Текст книги "Монстр 34 (СИ)"

Автор книги: Иниира

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

Ласкин досадливо цыкнул зубом, но понимал, что они и так хорошо идут. Непредвиденные трудности не помешали им быстро достичь вражеской столицы. Тем не менее останавливаться не стоило. По крайней мере надолго. Собрав небольшое совещание в виду города с Ольгой и подлетевшей Лорой, Дмитрий разработал новый план. В танке оставался только Алексей. Дело в том, что когда командир приказал на всякий случай зарядить орудие, затвор сам открылся, а из стенки башни отделилась механическая рука и сама зарядила орудие, после чего пушка сама захлопнула затвор. Поняв, что танку теперь и заряжающий не нужен и стрелять он наверняка может сам, танкист решил поручить Николаю другое дело. Но начинать любое дело следовало тогда, когда есть достаточные силы. Так что пока монстры подходили, решено было дать гарнизону шанс окончить войну миром. Наученная Ласкиным Клара взлетела над городом, так высоко чтобы её не достали стрелы и усилив голос магией прокричала ультиматум. Правда текст она забыла и передала не совсем то, что нужно было:

– Граждане и воины Громограда, я обращаюсь к вам, благодаря милости генерала Дмитрия, который, почему-то решил вас пожалеть! Сдавайтесь! Сопротивление бессмысленно и беспощадно… то есть бесполезно! Сложите оружие и вынесете нам ключ от города, этого предателя Райхера и что-нибудь поесть! В противном случае мы вам покажем мать Кузьмы, разнесём всё, что нам мешает к ней же и изнасилуем всех, кто шевелится! Даём вам час времени, чтобы обдумать наше предложение! И помните, мамоно любят вас!

Общий посыл был понятен. На площадь перед церковью выскочил сам священник и запустил в Клару оком Верховной богини. Только у него око получилось тусклым и малоэффективным. Клара зловеще расхохоталась и проглотила результат волшбы узурпатора. Это произвело гнетущее впечатление на всех жителей города и его защитников. А в небе появилось изображение огромных песочных часов, в которых песок пересыпался через узкое отверстие из верхней части в нижнюю. Когда суккуба приземлилась перед Ласкиным, тот спросил:

– И вот что эта была за самодеятельность? Я, конечно, поминал кузькину мать, но я же сразу сказал, что это такой речевой оборот. И что это за фраза была про изнасилование?

– Да ла-а-адно. – Кокетливо отмахнулась мамоно. – Главное, что все меня поняли. Остальное – мелочи.

– Да не такие уж мелочи. Ладно, готовимся к штурму. Что-то мне подсказывает, что город без боя нам не дастся. Рон наш, но его голова всё ещё может укусить.

Подготовка к штурму шла неспешно. Для начала Ольга, воспользовавшись тем, что стражники отвлеклись на суккубу, перенесла за стены города Николая. Большая часть гарнизона города ожидала атаки с южной части города и на северной стене оставались только простые солдаты, а их легко можно было обмануть простой иллюзией, наложенной Кларой загодя. Даже самый слабый маг мог раскусить такую иллюзию, но мага поблизости не оказалось. Городские маги пока стояли в резерве на площади перед церковью. Иллюзия также не скрывала звуки, так что Ольга едва не завалила всю операцию, задев лежавшую на брусчатке подкову. Но к тому моменту Николай был уже спущен и стражник увидел только его, приняв за горожанина. Задачей татарина было распространение паники. Он должен был портить всем настроение пока шло время, отведённое на раздумья, различными слухами, чтобы поколебать уверенность граждан в необходимости защиты города, а также раздувать шум из ничего, когда начнётся сам штурм, сея панику и неразбериху. Постановка боевой задачи тем силам, которые имелись у Дмитрия в наличие была недолгой и вскоре все просто ждали, когда время истечёт, а к танку подтянутся силы. Хотя помиловаться с любимыми хотя бы по разу, тоже все успели. Первыми прибыли ведьмы и вестовые гарпии, затем поредевшие части Кривоворонской дружины. Им пришлось выделить часть сил для сбора пленных. Наконец подошло ещё несколько монстров, остальные нашли себе мужей и успокоились, решив, что дальше им идти не нужно. Посчитав эту «армию» буквально по головам Ласкин насчитал ровно сто бойцов, вместе с собой и танком. От столь грустной картины он сказал Ольге.

– Если всё пройдёт удачно, я этой сотне присвою звание гвардейской.

– Первая гвардейская армия Кривого Ворона. – Улыбнулась драконица. – Что-то мне подсказывает, что она будет и последней. И просуществует недолго.

– Монстрами совсем невозможно управлять. Не думаю, что у Ордена будут с ними проблемы.

–Также немцы думали и о наших партизанах. Пойми, монстры – не люди. Им не нужны города, заводы и централизованное управление. В отличие от североамериканских индейцев или зулусов, они способны сломать высокоразвитого агрессора партизанской тактикой и заражением демонической энергией.

– У зулусов не было демонической энергии. – Вздохнул Ласкин и посмотрел на гигантские часы в небе. Песка в верхней части почти не оставалось.

– Это они зря. – Сказала невпопад Ольга оглядывая шевеление на стенах.

В этот момент несколько человек повесили над воротами щит. Дмитрий недоуменно посмотрел на это бессмысленное зрелище.

– Это что такое? Знак какой-то?

– Знак. – Ответила Клара, опустившаяся рядом. Судя по некоторым признакам можно утверждать, что она недавно миловалась с мужем. – Они собираются сражаться. Они же видят только сотню бойцов.

– Клара, не так. – Поправила подругу Лукина. – Они видят целую сотню бойцов. Нас мало, но мы в тельняшках. Я пошла. – И драконица поднялась в небо.

Дмитрий же вскочил на танк. Среди бойцов была и Чиутаха, но муж ей строго-настрого запретил участвовать в битве, поскольку кентаврица всё ещё прихрамывала. Соитие с милым, которое ей всё-таки удалось совершить – помогло, но одного соития было мало, а на большее мужчина не дал времени. Гигантские часы исчезли, как только последние песчинки упали вниз. Танк взревел и двинулся на штурм. Один залп бронебойного снаряда перебил засов. Зарычав пострашнее танк ринулся на штурм. Ласкин укрылся под бронёй, поскольку в танк полетели стрелы, камни и заклятия магов. Но боевая машина мчалась вперёд, перепрыгивая через пни-наболды, которые могли замедлить продвижение конницы, но не высокотехнологичного монстра. Превращая эти защитные сооружения в труху, танк мчался вперёд и вскоре со страшным треском врезался в ворота. Древесина, разлетелась в щепки, металлические полосы на воротах погнулись. Под напором танка, решётку сорвало с её места и вынесло прочь от ворот. Над Громоградом взлетело око Падшей богини, а с неба донеслось усиленное магией, многоголосое «Уррра-а-а!». Николай побежал по городским улицам, крича: «Монстры! Монстры в городе!». Кривоворонцы тут же бросилась вслед за танком, а по стенам ударила струя драконьего пламени. Когда машина вылетела на площадь, на ней оставался только один боец – Райхер. Он явно готовился обрушить на атакующих мощное заклинание. Дмитрий оказался на броне танка и буквально тигриным прыжком бросился на священника. Дальнейшее потонуло в грохоте, облаках пыли и яркой вспышке, которая не только ослепила всех, но и уничтожила око Павшей богини. В это время Клара буквально лежала на руках своего мужа. За короткое время она использовала магию несколько раз и теперь неспособна была повторить что-то мощное. Ей требовалось время и мана мужа, чтобы прийти в себя. Когда в глазах прояснилось, а пыль немного осела, обнаружилось, что городская площадь сильно изменилась. Она была запружена монстрами и дружинниками Кривого Ворона. Посреди площади стоял Ласкин, который скрутил Райхера, поставив того в очень неудобную позу. Может священник был неплохим магом, но при этом никчёмным воином. На всю эту толпу опускалась пыль. В стороны бежало гражданское население, мешая силам гарнизона быстро прийти на подмогу разбитым у ворот частям. Кроме того, осеннее солнце освещало площадь, на которой уже никогда не будет тени от креста на храме, так как храма не было. Вместо него громоздилась куча ломаного камня. Но кое-что ещё не давало Ласкину покоя. Он не мог найти танк. Казалось, что машины никогда и не было. А ведь скоро население разбежится по домам и по опустевшим улицам на площадь выскочат остальные силы Ордена. Как минимум сотни две опытных монстробоев. Неприятное предчувствие кольнуло старлея. Если танк оказался под обломками храма, и не сможет в скором времени выехать из под завала, то победа может обернуться катастрофой. Но самое главное, что в танке остался Алексей. Если предположить, что танк выдержал удары камней и не повреждён, но мехвод мог умереть от голода и жажды, если срочно не откопать его. Единственное, что оставалось, это использовать Райхера, как заложника, может, это хотя бы шанс для того, чтобы вывести армию Кривого Ворона из города.

*на суккубьей горе = у чёрта на куличиках.

Комментарий к Падение Рона. Да! Немного скомкано и торопливо. Но выдать лучше я уже не смогла.

====== Монстр 34 ======

Ситуация, в которую попала первая армия Кривого Ворона, была критической. В городе находилось три сотни опытных бойцов Ордена. Настоящие паладины, рубаки, монахи и инквизиторы – цепные псы Верховной богини. Часть магов была задавлена неукротимым железным монстром, но ещё оставались несколько неофитов уровня Райхера. Вся эта масса упорно пробивалась через улицы, запруженные бегущими в панике горожанами. Даже у ворот отмечалось повышение концентрации противника. А главное ударное оружие мамоно лежало под завалами от разрушенного храма. Самих монстров и инкубов было около сотни и останься они на площади, их быстро раздавят. Райхер, лежащий под сапогом старлея, это тоже понял и захихикал:

– Сейчас сюда придут воины и они добьют остатки вашей армии. На всё воля Верховной! И она вас сотрёт с поверхности этого мира.

– Да чихал я на твою Верховную. – Сплюнул Ласкин, рывком за шиворот поднимая священника. – Я атеист. Понял?

– Безбожни-и-ик… – Хрипел Райхер в железной хватке танкиста. – Можешь убить меня, но на моё место придёт другой…

– Да, на твоё место придёт другой хер. Но ты, лично ты, будешь мёртв. А учитывая твоё прошлое, не думаю, что Верховная тебя в рай примет, несмотря на твоё имя. Если она вообще существует. – Дмитрий посмотрел на своё воинство. – Укройтесь в ратуше, используем этого пса как козырь в переговорах.

Один монстр или инкуб был также силён и опасен, как паладин или инквизитор, но Дмитрий решил, что он не хочет терять ни одной жизни. Раньше столь высокие материи его мало беспокоили. Хотя ради экипажа он мог пойти на всё. Рядом приземлилась Ольга.

– Ну, товарищ генерал, что вы намерены делать?

– Если переговоры провалятся, придётся идти на прорыв. У нас есть преимущество. На узких улицах конным рыцарям не развернуться. Но нужно будет немного колдануть. Что там с Кларой?

– Пополняет запасы маны от своего мужа. – Невозмутимо ответила девушка.

– Блин. Слушай, поторопи их, пожалуйста. В ратуше мы, может, часа два продержимся. И твой огонь тоже нужен будет.

– Всегда готова!

В этот момент на площадь, где уже не осталось никого кроме Дмитрия, Ольги и Райхера выскочили первые конные рыцари. За ними выезжали знаменосцы со штандартами. Дмитрий поднял оброненный кем-то меч и приставил его к горлу заложника.

– Стоять! Или я пущу ему кровь!

– Мы отомстим за смерть нашего брата! – Выкрикнул один из рыцарей. – Обрушим же нашу мощь на скверну этого мира, во имя Верховной богини!

– Да твоя жизнь даже дерьма не стоит. – С досады Ласкин отвесил хороший пинок Райхеру, отправив того в короткий полёт к своим собратьям. Сам старлей достал наган. Несколько патронов у него ещё было. А затем и самому придётся отступать в здание ратуши.

Рыцари сразу в атаку не бросились. Они дождались того момента, когда священник поднимется с брусчатки и освободит им место. Внезапно одинокий камешек весело проскакал через пол площади. Все, кто был на ней посмотрели на руины храма. Спокойная масса камней, оставшихся на месте религиозного строения, стала осыпаться. Рыка мотора не было слышно, но под камнями определённо что-то шевелилось. Мгновение спустя раздался удар, из завала что-то вылетело и несколько камней в облаке пыли разлетелось в стороны. Никто сразу не понял, что это была рука, сжатая в кулак, которая выглянула из-под завала по локоть. Но каковы были размеры этой руки! Казалось, что сама статуя Верховной вылезает наверх, только цвет у этой руки был подозрительно похож на цвет железного дракона. Несколько мгновений все просто наблюдали, как освобождённая конечность, раскидывает камни, а потом все пришлось отойти назад, поскольку вниз полетели довольно увесистые булыжники. Меньше, чем через минуту из груды камня поднялась железная дева, которая могла в плане роста переплюнуть даже огров. Её голова была покрыта танкошлемом из того же металла, из которого было создано тело, в глазах плескался багровый свет демонической энергии. Зрачков не было, но взгляд пробирал всех насквозь. Вместо правой руки красовалась башня танка, на правой груди из брони девы торчал пулемёт, вместо левой была танковая фара. Пресс на животе складывался из катков, самое срамное прикрывала юбка из гусениц. На беспристрастном лице воительницы не дрогнул ни единый мускул, когда в её броню, стукнула стрела, но незадачливый лучник тут же был сражён короткой пулемётной очередью. Этот звук привёл в чувство воинов и рыцарей и те в ужасе попытались укрыться от девы, которая стала поливать площадь пулемётным огнём и отправила один фугасный снаряд в сторону магов, которые пытались обрушить на неё град молний. Боеприпасы монстрицы не убивали, зато сильно били по ауре и дополнительно оглушали. Когда стрельба закончилась, дева промаршировала по обломкам храма, и встав, рядом с командиром, отдала ему честь левой рукой. Ласкин рефлекторно ответил, а потом спросил:

– А Алексей?

На лице эмоции так и не отразились, но взгляд потеплел и левая рука погладила грудь. Всё было понятно. Затем ноги дева внезапно подогнулись и она с грохотом стала складываться. Через три секунды на площади стоял танк. Старый добрый Т-34, только с некоторыми модификациями. Дмитрий заглянул в люк мехвода.

– Лёха, ты как?

– Нормально, товарищ командир. – Донеслось в ответ.

Внутри танка, в кресле водителя сидел Калачёв. Само кресло обнимало его двумя женскими руками, а над плечом танкиста виднелась голова девушки, чем-то похожей на Ольгу. Девушка игриво кусала мужа за ухо. Но всё-таки отвлеклась и, улыбнувшись, сказала приятным голосом, который тоже напоминал голос Лукиной.

– Танк готов к походу, товарищ командир!

Люк на башне приветливо откинулся. Однако Ласкин не торопился занять своё место. Он оглянулся назад, где монстры и инкубы выходили из ратуши. Среди них была и Чиутаха. Кентаврица ослушалась приказа оставаться в лагере, и ворвалась в город, в арьергарде атакующих кривоворонцев. Кстати, она уже почти не хромала. Рана затянулась быстро.

– Нет. Я решил сменить род войск. Ухожу в кавалерию.

– Ну, вот. – Алексей попытался выглядеть разочарованным. – Ольга ушла в авиацию, Николай в пехоту, танковым войскам только я и остался верен.

– И оставайся им верен. Им и ЕЙ. – Командир указал глазами на лицо монстродевы, в чьих объятиях сидел мехвод. – Слушай, а имя ты своей танке дал?

– А то! Буду звать её Таней.

– Совет да любовь.

С этими словами Дмитрий отошёл от танка и подошёл к своей жене.

– Чиу, что это такое? Я тебе где сказал находиться?

– Воин должен всегда находиться с теми, кого поклялся защищать. – Чуть высокомерно ответила монстродева. – Это ты постоянно куда-то исчезаешь. Причём в самый неподходящий момент.

Разборкам супружеской пары помешали подошедшие силы монстров. С небес раздалось задорное: «Эй, братишка, как дела?», а в ворота вошло ещё три десятка монстров. Так что осталось только собрать пленных, подсчитать трофеи и наконец начать новую жизнь в советской мамонской республике Рон. Горожане Громограда робко выглядывали на улицы и постепенно привыкали к тому, что по улицам спокойно проходят монстры. Никто никого не ел, никто не ломился в двери с требованиями отдать детей на съедение. «Орды нежити» представляла только парочка зомби. А больше всего было кентавров и девушек-ящерок, которые славились скорее задиристым характером, нежели своими людоедскими наклонностями, несмотря на пропаганду церкви. Над городом летали гарпии и ведьмы, но никаких нечистот с небес на город не лилось и детей в лягушек никто не обращал. Ближе к вечеру монстры собрали большую толпу горожан и пленных орденцев вне стен города и Ласкин выступил перед всеми, предложив избрать представителей разных районов города и одного из них избрать депутатом в совет Ронской республики. Храм Верховной было разрешено восстановить, но все священники должны были пройти правильное обучение служению в Кривом Вороне у Анастасии. Правда, то, что Анастасия была жрицей Падшей богини «забыли» сказать. Ласкин объявил о начале революции.

На следующий день начался «справедливый революционный» суд над Райхером. Он проводился в подвалах ратуши. Сперва его допросил Дмитрий, которого Самюэль назначил не только генералом, но и комиссаром. Он вошёл в камеру священника и, хмуро посмотрев на заключённого, спросил:

– Ну что, гражданин Райхер, будете отвечать на мои вопросы или сразу приступим к пыткам третьей степени?

– Тебе, монстровый подлиз, я ничего не скажу! – Выкрикнул пленник, после чего забубнил молитву Верховной.

Через пять минут он уже лежал в одних пантолонах, распятый на столе. Ласкин удовлетворённо кивнул, проверил крепления и передал, стоящей рядом арахне, пёрышко. Через полчаса, измученный щекоткой священник взмолился о пощаде и начал давать показания. На этот раз с Ласкиным были Клара и Анастасия. Начал комиссар:

– Товарищи, сегодня мы судим бывшего священника, гражданина Райхера. Втеревшись в доверие к местным служителям культа, этот человек пьянствовал, прогуливал работу и запятнал честь своей профессии. Как известно, пьянство и тунеядство разлагают душу и ломают внутренний волевой стержень борца за непоколебимость семейных ценностей и постановку верных нравственных ориентиров для молодёжи. Вследствие чего враг нашёл лазейку и в нашей среде появился предатель. Товарищ, Кларентия, вы давно знали обвиняемого, что вы можете сказать о нём? Что это был за человек?

– Это был крайне ненадёжный человек. – Вздохнула Клара, играя с пенсне, которое ей было совсем не нужно, но её муж считал, что этот аксессуар ей очень идёт. – Он читал «проповеди» не в храме прихожанам, а своим собутыльникам в кабаках. Откровенно манкировал своими обязанностями и вообще порочил имя священнослужителей. Мне приходилось всю работу делать за него. Из-за таких как он паства перестала доверять церкви и переметнулась на сторону монстров. Хотя в данном случае это можно расценивать как подвиг.

– Однако, это не отменяет того, что этот человек впоследствии предал Рон. – Заключил Дмитрий.

– Но если бы не это, то не было бы и революции. – Вступилась Анастасия. – Рон так и не стал бы республикой.

– Доведённый до отчаянья народ не стал защищать идеалы феодального строя, товарищи! – Пресёк комиссар любые попытки оправдать священника. – Однако, я готов смягчить приговор, поскольку обвиняемый обещал, что будет сотрудничать со следствием. Итак, гражданин Райхер, расскажите нам, как вы были завербованы Орденом?

– Я сирота и своих родителей не знаю. – Начал говорить священник морщась и кутаясь в выданное ему одеяло. – Я воспитывался в приюте и прилежно посещал церковь. Я быстро учился. Мне легко давалась грамота и однажды меня заметил один монах – брат Гилберт. Он взял меня с собой в монастырь святого Марка – арахноборца, где я начал своё послушничество. Так я и стал служителем церкви. – Мужчина попытался принять горделивый вид, но стоящая рядом арахна слегка качнула пёрышком и коварно улыбнулась. Райхер сразу сник.

– А как вы попали в Громоград?

– По распределению, как и все. Мне удалось своим трудом добиться повышения. Когда стало понятно, что я готов стать настоятелем храма, пришёл запрос из Громограда. Тогдашний настоятель, брат Уипер, стал совсем плох. Да что я вам говорю? Спросите у Кларентии. Она всё подтвердит, если обращение в монстра не повредило её память.

– Да, это так. – Кивнула суккуба, когда Дмитрий покосился на неё. – Брат Уипер, однажды, упал в обморок прямо посреди проповеди. А когда он не смог подняться утром из постели, тогдашняя старшая жрица послала запрос в ближайшую резиденцию Ордена, но она лежала за перевалом Поющих Гарпий. Тогда позиции Ордена в Роне были очень шаткими. Я помню тот ненастный день, когда прибыл Райхер. Казалось сама природа кричала нам о том, какие беды принесёт этот человек в Рон.

– Был солнечный день и вы сами сказали, что это сама богиня улыбается моему приезду! – Запротестовал Райхер.

– Клара и сказала, что был ненастный день. – Вступилась Анастасия. – Улыбка этой лицемерной дуры явно была злым знаком.

– Отставим эту лирику. – Прервал всех Ласкин. – Нам стало известно, что вам, гражданин Райхер, принесли некие документы с новым подкреплением Ордена. Расскажите поподробнее, что это были за бумаги?

– Это было извещение о моём повышении и предписание от церкви, что я должен ужесточить меры по противодействию монстрам. Мне было приказано изгнать всех монстров, включая голставр и овценамбул. Барон должен был содействовать мне. Но барон попал в плен.

– Нам сообщили, что идея захвата власти над Роном принадлежала вам, а не Ордену. Поясните этот момент суду.

Райхер съёжился, ему явно не хотелось брать вину на себя, но стоящая рядом арахна снова очень многозначительно покачала пёрышко в руке, второй теребя кончик своей нити. И мужчина сдался.

– Признаю. Я поддался искушению. Когда пришло известие о том, что барон находится в плену у монстров, если вообще ещё не съеден, я подумал, что это мой шанс стать кем-то. Я начал пить, потому что никому не было дела до этого захолустья. Из-за потери Кривого Ворона, торговля в Роне шла вяло и от былого торгового пути осталась только сама дорога, без купеческих караванов. И моё пьянство объясняется отчаяньем и безнадёжностью. У меня был план, как исправить ситуацию. Но мне нужны были власть и деньги для покупки наёмников и оплаты услуг рыцарей Ордена. После того как барон пропал, мне выпала возможность всё сделать как надо. Такой шанс грешно было упускать! Сперва пришлось поднять налоги, потом я уговорил челядь барона отдать мне замок, для очистки его от скверны прежнего хозяина. Орден помог мне захватить родовое гнездо Эдуарда. Его двоюродный брат и градоначальник Громограда сильно мне мешал. Пришлось убрать его, подстроив несчастный случай. Мне удалось запугать или убрать всех несогласных со мной чиновников. Моя власть стала неограниченной и я получил доступ к деньгам барона. Вы не представляете сколько скопил этот скряга! Советник барона, как выяснилось, работал на монстров, но когда дело запахло жареным, он сбежал так ловко, что я до сих пор не знаю где он. Также мне удалось развернуть охоту на всех, кто подозревался в связях с монстрами.

– По нашим данным, вы тут начали настоящий террор. – Грозно нахмурился комиссар.

– А что мне оставалось делать? – Возмутился Райхер, стараясь, впрочем особенно не задираться. – Монстрам становилось известно о нас слишком много, в то время, как мы не знали о них ничего, а устав Ордена запрещает любые переговоры с мамоно. Хотя частенько нарушает это правило. К тому же мне удалось заставить людей меня бояться и выполнять мои приказы и распоряжения. Отток крестьян с полей меня встревожил. Но я решил, что переживу зиму на тех товарах, которые привезут купцы, отдав им часть добра барона. А крестьяне всё равно вернутся. Что им делать в степи, посреди монстров?

– Они нашли приют среди монстров. Так что благодарим вас, Райхер. – Улыбнулась Клара. – Вернувшись домой крестьяне всем расскажут, какие монстры на самом деле.

– Каковы были ваши планы на эту осень? – Снова вступил Ласкин.

– Сразу после сбора урожая, рыцари должны были блокировать Кривой Ворон и заставлять купцов, продавать свой товар нам за низкую цену. А весной планировалось захватить город. Мы считали, что за осень и зиму они ослабнут без поступления пищи извне.

– Хорошо. Итак, коллеги, какие будут ваши решения по этому делу?

Ласкин заметил шевеление в тёмном углу и едва заметно кивнул. Тень тут же умчалась из подвала. А слово взяла Анастасия:

– Райхер, конечно, поступил так, как велит Верховная богиня, но он всего лишь марионетка в руках высших сил, так что пусть идёт с миром.

– Надо бы его обратить в инкуба. – Приняла «эстафету» Клара. – Инкубам в голову всякие глупости, как правило не приходят. – Но я считаю, что это дело должно быть сделано в принудительно-добровольном порядке. Так что пускай идёт на все четыре стороны.

– Итак, мой голос последний. – Ласкин сделал вид, что задумался. – Я бы вас казнил, гражданин Райхер. Но, так как мои коллеги против, то моё решение не будет учтено. Поэтому вы свободны. Конвой, проводите гражданина к выходу и верните ему одежду. А у нас на повестке дня остальные фигуранты этого дела и множество пленных для работы на рудниках.

С полупустой котомкой бывший священник шёл в сторону Стока. Монстры ещё не добрались туда и можно было уйти с сотней орденцев, стоявших лагерем у крепости. Но внезапно на дороге появилась мантикора, она зарычала и выпустила когти. Её оскал не предвещал ничего хорошего. Бросив котомку Райхер побежал к лесу, надеясь скрыться, но мантикора начала играть с ним в кошки-мышки, бегая между деревьями и рыча на вою жертву. Через десять минут, уставший мужчина попытался залезть на дерево. Мантикора подошла к нему и стянула его за ногу, а затем распластала на земле в форме морской звезды.

– Ну всё человечишка, готовься…

– Что? Но разве монстры едят людей? – Райхер попытался ухватиться за соломинку.

– Вспомни, что ты вещал с кафедры! – Обломала его монстрица. – Мы, мантикоры, следуем своим законам. А ты очень вкусный. Прямо как тот крестьянин, даже ещё вкуснее. Теперь ты моя добыча. А я очень голодна.

Два ряда острых зубов зависли над самым лицом мужчины, истекая слюной. Мужчина чувствовал жар дыхания монстрицы, на его лицо упало несколько капель слюны.

– Нет, нет, нет! – Райхер попытался вырваться, но это привело к тому, что одежда треснула и стала рваться.

– Ты решил сам раздеться? Как это мило с твоей стороны. – Мантикора снова улыбнулась и облизала лицо мужчины. – Ладно, я уже достаточно себя завела. Приятного мне аппетита не пожелаешь?

– Чтоб ты подавилась! – Лицо священника исказилось ужасом, лоб покрылся испариной.

С тем же выражением мужчина наблюдал, как монстродева подняла свой хвост и нанесла укол одним из шипов. Когти завершили гибель одежды. Жертве только оставалось удивляться ювелирной точности мамоно. Несмотря на жестокую и быструю расправу над одеждой, ни один коготь не оставил даже самого маленького пореза. Мантикора держала священника так, что тот чувствовал её когти, но чтобы не было сильной боли. А укол шипом, хоть и был болезненным, но не убил и даже особо не ранил его. Едва ли не капая слюной на мужчину, мантикора несколько раз лизнула мужской корень.

– Тут ты тоже вкусный, даже вкуснее, чем сверху.

– Только не оттуда! Убей меня сначала, тварь. Прояви сострадание! – Стонал Райхер.

– Никакой пощады. – Мамоно посмотрела на вставшего «монаха» и решительно накрыла его раскрывшимся хвостом, избавляя его от целибата.

Десятки тонких выростов внутри хвоста начали скользить по стволу мужчины, стремясь довести его до экстаза. Священник удивлённо замер. Он ожидал чего угодно: крови, пыток, боли, но не такого. Значит те слухи, которые он слышал, о том, что монстры, на самом деле, не могут причинить никому вреда правда? А хвост монстрицы продолжал своё дело. Райхер напрягся. Он не должен был показать, что ему это нравится. Прочь, желания похоти! Однако мантикора почувствовала, что сладкий корешок ослаб и предприняла меры. Пульсация стенок хвоста заставили его превратиться в стальной клинок. Мужчина застонал. Через гримасу страдания стала проступать выражение блаженства на радость мамоно.

– Вот так. – Удовлетворённо простонала она. – Хватит строить из себя буку. Бойся меня и наслаждайся мной. Кстати, думаю, мы проведём много времени вместе. Кажется, пора познакомиться. Я тебя не выпущу из себя дня три. Меня зовут Диана. А тебя?

– Что? Три дня я проведу в тебе? Чудовище. – Выдохнул мужчина, чувствуя, что больше минуты уже не сможет сдерживаться.

– Ладно, ладно. Я всё равно знаю, что тебя зовут Райхер. Ну же, не сдерживайся.

Активный массаж половой части доставлял ни с чем не сравнимое удовольствие. В копилке грехов священника было не только винопийство. Он, до перевода в Громоград, успел посетить парочку публичных домов. И хотя он служил ревностно и исправно, но этот факт и был учтён начальством, когда выбирали, кого бы отправить в далёкий Рон. Так вот, ни одна женщина не могла сделать то, что делала сейчас монстрица. По степени наслаждения, даримого мужчине, мантикора могла дать фору самой искусной жрице любви. Терпеть дальше было невозможно и бывшему священнику ничего не оставалось, как выдать струю белой жидкости в хвост хищницы. Мантикора прикрыла глаза и облизнулась.

– О, теперь я точно тебя не отпущу, кажется я сделала правильный выбор. Но я бы не против отведать ещё. Пожалуй, я с тобой поиграю подольше. – Мамоно с удовлетворением смотрела на счастливое лицо Райхера.

Внутренние стенки снова стали пульсировать, не давая «монаху» стать маленьким и упавшим. Через несколько мгновений он был готов продолжить служение богине похоти. Диана слезла, наконец, с мужчины, оставив на месте только свой хвост. Мужчина не упустил этот факт. Решив использовать этот факт для побега, он схватил мясистый нарост на конце хвоста мантикоры. Скинуть его и сделать ноги, вот, что намеревался сделать пленник. Однако руки мужчины предали его. Вместо того, чтобы просто скинуть, он начал активно двигать хвост вверх-вниз. Наверное, это должно было привести в ужас, но наслаждение от самого процесса захватывали его и, кажется, мантикору тоже. На этот раз Райхеру удалось продержаться дольше. Вторую порцию мамоно получила только через восемь минут. Спустя три часа Райхер уже лежал в какой-то берлоге в объятиях мантикоры. Без одежды он чувствовал себя неловко и старался прикрыть свои срамные части. Он был сильно вымотан безумными соитиями с ненасытной мамоно.

– Диана, ты меня же не съешь? – Робко спросил он.

– Не сегодня. – Ответила монстродева. – И, наверное, не завтра. Я, конечно, голодна, но твоё «молочко» мне так нравится, что наверное я тебя подою ещё пару деньков. Я вообще не хотела выпускать твой корешок три дня, но ты так быстро утомляешься… Надо будет у ведьм попросить что-нибудь для твоей выносливости. Или у Чаролаи.