Текст книги "Другая жизнь (СИ)"
Автор книги: in_Love_with_a_Psycho
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
Я как будто приросла к месту, от растерянности забыв, как двигаться. Сквозь пелену, застилавшую разум, я видела его глаза и губы, которые зашевелились, произнося какие-то слова. Запоздало я сообразила, что нужно допеть песню. Вернувшись с небес на землю, я с отставанием вступила, подпевая Мануэлю. Но этого никто не заметил. Вокруг нас уже стояла вся труппа, кланяясь в последний раз своим зрителям, которые ликовали, выкрикивая какие-то слова и имена, в которых, мне чудились Мануэль и Талиана.
Когда занавес опустился, еще долго не стихали голоса людей, покидающих зрительный зал. Я стояла, не понимая, что произошло. Мануэль, как только все закончилось, отпустил мою руку и куда-то исчез. Я пыталась разглядеть его в толпе, но это оказалось невозможно. Вокруг сновали артисты. Некоторые подходили и что-то говорили, хвалили и поздравляли. Я улыбалась, хоть и не до конца осознавала, к чему эти слова. Я хотела лишь одного – найти Мануэля. Среди прочих ко мне подскочил и Дейв. Сияя, он рассыпался в комплиментах и похвалах. Я кивнула и, увидев Мариэлу, которая махала мне рукой, подошла к ней.
– Талья, поздравляю, – улыбнулась она. – Вы с Либерте сегодня дали людям такое представление, про которое еще не скоро забудут.
– Не знаю, не знаю… – я поморщилась, вспомнив, как только что забыла слова финальной песни. – А где он кстати?
– Убежал переодеваться, а потом к поклонницам, наверное. Сегодня его там разорвут на части, это точно, – она засмеялась и продолжила. – Тебя, кстати, тоже захотят увидеть. Я бы советовала тебе сходить пообщаться с почтенной публикой.
– Нет, не могу, – покачала я головой, сомневаясь, что это необходимо. – Да и не на своем я месте. Вот Дайна выздоровеет, пусть она с ними и общается.
– Как знаешь, – пожала плечами Мариэла и направилась в гримерную. – Хотя ее так никогда не принимали, как сегодня тебя.
Не вникая особенно в её слова, я тоже пошла переодеваться. При помощи ассистентов сняв с себя платье, я с нескрываемым облегчением впрыгнула в такие удобные джинсы и кофту. Прошел примерно час, когда я наконец решила, что пора. Мануэль уже должен был освободиться от общения с прекрасными почитательницами Моцарта. И теперь разговора ему было не избежать.
Прокручивая в голове события спектакля, я все сильнее хотела расставить все точки над «и». Больше так продолжаться не могло. Я должна была выяснить, что же на самом деле творилось на душе и в голове этого итальянца. Что говорил Флавьен? Мануэль хочет, чтобы я была с ним откровенна. Значит, так и следовало поступить.
Полная решимости, я вышла из гримерки и свернула в соседнюю дверь только чтобы узнать, что Мануэля там нет. Скользнув взглядом по его гримировочному столику, я не смогла не увидеть то, чего раньше не замечала. По краям зеркала висело несколько фотографий. Все они были с артистами из труппы, сделанные в разное время. Взгляд остановился на той, что привлекла мое внимание. На ней, улыбаясь, стояли я и Мануэль, а рядом корчил рожицу Флавьен. Это была та самая фотография, которую почти два месяца назад он забрал у меня. В тот самый вечер, когда, сидя в отеле, я ждала итогов кастинга. Казалось, с тех пор прошло не меньше тысячи лет. Удивительно, но фотография придала мне еще больше уверенности, и я отправилась дальше на поиски Мануэля.
Он был в зрительном зале. Придя на сцену, где уже всё убрали после спектакля, я увидела его, сидящего во втором ряду. Ноги он закинул на спинку кресла перед собой, а в руках держал гитару, наигрывая что-то и тихо напевая. Я прошла по сцене, глядя на него. Наши взгляды встретились, но он не шевелился. Лишь пальцы все так же перебирали струны. Медленно спустившись по лестнице в зал, я произнесла, удивляясь, как низко звучит мой голос:
– Будь ты проклят, Либерте…
Я замерла у лестницы, не в силах двинуться дальше. Нас разделяли всего пара метров, и я видела его глаза, такие темные, что в полумраке нельзя было понять, что они выражают. Он перестал играть, внимательно вглядываясь в мое лицо. Не найдя в себе сил подойти, я понимала, что этого и не нужно. Немного тише, но так, чтобы он слышал, я продолжила:
– Будь ты проклят, Либерте, но я не могу без тебя…
Я опустила голову, волнуясь и одновременно страшась его реакции. Он выпустил из рук гитару, встал и медленно приблизился, не говоря ни слова. Собрав все свое мужество, я посмотрела на него. Только сейчас я заметила, насколько он в действительности выше меня, а в плечах шире, чем казалось. Захотелось прижаться к нему и спрятаться от невзгод этой жизни у него на груди. Я точно знала, как крепко он мог обнять меня, но не сделала и половины шага. Я открыла рот и еще тише прошептала:
– И будь ты дважды проклят, но я хочу вновь почувствовать твои объятия, я хочу узнать, каков твой поцелуй, – я запнулась, но продолжила. – Настоящий поцелуй…
Я замолчала. Мысли кончились, и больше мне было нечего сказать. Я смотрела на Мануэля. Кажется, у него затряслись руки, но он не помедлил и секунды. В два шага преодолев разделявшее нас расстояние, он схватил меня и прижал к себе. Его дыхание сбилось. Он шептал что-то на своем родном языке. Я не понимала ни слова. Все вокруг закружилось. В голове проносились один за другим образы. Мануэль на подоконнике звездной ночью в Париже… Мануэль, спящий на моей подушке… Мануэль с сигаретой на балконе в Москве… Мануэль, держащий меня на руках… Мануэль на сцене в образе Моцарта…
Я открыла глаза и посмотрела на него. Его взгляд сиял как ночное небо, усыпанное тысячами звезд. Столько нежности, страсти и доброты одновременно я не чувствовала еще никогда. Сердце бешено забилось, угрожая вырваться из груди. Мануэль провел рукой по моим волосам, по лицу и снова положил руки мне на спину. Глядя мне в глаза, он по-русски произнес:
– Я люблю тебя, Талья…
И не дожидаясь ответа, его губы нашли мои. Поцелуй был такой же страстно нежный, как и на сцене, но более настойчивый, долгий и словно что-то обещающий. Не помня себя от переполнявших чувств, я вцепилась в его волосы. Наверное, ему было больно, но Мануэль не обратил на это никакого внимания, продолжая целовать. Только когда он ненадолго отвлекся, я разжала руки и, проведя ему по волосам, смущенно пробормотала:
– Извини.
– Ничего, – улыбнулся он, его глаза лучились счастьем. – Забыл сказать, тебя поклонницы ждут, они очень хотят общаться.
– Подождут, – выдохнула я и снова прикоснулась к нему губами.
Он мгновенно ответил на поцелуй, но теперь нежность ушла, оставив место лишь всепоглощающему желанию обладать любимым человеком.
Тем вечером поклонницы так и не дождались ни Моцарта, ни его Констанс.
========== ГЛАВА 8. Выходи за меня замуж ==========
Илена сладко потянулась, зевнула и привычно протянула руку на другую половину кровати, но наткнулась лишь на пустую подушку. Удивленная, она открыла глаза и посмотрела на часы. Было раннее утро. Из кухни доносился аромат недавно сваренного кофе, а в ванной текла вода. Не припоминая привычки своего друга рано вставать, Илена вылезла из теплой постели и, поежившись от прохлады в квартире, побрела прямиком на запах кофе. Налив себе большую чашку прекрасного бодрящего напитка, она проследовала дальше по пути своего возлюбленного и открыла дверь ванной. В лицо ударил поток очень теплого воздуха, нагретого водой. Понимая, что в ванной значительно теплее, она проскользнула туда. Флавьен стоял под душем. От глаз Илены его скрывала лишь полупрозрачная шторка. Ни секунды не задумываясь, девушка поставила чашку на раковину, скинула ночную сорочку, и приподняв шторку запрыгнула в ванну. Не говоря ни слова, она тут же оказалась в объятиях Флавьена. Вдохнув аромат его тела, от которого еще пахло шампунем, проведя рукой по мокрым волосам, она коснулась губами его лица, жадно ловя скользящие по нему капли.
– Прости, я разбудил тебя, – тихо сказал он, целуя ее в ответ.
– Ничего, здесь теплее, – ответила Илена, почувствовав, как от его голоса, чуть с хрипотцой, просыпается желание. Чувствуя, что это взаимно, девушка всем телом прижалась к нему.
Время шло, и кофе уже совсем остыл, когда чашка вновь оказалась в руках Илены. Варить новый не хотелось, и она залпом выпила содержимое кружки. Одевшись, она вместе с Флавьеном вышла из ванной и вернулась в комнату.
– Если бы каждый мой день начинался так, я был бы в миллион раз удачливее, – томно протянул Моран, снова ложась в кровать.
– Если бы каждый твой день начинался так, тебе бы надоело, – усмехнулась Илена и села рядом с ним.
Положив голову на подушку, он закрыл глаза. Теперь Илена могла спокойно рассмотреть его лицо, немного помятое со сна, но от этого еще более милое и родное. Сколько бы времени они ни проводили вместе, ей не надоедало любоваться Флавьеном. Она знала каждую морщинку вокруг глаз, которые становились чуть глубже, когда он улыбался. Знала каждую морщинку на лбу, которые появлялись, если он хмурился, каждый волосок его длинных ресниц, густых бровей, трехдневной щетины. Она без труда смогла бы по памяти точно нарисовать его портрет, если бы умела.
– Прекрати так смотреть, – не открывая глаз, проговорил Флавьен и поднял одеяло, приглашая Илену лечь рядом.
Уже через мгновение она положила голову ему на плечо. Этим холодным утром ей было так хорошо, что не хотелось, чтобы это когда-нибудь заканчивалось. Пусть бы каждый день её жизни начинался именно так. Этого ей хотелось больше всего на свете.
– Сегодня праздник, ты не забыла? – заговорил Флавьен.
Илена поморщилась. Нет, она не забыла. Она прекрасно знала, какой сегодня день. День всех влюбленных, который она люто ненавидела всю свою сознательную жизнь. Сначала за то, что в этот праздник была одна. Потом, когда от поклонников уже не было отбоя, за те смазливые сердечки и глупые стишки на открытках, которые все кругом дарили друг другу. От сегодняшнего дня она не ждала никаких сюрпризов. Но теперь, услышав от Флавьена этот вопрос, насторожилась.
– Помню, а что это меняет? – протянула она, как будто ее это совсем не взволновало. – У тебя сегодня репетиция.
– Нет, у меня сегодня ничего нет, я отпросился. Так что давай проведем этот день вдвоем.
– Как здорово! – Илена искренне обрадовалась. – А что мы будем делать?
– Решай, где тебе больше всего хотелось бы побывать со мной, – улыбнулся Флавьен своей ослепительно белоснежной улыбкой. – Как скажешь, так и будет.
Девушка призадумалась, накручивая на палец прядь его длинных волос и через минуту ответила.
– Давай ничего не будем делать? Просто останемся дома и будем валяться в кровати. Это лучшее место, где мы можем оказаться вдвоем…
– Ты действительно так считаешь?
Илена кивнула. Своей большой ладонью он обнял ее за шею и притянул к себе, целуя в губы.
– Что ж, если ты уверена, то так тому и быть, – он бросил еще один испытующий взгляд на свою подругу и, увидев еще один кивок, встал с кровати. – Вообще-то я представлял себе несколько более романтичное место. Но и в этом есть свой шарм.
Флавьен улыбался, доставая что-то из шкафа. Илена молча наблюдала за ним, не понимая, к чему он клонит. Спрятав нечто маленькое в руке, он вернулся в кровать.
– Сядь, – не попросил, а скорее потребовал он.
Илена, заинтригованная, подвинулась ближе к нему и села напротив. Они с минуту смотрели друг на друга. Илена чувствовала, что Моран готовился к чему-то важному, но не могла и представить, что пришло на ум ее взбалмошному мужчине. Мелькнула мысль, что он обиделся на ее желание остаться дома, но она отогнала эти мысли, видя его улыбку. К еще большему удивлению, это была самая застенчивая улыбка из тех, что она когда-либо видела на его лице.
– Я приготовил тебе подарок…
Флавьен взял ее руку и вложил в нее красную бархатную коробочку. Девушка удивленно уставилась на нее, не зная, что делать. В голову закрались страшные подозрения. Флавьен молчал, и она подняла на него вопросительный взгляд. Она была готова засунуть этот подарок обратно ему в руки, сказать, чтобы никогда больше он так не делал, но, увидев его лицо, такое смущенное и ужасно милое, вместо этого тихо произнесла:
– Что это? – Она покосилась на коробочку.
– Илена, ты знаешь о моих чувствах к тебе, – явно волнуясь, начал Флавьен. – И ты знаешь, через что мне уже пришлось в жизни пройти. Я боюсь и очень не хочу потерять тебя. Поэтому говорю – выходи за меня замуж!
В голове Илены, словно вихрь, закружилась тысяча мыслей. Она боялась обидеть своего друга. Она боялась его потерять, но еще больше она боялась замужества. Прекрасные карие глаза испытующе смотрели на нее. Нужно было что-то ответить. Сказать, что они и без того будут вместе. Сказать, что она не готова. Сказать да. Или сказать нет.
– Когда? – совершенно невпопад выпалила обалдевшая Илена. – Сейчас? Но ведь зима и холодно…
– Нет, не сейчас, – снисходительно улыбнулся Моран. – Летом. Понимаешь, у моих родителей в июне тридцать лет совместной жизни. И мне кажется, это добрый знак, если мы поженимся в этот же день.
Он вновь ждал ответа, но она не могла ничего сказать. Нужно было срочно что-то решать. Мелькнула мысль предложить пожениться в тридцатилетие семьи Бейли. Для этого нужно было подождать еще пару лет. Копаясь в себе, Илена искала, за что бы зацепиться, и разговор про родителей пришелся вдруг как нельзя кстати.
– Я боюсь, что мои родители не воспримут эту идею с энтузиазмом, – пожала плечами Илена, прекрасно зная своего отца, но она и не подозревала, как скоро этот спасательный круг лопнет.
– Не волнуйся об этом. Я уже разговаривал с твоим отцом, когда мы были в Москве.
Этого Илена выдержать уже не могла. Ее глаза округлились. Она вскочила с кровати и, всплеснув руками, воскликнула:
– Что ты сделал в Москве?!
– Я поговорил с Хью, – медленно произнес Моран и тоже встал.
Его взгляд стал серьезным. Он медленно сделал два шага и остановился, глядя на Илену. Она же готова была просто растерзать его. Морща лоб, она внимательно посмотрела и спросила:
– Ты говорил с ним о беременности? Но мы же договорились подождать, пока не станет ясно! – Ее глаза наполнились слезами, как только она представила весь ужас ситуации. – Ведь все же разрешилось благополучно! Зачем ты это сделал? Почему не посоветовался со мной? Или хотя бы с Тальей? Она бы отговорила тебя…
Чем больше говорила Илена, тем сильнее эмоции захлестывали сознание. Ее голос сорвался, переходя на крик. Понимая, что так нельзя, она уже ничего не могла с этим поделать.
– Я не говорил с ним о беременности, – голос Флавьена зазвучал холодно и отстраненно, заставив замолчать свою подругу. – Я сказал ему только, что хочу однажды жениться на тебе, если ты согласишься.
– Но почему именно сейчас?! К чему такая спешка?!
Илена снова повысила голос. Это стало последней каплей в огромной чаше терпения Флавьена. Бросив на нее полный презрения взгляд, он ответил. И чем больше он говорил, тем громче звучал его голос.
– А когда? Когда тебе станет скучно в Париже, и ты решишь в который раз сменить место жительства? Или, может быть, когда я тебе надоем, и ты найдешь себе нового любовника, а мне расскажешь сказку о вечной дружбе? Ответь мне, Илена, когда?! – Он схватил свою одежду и принялся натягивать ее на себя, не прекращая при этом монолог. – Что, не можешь ответить?! Избалованная дочь своего папочки, которая нашла себе очередную игрушку! Я жизни без тебя не представляю, а ты ведешь себя как глупый подросток!
Он вышел из комнаты. В коридоре послышался звук застегиваемых ботинок, затем его лохматая голова вновь показалась в дверном проеме.
– И кстати, Талья все об этом знала.
Он снова исчез за дверью. Илена стояла в оцепенении одна посреди комнаты. Последняя фраза стала для нее такой неожиданностью, что вернула к реальности.
– Флавьен! Подожди, прошу тебя!!!
Она бросилась за ним, но увидела лишь закрывающуюся входную дверь. Руки от безысходности опустились. Пальцы разжались, и маленькая коробочка со звоном упала на пол и открылась. Невидящим взглядом Илена посмотрела на маленькое золотое колечко. Безусловно, оно было самым прекрасным на свете. И, конечно, Флавьен точно знал ее размер. Но обидные слова все еще эхом отдавались в ушах. Подняв кольцо, она сжала его в ладони и медленно побрела в комнату, села на кровать и взяла подушку. Его подушку, которая тщательно хранила его запах. Куда более тщательно, чем она сама – его любовь. От обиды на него и на саму себя из глаз хлынули слезы. Уткнувшись носом в подушку, девушка рыдала, страшась, что этим утром потеряла самое дорогое в своей жизни.
***
Можно ли влюбиться с первого взгляда? Вот так увидеть человека и понять – это твое. Об этом написано сотни книг, снято множество фильмов. Люди во всем мире живут в ожидании чуда, что однажды серая повседневность рухнет, и на смену ей придут счастливые дни. Но этого не происходит. Мы бродим по улицам больших и малых городов, заглядывая в глаза прохожим. Подсознательно мы всегда ищем свое счастье. Но оно не случается. Потому что каким бы неописуемо красивым человеком не был тот, кто идет нам на встречу, во что бы он ни был одет, это всего лишь оболочка. Полюбить можно только за душу, но чтобы рассмотреть ее, нужно время. Порой достаточно лишь нескольких минут и пары слов, иногда – нескольких недель. У кого-то на это уходят годы. У самых несчастных – вся жизнь. Но, так или иначе, мы любим душой и влюбляемся в душу.
Это было прекрасное утро ужасного дня – праздника Святого Валентина. Я в который раз за этот месяц жутко опаздывала на репетицию. В лицо мне летел мокрый снег с дождем, и, не видя ничего вокруг, кутаясь в капюшон, я на всех парах мчалась в театр. Я знала, что Дейв будет недоволен моим очередным опозданием. Но также я знала и то, что он ничего не скажет и спустит все на тормозах. В последнее время это было его обычной реакцией на любые мои выходки. Я все так же выступала вместо Дайны, которая только-только начала обретать голос после болезни. И, кажется, это вполне всех устраивало. Связь с Мануэлем, возникшая столь неожиданно, да еще и на глазах у сотен зрителей, стала хорошим пиаром всему мюзиклу и подогревала интерес. Дейв, а за ним и Альфред, очень быстро оценили прелести такой бесплатной рекламы и теперь лишь довольно потирали руки.
А я и Мануэль, кажется, впадали в детство. Проводя вместе почти все время в театре, после спектаклей мы часто ходили куда-нибудь. Казалось, в Париже уже не осталось места, где ни ступали бы наши ноги. Мы гуляли, разговаривали и смеялись. Как только в наши отношения внеслась хоть какая-то ясность, я снова как прежде почувствовала, что с Мануэлем очень легко и спокойно. Но всякий раз, стоило нам остаться наедине, мое сердце начинало учащенно биться, сознание расплывалось, а тело остро воспринимало каждое его прикосновение. Я уже не принадлежала себе, стоило только посмотреть в бездонные глаза или услышать его голос. И он, конечно, прекрасно знал, какую власть имеет надо мной, и умело этим пользовался. Он брал меня за руку, подолгу смотрел в глаза, а потом тихо говорил какие-то красивые слова на итальянском. Я не понимала его, но безумно любила слушать, как менялся и преображался его голос, попадая в родную стихию. И здесь он побеждал мою силу воли окончательно. В такие моменты я была готова отдать ему всю себя без остатка. Но он не брал и маленькой частички. Каждый вечер он провожал меня до двери моего номера, целовал на прощание и уходил к себе. Каждый раз я просила его остаться, снова и снова получая отказ и обещания на завтра. Но это «завтра» так и не случалось, откладываясь все дальше и дальше.
Я стала очень плохо спать, по ночам размышляя о наших отношениях. Я не могла понять ни его, ни моих чувств. Иногда я готова была наброситься на него и порвать на части, если он не ответит уже на желания моего тела. Но, глядя на него, я была уверена, что и он хотел того же. Не понимая, что сдерживало его переступить последнюю черту, разделявшую нас, я строила чудовищные предположения. Самым ужасным было ощущение, что он лишь играет со мной. Несчастный брак навсегда сломал мою веру в честные и светлые чувства, по крайней мере, со стороны мужской половины человечества. И чем дольше Мануэль мучил меня, то приближаясь совсем близко, то снова отдаляясь, тем быстрее росла во мне уверенность, что для него это всего лишь игра.
Поглощенная своими мыслями, глядя под ноги, я уже почти подходила к театру. Мимо сновали прохожие, но я не обращала на них никакого внимания, как вдруг кто-то схватил меня за руку и резким, даже немного грубым движением развернул в сторону, привлекая к себе. Секундный шок сменился волнением, стоило мне лишь почувствовать его рядом. Инстинктивно я обняла его, прижимаясь губами к колючей щеке. Он еще сильнее стиснул объятия, почти отрывая меня от земли.
– Я соскучился, – не сказал, а скорее пропел он мне на ухо.
Я улыбнулась. Его голос ласкал слух лучше любой музыки.
– А я замерзла, – брякнула я и сама же рассмеялась. Он тоже улыбнулся, целуя меня в губы. – Так гораздо лучше…
– У Дейва кошка окатилась, и он на радостях отменил репетицию, – не разжимая объятий и не прерывая поцелуй, пытался говорить Мануэль.
– Это прекрасно, чем займемся? – на одном дыхания ответила я, уже представляя радужные перспективы проведенного вместе незапланированного выходного.
Но все это так и осталось лишь плодом воображения.
– Я хочу сделать тебе сюрприз, – он отпустил меня, отступив на полшага назад. – Поэтому сейчас должен уехать на пару часов. Давай вечером встретимся? Я приду к тебе.
Разочарование, которое только начало подниматься во мне, тут же сменилось приятным предвкушением. Если он сам придет ко мне, это могло значить лишь одно – так просто он оттуда не выйдет. Тут уж я приложу все усилия, все правды и неправды, но свое возьму. Хмыкнув, во всех красках представив себе, как буду брать это самое «свое» у Мануэля, я радостно посмотрела на него. Он прищурил глаза, видимо уловив мое настроение, и снова обнял, но уже не так крепко, нежно поцеловал, потом развернулся и пошел по дороге, не оборачиваясь.
Не зная, чем заняться в ожидании вечерней встречи, я все же зашла в театр в надежде встретить кого-нибудь, чтобы скоротать вместе время. Быстрыми уверенными шагами я прошла к гримерной и уже хотела войти, как вдруг что-то заставило меня замедлить шаг. Из-за неплотно закрытой двери до меня донесся голос Тесеи:
– Это безобразие! Нет, вы слышали это?! – девушка явно была очень недовольна и раздражена. – Альфред хочет, чтобы эта выскочка совсем заменила Дайну! Да это ни в какие ворота! Кто она такая вообще? Можно подумать, приехала и всех тут покорила!
Тесея вскочила и зашагала по комнате.
– Успокойся, тебе какое дело? – в негромком и вкрадчивом голосе я узнала Мариэлу. – Тебя никто не заменяет, вот и не пыли. Дейв не любит подобных истерик, ты же знаешь.
– Дейва сейчас здесь нет, а я лишь хочу разобраться. Мия, а ты что думаешь? – обратилась она к молчаливой до этой минуты подруге.
– Мне по большому счету все равно, – спокойный нрав и огромное самообладание и сейчас не подвели певицу. В отличие от испанки, она прекрасно владела собой, хоть нотки негодования и проскальзывали в ее голосе. – Меня смущает лишь Флавьен.
– Вот именно! – Тесея никак не могла сесть и все расхаживала по гримерке. – Она приехала, якобы никому неизвестная, но Моран захотел с ней спеть! Где это видано, чтобы он пел с кем попало, да еще на кастинге перед продюсерами! Но это еще не все. Я не верила в случайность, но не имела доказательств. Пока вчера не зашла в гримерку к нашим мальчикам. Вы видели, какая милая фотография красуется у Мануэля на зеркале?
Девушки молчали, ожидая продолжения. Даже Мариэла заинтересованно притихла.
– Он в компании Тальи и Флавьена! Но самое интересное, это дата съемки. Самое начало декабря. Талианы у нас тогда еще и в помине не было!
Тесея села, довольно потирая ручки. Сказанное ею определенно заставило девушек задуматься. С минуту все молчали, после чего заговорила Мия:
– Значит, все это было подстроено? Она здесь неслучайно?
– Не знаю, – поморщилась Тесея, пожав плечами. – Флавьен встречается с ее подругой. Может, она их познакомила. Но в любом случае, с Мануэлем у них что-то большее, чем случайный поцелуй на сцене, как бы они это не скрывали. Я это чувствую. И потом, как только она появилась, он с нее глаз не сводит, а на меня вообще перестал внимание обращать. Хотя я могу понять почему.
Она снова сделала многозначительную паузу, глядя на своих собеседниц.
– Говори, не томи! – не выдержала Мия.
– Вы видели его итальянку? – девушки переглянулись и пожали плечами. – А я видела. На фотографиях, но этого вполне достаточно, чтобы сказать вам одно – Талиана это ее абсолютная копия. Мануэль просто нашел замену своей любимой на время мюзикла. Но он всегда говорил, что никто и никогда не сможет ему ее заменить. Так что как только он вернется в Италию, он забудет об этой Талиане раз и навсегда.
– Ладно, хватит! – не выдержала Мариэла. – Тебе лишь бы только всех рассорить! Тебе он уж точно ничего не обещал, что бы у вас там раньше ни происходило. Так что успокойся и перестань разносить сплетни.
Почувствовав, как в кармане начинает вибрировать телефон, я поспешила отойти подальше от двери, дабы не выдать своего присутствия. Почти выбежав в вестибюль, я остановилась у большого окна. В ушах эхом отдавались слова Тесеи. В голове звучало лишь одно – Талиана это ее абсолютная копия. Всё как-то быстро и легко встало на свои места. Все странности в поведении Мануэля тут же сложились в точную картинку. Что-то тяжелое грузом легло на сердце, еще не оформившись в конкретное чувство, но я уже точно знала, что прекрасное утро перешло в ужасный день.
Телефон продолжал старательно трезвонить. Не глядя на дисплей, я сняла трубку и поднесла его к уху. Послышались какие-то всхлипы, вздохи, после чего упавший голос Илены, который мгновенно вернул меня к жизни.
– Что случилось? – тут же спросила я.
Не помня себя от горя, захлебываясь слезами и причитая больше, чем хотелось бы, Илена поведала мне историю ее сегодняшнего утра. Выслушав, несколько раз приходя в не себя от ее непроходимой черствости, жалея Флавьена и сочувствуя себе, что не могу побыть наедине со своими мыслями, я в итоге ответила:
– Илена, прости, но ты тупица.
Наверное, я была излишне строга, потому что она тут же перестала реветь и затихла.
– Я знаю, Талья. Но что мне теперь делать? Я не могу поговорить с ним, он не берет телефон. У вас сейчас репетиция. Скажи ему, чтобы ответил, что я сожалею. Прошу тебя!
Я закатила глаза, предчувствуя, как снова буду расхлебывать заваренную моей подругой кашу. Кто бы мне сейчас помог? Почему я не могу свалить все на другого, ведь это так просто.
– У нас отменили репетицию, – сухо ответила я. – Но я попробую его найти, если он вообще был здесь. Буду держать тебя в курсе. Не унывай, до связи.
Не дожидаясь ответа, я сбросила вызов. Голова гудела, и хотелось курить, но было нечего. В последний месяц я всячески избегала даже думать об этой пагубной привычке. Но сейчас было так грустно и одиноко, что это казалось лучшим выходом из ситуации. Я понимала, что нельзя простоять у окна вечность. Поэтому отправилась обратно в гримерную. Все же надо было выяснить, появлялся ли Флавьен. Скоро я стану личным психологом этой парочки. Надо бы уже взимать с них плату.
– Всем привет, – я заглянула в гримерную с самой приветливой улыбкой, на какую только была способна в тот момент.
Все еще ходившая взад и вперед Тесея смерила меня недовольным взглядом и, кивнув, поспешила удалиться, дабы не раздражаться еще больше. Я была этому только рада, прекрасно понимая теперь ее открытую неприязнь ко мне.
– Привет, а репетиции не будет, – улыбнулась Мариэла.
– Знаю, – кивнула я и, глянув на Мию, решила немного позлить и ее. – А где Флавьен? Он мне очень нужен.
Я состроила гримасу утопающего в поисках спасательного круга, и это тут же возымело эффект. Фыркнув, Мия встала и, извинившись, вышла из комнаты. Я была почти уверена, что девушка отправилась рассказывать своей подружке об истинной коварной цели моего визита.
– Так что, Флавьена не видела? – снова обратилась я к Мариэле, но та лишь пожала плечами. – Жаль, ну ладно. Счастливо оставаться!
Я махнула ей и быстрым шагом пошла по коридору. Хотелось скорее оказаться на воздухе. Даже мокрый снег с дождем сейчас казался лучше и уютнее этого змеиного клубка, в котором мне посчастливилось запутаться. Искать Морана я не собиралась. В конце концов, любой человек имеет право побыть один, когда ему сделали больно. Размышляя над этим, я покинула здание и, вдохнув полной грудью, уже спускалась по лестнице, намереваясь отправиться куда-нибудь пройтись, как из-за поворота показалась высокая длинноволосая фигура. Во истину, на ловца и зверь бежит. Ко мне направлялся весь неестественно бледный и измученный Флавьен. Его расстегнутое пальто распахивалось от ветра, и наверняка ему было невероятно холодно. Не спасал и небрежно накинутый шарф. Я подождала с минуту и, как только он подошел, обратила внимание, что, не смотря на сложность всей его ситуации, он не выглядел проигравшим. Как и я, он прекрасно знал свою избранницу и, видимо, понимал весь риск, делая ей сегодня предложение.
– А я думал, один опаздываю, – произнес он своим бархатным голосом, который не смогло бы испортить никакое плохое настроение. – Почему ты здесь?
– Всё отменили. У Дейва котята, – пояснила я, хмыкнув, и Флавьен понимающе кивнул.
На мгновение на его лице появилось подобие улыбки, которую тут же затмила набежавшая тень. Флавьен отвернулся и уставился куда-то вдаль, задумавшись о своем. Мне почему-то казалось, что именно сейчас он представлял, как тоже мог бы завести котенка. И они с Иленой растили бы его. А со временем у них могли бы родиться дети, и вся эта большая семья была бы безусловно счастлива. Я не мешала ему предаваться иллюзиям и тихо ждала. Мне самой было, о чем подумать. Но пока я старалась гнать эти мысли как можно дальше.
– А Мануэль? – неожиданно Моран вновь оказался лицом ко мне.
– Уехал. Хочет сделать какой-то сюрприз, – я лишь неопределенно пожала плечами.
В действительности я не была уверена, что этот сюрприз предназначался мне. Я уже вообще ничего не понимала и знала лишь одно – мне нужно время, чтобы осмыслить слова Тесеи. Только тогда я смогу принять единственно верное решение. Тем временем Моран внимательно смотрел на меня.
– Ты все знаешь? – равнодушно спросил он.
Я кивнула. Не было смысла скрывать правду. Он и так прекрасно понимал, кому Илена будет жаловаться в первую очередь, кому выплачется о своей нелегкой судьбе и к кому обратится за помощью. Мы медленно пошли в сторону от театра. Через несколько метров Флавьен повернул на стоянку, а я остановилась в нерешительности.
