Текст книги "Стальное сердце (ex-Naruto) (СИ)"

Автор книги: Goblins

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

   – Шимура, Шимура... Не горячись – вместо меня ответил ему Сарутоби, снова волшебным образом превратившийся в доброго дедулю – Мальчик нам все расскажет. Всю правду, не так ли? – это он уже мне.

   – Конечно, Хокаге-сама!

   – Тогда поведай-ка нам о том, зачем ты сбежал из родного города, и кто же тот человек, что надоумил тебя это сделать?

   – Зачем – это длинная история я вам ее расскажу. А кто надоумил...

   – Ну?! – снова прорезался рекомый Шимура – Не тяни!

   – Мой отец.

   Забинтованный дед нехорошо прищурился единственным глазом, а на покарябанном лице громилы явственно проступило пламенное желание дать мне в репу. Хирузен оставался невозмутим, Иноичи, похоже, было скучно.

   – Шутки вздумал шутить? – прошипел Шимура, он, не мигая, таращил свой единственный глаз мне в лицо – Ты настолько сильно хочешь познакомиться с пыточной, что осмеливаешься лгать нам в лицо? Так ты быстро там окажешься!

   Надо сказать, несмотря на немощный вид, старичок излучал нешуточную угрозу, и мне стало немного не по себе, но лишь на секунду. Легкий мандраж тут же смыла волна злобы, и, словно бы навстречу, ей по животу разлился жар – отреагировал источник.

   – Я не лгу, Шимура-сан – ответил ему я, взяв себя в руки – Но я не знаю, как вам это доказать.

   – Ты когда-нибудь слышал о технике Гомон Хэйа? – поинтересовался у меня шрамолицый – Камера Пыток! О, да, она способна развязать язык любому. Как думаешь, долго ты сможешь выдумывать свои побасенки, когда я начну выжигать тебе...

   – Морино! – оборвал его излияния Сарутоби – Не пугай ребенка. Расскажи нам все, Наруто – попросил он уже меня – А мы найдем способ проверить твои слова. Но прошу тебя, не лги нам.

   – Да, Хокаге-сан. Я начну с самого начала, – согласился я – Все началось с того...

   – Погоди-погоди – прервал меня Морино – Выпей-ка вот это – и протянул мне заткнутый пробкой фиал с налитыми в него какими-то густыми оранжевыми соплями.

   – Что это?

   – Пей, я сказал!

   – Выпей, Наруто – это Хирузен собрался меня подбодрить – Средство не причинит тебе вреда, лишь поможет вспомнить самые мелкие детали.

   Я взял емкость, взболтнул ее. Вязкое содержимое аппетита не вызывало.

   – Долго думать будешь? – поторопил меня плащеносный.

   (твое здоровье, чтоб ты сдох!)

   Я выглотал мерзкий раствор, и на вкус он оказался ничуть не хуже, чем на вид. Немного покорчил рожи, сплюнул на пол. Хлебнул воды из переданной мне АНБУшником плошки.

   – Так вот, все началось с того...

   И я поведал им, что в первую же ночь, когда пришел в себя дома, после того, как огреб по черепу чуть больше года назад, почувствовал себя странно – но списал все на ушиб. Красочно описал, как меня мутило, как трещала голова, как плохо спалось. Как не мог понять, за что меня ударил тот старик...

   – Танака Канайе – сообщил мне Хирузен – Он потерял всю семью во время нападения биджу, а сам уцелел только по счастливой случайности. Прошу, прости его, тем более – со скорбью в голосе поведал он мне – Его уже и в живых-то нет. Отравился. Не копи в себе злобу, учись прощать.

   Да уж, отравление железом в его возрасте пережить трудно. Хотя, может и сам копыта откинул.

   – Я уже давно на него не злюсь, – улыбнулся я во всю хлеборезку – Уверен, он и сам раскаивался в том, что сделал!

   – Ты продолжай, не отвлекайся, – вновь напомнил о себе Шимура.

   – Да, Шимура-сан.

   И я продолжил.

   Рассказал им, как мне начали сниться странные сны, в которых мне явился мой отец, и меня снова прервали.

   – Почему ты решил, что тот, кого ты видел – твой отец? – скептически усмехнулся Морино – Фантазия, как посмотрю, у тебя богатая!

   – Он рассказал мне все, – я обвел взглядом присутствующих – И про биджу, и про то, почему я остался один. И моя мать тоже приходила ко мне.

   А еще у меня почему-то язык заплетаться начал и ужасно свербит в носу – это так, в порядке личных ощущений, и вполне ожидаемо. Поможет вспомнить, говорите?

   – И что же они тебе рассказали?

   И я повторил им слово-в-слово печальную историю, рассказанную мне Минато.

   – Я поверил ему, ведь это все объясняет! – что-то меня ощутимо стало пошатывать – Папа сказал, что мне надо стать лучшим. Он начал учить меня, это благодаря его науке я смог побить Кибу, а потом хулиганов, и помочь Ино-химэ!

   Шимура и Морино синхронно обернулись к Иноичи, тот в ответ пожал плечами.

   – Глупая девчонка отправилась пошататься по ночной Конохе вместе с Юки. Эта парочка убрела почти на окраину и заблудилась, встретили детей торговцев из Дегораши – те привезли товар для нескольких наших лавок и магазинов. Пока отцы праздновали заключение сделки, дети решили развлечься – на одежде Ино не было символики Яманака, сказать, что она из моего клана – ума не хватило, а Юки сразу полез в драку, и получил. Ничего серьезного, зато впредь оба будут умнее. Я уже пообщался со всеми участниками, включая этих торговцев, и выяснил: все происшедшее – чистая случайность, – тут он многозначительно ухмыльнулся – И больше такого не повторится – он взглянул уже на меня – Продолжай!

   А я не мог. Язык словно окостенел, в глазах двоилось, в горле стояла желчь.

   – Эээ...

   Ноги подкосились, а от позорного падения меня уберегла рука Хокаге, схватившая меня за шиворот.

   – Ты что ему дал?! – Сарутоби обернулся к Морино.

   – Обычную сыворотку правды...

   С допросом на время им пришлось завязать, ибо единственная правда, которую я им мог явить, это то, что я ел на ужин. Ну и сыворотку эту заодно им бы всю вернул, прямо кому-нибудь на сандалии.

   Допрос продолжился ближе к обеду, когда я смог немного придти в себя, и более мне соплей правды предлагать не пытались. Морино лишь немного поудивлялся странной реакции на препарат – что я не симулирую подтвердил прибывший ко мне в камеру иръенин. Ирьенинша, если быть точным – хоть мешковатая хламида надежно скрывала формы, а на лице присутствовала все та же кретинская АНБУшная маска, но изящные ладошки и тонкие пальчики с красивыми ухоженными ногтями явно принадлежали существу противоположного пола.

   – Это папа велел мне говорить так, он сказал, что я должен быть осторожен, – это Яманака Иноичи напомнил мне о том, как я обманул Хатеми, предложившую помощь, когда я задвигал ей про зло, что снится ночами и учит плохому.

   – Это к делу не относится, – прервал мои оправдания Морино – Итак, ты нам хочешь сказать, что это сам Намикадзе Минато восстал из мертвых, дабы наставлять тебя? И ты настаиваешь, что все это правда? Мы все были на его похоронах, его, и Узумаки Кушины, и ты теперь говоришь, что это он надоумил тебя бежать? Что это за бред?!

   – Не бред! – воскликнул я, усиленно куксясь (заплакать так и не получилось, хотя я очень старался) – Не бред, все так и было! Почему вы мне не верите?

   – Так, хватит! – Яманака вопросительно посмотрел на Хокаге и Шимуру, и, дождавшись еле заметных кивков, подошел ко мне.

   – Сядь на пол, спиной ко мне – приказал он не терпящим возражений голосом, и, дождавшись выполнения команды, положил обе свои грабли мне на череп – Тебе будут задавать вопросы, а ты будешь вспоминать, что ты видел. Понятно?

   Ну, вот он, момент истины.

   – Да, Яманака-сама, понятно.

   На пару мгновений он убрал свои руки с моей башки, видимо, для складывания необходимых печатей, потом вернул их на место, а у меня появилось противное ощущение: вроде как бекарасы завелись, и ползают теперь в немного отросшей прическе. Ползают, скребутся, выбирают место, куда бы укусить.

   Не могут выбрать.

   Яманака недоуменно хмыкнул, потом манипуляции повторил, с похожим результатом.

   – Иноичи? Тебе помочь? – это Морино проявил нетерпение.

   – Нет. А если так? – похоже, сам себя спросил менталист – Ага! Вот так.

   Судя по напряжению в голосе, легко ему не было.

   У меня потемнело в глазах, а насекомые перебрались в череп. Омерзительные ощущения, мне захотелось взять Иноичи за пальцы, и сломать парочку. Или не парочку, а вовсе даже все.

   – Кто приказал тебе уйти из Конохи, и зачем? – этот вопрос сильно интересует Шимуру. А я вспоминаю, ну кто же, кто же...

   Тогда тебе следует как можно быстрее покинуть Коноху – как само собой разумеющееся, говорит мне Минато – Повторение той катастрофы, что произошла девять лет назад – недопустимо, и мы обязаны ее избежать. У меня нет уверенности, что силы Конохи смогут обуздать биджу, поэтому, ты должен выбраться за пределы деревни, и пока есть время, удалиться на как можно более большое расстояние от нее. Ты обязан предотвратить...

   Навыки концентрации у меня хорошие, и их вполне хватает, чтобы «показывать» то, что хочу, а не все подряд. А, судя по вытянувшейся роже Морино – Иноичи умудрился «транслировать» то, что увидел, еще и им! Деды, похоже, видели то же самое, но самоконтроль у них был посерьезнее.

   – Минато что, каким-то образом выжил, или он являлся тебе с того света?

   Ага, вопрос, что называется, в яблочко. Кому как не мне это знать...

   Несмотря на смерть, я все еще Хокаге.

   Немалая часть моей чакры вложена в печать. Я все еще могу управлять ею.

   – Как ты сбежал? – а это беспокоит уже Хирузена.

   И я вызываю в памяти объяснения Минато о технике Хирайшин-но-дзюцу, а потом сам процесс моего перемещения: как собираюсь, как ставлю на стол чашку с недопитым чаем и как вместо уютной комнаты оказываюсь в кусте шиповника.

   – Куда ты двинулся потом? – продолжает Хирузен.

   А вот тут я стал показывать все путешествие, с максимальными подробностями. Это специально для Яманака, которому, судя по тяжелому прерывистому дыханию, приходится нелегко: небольшая месть за удовольствие, которое я получаю его от копания в моих мозгах. Вспоминаю, как добрался до порта, как продал в матросы доброго дядюшку Рьюпу (концентрируюсь, чтобы вызвать в памяти его лицо – пускай поищут), вкратце – путешествие до страны Чая, и оттуда в страну Моря, как слушаю рассказы старика-смотрителя маяка. Сценка покупки лодки позабавила, пожалуй, всех, кроме собственно Иноичи, тому было, похоже, не до смеха.

   – Почему именно страна Моря? – глупый вопрос от Морино.

   Намикадзе настоял на максимальном удалении от его Родины, в идеале – один из необитаемых островов в Стране Моря, где-нибудь к югу, к юго-западу от острова с поэтичным названием Хаха.

   Хирузен и Шимура многозначительно переглянулись.

   – Так вот с какой стороны ветер подул, – одними уголками губ улыбнулся Хокаге – Думаю, наших людей оттуда можно отозвать. Или, пусть еще потреплют нервы Суне?

   – Я думаю – пусть пока остаются – ответил ему одноглазый, и уже мне – Что вы с Минато сделали с биджу? Что с печатью? Она была повреждена, если вы ее доломали, то почему ты до сих пор живой? Или, вы смогли ее восстановить?

   А вот дальше все пошло не по плану. То ли Иноичи сунулся куда-то не туда, то ли я сделал что-то не то... От макушки до пяток тело прострелил разряд боли, мышцы сначала свело недолгим спазмом, затем конвульсии меня распластали по полу, а перед глазами поплыли ровные строчки букв, повествующие о недопустимости разглашения сведений, составляющих особую тайну Империи. А потом погас свет.

   Я не знаю, сколько времени провалялся в отключке, но вряд ли это продлилось долго. Когда в глазах прояснилось, предо мною были все те же, разве что, Иноичи выглядел скверно: по посеревшему лицу стекали крупные капли пота, а по глазам, совершенно шалым, было видно, что ему тоже крепко перепало. Впрочем, он быстро взял себя в руки, и действо продолжилось.

   – Почему ты вернулся? – решил немного отойти от щекотливой темы Хирузен.

   – Потерять биджу, значит сильно ослабить деревню ... Баланс биджу, это одна из основ существования скрытых деревень! Я выполнил свой долг Хокаге...

   – Тебе следует просить помощи у Хирузена. Он знает, что делать.

   – Отец приказал? Хм, ладно... – третий Хокаге задумчиво потер подбородок. – С нукенином тоже он тебе помог?

   – Я попытаюсь перехватить у тебя контроль над телом...

   – Что с биджу? – настаивал на своем Шимура. Его не очень заботило мое самочувствие, зато весьма беспокоил этот вопрос.

   Огромная лапа, снабженная когтищами, длиной с меня самого каждый, долбанула по решетке изнутри, выбив из нее сноп оранжевых искр, а потом зверюга порадовала меня, продемонстрировав свою морду.

   Они задавали мне еще вопросы, много. Пытались ловить на мелких деталях, но я стоял на своем: это отец, даже в посмертии верно служивший Конохе, затеял все это. Попытка снова прояснить, что произошло на том маленьком островке, вызвала повторение некрасивого эпизода – я снова сомлел, как молоденькая монашка перед ротой солдат на помывке, да еще и затылок об пол расколотил в кровь. И, нет – с тех пор, как я пришел в себя на острове, отец больше не говорил со мной.

   Не сказать, чтобы увиденное полностью удовлетворило почтенную аудиторию – вопросов у них был еще воз и хренова тележка, но основные моменты более-менее прояснились.

   Меня продержали в этом застенке еще две недели и выпустили.

   Выпустили – это потому, что мой рассказ начал подтверждаться не только увиденным в моей же башке: нашелся кунай на поляне, с парой лоскутов от моей рубашки, повисшими на ветках куста. Меня вспомнил Отомо Шики и старик-смотритель, а так же тетка, бывшая владелица моего суденышка (хотя, Рьюпу людям АНБУ найти так и не удалось). В моей башке не удалось найти никаких следов контактов меня и чужих шиноби, зато нашлось много "Воли Огня". Да и биджу, вроде как был при мне, биджу меня подери! Определить, работает ли печать, проверяющим не удалось: источник глушил все попытки это сделать.

   Так что все, вроде бы было неплохо, если бы не одно "но": применив в ходе допросов нечто, названное им, "Шинтеншин-но-дзюцу", Иноичи оставил мне нечто вроде сообщения.

   "Интересная защита разума у тебя, Наруто. Но она несовершенна, я, скорее всего, мог бы сломать ее, однако, не стану это делать: у каждого должны быть свои секреты. Мне хватило того, что я смог увидеть, и могу сказать – ты не предатель. Теперь у меня есть к тебе разговор, даже небольшое предложение. Приглашение посетить мой квартал остается в силе. Ино скажет тебе, когда это можно будет сделать".

   Такие дела.

   Еще печать поставили, не на лоб, но на ладонь – теперь мое местонахождение можно определить в любое время дня и ночи с точностью до метра. Сказали – для моей же безопасности. А снимут, как стану генином.

   Полагаю, при нужде я и сам от нее смогу избавиться.

   В академии мое появление вызвало небольшой ажиотаж: коллеги по учебе все занятие сидели, как на иголках, а после его окончания окружили меня плотной толпой, тщась выяснить, где я был, что я там делал, и не поэтому ли АНБУ и некоторые преподаватели, и еще много кто, все время моего отсутствия носились, как в жопу ужаленные. И я не обманул их ожиданий! Не ведра – настоящие лохани лапши обрели пристанище на доверчивых ушах моих сотоварищей. Я разливался соловьем, пока сквозь плотные ряды слушателей, в которые затесались даже такие мои недруги, как Саске и Киба, не протолкалась Ино.

   – Так, как ты говоришь? – спросила она, подбираясь поближе – Искал Самую Главную Жабу? Всего лишь хотел к жабам? – ласково спросила она, и ее ладошки стиснули мою шею – А предупредить, чтобы я не волновалась, было никак? Я тебя спрашиваю, Узумаки?! – девчонка принялась трясти меня, как вызревшую яблоню – Жабы! Задушу!!!

   – Отпусти его! – откуда-то сбоку раздался голос Хинаты.

   – С чего бы это? – не поворачивая головы, ответила ей блондинка – Узумаки мой друг, и я имею право удавить его в свободное от учебы время!

   – Ты не сможешь это сделать по двум причинам – сообщила ей Хината, и показала два пальца, чтобы Яманака не сбилась со счета.

   – Назови хоть одну – повернулась к ней Ино, отпустив, наконец, мою шею.

   – Во-первых, у тебя слишком слабые руки – принялась перечислять Хьюга – А во-вторых, это сделаю я!!!

   Глава 5.

   Вот и заканчивается счастливое времечко, прощайте, золотые годы... Это я об учебе в академии шиноби, каковая учеба неотвратимо подошла к концу. Завтра экзамен, по итогам которого выпускникам будет присвоено право называть себя этими самыми шиноби. Да, генин – это звучит... не очень, но надо же с чего-то начинать!

   Низшее звание в местной иерархии, оно, тем не менее, наделяло своего обладателя вполне себе увесистой охапкой обязанностей. Права тоже были, хотя и поменьше. Так, к примеру, генин мог быть допущен к выполнению так называемых "нинму" – это задания, которыми администрация Конохагакуре снабжает имеющийся в распоряжении контингент. В просторечии их именовали миссиями, делились они на ранги, им соответственно оплачивались, и таковая деятельность приносила немалый доход деревне. Ну и немного капало исполнителям, согласно их статусу и вкладу в дело. Также генин имел полное право быть призванным на защиту деревни (или ее интересов, где бы то ни было и какими бы они ни были) и делать, что прикажут. В общем, вольные птицы – куда их пошлют, туда они и хотят, хотя определенная степень свободы все же присутствовала.

   Это меня нисколько не пугало и не расстраивало, все ведь понятно и привычно – рекрутом и рядовым я уже был, и знаю, каково оно. Впрочем, в моем случае с новоприобретенным статусом проклевывается и еще один несомненный плюс: звание генина подразумевает переход от статуса "ребенок на попечении деревни" к статусу "взрослый". Оно, конечно, будет сопровождаться некоторыми трудностями: в частности, мне, скорее всего, порежут сиротское пособие, а при совсем уж неблагоприятном стечении обстоятельств могут и попросить из казенной квартиры, но это все мелочи, получал-то я гораздо больше! Одно право собственности чего стоило, на движимое и недвижимое имущество, землю, да хотя бы на трофеи: если ценные вещи (если они были) и оружие убитого мной нукенина были изъяты АНБУ бесплатно, то будь я, тогда хотя бы генином, их бы выкупили. А так... За "молодец, Наруто-кун, ты сделал все правильно" саке не нальют, и суп сварить из этого тоже не получится, как ты ни тужься.

   Н-да, вот, вроде, мелочь – а задело... Привык по прошлой жизни, что право трофея в егерских частях свято: что снял с поверженного врага, то твое. Ну, или справедливая его стоимость, если офицеру за чем-то понадобилось.

   Суть, впрочем, не в трофеях, все дело в мечте. А мечтаю я о своей земле, на которой будет стоять мое поместье, большое и красивое (вот как у Хьюг, к примеру), и жить моя семья. Там будет сад, беседка для детей, которыми, несомненно, обзаведусь, просторный уютный дом, хорошо и правильно оснащенный полигон, и может быть, даже небольшая пивоварня... А что еще может быть нужно? Это молодежь, вроде Юки Яманака или Кибы Инудзука, мечтает о славе и подвигах, походах и сражениях, а по мне – шло бы оно все в задницу, ибо сыт таким по горло еще с прошлой жизни. И первый шаг к мечте может быть сделан завтра. А он, покусай меня биджу, будет сделан, ибо я к нему готов, да и сам экзамен несложен. Письменный простенький тест на знание пройденного материала по всем предметам, демонстрация трех базовых техник ниндзюцу – вот, в общем-то, и все.

   Все просто даже притом, что проверяющие на экзаменах усердствовать не будут, ведь какой смысл срезать выпускника? Да нет никакого смысла: средства и ресурсы на него уже потрачены, и возместить их, хотя бы частично, он сможет только службой, и дальше все будет зависеть от самого выпускника. Плохая дыхалка, не умеешь драться, не можешь определиться на местности, оказать первую помощь, облажался с техникой – значит, сам дурак. В академии тебе показывали, разъясняли, водили за ручку – все, хватит, дальше сам заботься о своей жизни и кошельке. Не тянешь на что-то большее, значит так и останешься никем. А то и не останешься – сгинешь на низкоранговой миссии от стрелы удачливого разбойника.

   Это справедливо.

   И с техниками я более-менее разобрался. Более – это потому, что могу их использовать. Менее – потому, что плохо понимаю, как это работает. Ну ладно, Буншин-но-дзюцу – специфическая техника иллюзий, при которой можно создать несколько копий самого себя, насколько выделено чакры – тут все не так и сложно. Иллюзией самого себя, пусть даже и частично материальной (ткнешь пальцем посильнее, она и развеется), меня не удивить – маги Империи вытворяли и не такое, с ней я как-то разобрался, но Каварими! Способность мгновенно заменить свое тело на практически любой предмет – кучу мусора, кусок дерева, ком земли – подставив под атаку не свой драгоценный организм, а нечто менее ценное, про такое в своем мире я даже и не слышал. Нет, сам эффект телепортации был, как мною ранее упоминалось, известен и использовался достаточно давно, но одно дело громоздкая конструкция заклятия, переносящего пользователя по заданным координатам, весьма сложная, долгая и тягомотная в построении, жрущая энергию, как не в себя, другое – возможность такого переноса прямо на поле боя, куда-нибудь за спину противнику. Сколько хороших парней из своей роты я мог бы спасти, обладай таким навыком, а скольких дырок в шкуре мог бы избежать сам... Сколько операций можно было бы провернуть без шума, крови (нашей) и разнообразных геморроидальных спазмов, будь у меня возможность, к примеру, "замениться" на деталь крепостной баллисты, а не карабкаться ночью в дождь по скользкой стене, причем делать это бесшумно, а то невнимательных новичков в ночную стражу опытные коменданты не ставят...

   Правда, помимо бочки меда, тут присутствовало и небольшой черпак дегтя. "Замениться" можно было на предмет, находящийся в прямой видимости, так что если враг лупит по площади, все равно накроет. И к тому же работало все это благолепие на чакре, на той субстанции, перерасход которой несколько нежелателен.

   Ну и третья техника – Хенге-но-дзюцу. Если владение первыми двумя техниками весьма одобрялось и поощрялось, то Хенге в числе умений юного генина должно было присутствовать обязательно. Эта техника, в нашей ученической вариации, накладывала плотную иллюзию на самого пользователя, причем иллюзию неважно чего – выбор оставался за шиноби. Хочешь – притворись стариком-побирушкой, хочешь – табуреткой, смазливой девицей, бродячей собакой – да чем, или кем угодно! Но емкость дегтя присутствовала и тут, и это был уже не черпак.

   Если табуретка на твоей кухне сопит и шевелится, если у побирушки выправка, будто кол проглотил, если смазливая девица пахнет, как мужик, и рычит недевичьим голоском, а бродячей собаке явно в тягость бегать на четырех лапах, любому, хоть мало-мальски наблюдательному человеку станет ясно: что-то тут не то. Не пора ли, подумает наблюдательный человек, позвать стражу, и сдать ей хитрую табуретку, противную девушку, корявую собаку и нестандартного побирушку, предварительно попинав их ногами, для дальнейшего выяснения? В общем, навыки требовались, зачастую, специфические – то же актерское мастерство, если уж решил подделываться под кого-то. Но хенге – инструмент все равно полезный. Хотя бы для маскировки. Свои тонкости имелись и тут, но уже вполне преодолимые.

   А вообще, начальные техники стали идеальной площадкой для совмещения знаний из моей прошлой жизни с реалиями мира нынешнего. Вот как быть, если вся магическая система этого мира заточена под использование чакры, а мой арсенал, достаточно богатый (правда, не блещущий разнообразием и изощренностью) использует ману? Да еще и источник этот... Нет, я совсем не был против обладания таким сокровищем, но сейчас никаких особенных преимуществ я от него не ощущал. Странно, правда? Казалось бы – бери, да пользуйся, благо за то время, что прошло с момента моего возвращения в Коноху, я кое-как научился с ним управляться, да вот не все так просто оказалось.

   Как выяснилось еще во время путешествия в страну Моря, чакра лиса уродовала и изменяла эффекты даже от простейших из известных мне заклятий, а энергия источника, несмотря на смену владельца, своих повадок нисколько не улучшила, и применять ее при эксплуатации своих запасов было попросту опасно. Но, к сожалению, надо – арсенал Олли Штайнера был несколько больше, чем таковой у Узумаки Наруто.

   Поэтому пришлось мне вступить на кривую и в перспективе очень короткую стезю мага-исследователя.

   Я попытался выявить хоть какие-то закономерности, чтобы, упорядочив их и совместив с имеющимися в моем распоряжении знаниями, как прошлого мира, так и этого, разработать приемы использования энергии источника, и не сказать, чтобы сильно в этом преуспел. Тем более, что чтобы не вызывать ненужных вопросов приходилось экспериментировать с довольно ограниченным набором известных мне заклятий, и то, случались казусы. А о том, что в применении техник я должен упражняться только на полигоне, меня настоятельно попросил шиноби АНБУ, появившийся, когда жалобы соседей снизу дошли, куда следует – я им устроил вентиляцию в потолке. Дыры там прогнили не такие уж и большие, вот чего они так на меня вызверились? Что за люди... Тем более что отверстия быстро законопатили (вычтя стоимость работ из моего пособия). А на полигоне, в присутствии как явных зрителей, так и наблюдателей, которые старались не афишировать свое внимание к происходящему, использовать я поначалу мог только одну технику.

   Да, Гоккакью-но-дзюцу, простенькая техника стихии огня – наше все!

   С построением элементарного узора огненного шара проблем не было никаких. С наполнением его энергией моего нового источника – тоже. А вот результат меня не порадовал: вместо сгустка огня я смог наблюдать что-то вроде большой искры, которая по странной вихляющейся траектории улетела куда-то в направлении мишени. Промазал я метров на тридцать, зато грохнуло там вполне достойно, и будь мишень размером побольше... Совсем немного... Ей бы не поздоровилось. Я попробовал еще, чуть изменив конфигурацию узора, и снова не попал тем, что получилось, туда, куда целился.

   Но, будучи человеком, в некоторых вещах довольно упертым, прекращать попытки не собирался, и раз за разом добивался результата! Правда, не совсем того, который требовался. Да, тяжела и неказиста доля исследователя... Сакура, которая первая смогла отплеваться от песка, туча которого, поднятая близким взрывом, накрыла нашу компанию, предположила, что я делаю что-то не то, и была определенно в чем-то права.

   Да, не то! Мне нужен узор, который даст именно огненный шар, а не очень большую искру, не две большие искры и даже не сноп маленьких, и я не оставлял попыток. Впрочем, прогресс все же наметился, и мишень я все-таки уничтожил: широкий поток веселого косматого рыжего пламени, с глухим шипением жадно облизавший несчастное сооружение, впечатлил даже меня. Подкравшийся к нам куратор Умино, видимо, привлеченный шумом, и за этим шумом оставшийся незамеченным, поинтересовался, какого Они я разрушаю полигон академии. В ответ он получил пространную лекцию о долге ученика академии шиноби, как я его понимаю, и о том, что если мне нельзя упражняться в ниндзюцу здесь, то ему стоит только приказать, и заниматься этим я буду, к примеру, в лесу. Ируку перспектива отвечать за многочисленные жертвы и разрушения в городе, непременно последовавшие бы за столь недальновидным решением, не вдохновила.

   Он интересовался техникой, которую я так эффектно (но не эффективно по затратам энергии и полученным результатам) применяю, услышав же ответ, уведомил, что если то, что мы видели – Гоккакью, то он саннин Тсунадэ-сама. Я ответил, в свою очередь, что ему виднее, кто он есть на самом деле, и показал печати – я их складывал перед каждой попыткой, хотя никакого значения в данном случае они не несли, и снова окатил чадящую мишень потоком огня...

   Итогом прений стали дополнительные занятия по контролю чакры и теории ниндзюцу, которыми он меня наишачил, и просьба на время унять мои деструктивные порывы, сосредоточившись на изучении академических техник.

   Некоторый прорыв наметился лишь, когда у меня получилось воспроизвести Буншин-но-дзюцу как с помощью своей чакры, потом с помощью энергии источника. Иллюзия меня самого получилась достаточно корявой и размытой, зато теперь я приблизительно понял, в каком направлении следует двигаться, и смог разработать узор заклятия, позволяющий воспроизвести эффект техники.

   Достигнутый успех меня поначалу окрылил, однако эти крылья сначала увяли, потом совсем отсохли, когда я прикинул масштаб корячившихся передо мной исследований и понял, что ближайшие годы мне точно будет, чем заняться.

   Так и развлекался.

   Получилось разобраться со "шкурой". Ее поддержание успело войти в привычку, она была на мне во время инцидента на острове, и теперь обзавелась рядом интересных эффектов, как полезных для меня, так и не очень. А если вкратце – изначально, будучи эффектом заклятия, теперь она стала чем-то вроде части тела, и если раньше мне приходилось тратить усилия для ее появления, то теперь наоборот, приходилось тужиться, чтобы от нее избавиться, хотя бы на время. Да еще и распространялась она не на все тело, а только на те участки, которые находились под ее действием до моей повторной встречи с пославшим меня. То есть полностью на голову, шею, руки, корпус. И частично на ноги – спереди примерно до середины бедра.

   С одной стороны, данный факт, конечно, не радовал: все же это слабые места в защите, к тому же у меня никак не получалось их закрыть – "шкура" совершенно не желала распространяться далее.

   С другой – немалое облегчение вызывал тот факт, что ко мне не приросли еще и штаны с рубахой.

   А ведь могли бы.

   Ну и надо ли говорить, что ресурсы на свою "жизнедеятельность" то, во что превратилась "троллья шкура", забирало само, вольготно эксплуатируя источник.

   Такие дела.

   Расковырять сундук с подарками, который мне оставили предки Наруто, так пока не получилось, но я был близок к решению проблемы – серая завеса, отделяющая меня от заветных ништяков, уже поддавалась моим усилиям, и вскоре должна была пасть. Надеюсь, результат стоит затраченных времени и сил, ибо после двух лет усилий получить в результате кучу совершенно необходимых мне пособий по рукоделию, или несколько уникальных семейных рецептов лапши с приправами будет по-настоящему обидно.

   Встретился и с Иноичи, вернее, он со мной.

   Против ожиданий, меня не стали звать в их квартал, поить чаем и показывать сорняки: как-то раз, уже под вечер, когда большая часть персонала клиники, где я продолжал трудиться на благо жителей и своего кармана, уже разошлась по домам, ко мне подошла Хатеми, и, молча, поманила за собой. Я сперва решил, что она решила учинить мне за что-то разнос, и покорно проследовал за ней в ее кабинет, но ошибался. Господин Яманака, зачем-то спрятавшийся под совершенной иллюзией, сообщил, что хочет со мной поговорить, и желает, чтобы результаты разговора, какими бы они ни были, остались бы между нами. И, что вселило в меня некоторую неуверенность, попросил отнестись к нему с уважением и не прикидываться дураком.