Текст книги "Искушение на двоих (СИ)"

Автор книги: Hell.ena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Мм.. и ты позволишь мне все? – томно спросил Каулитц, жмуря глаза и ускоряя движения рукой, которая делала ему так приятно и хорошо, и будь его воля, Том бы сейчас сорвался и среди ночи примчался к Лауферам, где в своей постели лежал обнаженный ангел, который так и мечтал, чтобы его склонили к греху.

– Только тебе, – с улыбкой ответил Билл, запрокидывая назад голову и мурлыча от удовольствия. – Хочу тебя.. в себе, – прерывисто выдыхал он, представляя их первый секс во всех красках и подробностях, который пока что мог случиться лишь в обоюдных фантазиях на расстоянии, что тоже невероятно заводило обоих.

Том же поражался, что о подобных вещах мечтает несовершеннолетняя девчонка, но подкупало его и то, что из всех других выбрали именно его. Билла буквально лишали рассудка все эти непристойности, которые словно сами срывались с его языка, его щеки горели, и он был даже немного смущен своим же поведением, но все это безнадежно померкло в сравнении со всеми прочими ощущениями, охватившими молодого человека.

– Какая же ты.. – не переставая удивляться напористости этой юной особы, Том крепче сжимал свой член в руке, ускоряя эти движения.

Воздух словно накалился от его шумного дыхания и жара, а стоны его соблазнительной собеседницы только добавляли огня в эту пикантную ситуацию.

– То-ом.. – на выдохе прошептал Лауфер, сжимаясь и напрягаясь всем телом, уже не имея сил сдерживать приближающуюся разрядку. – Как хорошо-о.. Да..

Услышав эти слова, почти переходящие на хрип, Каулитц стал настойчивее и быстрее в своих движениях, и уже спустя несколько мгновений два почти что одновременных стона коснулись слуха обоих парней, связанных одной страстью, которая горела и все же, достигнув своего апогея, неумолимо должна была угаснуть.

– Сделаешь кое-что для меня? – тихо, словно устало, сквозь легкую улыбку шептал юноша, медленно размазывая свое семя по плоскому животу.

– Что? – отвечая это, Том, казалось бы, был готов на все, что угодно, после такого невероятного оргазма, который он уже давно не получал подобным образом.

– Попробуй.. себя на вкус, – улыбающийся Лауфер тут же нетерпеливо поджал губы, ожидая реакции на свою нестандартную просьбу, которая совершенно спонтанно родилась в его мыслях, но он не знал, как на нее отреагирует мужчина, и уже даже стал опасаться бурного, даже гневного отклика.

В это время Каулитц, даже не задумываясь, словно под гипнозом этого чарующего голоса, поднял руку к своим губам, повинуясь этому «приказу», и прошелся языком по пальцу, неуверенно собирая с него сперму. Этот вкус и даже запах, пока еще действовало былое возбуждение, к его удивлению, сейчас даже не вызывали в нем какого-либо отвращения или же неприязни, только необычную странность.

– Белинда, – позвал в трубку все еще пытающийся отдышаться Том, но ответом ему была лишь тишина: девушка уже бросила трубку, оставив мужчину наедине со своими смешанными чувствами и отрезвленными реальностью мыслями.

========== Глава шестая ==========

Билл какое-то время так и не мог отдаться сну из-за беспокойных размышлений, рождавшихся одно за другим после того, как он бросил трубку. Юноша, что уж говорить, жутко испугался узнать реакцию мужчины на свою странную просьбу и даже сам звонок, и теперь он просто ума приложить не мог, что будет происходить завтра.

– Он же все поймет.. – размышлял вслух Лауфер, и его настроение изрядно испортилось, поскольку теперь он ощущал куда более ярко всю сложность ситуации, которая сложилась в результате всех его изощренных манипуляций.

Четыре дня назад он впервые увидел своего садовника, и тот ему невероятно понравился, но что будет, когда Том узнает о его истинной сущности, брюнет теперь даже боялся представить. Изначально он просто хотел влюбить в себя мужчину, чтобы тот потерял голову и в итоге наплевал на то, что Билл – не девушка, когда это внезапное открытие рано или поздно случится, а теперь подобный расклад казался Лауферу воистину абсурдным и даже опасным.

– Нет, я должен попытаться! Поздно отступать! – сам себя заверил юноша и, улыбнувшись, все же погрузился в сон, который незаметно перенесет его к часу следующей встречи с газонщиком, и она, определенно, будет какой-то особенной.

Темноволосый искуситель, хоть и несколько стушевавшийся перед сном, снова полный энтузиазма выглянул в окно с самого утра, отмечая, что погода не отличается особенным теплом. Легкая прохлада спускалась с частично пасмурного неба, на котором все же виднелись местами голубые заплатки, и именно на них Лауфер сейчас и возлагал свои большие надежды о том, что погода еще смилостивится и не испортит Тому рабочую смену. Но в то же время он успевал на периферии сознания мечтать, чтобы пошел сокрушительный дождь, и этого волнительного разговора с садовником не случилось.

Эта точка зрения, скорее, принадлежала настоящему Биллу Лауферу, который кротко и незаметно для всех остался жить только в его памяти, неуверенно и исподтишка предлагая признаться в обмане, пока не стало слишком поздно. Однако он не имел достаточных сил перед своим новым могущественным двойником, занявшим его место, которого все вполне устраивало.

Но садовник уже был на своем рабочем месте и колдовал над красными веточками барбариса, которые довольно комфортно себя чувствовали в своем новом доме, но все еще нуждались в постоянном мониторинге со стороны внимательного садового цирюльника. Хоть мужчина и был занят своими непосредственными делами, ему все равно не терпелось дождаться того момента, когда нимфа придет в сад поражать своей красотой и очарованием все живое в радиусе как минимум нескольких метров, и посмотреть, будет она настолько же развязной, как и прошлой ночью, или нет, а надеялся он все же на второй вариант.

Томаса переполнял этот неуемный интерес, ведь от ее поведения зависела и его реакция на происходящее, а при сладких и все же невольно смущающих воспоминаниях садовник поджимал губы и сгорал от нетерпения и легкого волнения перед этой встречей.

Спустя какое-то время на горизонте показалась светловолосая Агнет, которая тоже не преминула очередной притягательной возможностью побеседовать с Томасом в саду, раз уж стервозный хозяин запретил ей даже просто угощать мужчину чаем на кухне. Нового скандала ей совершенно не хотелось, поэтому сейчас она держала графин со свежевыжатым яблочным соком в одной руке и стакан – в другой, предлагая мужчине освежиться.

– Ах ты ж сучка, – ударив кулаком о подоконник, прошипел Лауфер, и в этот момент, похоже, прошла мощнейшая лавина в его груди, несущая гибель всему живому. – Этот кобель мой!

Презренно фыркнув и бросив еще один уничтожающий взгляд на ненавистную парочку, Билл, сохраняя на лице не обещающее ничего хорошего коварство и ядовитую усмешку, развернулся и, набросив длинный халат, отправился прямиком на кухню. Когда улыбающаяся Агнет вернулась из сада, ее там ожидал весьма неприятный сюрприз в лице младшего герра Лауфера.

– Доброе утро, – максимально вежливо проговорила она, крепче сжав пальцами прозрачную ручку графина с соком, но внутри у женщины все ожесточенно напряглось в первую же секунду, стоило только увидеть высокого парня на кухне. – Хотите чего-нибудь? Кофе? Или..

– Что у нас сегодня будет к обеду, Агнет? – не обращая внимания на любезный тон и вопросы кухарки, прямо и твердо спросил юноша, поправляя на талии пояс относительно похожего на мужской халата, который он надел в качестве хоть какой-то конспирации. – Надеюсь, не земноводные? – едко усмехнулся брюнет, глядя, как скривились губы у кухарки, припомнившей недавний инцидент.

– Нет, какие з..

– А у тебя много свободного времени, я смотрю, – протянул Билл, снова перебив ее, и подцепил тонкими пальцами ровный ломтик огурца с блюдца, призывно и хамски глядя на зажимающуюся фройляйн. – Поэтому у меня будет небольшой заказ, – так и не давая бедной женщине вставить хоть слово, слащаво и даже как-то издевательски продолжал Лауфер тоном, не терпящим возражений.

Его совсем не волновали ее оправдания, поскольку он видел теперь в ней не только обслугу, но еще и жестокого конкурента, хоть и шансы их были в этом сражении не равны, и слабыми местами Билла в этой ситуации были только его пол и возраст.

Чтобы хотя бы временно дисквалифицировать соперницу, Билл в конечном счете нагрузил и без того занятую различными делами кухарку дополнительной работой в виде готовки вишневого штруделя, некоторые ингредиенты к которому требовалось даже докупать, и довольный собой отбыл обратно в комнату переодеться для нового выхода, которому теперь точно не помешают непрошеные действующие лица.

Нельзя сказать, что юноша не волновался перед встречей с Томасом после случившегося ночью. Ему от волнения дух перехватывало, заставляло вздрагивать и беспокойно стискивать зубы, но Лауфер планировал себя вести в том же духе. Коль уж садовник попался на этот крючок, как наивная рыбка, то надо добивать его до конца, не давая шанса передумать и уплыть, сорвавшись обратно в воду.

Собравшись с духом и насилу выбрав подходящий по погоде наряд, он все же выскользнул из дома, практически без свидетелей миновав просторную гостиную, и только он оказался на широком каменном крыльце, его встретил прохладный ветер, откуда-то из пустоты встрепенувший его длинные черные волосы.

Для начала Билл решил делать вид, что ничего необычного не случилось, и он якобы отправился в сад, например, полюбоваться недавно распустившимися на клумбе цветами, поскольку бесцельно болтаться вокруг газонщика ему казалось смешным, поэтому был необходим какой-нибудь дополнительный повод. Решив создавать активную видимость своей безмерной заинтересованности миром флоры, царящим в их саду, брюнет грациозно направился по нужной тропинке.

Когда он увидел в нескольких метрах от себя широкую спину в серой футболке и неизменный пучок каштановых волос, его сердце забилось в груди, словно обреченное, а в голове закружилось несметное множество приятных, волнующих мыслей. Восхищенному юноше невероятно хотелось подойти и трепетно обнять шикарного мужчину сзади, а когда тот обернется, со всей нежностью ласкать его губами, и самым главным желанием было стремление садовника ему отвечать.

Их взгляды вдруг встретились, но взирали они словно с каким-то новым пленительным оттенком и общей тайной, от воспоминания о которой на лице искусителя отразилась соблазнительная улыбка, а у садовника пересохло во рту, и даже зарделись щеки. Едва заметно скривив губы, мужчина отвернулся первым, возвращаясь к своим сорнякам, которые теперь росли не только в доверенном ему саду, но и в его грязных мыслях.

Тут же его белоснежные зубы впились в нижнюю губу, а ночная пикантная беседа стала прокручиваться в голове, словно на повторе. Он помнил, что ночью ему сделали конкретное предложение, отказаться от которого было крайне сложно, но необходимо, и теперь оставалось решать уже ему, что делать дальше. Кровь бурлила в висках, снова мешая работать, и Каулитцу стало безумно стыдно за себя, ему хотелось вернуть время вспять, чтобы все-таки бросить трубку, не позволяя интересу продолжать разговор с этой темноволосой бестией. Но он просто взял и пошел на поводу у желаний своего тела, совершенно глухого к каким-либо принципам и нормам поведения.

Как ни пытался крутиться перед садовником Лауфер, разглядывая клумбу перед домом и так, и сяк, но тот на него упрямо не смотрел, не поднимая глаз с земли, а возможные реплики и покашливание недовольного брюнета он совершенно не слышал, достаточно надежно отгородив свой слух наушниками от всего окружающего мира и в первую очередь от беспардонного соблазнителя.

Рассердившись, оскорбленный подобным игнорированием юноша крепко сжал руки в кулаки и стиснул зубы, снова покосившись на колышущиеся на ветру стебельки с разноцветными лепестками, и вдруг почувствовал какое-то не свойственное и чересчур подозрительное шевеление на своей голове. Когда торопливые ладони изучающе огладили волосы и на своем пути натолкнулись на посторонний неопознанный объект, роскошный сад Лауферов ощутимо содрогнулся от оглушительного испуганного крика.

Пытаясь стряхнуть непонятный предмет со своих волос, Билл постоянно терпел неудачу, поскольку он словно прилип и вцепился в густые пряди, не собираясь оттуда выбираться, а прикасаться к нему руками снова было крайне неприятно и даже боязливо. Каулитц же отреагировал на этот странный шум мгновенно: вынув наушники, он резко оглянулся и увидел бьющуюся в конвульсиях и истерически причитающую нимфу, которой, похоже, требовалась какая-то помощь, поэтому, стянув с рук грязные перчатки, мужчина поднялся и быстро приблизился к девушке.

– Что там?! Том! Быстрее сними это с меня! – воскликнул дрожащим голосом Билл, и Том, в это время скользнувший взглядом по легкой ткани джинсов, обтянувших аппетитные бедра испуганного ангела, сначала подумал совершенно не о том, что именно ему нужно так скоропалительно с него снимать.

А насилу подняв взгляд, садовник вдруг увидел тонущее в густой копне черных волос зеленое насекомое. Длинное тельце богомола вцепилось своими колючими лапками в пряди, словно липучками, и не спешило покидать новое, вероятно, безумно ему понравившееся место.

– Не дергайся! – повелительно рявкнул Томас, потянувшись рукой к довольно крупному насекомому, волей случая попавшему в ловушку, но слишком резкие мотания головой брюнета мешали ему проводить спасательную операцию. – Тшш.. Не шевелись, – уже спокойнее добавил он, когда услышал взволнованный всхлип после своего пугающего голоса, и в следующий миг снова коснулся мягких волос своей шалуньи, отсоединяя терпящую бедствие прядь.

– Что это..? – нетерпеливо спросил Билл и поджал губы, чувствуя, что садовник что-то аккуратно отцепляет с его волос, и шикнул, когда тот неосторожным движением все равно его за них случайно дернул.

Облегченный выдох за спиной стал для Лауфера сигналом обернуться, а когда он увидел то, что находилось в пальцах Томаса, искусно накрашенные глаза брюнета ужасающе расширились, а с губ сорвался брезгливый возглас:

– Фу, задави эту тварь! – ахнул он, глядя то на отвратительного вида насекомое, шевелящее тонкими ножками, то на лицо Каулитца, который с улыбкой внимательно и игриво смотрел на юношу в ответ.

Но слушать этот приказ он не стал, а, наоборот, потянулся рукой с зеленым монстром к искаженному отвращением лицу красавицы, и новый визг без промедления огласил все прилегающие территории.

– Да ладно, все, – Томас, так и не сводя глаз с очаровательно раскрасневшейся взвинченной прелести, не глядя, швырнул насекомое обратно в клумбу, где оно затерялось среди такой же зеленой, как и оно само, листвы, а сам с сожалением слегка развел руки в стороны.

Лауфер, не раздумывая, подался ему навстречу, расценив этот ничего не обещающий жест как приглашение, и повис на шее охнувшего газонщика, который тут же опасливо огляделся по сторонам, искренне волнуясь, что этому безобразию найдутся ненужные свидетели. Таковых, к счастью, не оказалось, и парень, стараясь дышать глубже, все же опустил ладони на тонкую талию.

– Прям так страшно было? – усмехнулся он, пытаясь как-то разрядить обстановку, которая все равно была уже изрядно накалившейся, а сам, не сдержавшись, зарылся носом в мягкие благоухающие волосы, с удовольствием вдыхая их нежный аромат.

Руки, словно сами, притянули хрупкое тело еще ближе, но Томас вдруг опомнился, когда ласковые ладони медленно поползли по его широким плечам, спускаясь все ниже.

– Ага.. – прошептал Билл, осторожно касаясь шеи садовника губами и оставляя на коже легкие поцелуи.

Том невольно приоткрыл рот, чтобы вдыхать больше воздуха, которого словно не хватало из-за тисков, болезненно и мгновенно сдавивших ему легкие от спектра волнующих ощущений, а его пальцы крепче сжались на боках брюнета, руки которого уже водили по бедрам мужчины, с удовольствием нажимая. Томас неумолимо терял контроль над своими мыслями в этой трепетной близости, о которой грезил с прошлой ночи, пытаясь гнать эти воспоминания прочь, но они все равно настойчиво возвращались.

Он уже был готов поднять белый флаг и послать к чертям все запреты, когда эти шаловливые пальцы накрыли его пах, осторожно обхватывая уже прилично выпирающее из-под джинсов достоинство Каулитца, воодушевленное мыслями своего хозяина о дочери Лауферов, которая сейчас была так близко.

– Оох.. – гортанно выдохнул он, жмуря глаза и отчаянно принимая эту откровенную ласку. – Я не могу больше, не могу! Зачем ты так мучаешь меня?

Брюнет лишь коварно заулыбался, начиная целовать садовника в шею все настойчивее, боясь слишком сильно возбудиться, ведь распаленный Томас чересчур уж тесно и страстно прижимал его к себе, чтобы можно было заподозрить неладное и убить. И вдруг Лауфер нашел превосходный выход из ситуации, от одной мысли о котором его тело прошила мощная, мгновенная дрожь.

– Пойдем со мной, – промурлыкал юноша, настойчиво отстранив от себя мужчину, и, взяв его за руку, потянул в сторону отдаленной беседки, красиво оплетенной прекрасными пышными розами.

Каулитц покорно последовал за нимфой, словно ничего не видя и не слыша, и уже мечтал только о том, чтобы, позабыв обо всем на свете, поскорее завладеть манящими бледно-розовыми губами этого совершенства.

Оказавшись рядом с маленькой беседкой, Лауфер нетерпеливо втолкнул садовника внутрь, а когда вошел туда следом, тут же оказался в кольце сильных рук, что даже слегка испугало юношу, и так поддавшегося новой атаке адреналина. Поэтому, игриво уклоняясь от поцелуя, он высвободился и, посмеиваясь, отскочил чуть в сторону.

Тому снова пришлось ловить ускользающую пташку, но сейчас он даже сам хотел этого, а в таком небольшом помещении в этой игре победа тем более досталась бы ему, не говоря уже о прошлой погоне на открытых территориях. Билл снова чуть не попался в его руки в самый последний момент, а мужчина вдруг застыл около решетчатой стены беседки и, протянув руку, осторожно сорвал розовый распустившийся бутон. Уже в следующий момент он почувствовал, как сзади его ласкают теплые ладони, проводя по плечам, именно так, как хотелось Лауферу, когда он только увидел своего садовника сегодня.

– Мм.. Том.. – облизывая пухлые губы, шептал юноша, наслаждаясь этими прикосновениями не меньше самого мужчины, изящные пальцы приятно пощипывали кожу, беспощадно гоня мурашки по всему телу.

А когда Билл медленно обошел молодого садовника и оказался напротив, тот, глядя прямо ему в глаза своим пронзительным и изучающим взглядом, медленно повел нежным цветком по юному лицу, спускаясь ниже к шее и красиво очерченным ключицам, трепетно и невесомо лаская приятными касаниями, которые снова поднимались к подбородку и приоткрытым чувственным губам.

Они снова безмолвно общались своими взглядами, и Билл, плавясь от этой невероятной нежности, которую ему дарил Томас, медленно подтолкнул его к небольшой лавочке, наступая на него. Когда ноги мужчины столкнулись с преградой, осторожный нажим опустил его на ровную деревянную поверхность, а прекрасный темноволосый искуситель красиво склонился над ним.

Тому хотелось сказать так много слов, но с его раскрытых от шумного дыхания губ они так и не срывались, он лишь молчаливо и завороженно смотрел, как прелестница вдыхает аромат розового цветка, который он все еще держал в своей руке, как ее губы целуют нежные лепестки, и это рождало в садовнике многообразие прекрасных чувств и желания, чтобы так прикасались и к нему самому. Но вдруг он ощутил, как чужие пальцы настойчиво расстегнули пуговицу на его джинсах и потянули вниз замочек молнии, а Каулитц ошеломленно замер, не смея останавливать обворожительную нимфу и борясь со всеми своими запретами и страхами уже молча. Когда твердый орган оказался в ее руке, плененный Том, не стерпев, со стоном откинулся на спинку лавочки, а вид очаровательного создания, опустившегося перед ним на колени, безвозвратно лишил рассудка бедного садовника.

Билл с удовольствием проводил по влажному члену рукой, собирая смазку, и когда он, неотрывно глядя Томасу прямо в глаза, медленно облизал испачканные в прозрачной жидкости пальцы, у Каулитца окончательно сбилось дыхание, и сжались мышцы на всем его теле.

– Мм.. какой ты сладкий, – пошло посасывая пальцы, тем же томным голосом, как и по телефону, протянул брюнет.

Ему уже не терпелось приступить к главному, как вдруг почувствовал, что Том, пристально глядя, закрепил в его темных волосах пышный розовый цветок. Улыбнувшись, юный Лауфер, стоя голыми коленями на твердом каменном полу беседки, потянулся вперед и все же накрыл потемневшую влажную головку своим жарким ртом. Помогая себе рукой, он принялся медленно и дразняще кружить по ней ловким языком, упиваясь запахом и вкусом своего мужчины, до которого наконец добрались его бесстыдные губы, сейчас плотно обнимающие твердый член.

Смутившийся Том, борясь с собой, оставался неподвижным, ведь дай он лишнюю слабину, и он сорвется, рискуя сделать нимфе больно своей пока поддающейся контролю страстью. Билл же умело вбирал все глубже, желанно впуская горячий член в свое горло, и, прикрывая глаза, выпускал его, чтобы уже через считанные секунды повторить эти космически глубокие ласки, доводя стонущего и страстно вздыхающего Томаса до исступления.

Садовник ласкал своими пальцами красивое лицо Лауфера, любуясь им, и от его ответного жаркого взгляда ему становилось еще горячей. Накрашенные ресницы очаровательно трепетали, и Каулитц не мог отвести от всего этого великолепия своих затуманенных глаз, следя за тем, как его напряженный от желания член погружается в сладостную глубину так искусно ласкающего его рта, и от этого зрелища только у слепого ярким взрывом в голове не сработало бы самоуничтожение.

– Да.. Еще, – на выдохе попросил садовник, несмело убирая темную прядь с прелестного лица, просто желая хоть как-то прикасаться к своей обольстительнице, которая уже ласкала влажным языком тяжелые яйца мужчины, поочередно посасывая и вбирая их в себя. – Ооо.. – продолжал невольно реагировать Том, а Лауфер победно улыбнулся, уже мечтая взвыть от собственной, уже крайне болезненной эрекции, которой было слишком опасно касаться даже мимолетно.

Тогда, взяв мужчину за руку, которой тот ласкал его лицо и шею, Билл направил ее к своему затылку и недвусмысленно надавил, после чего Том окончательно перестал за себя отвечать. Крепко сжав шелковистые пряди в своих пальцах, садовник до боли стиснул зубы и с животным рыком резко натянул бесстыдника на свой член, от чего Лауфер едва не закашлялся, но насилу справился с собой, максимально расслабляя горло и осторожно и глубоко вдыхая через нос. Том слегка ослабил хватку и все же поумерил пыл, сходя с ума от жара и спазмов в изнывающем паху, а после нескольких толчков, вовсе отстранив брюнета и поднявшись на ноги, снова властно погрузил свой орган в самый желанный рот сразу на всю длину, заставляя Билла крепче схватиться за бедра садовника и, томно постанывая, зажмурить глаза, из которых невольно бежали две дорожки слез, вызванных рефлексами.

Его самого невероятно заводило все происходящее, ведь он так мечтал об этом сильном, потрясающем самце, который сейчас делал с ним все эти бесстыдные вещи. Дальнейшие толчки были чуть сдержаннее и не такими глубокими, поэтому и не приносили Лауферу каких-то особенных неудобств; он чувствовал, что действительно переборщил и раздразнил садовника до такой степени, что тот сейчас смотрит на него совершенно темными глазами. Это до безумия нравилось брюнету, в то время как Билл-настоящий был даже как-то оскорблен таким жестоким обращением со своей нежной натурой, он чувствовал, что его грубо использовали, и в этом виноват только он сам. Но он все равно продолжал активно сосать, увеличивая темп, когда Томас замедлялся и просто шумно дышал, рассматривая его и придерживая за голову.

Губы стали уставать от постоянного и такого долгого напряжения, и распаленный юноша помогал себе рукой, водя ею по члену Томаса в такт этим движениям. Но уже вскоре его отстранили, и Каулитц сам принялся быстро водить по влажному от слюны пенису, находящегося совсем близко от губ порочной красавицы, покорно стоящей перед ним на коленях.

Несколько движений, и садовник, содрогаясь всем телом, обильно спустил ей в рот, выстреливая каждой белесой струей между розовых губ и на широкий язык, который тут же принялся собирать остатки семени с пульсирующего члена, пробираясь и в отверстие уретры. Эти прикосновения ласково мучили мужчину, поскольку каждое новое касание теперь становилось все более болезненным, и в особенности чувствительный орган требовал передышки перед новыми ласками, если таковые вообще бы планировались. Том шумно выдохнул, скривившись в гримасе сладости и запретного удовольствия, которое он все же вкусил, а поднявшийся Билл, морщась от болезненных и до ужаса нестерпимых ощущений в паху и уставших коленях, снова толкнул мужчину на лавку.

Он уже собирался сбежать, как снова оказался напротив мужчины, успевшего схватить его за руку и притянуть обратно. Уже в следующий миг их губы слились в нежном поцелуе, словно и не было сейчас этого страстного соития, совершенно не сравнимого с этими прекрасными ласками, которые мгновенно успокоили обиженного и пристыженного настоящего Билла. Том снова чувствовал тот самый вкус на своем языке, которым с ним поделился его маленький искуситель, и в состоянии сладостного блаженства ему пока даже нравилось это.

Теперь мужчина своей бесконечной нежностью словно пытался вымолить прощение у своей красавицы за всю излишнюю грубость, неконтролируемо охватившую все его сознание. Ему хотелось заключить ее в объятия и сделать ей так же приятно и хорошо, но его ладони были прижаты тонкими руками к его бедрам, не давая шанса прикоснуться, а склонившаяся над ним нимфа, так волшебно целующая его в ответ, неожиданно отстранилась и, не дав мужчине опомниться, выскочила из цветущей беседки.

– Постой же! Я.. – крикнул садовник ей вслед, но птичка снова упорхнула, не слушая призывов остановиться и даже не оборачиваясь.

Подтянув спущенные джинсы и белье, он сокрушенно опустился обратно на лавочку, закрывая ладонями вспыхнувшее лицо и пытаясь восстановить дыхание. Так хорошо и в то же время стыдно ему не было еще никогда, и эти мучительные противоречия и неловкость снова охватили все его мысли.

– Нет.. Я попал.. – горько усмехаясь, пробормотал он сам себе и тоже уже вскоре покинул эту оскверненную беседку, застегнув штаны и стараясь унять жар в пылающих щеках.

Теперь ему предстояло как-то работать в саду после всего случившегося, и такой сильной рассеянности молодой смятенный мужчина не наблюдал за собой уже давно.

Тем временем Лауфер, сжимая губы и слегка трогая член сквозь ткань, уже спустя пару минут оказался в своей комнате. Болезненно всхлипнув, трясущимися руками юноша освободил себя от сковывающей одежды и направился прямиком в ванную, где наконец все же смог успокоить свое раздразненное тело и разум от случившегося совсем недавно безумия.

– Я тоже больше не могу, Том, – прошептал Билл, уткнувшись лбом в стену, выложенную красивой сиренево-белой плиткой, и опустился на пол, поджимая ярко покрасневшие колени к груди. – Я хочу быть для тебя собой..

Комментарий к Глава шестая

Богомол http://cs633816.vk.me/v633816959/1db82/JJuuNa_5PJw.jpg

Беседка http://cs633816.vk.me/v633816959/1db7b/cvqTcwKGFec.jpg

========== Глава седьмая ==========

В обед Лауфер даже не притронулся к любовно приготовленному персонально для него штруделю, затерявшись в туманном мире своих темных раздумий, в которых ему все чаще являлась мысль о том, что час истины все ближе, и отдалять его с каждым разом будет все сложнее и сложнее. Нужно было срочно составлять детальный план на все дальнейшие действия, но еще и с учетом разнообразных исходов.

– Билл, почему ты не ешь? – поинтересовалась у него как всегда великолепная фрау Лауфер, но юноша в ответ на это лишь задумчиво проткнул вилкой содержимое своей тарелки. – Плохо себя чувствуешь? – снова расспрашивала мальчика мама, но тот лишь вымученно улыбнулся, с трудом натянув на свое лицо былую маску равнодушия, поскольку думал сейчас он именно со стороны своей скромной натуры, голос которой после случившегося в беседке стал заметно громче, и бессовестный Билл злобно корчился от его логических и до безобразия правильных доводов. – Белинда с Карлом уже дома.. – продолжала разговор она, видя, что сын не реагирует.

Отец же брюнета активно поддерживал беседу, а сам Билл по-прежнему молчал и, выждав еще несколько минут, извинился и все же покинул столовую, так и не прикоснувшись к еде.

А чувствовал он себя крайне странно, ведь одна его часть бесконечно ликовала и восторженно кричала о своей победе над строптивым красавцем-садовником, который теперь точно от него никуда не денется, а другая была угнетена и охвачена сильным волнением и даже сожалением, поскольку это все могло длиться только до его разоблачения. Это самое раскрытие еще не произошло только по совершенно чистой случайности, хоть Билл и старался конспирироваться по максимуму. В этот раз он даже кое-как надел на себя старый лифчик своей старшей сестры ради лучшего успеха операции, и для этого ему пришлось действительно немерено переступить через себя и колющую ненависть к Белинде.

Потом завоевывать газонщика придется заново уже от своего лица, и не факт, что после всех приложенных усилий все выйдет удачно: тот его просто уничтожит за гнусный обман, тем более после того, что он делал с Биллом сегодня в беседке.

У Каулитца же, казалось, в одночасье выросли крылья, и он после жаркого свидания с птичкой провитал в облаках до самого вечера. Работа в саду и лицее словно прошла мимо него самой дальней дорогой, а все выполнялось как будто без его участия. Он лишь дал задание ученикам, купающимся в прозрачной воде и создающим неприятный гул голосов и плесканий, отражающийся от стен и потолка, и совершенно не следил за качеством выполнения его наставлений, а просто сел за свой стол и с мечтательной улыбкой погрузился в свои раздумья.

Ему невероятно понравилось так спонтанно владеть прелестной нимфой, хотя он скромно ожидал лишь страстных объятий и поцелуев, когда его повели уединиться в саду, и подобный скачок в отношениях, определенно, что-то должен был значить. Насколько серьезно к нему относится девушка, Том не знал наверняка, и он действительно надеялся, что в случае, если это лишь мимолетное развлечение, то пусть оно хотя бы не повлечет за собой тех самых последствий, которых и опасался садовник с самого начала. Однако в душе Каулитц тешил себя мыслью, что красавица также в него влюблена, как и он в нее.