Текст книги "Elements within me (СИ)"

Автор книги: Happy demon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

– Перегрин Тук, отдай его мне, – отозвался Митрандир, приблизившись к полурослику. Тот поднял голову, а в его взгляде я заметила вспыхнувший, и тут же погасший странный огонек. В сердце закралась змея тревоги, однако в этот момент Гэндальф скрыл палантир под своим плащом, и я расслабленно выдохнула, почувствовав, что темная энергия исчезла. – Возвращаемся в Эдорас, нас там уже заждались, – Гэндальф поклонился энту и первым пришпорил лошадь, разворачивая ее.

За стариком, поочередно кланяясь, устремились и все остальные. Я теперь ехала последней, низко склонив голову и всматриваясь в темную гриву Грома, который, словно чувствуя состояние хозяйки, старался идти осторожно и неспешно. На сердце было тяжело, и это состояние было навеяно не только последними смертями, а и словами Сарумана, захватив мое сознание. Неужели он говорил правду, и Саурон действительно заинтересовался мной и моей силой? И если это так, что же мне тогда делать? Я не смогу жить спокойно, пока знаю, что с помощью моей Стихии враг сможет захватить Средиземье, а после – убить всех, кто мне дорог, превратив мир в мертвую пустыню, кишащую орками.

– Айрис, все хорошо? – поравнялся со мной Арагорн, немного попридержав коня. Сидящий за ним в седле Пиппин поспешно сделал вид, что увлечен разглядыванием пейзажей.

– Все нормально,– я тряхнула головой, выдавив из себя улыбку. Мужчина вздохнул, показывая, что не очень-то и верит мне.

– Я хотел спросить тебя на счет тех слов, что ты говорила, – мой друг на мгновение запнулся. – Ты действительно простила Гриму? Простила то, что он сделал?

– Ему приказали, – я пожала плечами. – Он подчинялся воле другого, потому что его собственная воля оказалась слишком слабой. Нельзя винить человека в этом.

– Знаешь, когда ты упала тогда, в зале, мне показалось, что я потерял тебя навсегда, – признался Арагорн. Удивленный его словами Пиппин глянул на меня, пытаясь понять, о чем мы говорим, однако вмешиваться в разговор не стал. – Стало так страшно, и почему-то пусто. Только я вновь встретил тебя, как сразу же потерял, не уберег. А выходит, что ты уже не та девочка, которую я оставлял несколько лет назад. Ты изменилась, Айрис, стала храбрее и сильнее.

– Нет, Арагорн, я стала намного безумней и безголовей, – усмехнулась я.– Я слишком расслабилась, и поэтому подвергаю всех опасности. Если Саурон действительно захочет с моей помощью захватить Средиземье, он сделает все, что для этого понадобится.

– Не беспокойся, сестренка, – проказливо потрепал меня по волосам Арагорн.– Я защищу тебя, чего бы это мне не стоило, – подняв голову, он несколько секунд вглядывался вперед, а потом лишь загадочно улыбнулся. – Мы защитим тебя…

====== Глава 12 ======

– Эовин, я не уверена, что стоит это делать, – пробормотала я, вертясь перед зеркалом.

– Стоит, еще как стоит, – возразила племянница короля, отложив костяной гребень на ночной столик и отойдя от меня на несколько шагов. – Ты превосходно выглядишь.

– Я никогда не носила платья, – покачала я головой, разглядывая свое отражение.

Высокое, в полный рост, зеркало в деревянной оправе демонстрировало мне все ту же картину, какой бы стороной я не повернулась. Невысокая стройная девушка с густой копной иссиня-черных волос и пронзительными зелеными глазами, ярко горящими на бледном лице. Воздушное белоснежное платье с длинными рукавами и черным поясом смотрелось на мне очень необычно, и чувствовала я себя неловко. Я больше привыкла к удобным штанам и свободным рубахам, а платье казалось мне жутко неудобным, а я сама в нем – непохожей на себя.

– Во всяком случае, уже поздно что-либо менять, поэтому придется тебе идти в таком виде, – довольно сложила руки на груди Эовин.

– Почему мне кажется, что ты специально все так подстроила? – поинтересовалась я, повернувшись к ней и отбросив волосы с лица.

– Ну, допустим, не я, а Арагорн, но сути это не меняет, – хихикнула девушка. – Пойдем, все ждут только нас.

Бросив последний тоскливый взгляд на свое отражение, и скрипнув зубами в ответ на ехидный смех Стихии внутри, я вышла вслед за Эовин из покоев. После того, как дань погибшим воинам была отдана, народ начал праздновать победу, и теперь Медусельд гудел на много лиг. В каждом уголке Золотого Чертога слышалось веселое пение, громкий смех, плеск наливаемого в кружки вина и эля, и еще не войдя в главный зал, я уже поняла, что веселье в самом разгаре. Остается лишь гадать, зачем Эовин почти час пыталась уговорить меня надеть платье, потому что я считаю, что роханцы уже дошли до такой кондиции, что им будет абсолютно все равно, во что я одета и как выгляжу.

Первыми, кого я увидела, оказавшись среди веселых и пьяных воинов, были Мэри и Пиппин, весело отплясывающие на столе. Оба хоббита выглядели веселыми и довольными, сжимая в руках кружки с элем, который выплескивался на хохочущих мужчин. Покачав головой и мягко улыбнувшись, я увидела мелькнувшую в толпе седую макушку Гэндальфа и поспешила к нему, пробираясь сквозь подвыпившую толпу и улыбаясь воинам, которые приветствовали меня веселыми воплями и громкими криками.

– Гэндальф!– позвала я, схватив старика за руку. Он обернулся ко мне, по-отечески улыбнувшись.

– Айрис, моя дорогая, ты решила почтить нас своим присутствием на этом празднике?

– Смеешься? – я громко фыркнула. – Ты видишь здесь хоть одного человека, который еще не напился?

– Лично я вижу только тебя, сестренка, – послышался веселый голос Арагорна за спиной, а в следующее мгновение меня подхватили сильные руки, закружив в воздухе.

– Опусти меня на пол, Элессар! – прошипела я, судорожно ухватив мужчину за плечи и закрыв глаза.

– Надо же, героиня битвы у Хельмовой Пади испугалась высоты?– усмехнулся мой друг, поставив меня на пол. Я продолжала сжимать его руку, пытаясь заставить голову не кружиться.

– Не смей так меня называть.

– Почему же? Вон как король Теоден несколько минут воспевал дифирамбы в твою честь, он тебя только так и называл.

– Вот именно поэтому и не называй, – я подняла взгляд на Митрандира, который задумчиво наблюдал за танцующими на столе хоббитами. – Почему ты так печален, Гэндальф?

Мужчина повернулся ко мне, положив ладонь на мою руку, и в этот раз я почувствовала, что Стихия совершенно спокойно отреагировала на подобное. Смирилась ли она, или затаилась, мне это было неведомо, однако то, что я могу контролировать ее, и могу не беспокоиться за здоровье и жизнь своих близких, мягко согрело меня изнутри, заставив тепло улыбнуться.

– От Фродо нет никаких вестей, – прошептал старик. Я невольно опустила взгляд, сжав руку волшебника в своей.

– У нас еще пока есть время, – вклинился в разговор Арагорн, обняв меня за плечи.

– С каждым днем Фродо приближается к Мордору,– покачала я головой, вспоминая молодого голубоглазого хоббита, который взвалил на себя тяжелую ношу.

– Мы не знаем наверняка, – возразил Гэндальф.

– А что говорит тебе сердце? – поинтересовался Арагорн. Митрандир поднял на нас свой взор, в глубине которого плескались непонятные мне эмоции. Я тепло улыбнулась, подбадривая старика, а его губы растянулись в ответной улыбке.

– Фродо жив, – прошептал он. – Да… Он жив…

– Вот видишь, – я ободряюще сжала его плечо, после чего, желая отвлечься от тяжелых дум, поставила руки в бока, сокрушенно покачав головой. – Вы только посмотрите, ни одного трезвого человека.

– А ты тоже выпей, будешь легче воспринимать все это, – предложил Арагорн.

– Нет, спасибо, – фыркнула я. – Кстати, а где Леголас с Гимли?

– Вот как раз они и последовали моему совету, – каверзно усмехнулся Странник, указав рукой куда-то влево. С любопытством оглянувшись, я сначала не поверила своим глазам, а потом решила подойти, чтобы разглядеть поближе творящееся безобразие.

Большой стол был плотно окружен несколькими воинами в доспехах. Они громко смеялись, буквально заливаясь элем, и что-то подбадривающее кричали, уставившись в центр круга. При моем приближении они расступились, позволяя подойти поближе и увидеть, что там такого творится.

Все яства и угощения были убраны, на центр стола водрузили огромный бочонок вина, который, судя по количеству пустых кружек, стоящих вокруг, был уже почти пуст. Леголас с Гимли, сидя в разных концах стола, одну за другой опустошали кружки, но если возле эльфа стояло лишь семь или восемь пустых посудин, то возле гнома их виднелась целая гора. Леголас выглядел весьма растерянным, с некоторым удивлением глядя на свои пальцы и что-то шепча под нос, а Гимли, веселый, как никогда, даже не пытался сдерживать шумную отрыжку, громко хохоча в рыжую бороду, измазанную в пене.

– Сейчас гномы пойдут купаться с маленькими волосатыми женщинами, – провозгласил гном, принимая еще одну кружку спиртного.

Повернув голову, я вновь застыла в изумлении, увидев зачинщика бурной попойки. Эомер, весьма довольный жизнью, опирался локтем на бочку, с ухмылкой наблюдая за происходящим весельем. Свои вечные доспехи он снял и впервые на моей памяти надел простую белую рубаху и штаны с высокими сапогами, оставив при себе из оружия лишь небольшой клинок, прикрепленный к перевязи. Кажется, подобное сумасшествие, творящееся перед его глазами, совершенно не смущало племянника короля

– Я что-то чувствую, – пробормотал Леголас. – Какое-то покалывание в кончиках пальцев. Кажется, мне от него плохо.

– А я ведь говорил, что эльфы пить не умеют,– захохотал гном, схватив еще одну кружку.

– Ты споил их! – возмущенно выдохнула я, наблюдая за всем этим безобразием.

Эомер, весело улыбаясь, повернулся ко мне и тут же застыл с выпученными глазами и открытым ртом. Посчитав, что это достойная награда всем стараниям Эовин привести меня в приличный вид, я только покачала головой, сложив руки на груди и с неодобрением слушая подбадривающий хохот воинов.

– Айрис, а пойдем со мной танцевать! – воскликнул Гимли, прикончив еще одну кружку.

– Нет, спасибо, ты едва на ногах держишься, – быстро замотала я головой, на всякий случай отойдя подальше от деятельного гнома, а потом вновь повернулась к Эомеру. – Ты их зачем споил?!

– Спор, – ответил мужчина, все еще не отводя от меня взгляда.

– Они опять спорили?! – возмутилась я, а в этот момент Гимли, звучно рыгнув, закатил глаза и грохнулся на спину, сшибая на пол чашки и стулья.

Вокруг прогремел веселый смех, посыпались поздравления для Леголаса, его захлопали по плечам. Осторожно переступив подальше, чтобы не порезаться битыми черепками, я сжала пальцами виски и покачала головой, демонстрируя свое негативное отношение ко всему происходящему. Стоящий неподалеку Арагорн глянул на меня с сочувствием, и весело расхохотался в ответ на мой убийственный взгляд.

– Извини, Айрис, – подавив смешок, виновато произнес Эомер. – Сама понимаешь, им нужно отвлечься и расслабиться.

– А другого способа, кроме как напиться, они не знают, – недовольно проворчала я.

– Зато, им хотя бы весело, – пожал плечами военачальник Рохана, после чего вдруг прекратил улыбаться. – Ты просто прекрасно выглядишь.

Я смущенно покраснела, опустив взгляд и теребя пальцами подол платья. Почему-то вдруг стало очень жарко, и я буквально горела, хотя и понимала, что в словах мужчины нет ничего необычного. Врожденное благородство и воспитание заставляло Эомера говорить комплименты, и я списывала его слова именно на это, а не на интерес к моей особе. И от этого почему-то становилось так больно и горько, что к горлу подкатил ком, а руки невольно сжались в кулаки.

– Айрис, все в порядке? – послышался голос Эомера, а его рука легла мне на плечо.

Я словно очнулась, несколько раз моргнув и глянув прямо в глаза третьему маршалу. В этом и была моя тактическая ошибка, ведь попав в плен этих пронзительных омутов, я уже не смогла освободиться. Сердце, словно испуганная птица, билось в груди, грозясь сломать ребра, дыхание стало прерывистым, а руки задрожали. Эомер был рядом, даже слишком близко, и я понимала, что Стихия буквально упивается моими чувствами, пытаясь разобраться, почему сердце едва ли не чечетку отбивает. Чувствуя, что еще немного, и я не выдержу, я сделала несколько шагов назад, тряхнув головой, чтобы избавиться от наваждения.

– Я себя плохо чувствую, – прошептала я, не рискуя поднимать глаза на Эомера, чтобы не вступить дважды в одну реку. Слишком сильные чувства одолевали меня, стоило только глянуть на мужчину. – Я, пожалуй, пойду…

– Айрис! – он попытался ухватить меня за руку.

– Спокойной ночи, – пискнула я, быстро поклонившись ему и рванув в сторону спасительного выхода. Кажется, Эомер что-то кричал мне вслед, после к нему присоединился Арагорн, однако я уже ничего не слушала.

Буквально пролетев по темному коридору и слыша, как по-прежнему гремит за спиной веселый праздник, я ворвалась в свои покои, закрыв за собой дверь и прислонившись к ней спиной. В груди что-то горело, Стихия ярилась, потому что не могла понять, что со мной происходит, да я сама мало что осознавала. Идиотка, ну почему я всегда поступаю, как совершенно безголовая истеричная девица?! Не сложно предугадать, что обо мне теперь подумают подданные короля Теодена, а от мыслей о том, что решит Эомер, вообще становится страшно и обидно. Окстись, Айрис, ты уже не маленькая девочка. За окном идет война, и ты не должна сходить с ума только потому, что тебя угораздило по уши втрескаться в храброго воина, которого ты знаешь всего несколько дней. Не так воспитывал меня Митрандир, не так он учил меня поступать. Он учил быть сильной и смелой, смеяться в лицо опасности, рисковать малым ради великого. И, наверное, сейчас должна поступить точно так же. Но почему же сделать подобное так тяжело и больно?..

Отлипнув от двери, я подошла к окну, распахнув его и вдыхая прохладный ночной воздух, наполняющий легкие. Осторожно присев на оконную раму, я прислонилась спиной к стене и вгляделась в луну, скрывающуюся за облаками. Стихия тихонько шептала в груди, призывая бросить все, уйти назад, домой, где спокойно и уютно, пусть и одиноко. Решено, как только помогу своим друзьям, сразу же уйду. Лучше всего – не попрощавшись, чтобы не теребить болезненные раны и не терзать душу еще больше, чем она уже растерзана.

Сложно сказать, сколько я простояла в молчании, не шевелясь и не отводя взгляда от луны, плывущей по небу. Прохладный ветерок касался плеч, однако Стихия не позволяла замерзнуть, согревая изнутри. Время летело выпущенной стрелой, шум гулянки утих, и люди стали отходить ко сну. В коридоре то и дело слышались тяжелые шаги, чьи-то пьяные голоса и скрежет, когда подвыпивших людей заносило на стены. Радуясь, что Его Величество щедро выделил мне отдельные покои, чтобы я не спала вповалку с остальными участниками праздника, я тихонько вздохнула и прикрыла окно, задернув тяжелые портьеры.

Не зажигая свечей, я подошла к постели и, решив, что пора, наконец, нормально отдохнуть после битвы, повалилась поверх покрывала. Раздеваться было совершенно лень, и я, рассудив, что ходить в этом платье потом все равно не буду, с чистой совестью закрыла глаза. К сожалению, сон все никак не хотел приходить, и я некоторое время бесцельно ворочалась на постели, пытаясь заставить гудящий разум хоть немного отдохнуть. Перевернувшись в очередной раз, и раздраженно стукнув кулаком по подушке, я попыталась оградить себя от образа Эомера, зависшего перед глазами, однако в следующее мгновение почувствовала то, что словно окатило меня ледяной водой.

Та самая Тьма, сводящая меня с ума в обители Сарумана, сейчас медленно пробиралась в комнату, хищной кошкой подкрадываясь ко мне. Я слышала ее тихий шепот, ее мерзкое дыхание на своей коже, и чувствовала, как от ужаса замирает сердце. Резко сев на постели, я щелкнула пальцами, зажигая вокруг себя несколько огненных шаров. В комнате царила тишина, лишь за стеной слышался могучий храп не менее могучих воинов. Поднявшись на ноги и до боли сжимая кулаки, я сделала один осторожный шаг по направлению к двери, и тут же едва сдержала испуганный крик, когда почувствовала, как в мое сознание проникает что-то темное, чужое и невероятно пугающее. Стихия взревела, разгоревшись огненным ураганом, осветившим мою комнату, а я облегченно выдохнула, вытерев на лбу несколько выступивших капелек пота. Секундой позже пришло осознание – Тьма не ушла, она лишь изменила свою цель.

Чувствуя, как захлебывается сердце, я рванула к двери. Ломая ногти и шипя от досады, я дернула засов, резко распахнув дверь и вывалившись в темный коридор, тут же осветившийся моим огнем. Стихия, словно ищейка, потянула меня вперед, и я, не разбирая дороги и не заботясь о том, слышал ли меня кто-то, или нет, устремилась на зов. Двери и коридоры пролетали мимо меня, где-то впереди злобно хохотала Тьма, а я лишь ускорялась, чувствуя, как горят легкие.

Едва не выбив дверь, я влетела в гостевые покои, тут же почувствовав, как горло на мгновение словно сжали железными тисками, не позволяя вдохнуть. Секунду спустя все прекратилось, и едва я успела вдохнуть новую порцию кислорода, как по ушам ударил истошный крик, полный боли и ужаса. Резко затормозив и оскальзываясь на разбросанных по полу одеялах, я окинула быстрым взглядом комнату.

Испуганный и бледный Мэри сидел на толстом одеяле, сминая пальцами ткань и не отводя взгляда от противоположной стены. Там, корчась от боли и крича во весь голос, метался Пиппин. Увидев его, я сначала замерла, а в следующую секунду Стихия яростно взревела, желая уничтожить темный палантир, сжатый в руках юного хоббита. С каждой секундой крик юноши превращался в стон, и я, не задумываясь и подлетев к небу, совершила, наверное, самую большую ошибку в своей жизни, – я схватила палантир своими руками.

Мне показалось, будто по коже расплылся жидкий огонь, а боль стала просто невозможной. Почувствовав, как на глазах выступили слезы, я сделала над собой невероятное усилие, толкнув вперед ярящуюся Стихию. Пиппина, уже почти потерявшего сознание, буквально оторвало от палантира, отбросив в сторону второго хоббита.

– Мэри, позови на помощь! – крикнула я, понимая, что не справляюсь. – Мэри!

Но паренек был так напуган, что не сдвинулся с места, сжимая плечи Пиппина и не отрывая от меня испуганного взгляда. Чувствуя, как Тьма проникает все ближе и ближе к сердцу, я пыталась отпустить камень, однако мне этого не удалось. Теперь уже он держал меня, сжигая кожу и с каждой секундой горя все ярче и ярче. Мне показалось, будто я вижу какие-то картинки, однако сумасшедшая боль мешала присмотреться повнимательней. Стихия, горестно завывая от осознания собственной беспомощности, пыталась хотя бы уменьшить боль, покрывая синим инеем мои руки и горящий огнем шар. Кричать я уже не могла, лишь чувствуя, как катятся по щекам слезы.

Кажется, где-то грохнула дверь, послышались громкие голоса. Кто-то звал меня по имени, тормошил за плечи, звал на помощь. Я отчаянно хотела ответить, Стихия пыталась вытянуть сознание из глубины, не позволить уйти в бездну, а тело, спасаясь от огня, все больше покрывалось инеем.

В какой-то момент шар исчез из моих рук, а я, придя в себя, не удержалась на ногах. Сильные руки подхватили меня у самого пола, зажав в кольцо и не отпуская. Сердце вновь застучало ровнее, страх уходил, взор прояснялся, и я, смахнув набежавшие слезы, увидела лица людей, которые были для меня самыми близкими.

– Айрис, – позвал меня Гэндальф, обхватив мое лицо руками и пытаясь заглянуть в глаза.

– Гэндальф, она совсем холодная,– послышался голос Арагорна.

– Все хорошо, это ее собственная сила. Она защищает ее, – пальцы Митрандира пробежались по моим рукам, сжав ледяные ладони, покрытые инеем.

Чувствуя, как от рук волшебника исходи приятное лечащее тепло, я слегка мотнула головой, тут же упираясь затылком в чью-то грудь. Ни сил, ни желания оборачиваться не было, поэтому я, использовав державшего меня человека, как опору, немного выровнялась, не делая попыток подняться на ноги.

– Пиппин, – прошептала я. – Где он?

Гэндальф, поднявшись на ноги, устремился к лежащему без сознания Пиппину, а меня оставили на попечение Арагорна, сидящего рядом и держащего меня за руки. Леголас и Гимли, все еще продолжая сжимать свое оружие, стояли неподалеку, Мэри все так же испуганно глядел, как Митрандир излечивает его друга. Чувствуя, как Стихия понемногу успокаивается, не видя опасности для меня, я попыталась осознать все происходящее. Если Арагорн и остальные стоят в поле моего зрения, то на руках меня держит…

– Ты в порядке? – обжег мое ухо шепот Эомера, продолжающего сжимать меня в теплых объятиях.

Мои щеки, не смотря на быстро исчезающий иней, заполыхали алым румянцем. Чувствуя, как колотится сердце, я закусила губу, молясь только об одном. Лишь бы он не услышал, лишь бы не понял… В этот момент с тихим стоном пришел в себя Пиппин, и я поспешила сосредоточить свое внимание на нем.

– Гэндальф… – выдохнул хоббит. – Извини, Гэндальф…

– Тише, тише… – качнул головой волшебник. – Что ты видел?

В глазах Пиппина мелькнул искренний ужас, маленькое тельце задрожало, а дыхание перехватило. Глядя на него, я словно видела отображение собственного ужаса и паники, и от этого все тело вновь начинало дрожать. Эомер, словно почувствовав мой страх, еще сильнее прижал меня к себе, согревая теплым дыханием до самого сердца.

– Дерево… Белое дерево… В каменной крепости…. Погибшее… – голос Пиппина сорвался на тихий шепот. – Все в огне…

– Минас-Тирит, – произнес Арагорн.

– Еще я видел его… – в голосе хоббита прибавилось ужаса. Гэндальф замер, да и все остальные напряглись. Мне показалось, будто в комнате стало холоднее, а Стихия заворчала. – Я слышал в себе его голос…

– Что ты сказал ему? – тряхнул хоббита волшебник.

– Он спрашивал мое имя. Я не сказал…

– Что ты сказал ему о Фродо? – спросил Митрандир.

– Ничего… – замотал головой Пиппин. – Ничего…

– Он собирается напасть на Минас-Тирит? – слабым голосом поинтересовалась я, привлекая к себе внимание. – Так, Гэндальф?

Пиппин, услышав мой голос, повернулся к нам, а в его глазах я заметила такой ужас, что у самой сердце ухнуло куда-то в пропасть. Взгляд хоббита мне совсем не понравился, а Стихия впервые на моей памяти не показала своего воинственного характера, испуганно заскулив и забившись в самый угол. И глядя прямо в глаза Пиппина, я ни мгновения не сомневалась в том, что он скажет.

– Он ищет ее, – прошептал хоббит, а мужчины, находящиеся в комнате, застыли. – Он ищет Айрис…

– А когда я взяла в руки палантир, – не узнавая своего голоса, произнесла я, – он понял, что нашел…

В комнате повисла тишина, а я почувствовала, как согревающие меня объятия стали просто стальными.

Той ночью больше не уснул никто. В Медусельде поселилось чувство, одолевавшее каждого – страх. Он темными щупальцами расползался по всем уголкам замка, забираясь в души людей и сворачиваясь там холодным клубком. Меня трясло так, что я даже не могла удержать в руках кружку с ароматной настойкой, которую Гэндальф сунул мне в руки для успокоения нервов. На то, чтобы отправить меня в комнату все давно махнули рукой, позволив остаться в зале. Почти все оставшееся до рассвета время я провела, сидя на деревянной лаве и уставившись в одну точку. Каждая клеточка тела чувствовала недовольные взгляды Арагорна и Эомера, однако они не рисковали задавать лишних вопросов.

На рассвете был созван срочный совет. Король Теоден, хмурый, словно грозовая туча, вошел в зал, оглядев всех по-очереди. Арагорн, сложив руки на груди, прохаживался по залу, Гимли зло пыхтел своей трубкой, спираясь спиной на колонну. Его плохое настроение списывалось не только на дурные вести, но и на жестокое похмелье, от которого пришлось срочно избавляться еще одним настоем волшебника. Леголас, стоящий рядом, тоже веселым настроением не отличался, что уж говорить об Эомере, который глядел на меня с такой тревогой в глазах, словно на смертельно больного человека.

Кажется, мужчины о чем-то громко спорили, даже ругались, однако я не прислушивалась к их разговору. Честно сказать, я и не думала, что угроза, нависшая надо мной, так сильно испугает меня. Стихия молчала, не рискуя лишний раз демонстрировать характер, а я безучастно смотрела на язычки пламени, облизывающие мою ладонь. Иней уже давно исчез, на руках не было и следа от того обжигающего огня, который исходил от палантира. Мое состояние добивало меня саму, ведь я не привыкла вот так просто сдаваться, оставив все в руках Судьбы. Нет, моим друзьям нужна моя помощь, а не покорность. И я не сдамся, пока люди будут нуждаться во мне.

– Он сровняет Минас-Тирит с землей, но не допустит возвращения короля людей на трон, – ворвался в мои мысли голос Гэндальфа. Я вздрогнула от неожиданности, глянув на старика, а в моих глазах, впервые за последние несколько часов, появился огонек осознания. – Увидев сигнальные огни Гондора, Рохан должен быть готов к войне.

– Почему же мы должны идти на выручку тем, кто не стал помогать нам? – поинтересовался Теоден, ввергнув своими словами в недоумение мужчин.

– Потому что враг у нас общий, – произнесла я, поднявшись на ноги. Присутствующие обернулись ко мне, в глазах Эомера я заметила огонек облегчения и радости, от осознания того, что я пришла в себя, однако сейчас мне было не до него. – Рохан, Гондор, Шир… Саурону плевать на политические связи Средиземья, он настроен захватить все. Он нападет, не остановившись ни перед чем, – я сложила руки на груди, глядя на короля. – Так позволить ему перебить нас по одному, пока мы теребим старые раны, или объединиться и попытаться совместными усилиями защитить себя? Когда речь заходит о человеческих жизнях, разве нам не стоит думать о том, как спасти их, а не о том, кто пришел на помощь, а кто не пришел?

– Айрис права, нам нужно предупредить Дэнетора, – кивнул Арагорн.

– Сомневаюсь, что наместник станет слушать, – пожал плечами Эомер. – Он надменный и самонадеянный, и я не думаю, что он поверит.

– Боромир послушает, – вновь влезла я, бросив взгляд на Гэндальфа. – Он поверит нам, он не сможет проигнорировать предупреждение о надвигающейся опасности.

– Боромир такой же, как и его отец, им обоим не занимать надменности, – возразил Теоден.

– Он совсем не такой, – скрипнула я зубами, повернувшись к королю, который глянул на меня с удивлением. Во взгляде Эомера скользнул едва заметный огонек недовольства, но тут же исчез. – Он умен и справедлив, и он сможет заставить своего отца готовиться к обороне города.

– Нет времени спорить, нужно что-то решать, – влез в наш спор Арагорн. – Я отправлюсь в Минас-Тирит сейчас же.

– Нет, – возразил Гэндальф.

– Их надо предупредить! – разозлился Странник.

– Их предупредят, – кивнул Митрандир, подойдя ближе и что-то шепнув моему другу на ухо. После этого, хлопнув его по плечу, обернулся к остальным. – Запомните мои слова. События развиваются быстро, и у нас просто нет права на ошибку, – старик на мгновение запнулся, перехватив мой взгляд. Я почувствовала, как вновь возвращается ко мне страх, однако заставила себя быть сильной и держаться, чего бы мне это не стоило. – Я отправлюсь в Минас-Тирит, – Гэндальф обернулся к двум маленьким хоббитам, сидящим ниже травы и тише воды. – Но я отправлюсь туда не один…

На этом совет был окончен, и Митрандир, поманив за собой Пиппина, направился к конюшням. Теоден подозвал к себе Эомера, чтобы что-то обсудить, а я, осмотрев себя, решила, что пора бы переодеться в нормальную одежду, а не бродить по замку подобно призраку. В белом платье, да еще и бледная от волнения, я явно не могу казаться нормальным человеком.

Добравшись до своей комнаты, я стащила с себя осточертевшее платье и, переодевшись в более привычные и удобные рубаху и штаны, натянула высокие сапоги, после чего подошла к окну, открыв его нараспашку. Холодный ветер пощечиной ударил по лицу, взметнув облаком темные волосы и скользнув по плечам. Я поежилась, обхватив себя руками и наблюдая, как вылетел за ворота белоснежный Сполох с седоволосым всадником на спине. Где-то впереди него, скрытая белым плащом, едва виднелась маленькая фигурка Пиппина. Глядя им вслед, я словно почувствовала тот страх, сковавший тельце маленького хоббита, однако ничем помочь не могла, как бы не хотела.

– Прости, Пиппин, – прошептала я. – Прости за то, что тоже боюсь…

То, что видел хоббит в палантире, пугало меня, и с этим я ничего не могла поделать. Впереди нас ждала война, кровавая и беспощадная, а для кого-то, скорее всего, она могла стать последней. Я не знала, погибну я, или останусь в живых, однако сейчас это было неважно. Важным было лишь то, что я должна сражаться за своих близких и своих друзей, чего бы мне это не стоило. Даже если ценой будет моя жизнь, отданная за тех, кого я люблю…

====== Глава 13 ======

Последующая неделя прошла в весьма нервных условиях. Мужчины почти целыми днями пропадали в зале, ведя бесконечные советы и решая вопросы, которых вдруг появилось огромное множество. Мне их хмурые серьезные лица уже так приелись, что я предпочитала либо не покидать своих покоев, либо проводить время вдали от остальных. К сожалению, это не представлялось возможным, так как рядом с недавних пор постоянно оказывалась Эовин. Не знаю, было ли это простым совпадением, или остальные всерьез начали за меня волноваться, однако наедине с самой собой мне побыть не позволяли.

Ни Арагорн, ни Леголас с Гимли не скрывали, что видение Пиппина их встревожило, причем очень сильно. Каждый из них буквально считал своим долгом по нескольку раз на день спрашивать меня о моем самочувствии, доводя этой заботой практически до белого каления. Я жила, как на иголках, едва сдерживаясь, чтобы не разнести Золотой Чертог.

А еще был Эомер, который, словно издеваясь надо мной, совершенно случайно оказывался там, где находилась я. Казалось бы, он действительно просто следовал приказам своего короля, однако мне постоянно казалось, будто его пронзительный взор направлен на меня. И стоило мне почувствовать этот взгляд, как я совершенно терялась, начиная краснеть и ронять все, что держала в руках. Подобное поведение было для меня в диковинку, и даже Арагорн, в очередной раз пробегая по своим сверх важным делам, подметил, что я имею нездоровый вид. Понимая, что если так продолжится и дальше, то окружающие решат, что я сошла с ума, я попыталась ограничить свое общение с Эомером к минимуму, как бы больно и обидно это ни было.

На закате восьмого дня, пытаясь спастись от излишне вежливых и заботливых обитателей Медусельда, я забралась на крышу смотровой башни, подтянув колени к груди и всматриваясь в пылающее алым солнцем небо. Стихия, нетерпеливо клубясь внутри, тянула меня куда-то вперед, пытаясь заставить сдвинуться с места, лететь куда-то вперед, наперегонки с холодным ветром взмывать в небо, к убывающему алому солнцу. И так на сердце было легко и свободно, что я поначалу и не заметила ярко вспыхнувший огонек на шпиле одной из гор.