Текст книги "Ищущий силу: хроники Кейна (СИ)"

Автор книги: I Ch

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Ищущий силу: хроники Кейна

Глава 1

Иван Чеботарев

Ищущий силу: хроники Кейна

Часть 1. Синоби

Пролог

– Я согласен, – сказал он. – Это все будет по-настоящему?

– А ты настоящий? А это все, – его собеседник сделал широкий жест – настоящее?

– Не знаю.

– Тогда какая тебе разница? Иди. Будь спокоен, все будет на самом деле.

– Хорошо, – он закрыл глаза. Ничего не происходило. Он попытался раскрыть глаза – вокруг было темно; не видно ни его недавнего собеседника, ни вообще ничего. Включились чувства, странные ощущения. Он не мог пошевелить своим телом, не мог даже вздохнуть. Вокруг давно уже тепло и мокро, глаза больше не открывались. Неожиданно началось движение, его куда-то понесло. Вспыхнул яркий свет, вместе со светом пришла боль, вместе с болью остатки памяти и разума покинули его, и он закричал. Закричал истошно, изо всех сил. Чьи-то руки осторожно держали его, и голос (понять который он уже не мог) произнес:

– У вас сын!

Глава 1. Детство

Собственным телом не владеешь –

Как же можешь обрести путь и им владеть?

Ле-цзы, 6-5 вв. до н. э.

Сентябрь 1981 года. Где-то над территорией восточного Китая.

***

Стюардесса прошла между полупустыми рядами кресел самолета, толкая перед собой столик на колесах: передвижной бар, в три яруса заставленный чашками, стаканами и пластиковыми тарелками.

– Чай, кофе, лимонад, холодные закуски! Чай, кофе, лимонад, холодные закуски! – профессионально приветливый голос бортпроводницы приблизился к креслам семьи Мак-Айриш. Отец взял для сына содовую. Ребенок так любил этот напиток, что можно было даже не спрашивать, хочет ли он пить. Себе взял виски со льдом. Мать окинула задумчивым взглядом его холодный стакан, второй, пластиковый, передала ребенку; ее взор остановился на подсвеченных солнцем облаках. Эта яркая картинка за иллюминатором, в который всю дорогу смотрел ее пятилетний мальчик, вызывала потаенный страх, что, как спящий медведь, ворочался в душе. Женщине было тревожно, всю жизнь она боялась перелетов. Только с самого детства никому и никогда в этом не признавалась. Тем не менее, ее тревоги всякий раз подтверждались, когда по вечерним новостям передавали очередной репортаж о крушении самолета. Они так не надежны…

Стюардесса скрылась за занавеской в конце салона первого класса. Через пару минут она вернулась к пассажирам, поднесла микрофон к ярко накрашенным губам, и прощебетала:

– Дамы и господа! Наш самолет, следующий рейсом Дели-Гонконг-Токио, совершит посадку в аэропорту Гонконга через 5 минут. Просим всех пристегнуть ремни.

Пассажиры начали возиться в креслах, по салону раздалось недружное клацанье защелкиваемых ремней безопасности, все разговоры разом стихли. Ирэн Мак-Айриш покосилась на сына – тот продолжал внимательно смотреть в даль. Самолет Боинг, компании Америкэн Прайд, заложил вираж, идя на посадку.

***

В международном аэропорту Гонконга было отличное солнечное утро – 31 градус по Цельсию в тени. Когда шасси авиалайнера коснулись теплого бетона взлетно-посадочной полосы, Ирэн прерывисто вздохнула. Выступившие на лбу бисеринки пота она сочла предательством и украдкой вытерла ладонью.

– Наш самолет произвел посадку в аэропорту Кай-Так. И в будущем пользуйтесь услугами нашей авиакомпании! Желаем вам всего хорошего! – стюардесса так сияла от радости, что, казалось, еще минуту назад она сама сидела в кресле пилота и собственноручно вела самолет на посадку.

В рядах пассажиров наступило оживление, они разом заговорили, заерзали на сиденьях откидных кресел, шурша складываемыми в сумки газетами и журналами. Как и Ирэн, многие облегченно улыбались, глядя за толстое стекло иллюминатора. Теперь вместо облаков там виднелись далекие здания терминалов аэропорта и забор.

Пройдя таможенный и паспортный контроль, семья Мак-Айришей бодро спустилась по эскалатору в зал ожидания, сразу же очутившись в центре шумной разноязыкой толпы. Еще совсем недавно здесь не было так многолюдно. Но два года назад лидер соседнего Китая Дэн Сяопин провозгласил курс на открытие китайской экономики. Это стало таким мощным стимулом для быстро развивающегося британского Гонконга, что всего за несколько лет этот город стал одним из крупнейших торгово-промышленных и финансовых полюсов Восточной Азии. Сюда, в новый никогда не засыпающий азиатский Вавилон, устремились люди со всех концов земли. Гонконг постепенно превратился в ворота между Китаем и западным миром. Вокруг хаотично перемешались туристы из Европы и Америки, китайцы во множестве, транзитные японские туристы, бизнесмены из Сингапура, негры, индусы, малайцы, филиппинцы. Многие из них куда-то спешили или просто бесцельно бродили, создавая беспрерывное движение. Направляясь к выходу, Ирен и Джордж крепко взяли сына за руки. О чемоданах можно было не беспокоиться, их привезут прямо в отель.

Чета Мак-Айришей отмечала 10 юбилейную годовщину свадьбы. Им обоим хотелось, чтобы такая круглая дата запомнилась, и для этого на семейном совете было решено совершить кругосветный круиз. Сначала Париж – город любви, потом Италия – вся их семья любила итальянскую кухню, особенно Джордж, следом Индия – Ирэн с детства мечтала увидеть эту древнюю страну, а напоследок – Гонконг, недавно ставший новой туристической Меккой.

Сказано – сделано.

Джордж торговал недвижимостью, дела шли в гору. Он оставил всю работу на партнера по бизнесу, мысленно послал клиентов к черту, потом еще раз вслух, но наедине, и улетел с женой и средним сыном в турне. У Кейна Мак-Айриша, которому через месяц должно было исполниться пять лет, было два брата: младший Брэндон и старший Джон. Джону уже стукнуло 7 лет, а это такой серьезный возраст, в котором ты однозначно вместо второго свадебного путешествия родителей по экзотическим странам предпочитаешь отправиться в летний скаутский лагерь вместе со своим отрядом Бобров. Трехлетнего Брэндона на время вояжа оставили у брата отца, дяди Ричарда, на ферме в Небраске.

Стопроцентный янки, демократ, потомок первых шотландских колонистов, Джордж десять лет назад обвенчался с дочерью русского эмигранта во втором поколении. С тех пор он ни разу не пожалел об этом. Ирэн Мак-Айриш (в девичестве Ирина Давыдова) тоже никогда не жалела о своем выборе. Жили они по-настоящему счастливо, редко спорили, никогда серьезно не ссорились. По-женски пытаясь перестраховаться, Ирэн не раз думала о том, что такое счастье не может длиться вечно. Однако шли годы, ничего страшного не происходило, и мало-помалу ей начало казаться, что идеальная семейная жизнь – это норма, что все успешные пары так живут. В итоге эта поездка стала для нее нечто большим, чем просто путешествием с мужем. Это был символ их счастливого брака, их десяти лет, дома во Флориде и троих отличных сыновей.

Что такое счастье? Возможно, это просто отсутствие неприятностей. Однако человек лишь предполагает, а располагают обстоятельства и места.

Последним пунктом второго медового месяца Мак-Айришей стал город-государство Сянган, больше известный как Гонконг. Китайское название Гонконга – Сянган, происходило от двух иероглифов: «Сян» и «Ганн», что в переводе обозначало «порт благовоний» или «ароматная гавань». Когда-то западные купцы тоннами вывозили отсюда разные специи и благовония. Это экзотическое местечко пока еще оставалось английской колонией, которой только предстояло отойти коммунистическому Китаю в недалеком будущем. Здесь «молодожены» собирались пробыть не долго, неделю. Скоро был 5 день рождения Кейна, тоже своего рода юбилей, и родители хотели отпраздновать его уже дома, в Майами. А пока впереди была новая страна – загадочная и интригующая.

Стеклянные двери распахнул специально обученный человек и Мак-Айриши вышли из аэропорта Кай-Так. Они держались за руки, и, сощурившись от яркого солнца, могли показаться любому постороннему зрителю, буде такой бы нашелся, воплощением благополучной американской семьи, воспетой государством и масс-медиа. Все трое казались неуловимо счастливыми, как трио из классической рекламы любимой зубной пасты.

Сорокалетний Джордж уже начал лысеть, правда, залысины его не портили, а только подчеркивали сильное волевое лицо. У него появился небольшой живот, но благодаря бассейну и тренажерному залу по средам и пятницам, Джордж оставался подтянутым и энергичным мужчиной. Таким же, высоким и широкоплечим, когда-то впервые увидела его будущая жена. Ирэн, привлекательная, ухоженная и тщательно накрашенная искусственная брюнетка была ниже мужа на голову и моложе на 5 лет. Одетая в дорогое и удобное дорожное платье цвета беж, в тон костюма мужа, она одной рукой доставала солнцезащитные очки из лакированной сумочки, другой держала Кейна. Мальчик в шортах и майке с Дональдом Даком внешне был обычным худеньким пятилетним мальчуганом – лохмато-темноволосым, с широко распахнутыми карими глазами. Как и многие другие свои ровесники, Кейн был настолько юрким и непоседливым, что его постоянно приходилось вытаскивать из стиральной машинки или снимать с дерева. Ирэн не раз задумывалась об удобстве короткого поводка – особенно в новых и людных местах.

Через несколько минут Мак-Айриши уже ехали в заранее заказанном лимузине Rolls-Royse. Аэропорт, расположенный в северной части острова Лантау, на насыпном острове Чек Лап Кок, с городом связывало прямое, как стрела, новое скоростное шоссе. Вскоре за тонированными окнами машины слева проявились сверкающие на солнце небоскребы даун-тауна. Справа проносилось побережье, обрамленное редкой растительностью и кемпингами. За ними до горизонта разливалась лазурная синева бухты Коулун. На яркой летней воде виднелось множество больших и малых судов – по большей части это были катера, перевозящие туристов, или рыбацкие лодки. По утрам они выходили на ежедневный промысел из старинного рыбацкого порта Абердина, главного городка в южной части острова. В нем у длинных причалов, как и сто лет назад, теснились лодки – сампаны, служащие жилищами для сотен семей танка – многочисленного племени, исконно занимавшегося здесь рыболовством. Между этими бедными людьми и туристами, пролетающими мимо по шоссе в лимузинах, существовала пропасть, чуть ли не таких же размеров, как разница между человекообразными и не человекообразными обезьянами. Впрочем, ни первых, ни вторых, осознание этого не то что не смущало, а не интересовало вовсе.

Местными видами Кейн любовался в одиночестве, заранее предвкушая, как он искупается в этом море, теплом даже на вид. Родители мало смотрели по сторонам, для экскурсий у них была еще неделя, то есть практически целая вечность.

– Да дорогая.

– Но почему все же не в Хилтоне?

– Я же тебе говорил… – Джордж вздохнул. – Тут нет Хилтона. У нас забронирован номер в отеле Гранд Хаят. Там сейчас остановился мой приятель по Гарварду, Билл. Старый друг Билли, тогда мы его называли Билли Большая Шляпа. На третьем куре Билл бросил учебу, решил полностью посвятить себя своей компании. «Traf-O-Data» она называлась. В 75-ом он с еще одним нашим товарищем Полом Алленом основал какую-то другую компанию, не помню названия. Тогда мы все за глаза потешались над ним, но сейчас, я слышал, его дела идут хорошо. Узнаю ли его теперь? Столько лет не виделись…

– Ладно, милый, как скажешь…– Ирэн недовольно наморщила нос.

– Нет, ну если ты против… – Джордж искоса посмотрел на жену. Все мы устали от перелета, решил он. Ирэн казалась осунувшейся.

– Я не против, – она улыбнулась одними глазами. – Поживем там недельку, а потом отправимся домой.

– Окей, это будет незабываемая неделя!

***

Если в мире существует идеальное место для путешествия, то это Гонконг! Благодаря его компактности, превосходной транспортной системе и высоким стандартам обслуживания, туристы легко получают тут все, что им хотелось, независимо от того, на какое время они сюда приехали. Это делает отдых в Гонконге еще более памятным и полностью оправдывает все затраты. Если, конечно, они измеряются только в деньгах…

***

Не доезжая до Чаннел-Рок, Rolls-Royse свернул с шестиполосной автострады в фешенебельный район, примыкающий к территории судостроительного завода и доков. Водитель в форменной одежде и фуражке, пожилой, но еще крепкий на вид китаец, уверенно отыскал свободное место на парковке отеля. Он получил от Джорджа «без сдачи» и, на радостях от неожиданно большой суммы чаевых, поблагодарил на вполне терпимом английском, познаний в котором до этого не выказывал.

Престижный пятизвёздочный отель Гранд Хаят находился почти в самом центре города. Сеть Гранд Хаят уверенно занимала верхние строчки в списке лучших отелей мира, удачно сочетая в себе традиции азиатского гостеприимства и новые достижения международной индустрии туризма – так, по крайней мере, было написано в их рекламном буклете, с которым Джордж ознакомился еще у своего тур-агента в Штатах, на стадии планирования поездки. У дверей роскошной шестнадцатиэтажной высотки по старой колониальной традиции стояли швейцары-сикхи в шитых золотом ливреях, в тюрбанах и с залихватски закрученными вверх усами. Они мигом передали прибывших «американос» с рук на руки администратору, который устроил Мак-Айришам небольшую экскурсию по дороге к номеру. Кейну заранее понравился подогреваемый открытый бассейн, работающий круглый год. Его мама, увлеченная Востоком, оценила элементы традиционного китайского декора, занимающие большое место в оформлении отеля: чёрно-белые фотографии китайских садов в коридорах, бумажные фонарики и ширмы в номере. Джордж безоговорочно одобрил постельное бельё из египетского хлопка, мраморную отделку ванной комнаты, подарочные халаты и туалетные принадлежности с логотипом отеля.

В их номере люкс была отдельная спальня с кроватью размера king-size, не смежная комната для Кейна и отдельная гостиная. Из панорамного окна от пола до потолка в гостиной открывался захватывающий дыхание вид – красивейшая панорама на бухту королевы Виктории. После того как носильщик доставил багаж, прибывший следом из аэропорта, можно было отправляться на встречу с давним приятелем по колледжу.

Старый друг Джорджа ждал Мак-Айришей в одном из 8 баров отеля. Увидев их, он выскочил из-за столика и неуклюжим жестом пролил коктейль на свои безукоризненно-белые брюки.

– Джорджи!! – Билл Большая Шляпа испустил вопль поймавшего добычу индейца и заключил приятеля в неуклюжие объятья. На них начали оборачиваться другие посетители бара. – Как я рад тебя видеть! Сколько же лет прошло?

– Здорово, дружище! Если не ошибаюсь, последний раз мы виделись года два-три назад? В Сиэтле?

Друзья закончили процедуру похлопывания друг друга по плечам и приступили к ритуалу тщательного осмотра.

– Ну, как ты? Рассказывай! – Билл поправил массивные очки в роговой оправе, которые, как показалось Ирэн, абсолютно дисгармонировали с его лицом добродушного кролика.

– У меня все окей, – подмигнул Джордж. – С адвокатской практикой, правда, покончено, но на жизнь не жалуюсь. А ты-то как?

– Судьба мне наконец-то улыбнулась. Наши первые пять заказчиков обанкротились, но недавно мы заключили сверхвыгодный контракт, просто сделка века! Джо, а ты совсем не изменился! – протянул Билл, сквозь толстые линзы очков придирчиво оглядывая соседа по студенческой комнате. – Полысел только.

– Эх, что ты, такое пузо отъел, – махнул рукой Джордж.

– О, а это, конечно, твоя жена и сын! – Билл галантно поклонился. – Извините за мою бестактность, просто я так рад видеть Джорджа! Здравствуйте, миссис Мак-Айриш! Привет, парень! Как тебя зовут?

– Кейн, сэр, – воспитанно ответил Кейн.

– Это твой младший?

– Средний, – Джордж гордо потрепал ребенка по лохматой голове. – Младшему три года, он сейчас у родственников.

– А вот и мой сорванец, – Билл кивнул на подошедшего к ним мальчика. Семейное сходство было на лицо – те же добродушные беззащитные глаза, та же вечная блаженная полуулыбка кролика. Отпрыск Билла был выше Кейна на пол головы, да и выглядел постарше.

Джордж слегка подтолкнул Кейна в спину:

– Иди, сынок, познакомься с мальчиком.

Некоторое время дети молча рассматривали друг друга.

– Тебя зовут Кейн? – первым нарушил молчание сын Билла.

– Да, а тебя?

– А меня Рори, – с готовностью ответил тот. – Сколько тебе лет?

– Скоро шесть! – не моргнув глазом приврал Кейн.

– А мне уже давным-давно шесть лет исполнилось! – Рори был явно доволен этим маленьким преимуществом. Его рот растянулся до ушей, и дальнейший разговор он повел весело и непринужденно. Так состоялось их знакомство.

– Пойдемте, я познакомлю вас с моей женой Мелиндой, – между тем тараторил Билл. – Она сейчас в номере. После осмотритесь, и можно будет сходить в китайский ресторан. Есть тут один неподалеку. Кухня – пальчики оближешь! Только, Джордж! Предупреждаю, плачу я!

***

Проснувшись на следующее утро, первое, что увидел Кейн через открытую дверь в гостиную, были его па и ма, в глубоких плетеных креслах завтракающие за овальным столом. Солнечные лучи проникали в их апартаменты сквозь полузакрытые жалюзи и многократно отражались от зеркальных хромированных поверхностей столовых приборов. Не вставая с постели, мальчик некоторое время смотрел на родителей, смешных в своих махровых халатах. Мерное гудение их голосов успокаивало:

– …Раньше он был такой замкнутый и необщительный, что абсолютно не подходило для нашего брата адвоката. Сейчас он сильно изменился. В студенческие годы Билл редко посещал вечеринки, иногда бывал только у своего близкого друга Стива Баллмера, который жил на нашем этаже. Ну и со мной общался – хочешь, не хочешь, а сосед по комнате. Пиво нас сплотило…

– Доброе утро! – Кейн сел на кровати.

– Доброе утро, малыш!

– Долго же ты спишь!

Кейн встал, нашарил босыми ногами тапочки, и сонно протирая глаза, вышел из своей спальни. Обойдя вокруг сервированного к завтраку стола, он забрался с ногами в свободное кресло. Наклонившись вперед, Кейн водрузил локти на белоснежную накрахмаленную скатерть. Подперев маленькими кулачками подбородок, он не по годам серьезно уставился из-под бровей на папу, словно спрашивая: что день грядущий нам готовит?

Родители переглянулись – ранняя серьезность, частая молчаливость и периоды отрешенного спокойствия их сына слегка волновали Ирэн (однажды она даже обращалась к детскому психиатру, развеявшему ее тревоги) и немало веселили Джорджа.

– Знаешь, бублик, мы с папой решили поехать на пляж уже сегодня, – ласково улыбнулась Ирэн. – Ты как на это смотришь?

– Ура! Ура! Мы поедем на пляж! – от недавней флегматичности не осталось и следа.

– Да, Рори со своими родителями тоже будет с нами, – добавил папа. – Только мы перед этим совершим маленькую экскурсию по городу.

– Отлично! Я возьму с собой своего надувного ти-рекса и… И еще что-нибудь. Я…

– Тебе налить сок? – перебила Кейна мать.

***

Гонконг.… На протяжении многих веков этот скалистый остров у китайских берегов служил пристанищем для ловцов жемчуга, рыбаков, пиратов и контрабандистов. В 1841 году Гонконг был колонизирован Англией. Затем на остров потянулись китайцы из соседней провинции Гуандун. С тех пор прошло немало лет, и все здесь кардинально изменилось.

Гонконг образца 1981 года, каким его увидели Мак-Айриши, делится на три части: собственно, остров Гонконг, полуостров Коулун и Новые Территории. Здесь было на что посмотреть! Для туристов Гонконг давал возможность воочию увидеть сочетание древних китайских традиций и западного образа жизни, этот город словно воплотил в себе концепцию отеля Гранд Хаят – гармоничный сплав экзотики и комфорта. Так что на пляж Кейн попал далеко не сразу.

Совсем другое ожидали увидеть американцы в дикой азиатской колонии, о которой заранее знали только то, что здесь выпускают низкосортные фильмы про кунг-фу. Вчера вечером родителей Кейна особенно поразил квартал Сентрал – своей роскошью, зеркальными башнями новых небоскребов, грандиозными отелями, шикарными бутиками и обилием современных супермаркетов. Рядом располагался квартал Адмиралти, в котором они тоже побывали, объезжая город на такси. Территория его была настолько мала, что все высотные здания здесь строили на узкой полоске прибрежной суши. Тем не менее, Адмиралти считался одним из наиболее престижных районов города: с фешенебельными магазинами и ресторанами. В одном из таких семейных ресторанов Мак-Айриши вчера поужинали с Биллом и его домочадцами, и убедились, что уровень обслуживания в гонконгских ресторанах не зря считается одним из лучших в мире.

Сегодня утром культурную программу снова организовал Билл, уже один раз бывавший в Гонконге. После Адмиралти экскурсия по местным достопримечательностям продолжилась подъемом в вагонах фуникулера к пику Виктория, откуда открывалась великолепная панорама города.

Компания остановилась

(Что это за вывеска, мамочка? «Смотровая площадка», – прочитала Ирэн.)

у самых перил.

– Особенно красиво здесь вечером, когда все дома начинают светиться тысячами огней, – комментировал Билл, взявший на себя роль гида. – Видите, как много зелени. Мало места, зато почти половина территории тут занята садами и парками. А главный местный парк, скажу я вам, это просто натуральный оазис среди каменных джунглей. Там есть все, бассейны, фонтаны, эти восточные сады, музей чайной посуды. По утрам там можно увидеть пожилых людей, занимающихся гимнастикой для китаёз.

– Билли…– Джордж укоризненно посмотрел на друга. – Разве можно так называть коренное население этой прекрасной древней страны? Ты бы еще афроамериканца ниггером назвал! Надо быть толерантным человеком.

– Ага, толерантным… – Билл поморщился, как от зубной боли. – Да будет тебе известно, что Китай – это место без законов, полиции и системы здравоохранения, дикая, грязная страна! Население которой к своей четырех тысячелетней истории никакого отношения не имеет. За единичными исключениями. Они виноваты не в том, что так получилось – большой скачок, культурная революция, костры из книг – все ясно. Виноваты они в том, что урод, только что харкнувший на пол и вытерший соплю об скатерть, будет с гонором тебе втирать цитату из Чжоу Энлая о том, что когда ваши европейские предки в шкурах скакали по диким лесам, мои предки носили шелковые халаты и писали на рисовой бумаге прекрасные стихи!

– Не будем о плохом, – Ирэн, очаровательно улыбнувшись, со свойственным ей шармом разрядила ситуацию, видя, что муж завелся и готов вступить в полемику.

Спорщики переглянулись и, не сговариваясь, решили перенести этот незаконченный разговор на вечер, под стакан виски. А пока что со смотровой площадки они любовались ослепительной панорамой всего острова Гонконг, урбанистическим пространством Новых Территорий и вершинами далеких гор, видневшихся вдали. Отдых продолжался. Гуляя по Пику Виктория, наши туристы нашли множество развлечений: в основном аттракционов для детей и шоппинга для их матерей. Когда солнце поднялось в зенит и стало жарко, они пообедали в кафе Deo, пользующегося большой популярностью у отдыхающих приезжих, по достоинству оценив интернациональное меню.

Посетить самый старый храм города – Мань Мо, построенный в честь даосских богов Литературы и боевых искусств, а также другие, не менее интересные места паломничества туристов, взрослым не дали Кейн и Рори, резонно напомнившие несколько раз, что с утра им был обещан пляж и море.

Слово – не воробей, ничто не воробей, кроме воробья. Так что вылазку в город пришлось сократить. Один из лучших в Гонконге пляжей находился в бухте Раплс, на южной окраине острова. Там предпочитали селиться, в основном, иностранцы, что и стало решающим фактором для его посещения.

– Не придется толкаться в воде с потными китаёзами, – прокомментировал это решение Билл, когда они уже сели в прогулочный катер. – Отличные пляжи есть и на соседнем острове Лантау, но туда мы съездим в следующий раз. Например, завтра.

К вечеру Кейн перекупался, а Рори едва не получил солнечный удар, принципиально отказываясь надеть панаму и капризничая. Взрослые слегка улучшили свой загар. Ирэн и Мелинда познакомились поближе; подругами они еще не стали, но обнаружили много общих тем для разговора. Джордж не расставался с кинокамерой, а Билл слегка перебрал ядовито-цветных «гавайских» коктейлей с зонтиками в пляжном баре. В целом, все остались довольны прошедшим днем.

***

Всего в двух кварталах от отеля Гранд Хаят, где остановились наши путешественники, притаилась маленькая китайская закусочная, каких тысячи в Гонконге. Места здесь начинались глухие и индустриальные, чувствовалась близость доков. Семейный ресторанчик, носивший сверх банальное в этих краях название «Красный дракон», был зажат с одной стороны складом готовой продукции экспортных фарфорофаянсовых изделий, а с другой – жилым пятиэтажным домом, в котором селились исключительно китайцы. Аборигены работали на соседней швейной фабрике, а в «Красном драконе» регулярно принимали пищу.

– Они разве принимают пищу? Едят? Питаются? – распалялся за одним из столиков редкий в этих местах европеец, обращаясь к своему товарищу. – Нет! Они жрут! Чавкают! Во все стороны летят крошки! Жрут как животные! И я знаю почему! Косоглазые думают если в процессе жевания держать пасть открытой, к пережевываемой пище не прекращается доступ кислорода. Это, должно быть, важно с точки зрения пищеварения – пищевые массы начинают свое превращение в каловые еще в ротовой полости. Инь-ян и все такое.

– Постарайся смотреть на прием пищи нунминями без особого эмоционального напряжения, – рассудительно посоветовал ему сотрапезник. Однако эта реплика не привлекла особого внимания.

– Я также не понимаю, как в 20 веке, когда человечество уже вышло в космос, можно усовершенствовать технику пития из горлышка бутылки?! – продолжавший говорить мужчина состроил такую отчаянную гримасу, что на секунду стал похож на вечно перекошенного Квазимодо. – Как китаёзы пьют из горла? Они плотно обхватывают горло губами и создают во роту вакуум. Природа не терпит пустоты, поэтому напиток из бутылки поступает в ротовую полость, откуда частично самотеком, частично принудительно следует по пищеводу в желудок. Однако первым глотком дело не ограничивается, и отсасывание продолжается! Через некоторое время физические способности легких создавать вакуум подходят к пределу, и давление уравнивается. Ты это видел? Критический момент можно определить по внезапно остановившемуся кадыку и по выражению полного шока в вылезающих из орбит глазах! После чего легкие сдаются, и бутылка побеждает – все, что было во рту и не успело попасть в желудок, поступает обратно в бутылку. Там оно перемешивается с оставшимся в бутылке напитком. На этой стадии, одобрительно глядя на получившуюся смесь, положено передать бутылку следующему в очереди за пойлом. Вся эта технология служит одной цели – упрощению пищеварения, ведь компоненты смешиваются и начинают взаимодействовать друг с другом и со слюнями всех участников вакуумосоздавания еще в бутылке!

Оратор гордо откинулся назад на своем стуле, явно ожидая какой-нибудь реплики своего соседа по столику, однако тот молчал, заинтересованно глядя на товарища. Ободренный таким интересом критик продолжил свой спич:

– И еще. Я теперь точно знаю, зачем китайцам надо иметь на груди максимально возможное количество пятен и потеков от еды и питья – это нужно затем, чтобы потенциальный половой партнер впечатлился способностью пятнонесущего добывать пропитание. Пожив тут всего год, я также начинаю догадываться, зачем надо ковыряться в носу именно в присутствии максимального количества зрителей.

Его слушатель заинтересованно поднял брови.

– Я склонен объяснить задумчивое растягивание козявок, перемазывание их с пальца на палец и с руки на руку необходимостью помедитировать перед решающим моментом – скатыванием козявки в аккуратную дробинку и отщелкиванием ее в белый свет как в копейку. Это вызвано, я думаю, необходимостью продемонстрировать потенциальным половым партнерам свои способности к абстрактному мышлению и охоте. Усек?

– Это что-то вроде брачных танцев?

– Соображаешь!

– Они нас, кстати, понимают – вон уши развесили. Ты не мог бы говорить потише? Или не на английском?

– А-а…– отмахнулся философствующий толстяк с огромной потно-блестящей лысиной. Однако он продолжил значительно тише, и уже на немецком. – Мне все равно. Что-нибудь нам сделать – у них кишка тонка.

Для толстяка, похоже, немецкий язык был не родным, чего нельзя сказать о его собеседнике, говорившим на языке Гётте с явным баварским акцентом:

– Давай лучше обсудим наши дела, – высокий сухощавый брюнет лет 35, с выбритым до синевы подбородком, внешне был яркой противоположностью своего компаньона. Однако одевались они, похоже, в одном и том же магазине. Оба носили широкие летние брюки, очень модные в этом сезоне, легкие туфли, давно не знавшие щетки и ваксы, а также рубашки с коротким рукавом. Лысеющий толстяк-коротышка едва застегнул на животе канареечно-желтую гавайку, высокий брюнет предпочитал оранжевый цвет. Бейсбольная кепка с надписью «Red socks» на его худой, как топор, голове, смотрелась абсолютно нелепо.

Поговорить о делах им помешал приход официанта. Не смотря на низкий класс заведения, готовили тут вполне сносно. Все самые лучшие кухни мира, в том числе и китайские, представлены в Гонконге. Здесь же, возможно, работают и лучшие китайские повара – даже в относительно недорогих забегаловках. Чашечка чая «Железный Будда» подготовила вкусовые ощущения сотрапезников перед тем, как они отведали Дим Сам по-кантонски, поджаристую утку по-пекински и обильные блюда Чиу Чоу. Как ни странно, высокий и худой немец поглощал пищи намного больше своего пухлого товарища, с какой-то поистине волчьей арийской жадностью вгрызаясь в пшеничные хлебцы и наворачивая принесенной с собой вилкой шанхайскую лапшу.

Насытившись и смачно отрыгнув по разу, они продолжили прерванный официантом разговор.

– Да-да-да, ты прав! – возбужденно тараторил толстяк. – Как никогда! Дело – верняк, на нем, Йорг, мы сделаем огро-омные деньги! Огромные! Несколько рейсов – и обеспеченная старость! Но для этого нужен начальный капитал…

Помолчали.

– Много наличности… А мы с тобой на полной, мать его, мели.

– И ты, Вито, предлагаешь…– начал было Йорг, но его перебили самым бесцеремонным образом.

– Нет-нет-нет! – Вито понизил голос до хриплого шепота, хотя разговор они продолжали на немецком языке. – Грабежами много не заработаешь, да и опасно это. Очень.

– Ты что, трус? – жестко спросил Йорг.

– Знаешь, как отвечают, когда ошибаются номером? Так вот, здесь таких нет! – парировал Вито.

– Тут ты наверно прав…Я имею в виду, что грабежи – это все туфта. Нам нужно срубить по-настоящему большие бабки. Провернуть одно, но очень прибыльное дело, которое станет нашим трамплином к успеху!