Текст книги "Стальное сердце (ex-Naruto) (СИ)"

Автор книги: Goblins

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

   Тут я ее перебил, высказавшись в том духе, что не привык бросать друзей, на что получил новую порцию упреков, доводы же в защиту непреклонно отметались, как несущественные. Под конец она даже демонстративно обиделась, и все-таки выжала из меня обещание хоть немного озаботиться сохранностью своего организма. Если не ради себя, если уж мне настолько на это плевать, то хотя бы ради нее.

   Н-да, ответственность, однако.

   Сильно непривычное для меня ощущение: раньше обо мне никто не волновался и не беспокоился – ну, кроме непосредственного командира, ответственного за личный состав вверенного ему подразделения, и коллег (когда я у них занимал денег до выплаты жалования).

   Друзья – это хорошо. А подруги – в чем-то даже лучше: и конспекты с лекций принесут, и голодом сидеть не оставят, и сплетни все расскажут. Так что, все бы хорошо, если бы не Хатеми, которая делала все, чтобы привести мой организм в надлежащее, по ее мнению, состояние: я получил весь букет восстановительных процедур, что и в прошлую отсидку, но в этот раз добавились еще и бесконечные анализы. Ну, правда, пьет она мою кровь, что ли, что почти каждый день брать ее приходит? Или ей просто нравятся бледные дети? На протесты и справедливое возмущение у нее один ответ – все делается для моей же пользы, каковую пользу она мне наносит с удручающей регулярностью и разнообразием. Ну как вчера например, когда помимо сеанса доения из меня разнообразных жидкостей... То есть, процесса сдачи анализов, разумеется... Так вот, она, спросив, как у меня дела с контролем чакры и получив в ответ уверения, что все не так плохо, как, несомненно, могло бы быть, сунула мне в ладошку лист бумаги и попросила направить в него немного моей чакры.

   Мне не сложно и не жалко, лишь бы отстала, и я сделал, что просили: листок плотной, серой, вроде бы обычной оберточной бумаги в моих пальцах послушно развалился надвое. Хатеми, похоже, ожидала увидеть несколько иной результат процесса, и, впав в глубокую задумчивость, оставила меня в покое. Вопрос, что же это такое было, был ею проигнорирован.

   Вот примерно так шли деньки, а я чувствовал, как с каждым бездарно прожитым днем, капля за каплей утекает драгоценное время, отпущенное мне на решение известной проблемы.

   Но вот, наконец-то, мое заключение окончилось, я смог снова расправить крылья свободы, обретя долгожданную волю. Долгожданную волю мне предоставили, правда, с условиями: информировать Умино Ируку или Хатеми о любых странных ощущениях в организме, буде таковые почувствую, регулярно являться на медицинские осмотры, не вляпываться в неприятности, не усердствовать на тренировках хотя бы первое время и еще много всего. Я, естественно, был согласен – лишь бы отпустили, и, уже спустя день-другой, принялся потихоньку готовиться к побегу. Ну, как готовиться: как говориться, голому собраться – только подпоясаться, пойду быстро и налегке, поэтому, все, что мне нужно – запас пищи и воды, чтобы не тратить время на добывание всего этого в дороге, мелочи для обустройства ночлега да еще пару тройку тонизирующих зелий сварить, по рецептам Хатеми. Они вредные, конечно, если их постоянно употреблять, зато быстро приводят организм в тонус и снимают усталость. И собирать все это следует аккуратно, потому как, присматривают.

   Да, ощущение того, что за мной наблюдают, меня не оставляло, и не думаю, что это паранойя разыгралась, или мания преследования неожиданно проклюнулась. Слежки за собой, я, правда, не замечал, но и целью не ставил ее обнаружить: приглядывают – и ладно. Глупо было бы предположить, что меня в сложившейся ситуации оставят без присмотра. Я бы на месте Хокаге поступил бы также. Так что, собирался я аккуратно, и очень надеюсь, что покупка нового рюкзака, взамен "случайно" порванного в академии (большего размера, и более удобного, хотя и довольно неказистого на вид), а также закупка чуть большего, чем обычно, количества еды, в которой преобладала лапша и вяленое мясо, не вызовут подозрения. Зелья же себе варил прямо на работе, в рамках своих должностных обязанностей – кто там смотрит, что в котле булькает, задание Хатеми выполнил, и ладно.

   Также, окончательно определился с маршрутом: путь мой лежит на восток страны Огня, в порт. Там попробую попасть на корабль, до страны Моря, или, если такового не случиться – хотя бы до страны Чая. Ну и далее по обстоятельствам. В академии подгадал момент, и на уроке географии завалил ответ на элементарнейший вопрос, в связи с чем был отправлен в библиотеку просвещаться – карты страны Огня и сопредельных государств мне пригодились, а кое-что даже перерисовал схематично, умилив старого библиотекаря тягой к знаниям.

   Озаботился еще маскировкой, ибо в том, что искать меня будут всеми силами, дабы вернуть домой и наставить на путь истинный – у меня не было никаких сомнений. Искать причем будут мальчишку, тощего жилистого голубоглазого блондина, с тонкими шрамами на лице. Что можно с этим поделать? Слабенькое заклятие отвода глаз, плюс краска для волос, прибавить к этому одежонку поплоше, погрязнее, и немного вымазать лицо углем, сунуть камешек в сандалий (для правдоподобной хромоты), ссутулиться – ну какой же это джинчуурики? Обычный попрошайка, "милостыню-не-подаем-самим-есть-нечего-что-плохо-лежит-высматриваешь-пшел-вон-отседова!". Надеюсь, сойдет. Тем более, мне и выдумывать ничего не надо, и актерское мастерство ни к чему – просто вспомню юность...

   Отличная краска, кстати, получилась из отвара ореха и луковой шелухи – теперь заросли на моей башке приобретут довольно противный ржавый оттенок, а когда еще и шрамы на роже под грязью спрячу, так и вообще красавец буду, ничуть (хочется верить) на Узумаки Наруто не похожий.

   И вот, Тот Самый День, а вернее, Та Самая Ночь настала.

   Дату и время моего убегания обговорили с Минато заранее – я все-таки смог вычислить алгоритм, следуя которому могу попадать во Внутренний Мир не столь проблемно, как первые пару раз, и вот, на исходе третьей недели, со дня выписки, все было готово. Манатки собраны, нож и кистень при мне (подарки Яманака-доно я проверил, и ничего подозрительного не обнаружил – отличная сталь, и ничего более), еда, вода, зелья, примитивная карта – ничего не забыл. Все, имеющиеся у меня средства, собственные накопления, и отступные Тсумэ Инудзуки тоже возьму с собой – понадобится.

   Полночь – хорошее время для всяких дел, добрых, и не очень – это время я выбрал, чтобы покинуть свою уютную квартирку, и познать большой мир.

   Последние три недели я старательно приучал тех, кто за мной наблюдает, к одному и тому же расписанию: вечерняя легкая тренировка, скорее даже разминка, отбой после одиннадцати, подъем через пару часов после рассвета, и, не торопясь, в академию. Поэтому, надеюсь, хватятся меня только утром – лишние несколько часов форы, они, как подозреваю, окажутся совсем не лишними. Сакура, правда, немного возмущалась – я ведь ей обещал совместные занятия по утрам, но упертую девчонку я отшил, мотивируя тем, что мне надо восстановиться. Так что, подавить небольшой мандраж (не испытывают страх только идиоты, а как поведет себя, применительно ко мне, техника телепортации, применяемая осколком души давно погибшего шиноби, окопавшимся в моем Внутреннем Мире, неизвестно, и, хоть он и ручается в положительном результате, все равно у меня мурашки по спине ползают) и приготовиться – до полуночи осталось не так и много. Глотнуть остывшего чая, из чашки на столе, еще раз пройтись по пунктам плана, вспомнить, не забыл ли чего, поправить рюкзак, вздохнуть поглубже и...

   ...с треском и матюгами погрузиться в ласковые объятия дружелюбного и гостеприимного куста шиповника, избравшего местом своего произрастания точку привязки Хирайшин-но-дзюцу четвертого Хокаге. Неожиданно, да. Но как бодрит...

   Минато, во время оно, свой кунай с фуин-маячком воткнул в полянку, теперь же она совершенно заросла кустарником, и теперь он украсился клочьями моей рубахи, взамен снабдив меня занозами во все места, не защищенные "шкурой". Ну, надеюсь, это худшая из всех неприятностей, что могут поджидать меня в этом путешествии. А какая, однако, полезная техника! В мире, где я иногда счастливо, а иногда и не очень, прожил первую жизнь такое явление, как телепортация, тоже было известно, но способ, используемый магами моего славного Отечества был несколько более... громоздким, что ли. Проще было сделать артефакт, чем каждый раз заново воспроизводить сложную систему заклятий для переноса, и энергии сей процесс жрал, соответственно, тоже немало. С другой стороны, при использовании нашего способа, мне бы не пришлось развешивать по кустам куски своей одежды – при наличии постороннего объекта в точке выхода, пользователя выкидывало рядом. А тут меня еще и мутило, и легкое головокружение тоже было мне совсем ни к чему (побочные, видать, эффекты).

   Но что толку сравнивать: нет у нас принцессы (вернее, есть, и даже две, но маленькие еще, это так, к слову) – подойдет и горничная, да. Перенесли целого, в нужнее место – тому и радуйся.

   Что-то я капризный стал последнее время, аж сам себе удивляюсь.

   Так, егерь Штайнер, отставить нытье и размышления! Жив? Одет, обут, сыт, вооружен? Задача поставлена? Тогда, сопли подобрать, глаза в кучу собрать, кислые слюни выплюнуть, в порядок себя привести!

   На восток, бееееегооом, марш! Время не ждет! Пункт назначения – портовый город страны Огня.

   До порта я добрался без приключений – ведь если их не искать, они и не появятся. Да и двигался налегке, дороги мне ни к чему, как и обходные пути через всякие овраги и речушки – прыгать я ныне умею весьма далеко, а с координацией всегда было все хорошо. Час-полтора на сон, потом легкий перекус, глоток-другой бодрящего зелья – и снова бег, длинными, по несколько метров прыжками. Так что, дошел, затратив на путь меньше недели, и тот факт, что на худого грязного бродяжку в самом городе-порту никто не обращал внимания, изрядно радовал мое сердце.

   Свежий ветер с моря, запах водорослей и рыбы, шум, гам и толчея – эх, как в молодости! Растрогавшись чуть не до слез, я прошелся по прилавкам портовых торговцев – тут пирожок, там яблоко – юность ты моя юность, босоногое детство... Приятно вспомнить, короче говоря.

   Проблемы начались позже.

   Я никак не мог найти попутное судно, не то, что в страну Моря, но даже до страны Чая. До страны Моря просто ничего не шло, в страну Чая собиралось несколько грузовозов, но пассажиры им были не нужны, тем более такие, как я. Я обошел почти все эти лохани, и везде получил отказ – никому тут не нужен был матрос или юнга, мелкий, хромой и тощий, а о том, чтобы купить место на судне я даже не задумывался – неоткуда деньгам взяться у оборванца, вроде меня. Слишком будет подозрительно. Остались две посудины, стоящие у самого дальнего пирса – большие неуклюжие суда, трехмачтовые, с пузатыми бортами, и я решил попытать счастья на них, разве что, пообедать не мешало бы: в желудке уже начало неприятно посасывать.

   Перекушу, поговорю со шкиперами тех судов, или даже просто вахтенными, получу отказ, и буду думать, что делать дальше.

   Честно купил за пару монет бутыль молока, забрался в глубину складских построек, где почти никого не было, чтоб не затоптали и не портили аппетит, разложив наворованные за утро продукты на кстати подвернувшемся дырявом бочонке, и удобно примостившись возле высокого штабеля древесины, принялся набивать брюхо, параллельно обдумывая сложившуюся ситацию.

   Так, если меня обломают и на тех двух лоханях, видимо, придется лезть на один из кораблей нелегально, хорониться в трюме и сидеть там тихо-тихо, а то, любителей халявных путешествий, на моей бывшей Родине, часто выкидывали за борт, ибо если команда укомплектована, то лишний рот на корабле ни к чему. Меня за борт выкинуть не просто, конечно, но все же, все же... Ну, вырежу я команду, буде меня обнаружат, не удастся договориться и начнется конфликт – кораблем-то кто будет управлять? Нет, когда меня наш легион-генерал, славный мужик, слуга императору и отец солдатам, спровадил на пару лет в северную пограничную стражу, на галерах мне побороздить море довелось, и я не совсем зелень подкильная. Морякаки – так нас называли настоящие, кадровые моряки флота его Императорского величества, и были в чем-то правы, что, впрочем, от получения в зубы за неуважение, их не освобождало. Так что, хотя я и не новичок в морском деле, но на шкипера, конечно, не тяну, не говоря уж о том, чтобы заменить собой всю команду.

   Значит, притворюсь плесенью, и буду сидеть тихонько, для чего требуется пролезть на корабль уже после окончания погрузки – чтобы по грузовому трюму особо никто не шарился. Значит, сделаю так...

   – Какой невежливый молодой человек – прервал мои размышления хриплый пропитый голос, а темная от загара жилистая рука сгребла с бочонка бутылку с молоком – Тут у достойного человека в горле пересохло – последовал звучный глоток – А сопляк предложить и не подумал! Как же дурно воспитана нынешняя молодежь!

   Я немного объелся, меня разморило на солнышке и шевелиться было откровенно лень. Медленно поднимаю глаза – передо мной стоит высокий сутулый мужик, мне, естественно, незнакомый. Грязная затасканная одежда, рваные сандалии, не обезображенное интеллектом лицо – кто-то из местной портовой публики, что ошивается возле складов, подрабатывая погрузочно-разгрузочными работами, а также мелким воровством, разбоем, и вообще, чем придется, решил осчастливить меня своим присутствием.

   – Не бойся, молокосос – он обнажил в улыбке частокол гнилых зубов, зиявший прорехами – Дядюшка Рьюпу тебя не обидит. Ты не боишься?

   Я помотал головой.

   – Зря. Меня стоит бояться, это тебе любая собака скажет – самодовольно сообщил он мне – Но не тебе! Ведь ты же умный мальчик?

   Я молча кивнул, постаравшись придать лицу испуганное выражение.

   Ситуация начинала меня забавлять.

   – А раз ты умный мальчик, так дай-ка дядюшке Рьюпу немного монет на чашечку саке? И что там в твоем мешочке, дай я посмотрю, а?

   – Но... Рьюпу-сан – жалобный голос очень мне удался – У меня больше ничего нет!

   – Не ври мне, сопляк! Я видел, как ты покупал молоко, выворачивай карманы и давай сюда мешок – рожу мужика, и так довольно неприятную, еще более исказила гримаса злобы – Или мне отрезать тебе ухо?

   Экий ты смешной, дяденька...

   Пригорюнившись, опускаю руку в карман своей рваной жилетки, и достаю кулачок.

   – Вот... Только не бейте...

   И он доверчиво протягивает мне свою пятерню, и я хватаю его за пальцы – мизинец и безымянный – и ломаю их. Могучий пинок в развилку основательно нарушает ему соотношение Инь/Янь в организме – и вопль, готовый вырваться у него из глотки, там и застревает, а дядька, со слезами в наполненных молчаливым укором глазах, послушно сгибается, и, получив крепкий удар по бороде, отправляется в мир грез. Да, кто не встречался головой с приличным кулаком, не может знать, какие сны приснятся вам потом...

   Приятных тебе снов, короче.

   Определенно – думал я, запихивая сложенного вдвое доброго дядюшку Рьюпу под штабель с бревнами, – разница налицо. Девятилетний Олли, чтобы отбиться от взрослого, взялся бы за нож, а девятилетний Наруто управился и так, и даже не вспотел. Вот что значит надлежащее обучение и немного чакры! Эх, мне бы такие возможности да в прошлой жизни, все лабазы в городе мои бы были, глядишь, и в армию бы идти не пришлось, уважаемым человеком бы стал...

   А может быть, и не стал бы – кто знает.

   В карманах у мужика нашлись монеты, немного, правда, а за поясом обнаружился ножик, и я все это забрал: не то, чтобы крохоборство, но разумная экономия и чувство справедливости, да-да. Зачем ему деньги – все равно пропьет, а мне ведь на благое дело! И остатки молока все ему оставлю: никто не может сказать, что я жадный!

   На палубе ближайшего из двух, интересующих меня судов, никого, похожего на капитана, не наблюдалось, а само судно прилично осело в воду – погрузилось, никак, уже? Или только что пришло? Возле средней мачты, привалившись к бочкам и бухтам канатов, вольготно развалилась вахтенная партия, в составе четырех тел, что-то гремело в трюме, но отдыхающие не обращали на это никакого внимания. Они явно не напрягались, о чем-то лениво переговаривались, посасывали трубку в суровый моряцкий затяг, передавая ее по кругу. Судя по витавшему в воздухе сладковатому запаху, в трубке тлела какая-то местная дурь.

   Я вежливо поздоровался, спросил, куда идет судно и не нужны ли им матросы, буде нам окажется по пути. Мордатый матросина предсказуемо выдал мне отлуп: гордый корабль "Синий Цветок" идет в страну Молнии, причем отходит, как капитан вернется, а когда он вернется – Ками его, капитана, знает, но совсем скоро. Матросы им нужны, но – он смерил меня пренебрежительным взглядом – взрослые. Такие, чтобы ящиком не придавило, а не малолетки, ищущие приключений.

   И тут облом.

   – А вон тот корабль, матрос-сан – показываю на вторую посудину, на палубе которого и на пирсе, к которому он был пришвартован, во всю кипела работа – Он куда идет? Мне бы в страну Чая!

   – А туда и идет. И матросы им нужны, но тебя не возьмут – мелкий ты слишком.

   (твою ж мать!)

   – А может, порекомендуете? Скажите капитану, что я хороший матрос, пусть еще молодой, но сильный!

   – С чего бы мне это делать? – хмыкнул мой собеседник, выпустив клуб дыма – Я знаю парней с того судна, но советовать им брать в рейс детей не буду.

   – Вы, матрос-сан, сказали, вам в команде люди нужны? Мой хороший друг, почти брат, он давно мечтал ходить в море!

   – Такой же малолетка, как и ты? Не интересует...

   – Нет, что вы! Рьюпу уже взрослый, он сильный и ловкий, и вам пригодится! Он все умеет: варить супы и кашу, мыть палубу, чистить нужник, а если вы, матрос-сан, по роже ему съездите – он только счастлив будет! Если он вам подойдет – порекомендуете меня на тот корабль?

   – Если подойдет, то подумаю...

   – Пойдемте со мной, матрос-сан, я отведу вас к нему! – я улыбнулся моряку самой широкой и доброй улыбкой, какую мог выдать – Рьюпу будет счастлив.

   – А сам он что, безногий?

   – Он отдыхает, и как проснется и увидит меня одного, может решить, что я шучу над ним... Пойдемте со мной, тут недалеко...

   ... – Хм, да, действительно, взрослый. А чего не шевелится?

   – Так вина выпил и на солнце уснул, голову напекло. Но он всегда мечтал стать моряком!

   – Подойдет. Забирайте его, парни, да пошевеливайтесь, капитан с минуты на минуту вернется. А ты, малец, иди на "Лепесток Сакуры", спроси там Хидеяки Рюто, и скажи, что Отомо Шики с "Синего Цветка" просил за тебя. Кстати, а что твой дружок под бревнами делал?

   – Да живет он тут...

   Глава 32.

   Нет, все-таки, море – это не мое. И корабли – не мое. А конкретно взятое трухлявое корыто, не развалившееся до сих пор, по моему мнению, только оттого, что его птицы засрали – тем более не мое. «Лепесток Сакуры», ну надо же... А его, это самое корыто, еще и нагрузили так, что лично мне было решительно непонятно, как оно до сих пор не отправилось хлебать воду, просто утонув на радость крабам, под тяжестью груза.

   На судно устроиться удалось легко, скорее всего, даже рекомендация того самого Отомо Шики, не понадобилась бы. Ибо, как удалось выяснить в первые же дни плавания – брали всех. Хозяин судна, он же его капитан и штурман, одержим был грехом стяжательства, и экономил на всем, в том числе и на команде, и слава о столь рачительном хозяине летела по портовым городам и рыбацким деревням. От такого подхода к делу, комплектовать команду ему приходилось всяким сбродом, так как толковые моряки наниматься в этот плавучий бардак не стремились, и капитану волей-неволей приходилось замещать качество количеством, нанимая в рейс всякий портовый сброд, имевший хоть мало-мальские необходимые ему навыки. Как по мне – получившийся в итоге плавучий дешевый притон далеко бы не уплыл, разве что, на дно, но костяк команды все же существовал, их хозяин судна не обижал, платил, видимо, достойно, они даже питались из своего котла, и жили в отдельном кубрике. Ну а всех прочих... Я вот, например, был нанят на должность младшего матроса за двухразовое питание, и, собственно, проезд к месту назначения. Тут же мне нарезали обязанности, круг которых оказался довольно широк: от помощи на камбузе, до трюмных работ, штопки парусов, мытью палубы, ну и так далее.

   Тем не менее, гнилой "Лепесток", перегруженный скобяными изделиями, бухтами канатов, стройматериалами и прочим всяческим хламом, и с командой, на три четверти состоящей из портовой шелупони, шел в нужном мне направлении, и я был почти счастлив.

   Почти, это потому, что море – это не мое. Укачивает, опять же.

   Врастание в дружный рабочий коллектив тоже прошло хорошо (для меня) и безболезненно (опять же, для меня).

   Мой напарник, еще один младший матрос, парень, лет пятнадцати на вид, чьего имени я узнать так и не удосужился, при первом знакомстве был невежлив. Оценив мои худосочные стати и не слишком впечатляющий рост, он сплюнул мне на сандальку, и сообщил, что, поскольку я молодой, а он уже бывалый морской волк, то работать буду я, а он пойдет и вздремнет в трюме. И вообще, обязанностей, по сравнению с тем, что говорил мне кэп, у меня отныне прибавилось, потому как молодые должны шустрить, а старички – отдыхать, ибо так велели Ками, и вообще, таков древний морской обычай. А если я буду так щедр, что половину своей пайки стану отдавать ему, то сохраню целостность своего организма, ведь если, не дай мне Амиками Аматэрасу, заартачусь, или пойду ныть к капитану или боцману, то он (грозный морской волк) мне матку вывернет.

   В общем, четко сформулированное деловое предложение.

   Вот люблю таких людей! Прямо и честно, не тая камня за пазухой, сказал в лицо, что думает, выложил мне, как на ладони, все свои надежды и чаяния.

   Я, в ответ, выдвинул свое, предложив ему поцеловать меня в филейную часть, после чего, дождавшись, когда он замахнется, донес до него свою позицию более доходчивым способом. А именно, внес ему весомый аргумент слева, в подреберье, и, когда мой оппонент скрючился, вручил ему еще и по уху – не жестокости ради, а вразумления для. Паренек сначала уселся на пол, потом улегся, немного повыл и подрыгал ногами, затем ему, вроде, полегчало.

   Нет, определенно, иногда правила вежливости проще донести через печень, чем через голову... Но такова уж неисправимая людская натура, что поделать, я привык.

   Сей морской волк добровольно (даже пинать не пришлось) согласился на все предложенные им же условия дальнейшего сотрудничества. Ну как: половина его пайки, и шустрить он будет, как и раньше. Ну, может, совсем чуть-чуть побольше. А когда показал ему нож и пообещал отрезать ему уши и высосать глаз – убедил его в правильности принятого решения окончательно.

   Да, я умею убеждать людей. Мог бы, наверное, стать послом, или дипломатом...

   Но шутки в сторону.

   Дело происходило в кладовке при камбузе, парня я не покалечил и проблем, в связи с этим, не поимел. Нож, который подарил мне Иноичи, светить тоже не стал, обошелся тем, которым снабдил меня добрый Рьюпу – а то, мало ли, найдется знаток, который опознает в нем вещицу непростую, и начнут мне задавать неудобные вопросы, и спрашивать, не хочу ли я поделиться, и нет ли у меня еще чего интересного. Мешок свой пристроил в этой же кладовке, за ящиком с окаменевшими сухарями, ибо не было никаких сомнений в добропорядочности той публики, в компании которой ныне нахожусь.

   Компания подобралась, меж тем, что надо.

   В первую же ночь в трюме случилась поножовщина, после которой, утром, в море выкинули двух холодных, а еще человек пять щеголяли побуревшими от крови повязками на конечностях. Из них только один мог работать в полную силу, и остальных счастливчиков капитан, грязно ругаясь, приказал ссадить на берег, а Рюто Хидеяки, исполняющий обязанности боцмана – кряжистый небритый мужик, лысый и пузатый – для наведения страха божия начал использовать не пинки да затрещины, а рукоятку от помпы, коей и благословлял нерадивых на трудовые свершения. Меня ночное развлечение миновало, ибо дышать вонью, перегаром, и прочими ароматами честного люда, достойнейшие представители которого не мылись, видимо, никогда – мало приятного, и спал я на палубе, а иногда и в кладовке камбуза. О какой-то брезгливости речь не идет, но если есть более приятная альтернатива – то почему бы и нет? А в матросском кубрике пусть ночуют те, кому там нравится.

   Ну и для медитаций и экскурсий по Внутреннему Миру бочка вороньего гнезда на мачте подходила куда как лучше, нежели битком набитый кубрик – и воздух чище, и не беспокоит никто со своим любопытством и навязчивым желанием заставить меня поработать немного за себя.

   А желающие, меж тем, не переводились, что меня нисколько не удивляло, учитывая набранный контингент. Этих инициативных товарищей я разнообразно посылал по самым причудливым маршрутам, а со своей работой, которой меня снабжал боцман, мне помогал справляться должным образом мотивированный коллега. Начальству же было все равно, лишь бы работа была сделана с надлежащим качеством и вовремя. С чем, поначалу, были проблемы: кому охота возиться с канатами, крутить лебедку или таскать тяжести во время остановок в прибрежных деревнях? Но боцман и старшие матросы дело свое знали туго, лентяям и бездельникам спуску не давали. Ну, то есть пытались не дать. Вот в таких заботах и развлечениях и протекало наше неторопливое плавание: капитан занимался торговлей, матросы работали, колдыри потихоньку курили дурь, играли в кости и попивали дрянное винцо, на что начальство смотрело сквозь пальцы, если дело происходило в свободное от вахты и работы время, а я разбирался с насущными проблемами, коих прибавилось.

   Если вкратце: во Внутреннем Мире обнаружилось еще кое-что интересное, и весьма занимательное (будто там и так этого мало), да и в организме творился некоторый непорядок. Он, правда, был ожидаем, но все равно неприятно.

   А если не вкратце...

   Но, обо всем по порядку.

   Мы много времени проводили с четой Узумаки за обсуждением моих дальнейших действий, планов на будущее, сложившейся ситуации, да и просто интересно было побеседовать. Все-таки, бывший Хокаге и бывшая же джинчурики могли рассказать немало полезного, хотя магии этого мира они меня не учили – таковы условия сделки. Минато все пытался наставлять меня на путь истинный, сиречь, на возвращение в Коноху, буде у нас с лисом все сладится, я же не соглашался, но и не отказывался – ибо видно будет. Надо еще дожить, на что шансы у меня довольно размытые. Кушина же больше молчала и грустила, и я ее понимаю. Чем больше я с ней общался, тем больше видел в ней не стервозную ведьму, каковой она предстала при первой нашей встрече, а несчастную мать, потерявшую первенца. Н-да, печально. Впрочем, похоже, что утешить ее я могу.

   Но вот, не рано ли?

   Началось все с того, что я перепутал дырки...

   Гхм...

   В общем, поскольку я, попадая во Внутренний Мир, всегда оказывался в одном и том же месте, то, чтобы добраться до зала с клеткой, приходилось порядочно побродить по залитым водой коридорам, и меня это, естественно, несколько не устраивало. Так вот, методом проб и ошибок, я нашел для себя сквозной путь, через те самые отверстия в стенах лабиринта. А поскольку ни в одном из доступных мне диапазонов зрения они были не видны, и находил я их на ощупь, то иногда, соответственно, случались казусы. Пару раз даже заплутал было. В общем, в очередной раз, нырнув сквозь стену, я нашел то, чего и не ждал: заливаемое солнечным светом абсолютно сухое помещение. Каменный пол, покрытый толстой циновкой, широкая кровать, шкаф напротив, в котором книги соседствовали с винными бутылками, в углу стойка с оружием и сундук. Возле настежь раскрытого окна присутствует массивный стол, на нем подставка с мутноватым кристаллом (простенький светильник), кувшин с пивом, наполовину наполненная им кружка и книга, с тонким стилетом в качестве закладки.

   Моя квартира в форте, в том виде, в котором я ее оставил, выходя в свой последний поход – не узнать ее сложно. Словно и не уходил никуда... Я отхлебнул из кувшина, машинально взял книгу. "Разрушение и защита магических конструктов" – пролистал десяток страниц до закладки – написанное и так помню, а вот следующие страницы были девственно чисты.

   Ну, понятно, я ж дочитать-то так и не успел. А теперь уже и вряд ли дочитаю.

   Казарма командного состава оказалась пустой, чтобы это выяснить, я добросовестно прошелся по всем помещениям этажа, спустился во двор – картина та же. В помещения для рядовых смысла идти нет, на склады тоже, ведь из своего Внутреннего Мира наружу ничего не вынесешь, а чтобы понять, куда я попал – не надо быть семи пядей во лбу. У славного паренька Узумаки Наруто – затопленные катакомбы, у меня вот – армейский форт, видать, крепко в душу служба въелась, кислотой не вытравишь, что печально: видать превратился под конец жизни лихой парень Олли в армейского сухаря...

   Зато сухо, и на мозги никто не капает, и какие-то левые обязательства навялить не пытается (это я про Намикадзе). Хотя, пустовато здесь, что да, то да. У паренька хоть зверье домашнее было, то самое, с хвостами, зубами и черной злобой, а у меня, похоже, даже мышей на складе фуража не водится.

   Неизвестно зачем зашел в арсенал, выкинул рваную кольчугу, и зачем-то надел новую, хотя, имеется стойкое подозрение, что в следующий раз появлюсь снова в том же барахле, что было на мне в тот поганый момент, когда я вознесся в выси горние (ну или куда там затянуло мою грешную душу то божество), зашел в часовню, по привычке преклонил колено перед символом веры, вознес короткую молитву (хоть я и не истовый верующий, но в пехотном строю не бывает атеистов).

   Сходить, что ли, в Арэоловы апартаменты? Там у него, помнится, бочонок вина оставался, с виноградников его старшего брата, которому по праву наследования отошел титул и владение их отца. Неделимый майорат, и все такое, в общем. Но братья были дружны, друг друга поддерживали, да и жлобством первый легион-магистр никогда не отличался, и посылками из дома с сослуживцами всегда делился, по крайней мере, меня на кружечку вина всегда приглашал. Я, правда, "уникальный букет, неповторимый аромат и божественный вкус сего нектара" оценить был не в состоянии (не то, знаете ли, воспитание) и хлебал его, как какой-нибудь сидр – а Арэол надо мной по-дружески потешался...