Текст книги "Послания Ивана Грозного"

Автор книги: Иван IV Грозный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 53 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

Курлятевым нас хотесте судити про Ситцкого.

Та же убо наченшася войне, еже на Германе, – о сем же убо напреди

слово пространнейший явит, – попу же убо Селивестру и с вами своими

советники о том на нас люте належаще, и еже убо, согрешений наших

ради, приключающихся болезнех на нас и на царице нашей и на чадех

наших, и сия убо вся вменяху, аких ради, еже нашего к ним непослушания

сия бываху! Како же убо воспомяну, и еже во царьствующий град с нашею

царицею Анастасиею с немощною от Можайска немилостивъное путное

прехождение? Единаго ради мала слова непотребна. Молитвы же убо и

прехождения по святым местам, и еже убо приношения и обеты ко святыни

о душевном спасении, и о телесном здравии, и о своем благом пребывании

нашем и о царице нашей и чад наших, и сия вся вашим лукавым

умышлением от нас отнюдь взяшася, врачевстве же и хитрости, своего

ради здравия, ниже помянути тогда бяше.

98

И сице убо нам в таковех зельнех скорбех пребывающим, и понеже убо

таково отягчения не могохом понести, еже не человечески сотвористе, и

сего ради, сыскав измены собаки Алексея Адашева со ( Так Пг М; Ар ко. )

всеми его советники, милостивной свой гнев учинили: смертные казни не

положили, но по розным местом розослали. Попу же Селивестру, видевше

своих советников ни во что же бывше, сего ради своею волею отъиде, нам

же его благословение отпустившу, не яко устыдевшися, но яко не хотевши

судити здесь, но в будущем веце, пред агнецем ( Так М; Ар ангцем, Пг

ангнецем. ) Божиим, еже он повсегда служа и презрев лукавым обычаем,

злая сотвори ми: тамо хощу суд прияти, елико от него пострадах душевно и

телесне. Того ради и чаду его сотворих и по се время во благоденствии

пребывати; точию убо лица нашего не зря. И аще убо, подобно тебе, хто

смеху быти глаголет, еже попу повиноватися? И понеже убо до конца не

весте християнского мнишескаго устава, како подобает наставником

покорятися; понеже бо немощни бысте слухи, требующе учителя лета

ради, и ныне же бысте требующе млека, а не крепкия пища; сего ради тако

сия глаголет; и того ради убо попу Селивестру ничего зла не сотворих, яко

же выше рех. А еже убо мирским, яже под властию нашею сущим, сим

убег по них измене, тако и сотворихом: исперва же убо казнию конечною

ни единому коснухомся; всем же убо, иже к ним не преставши, повелехом

от них отлучитися, и к ним не престаяти, и сию убо заповедь положивши и

крестным целованием утвердихом; и понеже убо от нарицаемых тобою

мучеников и согласных им наша заповедь ни во что же положиша и

крестное целование преступивша, не токмо осташа от тех изменников, но и

большими начата им помогати и всячески промышлять, дабы их на первый

чин возвратити и на нас лютейшее составити умышление; и понеже убо

злоба неутолима явися и разум неприклонен обличися, – сего ради

повинныя по своей вине таков суд прияли. Се убо по твоему разуму

«сопротивно обретеся, разумевая», еже вашей воле не повинухомся?

Понеже убо, сами имуще совесть непостоянную и крестоприступну и

малого ради блистания злата пременену, се убо и нам советуете! Сего ради

реку: о Июдино окаянство сие хотение! от негоже избави, Боже, душа наша

и всех православных християн! Яко убо Июда, злата ради, предаде Христа,

тако убо и вы, наслаждения ради мира сего, православное християнство и

нас, своих государей, предали есте, свои души забыв, крестное целованье

преступив.

В церквах же, яко ты лжеши, сия несть было. Се убо, яко же выше рех,

сего ради повинныя прияша казнь по своим винам, а не яко ты лжеши,

неподобие изменников и блудников мученики нарицая и их кровь

победоносну и святу, иным сопротивных сильных нарицая, и отступъников

наших воеводами нарицая, доброхотство же их и души их полагая за нас:

сия вся изъявлена есть, яко же выше рехом. И не можеши щи яко не

оболгани есть, но сия измены всей вселенней ведомы, аще восхощеши, и

варварских язык увеси и самовидцов сим злым деянием можеши обрести,

99

иже куплю творящих в нашем царствии и в посольственных прихождениих

приходящим. Но сия убо быша ине, иже бо всем, иже в нашем согласии

бывшим, всякого блага и свободы наслаждающимся и богатеющим, и

никоя же злоба им первыя поминаются, в первом своем достоянии и чести

суще.

И что еще? И на церкви востаете и не престающе нас всякими

озлоблении гонити, иноплеменных язык на нас присовокупляюще всякими

виды, гонения ради и разорения на християнство; яко же выше рех, на

человека возъярився, на Бога вооружилися есте и на церковное разорение;

гонению же – яко же рече божественный Павел: аз же, братие, аще

обрезание единаче проповедаю, что еще гоним есмь; убо упразднися

соблазн креста. Но да и содрогнутся развещевающи сия! И аще убо, яко же

вместо креста, обрезание тогда потребна быша; тако и вам, вместо

государьскаго владения, потребно самовольство. Иное сподобно есть:

почто и еще не престаете гонити? Се убо вся известно ти есть

пространнейший, чтоб твоему разуму сопротивным обрестися: разумевая

совесть прокаженна! О безбожных что глаголати, яко ни во вселенней

обрящеши подобно согласно твоему бесовскому хотению! И сия вся явлена

суть, яже от тебе сильным нарицаемым и воеводам и мучеником, аще кая

приличная им суть истинною, а не яко же ты, подобно Ангенору и Енеим,

предателем Троянским, много соткав, лжеши. Доброхотство же и души

полагание их выше речено есть; облыгание же их и зрады всем явлено есть

во всей вселенней.

Света же во тьму прелагати не тщуся, и сладкое горькое не прозываю. А

се ли убо свет, или сладко, еже рабом владети? А се ли тьма и горько, еже

от Бога данному государю владети, о немже многа слова пространнейший

напреди изъявлена?

Все бо едина, обращая разными словесы, по своей бо составной грамоте

писал еси, похваля еже рабом мимо господий своих владети. Тщужеся со

усердием люди на истинну и на свет наставити, да познают единого

истинного Бога, в Троицы славимого, и от Бога даннаго им государя; а от

междоусобных браней и строптиваго жития да престанут, имиже царьствия

разстлеваются. Се ли убо горько и тьма, яко от злых предстати и благая

творити? Но се есть сладко и свет! Аще убо царю не повинуются

подовластныя, никогда же от междоусобных браней престанут. Се убо

злоба обычай сама себехапати! Сам не разумевая, что сладко и свет, и что

горька и тьма и иных поучает. И не се ли сладко и свет, яко благих престати

и злая творити междоусобными браньми и самовольством? Всем явленна

суть, яко несть свет, но тьма, и несть горько. О провинении же и

прогневании подовластных наших перед нами. Доселе руские владетели

( Так М; Пг Ар владели. ) не истязуеми были ни от кого же, но невольны

были подовластных своих жаловати и казнити, а не судилися с ними ни

100

перед кем; и аще же и подобает рещи о винах ( Так Пг М; Ар ових. ) их, но

выше реченно и есть. Предстатели называешь тленных человек, подобно

слинъскому блядословию: яко же бо они Богу равно уподобляхуся

Аполона, и Дия, и Зефса и иных множайших прескверных человек, яко же

рече в богословии тезоименитый Григорий, во своих словесех

торжественных пиша неделю: «и рожества и крадения, судия Критом,

мучителя, и юношам гласы и плища и плесания вооруженна, богу

плачющеся глас покрывающе, яко да утаитца отцу чадоненавидцу; люто бо

бяше яко младенцу плакатися, яко камени поглащенному, ни Фриигиская

резания и пискания и плескания и елико о Ре ( Так Пг; М елико о горе; Ар

ели о Ре. ) человецы бесятся. Ни Деонисия, ни стегну боящуся и без

времени рожение, яко другоицы глагола прежде; и Фивеем безумие, его

почитающи и Семелию моления покланяема; и лакидонским юношам

стружеми ранами, имиже почитаетца богиня. Где Екати темныя и и

страшная мечты и Трофиниева по земли играние и волшвения. Ниже

Осиродава томления, другая напасть чтомы Египтенины ниже Исиды

безчестия. Им же присно особия: кому ж тэеба и торжество и общее на

всех злочестие ( Так М; Ар Пг злочестне. ). И не се убо чию люто, еже

сотворено добрыми делы во славу и хвалу орцу и божественному подобию,

елико мощно, стремление быти всяким страстей, жирующим внутренняго

человека, еже боги поставити спомощники страстем, да не точию

неповинно будет прегрешение, но божественно мнитися, такии

притекающи, ответ покланяемся. Множайшая скверная Еллинская деяния,

еже от страстей от них боги почтошася, блуда и ярости, недержания и

похоти, нежелания. И елико убо кто от них коею страстию одержим бяше,

то подобно своей страсти и бога себе избирайте, и в онь веру яша, яко же

Ираклия ( Так Пг; М Израклии, Ар Израилия. ) блуда, Крона же ненависти и

вражды, Ариса ярости и убийства, Деониса же гудение и плясания, и иныя

же от страстей боги почтошася». Сим же и ты уподобляяся по своему

хотению, тленных человек смея предстатели нарицати, подерзая славы не

трепещахуся. Яко же бо Еллини подобно своим отрастем боги почитаху,

тако же и ты, подобно своей измене, изменников похваляеши; яко же убо

онем страсть, прикровенна богом почитаема, тако же убо и ваша измена

покрываема равно правде причитаема. Мы же убо, християне, веруем в

троице славимаго Бога нашего Исуса Христа, яко же рече апостол Павел:

Имамы бо Нову Завету ходатая Христа, иже седе одесную престола

величествия на высоких, иже, открыв завесу плоти нашей, всегда

проповедует о нас, о ихнее волею пострада, очистив кровию своего Завета

Новаго. Та же и Христос рече во евангелии: «Вы убо не нарицайтеся

наставницы, един бо есть наставник ваш, Христос». Мы убо, християне,

знаем предстателя тричисленна Божество, в нейже познание приведени

быхом Исус Христом Богом нашим, тако же заступницу християнскую,

сподобльшуся быти Мати Христа Бога, пречистую Богородицу, и потом

предстатели имеем вся небесныя силы, архангели и ангели, яко же Моисею

предстатель бысть Михаил архангел, Исусу Наввину и всему Израилю; та

101

же во благочестии, в новей благодати первому христианскому царю,

Костянтину, невидимо предстатель Михаил архангел пред полком его

хожаше и вся враги ево побежаше, и оттоле даже и доныне всем

благочестивым царем пособствует. Се убо имеем предстатели, Михаила и

Гавриила и протчах всех безплотных; молитвенники же к Богу имамы

пророцы и апостали и снятии мученицы, лик преподобных и исповедник и

безмолвиик, мужей и жен. Се убо имеем предстатели християнския. О

тленных человецех, – не вемы сих, предстатели нарицати их. Не токмо сия

не подобает подовластным нашим, но и нам, царем, неприлично есть

нарицатися предстатели: аще убо и порфиру носим, златом и бисером

украшенну, но обаче тленни есмы и человеческою немощию обложени. Та

же убо не стыдяся тленных и изменных человек предстатели нарицати,

Христу глаголюще во святом Евангелии: «еже есть высоко в человецех,

мерзость есть пред Богом». Та же на изменных и тленных человек, не

токмо человеческую высость восхищая, подкладаешь, но Божию слову

восхищаеши! Подобает Еллином и иступившим ума неистовившися,

бесному подобяся: по своей страсти, тленных и изменных человек избирая,

похваляеши, яко же Еллины своих богов почтоша! Ови убо режущеся и

всякими пагубами себе погубляюще, в почесть богом; ови же всяким

страстей вдашася, богом подобящеся. Яко же рече божественный

Григорий: сии убо сквернительство почтоша и свирепству вероваша; тако

же убо и тебе подобает. Яко же бо они прескверным своим богом

последоваша, тако и тебе своим изменным другом сострадати страсти их

подобает и погибнути. Яко же убо Еллини, неподобно тленных человек

мученики нарицаеши, и того ради подобает тебе праздники, мучеников

резания, и страдания, и плесания, и гудения своих приносити. Яко же

Еллини, тако же и тебе подобает; якова же они пострадаша, и тебе

праздника мучеников своих страдати!

А о нем же писал еси, что бутто те «предстатели прегордые царство

разорили и подручны нам их сотворили во всем, у нихже преже в работе

были праотцы ваши», – се убо разумно еже едино царство Казанское; от

Астрохани же, ниже близ вашея милости было, не точию дело. О бранной

же сей храбрости свыше начну ти обличати. Безумие! Како убо, гордостию

дмяся, хвалишися! Како бо прародителем вашим и отцем и дядьям, в

какове разуме храбрость суще и помысла попечение, яко вся ваша

храбрость и мудрость ни к единому их сонному видению подобно, и такие

храбрые и мудрые люди и ники им же понуждаеми, но своими хотении и

бранной храбрости хотимы, а не яко же вы, еще понужаемы на рать и о сем

скорбяще, – и такие храбрые тринадесят лет до нашего возроста не могоша

от варвар християн защитити! По апостолу Павлу рек: бых вам подобен,

безумно хваляся, понеже вы мя понудисте, власть бо приемлете, безумныя,

аще хто вы поядает, аще кто в лице биет, аще кто величаетца; по

досожению глаголю. Всем убо явлена суть, какова тогда злая пострадаша

от варвар православные, и от Крыма, и от Казани: до полуземли пусто

102

бяше. И егда начало восприяхом, за Божиею помощию, еже брани на

варвары, егда первое посылахом на Казанскую землю воеводу своего,

князя Семена Ивановича Микулинского с товарыщи, како вы глаголали?

Се, яко мы в опале своей их послали, казнить их хотя, а не своего для дела.

Ино, се ли храбрость, еже служба ставити во опалу? и тако ли покоряти

прегордые царства? Та же, сколько хождения не бывало в Казанскую

землю, когда не с понуждением, с хотением, ходисте? Но и всегда аки на

бедное схождение ходити! Егда же Бог милосердие свое яви нам, и тот род

варварский християнству покори, и тогда како не хотесте с нами воеватися

на варвары, яко более пятинадесять тысячь, вашего ради нехотения, с нами

тогда не быша! И тако ли прегордые царства разоряете, еже народ

безумными глаголы наущати и от брани отвращати, подобно Юношю

Угорскому? Како же и в тамошнем пребывании всегда развращенная

совето-васте, и егда запасы истопоша, како три дни стояв, хотесте во своя

возвратитися! И повсегда не хотесте во многопребывании подобна времени

ждати, ниже глав своих щадяще, ниже бранныя победы смотряюще, точию:

или победив, наискорейший побежденым бывшим, скорейший во своя

возвратимся. Та же и воины многоподобныя, возвращения ради скораго,

остависте, еже последи от сего много пролития крови християнския быстъ.

Како, еже убо и в самое взятие града, аще бы не удержав вас, како напрасно

хотесте погубити православное воинство, неподобно время брань начати?

Та же убо ко взятии града Божиим милосердием, вы же убо, вместо

строения, на грабление текосте! Тако ли убо прегордыя царства розоряти,

еже убо ты, безумием дмяся, хвалишися? Иже ни единый похвалы, аще

истинно реши, достойно есть, понеже вся, яко раби, с понужением

совтворили есте, а не хотением, и паче с ропътанием. Се убо похвально

есть, еже хотением желая, брани творити. Подручна же тако царствия сия

сотвористе нам, яко же множае седми лет мне же сих царств и нашего

государствия бранная лютость не престая! Егда же Алексиева и ваша

собатцкая власть преста, тогда и тако нашему царъствию государьское во

всем послушно учинишася, и множае треюнадесять тысящ бранных

исходит в помощь православию. Тако и вы прегордые царства разорили и

подручны нам сотворили, талавии! И тако сопротивен разум, по твоему

злобесному умышлению!

Сие убо от Казан ( Так Пг; М Казании, Ар казни. ); от Крыма же и на

пустых местех, идеже зверие бяху, грады и села устроишася: что же убо и

ваша победа, яже Хопром и Доном? Колико убо злая истощания и пагуба

християном содеяшеся, супротивным же ни малые досады! О Иване же

Шереметеве что глаголати? Еже по вашему злосоветию, а не по нашему

хотению, случися таковая пагуба православному християнству. Се убо

такова ваша ( Так М; Ар Пг душа) доброхотная служба, и тако прегордая

царства разоряете и подручны нам сотворяете, яко же выше явихом.

103

О германских же градех глаголешь, яко тщанием разума изменников

наших от Бога нам данны. Но яко же научен еси от отца своего диявола,

все ложь глаголати! Брань, еже на германы: тогда посылали есмя слугу

своего царя Шагалея и боярина своего и воеводу князя Михаила

Васильевича Глинского с товарищи, герман воевати, и от того времени от

попа Селивестра и от Алексея и от вас какова отягчения словесная

пострадах, ихже несть подробну глаголати! Еже какова скорбная ни

сотворится нам, то вся сия герман ради случися! Егда же вас поклахом на

лето на германские грады, – тебе тогда сущи в нашей отчине, во Пскове,

своея ради потребы, а не нашим посланием, – множае убо седмь посланий

наших к боярину нашему и воеводе, ко князю Петру Ивановичу Шуйскому,

и к тебе послахом; вы же едва поидосте с малейшими людьми, и нашим

многим поминанием множае пятинадесять градов взясте. Ино, се ли убо

тщание разума вашего, еже нашим посланием и напоминанием грады

взяша, а не по своему разуму? Како же убо воспомяну о германских градех

супротивъсловия попа Селивестра восхищати может иже Сидору вдовица,

суду не внемлюще, ихже вы, желающе на християнство злая, составляете!

Антихриста же вемы: ему же вы подобная твористе, злая советующе на

церковь Божию. От нас «сильных же во Исраили и отразлияния крови

вашей» писах; потаки же никаким не творим, паче же сами вы

сопротивословия не приемлете, но обаче ( Так Пг М; Ар баче. ) потаки

любите. А еже сунклита, от преблужения рожения, не вемы: паче же в вас

тако вый; моавитин же и амонитин ты. Яко же убо они от Лота изшедши,

от сыновца Авраамля, всегда на Израиль воеваху, та же убо ты: еже убо от

ваского племяни изшел еси, и на ны безпрестани советуеши пагубу.

Что же убо писал еси, хотя убо поставити судию или учителя, – ни к

чесому убо власть твоя, понеже претительно повелевавши. И яко же убо

бесовскому злохитрию подобно! Ово убо лукаво и ласкательно, ово же

гордо и страшительно; та же убо и ты: ово убо гордостию дмяся, выше

меры, подобяся местоблюстителем, яко изветы творя, к нам писал еси; ово

же худейшем рабом своим и скудный умом подобяся. Яко же убо иже

бежавши от рук наших, яко же ти нелепая глаголюще; тако же и ты по

своему злобесному, изменному, собатцкому хотению и умышлению,

иступив ума неистовяся, бесному подобяся, колебляся, писал еси.

Тем же подобно пророческое слово: «Се Владыка Господь Саваоф

отъимет от Июдея и от Еросалима крепляющи крепяща, крепость хлеба и

крепость воды, исполина крепъка, и человека ратника, и судию, и пророка,

и смотрелпва, и старца, и пятьдесятиначальника, и дивна советника, и

премудря художника, и разумна послушника. И поставлю юношу

начальники их, и ругатели обладают ими. И спаднут людие, человек к

человеку, и человек к ближнему своему, приразитца отроча и старцу, и

бесчестный к честному. Яко имется человек брата своего или присного

104

отца своему, глаголя: ризу имаши, начальновиждь нам буди и брашно мое

во область твою да есть. И отвещав в день он речет: не буди стар, несть бо

в дому моем ни хлеба, ни ризы: не буди старей людем сим. Яко оставлен

бысть Иеросалим, Июдея разоритца, и языцы их беззаконием Господеви не

покорятся. Занеже смирих слава их, и студ лица их противится им; грех же

свой, яко содомски, возвестиша и яви. Горе душе их, зане умыслиша совет

лукав в собе, рекша: свяжем праведна, яко непотребен нам есть. Убо плоды

дел своих снедят. Горе беззаконному, злая бо приключаютца ему по делом

руку ево. Людие мои, приставницы ваши пожинают вас, истязающе и

обладает вами. Людие мои, облажащеи вас льстят вы, и стезя ног ваших

возмутят. Но ныне станет на суд Господь и поставит люди своя: сам

Господь на суд приидет со старцы людей и со князи своими». И яко же

Ареопагит писа к Димофилу иноку: Димофил же, и аще кто другия благия

враждуя ( Так Пг М; Ар враждую. ) зело правде, не запрещается, и навыцает

добрая и ублажается. Како бо не подобаше ли, рече, благому о спасении

останися и погибших веселитися и животе умерших? Сего ради и на

рамови емлет еже два от заблуждения возвращенное и благия ангелы на

веселие воздвижет, и благ есть не о благодарных, и возсиявает солнечные

луча на лукавыя и благия, и самую душу свою полагает за отбегающих. Ты

же, яко писмена твоя являют, и пришедшаго к священнику, яко же рекл еси,

нечестива и грешна, не вем како на себе востав отринул еси; та ж ово убо

моляшеся исповедаше ко врачеванию, злых прийти; ты же не ужасеся, но и

благому священнику свирепством досадил еси, помилованна быти

кающагося и нечестива судивши; и конец «изыти ( Так Пг М; Ар избыти. )»

рекл еси священнику с подобными и воскочил еси не сущу праведно с

неходимым, и святая святых окутал еси, и пишеши к нам, яко хотящаго

растлити священная промыслительне снабдех, и еще что сохраняя. Ныне

убо слыши наших: несть праведна священника, отбеже от тебя служитель

или вкупочинных тебе раб виновна творят, аще и не чествовати в

божественная мнится ( Так Пг М; Ар мисся. ), и аще ино отреченных

обличится содеяв. Аще убо неудобрене и бесчиние божественнейших есть

и предел и устав, изшествия не имать, славы ради благопредалныя

разрушиши ( Так Пг; Ар разрушищи, М разрешаши. ) чин. Не бо в себе Бог

разделился, како бо станет царьствие Его? И аще Божий есть, яко ж

словеса глаголют, суд, священне же вестницы, и пророцы по

священноначальницех суд божественных судеб, от тех божественная,

приклад, леты посредством служитель, егда есть время, навыкнуеми неже

быти угодник сподобился еси. Или не освященный образу сие же вопиет?

Ибо не прост всех изби, изрядни суть святая святых; приближаетжеся

вящъшим священносовершительное удобрение, та ж священник

удобрение. Последуй, еже и сие служительское; вчиненым же угодником,

рекше иноком, дверьми невходимых суть отлучены, на нихже совершаются

и предстоят не к блюдению их, но к чину и разумению своих, паче людем,

нежели священническим и приближающимся. Сего ради священных

чиноначалия, причащатися им священно полагает божественных, иных,

105

рекше внутреннейшим, их припадение вручи: ибо иже и о божественней

образе присно предстояще жертвенницы, слышат и зрят божественная

светле им открываемая, происходяще благовидне, называя божественных и

за все дослушательным и угодником и священным людям и чистящимся

чином и изъявляют по достоянию священная, яже добре пречистая

сохраненная, дондеж мучительски скончал еси; обличити святая святых

понудил еси нехотящая; имети, рекл еси, священная соблюдаете паче, и

еже видев еси, и иже слышал еси, ниже имел еси что о прикладным

священником, яко же ниже истинну словес видел еси, на кийждо день сия

толкуя возвращение слышащим. И аще убо языка начальство некако взяти

начнет, неповеленно ему от царя, праведне мучитися имате. И аще князь

оправдан некого или осуждая, предстоя некто, иже невчиненый суд, что

дерзнет, ни убо, глаголю, досаждати вкупе и начала изгняти? Ты же,

человече, сице смеятелен еси на кроткого и благаго и на

священноначальническия его уставы. Но сия подобаше реши, егда паче

достояния кто начиная, обаче лепотно дети мнящеся, ибо ниже се мощно

сведенному. Что убо от сея безмесно твориши, краде Бога? Что же Саул

подражая? Что же мучительныя бесове Бога славяще и Господа? Но

отриновени есть благословием всяк чуждь епископ и кождо в чину службы

своея да не будет, и един первосвященник внидет во святая святых и

единою в лето, и сый во всякой священноначалънической чистоте. И

священницы скутывают ( Так Пг М; Ар сказывают. ) святая, и леввити аще

прикоснутся святых, да не умрут. Дерзнувше же Иозия, гнев Божий наведе

на ся, и Мария прокажена бывает, законодавцу уставополагати наченшеся...

( Ар в рукописи многоточие и пробел. ). Сыны наскочивше бесове, не

послушах и речи, и тии течаху; и не глаголаху к ним, и тии

пророчествоваху, и нечестивии пожирая тельца, яко убиваяй пса. И просто

рещи, не терпит беззаконных всесовершенная Божия правда; глаголющим

же им: «о имени твоем силы многи сотворихом», «не вем вас», отвещает,

«отъидите от мени, вси делателие беззаконие». Тем же несть льзе, яко же

глаголют словеса, ниже праведная, ни по достоянию гоните. Внемлите же

комуждо себе подобает, а не высочайшая и глубочайшая смышляти,

разумевати же единая по достоянию тому повеленная. Что же убо,

глаголеши, не подобает священствуемыя, или о чесом ином безместных

обличаемый творити, единым же леть хваляющимся законопреступлением

закона Бога обесчествовати? И как священницы изъявили суд Божий? Како

бы возвести имут людей божественныя добродетели, не увидеша их силу?

Или како просвещат имут путем тем ноне ныне? Како же божественного

проноведят духа, ниже, аще есть Дух Святый, истинною вероваша им? Аз

же отвещати им к сим, бо не враг домосилный же, терплю тебя

лихоимствуема. И убо коеждо сущих при бозе удобрение, боговиднейша

вящъше отстоимаго есть, и светлейшаго вкупе и просвещательная же даче

истинному свету приближеннейшая ( Так М; Ар приприближеннейшая. ). Да

не вместне приемши, но богоприятном прикладстве приближении. Аще

убо священник удобрение есть просвещательно, светма отпал есть

106

священническаго чина и силы, иже не просвещателен, кольми паче же не

просвещенный. Дерзостив мне мнится священных таковый начинали, не

убояся, ниже устыдеся божественная предстояния, гоня и непщуя Богу

видети, яко той собою разумен есть, и прельстити непщует, и иже

лжеимение от того отца нарицаемаго имеет скверная своя злохуления – не

бо имам рещи молитву, – но в божественных знаменных и христовидно

глаголати. Несть се священник, несть; но злый и льстивый поругатель себе

и волк на божественныя люди, в кожу обличенный. Но Димофилу сия

праведная исправляти. Аще убо богослов неправедне праведная гонити

повелевает – праведная же гонити есть, егда воздати вам хощет, что

комуждо но достоянию, – праведни со всем достоит гонити, понеже

ангелом праведно воздати, яже по достоянию, отлучати, обаче не от нас, о

Димофиле, тем же нам от Бога, и тем же еще приимущими ангелы. Просто

рещи, всех и сущих первыимя вторим воздаются, яже по ( Так Пг М; Ар

пре. ) достоянию от всех благочиннаго и праведнейшаго промышлению:

еже убо иныя начальствовати от Бога вчиненныя воздают последним себе и

послушливым, и юже по достоянию. О Димофиле ж слову ярости и

нехотению, яже по достоянию, да отлучает и да не обидит своего чина, но

да начальствует меньшим первоходимое слово. Аще бо на жилищих

видиши раба владыце, и юношу и Алексея и всех вас на всяко время, еже

бы не ходити бранию, и како убо, лукаваго ради напоминания, датся до

короля лето цело безлепо лифлянтом збиратись? Они ж, пришед пред

зимним временем, и колько тогда народу христианского погубили! Се ли

тщание изменников наших? Да и ваше благо, еже народ тако христианский

погубляти! Потом послахом вас с начальником вашим Алексеем и зело со

многими людьми; вы же едва един Вильян взясте, и тут много нашего

народу погубисте. Такожде убо тогда от Литовские рати детскими

страшилы устрашистеся! Под Пайду же нашим повелением неволею

поидосте, и каков труд воем нашим сотвористе в ничто же успеете! Таково

ли убо тщание разума вашего, и тако ли предтвердыя грады германския

тщалися есте утвержати? И аще не бы ваше злобесное протыкание было,

то бы, за Божиею помощию, едва не вся Германия была за православием.

Та же оттоле литовский язык и готвский ( Так Пг М; Ар готфкни. ) и ины

множайшия воздвигосте ( Так Пг М; Ар воздвигоша. ) на православие. Се ли

убо тщание разума вашего и тако ли хотение утвержати православие?

А всеродно вас не погубляем; а изменником весде казнь и опала бывает:

в кою поехал еси землю, и тамо о сем пространнее увеси. А за такие ваши

послуги, еже выше рехом, достойни есте были многих опал и казней; но

мы еще с милостию к вам опалу свою чинили; аще бы по твоему

достоинству, и ты б к недругу нашему не уехал, и в таком деле, в коем бы

нашем граде избыл еси, и утекания тебе сотворити было невозможно. Коли

бы мы тебе в том не верили, и мы бы тебя в ту свою вотчину не посылали,

и ты так собацким своим обычаем измену нам учинил, безсмертен быти

мняся, понеже смерть Адамский грех, общежительный долг всем

107

человеком; аще бо и порфиру ношу, но обаче вем сие, яко по всему,

подобно всем человеком, обложен есмь по естеству, а не яко же вы

мудрствуете, еже выше естества велите быти ми.

О ереси же всякой. Яко ж выше рехом, благодарю Бога моего, вем

благочестие отчасти утвердити по Божию дарованию, елико ми есть сила.

Сие же мняху подлежит, еже человеком яко скотом быти; аще ли же тако,

то уже в человецех пара, а души несть: се убо ересть саддукейская! Сице

убо ты неистовавшися, без ума пиша! Аз же верую Спасову Страшному

судищу хотяше прияти душам человеческим с телесы их, с нимиже

содеяша, кождо противу делу их, вси вкупе во едином лику разлучи

надвое: царие и худейшая чадь, яко братия истязани будут, кождо противу

делу своему. А еже писал еси, аки не хотя уже неумытному судищу

предстати, – ты же убо на человеки ересь полагавши, сам подобен

манихейстей злобной ереси пиша! Яко же они блядословят, еже небом

обладати Христу, землю же самовластным быти человеком, преисподними

же дияволу, тако же и ты будущее судище зде проповедуешь, и еже Божиих

наказаний, приходящих согрешений ради человеческих, презиравши. Аз

же исповедую и вем, яко не токмо тамо мучение, иже зде живущим и

преступающим заповеди Божия, но и зде Божияго гнева праведнаго, по

своим злым делом, чаши ярости Господня испивают и многообразными

наказании мучатся, а по отшествии света сего, горчайшее осуждение

приемлюще. Сице аз верую Страшному судищу Спасову. Та ж и се вем:

обладающу Христу небесными и земными и преисподними, яко живыми и

мертвыми обладая, и вся на небеси и на земли и преисподняя состоится

Его хотением, совета Отча и благоволением Святаго Духа; аще ли ж не

тако, сия мучение приемлют, а не яко же манахеи, яко же блядословиши о

неумытном судище Спасове, аще не хощем предстати Христу Богу ответ

дати о своем согрешении, вся ведущему сокровенная и тайная. Аз убо

верую, яко о всех согрешениях вольных и невольных суд прияти ми, яко

рабу, и не токмо о своих, но и о ( Так Пг М; Ар нам и от. ) подвластных мне

дати ответ, аще моим ( Так Пг М; Ар ащенемоим с. ) несмотрением

погрешат: како ж твой разум смеху не подлежит, яко аще тлении власти

множицею на судище неволею привлачают, Царю же царем и Господу

господем всеми владеющему, како не повинутися? И аще кто и не хощет

безумен, то от Божия гнева где укрытися хощет? Иже несодержимую

тяготу на воздусе держаще, воду и моря востязающе Божия мудрость, ему

дыхание в руце всех сущих, яко же рече пророк: «Аще взыду ( Так Пг М;

Ар взыди. ) на небо, ты тамо еси; аще сниду во ад, тамо еси. Аще возму

крыле мои рано и вселюся в последних моря, и тамо бо рука твоя наставит

мя и удержит мя десница твоя. Не утаися кость моя от тебя, яже сотворил

еси втайне, и состав мой в преисподних земли». Сице убо аз верую