Текст книги "Семья на первом месте (СИ)"

Автор книги: Истории Агаты

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 38 страниц)

Неизвестно, сколько времени они просидели с бутылками в руках на полу, спинами облокотившись на свои кровати, которые были расположены поперек друг друга. За окном давно стемнело, а смех и шутки не скончались.

– Помню-помню! – заверил друга Блэк, отпивая из бокала спиртное. – Надо как-нибудь повторить.

Пьяный Джеймс довольно кивнул.

– Как думаешь, у них что-то есть? Ну, кроме дружбы, – неожиданно спросил Поттер.

Джеймс устремил туманный взгляд куда-то в сторону окна. Сириус сконфуженно уставился на друга. Кажется, он потерял нить разговора.

– Алина и слизняк, – пояснил гриффиндорец, – думаешь, они целовались? – Поттер внимательно посмотрев на друга.

Сириус сжал зубы. Разумеется, они знали причину, по которой Лестрейндж сорвалась к Малфою. По-прежнему было неприятно думать о том, что они рядом и Люциус может её касаться, как когда-то в школе.

– Думаю, нет.

Джеймс глупо улыбнулся, повалившись на пол. Блэк неслышно прыснул, смотря на пьяного волшебника.

– Знаешь, Бродяга.

Блэк насторожился. Вынимая пачку вишневых сигарет, Сириус закурил, выпуская облака дыма. Он кожей чувствовал то, о чём будет говорить Поттер. А слышать это ему совсем не хотелось.

– Кажется, я влюбляюсь в неё всё сильнее и сильнее, – вставая с пола, Джеймс направился к окну. Бродяга с грустью покачал головой. – Она такая, такая…

– Уникальная, – опередив друга, ответил сероглазый.

Сохатый порывисто обернулся и кивнул с той же дурацкой улыбкой на губах.

– Да, – подтвердил Джеймс. – Все никак не могу вспомнить свою жизнь до Алины. – Джеймс локтями опёрся на подоконник. – Без неё всё будто во тьме.

Поджав губы, Сириус встал, подходя ближе к названному брату.

– Думаешь, я ей нравлюсь? – выпалил Поттер, а Сириус прикрыл уставшие глаза.

Не останавливайся.

Джеймс.

Лестрейндж слишком много значит для меня.

Ты нашёл меня.

Я всегда найду тебя, где бы ты не была.

– Да, Сохатый. – Хлопнув друга по спине, наконец произнёс Сириус. – Думаю, нравишься.

Джеймс благодарно кивнул. Это всё, что он хотел услышать. Безусловно, Поттер чувствовал, что небезразличен Лестрейндж, но Сириусу верилось больше, чем интуиции.

– Спасибо, Бродяга.

Коснувшись плеча друга, Сохатый скрылся за дверью ванной комнаты.

Если бы Поттер хоть немного разбирался в людях, которые его окружают, то уже давно бы заметил тоску в глазах волшебника, которую не смогла скрыть даже улыбочка.

***

Ранним утром волшебница сонно открыла глаза, тело неприятно сдавливало. А всё потому, что, видимо, во сне Люциус прижал Лестрейндж ближе к себе. Легко вывернувшись из хватки друга, девушка приняла сидячее положение.

Оглядев комнату, она отметила, что та не изменилась с тех пор, как она была здесь в последний раз. Взглянув на друга, Алина сочувственно улыбнулась. Уж ей, как никому другому, известно, что значит смерть одного из родителей.

Совершенно случайно её взгляд зацепился за левое предплечье Люциус.

Не может быть.

Аккуратно отодвинув край рубашки, Лестрейндж ахнула, прикрыв ладонью рот. Чёрная змея с черепом красовалась вдоль всего предплечья волшебника. На миг Алине почудилось, будто она зашевелилась, а может, и нет.

Убийца. – Раздался в голове голос Ириды.

– Люци, – позвала она друга.

Через время юноша открыл глаза и, улыбнувшись, взглянул на девушку. Алина сжалась, поджав под себя колени. Проследив за её взглядом, Малфой одёрнул рукав и вскочил с кровати.

– Люци, – вновь прохрипела Лестрейндж, тот вздрогнул.

Больше всего он опасался того, что она будет бояться его.

Малфой развернулся к подруге, та не отвела взгляда. Он медленно подошёл к постели, на которой они спали буквально пару минут назад. Лестрейндж не отстранилась. Уже хорошо.

– Я понимаю, как это выглядит, но пойми, у меня не было выбора!

Малфой стыдливо уронил лицо в бледные ладони. Как же было стыдно.

– Остальные тоже? – сипло поинтересовалась брюнетка, боясь услышать ответ.

Люциус молчал.

– Все кроме, – он запнулся, – кроме Регулуса и Крауча.

Сердце Лестрейндж упало в пятки. Руки неосознанно задрожали, а глаза лихорадочно забегали, стремительно быстро наполнялись солёными слезами.

– Как давно? – Малфой молчал. – Как давно? – настаивала слизеринка, на негнущихся ногах поднимаясь с кровати.

– С весны, – прохрипел волшебник.

Из глаз потекли предательские слёзы, а внутри всё сжалось, отдаваясь тупой болью во всем теле.

– Вы ничего мне не сказали, – прохрипела она, стараясь унять непрошеные рыдания. Люциус встал, несмело подойдя к подруге. – Мой отец, он знает? – Малфой нехотя кивнул. – Вы, – запнулась Алина, – вы уже убивали?

– Никогда, – заверил её Люциус. – Лина, послушай, – начал он, – ни я, ни твои братья, ни Нотт ни разу не забрали чью-то жизнь.

– Но вы видели! – воскликнула она, тот ничего не ответил. – Это…

Сократив расстояние, Лестрейндж обхватила Люциуса двумя руками, тот в одночасье ответил на её объятия. Она всё понимала.

– Никто не узнает. Я никому не расскажу.

Малфой облегчённо выдохнул.

– Лина, я не хотел тебя разочаровывать.

Девушка нахмурилась.

– Не говори глупостей, – запротестовала она, – никто из вас меня не разочаровал! – Слизеринка сильнее обняла друга. – Прошу тебя, Люци. Не испачкай свои руки в крови.

– Никогда, – пообещал Люциус, не выпуская Алину из плена своих рук.

Комментарий к XI. Золотые бабочки. Слухи. Утрата.

Оставляйте свои комментарии)

========== XII. Ванна Старост. Признание. Принятие. ==========

Комментарий к XII. Ванна Старост. Признание. Принятие.

Видео к главе: https://t.me/awrebit/272

Седьмой этаж, комната Так-и-Сяк

Светловолосый парень проснулся рано, ещё на рассвете, в огромной кровати на шёлковых простынях синего цвета. Яркие лучи пробивались сквозь тёмные тучи. Хоть что-то светлое этой серой осенью. Повернувшись вправо, юноша увидел золотоволосого волшебника, на лице которого играли маленькие солнечные зайчики. Его ресницы подрагивали, а грудь, усыпанная веснушками, мирно вздымалась.

Сомнений не было, он всё ещё спал.

Спрыгнув с постели и наспех одевшись, Питер спустился на нижний этаж, держа путь к кухне. Сегодня была суббота, поэтому они с Николасом могли провести весь день в постели, позабыв о существовании всех остальных. Набрав всего, чего только можно и нельзя, а заодно поблагодарив эльфов, Петтигрю вернулся в их обитель с когтевранцем.

В маленький остров их большой мечты.

Ступая как можно тише, дабы не разбудить возлюбленного, гриффиндорец уместил все продовольствия, которые смог урвать на небольшом столике. После чего незамедлительно вернулся в кровать, не отрывая взгляда от волшебника. Питер принялся вырисовывать на его оголённой груди цвета бронзы затейливые узоры.

Бургский сквозь сон перехватил руку Петтигрю, притягивая ближе к своей груди. Питер растаял, как весенний снег от данного только действа когтевранца. Ведь его любовь все еще спала, держа его руку в своей, так близко, отчего гриффиндорец мог чувствовать бьющееся сердце Бурского. Они провели так много времени вместе, но этого было недостаточно.

Еще бы! Лучший ученик и староста школы подтянул Питера по всем предметам. Теперь он успешно сдаст ЖАБА, а дальше…

Хм, дальше весь мир будет у их ног.

– Давно ты проснулся? – прохрипел волшебник, тем самым вырвав Питера из приятных мыслей.

Тот повернулся к когтевранцу, который всё ещё лежал с закрытыми глазами. Петтигрю не смог сдержать улыбки.

– Чем так вкусно пахнет? – Бургский не без труда разлепил сонные глаза.

– Я принёс нам завтрак, а проснулся я пару часов назад.

Николас фыркнул.

Когтевранец терпеть не мог ранних пробуждений. Особенно если это выходной день, чего не скажешь о ранней пташке Питере.

– И чем ты занимался все это время? – Николас спиной облокотился на изголовье кровати.

– Любовался.

Питер беззаботно пожал плечами, протягивая чашку горячего кофе парню. Бургский подозрительно прищурился, но кружку благодарно принял.

– Если бы ты мог видеть себя моими глазами, то понял бы, как сильно ты прекрасен. – Питер свесил ноги с кровати, направившись к небольшому окну.

Частенько парня одолевала меланхолия. В такие моменты Николас старался всеми силами вывести грусть и тоску из волшебника. Вот и сейчас Бургский бездумно следовал за ним. Обхватив Хвоста за торс со спины, когтевранец принялся целовать его острые плечи, затылок и мочку правого уха. Питер не сумел сдержать стон внутри себя.

– Ты ещё лучше, – прошептал когтевранец куда-то в шею. – Я поеду к сестре в Берлин на рождественских каникулах, – Петтигрю вздрогнул. Как же он проживет две недели без своего Николаса? – И хочу, – поцелуй в шею, а ладонь тянется к кожаному ремню, – чтобы ты отправился со мной.

Сердце со свистом упало в пятки. Дрожащее тело Питера пробила приятная дрожь. Резко развернувшись, гриффиндорец запрокинул голову, чтобы лучше видеть лицо волшебника.

– Только ты и я, Пит.

Только ты и я, Пит.

Неужели?

– Ты и я, – тупо повторил Петтигрю, пока Бургский пытался расправиться с ремнём, который отчаянно не поддавался на его манипуляции. – Ты хочешь, чтобы я отправился с тобой к твоей семье?

Может быть, ему послышалось, и Николас этого совсем не говорил.

– Да, в качестве моего партнёра, – подытожил когтевранец.

В одно мгновение Хвост перестал моргать. Юноша бросил взгляд в сторону стола.

– Видимо, ты решил провести здесь пару дней.

Непослушный ремень сдался под гнетом волшебника.

– Ой, заткнись, – отмахнулся гриффиндорец.

Он порывисто впился своими губами в его цвета алых маков. Готовый к такому Бургский ответил сразу же, вжимая тело парня в подоконник.

– Куда угодно, – прохрипел Питер, – хоть на край света.

Самодовольно ухмыльнувшись сладким речам гриффиндорца, когтевранец медленно целовал его шею, ключицы и грудь. Спускаясь все ниже и ниже, пока не достиг возбуждённого органа парня.

Из груди вырвался хриплый стон. Бледные пальцы гриффиндорца инстинктивно зарылись в волосы Николаса.

***

Высокий гриффиндорец, не торопясь, спускался по бесчисленным ступенькам вниз, где-то рядом мельтешила миловидная когтевранка. Инолла Абрастерсс болтала, не давая и слова лишнего вставить. По большому счёту, Блэк не особо и настаивал. Пуская сигаретный дым, он кивал головой на каждый вопрос.

Девушку распирало от радости, сам Сириус Блэк пригласил ее на встречу четвертый раз за три недели. Это рекорд. Может, он влюбился и предложит ей сегодня стать его дамой сердца. Мысли проносились в голове шатенки с молниеносной скоростью.

– А куда мы идём? – повиснув на жилистой руке юноши, щебетала когтевранка.

Ее лучистые глаза цвета крепкого кофе не отрывались от профиля парня, который чуть скривил уголок губ.

– Есть одно местечко, – туманно пояснил Бродяга, не удостоил девушку взглядом.

Инолла громко захохотала, будто впервые в жизни услышала самую смешную шуточку. Блэк незаметно закатил глаза.

Через время они достигли ванной старост. Огромнейшее помещение было расположено на пятом этаже от статуи Бориса Бестолкового.

Спасибо Поттеру за пароль.

Абрастерсс внимательно оглядывала всё вокруг, должно быть, она здесь никогда не была. Сириус подошёл к девушке со спины, резко развернув её лицом к себе. Он прильнул к губам, выкрашенным в розовый цвет. Волшебница притянула юношу за плечи, поближе к себе, руки парня задрали светлое платье с рюшами.

Когтевранка нехотя разорвала поцелуй.

– Ты хочешь прямо здесь? – сконфуженно поинтересовалась Абрастерсс

Сириус согласно кивнул, вздёрнув правый уголок рта.

Облизав мясистые губы, Инолла бесстыдно стянула платье через голову. Когтевранка была явно готова к такому предложению, учитывая, что помимо нижнего белья на ней не было совершенно ничего. Не стесняясь своей наготы, Абрастерсс опустилась на колени, расстёгивая ширинку Сириуса. Тот, в свою очередь, погладил её по каштановым волосам в качестве одобрения.

Открыв рот, Инолла кончиком языка прошлась вдоль члена, ладонями уперевшись в мужские бёдра.

Гриффиндорец откинул голову назад, спиной подперев стену. Инолла была мастером в своём деле, и результат не заставил себя долго ждать. Обильно излившись в рот девушке, Блэк стёр большим пальцем своё семя с влажных губ волшебницы. Абрастерсс застонала, покусывая палец гриффиндорца.

– Я надеюсь, это не конец, – вульгарно протянула она.

Блэк фыркнул, резко развернув когтевранку спиной к себе. Он незамедлительно нагнул её, игнорируя громкий стон. Раздался шлепок, ягодицы волшебницы обожгло от сильного удара. Та довольно застонала и сильнее прогнулась, подставляя зад. Её внушительного размера груди подпрыгивали от каждого движения.

– Ах-х-х, – простонала она громко, когда звук ещё одного шлепка рассёк тишину. – Сириус, я хочу тебя, – пошло простонала Инолла.

В этот самый момент Блэк ворвался в разгорячённое лоно грубо и болезненно. Ногти когтевранки царапали мраморную плитку пола, покуда из горла вырывались громкие вскрики.

Гриффиндорец не был нежен, отчего Абрастерсс заводилась ещё сильнее. От мысли о том, что Блэк жёстко имеет её на холодном полу, волшебница была готова завопить от радости во всё горло. Ладонь Сириуса утонула в каскаде густых волос. Иннола взвизгнула, жмуря глаза. На запястье намотав тёмные локоны её, Бродяга, не церемонясь, потянул девчушку на себя.

Инолла была уверена: если она продолжит кричать, да так, чтобы её слышала добрая половина Хогвартса, то Сириус непременно оценит её старания. А может, ещё не раз пригласит на рандеву.

– Быстрее! – орала она, пока её ноги не задрожали; глаза не закатились и мышцы вокруг мужского естества внутри неё не начали сокращаться.

Но Блэку этого было мало. Как не старался, он всё никак не мог достигнуть пика удовольствия. В мыслях проскользнул мимолётный образ слизеринки.

Её алые губы шепчут его имя. Тело извивается, словно она самая настоящая змея. Золотистые глаза закатились. С уст сорвался сладостный стон.

– Не останавливайся, – шепчут искусанные в кровь губы.

Блэк хрипло простонал, изливаясь в лоно когтевранки, которая всё ещё не могла отойти от приятного экстаза.

– Чертовка, – прохрипел он, вспоминая змеиную принцессу.

***

Алина Лестрейндж вернулась в Хогвартс пару дней назад. Всё это время девушка так и не смогла сомкнуть глаз. Её терзали переживания и безрадостные мысли о братьях, друзьях, пожирателях и мародерах.

Зарывшись пальцами в волосы, девушка тяжело вздохнула, прикрыв уставшие глаза.

Всё было настолько сложно, из-за чего создавалось впечатление, будто нет никакого выхода.

Ведь каждое решение влечёт определённые последствия, и рано или поздно она должна будет сделать выбор, каким бы нелёгким он не был. С одной стороны, её братья, ради которых девушка была готова на любые трудности. Алина сделала бы что угодно, только бы они были в безопасности.

Люциус рассказал ей о том, что чистокровные семьи, которые пытаются сохранять нейтралитет, по итогу должны либо примкнуть к Волан-де-Морту, либо умереть мучительной смертью от рук его приспешников. Теперь она понимала, почему Рудольфус так сильно старался уберечь её и Басти от новых потрясений, даже увёз двойняшек в Италию.

Сейчас же Лина смутно помнила, как братья украдкой сбегали в ночь из дома. А она и глазом не повела, потому что тогда ей был важнее её проклятый ящик в ванной комнате, который до сих пор преследует её в ночных кошмарах.

Это действительно страшно.

Что, если в один день жизнь её горячо любимых Руди и Басти оборвется?

Она ведь не сможет с этим справиться. Её родные и друзья так молоды, а уже стали участниками в бессмысленной войне.

Если им нужно будет принять решение, смогут ли они отнять чью-то жизнь?

Грудная клетка неприятно сжалась. Прикрыв рот ладошкой, слизеринка сдерживала рыдания. Ведь за тонкой стенкой находятся две её подруги, которые и не догадываются, какое будущее им уготовила судьба.

Бёрк заслуживала счастья и любви сильнее, чем кто-либо. Блэк-младший хотел показать ей весь мир, а теперь она будет вынуждена отказаться от Ругулуса или же… Или пройти с ним через все препятствия и страдания вместе, рука об руку. Патрисия так чувствительна и нежна.

Хватит ли у неё сил не сломаться? Сможет ли эта маленькая девочка остаться собой?

Клотильда, её милая Клоти. Волшебница, которая была рядом с самого рождения. Боевая девчушка всегда её поддерживала и защищала. Волевой характер Клоти укреплял Лестрейндж сильнее, чем кузнец закаляет свой самый лучший меч для смертельного боя.

Пройдя через страдания и боль в отношениях с парнями, которые её лишь унижали и использовали. Она, наконец, смогла обрести свою тихую гавань в лице Роберта. Он буквально носил Паркинсон на руках, практически целовал песок, по которому та ходит. Изначально Клотильда была уверена, что у них с Ноттом ничего не получится, но спустя пару месяцев девушка уже не смогла представить свою жизнь без этого вечного шутника.

И что же теперь? Что её ожидает?

Солёные слёзы продолжили скатываться с покрасневших глаз, а сердце болело за друзей.

Реджи. У него совершенно нет никакой альтернативы. Его родители вцепились в него крепкой хваткой, а его брат и вовсе не представляет, даже не догадывается, через что придется пройти шестнадцатилетнему мальчику.

Его любимая Пэти-Бэти такая чуткая и ранимая, как же он отважится ей обо всём рассказать?

Вальбурга Блэк никогда не любила эту очаровательную девушку, считая, что она ветреная и глупая. Однако Регулус был иного мнения всегда. В Пати он видел лишь свет, которого в его жизни было так мало.

Роберт, несчастный Роби. Лишившийся материнской любви в годовалом возрасте. Не помнивший лица матери, ее голоса, нежных рук и таких же ярко-зеленых глаз, как у него самого. У слизеринца не было даже маленького колдофото, а всё потому, что его отец уничтожил всякую память о миссис Нотт, будто её никогда и не было.

Нотт-старший был самым настоящим деспотом. Безжалостным, жестоким и не имеющим ни одного слабого места. Для Роберта он был личным мучителем, который не ведал пощады и издевался над волшебником за каждую незначительную провинность.

Может, именно поэтому он и был таким весельчаком среди друзей и знакомых?

И Богартом его являлся вовсе не Абраксас Малфой, а его отец – Нотт-старший. С четырнадцати лет мальчишка кочевал по родственникам. Был готов спать под мостом, только бы не возвращаться в клетку под названием – дом.

Выбравшись из тёплой ванны, волшебница подошла к зеркалу, придирчиво оглядывая своё исхудавшее лицо и тело.

Как она сможет смотреть в глаза мародером? Как признаться?

Лунатик, не заслуживший всех тех мучений, что с ним произошли, вынужден каждое полнолуние обращаться в волка. С трудом выдерживая боль сломанных костей в своём теле. Живущий в страхе за жизнь своих друзей, знакомых и неизвестных ему людей. Он никогда не убивал, но что если… Думать об этом было невыносимо жутко.

Тринадцать лет отчаянный гриффиндорец живёт с этой тайной и болью, не опуская рук. А ведь он подвергся нападению оборотня в возрасте четырех лет. Римус был тогда ещё совсем ребёнком. Тот самый монстр теперь мнит себя Упивающимся смертью.

Единственный ли он такой?

Сириус сбежал из дома потому, что не желал плясать по дудку вздорной матери, которая уже давно поехала головой на почве своей уникальной и чистой крови.

Отрекшийся от родителей и единственного брата, чтобы обрести долгожданную свободу.

А дальше?

На поле боя он будет вынужден наставить палочку против Регулуса, своего младшего братишки. И именно в этот самый момент, он вкусит цену жизни.

Джеймс. Бесстрашный и полный отваги волшебник, потерявший родителей и оставшийся круглой сиротой. Будет биться против Пожирателей до самой смерти, ведь именно таким его воспитали Флимонт и Юфимия.

А Питер, добрейшей души человек, который не оставит друзей в беде. Отдаст свою жизнь за каждого из них, не раздумывая ни секунды.

Как же ей взглянуть им в глаза? Как признаться? Поймут ли они её теперь?

Почему идут бессмысленные войны, в которых нет ничего, кроме смерти? Родители теряют детей или же дети остаются сиротами.

Армия добра и зла – всего лишь мясо на поле боя.

Клотильда растянулась вдоль кровати во весь рост, болтая с Патрисия, которая была в точно такой же позе, но на своей перине.

– Роберт хочет познакомить меня со своей тёткой.

– А почему не с отцом? – удивлённо спросила Бёрк.

Слизеринка чуть скривилась.

– Роби не особо ладит с отцом, – небрежно отмахнулась та, на что её подруга понимающе закивала. – Ну, а как у вас с Блэком? – слизеринка не спускала цепкого взгляда с вспыхнувшего румянцем лица подруги.

– Регги, – елейно протянула Патрисия. – Он такой милый, обходительный, добрый и вежливый, а ещё…

Девушку уже было не остановить, однако Клоти внимательно слушала распыляющиеся на мелочи подругу. Порой ей и самой нужно было выговориться.

– Его совершенно не волнует мнение матери, – радостно заверещала слизеринка. – Он хочет жениться на мне, – смущённо прошептала блондинка.

Глаза Паркинсон полезли на лоб и, подскочив с постели, она подлетела к подруге, окольцовывая её своими руками. Обе радостно завизжали и принялись обсуждать свою свадьбу во всех подробностях. Поэтому и не заметили выходящую девушку из комнаты.

Лестрейндж не спеша спустилась по маленькой лестнице вниз, направляясь на встречу к друзьям. Проходя мимо Рабастана и Нотта, она приветливо им улыбнулась. Поглаживая брата по таким же тёмным волосам, как у неё, и пожелала всем присутствующим доброго утра, как и всегда.

– Опять меняешь нас на своих гриффиндорцев, – наигранно протянул Роберт, за что получил пинок в голень от брата Алины.

– Разве я могу променять вас? Вы же неповторимые.

Нотт довольно улыбнулся и, подмигнув подруге, не стал препятствовать её планам.

За скрывшейся слизеринкой из гостиной последовал светловолосый волшебник. Жилки на его лице играли, вена пульсировала на лбу, а крупного размера руки сжались в кулаки. Нагнав Лестрейндж, он грубо толкнул ее к стене, не давая возможности отступить.

– Пьюси, – сорвалось с обветренных губ.

***Расположившись за маленьким столиком около громоздкого шкафа с бесчисленным количеством книг, Римус Люпин терпеливо дожидался свою девушку. Рыжеволосая Элла Нортс, студентка с факультета Пуффендуя, вприпрыжку спешила к гриффиндорцу, ярко улыбаясь.

Подойдя к волшебнику, она накрыла его глаза своими крохотными ладошками. Губы Люпина расплылись в очаровательной ухмылке. Перехватив ее нежные пальчики своими руками, которые были в сплошных шрамах, он притянул их к своим тонким губам, покрывая каждый миллиметр бархатной кожи поцелуями.

– Так не честно, – задорно притянула Нортс, – ты должен был угадать, кто это, – присаживаясь на стульчик рядом с парнем, пояснила девушка.

– Ты пахнешь клубникой, Элла, – отозвался Люпин, смотря на пуффендуйку влюбленным взглядом. – И твои ладошки я бы ни за что не перепутал с кем-то другим.

Щёки девушки порозовели, что вызвало довольный вздох юноши, продолжающего касаться губами мягких рук Нортс.

– Это тебе, – махнув головой в сторону ромашек, смущенно улыбнулся волшебник.

– Мои любимые. Где ты их достал? – чуть громче, чем хотела, спросила Элла, после того, как оставила лёгкое прикосновение губ на носу парня, усыпанного еле заметными веснушками. – Их нет в Хогвартсе.

– Зато есть в Запретном лесу. – Нортс взволнованно ахнула. – Не волнуйся, я был не один. К тому же со мной все в полном порядке.

– Рими, это так опасно, – с тревогой в голосе протянула она, – ты мог пострадать.

Лунатик не смог сдержать улыбку. Милая Элла переживает за него и называет Рими. Разве он может ей противиться.

– Пожалуйста, будь осторожен! Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, – прошептала Нортс.

Гриффиндорец вовлёк волшебницу в нежный поцелуй, стараясь передать через него всю свою признательность и все необъятную гамму чувств, которые его одолевали. Руки девушки поглаживала светлые волосы юноши, пока его длинные пальцы зарылись в рыжие кудри Эллы.

***

Окраина Хогсмида

Молодой мужчина шёл к каменному домику небольшого размера. С его последней встречи с Мэриэнн Розье прошло ровно пять дней. Он считал. Симпатичная шатенка запала Рудольфусу в душу до такой степени, что он был готов ночевать у ее порога. Отперев деревянную дверь ключом, который ему так любезно вручила волшебница, мужчина прошел внутрь.

Оставив свою мантию на низеньком столике в прихожей, он направился на кухню, из которой доносился мелодичный женский голос.

Мэриэнн напевала себе под нос, сервируя стол на двоих. Её маленькое платьице очерчивало изгибы прекрасного тела. Шоколадные пряди выбились из причудливой прически, добавляя волшебнице ещё большей красоты. Краем глаза заметив Лестрейнджа, молодая девушка вскрикнула, держась за сердце.

– Ты напугал меня, – нахмурив светлые брови, упрекнула она мужчину, на что тот негромко рассмеялся.

Подойдя к волшебнице, Рудольфус заправил ее непослушный локон за ухо, попутно оставляя поцелуи на чувствительных губах.

– Я ждала тебя, – застенчиво прошептала Розье, понурив голову.

– Я пришёл, – Рудольфус уселся за стол с девушкой.

Ужин протекал лучше некуда, разговоры на всевозможные темы не скончались. Розье заливисто смеялась, когда Лестрейндж рассказывал об учебе в Хогвартсе. Сама волшебница училась в Шармбатоне, несмотря на то, что прожила всю свою жизнь в дождливом Лондоне. Внимая каждому слову мужчины, Мэриэнна слушала, раскрыв рот, стараясь не перебивать.

Предплечье Рудольфуса пронзило неприятное ощущение, из-за чего тот болезненно поморщился. Темный Лорд ждёт его. Извинившись за прерванный вечер, Лестрейндж направился к двери. Розье заботливо подала ему мантию, оставив поцелуй на небритой щеке волшебника.

– Мне нужно идти, Мэри, – целуя мягкую кожу рук, прощался мужчина. – Я вернусь. Ты и соскучиться не успеешь.

– Я всегда скучаю, Руди, – печально прошептала Розье, нехотя отпуская парня. – Будь осторожен.

Из-за того, что оба живут в разных странах, их встречи происходили нечасто. Но это ещё больше подогревало чувства.

– Помни, я люблю тебя, – прошептал он ей в губы, растворяясь в дымке трансгрессии.

Ошеломлённая волшебница забыла, как дышать.

Я люблю тебя.

Он только что сказал ей три самых заветных слова, которые мечтает услышать любая женщина и не только. В словах Рудольфуса она не сомневалась ни секунды. Только девушка так и не смогла понять, за что же её смог полюбить такой мужчина, как Рудольфус Лестрейндж.

Они знакомы практически год, но кроме поцелуев у них не было ничего. Разумеется, Мэри знала, что тот обручен, однако сопротивляться своим чувствам не смогла. Она так боялась испортить его отношения с Беллатрикс Блэк, отчего порой отнекивалась от встреч с волшебником. И всё же чувства взяли вверх над разумом, за что та себя корила и ненавидела.

Такие мужчины, как Руди, не влюбляются в бедных простушек вроде меня.

***

Танцующей походкой Поттер шёл вдоль темного прохода, направляясь к входу в гостиную Слизерина, где еще утром договорился встретиться с Лестрейндж. На лице играла задорная улыбка, а сердце так и трепетало в груди, грозя вырваться.

– Ты никто! – эхом донесся низкий голос. – Я не раз говорил, что против твоего общения с погаными…

– Заткнись! – отрывисто прокричал второй голос, который Джеймс узнал сразу, мигом прибавив ходу. – Не смей распускать свой грязный язык в сторону моих друзей!

Глухой звук сотрясался в каменных стенах Хогвартса. Поттер мгновенно настиг парочку. Громадный парень нависал над Алиной. Его Алиной. Темноволосая девушка боязливо отвернула голову в сторону, ладонями закрывая лицо. Ещё одни удар. Это кулак Пьюси встретился с бетонной стеной.

– Ты будешь делать то, что я тебе говорю! – прокричал он ей в лицо. – Ты моя и принадлежишь только мне!

Бледные пальцы сжали горло.

Дальше гриффиндорец стерпеть не смог.

– Эй, урод! – прикрикнул подошедший Поттер.

Со всей дури заехав в челюсть слизеринца кулаком, он повалил того на пол. Пьюси явно не ожидал такого поворота событий. Лестрейндж вскрикнула от неожиданности. С чувством гриффиндорец продолжал избивать теперь уже своего врага номер один.

– Джеймс! – повысила голос Алина, оттягивая парня за плечи.

– Он тронул тебя? – повернувшись к слизеринке, быстро спросил парень, осматривая лицо и тело на наличие каких-либо повреждений. Девушка отрицательно мотнула головой. – Ещё хоть раз приблизишься к ней, я разорву тебя на части! – угрожающе проговорил Поттер, возвышаясь над слизеринцем.

Схватив Лестрейндж за руку, Джеймс рывком направился в другую сторону. Его всё ещё трясло от злости. А удерживала от срыва только маленькая холодная ладошка в его шершавой руке. Джеймс сжимал её так, как будто она его единственное спасение. Если бы не Алина, он бы вернулся и переломал бы все кости никчемному слизеринцу.

Тишину нарушил хриплый смех. Пьюси с трудом поднялся с пола, под ноги сплюнув сгусток крови. Рукавом рубашки утерев окровавленное лицо, он оскалился.

– Она моя невеста, – сипло, но твёрдо произнёс слизеринец. – Поттер, – добавил с ненавистью.

Двое тут же остановились. Лестрейндж исподлобья бросила встревоженный взгляд на друга, молясь о том, чтобы он не сорвался и не натворил ошибок.

– Джеймс, – прошептала она тихо, дабы услышал её только гриффиндорец.

Поттер шумно задышал, с силой сжав пальцы в кулаки. Волшебница чуть вскрикнула, ведь её рука продолжала находиться в железной хватке парня. Расцепив пальцы, Джеймс медленно обернулся, сжав зубы так сильно, что на мгновение ему подумалось, а не останется ли он без них?

– Так ты знаешь, – Пьюси едко усмехнулся. Гриффиндорец сорвался с места, молниеносно сократив расстояние, он оттолкнул ненавистника к стене. – Твоя подружка рассказывает тебе все свои секреты?

Этелберт намеренно провоцировал Поттера, надеясь ввязаться в драку.

– Джеймс, – взмолилась слизеринка. Подскочив к раздражённому другу, она пыталась оттянуть его от безумного слизеринца. – Пожалуйста, пойдём отсюда, – гриффиндорец тяжело задышал, крепко удерживая парня за грудки рубашки. – Я хочу уйти.

Обернувшись на перепуганную подругу, юноша заторможенно кивнул. Джеймс разжал пальцы, из-за чего слизеринец грузом упал на холодный пол, держась за сломанное ребро. Поттер отшатнулся, едва устояв на ногах. Лестрейндж мигом ухватилась за его локоть, стараясь увести как можно скорее.

Пьюси вновь злобно расхохотался.

– Она держит тебя на привязи, – с ненавистью в голосе покричал он им в след, когда двое почти достигли небольшой лестницы. – Под юбку её ты хоть успел залезть? – не унимался Этелберт, насмехаясь над Поттером.

Если бы не Лестрейндж, Джеймс бы вновь сорвался с места, как бешеный зверь. Он бы без зазрения совести размазал бы череп Пьюси об каменный пол.

– Или ты оставил всё мне? – Этелберт облизал окровавленные губы.