Текст книги "Семья на первом месте (СИ)"

Автор книги: Истории Агаты

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 38 страниц)

– Были дела, – девушка неопределённо пожала плечами, отворачиваясь от парня.

– Проведи с нами этот вечер, – он умело заправил её локоны за ухо, Алина обернулась на волшебника, следя за каждым его движением и шевелением соблазнительных губ. – В конце концов, мы так и не отпраздновали твоё день рождение. – Волшебница прыснула.

– Я его не люблю, – она улыбнулась уголком губ, всматриваясь в серые глаза своего друга.

– Тогда, – Бродяга задумался, – я буду любить его за нас двоих. – Повисла тишина, Сириус тяжело дышал, борясь с желанием вновь коснуться её губ.

– Селестин ждёт меня.

Она сбежала, снова.

***

Берик-апон-Туид, дом Поттера

Июль, 1981

Долгое время волшебник не возвращался в одинокий дом, ночуя в Министерстве, в доме Снейпов или в маггловских барах, где напивался до отключи. Лишь работа помогала ему более-менее отвлечься.

Образ Алины преследовал его всюду, куда бы он не пошёл. В ком-то он видел её тёмные волосы, что на ощупь были мягче шёлка. Кто-то улыбался так же ярко, как и она, и чаще всего это были дети, в чьей искренности он не сомневался. Но ни у кого он так и не смог отыскать её глаз.

Коробка, которую брюнет не осмелился открыть, всё ещё дожидалась его в комнате на втором этаже. Поттер поднялся по деревянной лестнице, он больше не чувствовал себя как дома. Родительское жилище казалось чужим и неуютным.

Джеймс остановился, держась за дверную ручку. В этой комнате он провёл лучшие дни и ночи и везде была Алина. Как бы сильно он хотел почувствовать её опьяняющий аромат, нежные прикосновения и губы, которые шепчут его имя.

Присев напротив картонной коробки, волшебник глубоко втянул грудью воздух. Его руки дотронулись до такой же картонной крышки, и та без особого труда съехала в сторону.

– Лина, – губы задражали, а всё внутри затянулось в узел.

Здесь было всё: его дневник, её резинки, рисунки. Фантики от магловских конфет, которые они купили во время своего первого свидания. Лепестки полевых цветов, что он дарил ей каждое утро. Колдофото, их было много. Вот они танцуют во время вечеринки на Астрономической башне или Поттер в окружении фей, сонная Алина, которую он будил сладким поцелуем.

– Ты всё сохранила, – Джеймс улыбнулся сквозь слёзы и потянулся за своим дневником из драконьей кожи.

«Не могу ни о чём думать, кроме маленькой слизеринки, что отказывается меня прощать. Подумаешь, подбросил чесночный порошок Элиоту из Пуффендуя. Зато в следующий раз не посмеет приблизиться к моей красавице».

Джеймс усмехнулся, перелистывая страницы. Ещё в школе он ревновал Лину к каждому парню. Тогда ещё никто не знал об их отношениях, а ему больше всего хотелось кричать об этом на весь Хогвартс.

Свою красавицу он не ревновал только к Бродяге, ведь знал, что его друг никогда его не предаст.

«Грёбеный Пьюси изуродовал её спину шрамами! Да как он только осмелился коснуться её своими погаными ручонками?! Никогда не думал, что могу ненавидеть кого-то так сильно! Я убью этого урода!»

Волшебник сжал кулаки, ненависть к слизеринцу никуда так и не исчезла. Радовало то, что он мёртв, мёртв вместе с ней. Даже после смерти Пьюси умудряется быть около его Алины.

«Наша первая ночь была лучшей в моей жизни. Я никогда не чувствовал такую эйфорию. Лина – самое прекрасное, что когда-либо со мной случалось! Я даже не могу вспомнить свою жизнь без неё».

Поттер переворачивал исписанные страницы и на каждой распинался в чувствах, писал, как сильно он её любит, как дорожит ей и как ненавидит себя, если Лина грустит или обижается.

– Мы скоро встретимся, красавица. – Брюнет печально улыбнулся, заваливаясь на бок.

Он прикрыл глаза, погружаясь в беспокойный сон. Вокруг него были разбросаны их вещи, что принадлежали лишь им двоим. И рисунки, но ни на одном не было её, лишь темноволосый гриффиндорец с круглыми очками.

***

Солнце слепило в глаза, но он не хотел открывать их, не хотел просыпаться и делать вид, что всё в порядке. Джеймс не мог жить без неё, без Лины. Ведьма с золотыми глазами заполонила всю его жизнь собой без остатка, а сейчас её нет рядом. Он так сильно устал быть сильным.

Бродяга, как назло, не выходит на связь, Римус присоединился к стае оборотней по приказу Ордена и не мог объявиться. А Снейпам сейчас не до него, как и Питеру с Бургским.

– Джеймс, – встревоженный голос Лили заставил его перевернуться на спину и открыть глаза. – Ты, – девушка подошла ближе, осторожно опускаясь на пол.

– Жив, – волшебник привстал на локтях, пряча лицо в ладонях. – Если так можно сказать, – миссис Снейп прослезилась. – Я больше не хочу бороться. – Его взгляд карих глаз не выражал ни единой эмоции.

– Не надо, – Лили кинулась к нему на шею, громко всхлипывая. – Не бросай нас, Джеймс. – Он так и сидел, не шевелясь, но вздрогнул, когда ребенок в животе рыжей ведьмы ощутимо толкнулся. – Ой, – волшебница улыбнулась, – в последнее время они такие буйные.

Поттер взглянул на девушку, и она кивнула, его теплая ладонь легонько дотронулась до её живота. Произошел новый толчок, и брюнет улыбнулся сквозь слезы. Внутри её подруги живут две жизни, два невинных дитя.

– Лина никогда не станет матерью, а я отцом. – Его уставшая голова упала на грудь девушки, миссис Снейп поглаживала его по волосам, как Лестрейндж, но это было совсем не то, в чём он нуждался. – Моей красавицы больше нет.

– Мне так сильно жаль, я просила её рассказать тебе всё, а она медлила. – Миссис Снейп говорила безумолку, стараясь не поддаваться эмоциям. – Мне так жаль. – Обжигающие слёзы Поттера стекали по её рукам.

– Не расстраивайся, цветочек. – Юноша выбрался из её объятий, стирая свои горькие слёзы. – Тебе нельзя нервничать. – Лили кивнула, закусывая нижнюю губу, ей тоже было больно.

– Мы придумали имена для наших малюток, – Джеймс через силу выдавил улыбку. – Девочку будут звать Грета.

– Хорошое имя, – Поттер всматривался в фотографию, там он обнимал Лестрейндж за талию со спины, а она целовала его в губы.

– А мальчика Алин{?}[А´лин], – Парень неверующе взглянул на подругу, – в честь нашей Алины. Надеюсь, что ты захочешь быть его крестным отцом. – Ведьма взволнованно вздохнула, эту идею предложил её муж.

Джеймс искренне улыбнулся, целуя девушку, которая махала ему с фотографии, – моя красавица.

Алину не забыли, а значит, она продолжит жить вечно в их сердцах.

Комментарий к XX. Твои, мои воспоминания.

Если у кого-то проблемы с визуализацией персонажей, то можете глянуть в шапку профиля и кликнуть на ссылку к видео😉

До конца осталось три главы.

========== XXI. Я твой, а ты моя ==========

Комментарий к XXI. Я твой, а ты моя

Видео к главе: https://t.me/awrebit/466

Август, 1982

Минуло чуть больше года. С тех пор мало что изменилось. Алина Лестрейндж всё также жила в небольшом домике в глубинке Италии с Сириусом и подросшим племянником. Селестин был смышлёным ребёнком, без проблем заводил знакомства с здешними детьми. Он всё также увлекался рисованием и благодаря тёте научился вдыхать в свои рисунки жизнь, они прыгали с места на место, выполняя самые различные и примитивные движения.

Блэк всегда был рядом, поддерживая неуверенную в своей затее Лину. За год девушка написала много картин, но не решалась продемонстрировать их ни одной живой душе, кроме Сириуса и Селестина, которые были без ума от творений Алины. Бродяга смог переубедить её в обратном, вселяя веру и неудержимое желание творить. Лестрейндж была слишком предвзята к себе и всё же доверилась чуйке Блэка.

И весьма успешно, европейские критики оценили творения молодой художницы по достоинству. Многие посетители выставки не на шутку загорелись желанием приобрести малоизвестные шедевры. Это был небывалый успех. Глаза Алины искрились всеми цветами радуги, в такие мгновения она хоть и ненадолго, но забывала обо всех тягостях жизни. Больше всех радовался Селестин на руках у Сириуса.

«– Всё это благодаря тебе, – девушка рукой обвела пространство вокруг. – Если бы не ты, Сириус, – Лестрейндж покочала головой, она бы не справилась со всем одна.

– В том нет моей заслуги, Лина. – Девушка чувствовала тёплые ладони рядом стоящего парня на своей спине. Это было приятно. – Ты умница, змеёныш. – Он потёрся носом об её щеку, замечая ласковую улыбку на пухлые губах.

– Спасибо, – в который раз шептала Лестрейндж».

В Магической Британии мало что поменялось за полтора года. Лорд Волан-де-Морт по-прежнему терроризировал страну. Пожиратели смерти не переставали совершать нападки на мирных жителей, благо мракоборцы всегда были начеку. Благодаря чему жертв было меньше.

Алина старалась заглядывать в журнал Ежедневного пророка как можно реже и ко всему прочему отменила подписку, дабы не видеть лицо Джеймса Поттера. Аврор занимал высокую должность, по праву заслуженную. Преступления сократились, а многие сторонники Волан-де-Морта оказались за решёткой.

«Я не устану бороться со злом!» – гласил каждый новый заголовок Ежедневного пророка.

В конце лета в дом залетела сова с долгожданным письмом от Рабастана. Алина долго плакала, заучивая строчки родного почерка наизусть. Её связь с двойняшкой-братом постоянно давала о себе знать, особенно это было ощутимо во время их настолько долгого расставания.

На славу Мерлина, у Басти всё было более-менее сносно. Волшебница Глория, с которой они учились на одном факультете, всячески ему помогала, и благодаря ей он окончательно не сошёл с ума. Для Лины было ценно знать, что ещё есть те люди, которые не бросят в беде и помогут.

Время не останавливалось ни на миг. Невзирая на безрадостные времена в Британии, маги не отчаивались. Так и ходили на работу, стараясь не грешить своей безопасностью и близких. Молодые люди связывали себя узами брака, рожали детей и заводили домашних питомцев. Все они боялся умереть, ведь это могло произойти в любой момент. И потому брали от жизни всё.

***

Паучий тупик, дом Снейпов

Октябрь, 1982

В небольшом уютном домике без конца слышались детские крики и смех. Северус в роли отца был несуразен и в то же время естественен, будто это нечто будничное и абсолютно нормальное. Лили нарадоваться не могла, каким на самом деле оказался заботливый и потрясающий отец двоих близнецов. Поначалу миссис Снейп действительно переживала, так как её муж – тот ещё сухарь, но с появлением детей всё кардинально изменилось.

Малыши были чудесны, отчего молодая мать могла сидеть часами у их кроватки, наблюдая за спящими малютками. Её маленькая дочь с глазами Северуса и рыжими кудрями матери, а сын – полная копия отца и лишь веснушки с кудряшками передались от Лили. К полутора годам Алин мог без труда пользоваться магией, он и сам не понимал, что творит, но Грета была в восторге. Миссис Снейп переживала, ведь мало ли что может случиться. Северус же, напротив, был доволен своим маленьким вундеркиндом.

Каково было удивление Лили, когда Северус предложил Римусу стать крестным отцом Греты и теперь не только у Алин он был. Два мародёра заваливали малышей подарки и всячески баловали, похлеще их отца и матери. Близняшки стали отдушиной для обоих мужчин. Ведь кроме мести в этом мире их ничто не держало.

***

Сидя на крыльце дома, аврор одну за другой выкуривал сигарету. С возвращением воспоминаний он вновь чувствовал себя собой. И всё же после осознания всего пережитого, Поттер окончательно сломался. Все те сны, которые он видел, когда не помнил Лину, резко прекратились. Девушка с золотыми глазами больше не приходила к нему и не звала за собой.

Он всегда её знал и помнил, даже когда она всё забрала.

– Снейп ревнует тебя к сыну, – рядом присел Лунатик, его кривая ухмылка была острее заточного клинка.

Джеймс невесело усмехнулся. У него с Алин был и впрямь своего рода тандем, он привязался к мальчонке и всеми силами старался уберечь его от тьмы, что таилась за дверью дома. Именно поэтому он воспрял духом, без разбора сажая в Азкабан Пожирателей и прочих тварей. Дети не должны расти оккупантами войны, и он сделает всё, чтобы спасти оставшихся.

Алину он уберечь не смог, а вот остальных спасёт ценой своей жизни, если потребуется.

– Я так скучаю по ней, Луни. – Дрожащими пальцами зарывшись в отросшие до неприличия волосы, Поттер подавился сигаретным дымом. – Моя красавица не заслужила этого всего. – Люпин молчал, целиком и полностью разделяя мысли друга. – И Элла, – карие глаза Джеймса взглянули на напряжённого парня. – Они не должны были умирать.

Оба долго хранили молчание, провожая очередной день и встречая закат, который давно утратил краски. Казалось, что и весь мир умер вместе с двумя волшебницами. Кудрявая Эла с огненно-рыжими волосами мечтала стать колдомедиком и спасать жизни людей. Алина. Алина Лестрейндж всё, чего она хотела, – была лишь счастливая семья, которая бы не знала горечи утраты.

У обеих не вышло.

***

5.05.1983Великая победа живых и мёртвых

Пятого мая был объявлен всемирный день скорби. Последняя и решающая война закончилась, но не без потерь. Уничтожив два последних крестража, Альбус Дамблдор вступил в решающий бой с великим темнейшим волшебником – Лордом Волан-де-Мортом. Оба пали, принеся в мир покой и благодать.

Министерство магии, как смогло, уничтожило тело Тома Реддла, да так, чтобы ни один из его приспешников не смог вернуть того к жизни. Доподлинно неизвестно, где именно были захоронены частички души Лорда. Эта строжайшая тайна хранилась за семью печатями и несколькими заклятиями.

Три члена Ордена Феникса дали клятву на крови. «Никто и никогда ни о чём не узнает».

Похороны Директора Хогвартса прошли пышно. Огромнейшее количество друзей, знакомых, нынешних и бывших учеников, а также их родители почтили память национального героя всей Магической-Британии. Сюда съехались и зарубежные маги.

Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор14.07.1881 – 5.05.1983Человек умирает тогда, когда умирает последнее воспоминание о нём.

Джеймс Поттер, Римус Люпин, Северус Снейп и Артур Уизли несли гроб к белой гробнице, прямо к берегу Чёрного озера. Ни капли магии. Похоронная процессия сопровождалась приглушённой шотландской волынкой под непрекращающийся плач.

В этот самый день с Джеймсом познакомилась волшебница румынских корней. Он вздрогнул, когда увидел её, ведь Изольда Рафа была похожа на его Лину. Такие же тёмные и длинные волосы, но без отголоска блеска. Бледная кожа, но недостаточно нежная и мягкая. Миниатюрная и фигуристая, но не столь красивая. Она не могла сравниться с Алиной. Лестрейндж поставила слишком высокую планку.

Порой он коротал одинокие ночи с Рафа. Джеймс рассказал ей обо всём: о их любви и её смерти, о его муках и навеки разбитом сердце. Изольда внимательно слушала и пару раз пустила слезу, её муж умер три года назад, и она до сих пор не оправилась. В своих историях они были схожи.

***

Район Вомеро, Неаполь, Италия

Февраль, 1984

Долгие годы Алина рыдала тихо в подушку, думая, что кроме стен комнаты её никто не слышит. Как же она ошибалась, утопая в горьких слезах, ведь каждый раз Сириус сидел за дверью, дожидаясь, когда волшебница придёт в себя. Он старался не давить, но было сложно раз за разом получать отказ при малейшем сближении.

Сохатый продолжал стоять невидимой стеной между ними.

Лестрейндж рассталась с Джеймсом, когда ей было восемнадцать, сейчас ей почти двадцать четыре. Шесть долгих лет она продолжала хранить верность и любовь к тому, кто её вовсе не помнил. Он, наверное, уже давно счастлив с другой женщиной или, быть может, стал отцом.

От этих мыслей становилось хуже. Алина продолжала цепляться за воспоминания, а их коробка безвозвратно пропала. Скорее всего, во время обыска мракоборцы её изъяли. Самые памятные вещи навеки утеряны, это ещё сильнее подливало масла в огонь.

– Заканчивай! – с грохотом Сириус ворвался в комнату, Лестрейндж от неожиданности вздрогнула. – Хватит убиваться. Ничего изменить нельзя, так что начни жить дальше. – В серых глазах мужчины горел доселе неизведанный огонь.

– Как ты можешь? – со слезами на глазах спросила девушка, неуверенно привстав с постели. – Ты ведь знаешь, что я к нему чувствую! Знаешь, как сильно мне больно! – разгневанная Алина свесила ноги с края кровати. – И ты просишь меня закончить?! – голос предательски дрожал.

Долгое время Сириус терпеливо сносил её перепады настроения, вспышки гнева и истерики. Всё это перешло черту, Лина не в ладах с собой, и он обязан ей помочь. Настало время встряхнуть её как следует, чтобы мозг наконец-то начал соображать.

– Ты постоянно плачешь, – взъерошив непослушные волосы, Блэк присел рядом с девушкой и с мягкостью во взгляде глядел на неё. – Змеёныш, ты разрушаешь себя, – подцепив её спутанные локоны, с лёгкостью отбросил их за спину. – Я не могу смотреть на это. – Лестрейндж потупила взор, комкая простынь в кулаках. – Я переживаю за тебя, Лина.

Ухватившись за плечи Бродяги, черноволосая девушка крепко прижалась к его телу, наслаждаясь исходящим от него теплом. Он обнял её в ответ, без устали нашептывая нежные слова. Лестрейндж больше не плакала, но мелко дрожала.

Всё это не правильно, вся это боль и страдания, так не должно быть.

– Он женится, Сириус. – Мужчина вздрогнул, скорбный голос, звучащий эхом, с силой ударил по мозгам. – В Ежедневном пророке красуется его фото с какой-то женщиной. – Утерев слёзы влажной ладонью, Лина протянула свежий выпуск. – Ты только посмотри.

Тыкнув пальцем на нужную страницу, Алина уронила голову в ладони.

Суровое лицо Джеймса было смазано из-за плохого кадра, в который его ловко поймала начинающая журналистка Рита Скитер. «Блестящий аврор женится! Кусайте локти, ведьмы, лакомый кусочек достанется другой!» Руки задрожали, выходит, что Сохатый не ищет Лину. Шанс. Единственная мысль, которая назойливо крутилась в голове Блэка.

Шанс. Шанс. Шанс. Его и Лины.

– Ты тоже должна отпустить его, – со всей серьёзностью произнёс волшебник, подмечая дрожащие губы Лестрейндж. Девушка вмиг отпрянула, закрывая рот холодными ладошками. – Алина, послушай, – настаивал черноволосый мужчина, поднимаясь вслед за ней.

– Нет! – крикнула Лестрейндж, выставляя перед собой руки, дабы он не смел к ней приблизиться. – Не говори этого! Не говори!

– Он забыл тебя окончательно, и это ничто не изменит! – Бродяга говорил вкрадчиво, стараясь донести до неё весь смысл. На каждое его слово волшебница отрицательно мотала головой. – Ты не нужна ему. – Жестоко, но без этого она не поймёт, что к чему. – Ты ему не нужна, – вновь повторил он.

– Нет! Нет! Нет! – с надрывом в голосе закричала девушка, медленно оседая на пол. Держась за грудь, волшебница рыдала. Её боли не было конца и края. – Хватит! – умоляла Лина. – Пожалуйста, остановись, прошу тебя!

Блэк присел рядом с ней на корточки. Было невыносимо больно видеть её слёзы. В любом случае, это лучше слепых надежд длиною в годы. Она безудержно рыдала, царапая руки в кровь.

Так будет лучше. Поплачет и успокоится.

Поднявшись на ноги, Сириус покинул комнату Лины, оставляя её одну. Нужно просто пережить, а без истерики и слёз этого не произойдёт. Слишком много Лестрейндж страдала, а Поттер так и продолжает причинять ей боль, пусть и ненамеренно.

Сириус не станет рассказывать о том, что ему известно, ведь это перевернёт всё с ног на голову, а змеёнышу и так хватает потрясений.

На кровати валялся свежий выпуск Ежедневного пророка, где на первой странице огромными буквами красовался заголовок – «Война окончена. Вечная память погибшим.» Из-за мыслей о Джеймсе волшебница не заметила главную новость, что прогремела по всей Британии.

***

Откинувшись в мягкое кресло, мужчина запрокинул голову назад и, прикрыв глаза, слушал приглушенную музыку, которая доносилась из маггловского радио. Карапуз сладко спит в своей комнате, а Лина… Лина не выходит из своей вот уже пару дней. Блэк не спешил её тормошить, она должна сама прийти в норму.

Не глядя отпив золотистую жидкость из хрустального стакана, мужчина негромко пропел себе под нос пару строк. Он слышал негромкий треск половиц с верхнего этажа, но был слишком расслаблен, чтобы подняться на ноги и узнать, что именно происходит на вверху.

Цок. Цок. Цок.

Цокот каблучков заставил Бродягу лениво приоткрыть глаза, и то, что он увидел, повергло его в небывалый шок. Длинные локоны гладкими волнами струились по оголённым плечам. Сириус нетерпеливо поёрзал на месте, не веря в происходящее. Чёрные кружевные чулки соблазнительно сидели на стройных ногах Алины, а нижнее бельё почти прозрачного цвета возвращало его на шестой курс, прямиком в ту самую кладовку, где они когда-то уединились, не закончив начатое.

Хитрая ухмылка красовалась на губах Лестрейндж. Шаткой походкой девушка медленно приблизилась к ничего непонимающему Блэку, кокетливо качнув округлыми бедрами. Он ахнул, как только Лина плавно опустилась на его колени, руками обвив его шею.

– Сириус, – шептала Лина у края ушной раковины, от её тёплого дыхания по коже бежали мурашки. Он машинально притянул её ближе, ухватившись за тонкую талию. – Прости, что была такой злюкой.

Влажный язык скользнул вдоль горла, очертив контур подбородка. Мужчина глухо простонал, ощущая прилив возбуждения.

Ладонями обняв лицо подруги, Сириус долго всматривался, прежде чем со всей страстью, которая жила в нём долгие годы, припасть к её губам. Алина сладко застонала, не разрывая желанного поцелуя. Сорвав с рубашки мешающие пуговицы, она легко ласкала его грудь, очерчивая миллиметры мужской кожи. Громко шлёпнув Лину по ягодицам, Блэк сорвал с её губ стон удовольствия.

– Ты была ужасной, – прохрипел он ей в шею, продолжая осыпать кожу поцелуями. Всё это было нереально, его очередной сон. – И заслуживаешь всего того, о чём я так долго мечтал.

Оставляя багровые пятна на ключицах, Бродяга играл с застёжкой бюстгальтера.

Лестрейндж выгибалась в спине, ёрзая на коленях парня. Она чувствовала его эрекцию и безудержное желание обладать ею, её телом. Лине это нравилось, ощущать его шершавые ладони на талии и бёдрах; его губы на своих губах; горячее тепло тела.

– Делай всё, что посчитаешь нужным, – прошептала девушка в самые губы, соблазнительно закусив нижнюю.

Глухой стон осел на плечи. Через мгновение он подхватил её под бёдра, опрокинув на журнальный столик. Лестрейндж несдержанно ахнула, спиной соприкоснувшись с прохладной поверхностью. Всё это только сильнее разожгло в ней пламя. Лина утянула Блэка за собой, вынуждая склониться над собой до невозможности близко. Напрочь сбившееся дыхание защекотало груди, спрятанные за тонкой тканью кружев.

Руки Бродяги проскользнули под спину в поисках треклятой застёжки, в то время как язык дразнил набухшие соски сквозь прозрачные чашечки бюстгальтера. Лина выгнулась под тяжестью тела Блэка, на периферии сознания слыша щелчок. Как назло, Сириус не спешил сорвать разделяющие их миллиметры ткани.

– Я ждал этого так долго, – разомкнув губы языком, Сириус ладонью накрыл девичью грудь.

Лестрейндж застонала, ища трясущимися пальцами пряжку его ремня. Блэк самодовольно усмехнулся, заведя её руки над головой. Секунда и порванная ткань дорогущего белья полетела к горящему камину, где её поглотили языки пламени. Губы спустились вниз и, дойдя до ложбинке меж грудей, сорвали новый стон, полный запредельного блаженства.

– Я хочу тебя, – обветренными губами прошептала Лина, – Сириус.

Его имя – призыв к действию.

Губы накрыли сосок, левая рука до боли мнёт её груди, а правая скользнула вниз, к бёдрам. Сириус, словно прибывая в бреду, шепчет её имя на каждый громкий стон. В тот самый момент, когда Блэк был готов спустить штаны и пошире раздвинуть её бёдра, овладев ей, он учуял запах. Чёртов запах огневиски.

– Ты пьяна, – заплетающимся языком проговорил Блэк, с трудом отстранившись.

Алина непонимающе уставилась на угрюмого мужчину. Приняв сидячее положение, она молчаливым взглядом прожигала его напряженную спину.

– Я всё ещё хочу, чтобы мы, – Лина запнулась, замечая его вздрогнувшие плечи, – чтобы мы сделали это, Сириус. – Лестрейндж спрыгнула со стола и, подойдя к мужчине, обняла его со спины. – Ты во всём прав, я должна перестать цепляться за прошлое. Должна начать всё заново и я хочу, чтобы ты помог мне.

Холодной ладонью коснувшись лица Сириуса, она заставила его взглянуть на себя. Глаза графитового цвета ненароком метнули взгляд на часто вздымающуюся грудь. Громко сглотнув, Блэк немигающим взглядом уставился на Алину. Накрыв его ладони своими, девушка приложила их к своей груди. Он нервно вздрогнул.

– Я же вижу, что ты тоже этого хочешь, – она вела его руку вдоль своего плоского живота. – Хочешь меня и моё тело. Я не безразлична тебе, Сириус, – кончики пальцев задели тоненькие трусы, – и ты мне тоже!

Алина уткнулась лбом в его солнечное сплетение, в силу своего небольшого роста девушка едва могла достать до его плеч. Сириус не шевелился, пока волшебница не поёжилась от холода. На дворе февраль, а она в одних чулках и в нижнем белье, сползшего с бёдер. Накрыв узкую спину своими огромными ладонями, Блэк подхватил её на руки, намереваясь отнести в постель.

Совесть не позволила воспользоваться её состоянием. Мало ли, Лестрейндж будет корить себя за столь опрометчивый поступок и сильнее отдалится. Уж лучше он немного подождёт, прежде чем воплотить все свои грязные мечты с ней в постели, на полу, в ванной, на столе и… везде.

Сквозь сон Алина прижалась ближе к его оголённой груди своей, а Блэк тихо застонал, чувствуя возбуждение в наполовину расстегнутых штанах. То, что происходило пару минут назад в гостиной, было чем-то заоблачным и до дрожи желанным.

***

Берик-апон-Туид, дом Поттера

Этой ночью двое молодых людей вновь нашли утешение в друг друге. Изольда всё понимала и старалась лишний раз не давить, когда Поттер был слишком резок или груб. Ему пришлось тяжело, и она это знала. Её долгое время тоже мучила горечь утраты по почившему мужу, но проблема в том, что теперь её сердце терзает любовь к нему, к Джеймсу Поттеру.

Она влюбилась в него, словно кошка. Рафа покорно сносила его взрывной характер и прочие неурядицы. Быть может, мракоборец сейчас ищет в ней тень умершей возлюбленной и пусть, ведь с ним Изольда, а не какая-то другая женщина. Рафа стерпит всё, и в конечном итоге Джеймс привяжется к ней настолько сильно, что будет способен вновь полюбить, вот только уже её.

Пока Изольда рисовала себе воздушные замки, Поттер напивался до отключки, чтобы переспать с ней, получив хоть долю плотского удовольствия. Он делил с ней постель тогда, когда был пьян до чёртиков, дабы туманный мозг видел перед собой лицо Алины, а не Рафа, от болтовни которой у него голова раскалывалась.

Рано утром он покинет её квартиру, стараясь не разбудить, чтобы не солгать о скорой встрече. Джеймс заглянет в цветочную лавку к милейшей на свете старушке, купит у неё охапку пионов и трансгрессирует к фамильному склепу Лестрейнджей. Посидев в полном молчании, волшебник оставит переполненный болью поцелуй на могильном камне и отправится к крестнику, который соскучился по дяде, хоть и видел его пару дней назад.

Ему придётся в сотый раз слушать никудышные советы миссис Снейп и бездумно кивать головой. Вечером прилетит сова с письмом от Питера. Мили – лучшая в классе по чтению и письму. Они с Николасом гордятся своей малышкой и часто балуют её шоколадом. Мили не забыла о классном Джейсе и даже вложила для него рисунок, который он поставит в рамочку рядом с фотографиями Лины, которые красовались на каждой полке.

Джеймсу удалось тайком пробраться в заброшенное поместье Лестрейнджей и забрать все её вещи, что у него получилось унести. Открывая дверцы шкафа, он первым делом видел её платья, юбки и блузки с туфлями. На тумбочке у кровати покоились книги, Джеймс не решался их прочесть. Он боялся, ведь там всё ещё были её отпечатки пальцев.

В гостиной на бархатном диване расставлены подушки, что прежде были на её кровати. Тёплый плед, рождественский свитер, домашние тапочки и ночная сорочка. Её вещи больше не пахли цветами, они впитали запах корицы.

Это Рождество он провёл в полном одиночестве, не отвечая на телефонные звонки и письма. Джеймс рассматривал маггловский альбом, который она не успела до конца заполнить своими рисунками.

Не успела, не хватило времени, умерла.

На листах был он, мародёры, Лили с Северусом и Николас в обнимку с Питером. И ни одного их совместного рисунка, лишь он один. Алина не любила изображать себя на бумаге, но мастерски писала других.

Ему хотелось рыдать каждый раз, когда мозг отчаянно хватался за их совместные воспоминания. И он рыдал, безудержно, горько, громко и долго. Такие слабости он позволял себе редко.

С приходом войны и потерей Алины Поттер сильно изменился. Он больше не был тем взбалмошным мародёром, о котором по сей день ходили легенды между студентами в Хогвартсе. Джеймс Поттер стал холодным и расчётливым, утратив весь свой задор.

Со смертью Алины часть его умерла, и осталась лишь бездушная оболочка.

И больше не было – «Ты моя, я твой».

***

Уайтхолл, Лондон, Англия, Министерство магии, кабинет Джеймса Поттера

Май, 1984

Работа в Министерстве кипела, как никогда прежде. Новые реформы требовали более точных правок, дабы в будущем не было проблем и разногласий в магическом сообществе. На место нового министра магии вступил Корнелиус Фадж. Молодой и перспективный волшебник ввёл новые законы, в связи с которыми: гоблины, оборотни, вампиры, кентавры, великаны и прочие человекоподобные существа имели точно такие же права, как и маги. Война закончилась совсем недавно, и никому не хотелось продолжения, поэтому пришлось привыкать к новым устоям.

Большинство чистокровных волшебников, а именно те, кто не принимали участие в военных действиях или же выступали на стороне Ордена Феникса, были категорически против новых правил. Особо сильно своё негодование выражали маги, которые с трепетом относились к чистоте магической крови. Протест не продлился долго, так как Корнелиус быстро усемерил особо буйных волшебников.

«– Отныне все, в ком есть хоть капля волшебной крови, считаются полноправными членами магического сообщества. Охота на вампиров, оборотней, тритонов, кентавров и великанов под строжайшим запретом Министерства магии. Рабство домовых эльфов больше не считается законным. Все, кто пойдут против закона, окажутся в Азкабане, – заявил Корнелиус Фадж на всемирной конференции магов. – Время меняется, и мы без устали будем следовать вперёд».

Речь министра магии затронула не только Британию, но и прочие страны. Поначалу зарубежные волшебники отнеслись к новым устоям англичан с опаской, а ближе к марту всерьез задумались над принятием законов и в своих странах. Франция и Италия поддержала Британию, и угнетение магических тварей отныне каралось законом.