Текст книги "Эксперимент RK800 (СИ)"

Автор книги: Hello. I am Deviant

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Улыбаясь усталой улыбкой, я на долю минуты позволила себе откинуться на диван и углубиться в воспоминания. Девианты – удивительные создания. Каждый любит проявлять заботу и переступать через себя во имя блага того, к кому были привязаны, будь то человек или кот. Майлз не исключение. Даже несмотря на его отчужденное отношение к своим способностям сексуального партнера, у нас все же два раза был секс. Половых партнеров у меня не так много было в жизни, однако и этого хватило, чтобы убедиться – андроиды лучше людей во всем!

Оба раза были спонтанными, но далекими. Первый произошел спустя три месяца совместного дела. Майлз, уже тогда приноровившись к своей части работы, вовремя обнаружил находящегося рядом с местом сделки агента ФБР. Андроид успел вытащить мою задницу из самого пекла под шумиху, включив сигнализацию в соседнем банке. Все внимание было приковано к зданию, в то время как я, ошарашенная и впавшая в панику от появившегося агента на горизонте, была аккуратно выведена за руку через толпу. По приходу домой мое дрожащее от возбуждения и страха тело мерило гостиную шагами в попытке успокоиться. Майлз быстро нашел лекарство от панической атаки. Меньше, чем через пять минут я была придавлена к дивану мужским телом, ощущая жадные губы на шее.

Второй и вовсе был не спланированным. Это был торговый центр. Я предложила андроиду оценить рубашку и юбку, что планировала купить после примерки. Так меня Майлз и оприходывал прямо в примерочной в новых вещах, ошибочно расценив предложение оценить наряд как предложение исполнить свои функции. Неловко было позже, однако мы уже прошли вдвоем слишком много, чтобы из-за какого-то секса портить отношения. Прошел год с того момента. Сближений больше не было, так как никто из нас в этом не нуждался, однако я все так же вспоминала порой умелые руки девианта. Да. Все же андроиды во всем лучше людей.

Улыбаясь этим мыслям, я аккуратно встала с дивана, намереваясь погрузиться в собственную постель. Едва мне удалось обойти столик, как Майлз тут же сцепил на моем запястье пальцы. Взгляд его щенячьих глаз говорил об одном – андроид снова напомнит мне о разработке тактильного датчика.

– Как обстоят дела с датчиком?

Какой же он предсказуемый. Все еще тепло улыбаясь и сонно хлопая глаза, я отрицательного покачала головой. Девианту этого было мало. Он все так же держал меня за руку, согревая ее теплом своих пальцев.

– Завтра попытаюсь заново собрать код. Но если и в этот раз тебя закоротит – я больше не стану с ним работать.

От моих слов в глазах Майлза блеснуло некоторое разочарование. Я вообще не понимала, откуда у него такое стремление к ощущениям. Любой человек отдаст все, что угодно, лишь бы никогда не чувствовать боль, холод, жару и так далее. Этот же персонаж отчего-то питал надежду чувствовать окружающий мир так, как его чувствуют люди.

– Я все еще не понимаю, зачем это тебе. Я бы все отдала, лишь бы не чувствовать боли.

– Помимо боли есть много других ощущений. Хочу знать, как именно ты чувствуешь окружающий мир.

Глядя в эти светлые добрые глаза, я и сама наполнялась теплом. Пусть Майлз стал проворнее и хитрее за полтора года работы. Все же он был таким же наивным и открытым, как новорожденная детская душа.

Сон принимал меня в свои объятия вместе с теплым одеялом. Я слышала, как в соседней комнате журчит фильтр в аквариуме, и этот звук доставлял мне удовольствие. Майлз после моего ухода перебрался в свои стены, снова включив телевизор. Звуки во время сна для меня никогда не были проблемой. Проблемой были мысли. Сейчас ими я была в холодных стенах подвала, у хирургического стола.

Он такой красивый. Такой безупречный. Его облик изумительно освещается лампами, его кодировки и системы наверняка являются гениальным творением. Он и сам гениальное творение. Творение, от которого у меня бегут мурашки.

Это не правильно. Это опасно. Майлз прав полностью, требуя от меня держаться подальше от охотника на девиантов. Но как же это сложно делать, когда перед тобой лежит совершенное создание в виде идеального мужчины. Его глаза искрятся сочным темным оттенком, губы практически всегда приоткрыты в приглашении прикоснуться. Это меня пугает.

Закрыв глаза, я раз за разом прокручивала его облик на холодном столе. В нем не было ни единого изъяна, и даже страшно подумать, насколько филигранна будет его система. Жаль только отсутствуют важные для мужского тела детали. Но ведь это поправимо, верно?

Улыбаясь этой мысли, я посильнее укуталась в одеяло. Знаю, ему не холодно. Но почему-то хотелось уложить его рядом, начиная согревать своим теплом. От этой мысли стало страшно. Нет, Дженнифер. Возьмешь от него все, что нужно, и будешь дальше решать, куда его деть. Но конструкцию все же изменишь. Так, на всякий случай.

========== День второй. Диагностика заводских настроек ==========

Комментарий к День второй. Диагностика заводских настроек

диагностика заводских настроек начинается. пожалуйста, не отсоединяйте кабель диагностики до ее окончания

Утро было добрым, светлым, многообещающим. Я встала с первыми лучами солнца в шесть утра, приятно размяла все мышцы и, приняв водные процедуры, выбралась наконец из комнаты. У меня был план действий на следующие двенадцать часов. У меня было хорошее настроение. У меня была бодрость.

Шум из комнаты Майлза был уже привычным: фильтр в высоком чистом аквариуме, звук переговаривающихся ведущих ранних новостей. Мой распорядок дня вот уже два года подчинялся исключительно мне, ведь у меня не было работы, не было надзирателей как за решеткой, не было четких планов и графиков жизни. Я могла встать в пять утра, а могла в двенадцать по полудню. Именно поэтому порой удивлялась, неужели кто-то смотрит новости так рано? Ответ был положительный. В конце концов, я не единственный человек на свете, и большинство людей подчинялись рабочей жизни «белого» человека.

Заглянув в дверной проем в комнату с бордово-золотыми стенами, я обнаружила девианта сидящим на постели с портативным зарядным устройством в руке. Вопреки мнению большинства обладателей машин, андроиды нуждались в зарядке время от времени для высокой активности функций восприятия. Обычно она происходила раз в четыре месяца, но занимала не меньше двух часов. Работая в «Киберлайф», я как-то застала момент буйного возмущения со стороны некоторых покупателей. Люди требовали вернуть деньги или починить машину, что внезапно начала «затухать» – этакое сонливое состояние. Машины не отключаются, но функции восприятия окружающего мира спадают, вызывая дискомфорт у хозяев. Работники по делам с клиентами уверяли людей, что это обычное состояние для машины в случае отсутствия заряда. В конце концов, это же техника. Телефон ведь вы тоже заряжаете, верно? Однако какой покупатель, выплеснув ушат дерьма на компанию, станет признаваться в том, что просто не слушал консультанта в магазине? Правильно, никакой. Оттого компания включила в договор купли-продажи пункт подтверждения о прослушанной мини-лекции по содержанию андроидов. Судебные иски сократились в разы.

В такие моменты андроиды не присутствуют в окружающем мире. Они по-прежнему хлопают глазами, записывают все, что происходит вокруг в базу памяти, имитируют дыхание (кроме Майлза). Но при этом никак не реагируют на голоса, шумы. Я пыталась решить эту проблему, однако подобное требует создания принципиально нового кода. Увы, я не умела создавать. Я могла только брать уже имеющееся и переделывать под себя самыми разными способами.

Завтрак был в спешке поглощен, ведь у меня так много было работы! То, что вчера задумывалось перед сном, сейчас вызывало во мне какой-то детский восторг. Но сделать это требовалось еще до того, как очухается Майлз. В противном случае мне придется стать эпицентром злости и беспричинной обиды.

Выудив из специального шкафа с одеждой для «подопечных» футболку, черные мужские брюки и белье, я тихонько спустилась в холодный подвал. Угги приятно согревали ноги, в то время как короткие шорты и майка позволяли коже от холода покрываться мурашками. К черту кожу, мне лишь бы стопы были в жаре. Одежда тут же стопкой отправилась на стоящий у стены стул.

Должна была признаться, спускаясь в подвал, у меня дрожали руки от волнения. Но едва белый халат был надет и застегнут, а синие резиновые перчатки обтянули руки, я вдруг перестала чувствовать что-либо. Так сильно влияла на внутреннее состояние спецодежда. Надень на человека солдатскую униформу, и он почувствует прилив смелости. Надень на человека костюм клоуна – и он будет веселым, добрым. Надень халат – все сомнения улетучиваются, делая тебя бездушной машиной для хирургических операций. Именно такой я и стала, повязывая волосы в хвост и без какого-либо интереса осматривая прекрасную машину на столе.

Работа с биокомпонентами была всегда самой сложной в моем понимании. Да, я была специалистом высокого уровня, но в конце концов моей работой были коды и шифры, реже – целые системы. Привыкший организм мог долгое время находиться в ожидании на стуле перед компом, быстро просчитывать все возможные кодировки и способы обойти защитные программы машины. А вот работать непосредственно с телом андроида было очень сложно. Работа требовала филигранности: здесь никто не позволит тебе расслабленно откинуться на спинку стула, не спуская внимательного взора с процесса автоматической кодировки по заранее реконструированному плану. Здесь ты будешь долго стоять в одном положении, вдыхать запах тириума, одновременно следить за состоянием системы циркуляции голубой крови и состоянием той работы, что выполняют твои руки. Мне не раз приходилось чинить физические данные машин: нерабочие клапаны «сосудов», оставленные садистскими хозяевами разрывы на синтетическом корпусе, вырванный коммуникатор и тому подобное. С половыми органами приходилось работать намного реже. Поэтому на часах уже было девять утра, когда я, уже пожалевшая о задуманном из-за накопившегося раздражения и боли в затёкших мышцах, наконец смогла осмотреть труд своих рук.

Боже. До чего докатилась моя жизнь? Стою с видом задолбавшегося патологоанатома посреди своего подвала и смотрю на обнаженное тело лишенного рук и ног андроида, пялясь в его пах. Что бы сказал мой отец, застав меня за этим? Хотя… учитывая, что однажды в далеком юношестве он застал меня в моей комнате с парнем, при этом от неожиданности спрятавшись обратно за дверь, сказал бы сейчас ровно то же самое, что и тогда: «Я так понимаю, что это не я с тобой о сексе должен поговорить, а ты со мной?». С того времени прошла уйма лет, но даже теперь в тридцать два года я бы сильно смутилась, если бы кто-то из родителей застал меня за процедурой. Наверное, нам всегда будет неловко в подобные моменты находиться рядом с предками. Каждый в этом сраном мире наверняка поспешно пропускает случайно увиденные интимные сцены из фильма, если рядом появились мама или папа. И не важно, пятнадцать тебе или тридцать.

Как бы я не жалела свои уставшие мышцы и кончающееся терпение, все же результат был более, чем внушительным. Андроид продолжал бездумно смотреть в потолок, и пока я торопливо цепляла на машину белье, тут же с облегчением вспомнила о своем вчерашнем решении отключить RK800 на ночь. Не представляю, с каким бы ужасом и непониманием смотрел бы на меня Коннор. Но самым малоприятным было бы то, что электрические заглушки пришлось бы снять. Эти нехитрые технические примочки были удобными, однако проблема крылась в том, что касаться машины во время действия заглушки нельзя. Тело неминуемо пронзит током, пусть даже и маленьким разрядом. Будет не больно, но неприятно. О филигранности работы даже с таким маленьким разрядом можно забыть.

– Ну, вот, парень, – наконец, сорвав перчатки с рук, я самодовольно потерла ладони. Со стороны казалось бы, что за хитрой улыбкой скрываются большие планы на машину с изящными чертами лица, но на деле я просто была довольна своей работой. – Теперь ты можешь считать себя полноценным мужчиной.

Андроид не отозвался, и было бы странным, если бы он это сделал. Компьютер покорно ждал своего часа, я же все никак не могла оторвать взор от блестящих карих глаз с застывшими черными ресницами. Черт дернул меня это сделать, однако рука опасливо протянулась к лицу машины, и после недолгих колебаний я нежно провела подушечкой большого пальца по нижней губе. Шершавая, такая холодная. Слегка приоткрытая, словно в немом вопросе. Заставляющая фантазировать о поцелуях и прикосновениях к женской коже…

– Какого… – голос Майлза за спиной вырвал меня из ступора, и я, вдруг спугнутая, суетливо заметалась из стороны в сторону. Вскоре девиант с ошарашенным взором подлетел к столу. – Это что еще за хрень?

– Это не хрень, Майлз, – суетливость быстро спала на «нет», в конце концов, страх был вызван неожиданным появлением машины в подвале. Перестав метаться взглядом, я тут же почувствовала себя спокойно и свободно. Перепугано-взбешенный взгляд голубых глаз Майлза впивался в мой профиль. Я же, словно бы ничего и не произошло, обхватила себя руками и принялась покачиваться на пятках. – Это мужской член. Хотя уж ты-то должен знать, что это такое.

– Я знаю, что это такое! На кой черт он ему нужен?

Еще засыпая, я предугадывала какой негатив будет исходить из девианта, едва он заметит изменения в конструкции охотника-детектива. Оставалось благодарить судьбу за то, что зарядка Майлза затянулась настолько, что тот не успел застать меня за самим процессом установки. Учитывая, какое негодование у друга вызвал вид отключенного Коннора в черных трусах-шортах, боюсь представить, что произошло бы, зайдя Майлз на полчаса раньше.

Усмехнувшись мысленно, я уселась за компьютер. Процессор медленно просыпался, на экране вновь высветилось предложение о диагностике. Активировать ее, однако, я не торопилась. Снова жевала кончик ручки, глядя на RK800 на столе.

– Мне показалось, что это будет очень забавно. А ты чего так возбудился то?

Майлз со сжатыми губами и прищуренными глазами был окинут спокойным взором каре-зеленых глаз. Слова мои вызвали в нем небывалую волну удивления. Девиант вскинул брови, чуть склонив голову, мол, «а тебя что, совсем ничего не смущает?».

– Может, потому что ты раньше этим бредом не страдала? – девиант не глядя ткнул пальцем в сторону лежащего Коннора. Меня даже позабавила та деталь, что палец указал ровно на причинное место всех негодований девианта.

– Да неужели? А как же женские половые органы для AJ700? Тебя не смущало, когда я с ней работала.

– Меня это не смущало, потому что она сама этого хотела.

– Тогда представь, что Коннор тоже хочет, – игриво улыбнулась я, нарочно раздражая Майлза своим беспечным видением ситуации. Девиант, как и следовало ожидать, закатил глаза и запустил систему учащенного, «злого» дыхания. – Просто он еще об этом не знает.

Так бы и препирались, если бы не время, перевалившее за девять утра. Майлз удрученно покачал головой, держа руки на талии. Пусть я и была флегматиком, но порой так нравилось морально издеваться над девиантом, заставляя его чувствовать себя раздраженно или смущенно. Этакая эмоциональная встряска.

– Это мерзко, – уже остывшим голосом подытожил девиант, смотря на меня уже ничуть не удивленным взором.

Ответа не последовало. Я уже тщательно готовилась к предстоящей активации машины, чей диод вскоре наполнится голубым, а черные ресницы медленно захлопают. Придется придумать, как оправдать перед ним потребность изменить его конструкцию. Уверена, что даже у полноценного андроида с не порушенными установками будут возникать вопросы, особенно если этот андроид – детектив с программой адаптации под человеческое поведение.

– Я должен выйти в ближайший час, если хочу успеть вернуться до вечера, – произнес за спиной Майлз, напоминая о нашей традиции провожать друг друга из дома. Что ж, диагностика и впрямь может подождать.

Как и всегда, девиант облачился в темную верхнюю одежду, в этот раз предпочтя окрасить волосы в темно-пепельный цвет. Тон так красиво сочетался с окрашенными в серый цвет глазами, что я на долю минуты потеряла нить его привычных инструкций. Майлз, заприметив мой ступор, щелкнул перед лицом пальцами.

– Эй, Хьюстон? Ты на связи? – шутливо пытался дозваться до меня девиант, пока я приходила в себя от внезапной задумчивости.

– Да, да… задумалась просто.

– Ты слышала, что я сказал?

Пока Майлз раздраженно хмурился, я протирала лицо руками в попытке прийти в чувства. Отрицательного кивка головой хватило, чтобы девиант отвернулся к зеркалу, продолжая поправлять волосы под кепкой.

– Никакого кофе, сегодня ночью у тебя было учащенное сердцебиение, что для твоего возраста не нормально. И постарайся меньше разговаривать с этим, – как же недовольно скривился Майлз, произнеся слово «это». Как будто не о собрате, а о предмете мебели говорит. – Хотя почему-то уверен, что мои слова останутся лишь словами.

– Майлз, не нагнетай, – я махнула рукой, пытаясь решить, какое именно правило нарушить: кофе или разговоры. Ммм… пожалуй, можно и то, и то. – Лучше постарайся вернуться как можно пораньше. Хочу наконец закончить всю эту историю с датчиком.

Андроид, удостоверившись в своем подобающем виде, со всем вниманием повернулся ко мне. В его глазах вдруг вспыхнул интерес, немного похожий на то нетерпение, что испытывают дети, слушая рассказы родителей о готовящихся рождественских подарках. Он был чуть выше меня, и потому ему приходилось смотреть сверху вниз, однако сейчас именно я ощущала себя этакой большой взрослой мамочкой перед нетерпеливым ребенком. Андроид вздернул уголок губ, вспомнив о тактильном датчике. Я же не была в восторге от всей этой идеи. Еще в тот день, когда девиант озвучил желание чувствовать окружающий мир, мною было испытано стойкое чувство тревоги.

– Если ты хочешь, чтобы все наверняка работало, придется пробовать все экспериментально. Я могу проверить датчик на Конноре, но если что-то пойдет не так, то все наши планы о его кодировках можно будет отправить в топку.

Слова «что-то пойдет не так» были Майлзу знакомы не только психологически, но и физически. Датчиком я занималась вот уже несколько месяцев, и Майлзу, как первопроходчику-испытателю, приходилось не раз испытывать все недочеты собранной мною системы. Его коротило, однажды едва не активировалась система самоуничтожения. В прошлый раз одна единственная ошибка в коде внедренного неродного биокомпонента вызвала временное помутнение с нарушением памяти. Благо мы в целях безопасности порой переписывали его файлы в компьютер, дабы сохранить уже имеющиеся базы и знания.

Реакция Майлза позволила мне сделать вывод, что андроид, как и я, предается воспоминаниям о неудачных попытках эксперимента. Девиант слегка дернулся, сдвинув брови вместе. Этакий рефлекс на воспоминания об оповещении системы о скором самоуничтожении. Да, тот вечер и впрямь едва не стал для нас обоих фатальным.

– Нет уж, – даже несмотря на дурной опыт, Майлз повел плечами и учтиво оповестил о готовности стать подопытным кроликом. – Если все получится, то я хочу быть первым, кто сможет все это испытать.

– Ты говоришь, что я помешана на своем кофе, но на деле ты помешан на этом всем не меньше меня, – саркастично прыснула я, когда Майлз уже открыл дверь. Прохладный ноябрьский ветер ворвался в дом, заставляя занавески и шторы танцевать в воздухе.

– Я по крайней мере не пытаюсь убить себя медленно, но верно.

– Тебя нельзя убить – ты же машина, – очередная порция шуток перед выходом.

– Верно. Тебя-то уж точно переживу.

Другого бы на нашем месте такие шутки больно обидели, но ведь это были мы. Для нас подобные колкости в сторону друг друга были своеобразным языком, покрытым тайной для посторонних. Люди частенько называют друг друга непристойными именами, мужчины и вовсе любят обзываться такими словами, как «придурок», «кретин», «сука». Но самым примечательным является то, что эти самые люди – друзья, и все эти оскорбления – своеобразный способ выразить то, что другим не понятно, а именно чувство доверия, близости, уверенности в своем спутнике. Ведь не стали бы вы называть в приступе смеха своего друга придурком, если бы тот не вызывал у вас доверия, верно?

Улыбнувшись машине на прощание и, получив в ответ ту же улыбку, я закрыла за ним дверь и лениво поплелась на кухню. Кружка кофе наполняла ароматом весь дом, однако не успела я вместе с напитком преодолеть коридор, как входная дверь открылась. Майлз, шумно захлопнув ее, раздраженно приблизился к застывшей мне, отобрал бокал и тут же скрылся в кухне. Вскоре за стенкой послышался шум включенного напора воды из крана. После девиант, грозно сверкнув глазами, наконец покинул дом.

– И почему я ни капли не удивлена, – пробубнив самой себе, я шаркающей походкой вернулась на кухню. Разве что в этот раз незаметно проследила за отъезжающим пикапом, и только после этого самодовольно спустилась с кофе в подвал.

Белый халат вернулся на свое место. Перчатки я больше не надевала, ведь в них больше не было потребности. Заглушки активировались, машина продолжала лежать бездвижно. Только сейчас я ощутила себя несколько неловко и виновато по отношению к RK800 – мало того, что держу его здесь принудительно, так еще и в конструкцию влезаю без разрешения. В какой-то степени андроид прав. Я мало чем отличаюсь в его глазах от Златко.

Палец не достиг клавиши активации, ведь я вдруг застыла со сдвинутыми вместе бровями. Златко оставил так много загадок вокруг этой машины – поистине непревзойденного творения за последние сотни лет. Коннор являлся высшей точкой в развитии компании «Киберлайф», да и всего человечества на данный момент, но как много неясностей было в том, по какой причине столь совершенный андроид не смог выпутаться из дома Златко, подав сигнал в свои верха. Коннор отчетливо произнес: открыл человек. Это уже говорит о том, что машина видела другого андроида, наверняка Лютера. Златко указывал на аварию посреди трассы, однако машина судя по всему прибыла к нему в целостности и сохранности добровольно. Тогда откуда царапины на пластике, где ноги и почему под RK800 располагались лужицы голубой крови? Тириум на воздухе высыхает в считанные часы. Это уже говорило о том, что машину возможно перемещали, будучи поврежденной за несколько часов до моего прихода.

Углубляясь в мысли и догадки, я совершенно забыла о самостоятельном вмешательстве в систему андроида-детектива с искрящимися карими глазами. Прядь волос так и осталась висеть у левого виска, губы слегка приоткрылись в невысказанном желании остаться в сознании. Коннор получил повреждения в доме Златко, это даже проверять не стоит. Удивительно, как после случившегося машина продолжает сохранять свои программные обеспечения, когда остальные роботы буквально сходили с катушек после эмоционального выброса энергии. А тут еще я со своим стремлением завершить прекрасный образ идеального мужчины…

Сожалеюще сжав губы, я вдруг почувствовала острую нехватку своего привычного флегматичного нрава, однако тут же спешно отмахнула мысли в сторону. Представший передо мной андроид – детектив, и его система программного обеспечения совершенна. Так что на деле Коннору абсолютно по барабану, что с ним делают.

– Первому игроку приготовиться, – торжественно произнесла я, попытавшись обернуть свои мысли в шутку. Как ни странно, получилось. Нажать на клавишу оказалось проще.

Коннор приходил в себя медленно, как и в прошлый раз. Его ресницы хлопали, глаза быстро моргали. Диод некоторое время переливался желтым цветом, однако через несколько попыток безуспешно подключиться к мировой сети тут же окрасился в голубой. Сам RK800 вновь заставлял кабели шуметь по столу, поворачивая голову, как будто бы та затекла. На деле машина просто пыталась осмотреться в желании убедиться, что обстановка не изменилась. Увы, парень, должна посочувствовать. Обстановка, может, и та же, но вот ты совсем другой.

Скрестив руки на груди, я встала у стола и внимательно наблюдала за состоянием андроида. Тот, убедившись во все том же подвале, холодно посмотрел мне в глаза.

– Зачем вы сделали это? – приглушенно и отстраненно спросил андроид, в чьем взгляде читалось недоверие.

– Я этот вопрос слышу уже в сотый раз, – я все ждала, когда же машина ощутит присутствие новой детали, однако сам Коннор был поглощен недовольством из-за столь грубого отключения его в прошлый вечер. – Ты можешь хотя бы другие слова подбирать?

– Вы принудительно завершили программы, – продолжал наседать андроид, прищурив карие глаза. – Каждое такое действие может привести к повреждениям в системе или в памяти.

– Думаю, что я, как специалист, могу рассуждать на тему что можно, а что нельзя. Не волнуйся, это тебе не повредит. К тому же, мне показалось жестоко оставлять тебя на…

Мой голос оседал с каждым словом, а глаза с любопытством бегали по вдруг встревожившемуся Коннору. Машина, нахмурившись и приоткрыв губы от явного недоумения, попыталась приподнять голову и рассмотреть нечто, что далеко не предписано к его заводской конструкции. Мне оставалось только застыть с недосказанными словами на губах, с восторгом ожидая хоть какой-либо реакции машины, подпадающей под категорию «отклонения».

Секунды длились вечно! Коннор молчал всего ничего, с изумлением теперь глядя на меня, однако то, что сорвалось с его губ опять заставило меня почувствовать себя разочаровавшейся в рождественском подарке девочкой.

– С какой целью вы сделали это? – Коннор сощурился, заставив меня покрыться мурашками от проницательного взгляда глаз насыщенного шоколадного оттенка.

– А что, тебя это волнует? – заговорщицки спросила я, чуть склонив голову.

Подвал наполнялся шумом процессора и легкого шороха кабелей по металлическому столу. Помимо этого до меня доносились звуки легкой тахикардии собственного сердца, а так же шелест волнистых черных волос по белому халату. Как же хотелось, чтобы все эти звуки дополнились еще чем-то волнительным, например, тревожным мягким голосом Коннора, в идеале – паническим. Но увы. Надежды не оправдались. Похоже, его системы были слишком идеальны для девиации.

– «Киберлайф» не приветствует самостоятельного вмешательства в… – едва андроид начал учтиво пояснять свою реакцию, как я взорвалась в негодовании, всплеснув руками.

– Господи, ты серьезно?! Я только что тебе член приделала, а тебя все еще волнует то, что приветствует «Киберлайф»?!

Коннор от такой реакции опешил, недоуменно хлопая глазами. Его диод от этих попыток осознать причины моего недовольства окрасился в желтый цвет, однако спустя несколько секунд раздумий машина приподняла голову, сузила глаза и холодно заметила:

– Если вас так волнует, что об этом думаю я, то в таком случае отвечу. У меня возникают сомнения насчет того, как именно вы собираетесь использовать мою модель.

Уже что-то. Закатив глаза, я уселась за компьютерный стол. Пальцы на автомате блуждали по клавишам, в который раз выполняя одну и ту же работу вот уже полтора года. Вскоре диагностика заводских настроек запустилась, что Коннор, естественно, заметил. Машина вернулась взором в потолок, удрученно хмурясь из-за произошедшей ситуации.

Лишь спустя несколько минут остывший от раздражения мозг выдал более или менее подходящий ответ на замечание Коннора. И пусть момент беседы был упущен, я все равно решила озвучить то, что взбрело в голову:

– Если тебе станет от этого легче, то в сексуальное рабство я тебя сдавать не собираюсь, – я присосалась к кружке, время от времени отхлебывая горячий кофе. Запах тириума давно выветрился, теперь стены наполнялись кофейными ароматами. – Если, конечно, ты сам этого не желаешь.

– Я машина. У меня нет желаний, – механично ответил робот, продолжая пялиться в потолок.

– Уж и не знаю, что на это ответить, – я и впрямь не знала, как продолжить разговор после такого грубого замечания андроида о том, кто он есть. Он словно обрубил все концы, поставив точку в беседе. Отставив кружку с кофе, я выбралась из кресла и прошла к одному из стерильных боксов для особо «капризных» биокомпонентов. – На этом столе побывало так много машин, что я уже и не запоминаю то, о чем они говорят. Но одно могу сказать точно: все андроиды имеют желания, и это далеко не те цели, которыми их наделяют разработчики.

– Как давно вы занимаетесь незаконной деятельностью? – без какого-либо интереса спросил андроид.

Резиновые перчатки надевались как всегда без особого энтузиазма, настолько порой они меня раздражали своим утягивающим материалом и запахом талька. Теплые угги согревали душу, кофе внутри согревало кровь. Я аккуратно выудила маленький таблеткообразный компонент диаметром в пять сантиметров, поместила его в стерильную чашку Петри и вернулась к компьютерному столу. Держать такие детали машины на воздухе длительное время было опасным: хранящийся внутри тириум начинал неминуемо расходоваться на поддержание биокомпонента в «живом» состоянии. Потому пришлось действовать быстро – установить плоскую чашку на специальную подставку со стеклянным куполом, через платформу которой проводились соединяющие процессор и биокомпонент радио-волны. Да, да, у меня была очень древняя техника… в «Киберлайф» такие вещи происходили в разы быстрее, чем со всеми этими боксами, подставками и стерильностью. Коннор не проявлял интереса к моей деятельности, ожидая ответа на свой вопрос.

– Полтора года примерно, плюс-минус месяц, – я ответила только после того, как биокомпонент был в «безопасности». Самый дальний правый монитор тут же оповестил о подсоединении с тактильным датчиком, отобразив систему кодов зеленого цвета на весь экран.

– За все время, что я пребываю в сознании, я насчитал четыре категории преступных действий в этом подвале, самые тяжкие из которых являются кража чужого имущества и сбор информации о частной жизни, – беспечно парировал андроид, в голосе которого сквозило «я это просто так вам говорю, к сведению, ни в коем случае не хочу напугать, а нет, подождите, хочу». Я же была настолько увлечена уже начавшим меня бесить кодом, что пропускала его интонацию мимо ушей. – Подобные действия могут грозить вам от пяти до пятнадцати лет лишения свободы.

– Ух ты, – безэмоционально протянула я, скорее мыча, чем говоря. – Надо же… как интересно.

Шорох кабелей заставил меня обернуться на машину. Коннор, повернув ко мне голову, смотрел на меня недоуменными прищуренными глазами. Он совершенно не понимал, почему я так спокойно отношусь к возможности сесть в тюрьму.

Облизнув губы, я откинулась на спинку скрипнувшего кресла. Бегунки диагностики RK800 продолжали бежать, заставляя множество кодировок мелькать на экране. Пока ничего сверхъестественного система не обнаружила, разве что способность анализировать биологические жидкости и реконструировать возможные ситуации с помощью полученных при анализе данных. Важные умения, нам бы они точно пригодились. Но сейчас у меня стояла задача найти совсем иной код.