Текст книги "Семья на первом месте (СИ)"

Автор книги: Истории Агаты

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 38 страниц)

– Слабость, слаб… – шептал волшебник, в кулаках сжимая простынь.

Алина поджала губы, основав, что ему и правда нездоровится. Её рука коснулась лба мужа, на мгновение ей померещилось, будто она обожглась.

– У тебя жар, – прошептала волшебница одними губами.

Её взгляд метнулся по сторонам и, заприметив небольшую дверь в стене, Алина рванула к ней. Внутри оказалось ванна. Схватив небольшое полотенце, девушка опустила его под ледяную струю воды, льющейся из серебристого крана. Из комнаты снова донёсся хриплый кашель вперемешку со стонами.

– Сейчас станет легче, – вполголоса проговаривала Лина, оставив на лбу Этелберта влажное полотенце.

– Хозяйка, что вы делаете? – Он мигом подбежал к постели, всматриваясь в лицо волшебника.

– Он весь горит, жар нужно сбить. – Лина сорвала покрывало, коем был укрыт Этелберт.

Она не смогла сдержать выкрика, увидев, что ран, полученные от оборотня, воспалились и загноились. Грэнс покачал головой, стараясь сдержать слёзы. Он просил Этелберта обратиться к целителю, но тот его не послушал.

– Мне нужна моя мазь в белом тюбике, которая находиться в верхнем ящике комода около стены. – Кивнув, эльф исчез и через мгновение появился, протягивая светлую упаковку Алине. – Держи его, – приказала девушка, и когда эльф щёлкнул пальцами, волшебница размазала сильно пахнущую смесь на груди мужа.

Этелберт взвыл, пытаясь сопротивляться, но магия Грэнса удерживала его, покуда Алина пыталась залечить и без того воспалённые раны. Откинув мешающие волосы за спину, она наклонилась ближе к Пьюси. Этелберт схватил её за запястье, и девушка услышала, как хрустнули кости.

– Этелберт!

Он ослабил хватку, а тут же Лина отдернула руку.

– Он не ведает, что творит, Хозяйка. – Удручённо покачал головой Грэнс.

– Едва ли, – прошептала она, совсем не слышно.

***

Хогвартс, подземелья Слизерина

Практически целый месяц метка на предплечье Блэка-младшего не давала о себе знать. Письма от Бёрк приходили каждый день. Пожалуй, это была единственная его отдушина.

– Привет, – рядом с ним на небольшой диван, на коем в свое время он сидел с друзьями, опустилась белокурая волшебница, внимательно оглядывая кузена.

– Привет, – кивнул он, не отрываясь от письма, пахнущее мятой и шоколадом, пахнущее Патрисией.

– Как ты? – девушка нервно поерзала на месте, расплавила складки форменной юбки. Регулус пожал плечами. – Ты всегда можешь со мной поговорить, Реджи.

Она ободряюще сжала его руку в своей.

– Знаю, Цисси. – Благодарно улыбнулся парень, – видел, как Люциус провожал тебя. – Щеки Нарциссы вспыхнули, выдавая девушку со всеми потрохами. – Вы хорошо смотритесь вместе.

– Не думаю, что он считает также. – Понурив голову, Нарцисса закусила нижнюю губу.

– Это не так, – возразил Блэк, – если бы ему было все равно, то он бы ничего и не делал. Может, он ещё тебя не любит, но ты ему явно не безразлична, Цисси. – Губы девушки дрогнули в улыбке. – Уж поверь мне, я-то знаю Люциуса, как-никак он всё же мой друг.

– Спасибо, – прохрипела волшебница.

Эти слова действительно много для неё значили. За лето, которое она провела с Малфоем-младшим, оба хоть немного, но сблизились. Люциус всегда был вежлив и приветлив, на счастье девушки, ещё и заботлив.

Когда-то она думала, что Малфой чопорный и бесчувственный, но, узнав его лучше, её мнение кардинально изменилось. Люциус любил красивые вещи, холодный чай, ветер, музыку, книги, искусство и белые розы. Всё это ей удалось узнать за три месяца, проведённые с ним.

Он рассказал Нарциссе о последних днях своей матери, что вызвало слёзы сожаления. Ей действительно было очень жаль. Она пыталась его поддержать и выказать сочувствие, но у неё не особо это получилось. За свою жизнь волшебница не теряла родных и любимых, поэтому и чувства Люциуса понять было непросто.

Хотя рана с именем Андромеда по-прежнему терзала её душу и сердце. Но Цисси знала, что старшая сестра жива, и оттого было не так уж и больно.

– Ты знаешь, – начала девушка, заглядывая в тёмные глаза кузена.

– Что всегда могу с тобой поговорить, – кивнул волшебник и слегка улыбнулся.

Чувство правильности и безопасности растеклось по телу и волшебники просидели так ещё несколько часов. Они не проронили ни единого слова. Каждый думал о своём, однако присутствие родного человека вселяло уверенность и силы в завтрашний день.

– Спасибо, – неслышно прошептал Блэк и, поднявшись с места, отправился в свою комнату.

Белокурая девушка всё ещё сидела в опустевшей гостиной, освещаемой пламенем в камине. Как бы она хотела, чтобы война подошла к концу и все жили счастливо. Чтобы дети не теряли родителей и наоборот, чтобы люди не погибали в бесчисленных количествах.

Цисси просто хотела жить полной жизнью в мире и согласие. Больше ей было не нужно.

***

Поместье Пьюси

Алина всё же не смогла оставить больного человека одного, даже несмотря на то, что им был Этелберт. Монстр из её кошмаров и законный муж в жизни.

Пьюси медленно открыл слипшиеся глаза, в комнате было темно и от этого стало легче. Перевернувшись на бок, волшебник чуть простонал, его тело всё ещё болело. Юноша взглянул на девушку, которая дремала в кресле у изголовья его кровати.

– Алина, – хрипло позвал Этелберт, его рука медленно потянулась к её коленям. – Алина, – произнёс он громче и ощутимо подтолкнул девушку. Она мигом распахнула глаза, сбрасывая последние остатки сна. – Воды, – прошептал он.

Алина кивнула и, вскочив с места, подошла к кувшину, находящемуся на невысоком комоде. Волшебница бросила взгляд в сторону мужа. Он сейчас был так беспомощен и изнеможен болью от полученных ран.

На секунду ей подумалось, что она может проигнорировать мольбу, оставив его одного. Всего лишь на секунду и этого хватало, чтобы воспротивиться сомнительному порыву.

Может он и безжалостен, но она нет.

Подойдя ближе к парню, Алина помогла ему приподняться, после чего поднесла стеклянный стакан к его пересохшим губам.

– Быть может, тебе нужно что-то еще? – Лина косо поглядела в его сторону.

Даже в таком состоянии он внушал страх, свинцом заполнивший вены. Одно неловкое движение, не то слово или жест, – Этелберт Пьюси придёт в бешенство. Так и не услышав ответа, волшебница направилась к выходу.

– Останься, – прохрипел Пьюси.

Рука так зависла на дверной ручке, не в силах нажать на неё посильнее.

Разумеется, она могла сделать вид, будто не услышала его. И всё же она обернулась, сглатывая подступившие к горлу ком. Присев в кресло напротив постели мужа, Алина с сомнением поглядела на его потрескавшиеся губы, синяки под глазами и мертвенно-бледную кожу.

– Ты не воспользовался моей мазью, из-за чего твои раны воспалились.

– Я наказал себя, – прохрипел Этелберт, не открывая глаз.

Алина чуть вздрогнула, она никак не ожидала услышать подобного ответа.

– За что?

– Я едва не убил тебя, – прошептал он, голубые льдинки вглядывались в бледное лицо жены. – Ты права, – сипло прохрипел юноша, – я действительно ненормальный, – его рука потянулась к её ладоням. – Но я хочу стать лучше… Ты поможешь мне, Алина?

Лина не дёрнулась, продолжая сидеть, словно высеченная из мрамора статуя. Его слова надолго засядут в её голове.

Она неверующе глядела на мужа, ища хоть какой-нибудь подвох. Кивнув, Лина накрыла ладонь Этелберта своей. Кожа его рук была холодной и гладкой, словно камень.

Ничего общего с ним.

– Помогу.

Этелберт не отпускал её ладонь, цепляясь, как будто это единственная спасательная соломинка. Возможно, для него так и было.

– Спасибо.

Она буквально заключила сделку с дьяволом, пообещав спасти его искалеченную душу.

***

Берик-апон-Туид, дом Поттера

В субботний вечер Джеймс Поттер собрал всех своих близких друзей у себя дома. В числе которых были: Бродяга, Хвост с Бургским, Лунатик и Элла, а также Эванс и Снейп, благодаря которым он, наконец, смог насладиться полноценным сном.

Ребята уместились за круглым столом поедая маггловскую пиццу и запивая ее кислым лимонадом. Друзья играли в «правда или действие», Люпин уже успел поменяться одеждой с Нортс и теперь сидел в девичьем платье. Бродяга признался в любви Снейпу, пока тот находился в шкафу, а Лили впервые закурила сигарету. Сейчас Джеймс остро ощутил, насколько сильно ему не хватало друзей.

– Итак, – протянул Поттер, окидывая Николаса изучающим взглядом. – Правда или действие?

В его карих глазах плясали черти, отчего Бургский громко сглотнул, предвкушая нечто жесткое.

– Правда, – ответил он.

– Тогда, скажи, сколько отношений у тебя было? – Джеймс хищно щёлкнул зубами.

– Только с Питом, – изрёк волшебник, переплетая пальцы с Петтигрю, щеки которого вспыхнули в то же мгновение.

– Врёшь, – фыркнул Поттер, – я сам видел тебя с несколькими девчонками!

– Ты спросил, сколько было отношений, а не муток, которые не значили от слова ничего. Все, кроме Пита, – Николас прильнул губами к Петтигрю.

Ребята дружно заулюлюкали.

– Теперь ты, Поттер, – чёрные глаза Северуса загадочно сверкнули, Джеймс подался вперёд. Как бы ему не хотелось признавать, но чувство юмора у бывшего слизеринца все же присутствовало. – Правда или действие?

Джеймс задумался, он уже который раз выбирал действие.

– Правда! – решительно воскликнул волшебник.

– Ты не спал несколько недель, – начал Северус, – но что тебе снится сейчас? – раздались разочарованные вздохи, ведь все ожидали услышать что-нибудь куда более интересное. – Что? – удивился Снейп, оглядывая народ. – Это научный интерес.

Поттер молчал, ему совсем не хотелось рассказывать об этом друзьям, но и идти на попятную тоже не входила в его планы.

– Каждую ночь я вижу девушку, – начал волшебник, и присутствующие тут же умолкли. – Я не знаю, кто она, – Джеймс откинулся на диван, – но всегда она такая реальная. И порой, – Поттер умолк, и ребята мигом заскулили, моля о продолжении. – Мне кажется, будто я готов найти её, где бы она не была.

– Звучит бредово, – прыснул Блэк, отпил немного вишневой газировки, купленную в Трех метлах.

Поттер зарядил ему под рёбра, провоцируя начало шуточной войны.

– Она красивая? – Спросила Элла, открыв рот.

Этой девушке до жути нравились романтичные истории, заканчивающиеся счастливым концом. Поэтому Элла и носа не высовывала из книг, на что Люпин лишь снисходительно улыбался.

– Не знаю, – почесал за затылком Джеймс, скидывая тушку Сириуса с себя. – Я ни разу не видел ее лица, только…

– Только что?! – Воскликнула Нортс в один голос с Лили.

– Видел только золотых бабочек, – наконец ответил волшебник. – Кто следущий?! – поинтересовался Поттер, не давая времени одуматься ребятам.

– Я! – радостно крикнула Элла. – Рими, – протянула девушка, обращаясь к парню.

Веселье продолжилось. Все, кроме Сириуса, так и зависшего на месте с банкой в руке, активно участвовали в игре.

Золотые бабочки.

Девушка.

Не знаю, кто она.

Сомнений нет, речь идёт об Алине. Сириус не знал, как ему быть. С одной стороны, если воспоминания Сохатого будут возвращаться, то он придёт к Алине, и навряд ли Пьюси не вмешается. Змеёныш не просто так забрала его воспоминания, как бы сложно это не было признать, но Блэк видел те чувства, кои Сохатый испытывал к змеиной принцессе, и что чувствовала она к нему.

Алина отказалась от Джеймса, но лишь для того, чтобы уберечь его от безумства Этелберта. И как бы там не было, именно она и расплачивается за свою любовь к взбалмошному гриффиндорцу. Алина пожертвовала своей свободой и счастьем ради жизни отца. И если он всё вспомнит, то всё, что она сделала, окажется бессмысленным.

Сириус знал своего друга даже лучше его самого. И прекрасно понимал, что Сохатый ни за что не откажется от Алины. И вот сейчас всё идёт к чертям.

В отношениях с друзьями Бродяга ни разу не был эгоистом. Однако он не мог допустить того, чтобы всё вскрылось, не мог и не хотел. Ведь как бы то не было, у него ещё есть шанс, шанс с Алиной. Пьюси не считает его соперником, и это играет ему только на руку.

Потому что каждый раз змеёныш ищет утешение в объятиях Сириуса. И, быть может, она сама этого не понимает, но они стали ближе к друг другу, намного ближе. Только Бродяга заставляет её улыбаться сквозь горькие слёзы.

– Ты свет, Сириус, – шептала она как-то раз, когда ей удалось выбраться из поместья и провести несколько часов с другом. – Свет, к которому я не устану тянуться. Не знаю, что было бы, если бы тебя не было рядом.

Он обнимал её за плечи, пока она сидела рядом с ним на покрывале где-то высоко на холме, провожая заходящее за горизонт солнце. Это был один из лучших дней в его жизни, потому что она была рядом.

Он готов стать для неё кем угодно, будь то: брат, друг, любовник или муж. Всё это было неважно, если он всё ещё ей нужен, если он ей не безразличен.

Бродяга знал, что это неправильно. Знал, но ничего не мог с собой поделать.

Её аромат цветов дурманил его, её шёлковые волосы, в которые он мечтал зарыться, кружили голову. И её глаза, Мерлин, какие же это глаза, словно сотканы из солнечных лучей. Он молил Мерлина и Моргану, чтобы они смотрели только на него одного, чтобы она видела, как сильно он в неё… Едва ли это важно.

– Нашла бы себе другого друга?! – насмешливо протянул он, играя темными бровями.

– Болван! – вскрикнула Алина и ударила его в плечо, а тот повалился на спину, заливаясь лаючьим смехом. – Я не найду никого лучше тебя, Бродяга.

Я не найду никого лучше тебя, Бродяга.

Сириус мигом принял сидячее положение напротив волшебницы.

– Зато ты снова улыбаешься, – беззаботно пожал плечами брюнет и задорно подмигнул.

– Не знаю, как отблагодарить тебя, ведь ты всегда рядом.

Попроси что угодно! Попроси поцелуй, попроси!

– Ничего не нужно, если ты всё ещё улыбаешься, змеёныш. Лишь твоя улыбка согревает моё холодное сердце.

Алина запрокинула голову назад и рассмеялась, так искренне и заразительно, Сириус просто не мог не улыбнуться. Он видел, как забавно подпрыгивают её кудряшки, как на лице появляются едва заметные ямочки и как сияют её глаза.

Сириус никогда и никому не завидовал, на то не было ни единой причины. Однако больше всего на свете он хотел оказаться на месте Поттера, ведь именно Джеймс был связан с Алиной чем-то, что не поддавалось объяснению. Незримой нитью, которая переплетала их сердца.

Может, у него с ней такого не было, и всё-таки их души были связаны, связаны на век. Лучше он умрёт на этом же месте, но от неё не отречётся, чего бы это не стоило.

– Бродяга! Ты чего завис? – Джеймс убирал посуду со стола, отнеся её к раковине.

– Задумался, – поднявшись с места, он помог Поттеру, принявшемуся за мытью посуды. – Сохатый, ты же знаешь, что ты волшебник?! – подначивал его Блэк.

– Знаю, Бродяга! – ухмыльнулся Поттер, не отрываясь от дела. – Как ни странно, но мне нравится делать это своими руками.

Но мне нравится делать это своими руками.

Именно это всегда говорила Алина, когда друзья над ней по-доброму потешались. Сириус поджал губы, пытаясь понять, что же ему делать дальше и стоит ли говорить об этом змеёнышу.

***

Поместье Пьюси

Этелберт проснулся рано и на удивление чувствовал себя лучше. Его взгляд метнулся в сторону Алины, так и просидевшей всю ночь в кресле подле его кровати. Этелберт приподнялся на локтях, затем, свесив ноги с постели, оказался напротив девушки, расстояние между ними было меньше полуметра.

Юноша сложил губы трубочкой, выпустил тёплый воздух изо рта в лицо жены. Она слегка поморщилась, приоткрыв сонные глаза, Лина вздрогнула, пальцами вцепившись в подлокотники кресла. Он был так близко, отчего мигом отпрянула, кресло качнулось назад, и если бы Пьюси не удержал его на месте, то волшебница бы непременно перевернулась.

– Успокойся, – голос его отдавался хрипотцой. Парень поднял руки вверх, как бы показывая, что ей нечего бояться, Алина кивнула. – Ты просидела со мной всю ночь?

Поднимаясь с постели, Этелберт направился в ванную комнату.

– У тебя была лихорадка, – ответила волшебница, разминая затёкшую шею и спину. – Как ты себя чувствуешь?

– Намного лучше, – ответил он, проходя за плетённую ширму. Распахнув дверцы высокого шкафа, он достал белоснежную рубашку. – Ты могла уйти.

– Я же пообещала, что останусь, – отозвалась девушка, заламывая пальцы. – Мне нужно смазать твои раны.

Алина встала с места, а Пьюси подошёл ближе. Его рубашка, накинутая на плечи, оголила широкую грудь. Рука Лины потянулась к ранам, осторожно смазывая их густой субстанцией. – У тебя останутся шрамы.

Этелберт не сводил глаз с её лица, задерживая дыхание каждый раз, когда кожей чувствовал её прикосновения.

– Одним больше, другим меньше, – он пожал плечами, пальцами приподняв лицо жены за кончик подбородока. Алина вздрогнула, ведь этот жест ни разу не кончался хорошо. – Ты выспалась? – Этот вопрос ввел её в ступор.

– Нет, – его пальцы всё ещё касались её лица. – На самом деле я почти не спала, – настойчивый взгляд заставил её продолжить. – В последнее время я плохо сплю, а когда всё же получается, то… – она замялась, отвернувшись.

– Что ты в них видишь?

– Смерть, – прошептала Алина и как можно быстрее скрылась за дверью.

– Стой! – кричал Пьюси, следуя за девушкой. – Остановись!

Схватив её за запястье, он рывком развернул её к себе.

– Мне больно!

Его взгляд машинально опустился вниз, и только сейчас он заметил, что кожа её руки посинела.

– Это сделал я? – требовательно спросил юноша склонив голову вбок.

– Это произошло случайно, – Алина подошла к мужу. Она видела, как он напрягся. – Я знаю, что ты сделал это не специально.

– Я безнадёжен! Я не хотел этого, – Этелберт закрыл лицо руками, стыдливо отворачиваясь.

– Этелберт, не накручивай себя, – она хотела продолжить, но он опустился на колени, сомкнув руки на её поясницы. Головой уперевшись в низ живота жены, Этелберт издал нечто похожее на всхлип. – Всё будет хорошо, – прошептала девушка, поглаживая его по волосам, – я помогу тебе.

Тишину вперемешку со всхлипами разрушили громкие хлопки. Волшебники вздрогнули и обернулись на темноволосого мужчину, только что вышедшего из камина. Этелберт мигом поднялся на ноги, спиной закрыв жену. Его глаза опухли, а щёки были влажные.

– Какая мерзость, – сквозь зубы прошипел Пьюси-старший. Его волосы были гладко уложена, а осеннее пальто сидело как влитое. – Ты омерзителен, поганый мальчишка!

– Не смейте! – крикнула Алина и вышла вперед.

Бенджамин впервые на неё взглянул и оскалился, вновь переводя уничтожающий взгляд на сына. Тот был явно не рад визиту отца.

– Прячешься за женской юбкой?! Ты ничтожен, – словно яд сочился с его уст. Пьюси-старший подходил всё ближе. – Лучше бы ты умер в утробе своей матери! – слова, полные ненависти, оглушили Этелберта.

– Как вы можете? Он же ваш сын, единственный сын! – с неприкрытым упрёком произнесла Алина. – Что он вам такого сделал?

– Закрой свой рот, грязная потаскуха! – мужчина влепил пощечину невестке, отчего та упала. – Молчи, когда люди разговаривают. Ты всего лишь грязь, запомни это.

Как обезумевший Этелберт схватил отца за воротник и откинул его от жены, на кою он намеревался навести палочку. Мужчина вскрикнул, явно не ожидая подобных действий от сына. По габаритам Этелберт был чуть ли не в два, а то и в три раза больше собственного отца.

В первые за всё время на лице Бенджамина мелькнул страх, смесью ужаса и замешательства отразившись на лице.

– Не смей её касаться! – Этелберт замахнулся на отца, но тот спешно трансгрессировал. – Трус!

Алина так и сидела на полу, держась за покрасневшую щеку. Сглотнув, юноша подошел ближе и присел на корточки, хотя из-за роста он продолжал возвышаться над ней.

– Сильно больно? – Лина мотнула головой. – Он всегда говорил о том, как я слаб, а на деле сбежал, – Пьюси поджал губы.

– Ты молодец, – нервно улыбнулась девушка, – ты хорошо держался и даже никого не убил.

– Я хотел… Представлял, как ломаю его кости, слышал, как громко он кричит, моля о пощаде, чувствовал, как горит его плоть.

– Но ты смог взять себя в руки, – возразила Алина. – Для первого раза это было хорошо, очень хорошо.

– Ты что, мать Тереза? – усмехнулся Этелберт, кажется, впервые это было по-доброму.

– Кто? – поинтересовалась Алина, тот отмахнулся и помог ей встать на ноги. – Ты не против, если ко мне зайдут Клотильда и Патрисия?

– Твои подружки? – уточнил юноша, получив кивок. – Пусть приходят, теперь же это и твой дом.

Этелберт ушёл.

Улыбка на лице девушки померкла. От слов мужа ей стало тошно, как же сильно она мечтала оказаться в тёплой гостиной на бархатном диване с кружкой чая в руках и в обнимку с ним… Смахнув скупую слезу, волшебница поплелась в свою комнату.

Ближе к вечеру Паркинсон и Бёрк сидели за длинным столом с Алиной. Они ужинали и мило общались, рассказывая о том, что произошло с ними за то время, которое они не виделись.

– У меня для вас новость, – заговорщицки начала Клотильда, девушки отложили столовые приборы, во все глаза уставившись на шатенку. – Я беременна, – закусив губу, она выжидающе глядела на подруг.

– Мерлинова борода! – Бёрк громко всхлипнула, повиснув на шее у подруги. – Он уже там, да? – Патрисия указала на живот, стирая влажные дорожки с румяных щек.

– Это девочка, – улыбнулась волшебница, поглаживая едва круглый живот. – У меня пока только первый триместр, но мне кажется, что я чувствую как она толкается.

– О, Клоти, – улыбнулась Алина и подошла к подруге, присаживаясь у её ног, как это сделала Патрисия. – Я поздравляю тебя и Роберта.

– Спасибо, девочки. – Кивнула миссис Нотт и шмыгнула носом. – Из-за беременности я стала такой эмоциональной! Роби пока не знает, хочу сделать ему сюрприз на день рождение. – Она лучезарно улыбнулась, держа волшебниц за руки. – Обычно у ребенка должна быть одна крестная, но девочки, я хочу, чтобы у моей принцессы были вы обе.

– Клоти, – всхлипывая, Бёрк заключила обеих подруг в свои объятия. – Мы с Линой всегда к твои услугам.

– Да, – кивнула миссис Пьюси. – У твоей принцессы будем мы обе.

Волшебницы беззаботно общались и даже успели распланировать первые годы ещё не рожденной малышки. За окном в столовой сверкнула молния, погода снова ухудшилась, что было совсем неудивительно.

Октябрь, 1978

– Ты каждый раз будешь возвращаться в крови?! – Стоя между ног мужа, Алина смазывала его раны на груди, рёбрах и руках. – Порой у меня ощущение, что в один день Барти принесёт твоё мёртвое тело. – Этелберт подавил смешок. – Клоти беременна.

На лице девушки мелькнула улыбка, она действительно была рада за свою подругу.

– Паркинсон? – спросил юноша, накинув на плечи рубашку.

– Ага, – подтвердила Лина, закупорив все возможные коробочки и баночки. – И, между прочим, я буду крёстной, – продолжила волшебница и обернулась на мужа, смотрящего на неё так, что страх минувших месяцев заиграл в жилах. – Ты чего?

– Волан-де-Морту мешает твой дружок Поттер, – лицо Пьюси не излучала ни единой эмоции.

Алина напряглась, и губы её задрожали.

– О чём ты?

– Он поручил мне задание убрать его с дороги, – Этелберт фыркнул, исподлобья наблюдая за тем, как глаза жены наполняются влагой. – Подумаешь, одним дружком больше, другим меньше.

– Не вздумай так говорить! – Лина силой толкнула его в грудь, утратив самообладание. – Ты не тронешь его, не причинишь ему боль! – Её слёзы катились по щекам. Она чувствовала, как внутри неё закипает злость. Алина пошла на всё, чтобы защитить Поттера любой ценой, и она просто так не отступится. – Ты и пальцем его не тронешь!

– Думаешь, я ослушаюсь его приказа ради тебя?! – Пьюси перехватил её руки, сжав запястья. – Ты правда считаешь, что я пойду на такую жертву? – Её глаза пылали огнём. – Ты слишком много на себя взяла, дорогуша.

Оттолкнув жену, Этелберт скривил рот, намереваясь покинуть комнату.

– Ты хотел стать лучше! – в отчаянии прокричала она ему вслед. – Хотел прощения, просил о помощи и я не отказала тебе! Я не отказала тебе! – Она снова толкнула его в грудь, и тот качнулся. – Если хоть один волосок упадет с его головы, – Алина выглядела обезумевшей: с блестящими глазами, налитым румянцем лицом, распухшим губами. Пьюси глядел на неё неотрывно. – Клянусь тебе, Этелберт, я уничтожу тебя и глазом не моргнув!

Алина сама не заметила, как прижала мужа к стене, тяжело дыша в его лицо. Этелберт не двигался, почти не дышал, с безумной улыбкой наблюдая за гаммой эмоций, исказившей лицо.

– Он мешает Темно…

– Мне плевать! Ты и твои дружки его не тронут! – Пьюси казалось, будто он прирос к полу, в несколько раз уменьшившись в размере. – Поклянись, Этелберт, что он не пострадает ни от твоей руки, ни от чьей-либо ещё.

Он молчал, обдумывая услышанное. Рисковать доверием Лорда ради жены, которую он не ненавидел? Он, конечно, безумен, но не настолько же…

Алина не сводила с него горящих глаз.

– Не могу обещать, – прошептал Пьюси, скрывшись из виду.

Прикрыв глаза, Лина ощутила, как по щекам катятся слезы, а бешено бьющееся сердце вырывалось из груди. Она сползла на пол, закрыв рот руками, но ее болезненные крики все равно вырывались из горла, сотрясая стены дома.

– Будь ты проклят!

***

Весь день она просидела как на иголках. В горло не лез ни один кусок, хотя желудок не раз издавал урчащие звуки. Глаза её опухли и покраснели от бесконечного потока слёз.

Хлопнула входная дверь, Алина тут же бросилась в зал, по пути свернув тумбочку.

Этелберт, морщась от боли, скинул свою мантию. Девушка выжидающе наблюдала за каждым его движением, но Пьюси прошёл мимо, так и не удостоив её взглядом. Он зашёл в тёмную гостиную, наливая бокал виски. Алина всё ещё прожигала его спину взглядом.

– Как всё прошло?!

Налив себе огневиски в хрустальный стакан, Этелберт смерил жену оценивающим взглядом, отметив её бледность и встревоженный вид. Алина явственно переживала за своего дружка. Усмехнувшись, он расположился в кресле напротив камина, медленно смакуя вкус опьяняющей горечи.

– Как всё прошло? – с нажимом повторила Лина.

– Волнуешься за него? – Алина выхватила стакан из руки мужа, разбив его вдребезги. – Чур, убираю не я!

– Отвечай! – Лина возвысила голос, вызываясь над мужем, тому потребовалось мгновение, дабы оттолкнуть её к дивану.

– Что ты хочешь услышать, дорогуша? Хочешь знать, как он визжал, когда я пытал его?!

Глаза девушки вспыхнули. Закричав что есть мочи, Лина повалила мужа на спину, но тот лишь рассмеялся. Казалось, сейчас в ней было столько мощи и злости, сколько отродясь не было. К сожалению, её удары не доставляли Этелберту ни малейшего дискомфорта, что ещё сильнее её злило. Она несколько раз влепила ему пощечину, слыша его смех.

– Твой дружок просил остановиться, а я убил его!

Алина так и замерла, не в силах вдохнуть. Вся жизнь пронеслась пред глазами, его карие глаза, тёплые руки, непослушные волосы… Совсем недавно она просыпалась в его объятиях, а сейчас находится в клетке с чудовищем, не знающим пощады.

Поднявшись на негнущихся ногах, девушка подошла к столу. Слез больше не было, она выплакала из-за все время прибывания в поместье мужа. Схватив нож, предназначенный для вскрытия конвертов, Лина обернулась на мужа. В глазах читалась пустота.

– Ты забрал всё, что у меня было. Забрал мою любовь, друзей, свободу, абсолютно все. – Её мелко руки дрожали, свет в когда-то золотистых радужках глаз потух. Пьюси сглотнул, чуть привстав с пола. – У меня больше нечего нет, – не сдерживая слёз, прошептала Алина. – Ничего, кроме жизни, которая мне даром не нужна, – ее взгляд опустился на нож, лезвие которого впилось в ладонь. – Я не доставлю тебе такого удовольствия.

Она видела страх в его глаз.

– Нет!

Этелберт вскочил на ноги, когда его жена занесла лезвие над грудью. Он метнулся к ней, не давая тупому лезвию вонзиться в плоть. Его огромные руки обхватили её плечи, нож выпал из дрожащих ладоней. Муж с женой осели на пол. Этелберт все еще не выпускал ее из своих колючих объятий.

– Я не убил его, не убил, – шептал он ей на ухо, пока она рыдала и билась в его руках. – Я пошутил…

– Я ненавижу тебя! – кричала Лина в истерике. – Ненавижу! Ненавижу! Лучше бы ты убил меня! – Этелберт носом зарылся в ее волосы, пряча непрошеные слезы. – Я не могу дышать, не могу…

Этелберт переместил ладони на лицо жены, притянув её ближе к себе.

– Посмотри на меня! – воскликнул он, и она посмотрел. – Вдох-выдох, вдох. – Он показывал, что ей нужно делать, а она повторяла. Потихоньку волшебница успокоилась и прикрыла глаза, уткнулась в плечо мужа. – Поттер жив, его никто не тронул. И не тронет, клянусь.

Словно тряпичная кукла, Алина на сидела у него на коленях, позволяя гладить себя по спине.

– Почему ты всегда причиняешь мне боль?

– Я не умею по-другому, – прошептал он ей в волосы, продолжая удерживать в своих руках.

– Ненавижу тебя, – всхлипнула девушка.

Одна его ладонь переместилась на её голову, поглаживая волосы.

– Я сильнее, – подхватив жену на руки, он отправился в её комнату.

В углу гостиной за волшебниками наблюдал старый Грэнс, его уши сжались также как и он сам.

– Мой бедный Хозяин.

Уложив Алину на кровать, Пьюси направился к двери, но еле слышное бормотание его остановили. Этелберт прилег рядом с женой. Правая рука опустилась на женскую талии, притянув Лину поближе к груди, а левая удерживала запястья.

– Всё хорошо, – шептал он, слыша приглушённые всхлипы.

***Ноябрь, 1978

В конце ноября выпал первый снег, а температура упала до максимальной отметки. Поистине самый страшный момент наступил тогда, когда стало известно, что теперь и дементоры присоединились к Волан-де-Морту. Министерство магии призывала всех волшебников к осторожности.

Многие работники Министерства были убиты в собственных домах, над которыми висела метка пожирателей. В то время как маглорожденные волшебники и маглы подвергались нападениям Упивающихся смертью. Однако чаще всего мракоборцы успевали предотвратить смерти невинных и отправить сторонников темного волшебника в Азкабан.

Ряды Ордена Феникса пополнились, а Джеймс Поттер стал мракоборцем, экстерном закончив своё обучение. Аластор Грюм лично занимался его обучение и нехотя признал, что тот оказался одним из лучших его учеников.

Блэк участвовал в операциях Ордена, но стажировку в Министерстве поспешно закончил. Да ему это было и не важно. Его всё ещё мучила совесть и чувства.

Марлин МакКиннон так и не вышла на связь, хотя Алиса и Лили продолжали закидывать её совами.

Совсем недавно Алиса Стоун вышла замуж за Фрэнка Лонгботтома, а мародеры отплясывали на их свадьбе, не жалея сил.

А на следующее утро Фабиан и Гидеон Пруэтты погибли в схватке с тремя пожирателями смерти, защищая магловский приют. Похороны прошли скромно, из присутствующих были лишь родные и самые близкие.

Через несколько дней их сестра Молли Уизли родила двух близнецов. Когда волшебница взяла детей на руки, она ещё долго-долго плакала на плече у мужа.