Текст книги "Семья на первом месте (СИ)"

Автор книги: Истории Агаты

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 38 страниц)

– Ты всё испортила. Ты всё испортила, – повторил он снова, чуть ли не плача. – Я ненавижу тебя!

Лина застыла у порога.

– Как давно ты меня ненавидишь? – деревянным голосом спросила она, задрав голову вверх.

Её муж пошатнулся, не в силах устоять на ногах, видя её полный ненависти взгляд. Он выбежал из столовой, пальцами надавив на виски, только бы прогнать из мыслей образ, преследующий его годами.

– Как давно, Этелберт?

Услышав своё имя, Этелберт подавился виски, которое жадно хлебал из хрустального стакана, стоило ему оказаться в гостиной. Пьюси истерично расхохотался, неуклюже усаживаясь в бархатное кресло. Алина подошла ближе, внимательно оглядывая волшебника, чьи глаза лихорадочно блестели, как у самого настоящего безумца.

Её передернуло.

– С самого начала, – сквозь зубы прошипел Пьюси, откидываясь на спинку кресла. – Ты всегда была такой… Такой, – он запнулся, – невинной…

Алина вздрогнула. Поколебавшись, она присела на диван недалеко от мужа. Пьюси снова налил себе виски, залпом осушил стакан.

– На тебе было голубое платье, а твои волосы были заплетены в две косы с белыми лентами. – Пьюси прикрыл глаза. – Малфой вечно крутился подле тебя вместе с твоими братьями, которые потакали каждому твоему капризу. Ты была такой счастливой, – он помолчал, устремив взгляд в камин. – Твой отец закружил тебя на руках, а мать рассмеялась. Я смотрел, не отрываясь, и тогда мой отец сказал: «Когда-нибудь ты получишь то, что будет твоим.» Должно быть, он говорил о чём-то другом, но думал я только, – Этелберт отвернулся, его тонкие губы скривились. – Только о тебе.

Алина поперхнулась воздухам, не веря в услышанное.

Это было её пятилетие.

– Больше всего на свете я хотел смыть с твоего лица эту чёртову улыбку! Хотел, чтобы ты страдала так же, как и я! Хотел, чтобы тебе было больно, чтобы ты ненавидела меня так же сильно, как и я тебя! – с горечью выплюнул он и прикрыл лицо огромными ладонями. – Я не понимаю, почему… – Алина осторожно приподнялась с дивана, медленно сократила расстояние. – Я не знаю, как это исправить, – дрогнувшим голосом прошептал Пьюси, беспомощно вглядываясь в глаза жены с золотистым отблеском.

Узкая ладонь потянулась к блондинистым волосам, на ощупь казавшиеся мягче пуха. Её пальцы пригладили выбившиеся пряди, отчего дыхание Этелберта участилось. В каждом её действие, в каждом слове и взгляде он искал подвох.

– Этелберт, – позвала его Алина, а он глядел на неё, не отрываясь.

– Я ненавижу тебя.

Глаза его заслезилась из-за подступивших слёз, а сам он сжался, словно провинившийся мальчишка. Алина дотронулась до его лица, аккуратно приподняв за подбородок. Этелберт притянул её ближе, сомкнув огромные ладони, по сравнению с её, на талии, любом уперевшись в живот. Лина слегка пошатнулась и, коснувшись его головы, пальцами нежно провела по волосам.

Этелберт всхлипнул.

– Ненавижу тебя, – шептал Пьюси, сильнее сжимая её в своих руках. – Но себя я ненавижу сильнее.

В груди Алины всё неприятно сжалось.

Человека, которого она считала монстром, на самом дела был искалеченным и разбитым, нуждающимся в помощи.

Этелберт не ведал пощады и милосердия, уничтожая на своём пути всё и всех. Совесть, как и стыд, его не мучали. Таким извращённым образом пытаясь задушить в себе все те человеческие чувства.

Быть может, он на самом деле самое настоящее чудовище?

Резко оттолкнув жену от себя, будто он мог испачкаться, Этелберт вскочил с кресла.

– Это слабость, слабость… – шептал он, сжимая пальцы в кулаки.

– Этелберт…

Он не обернулся, не слыша её голос. Как заведённый, он расхаживал по комнате, что-то причитая.

– Слабость, слабость… – повторял он вслух и с каждым разом всё громче. – Слабость! – заорал Пьюси, свернув стеклянный стол. – Слабость!

– Этелберт! – Лина пришла в ужас, видя руки мужа, обагрённые в крови. – Остановись!

Он силой оттолкнул её в грудь, отчего Лина упала, головой ударившись об ножку дивана.

Пьюси замер, заметив жену, лежавшую на полу. С виска стекала струйка крови. Алина с трудом поднялась на ноги. Чувствуя слабость, она всё же подошла ближе. Пьюси не шелохнулся, несмотря на жгучую боль, отдающуюся в мышцах.

– Эмоции – это не слабость, – прошептала она, касаясь его предплечья.

– Слабость, – в том тоне ей ответил он.

– Нет, Этелберт. – Алина покачала головой. – Чувства и эмоции – величайший дар. Твой отец был очень жесток по отношению к тебе, – как можно тише проговорила волшебница, стараясь его не спровоцировать. – Никто не заслуживает подобного отношения. Не будь таким, как он. Стань лучше.

Её глаза закатились, и тело обмякло, падая назад.

– Алина! – вскрикнул волшебник, ловя её на лету. – Алина, – его окровавленные пальцы коснулись её виска, из которого продолжала стекать теплая кровь. – Грэнс!

– Хозяин, – старый эльф поклонился. Его карие глаза устремились на волшебника, сидевшего на коленях. Он прижимал тело жены к груди, раскачиваясь из стороны в сторону.

– Я убил её?!

Костлявые пальцы щёлкнули, через мгновение домовой эльф облегчённо выдохнул.

– Нет, Хозяин, миссис Пьюси жива, но без сознания.

– Жива, – повторил Этелберт, касаясь лица девушки. – Но кровь не останавливается!

Пьюси достал из заднего кармана брюк волшебную палочку, её кончиком коснувшись головы Алины.

– Давайте лучше я, Хозяин. – Грэнс по новой щёлкнул пальцами, остановив кровь у виска девушки. – Миссис Пьюси нужно отнести в постель. Давайте я… – Этелберт не стал слушать старого эльфа и, подхватив жену, направился к лестнице, не отрывая от неё встревоженного взгляда. – Хозяин, – мельтешил рядом эльф. – Ваши раны нужно обработать, они могут…

– Мне ничего не нужно! Оставь меня, – прошептал Этелберт, уложив девушку на тёмные простыни.

– Как пожелаете, Хозяин, – сказал Эльф, исчезая.

Длинные пальцы прикоснулись к тёмным волосам Алины, накрутив их на фаланги. Этелберт задержал дыхание, склонившись над лицом Алины. Сейчас она казалась ему такой безмятежной и совершенно беспомощной. Большой палец очертил контур губы.

– Было бы лучше, если бы ты умерла, – прошептал Пьюси с хрипотцой в голосе.

Он бесшумно опустился на постель, наблюдая, как подрагивают её ресницы, как часто вздымается и опускается грудь, от чего она выглядела ещё более соблазнительнее.

А ведь они так и не консумировали брак.

Воображение само собой рисовало разного характера картинки, мелькающие с бешеной скоростью. Этелберт тяжело выдохнул, не желая видеть Лину в своей голове. Её и так слишком много в его жизни.

***Берик-апон-Туид, дом Поттера

– Я не буду пить эту гадость! Даже не проси меня Эванс, я не доверяю твоему парню! – смерив Снейпа испепеляющим взглядом, произнёс парень.

Северус фыркнул, сложив руки на груди.

– Пожалуйста, – настаивала Лили, поднеся приятно пахнущие зелье к лицу Поттеру. – Это для твоего же блага. Всего один глоточек.

– А может, нашему гриффиндорцу слабо? – Северус цокнул, сверкнув кварцевыми глазами.

Джеймс вспыхнул подобно искре пламени. Выхватив колбу из рук подруги, он до дна выпил содержимое. Горло обожгла горечь.

– Нечего мне не слабо! – Поттер расхлябанной походкой подошёл к дивану, с трудом держась на ногах. – Что это за дрянь?

Глаза медленно наливались свинцом.

– В этом вы все гриффиндрцы, сначала делаете, потом думаете. И, судя по всему, ещё и не всегда думаете, – изрёк Снейп, оглядев Поттера пренебрежительным взглядом. Лили возмущённо надула щёки. – Разумеется, все, кроме тебя, Лилс, – тут же поправил он себя.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась Эванс.

– Я очень хочу спать, – Поттер зевнул, широко раскрыв рот.

– Сработало! – довольно воскликнула девушка и обернулась на бывшего слизеринца, мило улыбнувшись. Тот согласно кивнул, касаясь её плеча. – Тебе нужно поспать, Джеймс.

– Нет, – возразил Поттер, пытаясь подняться с места. – Я должен идти на собрание, меня все ждут.

Снейп чрезмерно громко цокнул.

– Тебе нужен сон. Когда ты в последний раз спал? – в голосе слышалось беспокойство.

– Не помню, – отозвался Джеймс, прикрыв глаза, – я вообще ничего не помню.

Лили встревоженно взглянула на Северуса, который пожал плечами.

– Спи, Поттер. – Снейп нахмурился, увлекая рыжую ведьму на кухню. – Так больше не может продолжаться! Он не спит, почти не ест, а про его поведение и отношение к окружающем я и вовсе молчу. Он либо сам кого-то убьёт, либо это сделают с ним.

Расхаживая взад-вперёд, проговаривал Северус.

– Думаешь, я сама этого не понимаю? – Эванс скрестила на груди руки. – Откуда она могла знать, что отсутствие воспоминаний на нём так скажется? Алина, наоборот, хотела его защитить! – настаивала она, пытаясь оправдать подругу в глазах своего парня.

– Теперь нам нужно защищать его от самого себя, – подытожил волшебник, смахивая волосы с глаз.

– Ты поможешь нам? – спросила Лили, умоляюще глядя на юношу.

– Разумеется, Лилс, – печально улыбнувшись, Северус заглушил поцелуем нескончаемый поток вопросов.

– Фу! – в кухню ворвался Блэк. – Оставьте свои нежности при себе! – Скривился брюнет, за что получил полотенцем по лбу. – Спокойно, Эванс! Я пришёл сюда за помощью. – Северус прыснул. – Ты знаешь, где живёт Алина?

Сириус выжидающе глядел на подругу.

– В доме Пьюси, – сконфуженно произнесла девушка.

– Тебе тоже стёрли память? – фыркнул Сириус, за что получил удар под рёбрами.

– Мне нужен адрес поместья Лестрейнджей, точное местоположение, – пояснил Сириус, не обращая внимания на подколы со стороны Северуса.

– Так, – Лили запнулась, напрягая память. Лина ей что-то говорила. – По-моему где-то на территории Франции, я точно не знаю.

Сириус плюхнулся на стул, прикрыв уставшие глаза.

– Я знаю, – отозвался Северус, две пары глаз тут же метнулись в его сторону.

– Где? – схватив Снейпа за грудки рубашки, воскликнул Блэк.

– Я напишу тебе, – сбрасывая сильные руки, небрежно отмахнулся волшебник. Достав лоскуток пергамента из кармана брюк, быстро набросал несколько строк. – Держи.

– Снейп, ты лучший! Лили, береги его!

Сириус выбежал за дверь, намереваясь трансгрессировать как можно скорее. Эванс подавила смешок.

– Ни слова, – прошипел брюнет.

– В одном он прав, – обнимая волшебника со спины, проговорила Лили. – Ты действительно лучший. – Она улыбнулась, поцеловав парня в губы.

***

Поместье Лестрейнджей

Получив порт-ключ у знакомого из Лютного переулка, Сириус нелегально трансгрессировал во Францию. Поместье было больше похоже на замок: огромные стрельчатые арки, изящные контрфорсы и длиннющие растения, расположившееся на высокой башне, обхватывая все доступное пространство.

В верхней части были высечены прекрасные русалки с длинными волосами, которые едва заметно зашевелились, завидев приближающегося волшебника. Поместье выглядело как готический замок, вот только намного светлее и приятнее. А вокруг мелькали всевозможные цветы, благоухающие кусты с розами и высокие деревья.

Невзирая на войну, которая царила за воротами поместье. Это место казалось раем.

Неудивительно, что именно в таком сказочном месте жила Алина, – подумалось волшебнику.

Оглядевшись вокруг, Сириус приметил светлые витражные двери и направился прямиком к ним, вдоль извилистой дорожки из светлого кирпича.

– Добрый день, сэр! – Лучезарно улыбнулся эльф. Удивленный Сириус отметил, что тот был высок, да и одет с иголочки, что было весьма непривычно. – Что привело вас, сэр?

Блэк замялся.

– Предупреди хозяев о моём присутствии.

– Конечно, сэр! Тоби всё сделает в лучшем виде, – эльф исчез. Сириус стоял посреди огромного зала, не веря в увиденное, в доме его родителей такого отродясь не было. – Прошу вас, сэр, мистер Лестрейндж ждёт вас.

– Разве ты не должен называть мистера Лестрейнджа Хозяином? – поинтересовался Сириус, следуя за проводником.

– Что вы, сэр? – удивлённо воскликнул домовой эльф, тон у него был такой, отчего Блэк почувствовал себя виноватым не пойми за что. – Мисс Алина освободила Тоби, и мистер Лестрейндж взял его к себе в услужение.

– Здесь все свободные? – снова спросил юноша.

– Разумеется, сэр! – радостно произнёс Тоби, забавно шевеля ушами. – В этом доме все уважаемые себя эльфы работают не покладая рук. Прошу вас, сэр, нам сюда. – Сириус зашёл в светлую гостиную, внутри которой находились двое. Себастьян Лестрейндж сидел в огромном кресле, попивая чай, а его старший сын расположился напротив, негромко читая вслух. – Мистер Лестрейндж, – воскликнул эльф, – мистер Блэк здесь.

– Благодарю тебя, Тоби, – улыбчиво произнёс Лестрейндж-старший. – Будь добр, завари нам чай, – Тоби исчез. – Прошу вас, мистер Блэк, присаживайтесь рядом с нами. – Рудольфус внимательно наблюдал за другом сестры. – Что вас привело так далеко?

Только сейчас Сириус заметил, как трясутся руки Лестрейнджа-старшего, а его затуманенный взгляд был направлен куда-то сквозь Блэка.

– Я очень хочу помочь вашей дочери, сэр. – Сириус краем глаза заметил, как лицо Рудольфуса помрачнело.

– Алина? – с блеском в глазах воскликнул мужчина. – Моя звёздочка здесь?

– Тише, отец. – Рудольфус крепче сжал руку отца в своей. – Алины здесь нет. Она с Этелбертом – твоим зятем.

– С зятем?! Моя звёздочка вышла замуж? – его губы дрогнули.

– Можно тебя, – обратился Рудольфус к Блэку, после чего оба отошли в сторону. – Зачем ты пришёл? Тебе здесь не рады, так что проваливай отсюда. – Взяв себя в руки, произнёс Лестрейндж, бросив обеспокоенный взгляд в сторону отца.

– Подожди, – возразил Сириус, хватая того за рукав. – Я хочу помочь, – Рудольфус заинтересовано кивнул после нескольких секунд молчания. – Мне известно, что твой отец заключил непреложный обет с Пьюси-старшим, исходя из которого Алина должна была выйти за его сына.

– Нет, – возразил волшебник, отшатнувшись назад. – Она вышла за него, потому что сама этого хотела, я бы знал, – он умолк, не в силах произнести хоть что-то. – Она бы сказала, я бы… Мы бы… – он запинался, стараясь подобрать подходящее слова. – Нет… Она тебе рассказала?

– Соха… Джеймс Поттер рассказал мне.

Рудольфус в два шага подошёл к отцу и, присев у его ног, с немым вопросом заглянул в затуманенные хрусталики глаз.

– Мой мальчик, – протянул пожилой мужчина, коснувшись лица сына.

– Отец, прошу тебя, скажи, какой именно непреложный обет ты заключил с мистером Пьюси?

Сириус подошёл ближе.

– О чём ты, Руди? – Себастьян Лестрейндж едва ли что-то соображал.

– Отец, прошу тебя, вспомни. Заключал ли ты непреложный обет с Пьюси-старшим и что именно в нём было?

– Бенджамин Пьюси… Мой давний друг, мы были как братья, – начал волшебник, и на лице заиграла тёплая улыбка. – Мы знали друг друга с самого детства, нам всё было по плечу. Когда нам было по шестнадцать, мы дали друг другу клятву.

– Что за клятву? – воскликнул Рудольфус.

– Что наши дети соединят свои судьбы друг с другом, и мы породнимся. Я думал, что мой сын женится на его дочери, но вышло наоборот. А потом всё поменялось, – мужчина погрузился в воспоминание, позабыв обо всём на свете.

– Что потом было, мистер Лестрейндж? – осторожно спросил Блэк.

– Потом появилась mon amour. – Рудольфус вздрогнул. – Селестина встала между нами, но я выбрал её.

– Что именно произошло, отец? – возвысил голос Руди, когда Себастьян снова замолчал.

– Ах, – выдохнул мужчина. – Бенджамин тоже был к ней неравнодушен. Однако твоя мать полюбила меня. – Он улыбнулся, сжимая руку сына, на его глазах блеснули слёзы.

– В чём состояла ваша клятва? – подавшись вперёд, спросил Рудольфус.

– Какая клятва? – удивился волшебник, оглядываясь на молодых людей. – Где моя звёздочка?

– Лина скоро вернётся. Отец, позволишь ли ты взять твои воспоминания?

– Если они тебе нужны, то бери, – пожал плечами Лестрейндж-старший, откинувшись на спинку кресла.

– Мне нужен сосуд, – обратился мужчина к Блэку, тот трансфигурировал небольшую ёмкость из фарфоровой чашки и протянул ему.

С помощью волшебной палочки Рудольфус вытянул воспоминания из виска отца и дождался, покуда серебристая прядь не повиснет на кончике палочки. Затем лёгким движением руки стряхнул её в протянутую ёмкость. Бродяга глядел во все глаза, разумеется, он слышал о такой магии, но никогда не видел воочию.

– За мной, – прохрипел мужчина, покинув гостиную, Сириус направился за ним следом.

Они быстро минули лестницу с мраморными ступенями, добравшись до второго этажа, где прошли вдоль длинных коридоров, остановившись у деревянной двери.

Волшебники прошли внутрь крохотной комнаты, где находился неглубокий каменный сосуд, на ободке которого были вырезаны руны. Из сосуда исходило серебристое свечение. Ничего подобного Сириус никогда прежде не видел. Вещество непрерывно двигалось, отчего над поверхностью появлялись и исчезали силуэты.

– Что это? – спросил Блэк.

– Хранитель воспоминаний, – пояснил мужчина, сбросив содержимое флакона в чашу. – Нужно окунуться.

Блэк кивнул, и оба погрузились в воспоминания.

«Двое волшебников стояли на огромной поляне. За горизонтом солнце медленно клонилось к закату, окрашивая небо в алые и золотистые цвета. Через пару секунд к ним подошёл высокий парень с рыжими волосами.

– Встаньте друг напротив друга и схватитесь за предплечья. Твоя кисть, Пьюси, должна быть поверх Лестрейнджа.

Двое парней кивнули, сделав так, как было велено.

– Готов, Бенджамин? – ухмыльнулся голубоглазый брюнет, выступающий в качестве серванта.

– Готов, а ты Себастьян? – спросил темноволосый, являющийся доминусом. Его друг согласно кивнул, продолжая улыбаться. – Давай, Розье! – Рыжеволосый наставил на руки друзей волшебную палочку. – Обещаешь ли ты, что в будущем наши дети вступят в брак друг с другом, когда достигнут совершеннолетия?

– Обещаю, – кивнул Лестрейндж.

– Обещаешь ли ты, что наш общий внук или внучка получат всё наше наследство и соединит наши дома?

– Обещаю.

– Обещаешь ли ты, что исполнишь свою клятву?

– Обещаю, – подтвердил Себастьян.

При каждом обещании из волшебной палочки Розье, которая закрепляла обет, вырывались огненные петли, обвиваясь вокруг рук волшебников, дающих обет.

– Готово, – подытожил Розье.

Лестрейндж и Пьюси кинулись друг другу в объятия, хлопая по плечам.

– Скоро мы станем настоящими братьями! – радостно воскликнул Бенджамин.»

В одно мгновение всё исчезло, и двое снова оказались в крохотной комнатке. Сириус сполз на пол, запустив пальцы в густые волосы. Он молчал, как и Лестрейндж, обдумывал всё то, что увидел и услышал. Рудольфус не проронил ни слова, облокотившись на высокий комод.

– Чтобы исполнить клятву, ей нужно от него родить и всё? – с надеждой спросил Блэк.

– Соединить дома, – повторил Рудольфус. – Клятва, заключённая на будущее нерожденных людей, или в нашем случае детей, нерушима. Алина будет свободна только после смерти Этелберта или… – он умолк.

Внутри Сириуса всё оборвалось.

– Или что? – Блэк вскочил на ноги, чувствуя слабость.

– Или если Пьюси-старший освободит моего отца от обещания, но для это нужен хранитель.

– Розье, – закивал Бродяга, – но постой, он же…

– Как три года мёртв, – подытожил Лестрейндж.

– Значит, Пьюси нужно убить.

Мысли о смерти ужасали Блэка, даже если речь шла о поганом слизеринце. Он отрекся от семьи, чтобы не замарать руки в чужой крови, а теперь готов пойти на всё, чтобы Алина была свободна.

– Нет, – отрицательно покачал головой Рудольфус. – Даже не думай об этом, или я сам тебя убью.

– Ты себя слышишь? Пьюси чёртов безумец! Хочешь, чтобы Лина страдала?! – Мужчина непроизвольно дёрнулся, услышав сокращённое имя сестры, сорвавшееся с уст Блэка. – Ты просто не видел то, как он издевался над ней.

«– Где ты был, когда мне нужна была помощь?! Где ты был, когда Пьюси пытал меня?! Когда он истязал моё тело тёмной магией?! Когда я задыхалась во снах, видя ваши могилы?!»

Мужчина пошатнулся, только сейчас до него дошёл весь смысл и ужас, вложенный в слова сестры. Его сестра, его малышка Лина. Она не заслужила этого, не заслужила.

– Неизвестно, как это может на ней отразиться, если он умрет насильственной смертью от наших рук, ведь мы знаем о данном обете. К тому же Пьюси-старший очень хитер и ставлю мешок галеонов на то, что он наложил защитное заклятье на свой род. Лина исполнила половину клятвы, вдруг она пострадает! – в ужасе прокричал Рудольфус.

– В магии всегда есть лазейки! Он умрёт, и она будет свободна, если ты этого не сделаешь, то это сделаю я! – гневно прикрикнул Блэк, направившись к двери.

– Стой! Это магия древняя и неизвестная, – покачал он головой. – Нет ни одного упоминания о расторжении сделки, где нет пострадавших. Я не могу рисковать её жизнью, не могу потерять свою малышку, – со слезами на глазах произнёс мужчина и, сократив разделяющее их расстояние, обхватил руки Сириуса. – Молю тебя, если она хоть немного дорога тебе, не делай того, что может ей навредить. Не губи её жизнь.

– Жизнь с Пьюси – сущий ад, и это вредит ей каждое мгновение. Даже если бы я хотел… – Сириус запнулся и сбросил руки мужчины со своих. – Она не станет рисковать чужими жизнями, не пойдет на это.

Тишина заволокла комнату. Блэк развернулся, чтобы уйти.

– Прошу тебя! – с болью в голосе воскликнул Рудольфус.

Сириус остановился.

– Я не сделаю то, что может ей навредить. Будь уверен. – Переведя дух, он продолжил. – Если ты не хочешь её потерять, то расскажи о состоянии отца.

Рудольфус покачнулся, закрыв руками лицо.

Его малышка Лина так много пережила за эти два года, как же ему обо всём рассказать?

***

Поместье Пьюси

Этелберт нехотя открыл глаза и, повернувшись в сторону, обнаружил, что находится не в своей комнате. Воспоминания минувшего дня пронеслись перед глазами. Сколько же он проспал, вроде бы только прикрыл глаза, а тут. Жены рядом не оказалось. Приподнявшись на локтях, Этелберт осмотрелся и заметил девушку в углу комнаты, которая смотрела на него безумными глазами.

– Что ты здесь делаешь?! – Этелберт встал и не спеша направился к жене. – Не подходи ко мне! – закричала Алина и схватила настольную лампу с комода. – Не подходи, или, клянусь Мерлином, я ударю тебя! – стоило Пьюси приблизиться, как Лина замахнулась, но он был быстрее и проворнее. Этелберт выхватил злосчастную лампу из рук жены. – Не трогай меня! – закричала девушка, вырывая запястья из его рук.

– Успокойся! Я не собираюсь вредить тебе, – сквозь зубы прошипел и ослабил хватку. – Как твоя голова?

Спросил Пьюси, оттянув галстук в сторону.

– Всё хорошо, – выпалила она, прижавшись спиной к стене. Её рука машинально потянулась к виску, ощупывая на наличие повреждений. – Почему ты оказался в моей постели?

– Как, разве ты не помнишь? – Алина отрицательно качнула головой, он же подошел ближе. – Ты была такой ненасытной и громкой, когда я имел тебя на тех простынях.

Мужское дыхание опалило мочку уха.

– Нет, – руки с обеих сторон от ее головы не дали шанса на отступление. – Ты лжёшь!

– Разве? – протянул Пьюси, нависая сверху. – Не ты ли кричала «Да, Этелберт! Я вся твоя! Возьми меня!» – Издевался юноша, растягивая слова писклявым голосом. Он стоял слишком близко, как ни в чём не бывало, накручивая её темные локоны на пальцы. – Кто же знал, что святоши вроде тебя могут быть такими, – он смерил её похотливым взглядом, отчего на щеках Алины промелькнул румянец. – Такими дикими.

Он приблизился, оставив укус на коже шеи.

– Ты врёшь, – возразила девушка, растерянно качая головой.

Парень хохотнул.

– Признай, ты бы хотела. Хотела бы, чтобы я отымел тебя как следует. – Лина вжалась в стену, насколько это было возможно. – Хочешь, чтобы твои коленки тряслись, а тело билось в бешеных конвульсиях. Верно? – Его язык коснулся ложбинки между грудей, а взгляд был по-прежнему прикован к золотистым огням. – Где бы ты хотела? На столе или под ним? В ванне или на полу? Нет, подожди, я знаю, – шептал он ей в шею, одновременно с тем ладонями шаря по её оголенным ногам. – Ты же у нас плохая девочка, наверное, где-то…

– Перестань! – возразила Алина, пытаясь оттолкнуть его.

– Что не так, дорогуша? – Пьюси перехватил её запястья. – Ты вся дрожишь, неужели так сильно возбудилась? – он наклонился ближе, отметив для себя, что её пульс участился. – Ты уже влажная, а?

– Ты просто ненормальный! Идиот, ты просто кретин!

– В отличие от тебя, я не кричу каждую ночь, сдирая кожу в кровь!

Алина пошатнулась.

– Откуда? – сипло спросила она, парень отвернулся, тяжело дыша. – Ты приходил сюда?

– Да, – прохрипел он, покинув комнату, громко хлопнув дверью.

Алина прикрыла рот ладонью, стараясь подавить нарастающую истерику.

Он был рядом, когда она страдала и теперь он знает, на какие точки давить. Он её уничтожит.

***Центр Лондона, магловская гостиница

Девушка выгибалась на светлых простых с каждым новым толчком, сотрясающим её тело. Её пальцы зарывались в волосы Рабастана, сильнее притянув к себе. Протяжно застонав, юноша рухнул рядом.

– Я рад, что ты снова здесь, – вовлекая девушку в долгий поцелуй, прошептал Лестрейндж-младший, поглаживая девичье бедро.

– И я. Поэтому я не собираюсь уезжать и хочу быть с тобой, – целуя грудь парня, шептала де Гиз.

– Ты останешься? – прохрипел Рабастан, не открывая глаз. Губы Мариэллы спускалась ниже, а её белоснежные волосы приятно щекотали кожу. – Мари, – простонал волшебник.

– Останусь, я останусь с тобой Рабастан.

– В таком случае я никуда тебя не отпущу.

Лестрейндж навис сверху, уперев ладони в матрас у её головы. Любовно покрывая её шею дорожкой поцелуев, он спускался ниже, пока Мариэлла довольно не вскрикнула.

***

Берик-апон-Туид, дом Поттера

Карие глаза парня распахнулись. С тяжёлым вздохом он принял сидячие положения, подтягиваясь и разминая шею. Этой ночью он спал спокойно и даже выспался.

– Бродяга?

– О, уже очнулся? – Повернулся к нему Блэк, отсалютовав бутылкой медовухи.

– Давно ты здесь? – свесив ноги с дивана, Сохатый поплёлся к кухне.

– С вечера, но ты так сладко спал, что я не стал тебя будить. – Джеймс подошёл к другу с бутылкой молока, неуклюже плюхнувшись на диван. – Женщина, которую я люблю, никогда не будет моей.

Сириус уронил лицо в ладони.

– Я и подумать не мог, что ты сможешь кого-то полюбить, – сконфужено пробормотал Сохатый, хлопнув друга по плечу. – Вот посмотри на меня, я никого не люблю и у меня нет никаких проблем.

– А как же твоя Валери? – ребром ладони утерев влажность под носом, Сириус взглянул на друга.

– Валери?! – Джеймс прыснул. – Мы просто спим, ничего больше. Я в Министерство. Ты со мной? Ты не появлялся там уже почти месяц.

– И сегодня не появляюсь, – бросил Блэк и, схватив пергамент со стола, написал несколько строк.

– Да, Бродяга, – протянул Джеймс, почесав затылок. – Твой почерк всегда был лучше моего. Сегодня, кстати, должен зайти Хвост со своим дружком, и, может, Римус с Нортс подтянутся.

– Лунатик простил тебя? – окликнул он друга.

– Нет, – бросил волшебник и залез в камин. – Министерство магии, – проговорил он чётко, изумрудное пламя поглотило Поттера.

– Выпендрежник, – усмехнулся Блэк.

***

Поместье Пьюси

Этой ночью Алине так и не удалось сомкнуть глаз, в комнате было слишком душно, то холодно. Постель жесткая и неудобная, а бесчисленное количество поз только усугубляли положение.

Спрыгнув с кровати, волшебница накинула шелковый халат темного цвета поверх точно такой же сорочки. Шаркая босыми ногами, она спустилась по длинной лестнице, оказавшись в зале. В помещении гуляла лёгкая прохлада. Ладонями обхватив себя за плечи, миссис Пьюси прошла в столовую. Желудок сворачивался в узел, но есть не хотелось.

– Доброе утро, Хозяйка! – Поздоровался с ней эльф. – Чего бы вы хотели на завтрак?

– Что-нибудь лёгкое, – приветливо улыбнувшись, Лина присела за стол. Мужа видно не было. – А где, – она запнулась, – Этелберт?

– Хозяину нездоровится, – удручённо пожал плечиками Грэг. – Хозяин пожелал есть в своей комнате.

– Ясно, – прошептала Алина.

Сегодня она может насладиться размеренным днём и никто не будет над ней издеваться.

– Может, Хозяйка хочет навестить Хозяина? – поинтересовался домовый эльф, с надеждой поглядывая на девушку, поперхнувшуюся чаем. – Грэг уверен, что Хозяину станет лучше от вашего визита. – Его огромные глаза наполнились слезами.

Видимо, домовики любят Пьюси, несмотря на его пренебрежительное к ним отношение.

– На вряд ли.

– Хозяин заботится о вас, – пролепетал эльф, поджав огромные уши. Его реплика вызвала нервный смешок волшебницы. – Хозяин каждую ночь проводит с вами, он стережёт ваш сон. – Алина напряглась. – Грэг сам видел! Хозяин никого к вам не подпускает и сидит всю ночь подле вашего ложе.

– Я, – Алина прочистила горло, стараясь предать голосу серьезный тон. – Быть может, позже.

Счастливый эльф растратился в воздухе, попутно утирая слёзы. Домовые эльфы действительно любили своего Хозяина, ведь не зря же они нянчили его с рождения.

– Чёрт, – выругалась она.

Лина старалась избегать лжи в своей жизни, поэтому ей придётся сдержать своё обещание.

Миссис Пьюси полдня просидела за книгами, так сильно углубившись в истории выдуманных персонажей, отчего потеряла счет времени. Только они помогали ей отвлечься от мыслей о волшебнике, имя которого она боялась произнести вслух. Ведь каждое упоминание перерастало в истерику. Именно поэтому встречи с Лили сошли на нет, потому как каждый разговор так или иначе заканчивалась Поттером.

Захлопнув книгу, Алина свесила ноги с кровати, мысленно борясь с желанием сдержать обещание, данное домовому эльфу, или напрочь пренебречь им.

Мерлин, это полный абсурд!

Выйдя из комнаты, девушка прошла вдоль тёмных коридоров. С портретов, которые висели на стенах, на неё глядели давно почившие волшебники рода Пьюси. Все как один кривили рты, когда Алина проходила мимо. Не выдержав, молодая ведьма побежала по коридору что есть мочи.

Прибежав к нужной двери, Лина спиной облокотилась на стену, стараясь восстановить сбившееся дыхание. С лица не слезала довольная улыбка, а щеки пылали жаром. Такие шалости вызывали тёплое чувство где-то в районе груди, навевая воспоминания о прошлом.

Закусив губу, Лина собралась с силами и вошла в комнату. Она была здесь всего лишь один раз, но так и не осмотрелась.

Личная комната Этелберта казалась огромной, с высокими потолками и высоченными окнами во всю стену, напротив которых была расположена соответствующая размеру кровать из тёмного дерева, а по бокам от неё две тумбочки. В углу – тёмный шкаф с плетеной ширмой. Невзирая на огромное пространство и скудное количество мебели, личная опочивальня Этелберта оказалась довольно уютной.

Откуда-то сбоку рздался громкий кашель, Алина подошла ближе. В постели лежал Пьюси, на его лице выступила лёгкая испарина, а светлые влажные волосы завитками закручивались у лба. Этелберт находился на грани сна и реальности, мучаясь видениями минувших лет.