вывечивали» (в подлиннике

через «ъ» – «вывъчивали») не встречается в словарях (Срезневский, Даль,

Академический словарь). По контексту значит, очевидно, – «говорить за кого-нибудь,

хлопотать». – «Грамота», значение которой отвергает Грозный, – скорее всего, его

послание к ссыльному Эрику (см. прим. 7), попавшее каким-то образом в руки Иоганна

(поэтому оно и сохранилось в официальном шведском архиве).).

И коли бы ты хотел правдою ишти, и ты бы прислал ко мне послов, ино

бы то все без крови изправилось. А то ты крови желаешь, да безделье

говоришь и пишешь. Нехто тебя пытает, з женою и з братом как с ними

хочешь, о том говорити много не надобе. А кровь большая проливаетца за

нашу вотчину Лифлянскую землю да за твою гордость, что не хочешь по

прежним обычаем ссылатися с намесники Ноугородцкими; и только в том

не узнаешься, ино и вперед многой крови литись неповинно от твоей

гордости, и что неподелно вступился еси в нашу отчину в Лифлянскую

землю. А что писал еси, будто мы не здержим печати, ни грамоты, ино

много великих государств, и во всех тех государствах наше слово

непременно живет (и ты там спрося уведай!), ино бы то в одной Свейской

земле то переменилось? А что послы твои через обычей и через опасную

грамоту так безчествованы и в поиманье были (А что послы твои через обычей

и через опасную грамоту так безчествованы и в поиманье были. – Имеется в виду

ссылка в Муром послов Иоганна III, Павла Абовского и других, в 1570 – 1572 гг. До

этой ссылки послы, как мы узнаём из «Шведских дел», были подвергнуты еще

специальным репрессиям: в конце 1569 г., во время известной карательной экспедиции

Ивана IV в Новгород (где до ссылки находились шведские-послы), «велел государь

свейских послов ограбити и грамоты королевы и наказы велел у них поимати за то, что

Свейской король ограбил послов: государских Ивана Михайловича Воронцова с

товарищи» (Сб. РИО, т. 129, стр. 177).), и ты тому не дивися: за твое неподобное

145

дело над нашими послы терпети было невозможно, да еще и то не

сровнялося с нашими послы – нашие великие люди, а те страдники, а наши

послы у тебя в Абове сидели заперты долго (ино то не поиманье ли?), да и

отпустил еси их, как бы полоняников, а и всех поотрутили, и приехав сюды

да померли. А спесивства нашего никоторого нет, а писали по своему

самодерьжству, как пригоже быти, и по твоему королевству, – занеже преж

того не бывало, что великим государем всеа Русии с Свейскими правители

ссылатися, а ссылались Свейские правители с Новымгородом. Ино тем ли

Великий Новгород отчина наша честна была, что от нас откладна была, али

тем ныне безчестна, что нас познали своих государей, как ты пишешь

неподобно? А войску нашему правитель Бог, а не человек: как Бог дасть,

так и будет.

А то правда истинная, а не ложь, что ты мужичей род, а не государьской.

А пишешь к нам, что отец твой венчанный король, а мати твоя также

венчанная королева, – ино то отец твой и мати твоя и венчанныя, а дотоле

не бывал нихто! Уже так сказываешься государьской род, и ты скажи, отец

твой Густав чей сын и как деда твоего звали, и где на государьстве сидел, н

с которыми государи был в братстве и которого ты роду государьского?

Пришли родству своему писмо, и мы по тому розсудим. А нам дополна

ведомо, что отец твой Густав из Щмалот (отец твой Густав из Щмалот. – Иван IV

имеет в виду, что Густав Ваза происходил из Смоланда – провинции на юге Швеции. В

действительности род Ваз происходил из другой провинции – Упланд. Неизвестно,

почему Грозный приписывал Вазе происхождение из Смоланда – потому ли, что эта

провинция была одной из первых, где началось восстание под руководством Густава

(см. ниже, прим. 19), или, может быть, он имел в виду буквальный смысл названия

Смоланд – «Малая земля», усматривая в самом этом названии намек на «мужичье»

происхождение Ваз?), да и потому нам то ведомо, что вы мужичей род, а не

государьской: коли при отце при твоем при Густаве приезжали наши

торговые люди с салом и с воском, н отец твой сам, в рукавицы нарядяся,

сала и воску за простого человека вместо опытом пытал и пересматривал

на судех и в Выборе того для бывал, а то есмя слыхал от своих торговых

людей. И то государское ли дело? Коли бы отец твой был не мужичей сын,

и он бы так не делал. А что пишешь – за неколько сот лет в Свее короли

бывали, и мы того не слыхали, опричь Магнуша, который под Орешком

был, и то был князь, а не король. А Стен Стур давно ли был правитель на

Свейской земле? (А Стен Стур давно ли был правитель на Свейской земле? – В

Швеции было два правителя с таким именем. Наиболее известен Стен Стуре Старший,

регент Швеции в 1470 – 1497 и 1501 – 1503 гг. Стуре, стремившийся к освобождению

Швеции от датской власти, был вместе с тем активным врагом Руси и заключал против

нее союзы с Ливонским орденом и в. кн. литовским Александром Казимировичем. Иван

III в 1497 г. помог датскому королю разбить Стуре; датский король в благодарность

прислал московскому государю документы из архива Стуре, уличающие Александра

Литовского (имевшего с 1497 г. формальный союз с Иваном III) в сношениях со

Швецией. В 1503 г. во время перемирия с Литвой Иван III отказался включить в него

Стуре (снова захватившего власть в Швеции и опять выступавшего в союзе с Литвой).

Стен Стуре Младший был регентом Швеции в 1512 – 1520 гг.; он продолжал политику

146

Стуре Старшего.). Тому у тебя памятухов много, их спрося, уведай. А и отец

твой грамоты писал с намесники Ноугородцкими, и в тех грамотах писано

так: первое – писано нашего царьского величества титло, да после писано:

«Густаус Ерикович, Божиею милостию Свейский и Готцкий король и

советники кралевства Свейскаго и вся земля Свейская присылали своих

великих послов к великому государю Ивану, Божиею милостию царю и

государю всеа Русии и великому князю бити челом, чтобы великий

государь Иван, Божиею милостию царь и государь всеа Русии и великий

князь, Гастауса, короля Свейского и Готцкого, и советников кралевства

Свейскаго и всю землю Свейскую пожаловал, велел своим бояром и

намесником Великого Новагорода и своей отчине Великому Новугороду

взяти перемирие, да и торги бы своей отчины людей Великого Новагорода

з землею Свейскою велел держати по старине. И великий государь Иван,

Божиею милостью царь и государь всеа Русии и великий князь, по их

челобитию, Гастауса Ериковича, короля Свейскаго, и всю землю Свейскую

пожаловал, велел своему боярину и намеснику Великого Новагорода князю

Борису Ивановичю Горбатому да дворетцкому Семену Никитичю

Бутурлину и своей отчине Великому Новугороду взяти перемирие да и торг

своей отчины людей с Свейскою землею велел держати по старине. И

добиша челом великого государя царя Рускаго намеснику Ноугородцкому и

князю Борису Ивановичю Горъбатому и дворетцкому Семену Никитичю

Бутурлину послове свейские господин Кнут Ондреевич да Бернядин

Николаевич и взяли перемирие с великого государя царя Рускаго

намесником со князем Борисом Ивановичем Горбатым и з дворецким с

Семеном Никитичем Бутурлиным за великого государя отчину за всю

Ноугородцкую землю на шездесят лет от Благовещеньева дни лета семь

тысящ четыредесят пятово до Благовещеньева дни лета семь тысящ сто

пятого и за всю землю Свейскую. А на том миру быти съезду на Соболине

на Оксе реке после взятия миру на десятом году на Ильин день лета седмь

тысящ пятьдесят пятого, а на зъезде быти из великого государя царя

Рускаго отчины из Великого Новагорода, также и из Свейскаго кралевства

честным людем с обе стороны, которым отвести и рубеж учинити земле и

воде по княж Юрьевым грамотам и по княж Магнушевъш грамотам. А на

том на всем на сей перемирной грамоте повелением великого государя

Ивана, Божиею милостью царя и государя всеа Русии и великого князя,

боярин и намесник Великого Новагорода князь Борис Иванович Горбатой и

дворетцкой Семен Никитич Бутурлин к сей грамоте печати свои привесили

и крест на сей грамоте целовали и за отчину великого государя царя

Рускаго за Великий Новгород и за всю Новгородцкую державу. А от

Свейские земли от Гастаусовы королевские державы и от Выборские

державы и от Выбора города я от всей земли Свейские и за Выбор город и

за Выборскую державу и за всю землю Свейскую от Гастауса короля и от

советников кралевства Свейскаго целовали крест послове крадевства

Свейскаго Кнут Ондреевич да Берднядин Николаевич, А как пошлют

великого государя царя Рускаго намесники Ноугородцкие своего посла к

147

Гастаусу королю, и Гастаусу, королю Свойскому и Годцкому, перед тем

послом крест целовати на том, как в сей перемирной грамоте писано, за

всю державу кралевства Свейскаго, и печать своя к сей грамоте привесити

Гастаусу, королю Свейскому. А арцыбискупу Апсалимскому на том рука

дати за всю державу кралевства Свейскаго, да и по тому им и правити, как

в сех в перемирных грамотах писано. А се мир взят в Великом Новегороде

лета семь тысящ четыредесять пятово, а от воплощения Господня лета

тысяща пятьсот тридесять седмое» («Густаус Ерикович...тысяща пятьсот

тридесять седмое». – Грозный точно цитирует текст договора о перемирии между ним и

Густавом Вазой, заключенного в 1537 г., опуская лишь (после слов «по княжь

Магнушевым грамотам») описание русско-шведской границы, которую должны будут

разметить съехавшиеся на Вуоксе послы. Грамота 1537 г. имеется в ЦГАДА, ф. 96

(сношения со Швецией), шведские трактаты, № 3; латинский текст ее приведен в книге

Ридберга (Rydberg) «Sverges Traktater» (т. IV, стр. 181).).

И то есмя тебе из грамоты выписали подлинно, как отец твой Гастаус

был в перемирье с намесники с Ноугородцкими. И коли бы то ваше

совершенное королевство было, ино бы отцу арцыби-скуп и советники и

вся земля в товарыщех не были, и землю к государем великим не

приписывают. А всево тово подлиннее пришли государству своему писмо,

как сам еси писал за четыреста лет , хто и которой государь после которого

сидел на государьстве и с которыми государи в братстве был, и мы по тому

уразумеем твоего государьства величество. А что прежний ваши жили по

городом и по государъским местом, да не по мужитцким деревням, и хто

будет роду вашего был опричь отца твоего (и ты скажи именно!), и которые

короли были и от которого роду. А что писал еси о Арцымагнусе короле (

писал еси о Арцымагнусе короле. – Речь идет о датском принце Магнусе, которого

Грозный признал королем Ливонии (см. прим. 17). Приставка «арцы» (ср.: герм. Еrz-,

польск. Аrzy-) присоединялась на Руси не только к некоторым западным титулам

(«арцыарцук» – эрцгерцог), но и к именам лиц, носивших соответствующие титулы

[напр, шведский герцог Карл, брат Эрика и Иоганна, именовался «Арцыкарло» (см.

напр.: Сб. РИО, т. 38, стр. 265, 270)].), я мы, опричь его, то ведаем, что вы

мужичей род, да родством въгосударилися, а не по достоинству. А хто

будет и был по городом и по болшим местом, ино не от вашего же роду да

и не короли. А королей мы Свейской земле не слыхали к до отца твоего

Гастауса; первой король – отец твой, а и ссылка в отца твоего грамотах на

княжь Магнушевы грамоты, а не на короля (княжь Магнушевы грамоты, а не на

короля. – Шведский король Магнус Эриксон (см. выше, прим. 4), действительно,

именуется в договоре 1537 г. князем не только в русском, но и в латинском тексте

договора («dux», – Rydberg, стр. 183). Однако в летописных памятниках о Магнусе он

называется королем (ср. ПСРЛ, X, 244).)). Могл бы то и отец твой сыскати

прежних королей, да не писал королей, а написал князя Магнуша, а ты,

неведомо почему, сыскал у себя прежних королей! Да и потому ваш

мужнчей род и не великое государьство, что писано в тех же грамотах отцу

твоему целовати крест за всю Свейскую державу и за Выбор город и за

Выборскую державу, а арцыбиекупу Апсалимскому (арцыбискупу

Апсалимскому – Архиепископ Упсальский являлся главой шведской церкви (после

148

реформации, когда власть папы над шведской церковью была ликвидирована, роль его

еще более выросла).) на том рука дати на грамоте; а от Свейские земли от

Гастаусовы королевы державы и от Выборские державы и от Выбора

города и от всее Свейския земли и за Выбор город и за Выборскую

державу и за всю землю Свейскую от Гастауса короля и от советников

кралевства Свейскаго целовали крест послы кралевства Свейскаго для

того, что Гастаусу королю целовати крест, а арцыбискупу Апсалимскому

рука дати да по тому им и правити. И ты бы себе розсудил, в великих

государьствах так ведетца ли, как в вашем? Отец твой целовал за Свейскую

державу да и за Выборскую державу, и по тому Выбор кабы иное место, а

на Выборе отцу твоему кабы товарыщ. Коли бы ваше великое государъетво

было, и арцыбискуп бы Псалимской в товарыщех отцу твоему писан не

был, а то написан арцыбискуп отцу твоему товарыщ. А советники

королевства Свейскаго почему отцу твоему товарыщи? А послы не от

одного отца твоего, от всего кралевства Свейскаго, а отец твой у них в

головах, кабы староста в волости. И коли бы отец твой великой государь

был, и арцыбискуп бы у него в товарыщех не был, и советники и вся земля

Свейская н Выборьская держава не приписана была, и послы бы были от

отца твоего от одного, а не от кралевства Свейскаго, а от послы от

кралевства Свейскаго, а не от одного отца твоего, а арцыбпскуп написан.

«Правити и им по той грамоте» – ино видиши ли, како отцу твоему

правити, таково арцыбиекупу! И тебе потому нелзя ровнятися с великими

государи: в великих государьствах тех обычаев ведетца. А хто будет не

бережет своего государьства, а к тобе пишет братом, тот сам ведает; а нам

на то не сматри-вати, мы смотрим своего царьствия степени чести (А хто

будет не бережет своего государьства, а к тобе пишет братом, тот сам ведает...– Имеется

в виду, невидимому, польский король Сигизмунд II Август (незадолго до этого

умерший) – шурин Иоганна III, неоднократно предлагавший себя в качестве посредника

между Русью и Швецией. Иван IV еще в 1563 г. говорил о Сигизмунде II: «А что он

пишетца свейскому братом ровным, и коли он, брат наш, не рассмотряет своее чести,

ино то он, брат наш, ведает, хоти и возовозителю своему назоветца братом, и в том его

воля» (Сб. РИО, т. 71, стр. 243). Позднее русские послы характеризовали польское

предложение о заключении «соединенья» с Иоганном III как «безлеп»: «тому никак не

сстатися, что свейскому королю со государем нашим, царем и великим князем

ссылатися» (там же, стр. 721). ). А будет не веришь той грамоте отца своего, и

ты пришли послов своих верных людей, и они посмотрят тое грамоты и

печать у нее отца твоего. А хто будет наперед отца твоего на Свейской

земле король был, и ты извести нам с послы имянно, хто был на

королевстве и которого роду и с кем в братьстве был,– мы того не слыхали;

нешто будет ты ново где нашол королей тех в которой своей коморе?

А король Магнус нам того не сказывал и сам он столько не ведает, как

мы про ваш мужичей род от всех земель ведаем, которые к нам приходят. А

что мы короля Арцымагнуса пожаловали городом Полчевым и иными

городы, и мы з Божиею волею в своей вотчине волны (А что мы короля

Арцымагнуса пожаловали городом Полчевым и иными городы, и мы з Божиею волею в

своей вотчине волны. – Принц Магнус, сын датского короля Христиана III и брат короля

149

Фридриха II, с 1560 г. был наместником датского короля на о. Эзель (доставшемся

Дании после распадения Ливонии в начале Ливонской войны). В 1569 г., после

свержения Эрика XIV и провала плана русско-шведского союза, царь согласился на

предложение двух ливонских авантюристов Таубе и Крузе и вступил в переговоры с

Магнусом. В результате этих переговоров царь согласился признать Магнуса королем

Ливонии, передать ему (когда они будут завоеваны) главные ее центры – Ригу и Ревель,

признать за Ливонией ее «вольности, суды и права», сохранить местное (лютеранское)

вероисповедание и предоставить ливонцам право беспошлинной торговли с Русью (см.:

Копенгагенские акты, изд. Ю.Щербачевым, Чтения Общества истории и древностей

Российских, 1915, кн. IV, стр. 284, докум. 160). За это «ливонский король» Магнус

становился «голдовником» (вассалом) царя, гарантировалась свободная торговля Руси

через Балтийское море; ценой этой уступки Иван IV, в случае успеха всего плана,

достиг бы основных целей, поставленных в Ливонской войне. Город Полчев, о котором

здесь идет речь, – ливонский город Оберпален (ныне г. Пылтсама, Эстонской ССР) был

дан Магнусу во владение до завоевания главных городов Ливонии. В 1571 г. (в связи с

изменой Грозному Таубе и Крузе) Магнус пытался отказаться от своего соглашения с

царем, но в 1572 г. он снова обратился к русским, и прежние отношения были

возобновлены. Союз с братом датского короля (датский король Фридрих II вполне

сочувствовал этому союзу) еще более усиливал русско-шведскую вражду: с 1572 г.

начались активные военные действия Ивана IV против шведской Ливонии): ково

хотим, тово жалуем. А что о королеве о Арцымагнусове прародителе

Фредрике – ино нечто буде переводчики не гораздо описалися (А что о

королеве о Арцымагнусове прародителе Фредрике – ино нечто буде переводчики не

гораздо описалися. – Смысл этой фразы не совсем понятен. Повидимому, Иван IV имеет

в виду какую-то неясность в сделанном для него переводе той «непригожей» грамоты

Иоганна III, на которую он отвечает. «Фредрик» (Фридрих), о котором идет здесь речь, -

датский король Фридрих I, царствовавший с 1523 по 1533 г.). А ты сам о том правду

написал, что Керстан, Дацкой дородной король, взял был дородством

Свейское королевство, да оставя своих бояр тут, да поехал на свое

государьство в Дацкую землю; и отец твой Гастаус, зговоряся с прежними

правители Свейския земли, да пригнался из Щмолант с коровами да

Керстеновых короля Дацкого бояр побил, а сам королем учинился; а после

того, сослався с Крестъянусом, с Магнусовым отцом, да Керстана

поймали, а Крестьянуса на Дацком королевстве посадили (Гастаус...сам

королем учинился...да Керстана поймали, а Крестьянуса на Дацком королевстве

посадили. – Государственный переворот в Дании, совпавший с освобождением Швеции

из-под датского господства, относится к 1520 – 1523 гг. Исторический характер этого

переворота так же противоречив, как и сама фигура датского короля Христиерна

(Христиана) II, против которого он был направлен. В Швеции борьба с Христиерном II

имела характер национально-освободительного движения (в 1520 г. Христиерн II

учинил избиение вождей шведской национальной оппозиции – так называемую

«Стокгольмскую кровавую баню»); в Дании движение против Христиерна было в

значительной степени вызвано стремлением феодальной знати избавиться от

абсолютистской политики короля (подобно шведскому перевороту 1568 г.). В связи с

этим ход движения в обеих странах также был различен. При известии о резне в

Стокгольме, Густав Ваза (будущий король), находившийся в то время в эмиграции в

Любеке, решился отправиться в Швецию. Ему удалось поднять восстание в Смоланде,

но главную опору он нашел в горном районе Далекарлии. В 1521 г. Густав во главе

восставших занял Упсалу и осадил Стокгольм. Что имеет в виду Грозный, когда

говорит, что Густав «пригнался из Щмолант [Смоланда] с коровами», – не вполне ясно

150

[вероятно, он имеет в виду рассказ о том, что Густав в 1519 г. бежал из тюрьмы,

переодетый погонщиком скота (Geijer. Geschichte Schwedens, II 1834, стр. 6)]. В 1523 г.

Стокгольм был взят Густавом и власть датских наместников низвергнута. В Дании

низвержение Христиерна II произошло также в 1523 г. На престол был посажен

ставленник дворянства – Фридрих I, дед Фридриха II и Магнуса (а не «Хриетианус»,

как говорится в комментируемой грамоте). Но власть его была непрочной: горожане и

крестьяне не признавали нового короля и вели с ним ожесточенную борьбу (Копенгаген