Текст книги "Искушение на двоих (СИ)"

Автор книги: Hell.ena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

========== Глава первая ==========

Восхитительное солнечное утро вновь сладко грело торопливых жителей многолюдного, шумного Мюнхена. Вообще погода ближайшие дни явно шла им на уступки, щедро и ласково освещая яркими солнечными лучами длинные улицы, великолепные здания и пышные, благоухающие июльской зеленью парки.

Люди разноцветной многоликой массой спешили по своим нуждам, снова вливаясь в рутину и бесконечные дела, город постепенно просыпался, одну за другой раскрывая глазницы бесчисленных окон навстречу новому дню, и это пробуждение в любом случае было неизбежным.

Вероятно, многие из горожан вовсе не были рады подобному раскладу, и к раннему подъему их гнала необходимость, но Билл Лауфер, семнадцатилетний юноша, за всю ночь так и не смыкавший своих глаз, на это определенно не рассчитывал. Сон впустил его в свои невидимые, волшебные объятия лишь в шесть часов утра, когда он вернулся в особняк после очередной грандиозной вечеринки, посвященной Дню Рождения одной из его одноклассниц.

Такие мероприятия проходили с завидной частотой, поскольку круг общения молодого человека ограничен явно не был, и его родителей это нисколько не радовало. Они продолжали всячески бороться с ночными похождениями отбившегося от рук сына, которые уже давно влекли за собой некоторые нежелательные последствия: дурная компания, частые прогулы в лицее, неудовлетворительные оценки, да и преподаватели нередко жаловались на поведение сына Лауферов, поскольку мальчик с заметной натягой окончил учебный год. Билла же абсолютно не смущал этот факт, он был уверен в правильности своих действий, ведь он молод, красив, и эта беззаботная пора, по его мнению, как раз и была предназначена для необдуманных поступков, легких мыслей, скорых решений, неудач и промахов, на которых не следует вообще как-то заострять внимание.

И только Билл успел отдать свое сознание в бескрайний мир сновидений, вольготно распластавшись на большой кровати и даже не удосужившись снять яркий макияж с уставших и поведенных выпитым алкоголем глаз, как его трепетный и такой долгожданный покой был нарушен громким и крайне навязчивым ревом, происхождение которого определить смятенному парню так пока и не удавалось.

– Дьявол, это еще что? – даже не раскрыв глаза, вяло простонал брюнет и еще плотнее завернулся в мягкое одеяло, надеясь, что это неприятное вмешательство извне таким образом прекратится.

Однако звук отнюдь не прекращался и даже раздавался с пущей наглостью и громкостью, и теперь Биллу казалось, что разверзлись адские врата, и тысячи страдающих душ стенающим хором наполнили весь дом и его измученную голову, в которой брюзжащим эхом гремел этот кошмарный звук, вынося на сонное лицо гримасу невыносимой боли.

– А-ар, сука же ты драная, че там за фигня?! – парень гневно прорычал и поморщился, пытаясь зажать голову подушкой и силой мысли закрыть раскрытое окно его спальни, расположенной на втором этаже, поскольку совсем ему было не охота вставать. Однако, как бы он ни старался, эта мысль так и не хотела материализоваться без неотъемлемого физического вмешательства с его стороны.

– Заглохните же, мать вашу! – хрипло вскрикнул Билл в очередной раз, но ужасное тарахтение после его приказа, как назло, не умолкало.

Рассерженный парень нервно сбросил на пол одеяло и резко сел на кровати, потирая слипающиеся глаза и насильно помогая им открыться, от чего не снятый макияж еще сильнее размазывался по серым щекам. Вскоре его полный непонимания и недовольства взгляд взметнулся на закрытые шторы. Адский хор продолжал напевать свои душещипательные, а тем самым особенно устрашающие звуки прямо под его окном, и перед свершением возмездия оставалось только выяснить, чем же он заслужил этот долбаный концерт.. в семь часов утра.

– Семь часов.. – покачав головой, пораженно ахнул он и все же поднялся на ноги, не обращая внимания на то, что невыносимая головная боль и безумствующая ломота во всем теле, просто требующем отдыха после бурных похождений, мешали выполнять даже самые элементарные движения.

Превозмогая самого себя, он направился к подоконнику, накапливая негатив и ненависть, которые вкладывал в сочиненные на ходу саркастичные фразы, что уже вскоре обрушатся на возмутителя его драгоценного спокойствия. А когда его тонкие руки распахнули трепещущие от легкого ветра занавески, в глаза тут же наотмашь ударил яркий утренний свет, заставивший с силой зажмуриться от мерцающих со всех сторон красок. Справившись со вспышкой головной боли, брюнет поморщился, а уже в следующий миг его взору открылся привычный великолепный вид на сад, и юноша ошеломленно замер, безмолвно раскрыв рот от поразившего его открытия и так и не высказав свои ругательства, которые должны были прекратить действующий на нервы звук.. работающей газонокосилки.

– Нихера себе, герр Шиллер каким стал, – только и ахнул он с саркастичной усмешкой, так и продолжая с восторгом смотреть.

Нет, его восхищенный взгляд сейчас любовался отнюдь не новенькой газонокосилкой известной немецкой марки, славившейся в Германии и во всем мире своей надежностью и качеством, а просто потрясающими загорелыми плечами, соблазнительно обтянутыми белой майкой и такими сильными, мускулистыми руками, крепко и властно держащими этот издающий вопиющие звуки инструмент. Они теперь даже и не пробивались вовсе сквозь слух сраженного парня у окна, который уже рисковал просто-напросто поскользнуться на собственных слюнях.

– Мать моя родная, вот это самец.. – выдохнул он, облизывая пухлые губы и убирая не собранные черно-белые дредлоки на оголенное плечо.

Билл теперь продолжил с высоты второго этажа рассматривать жадным взглядом тело привлекательного незнакомого мужчины. Он знал, что их прежний престарелый садовник, которого недавно уволили за то, что тот по глупости испортил весь газон, работал обычно по вечерам, да и лет ему было уже явно достаточно, чтобы тот мог его как-то заинтересовать, а этот молодой красавец, напротив, был просто выше всяческих похвал.

– Вау.. – восторженно продолжал шептать Билл, опираясь обеими руками на светлый подоконник и уже практически высовываясь из окна, грозясь попросту выпасть из него, чтобы получше рассмотреть незнакомца, стригущего в такую непростительную рань газон в саду особняка Лауферов.

Тот совершенно не отвлекался от своей работы по сторонам, но Билл не сомневался, что спина газонного парикмахера наверняка была не единственной частью тела, которая так пылко заслуживала его внимания.

К слову, Билл никогда не мог отказать себе в удовольствии провести время с симпатичными парнями вроде этого садовника, но в то же время и девушки не оставались без внимания избалованного, не по-мужски красивого, общительного, интересного Лауфера. Хоть он и был еще подростком, обучающимся в престижном лицее в предвыпускном классе, но уже успел познать многие прелести взрослых развлечений, и он всегда получал то, чего бы ему только ни захотелось.

Вопреки ожиданиям, он еще не был испорчен до конца и не позволял прикасаться к себе кому попало, и такое разгульное поведение уже словно бы вошло в привычку, чтобы насильно перестроить себя и справиться с внутренней неуверенностью, изначально скромным характером, кротким взглядом, несмелыми мелкими и даже нервными движениями. За плечами юноши лежала долгая и упорная работа над собой, и теперь он мог идти, не смотря себе под ноги, чтобы не запнуться и тем самым не опозориться, ведь сейчас никто не посмеет как-то неправильно скосить взгляд в его сторону!

Так же Лауфер научился обыгрывать и свою чрезмерную худобу, нежные черты лица и в конечном счете понял, как все-таки нужно себя преподносить и прямо держать великолепную осанку и внутренний стержень. У него это получалось, и теперь Билл не мог отвести зачарованных глаз от лица садовника, которое ему до сих пор не удавалось видеть целиком, потому что парень уже отвернулся, медленно перемещаясь на другой участок, где, видимо, следовало укоротить траву. Биллу лишь виднелись каштановые, блестящие от солнца волосы с рыжим оттенком, собранные в тугой пучок на затылке, но юноша, застывший у окна, уже был поражен разгорающимся интересом, желанием и азартом. Он даже жалел, что эту ночь провел с очередным парнем, и тело до сих пор напоминало об этом слабой болью в пояснице. Теперь ему даже хотелось ударить себя по лицу от нарастающего разочарования, ведь подожди он всего-навсего пару часов, и он бы не чувствовал себя таким.. моральным изменником.

Ведь, похоже, в этот раз Билл Лауфер нашел себе действительно горячего партнера. На вид юноша бы дал ему около двадцати семи лет, и, несмотря на существенную разницу в возрасте и вероятную гетеросексуальную ориентацию красавца, у него уже успела возникнуть привлекательная мысль спуститься вниз и поскорее с ним познакомиться.

– Нет, он просто обязан стать моим, – прикрыв глаза и чуть помассировав полувставший член, негромко, но твердо проговорил Лауфер и чуть сильнее схватился другой рукой за подоконник, понимая, что ему слишком сложно сейчас перед этим соблазном устоять.

Поэтому, томно вздохнув, он поспешил в ванную, чтобы привести себя в порядок и в лучшем виде предстать перед садовником, и тогда тот уж точно не сможет остаться равнодушным. Ликующее приятное чувство в груди неимоверно щекотало, и брюнету было нестерпимо находиться в состоянии покоя, когда хотелось взвизгнуть от переполняющих эмоций и подпрыгнуть до потолка от предвкушения предстоящего знакомства.

Тем временем в саду вовсю кипела работа, и для Тома Каулитца это был первый рабочий день в богатом доме семьи Лауферов, к которой он и нанялся приводить в порядок газон. Несмотря на то, что знатоком в этом деле он вовсе не был, некоторые тонкости он все же знал, ведь, будучи подростком, часто подрабатывал подобным образом, помогая соседям в саду, на небольших огородах и на газонах, желая приумножить карманные, выдаваемые родителями. И даже теперь любая возможность подзаработать для него была крайне важна, поскольку не так уж и много получает руководитель секции по плаванию в лицее, хоть и в довольно престижном в этом городе, ведь Тома, можно сказать, приняли туда пока что на испытательный срок до начала учебного года.

Время было еще раннее, но поскольку выполнять такую работу благоприятнее до наступления жары, а вечером у него не всегда было свободное время, парень приступил к ней сразу же с семи часов утра. Поговорив с начальством и осмотрев сад, в котором ему предстояло работать, Том распределил разрозненные участки на несколько дней, чтобы уложиться вовремя, и с легкой завистью покосился на большой бассейн необычной формы, сверкающая вода в котором казалась совершенно голубой, и в нее хотелось с удовольствием окунуться, но для этого он мог потерпеть и несколько часов до своего прихода на следующую работу.

– Ну, поехали, – ободряюще проговорил себе Том, оставив свои личные вещи на одной из лавочек, находящихся поблизости, и с громким ревом тарахтящей газонокосилки принялся подстригать чрезмерно отросшую траву.

Осматривая красивый сад, Каулитц довольно улыбался, и музыка, играющая у него в наушниках, даже практически перебивала громкие, яростные вопли казенного аппарата, да и настроение было приподнятым на редкость. В этот город молодой мужчина приехал лишь недавно, но уже успел познакомиться с одной очень даже интересной девушкой, с которой на днях как раз планировал пойти на первое свидание. И все его мысли теперь были заняты симпатичной знакомой, но это продолжалось лишь до тех пор, пока в зоне видимости не показалась некая стройная фигура в черно-красном шелковом халатике выше колен.

Уже в следующий миг Том взметнул заинтересованный взгляд на темноволосую девушку, которая медленным шагом направлялась как раз в его сторону. Тем не менее надолго задерживать свое мгновенно оживившееся внимание садовник не рискнул, поскольку вылететь с нового и довольно выгодного места в первый же день ему совсем не хотелось, но глаза, словно сами, предательски возвращались назад.

Вообще прошло уже около часа с тех пор, как Том начал бритье сада, поэтому он решил, что вполне может позволить себе небольшой перерыв, тем более очаровательная девушка уже остановилась неподалеку и, чуть скрестив стройные гладкие ноги, медленно попивала сок из высокого стакана через трубочку.

– Доброе утро, – бодро проговорил Том, заглушив газонокосилку, и смахнул со лба выступившие капельки пота, ведь даже несмотря на раннее время, ему уже было чертовски жарко.

– Вы меня разбудили этим своим ужасным шумом, – елейно пропело прелестное создание и кокетливо прикусило кончик трубочки, от чего у Тома в одночасье пересохло во рту, но следует сказать, что жажда была явно не единственной этому причиной.

Цепкий взгляд садовника с интересом прошелся по точеной фигурке, отмечая сложенные на груди изящные руки с тонкими пальцами, соблазнительные ключицы, тонкую шею и неизречимо очаровательное лицо. Карие, искусно накрашенные глаза пронзительно смотрели в ответ, заглядывая прямо в душу и словно пробирая до дрожи своими неведомыми чарами. Том действительно был очарован, он даже не мог ничего вымолвить в ответ, лишь облизнул пересохшие губы и крепче сжал ручку газонокосилки.

– Ээ.. Простите, – наконец очнувшись, с улыбкой неловко проговорил Том, так и не отводя своего словно захваченного в плен взгляда, от чего девушка тоже слегка заулыбалась, еще больше украшая свое и без того безупречное лицо. – Но ничего не поделать, я теперь здесь работаю. Чаще всего до обеда, – продолжал говорить садовник, будто одной только своей интонацией уже извиняясь за причиненные неудобства, в том числе и будущие, а сам уже охотно думал только о том, что эта незнакомка очень ему даже симпатична.

«Скорее всего, дочь хозяев», решил было парень про себя, но знакомиться все же пока не торопился, слишком уж юной казалась ему девушка, лет шестнадцати от силы, и это его, честно говоря, расстраивало жутко.

А Билл тем временем едва держал себя в руках, глядя на соблазнительного красавца уже вблизи. Теперь он действительно убедился, что парень был просто потрясающим, но брюнет самодовольно также заметил и то, что произвести необходимое впечатление у него все же получилось, поэтому безумно ликовал от каждого заинтересованного и восхищенного взгляда и слова, брошенного ему. Действовать все равно нужно было осторожно, хоть Билл и был счастлив тем, что какая-то реакция уже пошла, а потом все же продолжил наступление.

– Хотите? – лукаво прошелестел он, легко проводя пальцами по бедру и будто случайно приподнимая подол легкого халатика, обнажая гладкую кожу, и снова обезоруживающе улыбнулся, облизывая пухлые, розовые губы.

Голова его по-прежнему продолжала болеть, да и спать неимоверно хотелось, но цель была превыше всего, а отоспаться можно и после того, как садовник закончит работу, но желательно бы после этого провести оставшееся время вместе с ним, причем в более интимной обстановке.

А Том оторопел. От этого чуть низковатого томного голоса мурашки колющими стаями бежали по его покрытой легкой испариной коже, а такое жаркое, откровенное предложение мгновенно заставило пах потяжелеть в покалывающем, теплом томлении, и из его приоткрытых губ нетерпеливо вырвался шумный выдох.

Что сказать, незнакомка была до того хороша, что мужчине вопреки своему разуму безумно хотелось дотронуться, сжать хрупкое тело в руках и ненасытно ласкать, прикасаясь к нежной коже губами. Проводить по ней языком и бесстыдно облизывать, словно вкусную конфету, оставляя на ней свои влажные следы, а потом завладеть сладким ртом, этими нежными лепестками розовых губ и терзать их властно и собственнически.

Однако жаркое, возбуждающее наваждение слишком резко спало, когда в его сторону был всего лишь протянут стакан с оранжевым напитком, а того намека прям как будто не было.

– Н.. д..да, – разочарованно ответил Том, все еще теряясь в своих мыслях, и теперь списывал все это лишь на то, что ему уже чрезмерно напекло голову, хотя солнце только-только начало накалять медленно нарастающим теплом невидимый воздух.

Насилу взяв себя в руки, Каулитц принял прозрачную емкость и, нечаянно коснувшись тонких нежных пальцев с идеальным черным маникюром, в пару глотков осушил ее, смачивая болезненно сухое горло. После этого стало значительно легче, но мысли о том, что связываться с малолетней дочерью Лауферов – не самая разумная идея, все равно пытались его как-то сдерживать. Но ведь за легкий флирт еще никто не отгребал..

– Спасибо, – возвращая стакан и кашлянув, проговорил Каулитц с улыбкой и все-таки продолжил, глядя на девушку и мысленно пытаясь угадать ее имя. – Я – Том, – он любезно представился, – а как же зовут такую прекрасную девушку? – слегка облокотившись на приподнятую вверх ручку газонокосилки, которой уже вскоре пора было снова заняться, кокетливо поинтересовался парень, но тут вдруг заметил, как кардинально изменилась в лице его милая собеседница.

Темные брови недоуменно взметнулись, лицо исказилось в непонятной гримасе, после чего раздался и протяжный выдох.

Билл был огорчен. Все это время, оказалось, его принимали совсем не за того, кем он являлся, а точнее не за ту. На самом деле ничего удивительного в этом и не было, подобное случалось, и не раз, можно сказать, постоянно, но осознание к тем, кто ошибся, обычно приходило практически сразу, а этот тормозной садовник так ничего и не понял и не заметил.

«Точно натурал», с грустью подумал тогда Лауфер, понимая, что его задача моментально осложнилась буквально в разы, и в первую секунду ему даже захотелось трусливо отказаться от этой мимолетной затеи. Каким бы смельчаком и наглецом ни показывал себя Билл на людях, внутри он все равно был совершенно другим. Каждое решение сперва предлагалось принимать ему-настоящему, а уже потом ему-привычному, однако последнее слово всегда негласно и оставалось за вторым.

– А ты угадай, – резко отбрасывая формальности, проговорил он, впиваясь пронзительным взглядом в заинтересованные карие глаза напротив, и сейчас Билл знал наверняка: выдавать себя пока что слишком рано. Пусть газонщик думает, что познакомился с девчонкой, а когда достаточно заинтересуется и будет на крючке, можно будет и раскрыть все карты.

– Ну.. – столкнувшись с такой сложной загадкой, Том немного растерялся, но все же принял правила игры. Вообще для начала ему хотелось узнать как минимум ее возраст, чтобы не убедиться в правдивости своих недавних омрачающих предположений. – Это нечестно, – все же постарался отвертеться Каулитц, но в ответ получил лишь хитрый прищур накрашенных карих глаз.

В голове вертелась целая масса вариантов, но рождающиеся в мыслях имена будто не приживались к образу красавицы с необычной прической; ее черно-белые дреды лежали на хрупких плечах, а руки были по-прежнему строго сложены на груди, которую Тому так и не удалось разглядпеть из-за запахнутого халатика. Видимо, похвастаться чем-то здесь ей было совершенно нечем, но в то же время ее это даже как будто и не расстраивало.

Напряжение в паху все равно не проходило, и Томаса вся эта таинственность даже будто распаляла, хоть он и надеялся, что джинсы позволяют еще скрыть этот смущающий факт. Вообще Каулитц считал, что он уже не в том возрасте, чтобы долго играть с кем-то в игры, но сейчас он все же пошел наперекор своим правилам.

– Анели? – сделал он первую попытку, но брюнетка только отрицательно мотнула головой, даже слегка скривившись, а садовник снова задумался совсем без задней мысли.

Он также понимал, что каждым неверным именем можно было девушку даже обидеть, но она же сама затеяла все это, а Том – не экстрасенс, чтобы так просто смог узнать что-либо моментально. В то же время он понимал, что после нескольких неудачных отгадок она все равно сдастся и сама в итоге скажет, как ее зовут.

– Катарина? Эмма? .. Нет? – парень не терял надежды, глядя, как прелестно улыбается ангел напротив, очаровательно опуская взгляд и снова поднимая его на лицо мужчины. Изящный взмах длинных ресниц, легкая улыбка, и молодой мужчина, как мальчишка, весь робел пред этой нежной красотой.

– Не угадал, Том, – сладко протянул Лауфер, намеренно выделяя его короткое имя, которое досталось ему так легко, чем он нескрываемо и гордился, и, к слову, оно очень ему даже нравилось.

Теперь оставалось забросить удочку уже в последний раз, и на сегодня достаточно, потому что еще буквально чуть-чуть, и халат уже не позволит скрыть укрытое под ним не девичье сокровище, и тогда восхитительный садовник с воплями сбежит с этой работы в паническом ужасе, чего брюнету совершенно не хотелось.

– Тогда я не знаю, – оглядевшись по сторонам на наличие свидетелей, Том сделал короткий шаг навстречу и, убрав со лба выбившуюся каштановую прядь, взглянул в лицо прекрасной нимфе, которая упрямо продолжала хранить молчание и тайну. – Хотя бы первую букву, – чуть склонив голову, елейно проговорил Том, прося подсказку и видя, что взгляд карих глаз ловит каждое его движение и мимику, что, с одной стороны, заставляло чувствовать приливающий тонус, а в то же время вспомнить предполагаемый возраст этого невинного на вид создания.

– Б, – улыбаясь, прошелестел Лауфер, тоже подходя поближе и невесомо проводя подушечками пальцев по мускулистой руке садовника.

От этого игривого касания в голове у Тома громко зашумело и сладко закружилось, сердце забилось набатом, сбивая и без того неровное дыхание, и только лишь легкий утренний ветерок сейчас спасал от разгорающегося под кожей пожара.

– Думай до завтра, – полушепотом выдохнул Билл и, проведя тонкими пальцами обратную дорожку прикосновений по бронзовой коже мужчины, вдруг быстро подался вперед и чмокнул его в щеку, после чего убрал руку и резко развернулся, открыто сгорая от кайфа, и теперь он бы точно себя ему выдал, если бы не поспешил уйти.

– Постой же! – глупо улыбаясь и так и не заметив ничего, окликнул ошеломившийся Том поспешно удаляющуюся девушку, но та лишь быстро оглянулась, мельком взглянув в сторону задних ворот, из которых выехала белая машина. – Сколько тебе лет? – бросил он ей вслед, чтобы сегодня спать спокойно и не мучить себя хотя бы этим вопросом, не считая имени этой прелести, начинающегося на букву Б.

Отойдя на несколько пар шагов, Лауфер снова с восторгом осмотрел подтянутую фигуру соблазнительного парня, стараясь запомнить напоследок все, чтобы предаваться фантазиям о нем уже наедине со своим телом, и растерянно задумался. Лучше же чуть не договорить, чем соврать открыто, иначе можно так туго увязнуть во всей этой бесконечной, цепляющейся друг за друга лжи, из которой впоследствии будет невозможно распутаться. Приняв решение и кивнув самому себе, он все-таки ответил, надеясь, что эта глупая честность не испортит ему всю кампанию по завоеванию этого самца:

– Семнадцать, – его губ коснулась обворожительная улыбка, и он нарочито смущенно отвернулся вновь, тут же стиснув зубы и сквозь межзубное ругательство прикасаясь к напряженному, влажному члену рукой, нетерпеливо скользнувшей под тонкий халат. Но вот ответ, прозвучавший со спины, заставил его буквально замереть на месте:

– Ээ.. ты прости, малышка, но давай я лучше через пару лет твое имя угадаю? – собрав волю в кулак, громче и как можно более небрежно проговорил Каулитц, разочаровавшись до глубины самой души, поскольку уже так напрасно успел захотеть слишком многого.

Том понимал, как ни крути, что лучше оборвать еще не завязавшиеся связи сразу, чтобы потом не найти себе же лишних проблем, ведь в свои двадцать пять ему следует уже более трезво смотреть на окружающие вещи, какими бы притягательными они ни были для него. Хоть этот парень и относился к числу тех, кто любил рисковать, но в этот раз он твердо решил не поддаваться искушению.

Встретив недовольный и даже рассерженный взгляд шоколадных глаз, мужчина лишь сочувственно пожал плечами и завел свой рабочий инструмент заново, от чего в следующую секунду сад наполнился уже знакомым тарахтением, а в его ушах зазвучала новая песня любимого исполнителя.

– Че, мля? Пару лет?! Да ты в край там, похоже, оборзел?! – грозно крикнул Билл в ответ, понимая, что его совершенно не слышат. – Это мы еще посмотрим.

Стиснув кулаки с такой силой, что длинные ногти вмятинами впились в ладони, юноша быстро направился домой, швырнув пустой стакан прямо на асфальтированную дорожку, и тот раскололся на несколько искрящихся на свете солнца частей. Оскорбленно фыркнув, брюнет зашагал дальше, не замечая, что его провожает сожалеющим взглядом тот, кто только что отказал ему в продолжении общения.

Вернувшись в свою комнату, Лауфер быстро сбросил с себя на пол шелковую ткань, полностью обнажаясь, и с хищной улыбкой скользнул ладонью по ровной груди, в которой все еще в ускоренном ритме билось сердце, впечатленное привлекательным газонщиком. Задевая пальцами ореол чувствительного соска и нетерпеливо проводя ими ниже и еще ближе к эпицентру сладких ощущений и жаркого вожделения, уже вскоре с гортанным стоном Билл прикрыл глаза, вспоминая недавнее, хоть и не совсем удавшееся знакомство.

Шумно дыша, юноша медленно побрел к своей разобранной кровати и упал на нее спиной, не прекращая ласкать себя с воспоминаниями об упругих бицепсах сильного молодого мужчины. В нескромных мыслях брюнета тот уже жарко ласкал его, покрывая влажными, страстными поцелуями, а потом брал его, насильно, жестко и властно, вырывая из груди сдавленные хрипы и просьбы продолжать.

От этих горячих фантазий волны сумасшедшего возбуждения раз за разом проходились под кожей Лауфера, концентрируясь в напряженном от этих мыслей и касаний паху. Раскрытые влажные губы не таили громких стонов, полусогнутые колени были призывно и бессовестно широко разведены в стороны, но никто так и не увидит его сейчас и не воспользуется такой беззащитностью и откровенной вседозволенностью. Вторая рука нежно касалась гладкой щеки, медленно переходя на тонкую шею и часто вздымающуюся грудь; черно-белые волосы разметались по простыни, и Билл запрокидывал голову в сладостном экстазе, выдыхая протяжно и жарко, когда ловкие пальцы, сомкнувшиеся на твердом, сочащемся смазкой члене, проводили все быстрее и более жадно, приближая юного красавца к пику наслаждения.

Настал тот миг, когда он весь напрягся, подгибая пальцы на босых ступнях, и его лицо исказила гримаса нетерпения, постепенно превращающегося в яркое удовольствие, а рука, размазывающая белесое семя по пульсирующему стволу, все замедлялась и ослабевала. Вскоре парень и вовсе обмяк, проводя испачканной в сперме ладонью по выбритому лобку и плоскому подрагивающему животу, а когда расслабленный, мурлыкающий от легкости брюнет пришел в себя, его юное лицо озарила коварная и усмехающаяся улыбка.

– Ты будешь моим, газонщик, – с нескрываемыми оттенками угрозы проговорил Лауфер и ехидно засмеялся. – Я тебе обещаю.

========== Глава вторая ==========

Когда Том снова остался наедине со своей работой, его мысли словно сами собой все равно продолжали кружиться вокруг его новой «знакомой» незнакомки. На ум ему приходило не так уж и много имен на указанную букву, но парень все равно ничего конкретного выбрать так и не мог.

Резко тряхнув головой, Каулитц с трудом прогнал очередное наваждение с участием прелестной нимфы, про которую вообще ему желательно было поскорее позабыть, чтобы это сомнительное, но крайне притягивающее удовольствие впоследствии не обратилось страшной трагедией, однако получалось у него это крайне плохо.

Все в ее обворожительном образе казалось ему идеальным, кроме одного: маленькая грудь. Да и, на самом деле, было бы странным считать это недостатком именно с учетом того, как она умеет преподносить себя в общении и очаровывать своим внутренним пламенем. И тогда этот единственный минус, несомненно, безоговорочно меркнул на фоне всех остальных преимуществ.

Когда на улице заметно потеплело, и солнечные горячие лучи стали ощутимо припекать, Том решил заканчивать с бритьем травы и, вооружившись граблями, принялся убирать опавшую листву, которая умудрялась покидать родные ветви даже до наступления осени. С одной стороны, это, конечно, было неэстетично, но с другой – могло нанести ущерб привередливым травинкам газона, превращая эти лиственные участки в безобразные желтоватые плешины на прелестной зелени всего травяного полотна.

Убрав в специально отведенное место весь инвентарь, через какое-то время Каулитц уже стоял около большого крыльца, ведущего в красивый коттедж богатой семьи.

– Фрау Лауфер, – обратился к статной рыжеволосой женщине садовник, которая как раз подходила к дому с большим букетом прекрасных лилий в руках. – Я на сегодня закончил. Кому мне ключи сдавать? Я..

– Все убрали за собой? – недоверчиво прищурив красивые карие глаза, спросила она, остановившись напротив парня, который по незнанию пока не достаточно разбирался в некоторых деталях и просто кивал в ответ. – А вообще с этими вопросами обращайтесь к Агнет, она обычно на кухне, вон там, – фрау указала на дальние окна первого этажа, и садовник автоматически проследил за этим жестом, попутно делая мысленные пометки, чтобы впредь угодить начальству. – Но Вы здесь человек новый, так что я понимаю.

Каулитц хоть и говорил сейчас с хозяйкой о работе, но очень уж ему хотелось спросить у нее и про красавицу-дочь, да язык не поворачивался, ведь женщина сразу могла понять, в чем здесь дело, и это ей понравилось бы вряд ли. Все еще сомневаясь и мучаясь от своего нетерпения, смешанного с ярыми возмущениями здравого смысла, Том решил, что попытаться все же стоило, и для того, чтобы что-либо выяснить, необходимо, как минимум, идти самыми дальними путями.

– А если ее нет? – спросил он, надеясь, что речь все-таки зайдет в нужное русло, да и имя бы угадать все равно было нужно, а спросить у родительницы было самым легким способом, не считая, конечно же, возможных последствий, не отличающихся особо радужными оттенками.

– Если что, сын обычно дома, – ответила фрау, и вмиг задумавшийся парень в размышлениях свел брови на переносице.

«То есть, дочь обычно отсутствует? Но она же сегодня подходила и продемонстрировала себя во всей красе..». Раздумья садовника прервал неожиданный телефонный звонок хозяйки, которая, из вежливости извинившись, тут же приняла вызов.

– Бэл, ты где? – заговорила она, и парень невольно прислушался, нервно крутя в руках свой телефон и связку ключей.

Однако женщина уже направилась в дом, на прощание махнув рукой садовнику и тем самым сообщая, что продолжать с ним беседы она больше не будет. Пожав плечами, Том уже было собрался уйти, как до его чуткого слуха донеслись и другие короткие фразы, которые сами собой дали ему все необходимые ответы, которые сперва он так и не смог получить.