Текст книги "Может когда-то она и была Лолитой, но не теперь (СИ)"
Автор книги: I dream of drums
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)
Наваливаюсь на неё. Холи опускается спиной на кровать. Спускаюсь на подбородок, шею, ключицы. От радостного восторга внутри всё сжимается. Полная грудь. Два шарика третьего размера. Упругие, словно мячи для волейбола. А какова на вкус?! Холи! Ты вся состоишь из сладкого наркотика!
– О, Господи! – повторяю. Она легко смеётся, запуская пальцы в мои волосы. – Я больше не могу терпеть!
– Не терпи! – шепчет. – Пожалуйста, Шеннон! – просит она. Улыбаюсь, поднимаюсь. Любуюсь обнажённым телом в моих руках. Облизываю губы. – Как хочешь, я не пойду за презервативами! – бормочу. – Не нужно! Я начала пить таблетки, – сообщает. – Ты просто мечта! – целую между грудей. Устраиваюсь между широко разведенных бёдер. Приподнимаю её за поясницу и погружаюсь. Она рычит. Точно, словно тигрица. Я не верю. Мне хорошо. Как же хорошо! Я готов заниматься с ней сексом тысячи часов напролёт. – Шеннон, – шепчет на ухо. – Мы можем перевернуться? – Всё, что хочешь! – улыбаюсь. Она быстро встаёт на четвереньки, и я продолжаю двигаться. Она кричит. – Мне остановиться? – пугаюсь её реакции. – Нет! – вскрикивает. – Ни за что! Мне очень хорошо! – рычит. Я на грани. Крепко сжимаю её талию, наклоняюсь, целую её между лопаток и она громко стонет упираясь головой в матрас. Почти визжит. – Да! – Да! – вторю ей и кончаю. Падаю на свой коричный кексик. – С ума сойти, – через пять минут её голос, словно песня льётся в мои уши. – Я стану зависимой от тебя! Сексуально зависимой. – Будем насиловать друг друга, как сумасшедшие сексоголики, – смеюсь, прижимаю её к себе, укрывая одеялом.
Теперь я узнаю все твои секреты!
====== Часть 17. Её рассказ ======
– Все равно не пойму когда ты настоящая, а когда играешь.
– Я всегда настоящая. Какой бы я не была,– тяжело выдыхает она. – Когда мы... Эмм... На той крыше, ну ты понимаешь. Я бы не за что не подумал, что мы можем вот так просто лежать в постели. Под одеялом. И я буду обнимать тебя, – крепче прижимаю ее к себе. Она тихонько смеется. – И уж точно я бы не подумал, что ты пустишь меня в свое личное пространство. – Видишь? Я могу, – поднимает голову, смотрит на меня радостным взглядом. – Какой еще ты можешь быть? Я хочу узнать. – Что конкретно? – снова опускает голову, прижимаясь щекой к моему плечу. – О тебе. Хочу узнать о тебе. Расскажи мне. Можешь начать с рождения, – приглаживаю пальцами растрепавшиеся рыжие локоны. – Тебе действительно хочется знать? – Да, – отвечаю. Она снова тяжело выдыхает. – Я родилась в Ирландии, в славном городке Голуэе. У меня есть старшая сестра Люси. Сейчас она замужем и у нее двое детей. Я упоминала о ней, – улыбается она. – Да, когда пресекла на корню мое желание сделать это без презерватива, – мы смеемся. – Но не об этом сейчас. Мой папа – русский эмигрант. Приехал к другу в гости в Ирландию и так и не вернулся в Россию. Мама с папой развелись, когда мне было восемь. Мама говорит, что просто разлюбила. Знаешь, я несколько лет злилась на маму из-за этого. Злилась на то, что она разлюбила. А через пять лет, Люси, которой к тому времени уже было шестнадцать, за её спортивные достижения предложили стипендию и обучение в калифорнийском. Мне исполнилось тринадцать тогда. Мама, недолго думая, собралась, и мы переехали в Лос-Анджелес. К папе мы ездили только раз в год – летом, на месяц. Я до сих пор так делаю. Я безумно его люблю. Он мудрый, столькому научил нас с Люси. – У него есть сейчас семья? – интересуюсь. – Да. Жена Лизи и дочь Дакота. Моя младшая сестра. Ей девятнадцать. Она умная, очень похожа на папу. Рассудительная. И кстати, она без ума от вашей группы. Можно сказать, благодаря ей я узнала о вас, еще в далеком две тысячи третьем году. Если она узнает, что я сплю с тобой, она сойдет с ума, – Холи качает головой. – А ты хочешь, чтобы она узнала? – интересуюсь. – Эмм... Ну, разве что чуть-чуть, – смущается она. – Ты законченная стерва, – целую ее в макушку. – Женское воспитание. Моя сестра та еще стерва. Но, как выяснилось, я превзошла учителя. Ну, воспитание не совсем было женским... – О чем ты? – поднимаю ее голову за подбородок. И тут же понимаю, что она говорит о своем муже. – Как ты познакомилась с Дагом? Расскажи, – прошу. – Не хочу! – опускает голову. – Холи! – Зачем тебе это? – бормочет мне в шею. – Почему обязательно должна быть причина? – спрашиваю. Я хочу знать! Она хмурится, отворачивается от меня. Провожу пальцем по ровной струне позвоночника. Она тяжело вдыхает. – Пообещай, что не будешь комментировать! – Обещаю, – киваю. – Мне было десять, – начинает она. – Что? – крепко сжимаю ее плечо. – Совсем маленькая! Это, что черт возьми такое? – Шеннон, ты обещал! Перестань сжимать, мне больно! – дергает плечом. – Да, прости, – прижимаюсь грудью к ее спине, зарываюсь лицом в ее волосы. – Я и Люси участвовали в чемпионате по спортивной гимнастике, среди школьников. Я великолепно исполнила свою программу, и была уверенна, что займу первое место. Но в итоге, я не вошла даже в тройку победителей. А Люси взяла главный приз. И утешительные призы проигравшим вручал один из спонсоров. Им оказался Даганет Граффад. Я так плакала, что из-за слез ничего не видела. И он спросил у меня, почему я так расстроилась? Я сквозь всхлипы ответила, что папа теперь больше будет гордиться Люси, а не мной. Он рассмеялся, дал мне платок и сказал, что я еще утру нос этой Люси. Мама успокаивала меня весь вечер, а Люси злорадствовала, и специально везде носила с собой свой крошечный кубок.
Я замкнулась в себе на какое-то время. Подобрала на улице котенка, вернее кошечку. Я везде таскала ее за собой, читала ей книжки, надевала на нее вещи любимой куклы Люси. Однажды я взяла ее с собой в постель. А когда проснулась, то поняла, что придавила кошку. Мама хотела ее похоронить, а я плакала и не отдавала ей маленький труп. Тогда мама уговорила Люси отдать свой кубок мне, и когда я отвлеклась на эту маленькую радость, кошку все-таки похоронили.
И с тех пор я решила, что не люблю животных. Все забылось, прошло два года. Мы уже собирались переезжать в Америку. Последний праздник Святого Патрика. Я была в розовом платье, с длиной рыжей косой, в зеленом пальто. Люси не хотела таскаться со мной. Она хотела напоследок побыть со своими друзьями, но мама заставила ее взять меня с собой. Люси оставила меня в импровизированном детском саду. Я злилась. Мне было уже двенадцать лет, почти тринадцать, а детям в саду лет по пять-шесть. Но я была послушной девочкой. Я сидела там на стульчике и ждала, когда сестра заберет меня. И тут я увидела единорогов! – смеется она. – Единорогов? – раскрываю глаза. Еле сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. – Вообще-то это были пони, крашеные в белый цвет. На их спине крепились голубые крылья, а на лбу, привязанные голубыми лентами красовался рог. Я обожала рисунки с единорогами. Они были самыми прелестными мифическими животными. И я пошла туда, где паслось целое стадо. Я гладила одного из единорогов. По спине, по бокам, потом добралась до гривы. И тут, это животное поворачивает на меня свою морду. Я улыбаюсь, приветствуя ее. И даже ничего не успеваю понять, как это чудовище смыкает свои огромные зубы на моей ладони! – Холи! – мое тело сводит спазм от дикого ржача. Даже дышать тяжело. – Тебя укусил единорог! Холи, большей неудачницей быть невозможно! Тебя укусил единорог! Самое милое животное, заметь мифическое, укусило тебя за ладонь! – Я больше ни слова не скажу! – обижено бормочет она. – Холи! – Нет! – отказывается. – Пожалуйста, – становлюсь серьёзным. – Просто заткнись! – ворчит. – Конечно же, я разревелась. Не от испуга. От обиды. Было очень обидно. Я так надеялась, что это животное меня развеселит, но я получила вонючую, слюнявую руку с отпечатками огромных зубов. Я сидела на мокрой земле на коленях и плакала. И спустя какое-то время, мужчина поднял меня на ноги. Что-то говорил мне, спрашивал, но из-за громких всхлипов я не слышала его.
Этот мужчина потряс меня за плечи, попросил успокоиться. Я подняла голову и узнала его. Мистер Граффад. В его глазах было что-то. Кажется, он тоже меня вспомнил. Он взволновано смотрел на меня, спросил, кто меня обидел. И я сказала, что меня укусил единорог! Даг сказал, что у меня всё пройдёт. Спросил, верю ли я ему. И он, в отличии от тебя, Шеннон, даже не улыбнулся. А потом он спросил, где я живу. Я ответила, и он повез меня домой. Я села в машину к совершенно незнакомому человеку. И ни капли не испугалась. Я была слишком расстроена.
Мама была в шоке, когда в дверь её квартиры постучал взрослый мужчина, держащий её младшую, ревущую дочь за руку. Даг всё рассказал маме, пока она мыла мою руку и обрабатывала всякими вонючими антисептиками. Она поблагодарила его, напоила кофе и в разговоре с ним, рассказала, что мы переезжаем в Штаты. Он оставил свою визитку и сказал, что мы можем рассчитывать на него, если нам будет нужна помощь.
Мама ругала меня за то, что я поехала с незнакомым мужчиной. Сказала, что дороже нас с Люси у неё ничего нет. Когда сестра вернулась, я читала в своей комнате. Люси плакала так громко, что я слышала каждый её всхлип. Она кричала, что оставила меня всего на пару минут, а потом ей сказали, что меня увез какой-то мужчина. «Мамочка, а что если мы больше никогда не увидим нашу Холи»? – плакала моя, как мне всегда казалось, бездушная сестра. И я в тот момент подумала, что не такая уж она и плохая, раз переживает. И я вышла из комнаты, и Люси чуть не задушила меня в объятиях. А потом она получила такой нагоняй от мамы, – смеётся рыжая.
– Радуешься, что твоей сестре надрали задницу? – целую её в плечо. – Я радуюсь своим воспоминаниям, Шеннон! – с укором произносит она. Мне нравится, как она произносит моё имя. – Рассказывай дальше! – мне не терпится узнать. – Мы переехали в Лос-Анджелес. Снимали квартиру в Вестсайде. Вернее снимали две комнаты в доме у одинокой вдовы. Миссис Дюран. Вернее мадам Дюран. Еще одна из моих учителей стервозности. – Мадам? – удивляюсь. – Француженка, с таким игривым «р». Спасибо ей за мой разговорный французский!
Не влюбиться в Лос-Анджелес было невозможно. Люси сразу же преуспела в учёбе и спорте, который к слову, я забросила после того поражения. И всё было прекрасно. На самом деле прекрасно, пока, в конце выпускного класса я не подралась с девчонкой из школы.
– Ты подралась? – раскрываю глаза. – О! Конечно! У меня же ужасный характер! – фыркает. – В общем, меня исключали. И мама решила попросить помощи у мистера Граффада, который частенько появлялся у нас. На каждые праздники привозил кучу подарков нам с Люси. Мама молилась на него, считала его нашим спасителем. Я не особо обращала на него внимания. Я была занята учёбой. Так вот он помог. Просто заплатил денег директору и проблема исчезла.
А потом он стал появляться в моей жизни чаще. То случайно столкнётся со мной в книжном магазине, то зайдёт в кофейню напротив моей школы. И он всегда подвозил меня домой. Расспрашивал про мою жизнь, увлечения. Интересовался, есть ли у меня парень. Я отвечала всё, как на духу. Я и подумать не могла, что интересую его.
Оказалось, что интересую.
Летом, как обычно я собиралась полететь к папе в Голуэй. Мне было семнадцать, впереди колледж, взрослая жизнь. Люси не поехала, она как раз начала встречаться с Рикки. Со своим будущим мужем. Я не грустила, что поеду без сестры. Ведь все внимание папы достанется мне, и я смогу больше времени проводить с маленькой Дакотой.
Так вот, как только Даг узнал, что я собираюсь в Ирландию, он вдруг тоже зачем-то засобирался туда. До Дублина мы летели на его частном самолёте. Весь перелёт он беседовал со мной, пил виски. Каждое его слово, движение. Это как волшебство. Я была заворожена им. Я никогда раньше не влюблялась. А в эту ночь я заснула с мыслями об этом мужчине.
Взрослом мужчине.
Меня немного пугало это, но было так волнительно. Он познакомился с моим отцом, и в течении месяца каждый вечер приезжал к нам. Никто ни о чём не подозревал. И я в том числе. Я лишь сгорала от своей влюблённости.
Мы летели обратно в Америку на его самолёте, он снова пил виски, болтал со мной, а потом ему позвонили и он развернулся на своём кресле. Я взяла салфетку, на которой стоял его бокал с виски и написала: «Кажется, я люблю Вас»… Опустила стакан, и отошла за шторку в конце прохода.
Сердце стучало под самым языком. Я услышала, как скрипнуло его кресло. Наверное, повернулся. Услышала, как проехал бокал по столу. Он тихонько произнёс моё имя. Потом громче. Я зажмурилась. Готова была упасть в обморок. Я прислушалась. Его шаги по проходу. Шторка отлетает к стене и он смотрит на меня с высоты своего роста. Тяжело дышит. В моих глазах слёзы.
Я тогда не могла ответить себе на свой вопрос. Зачем? Зачем я призналась? Маленькая, глупая девочка. Но вопреки всем моим ожиданиям он делает шаг и прижимает меня своим телом к стене. А потом, его губы…
– Хватит! – рявкаю я. Она вздрагивает. – Тебе всего семнадцать а ему сорок пять! Сорок пять! Чёрт! Педофил! Мать твою! – вскакиваю с кровати. Одеваюсь. – Шеннон, ты же сам просил рассказать, – непонимающе смотрит на меня. – Я ждал когда ты скажешь, что не любишь его, что это была ошибка! – сжимаю кулаки.
Вылетаю из дома, бросаю у бортика бассейна сигареты, зажигалку и прыгаю в воду. НЕТ! НЕТ! НЕТ! Соблазнил! Он соблазнил девчонку. Испортил её! Втёрся в доверие, а потом изнасиловал её. Изнасиловал! Изнасиловал мою девчонку… Я убью его!
Выныриваю. Осматриваюсь. Она сидит на краю. В моей клетчатой красной рубашке. Курит мои сигареты.
– Войди в дом! – рычу. – Что ещё мне сделать? Какой приказ выполнить? – улыбается. – Верни время. Сделай так, чтобы я никогда не слышал эту историю. История, которая в итоге закончится тем, что этот старик тебя изнасиловал, – подплываю к ней, беру сигарету, закуриваю. – Всё было не так, – качает головой. – Холи! Умоляю тебя! – злюсь. – А как было? Взрослый мужчина знает, что девчушка в него влюбилась. И каковы его действия? – Он ни разу не тронул меня следующие четыре года до свадьбы. – Что? – чуть не роняю сигарету. Холи опускается спиной на надувной матрас лежащий у бассейна, кончики её рыжих волос падают на поверхность воды, кудрявясь ещё больше. – Просто послушай меня, – шепчет. Я киваю в согласии, и она продолжает рассказ.
====== Часть 18. Золотая клетка ======
– Он поцеловал меня. Я никогда до этого не целовалась. У меня получилось так неловко, так слюняво. Он сказал, что научит меня. Научит делать всё, что нужно, – она трёт лоб ладонью.
– Холи, как ты могла согласиться на это? – морщусь. Она поворачивает на меня голову. Смотрит в мои глаза, улыбается. – Я влюбилась в него, – проводит ладонью по моим волосам. – Это сейчас я понимаю, что он просто растил себе жену, – тяжело выдыхает. – Я была куском пластилина, глины, из которого он вылепил себе благоверную. Такую, как он хотел. Какой не была экс миссис Лили Граффад.
В колледже специальность и дисциплины для меня выбрал Даг. Он выбирал мне одежду, косметику, вернее полное отсутствие макияжа. За четыре года обучения я не посетила ни одой вечеринки, ни одного праздника. У меня нет друзей. Вообще. Есть только одна подруга. Клер. Она живёт в Голуэе. Осталась с моей прошлой жизни. Мы только созваниваемся, а видимся, когда я приезжаю к отцу. Он запрещал заводить друзей. Спрашивал, неужели мне недостаточно его. И я молча кивала. И я правда думала, что мне не нужны друзья, когда у меня есть любимый мужчина.
Его развод тянулся мучительные долгие восемь месяцев. А потом он ждал, пока я закончу колледж. Когда мы сказали родителям о нас, папа был в шоке. Он не мог даже ничего сказать. А мама ругала меня. Сильно. И я не выдержала и переехала к Дагу.
Как я не старалась его соблазнить, он говорил, что у нас всё будет. Но только после свадьбы. И он сам подготовил свадьбу. Я только выбрала платье. И всё. Больше я ни к чему не прикладывала руки. Мои родители наконец смирились. А его дети не приехали на свадьбу, ненавидят меня. Они знали, что он развелся с их матерью из-за меня. Хотя моей целью не было увести Дага из семьи. Меня вполне бы устроила роль любовницы, – рассказывает она.
– Любовница? Выбирал занятия для тебя? Не разрешал краситься? Господи, Холи, это как золотая клетка! Все, что хочешь, но только на этом месте. Как? Понять не могу… Что может быть хуже, чем ограничение свободы? – не понимаю. – Меня это устраивало. До определённого момента.
В первую брачную ночь я трепетала. Первый раз с любимым человеком! Но моим ожиданиям сбыться было не суждено. Когда мы уже ехали домой, Дагу позвонили. Наш лимузин развернулся, и мой новоиспечённый муж улетел в Парагвай на какой-то там терпящий бедствие завод. На целый месяц!
А потом вернулся. И я была счастлива. Действительно счастлива целых два года. Весь мой мир замыкался на муже. Я даже думала о ребёнке. Но Даганет сказал, что я ещё слишком молода для детей, а он уже стар. А потом он просто перестал спать со мной. На все вопросы отвечал, что слишком занят, что слишком устал, что слишком много дел. Я не верила ему и не знала в чём истинная причина. В одной из ссор по этому поводу, я спросила, может что-то не так во мне? Но он сказал, что всё в порядке, разве, что грудь маленькая.
– И ты увеличила себе грудь? – улыбаюсь. Нервно. Я понял, что она не совсем натуральная. – И я увеличила себе грудь, – кивает. – Всего на размер. – И что было дальше? – смотрю на неё. – И ничего не было. Ничего не изменилось, – качает головой. – А к врачу вы не обращались? – мне почему-то стало интересно. – Он не был болен. Там всё работало. Как выяснилось позже, ему это просто стало не нужным. Просто не нужным, – поджимает губы. – Он не хотел тебя? – удивляюсь. – Как тебя можно не хотеть? – трясу руками. Она тихонько смеётся. Смотрит мне в глаза. С такой нежностью. Проводит ладонью по моей щеке. Закрываю глаза. В этом прикосновении столько ласки… – Вылезай из воды, простудишься, – переплетает пальцы на груди. Я чувствую, что начал мёрзнуть. Поднимаюсь на сушу, опускаюсь в позу лотоса, закуриваю. Смотрю на неё в ожидании продолжения. – Когда мне исполнилось двадцать пять, я решила поехать вместе с Дагом в Японию. Он бы был со своей дочерью, а я знакомилась со страной Восходящего Солнца.
И он взял меня с собой в Осаку. В один из дней, гуляя по району, в котором находился наш отель, я заглянула в храм Осакского замка. Там шёл семинар по йоге. Приглашались все желающие. Я взяла переводчик и прослушала всё от начала и до конца. И там говорилось, что монахи в публичном монастыре в Лхасе учат всем видам йоги, бесплатно. Взамен на какую-либо помощь. И я загорелась этой идеей. Тем более в моём положении, в состоянии депрессии от того, что я перестала интересовать мужа, это казалось мне единственным выходом. Ты представить себе не можешь, чего мне стоило уговорить мужа отпустить меня. Но в итоге он отпустил, и я прожила целый год в Тибете. Учила небольшую группу детишек английскому в свободное время. А в остальное – занималась аштанга-виньяса-йогой. Прониклась философией и с помощью физических нагрузок, ты же видел, как это сложно, избавилась от ненужных мыслей, депрессии, стресса. Там совсем другая жизнь. Будучи туристом, ты не прочувствуешь этого. А вот когда ты постоянно живёшь там. Не буду углубляться, – кусает губу.
– Я готов слушать часами, – сжимаю её ладонь. Мне нравится, как она выглядит голенькая, прикрытая лишь мой рубашкой. – Так вот, когда я вернулась, думала, что всё наладится. Человек не видел меня целый год! Я ошиблась. В ту ночь мне достался быстрый поцелуй и крепкие объятия. И следующей ночью и всеми последующими. И я смирилась. И убедила себя, что и мне этого не нужно. – Объясни, почему ты терпела это? Почему не завела себе любовника. Неужели так любила? – свожу брови. – Завела, как видишь, – улыбается мне. – Значит, не так любишь? – наклоняюсь к ней. Она улыбается, кусает губу, и отворачивает голову в смущении. – Отстань, – почти шепчет.
Смеюсь, быстро ложусь на неё, целую. Она смеётся, вырывается как ребёнок. Расстёгиваю ещё одну пуговицу рубашки, провожу губами по напряжённым соскам. Она тихонько стонет. – Ты весь мокрый, – прислоняется щекой к моей голове.
– Ты тоже! – засовываю в неё палец. – Ше… – только и успевает простонать, когда я резко вхожу. Кусает моё плечо и прижимается так, будто я её спасательный круг. От её стонов и от волшебного аромата корицы её кожи я теряю голову. Сейчас потеряю вот-вот. Ещё совсем чуть-чуть. – Хватит! – неожиданно отталкивает меня, быстро поднимается, и с изяществом входит в воду. – Дьявол, Холи! – рычу, падаю на матрас. Кажется, что все тело зудит. Не дала мне кончить. Сука! Она выныривает, улыбается. – Идём! – манит к себе. Натягиваю боксеры. Спускаюсь в воду. – Не ожидал? Не обижайся большой мальчик. У тебя ещё всё получится, – наигранно дует губы. – Я бы посоветовал тебе не попадаться мне в руки. Холи, как только я поймаю тебя, трахну в ближайшее к моей руке отверстие. И чудится мне, что место это будет вовсе не ниже твоего пупка, – иду на неё. – Трахнешь в рот? – раскрывает глаза. – Ага! – киваю. Еле сдерживаю улыбку. – Ну уж нет! – она плюхается на живот и пытается отплыть, но я хватаю её за мокрую рубашку. Она визжит от трепетного восторга, быстро расстёгивает оставшиеся пуговки и вырывается. В её глазах огонь. В мою кровь мощным потоком прибывает адреналин.
Хищник внутри меня принимает низкий старт. Своим инфракрасным зрением устанавливаю местоположение жертвы. Она забилась в угол, тяжело дышит, прикрывая ладонями карамельные соски.
– Шеннон, не смей! – качает головой. – О! Ещё как посмею! – кладу ладони на её щёки. – Только не в рот! – трясёт губами. – Именно туда! – улыбаюсь. Конечно, я не собираюсь этого делать. Пока не собираюсь… – Не смей! – протестует. – Не смей, я сказала! Я тебе приказываю! – сжимает губы. – Пожалуйста! – взгляд молящий. Прижимаюсь к ней всем телом, закидываю её ноги на свою талию. – Теперь ты играешь? – улыбается, притягивает к себе за шею, целует.
Кажется, я понимаю теперь, о чём говорил Даганет. Она и вправду какая-то слишком молодая. Такая, будто может поделиться своей молодостью со мной.
====== Часть 19. Пьяный Джаред и ненормальная Холи ======
Часа в четыре, нас будит тревожный стук в дверь. Громкий и настойчивый.
– Какого чёрта? – встаю с кровати. Мы уснули в гостевой спальне на первом этаже. Рядом со столовой. – Кто так поздно? – трёт глаза мой кексик. – Спи, спи, Холи, – целую её в щёку и иду к двери. – Брат? – открываю дверь, и в дом вваливается пьяный Джаред. – Брат! – улыбаясь, тянет он. – Ты, что за рулём? Зачем ты напился? Ты же не пьёшь?! – не понимаю. – Пью! Опять. Смотри, что у меня есть! – он вынимает из кармана толстовки бутылку коньяка. – Французский, ему сорок лет. Он нам ровесник, брат! Пошли, выпьем! – Джаред разувается и усаживается на высокий стул. Достаю два коньячных фужера и ставлю их на стол. – Погоди, я сейчас, – предупреждаю и двигаюсь в спальню. Тихонечко закрываю дверь и возвращаюсь к Джареду. – Не ори, пожалуйста! – Почему? – возмутился он. – Ты не один, брат? – раскрыл он глаза и улыбнулся. – Опять спишь с Карин? – смеётся. – Или кто там у тебя сегодня? Хочу посмотреть! – Нет, там Холи. Просил же, не ори! Она спит. – Та самая Холи? Так ты чужую жену трахаешь? Красавец, – хлопает Джаред меня по руке. – Никого я не трахаю! У нас платонические отношения! – улыбаюсь глупой лжи. – И прекрати говорить это пошлое слово! – Ой, да ладно отношения! Вы же только трахаетесь! – Джаред злится. – Иди к дьяволу! – фыркаю. – Радуйся, что она увидела первым тебя, а не меня! Так что я тебе её дарю, брат! – смеётся Джаред. – Ты пьян! – отмахиваюсь. – Оставайся, любая комната готова, – уговариваю его остаться. Странно, что он пьян… – Я пьян, да! А она прекрасный подарок тебе! – продолжает смеяться Джаред, но раскрыв глаза, затыкается. Я в шоке наблюдаю, как мой кексик в моей рубашке грациозно дефилирует к моему брату. – Что значит подарок? Какой вы щедрый! Может, и мне что-нибудь подарите? Вашу машину, например, или Шеннона? О, или Томо ещё? – она в гневе. – Мы разбудили тебя? – обнимаю её. – Вот он разбудил! – кивает в сторону Джареда. – О, а у тебя ничего так, ножки! – присвистывает брат. – Ммм, и попка! Иди спать! – Я понимаю, что ты так разговариваешь со всеми вашими девчонками, но я не одна из них, – спокойно произносит Холи. – О! Прошу тебя! А кто ты? – Джаред, прекрати! – рявкаю я. – Иди спать, – смотрит брат на Холи. – Я уйду! Но и ты иди! Ты пьян! Шеннон, уложи его спать, и возвращайся. Я жду тебя! – подмигивает мне и уходит в комнату. – Я уже её ненавижу! – бормочет Джаред. – Пусть так продолжается и дальше. Она только моя. И я не собираюсь её ни с кем делить. Даже с родным братом! – сверкаю глазами. – Прошло то время! – Не больно то и хотелось! – встаёт со стула, уходит в комнату. – Холи, – ложусь рядом. – Не обращай на него внимания, – она молчит. – Хол! – Я сплю, – бормочет она. Я смеюсь, прижимаю её к себе. – Я думал, ты уйдёшь. – Твой брат-грубиян, совершенно меня не испугал. Вряд ли он бы смог своими попытками унизить меня. Мне плевать на него. И больше ничего мне не говори. Я хочу спать! – приказной тон. Я не решаюсь спорить. Засыпаю, прижавшись к ней.
Утро. Открываю глаза. В комнате темно. Спасибо чёрным рольставням. Жму кнопку на пульте. В окна проникает солнечный свет. Кажется, я впервые проснулся раньше девчонки, с которой переспал накануне. Приподнимаюсь. Смотрю на мой шоколадно-коричный кексик.
ТВОЮ МАТЬ!
Женское тело! Ну что может быть красивее? Она такая соблазнительная. Ноги чуть согнуты в коленях, наклонены вправо. Левая рука закинута за голову, правая ладонь покоится на моём паху. Я отодвигаюсь, сажусь на колени. Она издаёт глухой звук похожий на мурчание просыпающейся кошки.
Замираю. Пухлые губки чуть приоткрываются. О! Холи! Странно, что я хочу тебя трахнуть, даже пока ты спишь? Я должен снять тебя! Я хочу видеть тебя всегда, когда только захочу. Хватаю телефон с тумбочки. Делаю целую кучу снимков обнажённой Холи.
– Меня слепит этот солнечный свет, – просыпается. Кладёт мою ладонь на свои глаза.
– У меня есть хитрость, – тянусь за пультом, и нажимаю волшебную кнопку. На окна потихоньку опускаются чёрные ставни. – Ого! А теперь я вообще ничего не вижу, – она поворачивается ко мне, касается губами шеи, плеч, груди. – Можно, я сделаю так же? – улыбаюсь. Она смеётся и целует меня в губы. Дверь в комнату резко распахивается. В дверях возникает Джаред, в трусах, с помятой причёской и бутылкой пива в руках. – Упс, извините. Не отвлекаю? – будто бы смущается он. Интересно, он когда-нибудь вообще испытывает чувство смущения? – Псих! Настоящий! – шепчет Холи. Он улыбается. – А тебе не мешало бы прикрыть свою маленькую попку! – смеётся Джаред. – Ушёл! Быстро! – ору на брата и прикрываю Холи одеялом. Он уходит. Она смеётся. Ей льстит, что её прекрасное тело замечают.
– Который час? – смотрит на меня.
– Обед, – смотрю на часы. – Мне пора, – вскакивает, но я укладываю её обратно.
– Я не хочу, чтобы ты уходила! – смотрю на неё.
– Мне нужно. Я должна работать. Жить своей жизнью без тебя, – потягивается. Ее тело сводит меня с ума. Хочу облизать ее с ног до головы. – Ты так смотришь. Я представляю, о чем ты сейчас думаешь, – качает головой.
– Когда ты рядом мне сложно думать о чем-то другом, – наваливаюсь на неё, стягиваю трусики.
– Шеннон, я хочу чтобы ты сварил мне крепкий кофе! – стучит в дверь Джаред. – Я расчленю его тощее тельце, – рычит она, натягивает трусики обратно. – Мне действительно пора, – встаёт с кровати. – Где мои вещи? – осматривается. – Холи, он просто… – Просто ничего не говори! – рычит. – Не приказывай мне! Буду разговаривать, сколько хочу! – злюсь. – О! Большой мальчик сердится? – улыбается она. – Я бы предпочла больше никогда этого не видеть, и тем более не слышать подобного тона в своём присутствии! – стерва заговорила. Она выходит из комнаты, поднимается на второй этаж. Джаред молча наблюдает, как я иду за ней. Встаю в дверях. Уже натягивает джинсы. А я так хотел посмотреть, как она будет застёгивать крючки на своём боди. О! Шеннон! Ну что за мысли? – С дороги! – Что? – раскрываю глаза. – Просто «с дороги»? Ты в своём уме, рыжая? – хмыкаю. – Уйди с дороги. Так лучше? – спрашивает. – Ты можешь хотя бы сделать вид, что уважаешь меня? – расставляю ноги в стороны. – Могу, – кивает она. – Что может быть проще, чем сделать вид? – Что с тобой женщина? Тебе плевать, на то, что было между нами ночью? – наклоняюсь к ней. – Эмм… – кривит губы. – Плохо если да? – Да, – киваю. – Хотя, знаешь? И мне плевать. Вали! Делай, что хочешь! – отхожу от двери. – Хочу остаться! – неожиданно говорит она и опускается в моё любимое белое кресло. Я в шоке. Застыл на месте. Прямо окаменел. – Мы можем заняться сексом? Прямо сейчас, – смотрит на меня. – Что? Ты нормальная? Холи, я вообще тебя не понимаю. Я… – замолкаю. – Дьявол! Зачем я отказываюсь? – бросаюсь к ней. – О, Господи, Шеннон! Какой секс? Я же пошутила! Твой брат здесь, – отталкивает меня, выходит из комнаты, спускается вниз. – А ну стой, мать твою! – сбегаю по лестнице. – Пока, Джаред, – кивает ему. – Обожаю твой голос, – выходит из дома, полностью меня проигнорировав. – Что у вас? – встаёт брат. – Не сейчас! – бросаю ему. Вылетаю за ней. – Я приказал остановиться! – хватаю её за руку. – И что мне делать? Подчиняться? – сверкает глазами. – Я бы хотел, чтобы ты подчинялась! – смотрю в её глаза. Она улыбается, прижимает к себе за шею, страстно впивается в мои губы, чуть прикусывает нижнюю. Рычит. Тянет меня за волосы, целует в шею, оставляет больной засос.
– Я бы съела тебя! – улыбается.
– Когда мы снова увидимся? – сжимаю её задницу. – Когда я захочу! – снова целует меня и скрывается за воротами.
Господи, эта женщина сведёт меня в могилу!
====== Часть 20. Рабыня... ======
– Срок давности преступления? – вхожу в дом. – Эмм… Смотря, что за преступление, – поворачивается Джаред. – Убийство? Ты убил её? – смеётся. – Нет! Педофилия! – рявкаю. – Что? – брови брата запутались в волосах. – Не вникай! – поднимаюсь в комнату.
Сука! Как же она меня заводит! Холи! Пришла и забрала моё спокойствие! Душевное равновесие. Только и думаю как бы так с ней встретиться, чтобы трахнуть еще раз.
Заправляю кровать. Встряхиваю одеяло и замечаю полёт крошечных белоснежных трусиков. Чертовка! Она специально их оставила! Сегодня утром они были на ней. Поднимаю их, сжимаю в кулаке.
