Текст книги "Послания Ивана Грозного"

Автор книги: Иван IV Грозный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 53 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

так и не признал Фридриха I до его смерти). Только Христиану III («Христианусу»),

сыну Фридриха I, вступившему на престол в 1533 г., удалось кое-как овладеть всей

Данией.)). То так делалось, ты о том писал правду нам, болши того писать не

надобе. И сам ты написал, что у вас королевство учинилось от Датцкаго

королевства, а только нам грамоту и печать покажешь, как бездушством

отец твой Гастаус делал и королевства достал, ино и того лутче, нам о том

писати много не надобе – сам еси свое страдничество написал!

А что ты написал по нашему самодержьства писму о великом государи

самодержце Георгии-Ярославе, и мы потому так писали, что в прежних

хрониках и летописцех писано, что с великим государем самодержцем

Георгием-Ярославом на многих битвах бывали варяги, а варяги – немцы, и

коли его слушали, ино то его были (с великим государем самодержцем Георгием-

Ярославом на многих битвах бывали варяги, а варяги – немцы, и коли его слушали, ино

то его были. – Речь идет о киевском князе Ярославе Мудром, который в ходе

междоусобных войн неоднократно использовал варяжские дружины (ср.: «Повесть

временных лет», серия «Литературные памятники», т. I, 1950, стр. 89, 96, 100, 101).); да

толко мы то известили,, а нам то не надобе. А что пишешь о печати о

своей, а мы потому писали, что ты хочешь мимо намесников Ноугородцких

с нами ссылатися, и тебе бы нас против того почтити чем пригоже. Да и о

том есмя х тебе писали, а без почестливости тому быти невозможно, что

тебе мимо намесников с нами ссылатися. А что писал еси о Римского

царства печати, и у нас своя печать от прародителей наших, а и римская

печать нам не дико: мы от Августа Кесаря родством ведемся, а ты

усужаешь нам противно Богу; что нам Бог дал, и ты и то у нас отнимаешь;

мало тебе нас укарять, и ты на Бога уста разверз. А твоя нам титла и

печать, чаешь, примериватися, высости ли для, – нам твоей чести

мужичьей нечево добиватца и примериватьца к твоей высости не к чему !

(А что писал еси...мы от Августа Кесаря родством ведемся....примериватьца к твоей

высости не к чему! – Во время переговоров с Павлом Абовским царь указывал,

перечисляя условия, на которых он согласен вести непосредственные сношения с

Иоганном III: «Да Ягану же царьского величества титла написати, да Свейским в титлех

государьских написати по царьского величества указу. Да прислать образец, герб

свейский, чтоб тот герб в царьского величества печати был» (Сб. РИО, т. 129, стр. 213).

– Легенда о происхождении русских князей (через Рюрика) от «брата Августа-кесаря»

Пруса, была широко распространена в русской письменности XVI в. и занимала важное

место в писаниях самого Ивана Грозного. История этой легенды полностью не

выяснена, но мнение ряда историков XVIII – XIX вв. (Байер, Шлецер, Куник) о ее

польском происхождении должно быть отвергнуто, как необоснованное (ср.: И. Н.

Жданов. Русский былевой эпос. СПб., 1895, стр. 101). Первые известные нам

упоминания этой родословной относятся ко времени Василия III – в «Послании

Спиридона-Саввы» (Жданов, ук. соч., прилож. V, стр. 596 – 597) и у Герберштейна

151

(Записки о Московии. СПб., 1866, стр. 11). Упоминается легендарный Прус и в

летописных памятниках XVI в. (Воскресенская летопись, ПСРЛ, VII, 268; Степенная

книга, ПСРЛ, XXI, ч. 1, стр. 7, 60). Грозный в своих дипломатических посланиях

многократно подымал вопрос о своем происхождении от «Августа-кесаря». В грамоте

польскому королю Сигизмунду-Августу в 1556 г. он писал: «А мы как есть государь

кристьянский, положа упование на всемогущего Бога, держим извечную свою

прародительскую честь и старину, почен от Августа-кесаря и до великого князя

Владимера, крестившего Русскую землю, и царьство Русское добре одержавшего, и от

великого Владимира до царства великого Владимира Манамаха, высоко и

достойнейшую от грек честь приимшего, и от Владимира Манамаха но коленству до

мстителя неправдам деда нашего, великого князя Ивана, и до блаженние памяти отца

нашего, великого государя Василья, закосненным прародительствия землям обретателя,

даже по се время и до нас» (Сб. РИО, т. 59, стр. 537 – 538). В 1563 г. бояре заявляли от

его имени польским послам: «... мы как есть государи почен от Августа кесаря,

обладающему всею вселенною, брата его Пруса, его ж постави в березех Вислы реки во

град Машборок [siс!] и Торунь и Хвойница и Преслава и Гданеск и иных многих

городов по реку глаголемую Немон, впадшую в море Варяжское, до сего часа по имени

его зоветца Пруская земля. А от Пруса четвертоенадесять колено до великого государя

Рюрика даже и до нас, Божиею благостью самодержцы есмя, ни от кого, кроме Бога, не

жалаем, з Божьею благостью свою честь держим и на своих государствах

государствуем, потому и сами о себе именуемся» (Сб. РИО, т. 71, стр. 231). Эта же

мысль высказывалась в 1567 г. (см. выше, стр. 260), в 1573 г. (в комментируемом

послании) и в особенно развернутом виде в 1577 г. (см. стр. 200 и прим. 2 к «Посланию

Полубенскому»). – Двуглавый орел стал употребляться на печати московских государей

с 1497 г. – после коронации внука Ивана III, Дмитрия, венцом и бармами Мономаха.)

Мы тебе тово для писали, что тебе надобе мимо намесников с нами

ссылатися, и тебе того не выкупи у нас, чем пригоже, не видать будет.

Захош тово для кровь проливати, то ты ведаешь; а мы положили на Божию

волю, что нам милосердый Бог устроил. А твоево титла и печати мы так

запросто не хотим; будет тебе любо с нами ссылатися мимо намесников, и

ты нам покорися и поддайся, и что будет пригоже, тем нас почти, и мы тебя

пожалуем, от намесников отведем; а даром тебе с нами ссылатися не

пригоже и по государьству, и по отечеству; а сами без твоего покорения

твоего титла и печати не хотим. А что хочешь нашего царьствия величества

титла и печати учинити, и ты, обезумев, хоти и вселенней назовется

государем, да хто тебя послушает? А будет тебе так нелюбо, и ты живи по

старому с намесники. А что писал еси, что нам то честь, что ваша печать и

земли, и мы потому так писали: коли хошь с нами ссылатися мимо

намесников, и ты нам поддайся, и коли поддашься, ино земля и владение и

печать наша, и мы тебя жалуем и ссылаемся с тобою, как своим; а с чюжим

с молодым, как ты, ссылатися нам не пригоже. А к намесником тобя не я

примериваю, то изтари ведетца, Бог в том тебя устроил, и ты Богу

противишься, а в Божие повеление не хошь быти. А которому тобе Богу

молитца, а ты безбожен, не токма что изстинны не познал еси, но и малую

сень латынскаго служения испровергли есте и образы побили и быти

свещеннику, яко людем, а то и сам написал еси, что король на Свейской

земле отцом твоим (а ты безбожен, не токма что изстшшы не познал еси, но и малую

сень латышского служения испровергли есте...а то и сам написал еси, что король на

Свейской земле отцом твоим. – Реформация в Швеции произошла в связи с переворотом

152

Густава Вазы и вскоре после этого переворота (началась в 1527 г.; конфискация

церковных земель была завершена к 1540 г.). Резкое осуждение шведской реформации

со стороны Грозного объясняется, невидимому, не только его желанием уязвить

Иоганна III, но и политическими мотивами: намечавшимся в годы польского

бескоролевья сближением Грозного с главными защитниками католицизма на Западе -

Габсбургами. Высказанное в комментируемом послании презрение к протестантизму не

помешало Грозному через несколько месяцев после написания этой грамоты разрешить

своему «голдовнику» принцу Магнусу обвенчаться с племянницей царя Марией

Владимировной по смешанному православно-протестантскому обряду (ср.: Д. Цветаев.

Протестантство и протестанты в России до эпохи преобразований. М., 1890, стр. 215). -

Почему в связи с реформацией Грозный укоряет Иоганна III за выражение «король

Свойский отцом твоим» – не совсем понятно (может быть он противопоставляет себя,

царя «Божьей милостью»,– Иоганну, царствующему по милости своего отца?). Акт о

наследовании его сыновей был провозглашен Густавом Вазой в 1544 г. – параллельно с

проведением реформации.). А мы себя сами ни хвалим, ни славим, а пишем, в

какове нас достоинстве Бог устроил; а тебя не хулим, а пишем к тебе

потому так, чтобы еси познался да от неподобных дел отстал.

А. что писал еси о своей королевне, будто мы ее у тебя просим, и ты не

разумен сый, не разуме (А что писал еси о своей королевне, будто мы ее у тебя

просим, и ты не разумен сый, не разуме. – Во время уже упомянутых переговоров, с

Павлом Абовским (в 1569 г.) дьяк Висковатый, указывая Иоганну III, что царь позволил

Эрику непосредственно сноситься с ним «для полского короля сестры Катерины»,

прибавлял: «и будет Яган король и ныне полского короля сестру Катерину королевну к

царскому величеству пришлет, и государь наш, царское величество, по тому приговору,

как было делати с Ириком королем, с Яганом и ныне зделает» (Сб. РИО, т. 129, стр. 184

– 185).). Мы к тебе тово для то писали, будет тому возможно статися, что

тебе жена отдати, ино то и то сстанетца, что нам самим крест целовати;

ино ведь тому невозможно статися, что у мужа жена взять, каждому то

ведомо (да и мы того не хотим!), так и тому не возможно статися, что нам с

тобою самим ссылатися, мимо намесников – таково то велико! А ты не

розсудя писал. Мы тебе писали, не жены у тебя просили, – нам твоя жена

не надобе; мы тебе к розсуду то писали: сколь то невозможно у тебя жены

взять, таково то невозможно тебе с намесники не ссылатися. Мы тебе

писали, величество гордыни твоей розсужая, а не жены у тебя просили,

нам твоя жена однолично не надобе, как хочеши с нею. И крови

неповинные мы не желаем, – ты за свою гордост розливаешь кровь

крестьянскую и розливать желаешь. А что пишешь, будто ложно, что

польская королевна за конюхом была, и ты спроси, хто ведает, при Ягайле,

короле Полском, хто был Войдило, и которым обычаем Ягайлу з дядею

своим с Кестутьем бои были (при Ягайле, короле Полском, хто был Войдило, и

которым обычаем Ягайлу з дядею своим с Кестутьем бои были. – Ягайло – великий

князь Литовский (с 1377 г.) и король Польский (с 1385 г.); Кейстут – его дядя (младший

брат Ольгерда, отца Ягайло), князь Троцкий и Жмудский. В литовско-русских

летописях рассказывается, что у князя Ольгерда был любимец, «паробок невольный,

холоп, звали его Войдилом»; сын Ольгерда Ягайло женил этого бывшего холопа на

своей сестре княжне Марии; Кейстут, подозревая Ягайло и Войдило во враждебных

замыслах противнего, убил Войдило; Ягайло, захватив своего дядю Кейстута в плен,

приказал его удавить (ПСРЛ, т. XVII, 72 – 73, 76, 155 – 156, 160 – 161 и т. д.).) и как

153

Кестутей и Войдила повесил и как Ягайло Кестутья изымал да велел

удавити, а познано будет правда.

А что дияк наш приказывал твоему человеку Онтону Олсу, чтобы ты нам

поступился всево тово, что в нашей вотчине в Вифлянской земле,

неподобно вступився, держишь, и о серебряной руде и о мастерех, которые

руды ищут, и о десяти тысячах ефимкех за послов наших безчестие (А что

дияк наш приказывал твоему человеку Онтону Олсу, чтобы ты нам поступился всево

тово, что в нашей вотчине в Вифлянской земле...держишь...и о десяти тысячах ефимкех

за послов наших безчестие -. «Онтон Оле», один из участников посольства Павла

Абовского, Тоне Ольсон, именуется в русских источниках чаще «Онтонеем

Оловеевым», «Алавеевым» или «Оловеевичем» [Сб. РИО, т. 129, стр. 171, 173, 174 и

др.; идентичность Тоне Ольсона и «Онтона Алавеева» обнаруживается из сравнения

русского и шведского текста грамоты Грозного, изданной Ернэ (ук. соч., 550, русск.

прил., 8)]. Ольсон был отпущен в Швецию в декабре 1571 г. (в то время, когда Павел и

другие послы еще оставались задержанными); вместе с ним был отправлен шведский

гонец Эрик. Отпуск Ольсона не отмечен в «Шведских делах»; он упоминается только

задним числом в заявлении шведских послов (в декабре 1571 г.): «преж того царьское

величество по нашему челобитью отпустил ко государю нашему к свейскому Ягану

королю посла его Онтона Оловеева» (Сб. РИО, т. 129, стр. 211). Сопроводительная

грамота, данная Ольсону, сохранилась в шведских архивах (в копии XVII в.) и издана в

статье Ернэ (на русском и шведском языке, – ук. соч., 549-550, русск. прил., 7 – 8). В

грамоте этой, адресованной из «Тфери, в походе» говорится: «И мы ныне подвиг [в изд.

Ернэ: «подиг»] свой учинили есмя к твоей земле, и твои послы с [в изд. Ернэ: «к»] нами

будут на рубеже и в твою землю вборзе [в изд. Ернэ: «уборже»] и тебе известим своих

из уст сами; а будет похожь наш гнев отовратити, а свою землю пусту видети не

захочеш, и ты б к нам прислал своих великих послов, которые б могли наше царьское

величество умолити и добити челом от твоего лица, как которым делом по пригожу

статись мочно...А прислал бы еси своих послов не мешкая вскоре, покаместа большое

разлитие крови не сталось. И били челом нашей степени царского величества порогу

твои послы Павел бископ с товарищы, чтоб нашему царскому величеству пожаловати,

одного из них к тебе отпустити, а ты к нашей царского величества степени послов

своих великих о своем неизправление бити челом пришлешь. И наше царское

величество по послов твоих челобитию одного из них Онтона Алавеева к тебе

отпустити велели». Требование об уступке шведской Ливонии и т. д., как о

предварительном условии непосредственных сношений, в этой грамоте не

упоминается; оно содержалось в другой грамоте, посланной с Ольсоном и гонцом

Эриком (не сохранившейся на русском языке). Требование это упоминается и в

переговорах с Павлом Абовским (Сб. РИО, т. 129, стр. 212)) и о воинских людех, то

мы приказывали потому: будет тебе надобно с нами ссылатися, и тебе было

то учинити, а не поставят против такова великого дела великого же дела,

тому сстатися не возможно. А мы таких неподелств не принимаем; ты

примаешь, коли то неподелно. А то почему поделно, что тебе с нами

ссылатися? Ино то и то неподелно, что нам с тобою ссылатися, а что нам с

тобою самим мир учинить и крест целовать мимо намесников и послов

своих к тебе послати.

А ты к нам своих послов не хошь послати бити челом, и мы тому

удивляем есмя, откудова на тебя гордость и сила взошла, что ты в том быти

154

не хочешь, в чом отец твой был: отец твой век свой изжил, а с намесники

ссылался, а маленко был не похотел под старость, – и каково ему удалось

то, и ты ведаешь! (Отец твой век свой изжил, а с намесники ссылался, а маленко был

не похотел под старость, – и каково ему удалось то, и ты ведаешь. – Одной из

предпосылок войны 1555 – 1557 гг. между Густавом Вазой и Иваном Грозным (см.

комментарий к первому посланию к Иоганну III, прим. 7) было то, что Густав Ваза

«гонцов своих к Ноугородцким намесником не учал посылати, а учал гонцов своих

посылать ко царю и великому князю, чтоб ему ссылаться с царем и великим князем»

(Сб. РИО, т. 129, стр. 1). Густав соглашался сноситься с новгородским наместником

только через своего наместника в Выборге. В грамоте шведскому королю царь писал по

этому поводу: «И ты сам о том розсуди – Выборской земле с государством Великого

Новгорода ровняться пригоже ли? Самому будет тебе неведомо, а ты купцов своих

вспрося уведай – Ноугородцкие пригородки Псков и Устюг и Двинскую землю, чаю,

знают, сколким многим один из них болши Стеколны, чаю, тебе скажут» (там же, стр.

20). В результате неудачной войны Густав принужден был «бить челом» о перемирии и

заключить его (на 40 лет) попрежнему с новгородским наместником, а не с царем (Сб.

РИО, стр. 41 – 44; шведский текст: Rydberg, Sverges Traktater, т. IV, стр. 306) Ино отец

твой в том век изжил, а ты не хочешь,– большое ты лутче отца, что отца

своего чину не хочешь! А не пришлешь послов, ино миру не бывать, а нам

к тебе послов послать не пригоже. А мы тебя жалуючи пишем: похошь

нашего жалованья, чтобы мы тебя от намесников отвели, и ты пришли к

нам послов своих великих бити челом, да противу того также нас почти

великим делом, как тебе возможно, и мы тебя пожалуем от намесников

отведем; а не выкупя, тебе тово у нас не видати.

А что писал еси к нам лаю и вперед хочешь лаем писати против нашего

писма, и нам великим государем и без лае к тебе писати нечево, да и не

пригодитца великим государем лая писати; а мы к тебе не лаю писали -

правду, а иное и потому же столко писали, что от тебя без разсуженья

ответу не было ни б чем. А ты, взяв собачей рот, захошь за посмех лаяти,

ино то твое страдничье пригожство: тебе то честь, а нам великим

государем с тобою и ссылатися безщестно, а лая от себя писати тово хуже,

а с тобою перелаиватися и на сем овете того горее и нет, и буде похошь

перелаиватися, и ты себе найди таковаго же страдника, каков еси сам

155

Второе послание шведскому королю Иоганну III. Л. 31 из Книги шведского

двора №3 (ЦГАДА).

156

страдник, да с ним перелаивайся. А к нам тебе сколько ни писать лай, и

нам тебе о том ответу никакого не давывать.

А что хошь пытатися, и твои пушки наши люди видели, вперед похошь

ещо попытатися, и что будет тебе прибыль, ты себе розсмотришь. А

похошь земле своей покоя, и ты б ислал к нам послов своих, и что будет

твое хотенье, и мы их выслушаем да что по пригожю, так и учиним.

Писана в нашей вотчины Лифлянские земли города Пайды лета 7081,

месяца генваря в 6, индикта 1, господствия нашего 40 а царств наших

Росийскаго 26, Казанского 21, Астороханского 18.

157

ПОСЛАНИЕ В КИРИЛЛО-БЕЛОЗЕРСКИЙ МОНАСТЫРЬ (1573)

Послание царя и великаго князя Иоанна Василиевичя всеа Русии в

Кирилов монастырь игумену Козме, яже о Христе з братиею

В пречестную обитель пресвятыя и пречиетыя Владичицы нашея

Богородицы честнаго и славнаго ея Успения и преподобнаго и богоноснаго

отца нашего Кирила чюдотворца, яже о Христе божественаго полка

наставнику и вожу и руководителю к пренебесному селению,

преподобному игумену Козме, яже о Христе з братиею, царь и великий

князь Иоанн Василиевичь всеа Русии челом бьет.

Увы мне грешному! горе мне окаянному! Ох мне скверному! Кто есмь аз

на таковую высоту дерзати? Бога ради, господне и отцы, молю вас,

престаните от таковаго начинания (престаните от такового начинания. – Послание

Грозного написано в ответ на грамоту братии Кирилло-Белозерского монастыря,

просившей, очевидно, царя о «наставлении». Грамота Кирилло-Белозерского

монастыря до нас не дошла, и предистория этой переписки может быть восстановлена

только с помощью самого комментируемого послания (ср.: А. Барсуков. Род

Шереметевых, кн. 1. СПб., 1881, стр. 322 – 327). Непосредственной причиной

«смущения» в монастыре была борьба между двумя влиятельными монахами – Ионой,

бывшим боярином Иваном. Шереметевым, и Варлаамом (Василием) Собакиным,

посланным в монастырь «от царской власти». Уже за год до написания

комментируемого послания (оно написано в сентябре 1573 г. – см. Н. К. Никольский.

Когда было писано обличительное послание в Кирилло-Белозерский монастырь.

Христианское чтение, 1907), т. е. осенью 1572 г., царь узнал об этом «смущении» от

приехавшего в Москву старца Никодима, исполнявшего должность игумена (стр. 175;

ср. Н. К. Никольский, ук. соч., стр. 10 – 11). С сентября 1572 г. новым игуменом

Кирилло-Белозерского монастыря стал Козьма, адресат комментируемого послания

(см.: П. М. Строев. Списки иерархов и настоятелей монастырей. СПб., 1877, стр. 55), но

и при нем «молва и смущение» не прекращались. Племянники Варлаама, Собакины,

ходатайствовали о вызове их дяди в Москву, но царь, занятый походом в Ливонию в

начале 1573 г., не мог этого сделать. Весной 1573 г. Собакины послали в монастырь

какую-то «злокозненную грамоту», написанную, невидимому, от имени царя (см. стр.

192); в то же время, вернувшись из похода, царь вызвал Варлаама к себе [Барсуков (ук.

соч., стр. 326) считает, что Варлаам и был вызван «злокозненной грамотой» его

племянников, но в тексте комментируемого послания царь, отвергающий свою

причастность к грамоте Собакиных, указывает, что за Варлаамом «мы...послали», – стр.

190]. Руководство монастыря, «поносившее» Собакина и «чтившее» Шереметева (стр.

178), прислало Варлаама «кабы ис тюрмы» в сопровождении «соборного старца»

(Антония?). Царь передал монастырскому руководству (через старца Антония) ряд

указаний, относящихся к усилению строгости монастырского режима (требуя, в

частности, чтобы монастырь не давал послаблений Шереметеву). В этот же примерно

период была обнаружена измена («чародейство») племянников Собакина (стр. 189 и

178). Может быть, именно это обстоятельство и ободрило руководителей монастыря, и

они послали царю (после получения инструкций через Антония) новую грамоту (стр.

158

191), «жестоко стоя» в ней за Шереметева. В ответ на нее царь и написал

комментируемое послание.). Аз ( Испр. по ТЦ; в рукоп. А) брат ваш недостоин

есми нарещися, но по еуангельскому еловеси сотворите мя, яко единаго от

наемник своих. Тем же припадая честных ног ваших стопам и мил ся дею,

Бога ради, престаните от таковаго начинания. Писано бо есть: «свет

иноком ангели, свет же миряном иноки». Ино подобает вам, нашим

государем, и нас заблуждыних во тме гордости и сени смертней прелести

тщеславия, ласкордъства и ласкосердия, просвещати. А мне, псу

смердящему, кому учити и чему наказати, и чем просветите? Сам бо ( Испр.

по ТЦ; в рукоп. по. ) всегда в пианьстве, в блуде, в прелюбодействе, в

скверне, во убийстве, в граблении, в хищении, в ненависти, во всяком

злодействе, по великому апостолу Павлу: «надеяй же ся себе вождь быти

слепым, свет сущим во тме, наказатель безумным, учитель младенцем,

имуща образ разума и истинне в законе; научаяй бо иного себе ли не

учиши? проповедаяй не красти – крадеши; глаголяй не прелюбы творити -

прелюбы твориши; скаредуяйся идол – святая крадеши; иже в законе

хвалишися – преступлением закона Богу досаждавши». И паки той же

великий апостол глаголет: «Егда како инем проповедав, сам исключим

буду?».

Бога ради, отцы святии и преблаженнии, не дейте мене, грешнаго и

сквернаго, плакатися грехов своих и себе внимати, среди лютаго сего

треволнения прелестнаго мимотекущаго света еего. Паче же в настоящем

сем многомятежном и жестоком времени, кому мне, нечистому и

скверному и душегубцу, учителю быти? Да негли Господь Бог, ваших ради

святых молитв, сие писание в покаяние мне вменит. И аще хощете, – есть у

вас дома учитель среди вас – великий светильник Кирил. И на его гроб

повсегда зрите, и от него всегда просвещаетеся». Потому же ( Испр. по ТЦ;

в рукоп. Потом же. ) великие подвижници ученицы его, а вашы

наставницы и отцы, по приятию рода духовнаго даже и до вас. И святый

устав великаго чюдотворца Кирила, яко же у вас ведется. Се у вас учитель

и наставник! – от сего учитеся, от сего наставляйтеся, от сего

просвещайтеся, о сем утвержайтеся; да и нас, убогих духом и нищих,

благодатию просвещайте, а за дерзость, Бога ради, простите. Понеже

помните, отцы святии, егда некогда прилучися некоим нашим приходом к

вам в пречестную обитель пречистыя Богородицы и чюдотворца Кирила, и

случи ся тако судбами Божиими: по милости пречистыя Богородицы и

чюдотворца Кирила молитвами от темныя ми мрачности малу зарю света

Божия в помысле моем восприях, и повелех тогда сущему преподобному

вашему игумену Кирилу с некоими от вас братии негде в келий сокровене

быти, самому же такожде от мятеж и плища мирскаго упразнившуся и

пришедшу ми к вашему преподобию; и тогда со игуменом бяше Иоасаф

архимандрит Каменьской, Сергий Колычев ( Испр.; е рукоп. Колачев

(также КЦП, в Т Ковачев). ) ты Никодим, ты Антоней, а иных не упомню;

и бывши о сем беседе надолзе, и аз грешный вам известих желание свое о

159

пострижении, и искушах окаянный вашу святыню слабыми словесы. И вы

известисте ми о Бозе крепостное житие. И яко же услышах сие

божественое житие, ту абие возрадолася скверное мое сердце со окаянною

моею душою, яко обретох узду помощи Божия своему невоздержанию и

пристанище спасения. И свое обещание положих вам с радостию, яко

нигде инде, аще благоволит Бог, в благополучно время здраву пострищися,

точию во пречестней сей обители пречистыя Богородицы, чюдотворца

Кирила составления. И вам молитвовавшим, аз же окаянный преклоних

скверную свою главу и припадох к честным стопам преподобнаго игумена

тогда сущаго, вашего же и моего, на сем благословения прося. Оному же

руку на мне положъшу и благословившу мене на сем, яко же выше рех, яко

некоего новоприходящаго пострищися (Понеже помните, отцы святии егда

некогда прилучися некоим нашим приходом к вам...благословившу мене на сем...яко

некоего новоприходящаго пострищися. – Поездка в Кирилло-Белозерский монастырь,

во время которой царь собирался постричься в монахи, относится, как он сам

указывает, ко времени, когда игуменом монастыря был Кирилл, т. е. к 1564 – 1572 гг.

(см.: Строев, ук. соч., стр. 55). В эти годы царь посещал монастырь дважды – в декабре

1565 г. (ПСРЛ, XIII, 400; Акты Археограф, экспед., т. I, № 270) и весной 1567 г. (ПСРЛ,

XIII, 407).).

И мне мнится окаянному, яко исполу есмь чернец: аще и не отложих

всякого мирскаго мятежа, но уже рукоположение благословения

ангельскаго образа на себе ношу. И видех во пристанищи спасения многи

корабли душевныя люте обуреваемы треволнением. Сего ради не могох

терпети, малодушьствовах, и о своей души поболех, яко сый уже ваш, да не

пристанище спасения испразнится, сице дерзнух глаголати.

И вы, Бога ради, господия мои и отцы, простите мене грешнаго за

дерзость доселе моего к вам суесловия. И яко же рече великое светило

Иларион Великий во своем послании к некоему брату, сице рече: «К

старейшему брату и Христову рабу, убогий аз инок и последний в братстве

Иларион, малейший разумом и неключимый ни в коем же блазе деле. Яко

послал ми бе таково слово, глаголя, яко беси нудят мя мысльми, да любви

ради и Христовы заповеди отпиши ми слово и главизну утешну или две. Аз

же восприем послание и прочет его удивихся: како убо брат мой утешения

востребова от мене, или наказание от самого ненаказанна, и от нагаго

одежду, паче же от грешника спасения и утвержения слова? И сия

помыслив, не требовах хотети руку ( Испр. по КТЦ; в рукоп. еда. ) мою

прострети на отписание, бояся, егда сам не творя буду, тебе же начну пиша

глаголати, по отеческому слову кладязю подобен буду – иныя омынающе,

себе же многи скверны не могущи истребити. И прииму осуждение с

возлагающему на плеща человеком бремена тяжкая и неудобьносимая – а

сам перстом того не хотя двигнути. И буду яко круг медян, тщим гласом

бряцая: и сего ради ужасаюся и трепещу, да не паче Бога разгневаю,

учительский сан восхищая, юностию еще играем».

160

И аще сицевое светило о себе сицерече, аз же, окаянный, что сотворю,

иже беззаконию сущи скверно жилище и бесом игралище своими злыми

делы бых? но хотел убо бых конец делу, положити: но понеже вижю, грех

ради моих, нудити вам мене о сем, сего ради, по великому апостолу Павлу,

бых безумен; понеже вы мя понудисте, мала некая от своего безумия

изреку вам, не яко учительски и со властию, но яко рабски, и послушание

повелению творя вашего преподобия, аще и безмерна высота есть моего

недоумения.

И пакы яко же той же великое светило Иларион к первому приложи

рече: «И паки аз противу таковому помыслу ино кой помысл наставлю,

егда что зло постражду, не сотворив иолю братню и не упокоив духовное

желание искренняго ми. Помянух бо реченное: аще брашна ради скорбит

брат твой, уже не по любви ходиши. Да аще брашна ради телеснаго зазор

есть не подавшему, кольни паче душевнаго брашна лишив брата, сущаго в

скорби. Сия же помыслив аз, в себе рек: егда како и мое желание Бог

презрев, и не сотворит ми полезное души, яко же аз братне да отвергу

сомнение, дерзновение же восприем, напишу ему по желанию его яже

Богом возмогаемь. Кто бо весть, егда по оного желанию и вере даст ми

Господь написати, и мне самому полезное и оному? Паки же грубости ради

моея и простоты словес воздержахся, помышляя, егда ( Испр. по ТЦП; в

рукоп. его. ) како навыкшу ти в книжной силе, и в мудрости святых

возрастшу, писание мое неугодно явится, паче же юности моей речений

моих честыни внимающи. Но обаче Бог, иже приимый вдовици оноя две

цате, и яко велик дар вмени ей, той же и тебе, рабу его, сотворит любовь,

прияти се желанное тобою от нас».

Сего ради аз, окаянный, сие видя, дерзнух писати, паче же и сего ради,

яко же мне мнится окаянному Божие некое изволение сему быти.

Веруйте ми, господия мои и отцы, Бог свидетель, и пречистая

Богородица, и чюдотворец Кирил, яко сего Великаго Илариона доселе

послания ниже паки читах, ниже видах, ниже паки слышах о нем: но яко

восхотех к вам писати и хотех писати от послания Василия Амасийскаго, и,

разгнув книгу, обретох сие послание Великаго Илариона, и приникнув, и

видев, яко зело к нынешнему времяни ключаемо, и помыслих, яко Божие

некое повеление сицево обретеся к полезному, и сего ради дерзнух пясати.

Имемся уже кош ( Испр. по П; в рукоп. по (также в КТЦ)) беседе, Богу

помогающу. И аще понуждаете мя, отцы святии, и мое от послушания – к

вам отвещание.

Первое, господне мои и отцы, по Божий милости и пречистыя его

Матери молитвами, великаго чюдотворца Кирила молитвами имате устав

великаго сего отца, даже и доселе в вас действуется. Сего имуще, о нем

стойте, мужайтеся, утвержайтеся, и не паки под игом работе держитеся. И

161

чюдотворцево предание держите крепко, и инем не попущайте разоряти,

по великому апостолу Павлу: «возмогайте о Господе в державе крепости

его; облецытеся во вся оружия Божия – возмощи вам стати противу кознем

диявольским; яко несть ваша брань к крови и плоти, но к началом и ко

владычеством, к миродержителем тме века сего, к духовом злобе

поднебесным: сего ради приимете вся оружия Божия, да возможете

противитися в день лют, и вся содеявше стати. Станете убо препоясани

чресла ваша истинною, и оболкъшеся во броня правды, и обувше нозе во

уготовании благовествования миру, надо всеми же восприемше щит веры,

в нем же возможете вся стрелы неприязнены разженныя угасити, и шлем

спасения приимете, и мече духовный, еже есть глагол Божий».

И вы, господие и отцы, стойте мужествене за чюдотворцево предание, и

не ослабляйте, как вас Бог и пречистая и чюдотворец просветит, яко же

писано есть: «свет иноком ангели, и свет миряном инокы». И аще свет тма,

а мы, окаяннии, тма суще, кольми помрачимся! Помните, господие мои, и

отцы святии – Маккавеи за едино свиное мясо, равно еже за Христа с

мученикы почтошася; и како рече Елеазару мучитель, и на се сошедшу, да

не яст свиная мяса, но токмо в руку приимет, и рекут людем, яко Елеазар

мяса яст. Доблественный же сей рече сице: «Семьдесят лет имать Елеазар,