Текст книги "Искушение на двоих (СИ)"
Автор книги: Hell.ena
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
– Ничуть не меньше! – все же возразила фрау Лауфер, снова обнимая сына, сразу же ответившего на это объятие, а эмоции внутри него вновь совершали яростный переворот, способный выбить из под ног опору и безжалостно уронить наземь. Он, казалось, дождался наконец к себе хоть сколько-то приятного внимания и получил немного родительской ласки, которой так давно хотел. – Я вас обоих люблю. И папа тоже, – продолжала убеждать она, уже невольно чувствуя, к чему клонит мальчик, и в какой-то степени он действительно был прав. Сестра, уехав, стала получать еще больше внимания на расстоянии, а сын, находящийся под боком, казалось, и без того оставался в зоне видимости, а оттого и под присмотром. – Мы работаем, чтобы ты ни в чем себе не отказывал, а ты еще так плохо себя ведешь. Вот Белинда..
– Ты опять начинаешь! – тут же разгневанно вспыхнул дернувшийся юноша, получив новый укол по тому же больному месту, которое и приносило все это время ему так много неприятностей и боли. – Не сравнивай меня и ее! Меня это бесит! – раздирая самого себя от раздражения, громко воскликнул он и уже насилу держался, чтобы не уйти в свою комнату, показательно хлопнув дверью. Но слова Томаса все же останавливали его, пробираясь сквозь эту пелену, бесконечно застилающую его сознание.
– Все-все, прости меня, – исправилась женщина, и вспыливший Билл, задержав дыхание на несколько секунд, все-таки немного успокоился. – Я поняла..
– Ты тоже прости.. я не буду.. больше..
Атмосфера постепенно разрядилась, впуская в нее покой и легкость, и юный Лауфер, еще какое-то время поговорив с матерью, вернулся к себе в комнату и, шумно вздохнув, достал из кармана телефон.
– Я соскучился, – прошелестел с воздушной улыбкой брюнет, стоило ему только услышать низкий, приятный голос своего обожаемого садовника, с которым теперь ему предстояли долгие беседы по телефону, из-за которых утренний своевременный поход мужчины на работу вновь оказывался под угрозой.
Невзирая на то, что Каулитц все же признал свою безоговорочную капитуляцию перед красавцем-искусителем, вопрос о физической близости с ним последующие пару дней так и не поднимался, да и Лауфер на него практически не давил, как и обещал. Биллу безумно понравились тайные послания, которыми он буквально заваливал садовника и требовал от него новые в ответ, и сам продолжал удивлять и дразнить при каждой встрече своими чувственными взглядами, голосом, обтягивающими вещами и откровенными фотографиями из ванной. И на третий день их романтических свиданий нетерпеливый брюнет все же решился брать желаемое силой: собрав все необходимое, он безо всякого предупреждения явился в лицей на занятие по плаванию к своему любимому тренеру. И на сей раз из невинного, нежного создания он вполне легко превратился в привычного наглеца и соблазнительного красавца.
Торжественно входя в храм наук, он больше не волновался, как это было в прошлый раз. Теперь, скорее, все его ощущения были щедро пропитаны невероятным нетерпением и даже возбуждением, поскольку сегодня он определенно рассчитывал сразить своего мужчину наповал. Подготовку он начал с самого вечера, приводя в порядок свое тело, с утра даже не вышел в сад для сохранения интриги, чем безмерно удивил Каулитца, привычно ожидавшего увидеть утонченную, прекрасную нимфу среди зеленых ветвей и цветов в непосредственной близости от себя.
Теперь, раздевшись, оставив все свои вещи в шкафчике раздевальни и взяв большое полотенце с ванными принадлежностями, где был спрятан еще один «сюрприз» для Томаса, Лауфер вместе со всеми парнями, нескромно рассматривающими его обнаженную фигуру, грациозно и величественно прошествовал в душевую. Он просто упивался этим вниманием и воистину чувствовал себя беззащитной птичкой в стае голодных котов, которые все же не рискнут к нему притронуться, тем более в присутствии Тома.
Томас же после занятия в средней группе взял журнал и отправился на первый этаж к медику окончательно решить вопрос об отстранении новой ученицы от посещения бассейна, у которой от хлорки пошли на коже красные пятна. Но, возвращаясь через мужскую душевую, он вдруг оторопел на полдороге, увидев своего вредного Лауфера среди учащихся, готовящихся к занятию.
– Здравствуйте, герр Каулитц! – громко и бодро воскликнул юноша, повернув в его сторону голову и продолжая плавно водить по влажной коже мягкой пенной губкой. Томас же заторможенно кивнул в ответ, поскольку от увиденного заставить губы двигаться ему так пока и не удалось. – А фрау Берг меня допустила, – отвечая на немой вопрос мужчины, игриво выдохнул Билл, хотя на деле он с великим трудом умудрился заверить эту железную леди, что с ним все действительно в порядке.
В это время старшеклассники активно продолжали отвешивать колкие шуточки в адрес женственного юноши, якобы перепутавшего двери раздевалок, и Том автоматически перевел предупредительный взгляд в сторону Гесса. Тот мгновенно притих и вообще, казалось, больше не видел Билла среди учащихся, что, естественно, было неправдой.
– Герр Каулитц, а может, Лауфера надо в женскую душевую отправить? – посмеиваясь, поинтересовался один из парней, покосившись на накрашенного Билла, который лишь презренно взглянул на него в ответ и красноречиво показал средний палец, поскольку все эти остроумные высказывания его уже давно ничуть не впечатляли.
– Не, он там быстро дел наделает, – подхватил кто-то другой, намекая на бисексуальную ориентацию необычного брюнета, и Каулитц, шумно сглотнув и скрывая предательскую улыбку, просто отвел взгляд и нейтрально велел всем пошевеливаться. После он вышел в зал с бассейном, в приятном томлении думая о Билле и понимая, что о покое на этом уроке ему уже смело можно забыть.
Постепенно шеренга заполнялась новыми лицами. Девушек снова было значительно больше, и они так и не теряли надежды привлечь к себе внимание красивого тренера, который стоял скалой и совсем не реагировал ни на какие провокации. В скором времени занятие вновь началось.
– Начинаем разминку. Делаем глубокий вдох.. выдох.. руки в стороны, – наставлял Том, стараясь не смотреть на Лауфера, который все равно притягивал к себе все взгляды тренера, не способного устоять перед его очарованием и совершенством.
Миниатюрные черные плавки, являющиеся единственной одеждой на стройном теле, так и ловили на себе взбудораженное внимание мужчины, который, продолжая разминку, в очередной раз взглянул брюнету теперь уже в лицо и вдруг поперхнулся.
– Билл, что ты жуешь, я не пойму? – недоуменно спросил он у тут же вздрогнувшего красавца, который, вмиг невинно заулыбавшись, прекратил всякие манипуляции своей челюстью.
– Ничего, – упрятав за щеку жвачку, проговорил юноша, с вызовом глядя Каулитцу прямо в глаза. Тот, прищурившись, уже хотел было продолжить разминку, как увидел очередной жевок и повторил свое замечание.
– Иди, выплевывай, – направил его Том, кивнув в сторону своего рабочего стола, находящегося совсем с другой стороны бассейна, и там-то и можно было обнаружить урну.
Однако мальчик даже не сдвинулся с места, застенчиво опуская взгляд и поджимая улыбающиеся губы. Так и не дождавшись реакции, Томас, в голос хмыкнув, подошел прямо к ученику и протянул руку.
– Давай сюда, а то подавишься.
Заторможенно хлопнув накрашенными ресницами, Лауфер все же игриво показал тренеру комочек белой резинки между зубами, а потом, склонившись к широкой ладони и влажно тронув ее своими губами, отдал жвачку мужчине. Тому теперь пришлось бы идти и выбрасывать ее самому, однако отойти от Билла ему пока суждено не было.
– Почему украшения дома не оставляем? – с новым упреком проговорил он, заметив на тонкой, красивой шее с россыпью маленьких родинок и синими пятнами светлеющих засосов блестящий, изысканно переплетенный металл легкой цепочки, и вновь столкнулся взглядом с завораживающими карими глазами искусителя.
– Она мне не помешает, герр Каулитц, – вновь улыбнувшись, беспечно отмахнулся юноша, упиваясь тем, как его обожаемый садовник продолжает упрямо ждать повиновения и выполнения всех правил, которые Лауфер уже нарушил и еще только собирался нарушать.
– Снимай. И это всех касается, – строго воскликнул он уже громче и обращаясь к оставшимся ученикам.
Две девушки все же сняли свои украшения, когда тренер наконец добился того, что темноволосый упрямец вложил во вторую руку Каулитца цепочку, уже знакомую ему при несколько других обстоятельствах.
– Между прочим, это чистой воды вымогательство, – стрельнув глазами, самоуверенно выпалил брюнет, наслаждаясь тем, как его реплику восприняли и рядом стоящие ребята.
Им вполне был знаком такой бесстыдный Билл, и откровенных заигрываний в его поведении в этот раз они даже и не заметили, поскольку юноша вел себя таким образом практически всегда.
– П.. Лауфер, – осекся Том, начиная нервничать и даже теряться. – После занятия идешь к фрау Берг заново читать правила поведения в бассейне, – он развернулся и, дав указание делать следующее упражнение, отнес полученные трофеи к столу и выбросил жвачку маленького наглеца, который уже успел вывести Каулитца из состояния равновесия окончательно. – Я тебе еще покажу, птичка, – проворчал Том сам себе, когда возвращался к шеренге учеников, все еще выполняющих разминку.
Когда с ней было покончено, и мужчина разрешил ребятам спуститься в воду, произошло очередное недоразумение. Лауфер, посчитавший, что входить в бассейн по лестнице слишком уж скучно, с разбега бросился в прозрачную, довольно прохладную воду, создавая оглушительный гул, эхо и сильные брызги, заставившие всех учеников вздрогнуть, замерев на местах, и резко устремить взоры в сторону этого внезапного шума.
– Билл, вообще-то так делать тоже нельзя, – максимально сохраняя спокойствие, проговорил тренер в ответ на этот выпад, и вынырнувший Билл, убирая с лица тяжелые волосы, лишь слегка пожал плечами ему в ответ. – И где шапочка? – укоризненно покачав головой, со смешком поинтересовался Том и только сейчас осознал, что это было уже его четвертое по счету замечание Биллу, как минимум, всего за десять минут урока.
– Эм.. я не знаю, где, – облизнувшись, нахально ответил Билл, слегка дрожа от холода, но его тело все же стало постепенно привыкать к такому резкому перепаду температур.
– А.. сейчас, – вспомнив, что Билл оставил ее в бассейне на прошлом уроке, Том быстро отправился в сторону стены, возле которой лежал специальный инвентарь для плавания, где он и положил заодно черную шапочку Лауфера. Однако ту он там так и не обнаружил. – Черт.. где же..? – после тщетных поисков он подошел к своему столу и нашел искомое в одном из ящиков.
– Она все равно мне маловата и давит, – приняв этот обязательный атрибут из рук тренера, Билл с трудом завязал мокрые волосы в высокий пучок и с не меньшими усилиями натянул латекс поверх своей необычной прически. – И вообще я.. ай! – впившись длинными ногтями в тугую, непрочную шапку, Лауфер окончательно ее уничтожил, и та дала заметную брешь, умудрившись даже немного испугать его. – Короче, я так буду плавать! – с силой отбрасывая ее в сторону, к стене, нервно возмутился он и, слегка морщась от воды, стекающей на лицо с мокрых волос, просто принялся слегка попрыгивать на месте, получая необъяснимое удовольствие от того, что в воде все его движения становились словно бы замедленными.
– Что же делать-то с тобой.. – утомленно выдохнул тренер, и в скором времени в ничего не ожидающего Билла прилетела яркая шапочка, и именно этому ученику Каулитц был готов выделить для занятия даже свою собственную и простить несколько нарушений. Подряд.
– О.. – промурлыкал юноша, осторожно взяв в руки щедро выданный предмет, и эта шапочка даже на ощупь была прочнее, чем та, которую Билл приобрел для себя совершенно наугад, а с учетом его массивной прически ему требовалась совершенно другая и весьма особенная, вроде этой. Несомненно, то, что она принадлежала именно тренеру, мальчику невероятно льстило, и особенное к себе отношение он все равно ощущал, что и заставляло нетерпение и азарт с новой силой бушевать под его кожей. – Герр Каулитц, а Вы не боитесь, что.. у меня порвется.. что-нибудь? – слегка склонив голову и выгнув бровь, томно и будто бы интимно проговорил темноволосый искуситель, заставляя хмыкнувшего мужчину думать совершенно не о том. И то, что маленькая нимфа разговаривала с ним нарочито на Вы и продолжала намекать на разнообразные пошлости, начинало сладко будоражить все его тело, нещадно путать мысли и заставляло руки трястись от нервного напряжения.
– Эту проблему мы как-нибудь решим потом, если что, – практически в тон Лауферу ответил он и все же, собравшись с духом и осторожно тронув вздыбленную ширинку на шортах, продолжил урок.
Некоторое время все было относительно спокойно, не принимая во внимание отвратительное, развязное поведение Билла Лауфера, который постоянно мешал плавать другим ребятам, находящимся на той же дорожке, внезапно переходил с одной на другую поближе к тренеру и качался на бусах, разделяющих их, нарушая все возможные правила поведения в бассейне, за что любой другой ученик давно бы получил строгий выговор и свободно шагал домой без шанса вернуться на занятия.
Том же стоически терпел и лишь делал новые замечания, вкладывая в ответные взгляды весь спектр своих эмоций, которые брюнет, конечно же, чувствовал, и это неимоверно заводило обоих. На самом деле Каулитц уже намеревался выгнать очаровательного возмутителя спокойствия на сушу, поскольку мириться со всем этим безобразием, прекрасно привлекающим внимание тренера и всех остальных, было уже выше сил изрядно взвинченного и даже возбужденного мужчины.
Вероятно, остальные пловцы ничего не заподозрили, к чему все это было в действительности затеяно, поскольку юноша, помимо бесконечных гляделок и этих порой двусмысленных пререканий с учителем, успевал устраивать стычки и с другими парнями. С одним даже плавал наперегонки, однако все равно неоспоримо проиграл в этой неравной схватке, от чего не преминул возможностью высказать противнику все, что он о нем думает, даже в мягкой и шуточной форме. В то же время Билл пытался что-то сделать по программе, которую ему следовало в любом случае догонять, что и было лишним поводом поговорить с любимым тренером.
– Герр Каулитц, – вдруг обратилась к молодому мужчине какая-то девушка, подобравшись поближе к бортику, где находился Том и наставлял всех, кто хоть что-то пытался добросовестно делать на занятии.
В том числе был и молчаливый и покладистый Мертен Гесс, изредка поглядывающий на прекрасную куколку, резвящуюся в воде. Однако мысли о том, что парень у нее совершенно не мифический, что доказывали и отметины на открытом теле, останавливали его от новых поползновений, которые он все же решил пока оставить и остаться в стороне. Да и присутствие тренера, уже заставшего его за приставаниями, было еще более сдерживающим фактором.
– У меня ничего не получается, – расстроенно поджав губы, ученица умильно хлопала не накрашенными, светлыми ресницами, глядя на привлекательного тренера снизу вверх. Тот, устало вздохнув, чтобы не кричать, опустился рядом с ней на корточки, поскольку громкие слова иногда слышались в зале невнятно. – Меня переворачивает куда-то в бок!
– Сента, – заговорил Том, слегка скривив уголок губ в улыбке. – Это все потому, что руки у тебя неправильно входят в воду, – принялся объяснять тренер, уже краем глаза заприметив то, что самый шумный ученик, через несколько дорожек от него пытающийся научиться делать разворот с кувырком, застыл на месте с крайне воинственным выражением лица, от которого мужчина невольно поджал еще шире заулыбавшиеся губы. – Попробуй сейчас плыть с одной вытянутой вперед рукой и не заводи рабочую руку слишком сильно за среднюю линию.
– И ногами работать? – застенчиво уточнила девушка, любуясь герром Каулитцем и желая хоть как-то продлить их беседу о чем угодно, лишь бы только зацепиться с ним разговором.
– Конечно! – довольно громко согласился Том, с той же улыбкой кивнув.
– А давайте я сейчас поплыву, а Вы посмотрите? – кокетливо спросила Сента, слегка улыбнувшись и захлопав ресницами, чем хотела очаровать молодого мужчину, не зная, что его уже бесповоротно очаровал юный Лауфер.
– Да, хорошо, давай, – согласно ответил ей тренер, и брюнет, слыша только его последние громкие слова, успел навыдумывать себе об этих двоих невесть что.
Он чувствовал, что его трясет от бешеной ревности и адского гнева, и все же решил брать ситуацию в свои руки, пока не поздно.
Разрезая своим телом толщи воды перед собой, юноша уверенно направился к дорожке конкурентки, уже начавшей исправлять свои ошибки, а Каулитц, не зная всякого стыда, в упор смотрел только на нее, что взбесило приревновавшего юношу окончательно.
Быстро переместившись к соседней от девушки дорожке, Билл нырнул и под водой пересек разделители, а вынырнул буквально перед неторопливо плывущей Сентой, от чего столкновение было совершенно неизбежным. С плеском ударившись об Билла, она испуганно вскрикнула, щедро наглоталась воды и потеряла бы всякое равновесие, если бы внимательный брюнет не подхватил ее за талию.
– Ой, прости, я тебя совсем не видел, – скривив губы в виноватой улыбке, пролепетал Лауфер, всячески стараясь на нее не оскалиться, выказывая свое истинное отношение, а потом вдруг крепко похлопал девушке по спине, чтобы помочь избавиться от кашля.
Этот порыв уж явно не был проявлением искренней заботы и участия, поскольку в это время сам темноволосый красавец, ловко дернув вязочки открытого купальника девушки, двумя короткими и даже незаметными движениями мгновенно избавил Сенту от него, после чего резко оттолкнул, с силой роняя оголенную девушку в воду, так безрассудно позарившуюся на чужое.
Тут же раздался восторженный, оглушительный свист рядом находящихся парней, которым определенно понравилось все произошедшее, и они теперь наперебой выражали свое одобрение, увлеченно разглядывая открывшуюся картину и на все лады нахваливая смельчака-Лауфера. Билл же к тому моменту уже стремительно дал от девушки деру, а когда вынырнул в паре метров от нее, и вода перестала давить на его слух, надежно оберегая от чужих слов, на него тут же обрушился недовольный, строгий возглас любимого садовника:
– Лауфер! Вылазь. Из воды. Сейчас же! – такого яркого и безумствующего раздражения на его лице мальчику видеть еще не доводилось, и это даже неподдельно испугало его.
Лауфер даже допустил вызывающую трепет мысль о том, что своим нехорошим поведением он, очевидно, мог все испортить, и вести себя настолько плохо все-таки не следовало.
Сейчас он даже не слышал всхлипы и оскорбленные причитания Сенты, бесконечно раздающиеся где-то за спиной, он видел только своего озлобленного мужчину, от пронзительного взгляда которого даже задрожали все поджилки, жар ударил в виски, и пальцы на ноге практически свело болезненной судорогой. Однако юный брюнет насилу взял себя в руки и, шумно сглотнув от заковавшего его волнения и вытряхнув лишнюю воду из ушей, медленно и опасливо направился в сторону тренера.
– Быстрей давай! Ты что-то совсем уже оборзел. И по лестнице поднимаются, между прочим, – видя, что Билл выбирается из бассейна рядом с ним на бортик, Том чуть шагнул от него назад, в то время как самому Каулитцу от бесконечно переполняющего его стыда и будоражащего смятения, наливающего лицо багряным цветом, буквально хотелось провалиться сквозь землю. – Сядь на лавку, и чтобы тебя с этой секунды не было ни видно, ни слышно! Ясно? – недовольно прошипел Том, отчитывая бесстыдного ученика, но, выпустив этот обжигающий голову и легкие пар, мужчина даже сам почувствовал, что почти сразу же смягчился, и удушающее бешенство все же отступило.
Вскоре он увидел, как Лауфер после его рассерженного тона поджал губы, разобиделся и нахохлился, а потом, надев шлепанцы, дрожа и истекая водой, стянул с головы шапку Тома и походкой от бедра безмолвно направился туда, куда его и отправили. Томас, часто дыша через нос и насилу оторвав свой прикованный взгляд от его ягодиц, плотно обтянутых тугими плавками, поспешно взглянул на девушку в воде. Та уже водрузила купальник обратно на свою грудь и тоже была изрядно смущена, и он все же решил, что последний поступок Билла все-таки был спровоцирован именно необоснованной ревностью, а не обыкновенным баловством.
– Билл, – мягче позвал тренер, но расстроившийся Лауфер не стал оглядываться, а затравленно посмотрел на мужчину только тогда, когда сел на низкую лавку и забросил одну ногу на другую.
Он абсолютно не хотел делить с кем-то того, кто нравился и ему самому, и все равно чувствовал себя обделенным и обиженным от поступка тренера. Поведение Каулитца тоже, на самом деле, было вполне аргументированным, а покинуть бассейн любой другой ученик в такой ситуации мог даже сразу после того, как с разгона плюхнулся в него в начале урока.
– Эта Сента еще.. – ворчал Лауфер, а потом, взглянув на большие часы, висящие на стене, сделал приятный и такой многообещающий вывод, что до окончания урока осталось всего около десяти минут, поэтому решил, что полноценные обиды могут и подождать до лучших времен.
Взвинченный Том уже вернулся к ученикам, чувствуя себя крайне смешанно и все равно поглядывая в сторону дисквалифицированного брюнета. Но он убеждал себя тем, что урок есть урок, и смешивать личное и рабочее ни в коем случае нельзя, что он и так уже по своей слабости позволил. Так бессовестно себя вести в бассейне все равно было совершенно непозволительно, хотя в то же время ругаться на свою маленькую шаловливую нимфу Томасу совсем не хотелось. Его теплые, нежные чувства к ней все равно бунтовали и неистово возмущались в нем на этот счет, однако чувство справедливости все равно с небольшим отрывом в конечном итоге взяло над ними верх.
Брюнет вскоре грациозно поднялся и молча направился в сторону лежащего у стены инвентаря, включающего ласты, досточки для плавания и все тому подобное. Усиленно делая вид, что внимательно и заинтересованно рассматривает все это добро, он красиво склонился, выпячивая на обозрение тренеру и всем желающим все свое привлекательное и аппетитное достояние.
– Билл, не трогай там ничего, – заметивший брюнета и все еще нервничающий тренер тут же пресек новую возможную причину замечаний, поскольку этот непредсказуемый юноша мог напакостить даже там, где это, казалось бы, невозможно было сделать. – Пожалуйста, – сквозь зубы добавил мужчина, думая о том, как бы ему незаметно от всех своих учениц поправить в шортах вставший, неприятно ноющий от напряжения член, который на полуобнаженного искусителя действовал слишком уж однозначно.
Маленькие ягодицы безумно хотелось потрогать руками, даже подойти и прижаться к ним пахом, на выдохе совершить поступательные и такие приятные движения, зная, что темноволосый красавец ему это позволит. Сохраняя на лице абсолютнейшую бесстрастность, что давалось ему с безумным трудом, Том все же встретился взглядом с юным Лауфером. Тот обворожительно улыбнулся в ответ, со всем своим неиссякаемым очарованием хлопнув длинными ресницами и молчаливо отворачиваясь обратно. Покачав головой, Том все же взглянул на часы и с некоторым облегчением отметил, что учащихся можно было с чистой совестью выгонять из воды и отправлять в душевые даже немного раньше времени.
На самом деле ему не терпелось поговорить с Биллом, который устроил сегодня для него такое специфическое представление, и настало время задать ему ряд вопросов преимущественно личного характера. Когда все ребята построились, мужчина выслушал все имеющиеся вопросы, дал на них ответы, вернул всем изъятое драгоценное имущество, а под занавес твердо проговорил:
– Все свободны, кроме Лауфера, – встретившись с лукавыми, янтарными глазами юного красавца, Томас стойко выдержал этот околдовывающий взгляд, который будто бы гипнотизировал, заковывал в свои нерушимые цепи и не хотел отпускать из своего сладостного плена.
Посмеиваясь, некоторые парни выразили юноше свои соболезнования, кто-то поздравил с грядущим выговором, но тот не реагировал, ожидая, пока все уйдут и наконец оставят его с тренером наедине. Однако когда это случилось, молодой мужчина взял со стола папку и, смерив Билла красноречивым взглядом, проговорил с легкой улыбкой:
– Подожди меня пару минут, а в воду даже не суйся.
– Хорошо, – плотоядно облизнувшись, сразу же согласился брюнет, кивнув несколько раз в подтверждение своему ответу, и Каулитц вскоре исчез за дверью душевой, где вовсю обсуждалась незавидная участь Билла Лауфера.
Парни плюс ко всему единогласно решили, что тренер отправился за фрау Берг, чтобы устроить сеанс увлекательных и крайне долгих, утомительных нотаций, однако то, что они глубоко ошибались, они знать не могли наверняка.
Том вернулся в зал, когда в раздевалке практически никого уже не осталось, что тоже было ему на руку, поскольку таким образом действительно никто не услышит того, о чем он собрался говорить со своим бессовестным учеником. Обходя всю внушительную длину бассейна, мужчина уверенно направился к своему дальнему столу, на котором красиво восседал скучающий утонченный Лауфер, опираясь обеими руками о столешницу и послушно ожидая его на суше.
– Ну, и? – приблизившись, полюбопытствовал Томас, без стеснения разглядывая прекрасные черты лица, соблазнительные ключицы со сверкающим на них тонким украшением. Изучающий взгляд постепенно опускался все ниже, лаская белизну кожи, пока не наткнулся на нескромно выпирающий пах.
– Что? – слегка тронув кончиками пальцев висок, прямо проговорил Билл и, ловко спрыгнув со стола, неторопливо подошел ближе к тренеру, покручивая на кисти его шапочку для плавания. – Герр Каулитц, объясните мне уже, как этот кувырок все-таки выполняется, – переходя на другую тему разговора, мягко промурлыкал юноша низким и таким приятным голосом, волшебными волнами касающимся слуха Томаса. – Иначе в следующий раз я устрою Вам в бассейне распродажу кур гриль. Знаете, искры-то при ударе об дно, ой, как сыплются, – с легкой улыбкой пролепетал красавец, не сводя своих лукавых глаз с привлекательного тренера, продолжающего, в свою очередь, неотрывно рассматривать своего ученика и чувствовать нарастающее приятное томление в низу живота.
– После сегодняшнего ты действительно рассчитываешь на следующий раз? – вздернув бровь, уверенно поинтересовался мужчина, стоя напротив прекрасного Лауфера, который, сократив последнюю дистанцию, просто отбросил шапочку на стол и, тронув легким прикосновением открытое предплечье Томаса, игриво повел рукой выше по бронзовой коже, к плечу.
К слову, Лауфер весь урок украдкой любовался фигурой Каулитца, которая была заманчиво скрыта за тканью серой майки, и юноше до безумства хотелось прикасаться к ней, упиваться тем, что он действительно имеет на это потрясающее тело какие-то права. Сейчас, медленно и неспешно обходя тренера со спины, он игриво касался губами плеча, затем и открытых лопаток, вовлекая в эти дразнящие ласки и свой ловкий язык, медленно кружа вокруг Томаса змеем-искусителем.
– Да.. но я буду послушным, если Вы.. захотите, – елейно и едва слышно пел брюнет, продолжая свои легкие и такие приятные поцелуи, сладко при этом постанывая.
Он постепенно переместился на шею, совершенно не трогая руками мужчину, у которого уже мало-помалу сбилось и участилось дыхание от этих действий и нашептываний.
– Сегодня ты вел себя отвратительно, – выдохнул Том, напрягаясь и быстро облизывая улыбающиеся губы.
Он блаженно прикрыл глаза от новых сладких импульсов, ударяющих ему в пах, что неустанно шептало разуму поддаться волшебному искушению снова. Тело хотело еще этих ласк и причем уже давно, поскольку это желание стало уверенно зарождаться еще с того момента, когда только тренер увидел своего особенного ученика среди остальных парней в душевой.
– И перед Сентой ты обязательно извинишься.
– Так покажете? Как делать.. – вновь перевел тему брюнет, легко кусая тренера в шею и мокро целуя укушенный участок. – А я дома.. потренирую..
– Птичка, – хитро прищурившись, проговорил Каулитц, и Билл, вновь оказавшийся перед ним, видя, что мужчина уже на все согласен, вдруг подцепил тонкими пальчиками резинку своих черных плавок и медленно, соблазнительно спустил их, полностью оголяясь перед ним.
От этого у Томаса вмиг перекрыло дыхание, ощутимо пересохло во рту, и еще больше участилось сердцебиение. Юноша был возбужден и, скользнув языком по розовым, приоткрытым губам, избавился от черной ткани окончательно.
– И что же ты делаешь? – тихим хриплым шепотом поинтересовался Томас, делая последний шаг навстречу и нетерпеливо опуская ладони на обнаженные бедра нимфы, застенчиво прячущей взгляд за ресницами.
– Дома я привык плавать без одежды, герр Кау..мм.. – мгновение, и голая спина юноши вдруг встретилась с прохладной стеной, а мужчина шагнул к нему следом, тесно и властно прижимая его к ней своим телом. – Том..
– Ты сегодня нарушил все запреты, какие только можно, – с чувством и наслаждением проводя носом по открытой шее брюнета, проговорил Каулитц, шумно вдыхая нежный аромат его парфюма. – Вообще у воды запах духов усиливается, поэтому.. Мм.. черт, как же ты пахнешь, птичка, – передумав делать новое замечание, проговорил Том, скользя руками по бархатной, теплой коже красавца, и нежно поцеловал бьющуюся жилку, касаясь губами частого сердцебиения своего маленького искусителя.
– Это лишь правила, и их надо нарушать для.. ах.. разнообразия, – обвивая шею своего мужчины тонкими руками, Билл склонил в сторону голову, жмурясь от невероятного блаженства. Он жарко простонал, когда к его паху сквозь шорты прижался вставший член тренера, тут же совершая головокружительное трение и имитацию фрикций.
– Ах ты засранец, – с улыбкой выдохнул Каулитц, чувствуя от мальчика ощутимую отдачу и ответные толчки, а потом и ладони, сжавшие его спортивные ягодицы и тут же по-хозяйски пробравшиеся под шорты.
Уже в считанные мгновения Томас захватил розовые, мягкие губы своими, вторгаясь языком в чувственный рот, издающий такие соблазнительные звуки, что в паху против всякой воли становилось необыкновенно хорошо и еще более жарко; исходило томительными, так сладко мучающими спазмами удовольствия, наливаясь желанием, от чего всех этих ласк становилось нестерпимо мало, и страстно хотелось получить большее. Продолжая глубокий, властный поцелуй, мужчина водил ладонями по обнаженной коже мальчика, изучая и с жадностью касаясь, всячески стараясь насытить свой голод только этими ласками, все равно не способными справиться с этой зверской жаждой.
