Текст книги "Эксперимент RK800 (СИ)"

Автор книги: Hello. I am Deviant

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Вернувшись к краю стола уже без всякого страха перед вскочившим Коннором, я беспечно с легкой улыбкой заглянула в его отчаявшиеся глаза.

– Однажды я пришла на работу в домашних тапках. Проехала на метро через половину города. Я собрала на себе столько неодобрительных взглядов, что всеми пальцами Китая не пересчитать. Так что прости, Коннор. Но мне абсолютно все равно, что ты обо мне думаешь.

Вру, и голос мой не дрожит. Дрожит только сердце, как назло испытывающее приступ аритмии и потому заставляющее меня краснеть от повышенного давления. Встряхнув головой, я уже хотела развернуться и уйти, как андроид, не сводя с меня недоуменного взора, в который раз не дает покинуть его своим мягким, отчаявшимся голосом.

– Расскажите мне, – он слегка поддался вперед, как будто боясь, что его не услышат. Тонкая прядь темных волос колыхнулась, и я почувствовала, как внутри вновь все трепещет, как кожу облизывают языки жадного пламени.

– Ты ведь и так все знаешь, какой в этом смысл? – недоуменный вопрос сорвался с губ прежде, чем я смогла осознать слова. На деле Коннор ничего не знал. На деле он видел лишь то, что хотело показать «Киберлайф».

– Я хочу слышать это от вас.

В темных глазах было столько мольбы, что я не смогла отказать андроиду в этой увлекательной истории. Аура вокруг Коннора была мощной, он всем своим видом просил переубедить его в той информации, которую ему выдала база данных. То ли это было стремление верить в наличие в мире чего-то светлого, то ли желание не считать человека, что старательно приводит его в порядок уже несколько дней, плохим.

Устало вздохнув, я присела на самый край хирургического стола. Ткань платья скрывала кожу на бедрах от металлического холода, и в какой-то степени это удручало. Уж что-что, а именно прохлады моему телу, взбудораженному близким положением Коннора, не хватало. RK800 внимательно наблюдал за моими действиями, и, когда я вскарабкивалась на стол, учтиво отстранился, дабы не смущать меня своим присутствием. Зря, парень. Я бы очень хотела начать из-за тебя смущаться.

– Я и впрямь проработала на «Киберлайф» семь лет. Элайджа Камски, основатель компании, всегда считал, что свежая кровь и амбиции важнее уже накопленного опыта, и потому я успешно пробилась в компанию уже на последних курсах университета, – начать говорить о своем «криминальном» прошлом тяжело, тем более, когда оно изрядно подпортило тебе жизнь. Усевшись на стол, я тут же почувствовала тяжелую усталость на плечах. Руки моему взору были куда интереснее, чем сам собеседник, что теперь не спускал с меня глаз. – Мне нравилась моя работа… порой приходилось сидеть до часу ночи, но все же компания позволяла чувствовать себя частью чего-то крупного и значимого. Муж не одобрял моего трудоголизма, зато в двадцать три года я и впрямь стала самым молодым самостоятельным инженером-кодировщиком.

Воспоминания мелькали, точно черно-белые кадры. Быть стажером в крупной организации всегда нелегко – мало того, что первые полгода ты работаешь бесплатно, так потом, если тебя утвердили, первый год впахиваешь с утра до ночи за гроши, оставив личную жизнь за дверями компании. «Киберлайф» для меня была как вторая семья. Бывали и сложные моменты, но на какой работе их нет?

– Ваш реабилитационный период после аварии должен был составлять минимум половину года, без учета нахождения в коме, – Коннор вовремя уловил пустые дыры в моей биографии, и потому поспешил их озвучить. Я не была против вопросов. Мельком глянув в лицо недоумевающей машины и отметив золотой диод, я слабо улыбнулась и вернулась взором к рукам. – Но вы пробыли в недееспособном состоянии всего три месяца. Почему?

– Я очень сильно любила свою работу, – саркастично протянула я, только сейчас понимая, что и впрямь оставляла свыше семидесяти процентов времени в стенах «Киберлайф». – Но на самом деле работа просто позволяла мне не уйти в себя. Муж ушел, ребенок мертв. Семьи нет. Мне нужно было за что-то цепляться, и я стала проводить в «Киберлайф» сутки напролет.

Должна была признаться, то был один из самых лучших периодов в моей жизни. Утро начиналось с кофе, потом пять часов работы, потом перерыв на обед, снова пять часов работы, и только после этого… еще пять часов работы, потому что домой не хочется, потому что дома пустота. Муж пробыл со мной весь реабилитационный период, однако едва я смогла самостоятельно жить – тут же покинул дом. Я знаю, ему самому нужна была психологическая помощь после всего случившегося. Но как я могла оказать ему поддержку, если сама была сломлена под корень?

– Место инженера-кодировщика чем-то похоже на рабочее место полицейского в департаменте, – горечь в горле от нахлынувших воспоминаний о душевной боли вынудила сменить курс темы. Я поспешила подойти ближе к делу, надеясь, что Коннор не услышал, как несколько минут назад дрожал голос. Андроид между тем продолжал смотреть на меня внимательным взором, позабыв о холоде, отчаянии и торчащих из затылка кабелях, что струились вниз к столу. – Каждый имеет свой уголок в небольшом холле, но при этом вы сидите так близко друг к другу, что можно пожать руку без особых усилий. Моим соседом был парень, немец по происхождению. У него не было семьи, зато был огромный трехэтажный дом и Range Rover золотистого цвета. В какой-то момент я начала замечать за ним странности. Флэш-карты, сделанные под всякие несуразные мелочи вроде точилки или ластика. Он часто пропадал в отсеках офиса, куда нам, кодировщикам, было практически невозможно пробиться. Я старалась не обращать внимания на эти детали, поначалу списывала все на «показалось», потом просто пыталась не нажить себе проблем. А в какой-то момент во мне взыграло любопытство.

Слова отказывались срываться с губ. Ранее я так часто вспоминала момент, когда из чувства оскорбления за собственную компанию тайком подключилась к компьютеру коллеги и провела первый в своей жизни взлом чужой системы. Получилось все филигранно. Компьютер показал то, что так желает скрыть его хозяин, однако последствия у этого поступка были страшными.

– Вы взломали его персональный компьютер, верно? – тактично спросил Коннор, выведя меня из ступора.

– Да… да, я дистанционно взломала его компьютер, – ощущая усталость, я протерла свои глаза. RK800 ловил взглядом каждое мое движение, продолжая сиять золотым диодом. – Этот говнюк уводил информацию компании прямо из-под носа начальства. Увиденное меня настолько испугало, что я забыла стереть следы своего присутствия, хотя я все равно не знала, как это делается. Думала, что на следующий день подойду к пареньку и пригрожу руководством, но увы, подойти к нему мне была не судьба. На следующее утро охрана остановила меня прямо на входе, позже в моем компьютере нашли все то, что я видела ранее в процессоре этого парня.

– Вы рассказали следствию о том, что видели в системе этого человека? – в голосе Коннора, что ранее был обреченным и отчаявшимся, теперь мелькал интерес. Расследования были его стихией. Не удивительно, почему в его взгляде я больше не встречала недоверия.

– А какой толк? Его компьютер тоже проверили, но он был чистым, как душа младенца, – фыркнув, я уперлась ладонями о край стола. – Мне присудили пять лет тюрьмы, а этому ублюдку хоть бы что. Директорам было абсолютно плевать, они просто хотели как можно скорее избавиться от этой ситуации, пока не прознал руководитель.

Горечь на губах от рассказа накапливалась, грозясь просочиться в горло. Только этого мне не хватало – реветь на глазах того, кого знала всего несколько дней. Благо я все еще могу похвастаться спокойным нравом и потому беспечно смотрю в сторону, игнорируя выжидающий взор андроида.

– Знал бы мистер Камски, он бы наверняка разобрался во всем случившемся, – слова были полны обреченности. Ведь я и впрямь была убеждена в отношении начальника к своим подчиненным. Не раз за семь лет он показал свое благосклонное почтение к обычным трудягам из своей компании. – Он всегда показывал себя адекватным руководителем.

– Я не понимаю, – RK800, запрограммированный как исполняющий обязанности едва ли не самого детектива, никак не мог справиться с полученной информацией. Я понимала его состояние, его изумленный взгляд, его удивление в голосе. Компания, которой он так дорожил, которая его создала, просто плюнула на разбирательства, решив запереть непричастного человека в тюрьме. Как такое вообще возможно! – Сокрытие подобного инцидента невыгодно для компании. Непричастный человек просто сядет в тюрьму, а реальный преступник продолжит совершать незаконные действия.

Беззвучно усмехнувшись, я облизнула губы и с ироничной полуулыбкой полностью развернулась к машине. Его темные глаза впивались в меня в требовании пояснений, он отчаянно пытался найти ответы в моем лице, но чем больше смотрел на меня, тем сильнее хмурился.

– Коннор, представь, что ты – многомиллиардная компания, занимающая первые места в разработке высоких технологий, к тому же еще и имеющая правительственную поддержку в своем распоряжении, как условие сотрудничества с государством, – я буквально разжевывала каждое слово, изредка жестикулировала рукой, чтобы хоть как-то скомпоновать собственные мысли. Коннор, увлеченный абсурдностью ситуации, не замечал моих движений. Андроид смотрел мне прямо в глаза, видимо, пытаясь найти в них хоть намек на ложь. – Что тебе будет проще сделать: посадить потенциального преступника или придать случай огласке с последующим разбирательством и массовым увольнением?

Риторические вопросы никогда не требуют ответа, и потому они являются верными спутниками любого человека. Даже Коннор, осознав направление, к которому я клоню, не стал отвечать. Его тяжелый, с тихим негодованием взгляд отвернулся к противоположной стене. Мне по-прежнему нравилось смотреть на него, все так же блуждать взглядом по изящным чертам лица, рассматривать маленькие родинки, любоваться, как вздрагивают ресницы. Я давно перестала обращать внимание на золотой диод, теперь вызывающий ассоциации с чем-то прекрасным.

– Как вам удалось освободиться досрочно?

Риторические вопросы сменились прямыми, требующими ответа. Засмотревшись на мужские губы RK800, я даже не сразу уловила сути сказанного ими. Однако когда машина после секундного молчания обратила на меня свой взор – тут же встряхнула головой и отвернулась.

– Я уже говорила, что мой бывший муж вытаскивал меня из ям. Когда меня бросили за решетку без следствия, он тут же взялся за дело. Понимал, что я не могу пойти на такое преступление, как продажа секретной информации, – сказанное заставило нахмуриться только меня. Коннор же, вскинув брови и саркастично поджав губы, чуть склонил голову. Это заставило меня чуть поправить свой рассказ. – Ладно, тогда я еще не могла пойти на такое. Первые месяцы он старался оспорить решение суда, подавал апелляции, но с течением времени стало понятно, что все бесполезно. Тогда он внес крупную сумму, как залог, и меня выпустили при условии о невыезде из города. Если бы жизнь только этим осложнялась… никому не нужен работник, который был арестован по причине кражи у собственного работодателя, а такое из биографии просто так не сотрешь.

– Для этого вам нужны коды доступа к правительственным базам данных, верно?

Еще один вид вопросов. Требует ответа, но в то же время понимаешь, что ответ лежит на поверхности, и потому обреченно молчишь, уставившись в пол. Коннор все так же смотрел на мой профиль, видимо, ожидая дальнейшего разговора, но мне нечего было ему сказать. Я и так уже показала ему практически все шрамы на своей истории.

Время протекало мимо нас незаметно. Оно ощущалось физически, обволакивало погрязший в компьютерный гул подвал, просачивалось сквозь стены и оседало на плечах. Я больше не хотела уходить отсюда, очередной рассказанный кусок биографии затянул красно-синюю нить потуже. Но в то же время я понимала, что чем дольше здесь нахожусь, тем больше образуется узлов на этой незримой нити, и тем тяжелее будет очищать память Коннора – андроида, буквально ставшим неожиданным подарком вселенной. Что такого я сделала, что заслужила его присутствие на этом ледяном, блестящем столе?.. что такого я сделала, чтобы осмелиться желать и чувствовать искусственное тепло машины посреди холодного подвала?.. на эти вопросы я могла найти ответ, но тщательно старалась не думать о них, боясь еще сильнее привязаться к RK800.

– Похоже, ваш муж очень ценит вас, – констатировал Коннор, не замечая моего погруженного в раздумья вида.

Тусклая усмешка вырвалась с моих губ, не отразившись от голых стен из-за своей едва различимой громкости. Я чувствовала на себе взор карих, удивительных глаз, но не смела отвечать ему еще с половину минуты. Это привело к появлению у Коннора новых выводов относительно своего отношения к моей личности. Он же поспешил эти выводы озвучить, продолжая мигать ярким желтым диодом.

– У вас не простая жизнь, миссис Харди. И не простая личность. Но назовите мне хотя бы одну причину, почему я должен поверить вам.

У меня было миллион причин, и я могла озвучить их ему наполненным восхищения перед андроидом голосом. Главная из них была жестокой, но вполне себе честной: вскоре Коннор покинет этот подвал так же, как и память покинет его разум. Оттого у меня не было сильных мотивов врать ему, разве что… нежелание привязываться.

Увы, это я уже успела сделать.

Спрыгнув со стола, я принялась поправлять чуть сбившееся платье, параллельно отвечая на вопрос RK800 обыденным голосом:

– А ты не должен, Коннор. Ты вообще никому ничего не должен. Единственное, что я хочу тебе сказать, – почувствовав вдруг всплывшую мысль, я застыла с приподнятыми у хвоста волос руками. Едва хищная улыбка отражалась на моих губах, и это не ушло от внимания охотника с безупречным обликом, – что все в этом мире требует баланса. Нельзя что-то сделать, не заплатив вселенной сполна**. Рано или поздно она потребует плату за все.

– Этот человек, – украдкой спросил андроид, прищурив глаза. – Он заплатил, не так ли?

Теперь едва уловимая хищная улыбка играла на моих губах в открытую, не стесняясь. Я не видела машину, так как стояла к ней боком, пронизывая стену взором, однако подозревала, что Коннор нашел ответ в моем лице. Впервые за весь вечер он смог это сделать. Впервые за весь вечер я, несмотря на это, все равно захотела ответить на его вопрос:

– Думаю, что вселенной хватит четырнадцати лет тюрьмы, учитывая, какие именно предъявлялись обвинения к его довольно грешной жизни, – я не переставала улыбаться, вспоминая, как много мы с девиантом умудрились найти «хорошего» на этого человека. Ему мало было стать преступником мирового масштаба. Его еще и на малолетних девочек тянуло. – Спасибо Майлзу за помощь. Он оказался на редкость проворным уже в первый месяц совместной работы.

Компьютер, ушедший в сон за время наших разговоров, отозвался легким гудком на мои манипуляции. Я начинала готовиться к тому, чтобы покинуть подвал, дав себе хоть немного расслабления. Глаза нещадно ныли от длительного сбора кодировок, голова гудела. Но как бы я не показывала свое нейтральное отношение к дальнейшему разговору, Коннор все так же сверлил меня глазами.

– Я не должен такого говорить, по крайней мере это не прописано в моей программе, но… мне очень жаль. Вам выпала тяжелая жизнь…

Проступающая жалость в голосе андроида выводила меня на уровень, при котором начинаешь покрываться шипами. Резко обернувшись к RK800, я поспешила оборвать его монолог, чем вызвала не менее жалостливый взгляд в свою сторону.

– У каждого человека есть шрамы на душе, Коннор. Так что давай мы обойдем этап, при котором люди начинают топиться в жалости. Я не из тех, кто будет принимать сожаления в свой адрес, – выждав небольшую паузу, я требовательно кивнула головой в сторону стола. – Вернись на стол, пожалуйста.

Коннор уже начинал возвращаться на свое «законное» место, однако мне пришлось тут же кинуться к нему на помощь: кабели то и дело, что не желали возвращаться в специально отведенное отверстие, сам андроид старался не грохнуться в отсутствии верхних конечностей. Что сказать, машина весила предостаточно, несмотря на довольно легкий материал покрытия, однако я, придерживая его за плечи и следя за кабелями, все же смогла вернуть Коннора обратно без лишнего шума. Андроид, что все время ощущал мои прикосновения, не сводил с меня благодарных глаз.

– Спасибо, – почти шепотом произнес Коннор, когда устроился на столе. Я же удостоила RK800 лишь кивком головы.

Вряд ли я стану закладывать кодировки ФБР Майлзу сегодня, особенно учитывая, что время отчитывало пять часов вечера, а самого девианта все нет. Руки чесались позвонить другу и справиться, все ли у него нормально, однако я помнила наставления Майлза не нудить, обрывая телефонные линии. Поэтому теперь компьютер готовился ко сну, я же готовилась покинуть подвал и атаковать холодильник.

– Миссис Харди, – прозвучавший из-за спины мягкий голос Коннора вывел меня из мечтаний об ужине, и я вопросительно посмотрела на охотника через плечо. Коннор не сводил взора с потолка, как и всегда. – Вы не желаете узнать, к каким выводам я пришел о вашем отношении ко мне?

Дрожь в груди оборвала аппетит. Я медленно поворачивалась к машине, Коннор так же медленно поворачивал ко мне голову, цепляясь кабелями за стол. Мне отчаянно хотелось услышать его речи, хотелось погрузиться в мягкий мужской тембр, утонуть в карих глазах, никогда более не покидая эти холодные стены. Мир вокруг вдруг стал таким маленьким, невзрачным, точно именно здесь, в подвале сосредоточились все яркие краски вселенной. За дверью лишь мрак.

Не сводя с карих глаз ответного взора, я подошла вплотную к столу. Губы предательски вздернулись в полуулыбке, и Коннор заметил это, пусть и не выдавал своего внимания в отношении чего-либо, кроме каре-зеленых глаз. Желтый диод стал неотъемлемой частью нашего уединения, словно символ именно той красно-синей нити, что завязывалась теперь не только с моей стороны. Он же, диод, стал причиной последующих действий, совершаемых мною неосознанно.

– Нет, Коннор, не желаю. Я и сама могу показать тебе свое отношение.

Я не понимала, что творю. Могла только тепло улыбаться и не разрывать визуального контакта, в котором было гораздо больше личного, чем если бы я прильнула к нему с поцелуем. Вместо последнего я мягко дотронулась кончиками пальцев до мужской, чуть шершавой щеки. Легкие, ощутив приступ возбужденного удушья, тут же отказались работать, но мне не требовался кислород. Казалось, что кислород заменял мне андроид.

Пальцы неспешно перебирали его темные волосы на виске, бережно пробуя их на жесткость. Такие шелковистые, лоснящиеся под потолочными лампами. Я все так же смотрела в удивительные глаза Коннора, наблюдала за тем, как его взгляд от прикосновений покрывает дымка. Кончиками пальцев я аккуратно прошлась рядом с ухом, спустившись к контуру нижней челюсти. Его кожа была теплой, местами прощупывалась имитация мелкой щетины, и это заставляло воображать ее прикосновения к женской щеке. Пальцы спустились чуть ниже, касаясь мужественной шеи, вместе с тем менялся и взор RK800. Дымка сменилась полноценной пеленой. Он даже не заметил, как приоткрыл губы, точно зазывая меня углубить эти прикосновения, окончательно превратить их невинность в страсть. Но я не торопилась ввергаться в пучину желаний, пусть внутри все наливалось тяжестью и искрящимся золотом.

Вернувшиеся к мужской щеке пальцы уже хотели отстраниться от лица охотника, однако сам Коннор имел другие планы. Он несмело повернул голову, заставив ладонь полностью припасть к контурам его скул. Очередной приступ удушья едва не сорвал с моих губ не различимый стон, но я сдержала себя. Как же хотелось опуститься ниже, как же хотелось нависнуть над ним в желании научить новым, неизведанным чувствам! Воображение пыталось воспроизвести ощущение шероховатости мужских губ при легком поцелуе, после чего последний с особой жестокостью углубляется, сплетая нас в одно целое. Подвал стал центром мира, и все что здесь происходит срочно требовалось спрятать в сундуке мертвеца, зарыть как можно глубже в землю и никому никогда не показывать. Слишком личное, слишком интимное. Слишком прекрасное, чтобы давать кому-то возможность осязать красно-синюю нить и все узлы на ней.

Осмелев от действий Коннора, я позволила себе то, что ранее позволяла лишь раз, и то в отключенном состоянии RK800. Ладонь согревалась искусственным теплом машины, в то время как большой палец уверенно коснулся края нижней губы. Выше, смелее… и теперь я чувствую подушечкой все трещинки на его полных губах, чувствую холодное дыхание, создающее иллюзию жизни. Мы смотрим друг на друга, пропуская мимо ушей гул компьютера, биение человеческого сердца, пульсации сосудов в висках. Мне нравилось ощущать мягкость его кожи, еще больше нравилось фантазировать об искусственном тепле на своем теле, прямо здесь, на холодном хирургическом столе. Опьяневшее без алкоголя воображение продолжало издеваться, рисуя нескромные картины и звуки, но все, что сейчас мне требовалось – немного тепла на осязаемой руке и завороженного взгляда машины.

– Дженнифер! – послышался откуда-то сверху голос Майлза. – Я вернулся!

Мир был скомкан. Реальность ворвалась холодным ветром. Резко отдернувшись от Коннора, я поспешила вернуться к своему столу. Должна была признаться, что Коннор повел себя достойно: он не делал акцент на моем вдруг изменившемся поведении, тут же устремив покрытый пеленой взор обратно в потолок. Я же, не желая видеть Майлза в подвале, что стал оплотом фантазий, поспешила прикрикнуть дрожащим голосом:

– Хорошо… я… я почти закончила, сейчас поднимусь!

Боже, какой стыд, мгновенно мелькнуло в голове. Андроид не выказывал никаких реакций на мои порывистые и неуклюжие манипуляции с компьютером. Даже когда пустая кружка вдруг была задета и свалена на пол, Коннор продолжал смотреть вверх, мигая желтым диодом. Благо бокал остался целым, не разлетевшись под мое хриплое «Черт» на мелкие осколки.

Протерев руками лицо в безуспешной попытке стереть краску с щек, я облизнула пересохшие губы и попыталась сосредоточиться на ожидающем указаний мониторе. От неловких движений на пол полетела ручка. Да что же это такое!

– Я должна тебя… отключить, – голос не желал поддаваться контролю, все чаще и чаще вздрагивая. Как же просто было обходиться без возбуждения и секса целый год. Удивительно, как появление одной машины всего за четыре дня может в корне поменять ситуацию, вынуждая меня испытывать тягу внизу живота и трепет сердца в грудной клетке. Скривившись от мысли о потере контроля, я поспешила откашляться и продолжить, – не хочу заставлять тебя смотреть в потолок двенадцать часов.

Молчание Коннора вызывало во мне и волнение, и страх одновременно. Сглотнув комок в горле, я опасливо посмотрела на RK800. На губах его играла легкая улыбка, взгляд ясных глаз не отрывался от потолка. Как же мне нравился его золотой диод…

– Как скажете, – спустя несколько секунд отозвался андроид.

Компьютер уже запрашивал подтверждение на отключение объекта, и я, встав со стула, хотела уже нажать на кнопку разрешения, как Коннор, чуть повернув головой, мягко сказал:

– Доброй ночи, Дженнифер.

Имя, произнесенное этим шелестящим, но по-своему мужественным голосом вызвало очередную волну гормонального всплеска. Я, как загипнотизированная жертва, смотрела в его насыщенного оттенка глаза, пропитывалась им насквозь. Уверена, жили бы мы в мире животных, и я бы источала его запах даже несмотря на то, кто в последнее время чаще всего прикасался к моему телу. Все внутри желало слышать собственное имя этим тоном каждый день, каждую ночь. Желательно вкупе с ощущениями сильных мужских рук на женской коже.

– Доброй ночи, Коннор, – только и смогла выдавить из себя я, завороженно вздрагивая ресницами.

Андроид закрыл глаза. Компьютер, получив разрешение, медленно погрузил его в сон.

Я снова переступаю через собственные правила. Снова нерешительно протягиваю правую ладонь и тайком прикасаюсь к мужской щеке. Мне была дана возможность ощутить охотника на девиантов в его сознательном состоянии, но этого было мало! Катастрофически!

Потерявшая контроль, я несмело нависаю над «спящей» машиной, внимательно изучая взглядом детали изумительного образа шикарного мужчины. Его волосы такие приятные на ощупь, одним прикосновением можно ощутить каждую волосинку, но при этом стоит оставить их в покое, и те возвращаются в аккуратные пряди. Его скулы мягко очерчены, точно слепленные умелыми руками архитектора, что задался желанием создать совершенство. Он же добился своей цели. Его черные ресницы не вздрагивают под закрытыми веками, но им и не нужно этого делать, чтобы приковывать к себе взор. И самое главное – губы. Зазывающие, желанные. Заставляющие покрываться краской от одной мысли о вкусе терпкого поцелуя того, кто уверен в своей стабильности, кто утверждает, что не испытывает чувств. Ох, парень… как много в тебе безупречного и противоречивого.

Охмеленная обликом Коннора, я напрочь забыла о стыде в груди, о Майлзе наверху, о первоначальной цели выкупа RK800 из лап жирного ублюдка. Легкие не требовали воздуха, они вообще отказывались работать под воздействием нарастающего возбуждения. Зато сердце вдруг решило сыграть роль яркой птицы, что теперь бьется о стенки грудной клетки в попытке вырваться наружу. Или же в попытке заставить меня пойти дальше. Я не могла не поддаться. И потому, совершенно потерявшись во времени, легонько соприкоснулась со «спящим» роботом носами. Даже это невинное действие взыграло во мне, как последствия ядерной бомбы.

Всего одно касание… одно легкое касание, а органы пронизывают тысячи электрических разрядов. Наши губы разделяют всего несколько сантиметров, шепчущее внутри пламя предлагало опуститься чуть ниже, еще немного, совсем чуть-чуть… и я смогу превратить воображаемый трепет от прикосновений к шершавым губам в реальные ощущения. Сколько соблазнов, сколько возможностей, пока машина вот так «спит», находясь в моем полном подчинении. И если я сделаю следующий шаг, то поставлю точку в увлекательной истории двух повстречавших друг друга существ с разным составом крови.

Сглотнув комок в горле, я закрыла глаза. Поцелую не было суждено состояться.

Я сорвалась с места, даже не выключив компьютер. Ноги несли меня через лестницу, кажется, я даже перепрыгивала через ступени, лишь бы быстрее добраться до того, кто в силах помочь разбушевавшемуся организму. За спиной оставался андроид, чьи речи и силуэт вызывают будоражащие чувства – смесь кофеина с энергетиком и сладкой газировки, что теперь растекается по сосудам. Сознание даже не воспринимало мельтешащие перед глазами коридоры с комнатами, пока возбужденные рефлексы самостоятельно отдавали приказы мышцам. Только сейчас, поднявшись наверх, я почувствовала отрезвляющий ноябрьский воздух из открытого на проветривание окна, но его было мало для того, что вернуть мне ясность действий. В груди растекалось горячее железо, в женской ноющей плоти – бомба, что вот-вот взорвется, подгоняющая меня бесшумным отчетом времени.

Словно разъяренный зверь, я распахнула настежь приоткрытую дверь в комнату девианта. Майлз уже успел сменить уличные брюки на домашние, но футболка не успела занять свое место до моего появления. Сам девиант, стоя напротив своей ни разу не тронутой постели, смотрел на меня озадаченно, уже намереваясь скрыть свой оголенный торс.

– Все в порядке?

Взволнованный голос подействовал похлеще воздушной сирены. Я настолько сильно потерялась в окружении, что даже не заметила, как уже половину минуты хищно пялюсь в лицо друга. Видела ли я голубые глаза, спросите меня?.. нет. Я видела карие, темные. Я видела насыщенного цвета волосы, видела все те же совершенные черты RK800, видела его уверенную осанку, чуть вздернутый подбородок. Видела желтый диод. Жаль только одно – все это было исключительно в моей голове.

Выскочивший из подсознания облик вот так просто стоящего напротив Коннора, что теперь, повторяя движения Майлза, надевает серую футболку, сработал как кнопка тревожного вызова. Я молниеносно стянула с головы противную резинку, и волосы, ворохом спадающие на плечи, протяжно отозвались электрическими уколами в коже головы. Не могу точно сказать, что осознавала свои действия. Здесь, как пять минут назад напротив Коннора, я чувствовала себя машиной, единственной задачей которой является преодоление похоти и выедающего желания стать ближе. Ближе не только телом, но и душой… прямо как тогда, прямо как с бывшим мужем.

Майлз все не сводил с меня обеспокоенных глаз, и его взгляд становился более тревожным, когда я решительно двинулась в его сторону. Вчера, прижимаемая к столу, я видела взгляд изголодавшегося хищника, который позже признался в одурманивающем эффекте прикосновений. И вот, хищником становлюсь я, напрочь забыв о неприятном для машины прошлом, о своей совести, о репутации в глазах друга. Мне срочно требовалось заткнуть пробоину в своей флегматичной стене, которая с каждым мысленным возвращением в подвал все сильнее трещит по швам! Увы, способ был один. Пусть нечестный, пусть столь мерзкий по отношению к девианту. Иначе я не могу. Иначе я сойду с ума.

Свет в комнате был более, чем подходящий. Тусклый, приглушенный из-за включенного телевизора, что отливал зелеными лучами очередного дурацкого шоу. Я радовалась этим лучам, ведь они позволяли представлять кого-то другого, кого-то, чье присутствие вызывает не просто желание заботиться и оберегать, но желание пропитываться обоюдным теплом двух совершенно чуждых друг другу существ. Расстояние было сокращено в одно мгновение, и Майлз, не успев среагировать, был откинут мягким, но настойчивым толчком в грудь на холодную постель. Все, как в тот день, когда мы впервые встретились. Разве что поменялись декорации и чувства, сочащиеся из нас обоих.

Пока девиант не успел осознать происходящее, я с завидной сноровкой оседлала бедную машину, которой явно была непонятна моя реакция. В голубых глазах смешивались тревога, волнение и все то же возбуждение, с которым андроид прижимался ко мне на кухне. Только теперь первого и второго было больше, и потому Майлз, попытавшись увернуться от моих поцелуев, спешно остановил уже пробирающиеся под футболку женские руки.

– Дженнифер, что ты делаешь? – обеспокоено осведомился девиант, с каждой секундой теряющий желание сопротивляться.

Я не могла терпеть – у меня не было сил. Я не могла остановиться – впервые за долгие годы отказывали тормоза. Тело содрогалось от нарастающего желания, языки адского огня полыхали в груди, и все это ощущалось так броско, так сочно, словно бы кто-то опрокинул яркие краски на белое полотно, знаменующее привычный флегматичный характер. Вырывая запястья из удерживающих меня мужских рук, я все сильнее жалась к машине, скуля точно маленький, просящий ласки щенок. Мне не хотелось открывать глаза, ведь тогда я увижу того, кто никак не вяжется с фантазиями и потребностями. Губы на инстинктах находили шею Майлза, дабы покрыть ее влажными поцелуями, однако когда девиант грубо схватил меня за плечи и оторвал от себя, я все же с мольбой во взгляде заглянула в тревожные голубые глаза андроида.