Текст книги "Может когда-то она и была Лолитой, но не теперь (СИ)"
Автор книги: I dream of drums
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)
Как же хорошо, что Хой ничего не слышит из-за громких песен, доносящихся из раздолбленной магнитолы. Мало того, он ещё и громко подпевает на китайском.
– Я ненавижу, когда ты начинаешь грубить мне. Ненавижу, когда поганые черты твоего характера всплывают наружу. И мне совершенно не важно, чем продиктовано такое твоё поведение, – уже отогревшаяся правая ладонь тянется вниз по её телу. Быстро расстёгиваю клёпки на джинсах. – Не надо, – еле дышит она. – Не сейчас, Шеннон. – Не хочу трахать тебя в туалете самолёта. Слишком пошло, – я сам чувствую своё горячее дыхание, отражающееся от её шеи. – Хой может понять, – придумывает отговорки, только чтобы не раздвигать свои сладкие ножки. – Холи, мы скрыты от него огромными сиденьями, и даже если он услышит наш разговор, то всё равно ни черта не поймёт, – прикусываю мочку её правого уха.
Её колени лениво разбегаются в разные стороны, пропуская мои пальцы к самым чувствительным местам. Как только я касаюсь её, она глухо втягивает воздух. – Вот только стонать нельзя, моя сладкая. Тогда он нас точно раскусит, – шепчу. Описываю пальцами круги, нежно целую шею. Рыжая опускает затылок на моё плечо, упирается губами мне в шею. Вздрагивает от приятных ощущений. Чёрт! Да у меня самого сейчас в штанах разгорится пожар.
Я люблю тебя, готов целую вечность доставлять тебе удовольствие, и наслаждаться зрелищем твоей трепетной благодарности, с которой ты принимаешь его. Ведь никого желаннее тебя у меня нет. И я никого не хочу. Просто будь со мной. Останься навсегда со мной. – Шеннон, я не смогу молча, – задыхается она, хватает меня за руку. – Ты можешь простонать мне на ухо, – целую её в губы. Сладкие. Сладкие, как карамель. Сладкие, как нежнейший шоколадный торт. Сладкие, как венские вафли с корицей! О, моя Холи! – Я могу даже пропеть, – хрипит она и тонким прутом выгибает спину. – Шеннооооооооооон! – сжимает мою руку, и правда, совсем как песня. Я улыбаюсь. Мне так нравится, что ей хорошо сейчас.
Она засыпает на моём плече, обняв меня руками и ногами. Я чувствую её тепло через наши свитера. И это тепло не только тела. Я чувствую тепло в своей душе. Любовь.
И я готов кричать от безысходности. Мы вернёмся в Лос-Анджелес. Я вернусь к работе и брату, а она к своему чёртовому мужу. И я буду сгорать от ревности и ненависти. Я ничего не могу с этим поделать. Совсем ничего. Я не разведу их. Вряд ли у меня получится. И всё, что я могу – лишь оттянуть время возвращения в Америку.
И я непременно это сделаю!
====== Часть 41. Как можно позже ======
Покинув мою коричку, оставив её в кафе аэропорта, я стою у кассы.
– Скажите, когда ближайший рейс на Лос-Анджелес? – Наша авиакомпания не совершает перелёты на такие расстояния. Вы можете добраться до Пекина или Бангкока, а там пересесть на самолёт, который доставит вас в Калифорнию, – деловито сообщает девушка за кассой. – Отлично. А когда ближайший рейс на Пекин? – Через двадцать минут. – А следующий? – Через два часа. – А следующий? – не унимаюсь. – Через четыре часа. Самолеты до Пекина летают каждые два часа, – она раздражена. – А до Бангкока? – кусаю губу. – Скажите, что вам нужно конкретно, и я сделаю все, что в моих силах, – улыбается через сжатые зубы. – Мне нужно уехать отсюда как можно позже, – шепчу. – Вас могут депортировать, как только закончится виза, – также тихо отвечает мне она, тыча в мой паспорт. – Очень смешно, – неодобрительно смотрю на неё. – Сэр, я не уверенна, что понимаю вас! – У вас есть билеты до Бангкока на следующую неделю? – Нет. Все места заняты. – А на какое число есть? – чувствую себя мальчишкой перед несговорчивым учителем. – На одиннадцатое декабря. – Погодите, но ведь одиннадцатое уже послезавтра. – Именно, – кивает. – Осталось шесть мест на рейс. – Дьявол… – огорчаюсь. – Два билета в бизнес класс, пожалуйста, – протягиваю наши паспорта и кредитку. – Все места только в экономе. – Да вы издеваетесь! – шиплю. – Хотите оформить стыковочный рейс? – И из Бангкока лететь в Лос-Анджелес в экономе? – иронизирую. – Нет. Спасибо! – фыркаю. Девушка оформляет и протягивает мне два билета. – Два места. Полдень. Послезавтра, – опускаюсь на стул возле Холи. – Послезавтра? А раньше ничего не было? – хмурится она, берёт билеты в руки. Смотрит. – Эконом? – огромные изумрудные глаза сверлят во мне дыру. – Да, – извиняюсь. – Что никогда не летала экономом? – Нет, – фыркает. – Можно подумать ты летал! – Были времена, – киваю. – О! Ну что за меланхолия? Меня сейчас стошнит! – шипит. – Прекрати так себя вести! – злюсь. – Отстань! – отвечает. – И что нам делать два дня? – смотрит на часы. – Можем провести время в тишине, где ты будешь молчать! Всё время молчать. И ни одно ядовитое слово не покинет твоего отравленного тела, – бормочу и искренне жалею, что нельзя прилюдно бить людей. И вообще женщин. Да ещё и таких хрупких. – Моего отравленного тела и порочного рта, – шепчет наклоняясь. Еле удерживаю свои губы от улыбки. Рядом с нами садится пожилая пара французов. Холи перебрасывается с ними словами. Впервые слышу её французское лепетание. Как сексуально! – Твой порочный рот дождётся, и я займу его чем-нибудь, – негромко говорю ей с наигранной строгостью. – Хм… – отворачивается от французов. – Едой? – склоняет голову. – О! Нет! Это к еде не относится. Хотя… Ты можешь попробовать сделать это с шоколадным сиропом, или мятными конфетками, – улыбаюсь. – А может лучше с горчицей? Или соусом чили? – сверкает глазами. Морщусь, представляя себе адское пламя разведённое на моём драгоценном члене. Шах и мат, мистер Лето! Эта сучка всегда сделает тебя! Подавляю в себе очередное покушение на жизнь рыжей. Хватаю свою сумку. – Пойдём. Нужно найти отель. Не ночевать же в аэропорту, – тяну её за руку. – А мой чемодан? – кивает на большой черный гроб с ручкой. – Кати сама. Я думал ты из этих, феминисток! – лицо суровое. – На чемоданы это не распространяется, – раскрывает глаза. – Пожалуйста, у меня до сих пор болит плечо, – наивный тон. Ох, Холи! Как бы я не превратился в твою ручную собачку! Господи, и за что я тебя только люблю? Мысленно возвожу глаза в небо, хватаю ещё и её чемодан и мы садимся в такси. – Куда? – поворачивается водитель. – Отвезите нас в самый дорогой отель в Лхасе! – Ты с ума сошёл? – шипит рыжая. – Холи, я хочу комфорта. После месяца жизни в трущобах, хочу комфорта и точка! – я непреклонен. – Вообще-то я тоже! – сладко зевает она, прижимается щекой к моей груди и закрывает глаза.
Шикарный дворец St. Regis Lhasa Resort встречает нас открытыми воротами.
– Холи, малыш, – шепчу ей на ухо. Как же ты сладко спишь. Я совсем не хочу тебя будить. – Холи, – чуть громче. – Ммм… Уходи, Даганет! – еле разбираю её слова. ДАГАНЕТ! ГОРИ В АДУ! – Кексик мой, Холи, – провожу ладонью по румяной щеке. Она открывает затуманенные глаза. – Мы приехали, – киваю на отель. – Так быстро? – потягивается. – Двадцать минут, – жму плечами. – Ну так пойдём! Чего расселся? – быстро вылезает из такси и хватает у водителя свой чемодан. – А мою сумку? – решаю пошутить. – Дай сюда, слабак! – забирает мою сумку, ставит её на свой чемодан и шагает в сторону входа. Хмыкаю. Она так в себе уверенна. Ну в точности, как я. Шагаю за ней. Она кивает мне на рисепшн. – Добрый день, – улыбается администратор. – Здравствуйте, – опираюсь на стойку. – У вас есть свободные номера? – Да, конечно. У нас есть свободные номера. На какую сумму вы рассчитываете? – Люкс. Двухместный. – Два люкса. Одноместных, – подаёт голос моя рыжая красавица. – Мы молодожёны, – щурю глаза. – Повздорили. – Я не знаю этого мужчину. Нам два одноместных номера, – улыбается она администратору. Я убью тебя, чертовка, если ты будешь флиртовать с китайцем! – Холи! – рявкаю. Она корчит недовольную рожицу и замолкает.
Метрдотель проводит нас в номер. Да уж, гостиница Эрики не сравнится с этим дворцом.
– Располагайся, ты привыкла к такому, – обвожу рукой номер, как будто это мой дом. Как будто я сам его построил. – О! Ещё как привыкла, – кивает она, скидывает с себя сапоги, проходит до окна, раздеваясь на ходу. Куртка сваливается у её ног, свитер летит на кровать. Качаю головой. НЕНАВИЖУ ВЕЩИ НА КРОВАТИ! – Посмотри в окно! Потрясающий вид! Пруд, мостик. Умиротворяющее спокойствие всего Тибета, – поворачивается ко мне.
Она так красива! Рыжие кудри на плечах, завивающиеся кончики волос достают до самого пояса джинсов. Узкая полоска голой кожи и обтягивающая маечка.
– Я хочу тебя, Холи, – шепчу. Так сильно хочу. Она улыбается, кусает губу, медленно шагает к стене и скрывается за дверью. Мать твою! Какого чёрта ты играешь? Мне это дико не нравится. А вот мой член в восторге. Всего пару минут лицезрения её тела и он уже ровнее Пизанской башни.
====== Часть 42. Последний предел ======
Двигаюсь, и тишину нарушают весело барабанящие по дну ванны капли воды. Секс в душе! Секс в душе! На твёрдой поверхности. Всё, как я люблю. Как любишь ты! Холи, ты меня с ума сводишь. Я не хочу останавливаться. Хочу зайти с тобой как можно дальше. До последнего предела допустимого и перешагнув этот предел, наконец, почувствовать полное, всеобъемлющее, поглощающее счастье! Счастье от того, что ты рядом со мной. От того, что ты моя! Только мой кексик! ТОЛЬКО МОЙ!
– Холи, я войду? – стучу в дверь. – Он ещё спрашивает, – бормочет она. – Нет! – кричит. – Но я хочу войти! – прижимаюсь лбом к мёртвому дереву. – Если спросил, значит не хочешь! – злится. – Я вхожу, – сообщаю. – Нет, не входишь! – спорит. – Холи, я просто решил не нарушать твоего личного пространства! – Ничего не хочу слышать! – Да, что я тут с тобой болтаю? – толкаю дверь и вхожу в ванную.
Она стоит у окна завёрнутая в большое черное полотенце. Рыжие кудри выбиваются из тугого пучка на затылке.
Изгиб шеи… Он так и просит наградить его больным укусом страсти. Большие зелёные глаза, с томящимся нетерпением смотрят на меня, рыжая кусает пухлую нижнюю губку. Мне не нужна ни одна другая. Тебя мне хватит с головой. – Я когда-нибудь дождусь того момента, когда ты перестанешь играть со мной?
– Да… Когда-нибудь. Будет тёмная ночь. Будут выть койоты недалеко от твоего дома на холмах. И будет твоя кровать, на которую будет падать тонкая полоска света. И вот тогда я перестану играть, и буду лежать смирно, пока ты обнимаешь меня, – я даже не заметил, как она раздела меня и проворные пальчики забрались в мои боксеры. – Ты как бойскаут. Всегда всё наготове, сладкий, – нежно целует меня, обняв левой рукой за шею. Наслаждаюсь её губами. Поддеваю узел на полотенце, и оно падает вниз. – Нетерпеливый, – выдыхает сквозь поцелуй. – Какое уж там терпение, когда ты рядом, – сжимаю её попку. – Совсем голенькая, – улыбаюсь. В её глазах горит огонь. Она тянет меня в душ. На ходу освобождаюсь от боксеров.
И вот я стою, прижавшись грудью к её хрупкой спине. Капаю из маленькой бутылочки маслянистый гель ей на грудь. Она увлечённо наблюдает за моими ладонями, словно кошка за солнечными бликами. – Теперь я помою тебя, – шепчу, убирая слипшиеся пряди от её уха. Рыжая чуть поворачивает голову и упирается лбом в мою щёку. Я осторожно покрываю мыльной пеной тоненькую шейку, плечи, выпирающие ключицы.
ГРУУУУДЬ!
Мой фетиш! И всё-таки силикон мне трогать нравится больше, конечно, если это не перебор. И соски… Они такие жёсткие, такие твёрдые. Неустанно вожу ладонями. Мой член просто счастливчик! – Шеннон, ты проткнёшь меня, – тихонько шепчет. Из-за боя воды по дну еле разбираю её слова. – Просто очень сильно тебя хочу, – подталкиваю её к стене. – Так чего ждёшь? – глубоко вдыхает и крепко прижимается ко мне попкой. – Ты как кошка в марте, Холи! – просовываю в неё палец. – А, – тихонько выдыхает. – Нравится? – утыкаюсь носом в её затылок, тихонько двигаю рукой. – Да, ещё! – хватает мою правую ладонь, прижимает её к своему рту. Прикусывает кожу. – Шеннон, ещё, пожалуйста, – она сама насаживается на мои пальцы. Киваю. Я и сам еле сдерживаюсь. Соединяюсь с ней. Рычу. Ты такая жаркая, Холи! Такая горячая, огненная. – Тебе хорошо? – собираю её волосы, впиваюсь зубами в плечо. – Да! Очень... Сильно… – выдыхает она. Удерживаю её за бёдра. Как же я люблю тебя трахать! Ты совершенна! – А сейчас хорошо? – чуть приподнимаю её. – Да, Шеннон! Да! – почти визжит. Перемещаю левую руку на её живот, правой накрываю грудь. Опускаюсь на дно ванной. – Прижми колени друг к другу, – шепчу между толчками. Она кивает, опирается ладонями о дно, соединяет колени вместе. Твои стоны такие громкие, такие искренние. Я читаю твоё тело. Ты никогда не сможешь меня обмануть. А если сможешь, то я за секунду это пойму. – Ше… – напоследок стонет она и опускает спину на мою грудь. Я делаю ещё несколько движений и заглушаю свой стон. Прижимаю её к себе, крепко-крепко. Я люблю тебя, Холи! Безумно! Целую её за ухом. – Не хочу выходить, – шепчу ей. Поворачивает на меня лицо: – Не надо, пожалуйста!
====== Часть 43. Моя дорогая агония... ======
Тру глаза. Пытаюсь окончательно проснуться. Моргаю. Сжимаю руки. И получается, что обнимаю самого себя.
Её нет. Где ты Холи? Я же отчётливо помню, что ты заснула на моей груди, как только мы вышли из душа. Тихонько поворачиваю голову.
Она сидит на подоконнике, прижав колени к груди. В моей тёплой рубашке в красную клетку и моих боксерах. Они ей как шорты. Хотя у меня относительно маленький зад. Она задумчива. В тоненьких пальчиках тлеет сигарета. Если она курит, значит что-то не так. Замечаю в её ушах наушники, а рядом с ней мой айфон. Слушает мою музыку. Я смотрю на неё. Она тихонько затягивается, выпускает дым в приоткрытое окошко. На улице сумерки, но на горизонте ещё держится красная полоска, оставленная, спрятавшимся за горами солнцем.
Холи поворачивает на меня голову и я успеваю закрыть глаза прежде, чем она поймёт что я проснулся. Зачем я это сделал? Что за идиотская игра? Как маленький, Шеннон! Но отступать поздно. Сквозь приоткрытые веки наблюдаю. Она почти минуту просто смотрит на меня и докуривает, потом улыбается, обнимает свои колени и опускает на них голову, не отрывая взгляда от меня. И так пять минут, десять, пятнадцать.
ХОЛИ, ХВАТИТ!!!
У меня уже спина затекла лежать в таком положении. Чёрт, даже больно. Решаю поменять позу, и поворачиваюсь на бок. Она улыбается. – Хол, – актёр притворяется, что только проснулся. – Да? – свешивает ноги с подоконника. – Вернись в постель, – хриплю. Лёгкой поступью мягких кошачьих лапок, моя рыжая кошка пересекает короткое расстояние и забирается под одеяло. – У меня замёрзли пальчики, – мурлычет. Меня сейчас затопчет табун пегасов и единорогов от умиления. – Клади, – рассоединяю колени. Холи упирается носочками мне в бедро и я накрываю их другой ногой. Кексик прижимается ко мне всем телом. – Я рада, что мы улетим только послезавтра. У нас есть ещё день наедине, – шепчет чуть слышно. – И целых две ночи, – также тихо отвечаю ей, и нежно целую в губы. – Не думал, что признаешься в таком, – отстраняюсь. – И я не думала, – опускает глаза. – Хол, – начинаю я. – Говори сразу! Ненавижу, когда ты ходишь вокруг да около, – нервничает. – Я нравлюсь тебе? – удерживаю её голову за подбородок. Взгляд тускнеет и в нем появляются искры раздражения. Мне стоит только дунуть и разгорится целый пожар. Она бьёт меня по руке, встаёт. – Не хочешь пойти поужинать? Я ужасно голодная. Устала от мяса яка и буйвола. Хочу чего-нибудь европейского, американского. Хочу вредный жирный бургер, картошку и большой стакан колы! И, я бы попробовала красного вина… – быстро говорит она. Тяжело выдыхаю, сажусь. Смотрю на неё. – Холи, кажется, я задал тебе вопрос! – сжимаю зубы. – Шеннон, не усложняй! Прошу тебя! – в её глазах грусть. – Это простой вопрос. Я вообще не вижу сложностей. Что не так? Почему ты не можешь ответить? – натягиваю штаны и майку. – Зачем усложнять? Зачем ты это делаешь? Что ты хочешь услышать? У меня есть муж, я замужем, Шеннон. И Даг никуда не испарится волшебным образом. Да я и не хочу этого. А ты всё время заводишь какие-то странные разговоры. Очень серьёзные, – размахивает руками. Разозлила меня не на шутку. – Тебе всего-то нужно было сказать одно слово. Либо да, либо нет. А ты сказала целую тысячу слов! – рычу. – Не понимаю, почему ты не можешь вести себя со мной, как и с другими своими шлюхами? – разводит руками. – С другими шлюхами? – глаза лезут на лоб. – Хочешь, чтобы я вел себя с тобой как со шлюхой? Ну, что ж? Добилась своего! – рявкаю и громко хлопаю за собой дверью. Иду по коридору. – Не хорони меня, безликий враг… Мне так жаль… Должно ли быть так? Моя дорогая агония… Я больше ничего не чувствую… – в голове почему-то всплывают строчки Breaking Benjamin – Dear Agony. Странно…
Этот грустный припев всегда стоял на звонке у Эммы. С того самого дня, как она развелась с мужем. Я никогда не придавал этому значения. А теперь… Теперь, когда я стал мелкой влюблённой сучкой, я понимаю, что рыжая действительно моя дорогая агония… Агония… Моя адская агония. И зачем мне ты, Холи? Ну правда. Даже не можешь ответить мне. Что я такого спросил? Я знаю, что я тебе нравлюсь, что ты в восторге от меня. Я слышу, как ты стонешь во время секса, как дышишь, когда я тебя целую, как смотришь на меня, как прижимаешься ночью. Почему ты такая чёрствая? Ну, что мне сделать?
Любая на твоём месте была бы в экстазе от меня. Но только это не про тебя, Холи. Ты другая. А я так хочу чтобы ты была со мной нежна, ласкова. И я безумно хочу, чтобы ты сгорала от любви ко мне. Как я сгораю. Чёртова девка! Забрала моё спокойствие!
– Двойной Джемесон со льдом, и сок лайма, – сажусь на стул у бара. – Коктейль? – у бармена французский акцент. – Отдельно, – качаю головой. Парень выполняет заказ. Тяну сладковатый виски. Пялюсь в телевизор за спиной бармена. Какой-то китайский хит парад. Фу! Что за ужас? – Ты бросил меня! – шепчет мне на ухо голос любимого кексика. – Удел всех моих шлюх, – отпиваю ещё глоток. Даже не поворачиваюсь. Я так зол на неё. – Закажи своей последней шлюхе бокал вина, – садится рядом. – Шлюхи не пьют вино, – качаю головой. – А что же они пьют? – хватает меня за ладонь. Отдёргиваю руку. – Не прикасайся. Обычно они пьют водку. Чтобы быть посмелее со мной. – Водку! Пятьдесят, – заказывает Холи. Парнишка ставит перед ней шот. Она не сделает этого. Рыжая хватает рюмку, подносит к носу, нюхает, морщится. – Не дури, – поворачиваюсь к ней. – Ты меня бросил. – Ты хотела, чтобы я обращался с тобой, как со шлюхой. Обычно я ухожу от шлюх. – А ещё обычно твои шлюхи пьют водку. Я сделаю тоже самое. Ты подыграл мне, я подыграю тебе, – улыбается. Просит у французика сок. – Холи, ты ни разу в жизни не пила. Водка это слишком. Не делай этого! – шиплю. – Тебя не спросила! – холодная сталь голоса больно лупит меня по барабанным перепонкам. Твою мать! – Какая же ты сука! – шиплю. Резко хватаю её за руку. Игнорируя её сопротивление, тащу в номер. Закрываю за нами дверь. – Ты ошалел, Шеннон?! Что ты себе позволяешь? – пищит. – Замолчи! – бросаю её на кровать. Она в секунду меняется. Улыбается, стягивает с себя кофту. – О, да! – кусает губу. – Трахнешь меня, как свою очередную шлюху! – голос хриплый. Смотрю на неё. Зачем ты так, Холи? Почему? – Ты была права, нам нужно было взять раздельные номера, – киваю. – Спокойной ночи, – хватаю сумку, открываю дверь. – Нет! – запрыгивает на мою спину. Обнимает меня руками и ногами. – Нет! Не уходи. Шеннон, пожалуйста, не оставляй меня! – шепчет на ухо и судорожно целует меня в шею. – Я дура. Я не хочу быть твоей очередной шлюхой. И я боюсь твоих вопросов. Шеннон, просто не спрашивай меня ни о чем подобном. Пожалуйста! Только не уходи, только не оставляй меня одну. Не оставляй меня без тебя! – голос как будто дрожит.
СЛАБАК!!! ШЕННОН, ТЫ ЗАКОНЧЕННЫЙ СЛАБАК!!!
– Всё. Я не ухожу, остаюсь, – шепчу. Рыжая спрыгивает с меня, разворачивает меня и крепко обнимает за шею. Утыкаюсь носом ей в волосы. Корица успокаивает меня. Как же я люблю тебя. Я не смогу сам уйти. И даже если ты меня погонишь, я буду, как побитый пёс скулить у твоих ног. И меня это ни капли не пугает и не отпугивает от тебя. – Прости меня, – нежно целует в губы. – Прощаю, – улыбаюсь.
====== Часть 44. Иной вид удовольствия ======
Утром она вытаскивает меня на пробежку. Дьявол! Я ненавижу это.
– Холи, я никогда этим не занимаюсь. Да ещё и в такой холод! – трясусь возле неё. – Ты слишком большой для этого. Не так ли? – хватает меня за ладонь. – Я не выспался и замёрз! – Замёрз, потому что еле двигаешься. Давай, ворчливый дедушка Шеннон! – улыбается. – Ненавижу! – бурчу. Мы трижды огибаем гостиничный комплекс, и когда у меня появляется азарт и открывается второе дыхание, Холи останавливается у ворот. – Хватит, – запыхавшись, выдыхает она. Грудь тяжело вздымается. – Теперь я не хочу останавливаться, – сверкаю глазами. – Пойдём, у меня для тебя сюрприз, – кусает губу. – Ох, Холи, Холи! Ты всегда знаешь, чем меня порадовать, – сжимаю её в объятиях, целую. Она ведёт меня за собой. Входим в наш номер. – В душ? – киваю на ванную комнату. – Нет. Примем после, – улыбается. – Ах ты, грязная-грязная девчонка! – подхожу к ней. Томное нетерпение огнём выжигает мой пах. Сможет ли мне хоть когда-то надоесть трахать тебя, моя коричка? – Сядь, – просит вкрадчиво. Опускаюсь на пол. – Закрой глаза. – Уже! – в голосе трепетный восторг. Что же ты придумала, моя сладкая? – Вдохни поглубже, – шепчет и касается своими губами моих. Вдыхаю весь воздух в комнате. – Надеюсь, тебе есть чем дышать. – Есть, – мурлычет она. – Выдыхай тихонечко, мой сладкий. Глаза не открывай. Давай совершим путешествие в твоё самое любимое место, – предлагает. – В тебя? – спрашиваю. – Моё любимое место – в тебе. – Шеннон! – строгий тон скрывает игривость. – Ладно, ладно, – выставляю вперёд ладони. Прямо чувствую, что она улыбается. – Индия, – загадочно произношу я. – Почему именно Индия? – В каком месте может витать более сексуальная энергетика, как не в стране, где придумали Камасутру? – это же очевидно! – Шеннон! – шипит. – Ну ладно. Мы в Лос-Анджелесе. У меня дома. Ночь. Тихая. Ты танцуешь в чёрном кружевном обтягивающем платье. Извиваешься под еле слышный джаз. С улицы через открытое окно дует прохладный ветер. Он легко поднимает золотую органзу в моей гостиной, и раздувает кончики твоих огненных волос.
В твоих пальцах почему-то тонкая сигарета. Но ты не куришь её. Она просто тлеет, кутая тебя в сизую дымку. А я сижу в кресле, напротив тебя. В моей ладони бокал с виски. Я наслаждаюсь твоим медленным, чертовски возбуждающим танцем. И ты смотришь мне в глаза. Тихонечко приближаешься ко мне, опускаешься передо мной на колени, – многозначительно замолкаю. Она тоже молчит.
– И делаешь мне минет! – улыбаюсь как сумасшедший.
Но в ответ мне тишина. – Эй, Хол, ты уснула? – открываю глаза. Она сидит напротив в позе лотоса. Глаза закрыты, перебирая чётки, двигает губами. Медитирует? Сейчас? – Холи, – тяну я. – Эй, Хол! – кладу ладонь на её колено. Она перестаёт повторять мантры, медленно подносит кулак к моему лицу и выставляет средний палец. Смеюсь. Касаюсь его губами. – Холи, а ты можешь повторять мантры громче? Или проделывать асаны с закрытыми глазами? А когда мы вернёмся в Лос-Анджелес, ты возьмёшь меня в свою группу?
– Тшш, – шепчет она. – Интересно, твой муж догадается что между нами что-то есть? Наверняка. Он и так подозревает тебя. Хотя не пойму, он же разрешил тебе изменять. Ничего страшного если он узнает, что ты спишь с хорошим человеком. Его знакомым барабанщиком, и вообще восхитительным мужчиной! – болтаю. – А его дочь уже уехала? – Просила же, заткнись! – шипит она, открывая глаза. Улыбаюсь, одним рывком сваливаю её на пол, накрываю своим телом. Она пронзительно смотрит на меня. – Вообще-то я думал, что мы займёмся сексом, – шепчу ей на ухо. – Нет. Я просто хотела немного помедитировать, а ты бы не дал. Я нашла способ успокоить тебя, – улыбается. – И ты не угадал на счёт минета, Шеннон! – Почему? – огорчаюсь. Похоже, слишком сильно огорчаюсь. – Я не умею, – стыдливо опускает глаза. – Что? – свожу брови. – Ну, может и умею. Не знаю. Никогда такого не делала, – жмёт плечами. – Как можно жить в браке столько лет и никогда не заниматься оральным сексом? – откатываюсь, ложусь на бок. Смотрю на прекрасное лицо моей корички. – Даганет всегда говорил, что оральный секс отвратителен. Я не спорила. Тоже так считала, – смотрит на меня своими чистыми, изумрудными глазами. – Тебе просто нужно попробовать, – не могу сдержать улыбки. – Не хочу я пробовать, – взмахивает рукой. – Холи! – строго бормочу. – Не заставляй меня! – нервничает. Поднимается с пола. Идёт к двери в ванную, скидывая одежду. – Ты с момента нашего знакомства, хочешь засунуть свой член мне в рот! – зло бормочет. – Ничего подобного! Может, это ты так хочешь? Нет, я, конечно, хотел вставить его в тебя, но про рот я даже не думал, – улыбаюсь. Она строго смотрит на меня. – До недавнего времени. – Хватит! – рявкает. – И как часто ты занимался, эмм… Оральным сексом с какой-нибудь из своих… – запинается. – Ну, бывало, – прячу глаза. Этот вопрос меня смущает. – И как? – сверлит меня взглядом. – Поверь, крайне мало девушек получали от меня такой подарок. – Подарок! – прыскает она. – Ты, наверное, считаешь, что твой язык творит чудеса? – скептически смотрит на меня. Жадно осматриваю её нагое тело. – Давай проверим! – киваю на кровать. – О! Нет! – в глазах ужас. – Обойдусь. Спасибо! – заходит в ванную. – Холи, я могу не спрашивать. И не предлагать. Я просто свалю тебя на пол, и ты не сможешь вырваться. Да и вряд ли захочешь, – облизываю губы. Она переминается с ноги на ногу. В глазах смятение, на щеках проявление смущения. – Пожалуйста, не нужно! – качает головой. – Почему? – подхожу к ней так близко, что её напряжённые соски, касаются моей груди, оставляя на коже приятный жар возбуждения. – В этом нет ничего плохого, – нежно целую её шею, слегка посасывая кожу. – Я не смогу отплатить тебе тем же, – еле хрипит она. – Почему ты на меня так действуешь? – прямо дрожит. Беру её за плечи, разворачиваю к себе спиной. Сжимаю левой ладонью груди. Ухх! Мои красавицы. Правой поглаживаю живот. Холи извивается от нетерпения. – Нравится? – целую её за ухом. – О, да! – задыхается. Ей так хорошо сейчас, так сладко. Она ни о чём не думает. Может сейчас ответит на интересующие меня вопросы? Я не узнаю, если не попробую спросить. – Чего вы ещё не делали с мужем? Анальный секс? – крепче прижимаю коричку к себе. Просовываю в неё палец. Какая горячая! И мокрая. – Нет. Никогда, – отвечает. – Игрушки? – Нет, Шеннон, – дышит в такт моим движениям. – Я нравлюсь тебе? – Очень! – сжимает мою руку. Улыбаюсь. Да! Я знал! – Ты хочешь, чтобы я доставил тебе удовольствие языком? – решаюсь спросить и это. – Безумно! – почти пищит. – А ты хочешь доставить мне наслаждение ртом? – гулять так гулять! – Шеннон! – хнычет, резко разворачивается. Сдёргивает с меня тренировочные штаны вместе с боксерами. – Пожалуйста, возьми меня! – в глазах мольба. – Сначала минет, Холи! – смотрю в её глаза. – Или обычный секс прямо сейчас, или ничего вообще, – желание потихоньку покидает её тело. Во взгляд возвращается разумность. – Минет! – произношу с нажимом. – Момент упущен! – раздражённо выдыхает она, и встаёт в душ. – Вернись! – приказываю. Она включает воду, полностью меня проигнорировав. – Холи! – повторяю приказ. Ей плевать. – Оглохла? – распахиваю дверки душа. Она резко оборачивается. – Я приказал тебе! – шиплю.
Вот она! Моя мужская бравада! Я, властелин мира, мать его! Ну не совсем чтобы мира. Но я точно властелин этой душевой кабины.
– Приказал вернуться? А что ещё прикажешь? Ты, конечно, можешь заставить меня отсосать, и мне придётся это сделать. Потому что ты мужчина. Ты сильнее меня. И ты скорее сломаешь мне шею, чем позволишь ударить себя. Но, нужно ли тебе это? – в её глазах застыло разочарование. О, Господи! Нет. Холи, нет! Только не разочаровывайся во мне. А если ты уже это сделала, то очаруйся обратно! Я не вынесу этого взгляда. – Прости меня! – крепко прижимаю её к себе. – Уйди, Шеннон! – тихонько просит. – Нет! Холи. Не прогоняй. Не нужно. Прости меня. Я идиот, – кладу ладони на её щёки, впиваюсь в губы. Мой поцелуй груб, настойчив. – Шеннон! – пытается оттолкнуть. – Нет. Пожалуйста, мне это нужно. Дай почувствовать, что ты всё ещё моя! – шепчу. Она прикрывает глаза, обвивает мою шею руками и позволяет себя целовать так, как я этого хочу. Она не отталкивает меня. Губы податливы и нежны. И дыхание сбилось. Я вдоволь насыщаюсь союзом наших губ и ослабляю хватку. – Пожалуйста, не заставляй меня. Я сделаю это, когда захочу сама, – шепчет мне. – Не нужно. Ничего не делай. Я не хочу этого, – бормочу уткнувшись своим лбом в её. Холи, я не хочу ничего, чего бы ни захотела ты сама. Ни за что. Я никогда не заставлю тебя. Только не уходи. Только будь со мной. Только останься здесь. Ты моё небо, моя богиня. Я свихнусь без тебя. – Я не хочу возвращаться, – тихонько говорит она. – Что? – я всё правильно расслышал? Она не хочет возвращаться? Или это капли воды так громко барабанят по дну ванны, что я оглох и это звуковая аномалия? – Не хочу к мужу, не хочу в Америку, – качает головой. – Давай останемся. Останемся здесь навсегда, Холи! – хватаюсь за эти её слова. Она грустно улыбается. – Мы не сможем, сладкий. У нас есть ещё одна жизнь. Там. За океаном. У тебя группа. У меня муж, – голос дрожит. – Брось его, Холи! Брось! Будь со мной! – держу её за ладони. – Буду, Шеннон. Буду, – она лишь тихонько смеётся, как-то нервно, и выходит из душа. – Как только наступит моя следующая жизнь.
====== Часть 45. Непредсказуемая сука ======
– Ты невозможна и неисправима! – оборачиваюсь полотенцем, тереблю волосы. – Но ведь именно такой я тебе и нравлюсь, Шеннон, – просовывает голову через дверь в ванную. Улыбается. Она в гостиничном халате. – Сейчас схвачу тебя и исправлю! – шагаю к двери, но поскальзываюсь на воде, стёкшей с рыжей и с громким хлопком растягиваюсь на полу. – О, Господи! Сладкий! – подлетает она ко мне. Поднимает мою голову с пола. – Шеннон! Шеннон, очнись. Господи, ты жив? – она дрожит, наклоняется, целует всё моё лицо. Не улыбайся! Шеннон, не смей улыбаться! Ты в обмороке! Холи наклоняется, прикладывает ухо к моей груди, проверяет пульс на шее. – Шеннон, ну пожалуйста! Умоляю тебя! – целует в губы. Больше не могу притворяться! – Ммм… Коричные губы с привкусом карамели, – улыбаюсь. – Твою мать! – восклицает она. – Сукин сын! – шлёпает меня ладонью по груди. – Ты перепугал меня, Лето! – почти визжит. – Ты перепугал меня, Лето! – передразниваю её. Хохочу. – Придурок! – рычит она и уходит. – Холи! – иду за ней. – Пошёл к чёрту! – усаживается на кровать, открывает книгу. – Ну, ладно. Как хочешь. Позлись, – киваю ей. И она так и делает. И я не отступаю. До самой ночи мы не сказали друг другу ни слова. И ужинали молча, и легли спать повернувшись друг к другу спинами. Я был страшно раздражён, и слышал её злобное сопение. Знаешь, кексик, я тоже могу встать в позу!
