Текст книги "Runaway Train (СИ)"
Автор книги: Haruka85
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
Акихико потрясенно кивнул.
– Теперь мне действительно пора. Не сердись, сынок, я говорил с тобой не со зла. На самом деле, мне нравится твой Мисаки. Он хороший парень, но я не хочу, чтобы он разбил твою жизнь. Вы должны оба крепко подумать, если хотите оставаться вместе.
– Спасибо, папа, я понял. Ты поезжай, я постою здесь немного, Мисаки задерживается…
– Чувствую, придется еще кое-что тебе сказать перед отъездом. Мисаки шел в сторону твоего дома, когда я только подъезжал к университету. Его кеды стояли у входа, когда мы вошли, ты не заметил? – Усами Фуюхико рассмеялся, весьма довольный собой, сел в машину и был таков. А его сын будто прирос ногами к асфальту от одной только мысли, что Мисаки мог слышать этот разговор. Акихико был так взволнован поведением отца, что просто не принял во внимание косвенные признаки присутствия Мисаки. На ум пришла не только пара обуви в прихожей, но и ключи на тумбочке, и отсутствие грязной посуды в раковине. Напряжение немного отпустило Акихико в конце разговора, ведь кое-что разумное в его словах было. Но теперь раздражение накатило с новой силой, и снова злость, и вина, и страх. Страх потерять своего единственного легко трансформировался до зачатков мании и при малейшей потере контроля грозил вылиться в серьезное расстройство. И если слова Фуюхико разбудили у писателя страх скорее гипотетической природы, то реальное положение дел вызывало вполне осязаемый ужас. Не любитель затягивать ожидание, Акихико отбросил свои «что будет» и «если» вместе с недокуренной сигаретой и поспешил обратно в квартиру.
====== Глава 4 ======
Догадываться, был ли Мисаки дома все это время, долго не пришлось, поскольку тот, ни капли не скрывая своего присутствия, восседал посреди кухни прямо на полу. Однако на этом вся ясность и заканчивалась, дальше вопросы начинали множиться в геометрической прогрессии. Потому что все кругом было усыпано таблетками, а банка с их остатками оказалась крепко зажатой в руке парня. Акихико оценил ситуацию мгновенно, он узнал свои «любимые» таблетки. Паниковать было некогда, счет мог идти на секунды. Вариант «случайно наткнулся, крышка сама отвалилась, все нечаянно рассыпалось» мужчина отбросил с ходу. Потому что Мисаки – и это совершенно точно – знал, какое это лекарство и где оно хранится. Акихико был счастлив уже тем, что парень был еще в сознании.
– Мисаки, сколько ты принял?! – стеклянный взгляд. – Мисаки! Сколько! таблеток! ты! взял?!! – писатель встряхивал парня на каждое по отдельности произнесенное слово.
– Две...
– Идиот! Ты сейчас вырубишься! Говори быстрее, зачем ты их выпил?!
«Две, две, всего лишь две! – проносилось в голове Акихико. – Слава богу!» Мужчина крепко прижал к себе парня. «Мне самому придется их жрать, маленький засранец! Сегодня – благодаря тебе!»
– Усаги-сан, у меня проблемы... В универе... пересдача в десять... я не готов. Усаги, не могу, спать хочу... разбуди через десять минут...
На этом невнятное бормотание оборвалось, и Мисаки провалился в глубокий сон. Акихико не без труда сгреб в охапку его безвольное тело и перетащил в спальню. Теперь у писателя было вдоволь времени, чтобы все обдумать. Произошедшее в предыдущие пять минут раз за разом проносилось у него голове. Организм отреагировал на выброс адреналина, в глазах темнело, а к горлу легкими волнами подкатывала тошнота. Акихико держал эти дурацкие таблетки как раз для подобных случаев. Они быстро успокаивали нервы, при этом оставляя мозг в работоспособном состоянии. Но Усами не любил их и даже опасался. Потому что это лекарство «от проблем» действовало молниеносно и очень глубоко, но требовало очень аккуратной дозировки. Одна лишняя таблетка – и крепкий сон наступал в считанные минуты. И не так много было нужно, чтобы не проснуться совсем. Именно этого так сильно испугался Акихико, сложив в уме Мисаки, тот мерзкий разговор и банку успокоительного.
– Две таблетки... – вслух протянул мужчина, устало сидящий на кровати рядом со спящим парнем. – Две таблетки – это ничего, это не суицид...
Акихико позволил себе улыбнуться на последнем слове, таким нелепым оно казалось. «Мисаки и суицид... Хрень какая! И все-таки гора с плеч. Вот только через десять минут я тебя не разбужу. Хоть и буду пытаться, раз ты просил. И спать тебе теперь добрые полсуток, а то и побольше. Проверено на себе... Если ты на самом деле не готов к пересдаче, то я понятия не имею, что делать. Ни единого слова до завтра ты уже не прочитаешь, и не факт, что будешь в состоянии просто присутствовать...» Мужчина принялся перелистывать конспекты Мисаки, чтобы получить примерное представление об уровне его подготовки. Усаги-отец имел обыкновение сгущать краски, но против истины никогда не грешил, поэтому Акихико легко поверил, что дела парня правда обстоят плохо. Тетрадь для конспектов оказалась пуста больше чем наполовину. Нельзя сказать, чтобы ее хозяин совсем не посещал занятия. Судя по датам на полях, прогулов практически не было, но присутствие в данном случае можно было приравнивать к отсутствию. Кое-какие выкладки, явно переписанные с доски, пестрели ошибками, такими грубыми, что их заметил даже далекий от темы Усами. Редкие абзацы пояснений явно были записаны человеком, не воспринимающим ни единого слова. Зато бОльшую конспекта украшали радостные завитушки всевозможных узоров: цветы, звездочки, хлопушки, рождественские ёлки... Усами увидел здесь даже эскиз торта, который Мисаки готовил ему на день Святого Валентина, несколько надписей в стиле «loveUsagi»; первую с конца страницу занимала масштабная композиция из обнимающихся медведя и зайца, умело скопированных с любимой пары кружек.
– М-да, Мисаки, следовало иногда проверять твои тетради, хоть ты уже давно и не школьник, – Акихико не мог сдержать тёплой улыбки, изучая вдоль и поперек этот образец богато иллюстрированного разгильдяйства. Он был приятно удивлён, обнаружив в столь необычном месте явственные свидетельства влюблённости Мисаки.
– Но лучше бы ты адресовал всё это напрямую мне, а в тетрадке всё-таки учился.
В надежде разбудить парня писатель поднимался каждый час в течение всей ночи, но что толку? Акихико с самого начала знал, что Мисаки не скоро проснется. Ближе к утру мужчина отказался от этой затеи и позволил парню просто отсыпаться. Все равно уже было больше смысла не ходить на пересдачу вообще.
После бессонной ночи и двух чашек крепкого кофе, выпитых на пустой желудок, Акихико «Великий и Ужасный» оставил попытки переключить себя на модус «Великого и Божественного», накидал прямо в тетради Мисаки записку: «Надеюсь, ты выспался хорошо. Отдыхай, жди меня, ни о чем не беспокойся. Люблю тебя», – положил вырванный листок на соседнюю подушку и отправился спасать свою «принцессу» от всего белого света.
Ранним утром жизнь в больнице уже била ключом, но Усами никак не мог смириться, что ему запрещают туда пройти, что его личный доктор сейчас почему-то совершает обход и принадлежит целому больничному отделению… Пришлось изрядно потрудиться, сочиняя уважаемому профессору Идзуми, какая и кому требуется справка, и почему этот кто-то недоступен хотя бы для простого врачебного осмотра. Но когда Акихико было что-то по-настоящему нужно, самые крепкие барьеры в конце концов рушились.
Потом был марш-бросок до Мицухаши. Утренние пробки, поиски нужного кабинета в бесконечных корпусах и коридорах университета. Чтобы успеть до десяти часов, взрослый и уважаемый мужчина бежал, сшибая на пути рассеянных студентов и распахивая невпопад двери незнакомых кабинетов. Усами успел застать комиссию на месте за минуту до начала переэкзаменовки. Он краснел, бледнел и снова выдавал на ходу свою убедительную ложь в защиту Мисаки Такахаши. Старания не пропали даром. Преподаватели, с едва заметным осуждением качая головами, выслушали этого всклокоченного, возбуждённого человека, и приняли справку о внезапной недееспособности студента Такахаши. Естественно, никто не думал верить, но медицинская справка – есть официальный документ, подлинность ее сомнениям не подлежала, а значит отсрочка двоечнику Такахаши была предоставлена.
Уже в вестибюле Акихико начал приходить в себя после утренней гонки. И вдруг этот насмешливый голос:
– Акихико, ты на кого похож?!
– Камидзё! Ты разучился здороваться?! – писатель был доволен результатами своего утреннего рейда, и настроение его поползло вверх.
– Прежде чем поздороваться, я должен был убедиться, что это точно ты, – рассмеялся демон-Камидзё. Сегодня он тоже был в приподнятом расположении духа. – Доброе утро!
– Утро!
– Ты спешишь? У меня еще два часа до начала пары, может, зайдешь на чашечку чего-нибудь?
– Если только с печеньем, – Акихико радостно улыбнулся, и мужчины направились в сторону библиотеки.
Камидзё был до того вымотан затяжной сессией, безалаберными студентами, своим непосредственным начальником Мияги, да и что греха таить, отношениями с возлюбленным, что не знал когда и как выкроить время на разговор с Усами. Дело в том, что одна интересная идея уже давно зрела в голове преподавателя, но все больше в теории. И вот на недавнем совете кафедры обрисовалась вполне реальная перспектива воплотить план в жизнь.
– У меня к тебе дело, Акихико.
– Ага, я в последнее время нарасхват. Дай угадаю: сейчас ты попросишь не перебивать и обдумать как следует, – Акихико все еще был настроен на веселье.
– Нет, серьёзно, обдумай. У нас на кафедре освобождается ставка доцента. Очень хорошая должность, но конкурс строгий. Если начистоту, нет ни одного достойного кандидата. А ты бы прошел…
– О-о, Хироки, – посерьёзнел писатель. – Это на самом деле могло быть интересно, если бы не было так утомительно. Меня просто выводят из себя эти толпы балбесов, слоняющиеся по коридорам.
– Меня тоже бесят. И что? Я научу тебя швыряться мелом и строить зверское выражение лица!
– Ладно, в самом деле, у меня такой плотный график, что на личную жизнь не остаётся практически ничего. Я устал бродить по дому подобно зомби и выслушивать скандалы редакторши. Мне хочется еще сохранять человеческий вид и оставлять время хотя бы на одного человека.
– Ты про…
– Не будем конкретизировать, это к делу не относится, – после вчерашнего разговора с отцом для Акихико стала вдруг неприятной сама мысль о том, что их с Мисаки отношения настолько очевидны и настолько обсуждаемы. Не уберег из чистого мальчишества, из баловства.
– Ладно, Акихико. Но ты всё-таки подумай, хотя бы на полставки! Там и предметы интересные…
Дальше Усами уже не слушал, неспешно допивал чай, хрустел печеньем, лениво разглядывал молодую зелень деревьев в сквере, вспоминал прошлогоднюю поездку на фестиваль цветения сакуры, потом переключился на обсуждение последних новинок книжного рынка…
Домой он возвращался уже в первом часу пополудни, прикупил по дороге любимый клубничный тортик Мисаки и был твердо настроен разбудить последнего самыми возбуждающими поцелуями.
Этим утром Усами Акихико был еще так счастлив…
====== Глава 5 ======
Мисаки просыпался долго, точнее даже не просыпался, а приходил в себя. Его сознание уже включилось в работу, но еще не было способно подчинить тело. Будто на спину положили тяжеленный камень, и он крепко-накрепко вдавил парня вглубь кровати. Он неподвижно лежал с закрытыми глазами, совершенно обессиленный, несмотря на длительный отдых. Обрывки мыслей путались, не давали понять, где и как оказался, в каком времени и что должен делать сейчас. Первое ощущение, посетившее студента, подсказывало, что нужно срочно куда-то идти и что-то делать, причем очень нужно и очень срочно. Второе ощущение явственно говорило, что произошла какая-то гадость, до того тяжелая, что невозможно вспоминать, тянуло уснуть обратно. И Мисаки уснул бы снова, но его молодой, здоровый организм, пребывавший в отключке не многим менее суток начал призывать к активным действиям по обеспечению физического комфорта. По дороге в ванную юноша наконец вспомнил, куда так торопится, и только плеснув в лицо пригоршню ледяной воды, вспомнил весь вчерашний день. Он опрометью бросился в кабинет Усаги в поисках часов, немного успокоился, увидев на циферблате четверть одиннадцатого, и отправился искать этого Великого человека, благодаря которому проспал не десять минут, как собирался, а несколько драгоценных часов.
«Усаги, ну почему тебе настолько пофигу моя жизнь?!” – злился Мисаки. – “Почему так сложно выполнить простую просьбу?! Тупо разбудить через десять минут! Ты скинул меня на кровать и свинтил в неизвестном направлении!» Мисаки обошел квартиру целиком, но хозяина так и не обнаружил. Он подошел к окну со смутным ощущением искаженной реальности. «Что-то не так… Что?..» – парень выглянул на улицу: с юго-востока ему в лицо ударили лучи яркого утреннего солнца. «Почему солнце? Вечером солнце не светит в это окно?..» – реакция Мисаки была все еще изрядно заторможенной. И тут до него дошло. Он бросился к телевизору, ткнул кнопку новостного канала и тут же сориентировался во времени. Какие к черту десять минут, какие несколько часов?! Уже утро! Мало того, что переэкзаменовка началась без участия Мисаки двадцать минут назад, так и подготовиться он не успел.
“Тук-тук, тук-тук!” Кровь запульсировала в голове. “Тук-тук!” Снова паника. “Что теперь будет?!” – Мисаки казалось, еще чуть-чуть и его просто разорвет от ужаса. Мир рухнул. Всё, что он строил предыдущие три года, а если вдуматься, то всю свою жизнь, дымилось в руинах. Так просто: закрыл глаза, открыл – и всё, шанса больше нет. “Это все ты, чертов Усаги, это ты виноват со своим хрЕновым папенькой!!! Где тебя только черти носят!!!” Мисаки чувствовал, что еще чуть-чуть, и начнет крушить мебель, рвать на мелкие клочки пучеглазого медведя Сузуки, бить посуду. Но больше всего ему хотелось ударить Усаги. Не просто ударить, а сильно, долго, со всей злости избивать это нахальное лицо, перебороть его сильное тело, скрутить его настойчивые руки и причинять боль. Он сам не понимал, откуда взялось столько ненависти и отчаяния, он даже не подозревал, что может быть таким. “Мне больно! Мне так больно и стыдно!!!” С новой силой нахлынули воспоминания о вчерашнем дне. Едкие слова терзали душу Мисаки тем жестче, чем больше он понимал, что в них – истина! Но еще обиднее было от молчания Акихико. И если вчера у парня была надежда восстановить свое положение, были еще перспективы в жизни, то сегодня ему оставалось только мучительная безысходность.
“Кем я теперь стану? Вечным приживалой? Или пойду работать официантом, дворником, грузчиком?! Что я могу? Кем я буду рядом с Великим и Божественным Усаги? Как я смогу смотреть в глаза братику?! Мамочка и папочка на небесах, заберите меня отсюда, я не знаю, что мне делать, я боюсь!” – паника набирала обороты, все вопросы оказались без ответа... И Мисаки снова вспомнил про таблетку, которая волшебным образом решала проблемы. “Я должен успокоиться и решить, что теперь делать, но успокоиться я не могу. Как можно успокоиться, когда ты в такой жопе?!” – Мисаки вытащил из ящика заветную баночку. «Та-ак, одной пока хватит, не хочу дрыхнуть до завтрашнего утра... А теперь будем ду-у-умать!» Через несколько минут он снова был способен рассуждать. Парень с удовольствием отметил, что ни единая эмоция больше не колышет его. Все чувства исчезли, остались лишь воспоминания, такие бледные, похожие на ложь. Страх, отчаяние, ненависть, любовь – ВСЁ исчезло, хотя было, определенно было, и так много, что невозможно терпеть.
Мисаки не читал инструкцию и никогда не уточнял у Акихико, для чего нужно это лекарство, откуда оно взялось и как работает. Зачем знать подобные мелочи жизнерадостному Мисаки? Лекарство, конечно, было удобное. Если не злоупотреблять и вовремя прекратить приём. Да, неприятные эмоции оно снимало отменно, но и радостные тоже. Глушило абсолютно всё, на отмене возвращая негатив в многократном объёме и практически обнуляя позитив. Чем дольше принимать, тем хуже последствия, вплоть до клинической депрессии в любых проявлениях. Мисаки не знал, что его любовник неоднократно проходил подобные мучения, и хотя умел снимать побочный эффект усиленной “подзарядкой”, в конце концов заставил себя отказаться от услуг искусительных пилюль.
Итак, Мисаки ни о чем не подозревал, принял очередную “дозу” спокойствия, обрел способность трезво мыслить. И теперь, имея поучительный диалог с самим собой, пытался подвести итог:
– Я провалил сессию?
– Да.
– Меня исключат?
– Да.
– Я смогу найти престижную работу?
– Нет.
– Я смогу быть полезным братику или Усаги?
– Нет. Чтобы сесть ему на шею до конца дней? Абсолютно бесполезен.
– Но ведь Усаги я нужен? Он любит меня?
– Говорил, что да. А на деле полностью согласился с моей никчемностью.
– Но любит ли?
– Да за что меня любить? Я банальный иждивенец. Как там... “за отпаренные брюки”? Не смешно.
– А я люблю его?
– Люб... Не... знаю... – какое-то смутное чувство встрепенулось в груди Мисаки и снова затихло. – Я не знаю! Я не чувствую!!! Ни-че-го! То есть как это может быть? Я же помню, что любил... кажется... Вот именно, мне кажется. Сейчас я чувствую безразличие! Это позор... После всего, что было мне кажется, что... я его не люблю?! Почему я даже не удивлён? Не расстроен? Абсурд.
– Но это значит, время моего пребывания в этом доме вышло?
– Получается, да.
– Значит теперь пора собирать вещи и уходить?
– Да. Как можно быстрее, пока ОН еще ничего не знает. Я трус, но я готов провалиться сквозь землю, лишь бы не смотреть ему в глаза, лишь бы ничего не объяснять и не слышать.
Таким печальным образом закончился разговор Мисаки с самим собой. Он сосредоточенно поднялся в свою комнату, собрал самое необходимое: зубную щетку, бритву, шампунь, пару сменных футболок и шорты – благо на пороге лето, телефон и зарядное, документы. Денег было немного, кое-какие сбережения остались от прошлых подработок. Можно уходить.
Мисаки открыл электронную почту и коротко извинился перед Такахиро, попросил не волноваться и не разыскивать.
Написать письмо для Усаги было сложнее. Непонятно от чего, к горлу все время подкатывал тугой комок, слова и мысли путались. Мисаки перепортил уйму бумаги, справился.
Он закинул рюкзак за плечи, напоследок обвёл взглядом комнату, оставил ключи и просто ушел без возврата. Это была его последняя надежда обрести себя.
«...Runaway train never going back
Wrong way on a one way track
Seems like I should be getting somewhere
Somehow I’m neither here nor there…»
(C) Soul Asylum
«...Беглецы никогда не возвращаются.
Это всегда билет в один конец.
Вроде бы они должны где-то появиться,
Но их нет ни тут, ни там...»
(с) перевод взят на https://myzuka.fm/Song/1002746/Soul-Asylum-Runaway-Train
====== Глава 6 ======
Куда идти, Мисаки пока не решил, он собирался подумать об этом потом. Желательно завтра, через неделю, через год... Если честно, включать голову вообще не хотелось. Но ту уютную и понятную жизнь, где у Мисаки были все возможности не заботиться вообще ни о чем, он смело оставил позади. Слишком смело. Уверенность в глубине души начала таять сразу, как только Мисаки перешагнул порог своего дома.
“Своего... дома?! Когда я начал считать квартиру Усаги своим домом?”
Парень не мог вспомнить. Выходило, что так было всегда, с первого же раза он нахально вошел туда, листал чужие книги, мешал хозяину спать. Никто ведь на самом деле даже не предлагал Мисаки осваивать кухню, брать в свои руки хозяйство... Основным условием для проживания у Акихико была учеба в университете!
“Так какого хрена я не учился?!” – парень со всей ясностью сообразил, что три года брат оплачивал дорогущую учебу; друг брата обеспечивал шикарными апартаментами в шаговой доступности от университета, служил персональным водителем и неустанно контролировал все, до чего только мог дотянуться; а Мисаки расслаблялся?
Теперь, когда последняя точка была поставлена, а страница перевернута, он мог сознаться себе честно в тех грехах, которые привык умело прикрывать ворохом отговорок.
“Они оба, каждый по-своему, сделали все возможное, чтобы я мог расти. Я должен был держаться за подаренные возможности, учиться изо всех сил, а я валял дурака! Не утруждал себя подготовкой, хлопал ушами на лекциях. Вместо того, чтобы лишний час посвятить учебникам, предпочитал сочинять новый тортик или тащился вместе с Усаги на очередную скучную презентацию, на которую даже он сам время тратить не хотел.”
Мисаки шатался по улицам до позднего вечера и ушел уже достаточно далеко. Парень так увлёкся своими переживаниями, что теперь очень смутно представлял, где именно сейчас находится, тем более что город знал не слишком хорошо. Внезапно перед Мисаки развернулась оживлённая площадь: потоки людей, машин, огромные светящиеся вывески вечером горели миллиардами огней, от которых буквально рябило в глазах. Самая оживленная железнодорожная станция мира – Станция Синдзюку. Не совсем удачное место для ночевки, если денег в обрез.
“Не слишком-то я готов к жизни бездомного... Есть нечего, идти некуда. Я умудрился растерять всех друзей, которые у меня возможно были во времена школы, а новых нажить не сумел, будь неладен чертов Усаги! Но не ночевать же прямо на улице, в самом деле! Императорский парк Синдзюку**, конечно рядом, но я уже замёрз, а ночью будет еще холоднее! Кругом толпы народа, с вокзала меня упекут прямиком в полицию и, как пить дать, вернут туда, откуда я пришел. И есть хочется нестерпимо! Надо искать гостиницу.”
Мисаки неуверенно огляделся: отели один за другим выстроились вдоль улицы – пять звёзд, минимум – четыре. Всех карманных денег не хватит даже на одну ночь. Парень блуждал по окрестностям еще час в надежде выбраться в более демократичную часть города. В конце концов в квартале студенческих общежитий Такаданобаба неподалёку от Университета Васэда*** Мисаки посчастливилось отыскать недорогой хостел. Почти все комнаты были битком заполнены абитуриентами, но одно местечко отыскалось. За ночевку пришлось выложить половину всех денег, оставшихся после покупки упаковки сосисок и хлеба в магазинчике на углу.
“Завтра же я должен найти подработку, иначе пропаду...” – с тоской подумал парень, откидываясь на подушку. Крепкий сон сморил его сразу, несмотря на яркий свет, громкий гул голосов и активное движение по всей комнате. Даже одеяло осталось неразвёрнутым у изножья кровати.
Ему снилась дорога. Широкая, длинная, ровная и прямая, как стрела. Вокруг раскидывался восхитительный весенний пейзаж: зеленый луг, усыпанный первыми цветами, высокое, бледно-голубое небо без единого облачка, а на горизонте прекрасные синие горы, покрытые белоснежными шапками снега. Он шел по дороге не один, вперед и назад неспешно прогуливались веселые, нарядные люди, приветливый паренек торговал мороженым и воздушными шарами. Но Мисаки торопился, старался идти быстрее и быстрее, с раздражением отпихивая прохожих. Он был здесь не один, пытался убежать от кого-то. Этот кто-то никак не отставал, все время пытался ухватиться за руку Мисаки, а когда тот ее вырывал, человек цеплялся за плечо, за край куртки или просто прижимался теснее в толпе. Этот человек бесил, просто выводил из себя своей навязчивостью. Мисаки бурчал под нос какие-то ругательства и грубые слова, раз за разом отталкивал чужую руку, но ничего не мог сделать. Самое главное, Мисаки не мог заставить себя посмотреть своему попутчику в глаза. “Отстань! Зачем ты лезешь ко мне! Оставь меня в покое!” С такими мыслями парень метался в постели всю ночь.
Наутро он проснулся совершенно вымотанный. Голова отяжелела от беспокойного сна, глаза отказывались смотреть на эту неопрятную казённую комнату, да и вообще на весь мир, но пора было вставать и отправляться на поиски работы. Мисаки потянулся к рюкзаку, чтобы переодеться и привести себя в порядок. Рюкзака не было. Перепуганный парень раз за разом обыскивал опустевшую после вчерашнего вечера комнату и не находил ровным счетом ничего, кроме мусора. Все деньги, вещи, телефон (пусть и абсолютно бесполезный с вытащенной сим-картой), документы пропали вместе с рюкзаком. Отказываясь верить в произошедшее, Мисаки бросился к администратору хостела. Парень на стойке уже сменился и ничего ровным счетом не знал, да и вчерашний его напарник навряд ли запомнил хоть одного из постояльцев, включая самого Мисаки.
Вот теперь он совершенно отчетливо понял, как умудрился вляпаться. Ужас и отчаяние, совершенно естественные в его положении, были неявным для парня образом усилены побочным эффектом от принятого накануне лекарства. Помятый и совершенно разбитый, Мисаки вытряхнулся за порог злополучной ночлежки. Снова хотелось есть, но вчерашние соседи забрали с собой даже остатки хлеба, оставленные на утро. Парень полез проверять карманы в поисках хоть какой-нибудь мелочевки. Денег не было, зато из глубины набитого всякой ерундой кармана толстовки Мисаки вытащил хорошо знакомую банку. «И когда я успел их прихватить? Удачно...»
Вопрос из разряда “быть или не быть?”, а точнее, “пить или не пить” благословенную таблетку, во внимание даже не принимался. Парень медленно разгрыз невыносимо горькое на вкус драже, твёрдо уверенный, что человек в его положении едва ли не обязан начинать утро с чего-то подобного.
И снова не понадобилось долго ждать, чтобы ощутить, как уходит головная боль, воцаряется абсолютная ясность мысли и блаженный штиль на душе. Мисаки пригладил волосы, расправил измятую за ночь одежду и направился на поиски своего места в жизни.
Он снова целый день бродил по городу, разглядывал объявления на рекламных щитах – ни намёка на вакансии. Газету объявлений необходимо было сначала купить, что уже само по себе не представлялось возможным. Но даже добудь Мисаки хоть одно предложение – что толку? В объявлении указывают контактный телефон и электронный адрес. Откуда тогда звонить, писать?.. Мобильного больше нет.
Хотелось есть. Умыться и напиться воды из-под крана в одной из второсортных забегаловок уже казалось большим везением. Парень измучился до предела, заглядывая во все подряд магазины и кафе в поисках хоть какой-нибудь работы. Оказалось, что без документов ни один добропорядочный хозяин не согласен принять человека с улицы даже на самую ерундовую должность. Оказалось, только в кино водятся добрые ребята, готовые в случае беды поделиться куском хлеба или хоть чуточку рискнуть ради другого. Внешний вид Мисаки также не способствовал доверию, и он не сомневался, если ничего не изменится, то завтра станет только хуже.
Снова стемнело. Физическая усталость, голод и жажда снова перестали заглушать тоску в груди. Она снова поглощала сознание, придавала обрывочность мыслям, нагнетала темные воспоминания и отбрасывала мрачные тени на будущее.
– Всё, не могу больше. Меня снова надолго не хватило. Это тупик, выхода нет, я бессилен... Мне не выбраться, но ни за что нельзя вернуться обратно.
За пару дней Мисаки неплохо изучил жизнь города и его обитателей, он непрестанно наблюдал, и кое-какие истины увидел новым взглядом. Среди обычных горожан, блестящей богемы и аристократии, неуклюжих школьников, веселых малышей, благообразных старичков и старушек в городе, не скрываясь, вели свою грязную игру “другие” люди. Мисаки видел опустившихся бездомных, пьяниц, наркоманов, проституток, торговцев “дурью”, сутенеров, бандитов... Еще день, другой, третий, и гордому мальчику придется влиться в этот опасный водоворот, либо пойти ко дну. Без вариантов: стать частью этой жизни или погибнуть.
Парень точно знал, что никогда не сможет заставить себя попрошайничать, подбирать объедки, нарушать закон, торговать собой или просто вернуться... домой.
Всё остальные попытки продержаться – не больше, чем агония.
Мисаки остановился на самой середине пешеходного моста, прижался к ограде и опустил голову. Внизу гудела и мелькала огнями скоростная автомагистраль.
– А вот и выход! Я вижу свет в конце тоннеля! – парень истерически хохотнул, подтянулся на руках и уселся на ограждение. Мурашки пробежали по телу, вызывая лёгкую дрожь в коленях и запястьях. Он пока еще крепко сжимал ледяной поручень, всей спиной впитывая вибрацию дороги... Мисаки медленно, чтобы не потерять шаткое равновесие, вдохнул и прикрыл глаза.
“Все, теперь уже не нужно думать!”
Он успел почувствовать только резкий рывок и внезапное падение.
«...And everything seems cut and dried
Day and night, earth and sky
Somehow I just don’t believe it
Runaway train, never going back
Wrong way on a one-way track
Seems like I should be getting somewhere
Somehow I’m neither here nor there…» ****
(C) Soul Asylum
*Синдзюку – главный административный и коммерческий центр Токио.
Здесь расположена самая оживленная железнодорожная станция мира – Станция Синдзюку. Через вокзал проходит 3,64 млн пассажиров в день. К нему примыкают линии метро, терминалы общественного транспорта и подземные переходы с многочисленными магазинчиками. Хотя в районе, окружающем железнодорожную станцию Синдзюку, много гостиниц, универмагов, фирменных магазинов, кинотеатров, ресторанов и баров, остальная часть Синдзюку представляет собой смесь жилой и коммерческой недвижимости.
**Синдзюку-Гёэн (Императорский парк Синдзюку) – один из самых известных парков Японии, прекрасный в любое время года. А каждую весну японцы традиционно приезжают сюда любоваться цветением сакуры.
Такаданобаба – квартал студенческих общежитий и ночных клубов, где базируется Университет Васэда (престижнейший частный университет Японии).
«...Похоже, мне уже никто не поможет.
Я по уши увяз и мне не выбраться На этот раз я окончательно заблудился.
Беглецы никогда не возвращаются.
Это всегда билет в один конец.
Вроде бы они должны где-то появиться,
Но их нет ни тут, ни там...»
(с) перевод взят на https://myzuka.fm/Song/1002746/Soul-Asylum-Runaway-Train
====== Глава 7 ======
Комментарий к Глава 7 Самая тяжелая в написании глава на данном этапе. Претерпела более двадцати редакций.
По закону жанра было бы уместным отправить Акихико кончать с собой куда-нибудь на соседнюю высотку, но то слишком просто и не слишком интересно. Поэтому веду героев обходными путями. Акихико пока останется в стороне. В игру вступает Накано Хироши (Гравитация). Надеюсь, старые его знакомые будут довольны встречей, а новые рады знакомству! Поехали!
Этой душистой апрельской ночью всё на свете было прекрасно у Накано Хироши – девятнадцатилетнего гитариста молодежной группы «Bad Luck». Вместе с другом детства Шиндо Шуичи, вокалистом по совместительству, ему посчастливилось попасть под крыло самого могущественного продюсера Японии, легенды музыкального олимпа, Сегучи Томы – несбыточная мечта для тысяч молодых исполнителей. Карьера шла в гору, Накано был молод, талантлив, любим друзьями и поклонниками: количество его фанатов возросло за последние месяцы настолько, что невозможно стало просто пройти по улице неузнанным. Но не это главное! Все мечты парня поблекли перед Усами Аякой – девушкой, с которой познакомился однажды в ночном парке. Хироши влюбился и пропал. Как он бредил ею, как добивался, сколько раз видел в ее глазах молчаливый отказ! Никого и никогда он не желал так сильно!.. И вот наконец, именно сегодня случился самый счастливый день в жизни Хиро. Первое восхитительное свидание и на прощание – поцелуй! Парень не помнил себя от восторга, действительность блистала оттенками розы. Куда бы Хиро ни направил свой взгляд, радость вызывало абсолютно все. Парень окинул восторженным взглядом вагон электрички, в котором только что прибыл на станцию Синдзюку из самого лучшего на свете города – Киото, сонных пассажиров, хмуро покидающих перрон, вдохнул теплый воздух вокзала, пропитанный запахами горячего железа и машинного масла. Если бы Хиро чуть больше походил на своего взбалмашного друга Шуичи, то непременно бы заорал во весь голос: «Люди! Жизнь прекрасна!!!» Но то был уравновешенный, рассудительный не по годам Хироши, который без лишнего шума шагал домой и улыбался.
