Текст книги "Стальное сердце (ex-Naruto) (СИ)"

Автор книги: Goblins

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

   Когда мы добежали до оврага, там оставалась одна Сакура. Выглядела она, надо сказать, непрезентабельно: ее обычное красное платье было все покрыто пятнами, лицо и руки – грязью и царапинами. Да, судя по ее внешнему виду, забег дался ей нелегко – даже дыхание до конца не восстановила. Чоджи Акимичи, которому все надоело, не останавливаясь, отпихнул ее в сторону, и, не глядя под ноги, прошел по мостику, после чего, с торжествующим воплем помчался к финишу. Я пропустил Шикамару – тот проследовал за толстяком, и остался с Харуно. Жалко ее стало – вид у нее был, ну совершенно убитый.

   – Сакура, с тобой все в порядке? – я приблизился к девчонке и взял ее за плечо – Тебе плохо?

   – Я... Я... У меня ничего не получается... – она хлюпнула носом и пригорюнилась, опустив лицо так, что розовая челка закрыла его полностью – Я провалилась в яму, меня два раза ушибло мешком, я упала в лесу и вот – она продемонстрировала мне расцарапанные в кровь ладошки – Потом меня поймали эти, которые нападали на всех, и затолкали меня в кусты – она, похоже вот-вот разревется – А теперь я буду последней, и мне достанется эта позорная повязка... И все будут смеяться надо мной... Целый месяц...

   Ну вот, всхлипывает уже.

   Я вытащил из ее прически несколько мелких веточек, отряхнул платье, хотя пятна от травы уже въелись в ткань, и делать это, в принципе, было бесполезно. Потом аккуратно взял девочку за подбородок, и, подняв лицо, осторожно вытер ей глаза рукавом рубашки. Ну, нету у меня платка, нету! Но, похоже, придется скоро заводить, для таких вот случаев.

   – Не реви. Ты прошла экзамен – я ободряюще ей улыбнулся – Неважно, кто первый, а кто последний, ты добралась до финиша. Сама. А что будет дальше – все ведь в твоих руках, Сакура-тян. Занимайся больше, тренируйся, и, когда-нибудь, ты будешь первой.

   А теперь дурацкая ухмылка от уха до уха, в стиле Майто Гая – и девочка несмело улыбается мне в ответ.

   – А последней ты сегодня не будешь – мне то плевать на всякие там повязки позора – Беги, я подожду.

   – Ты... Пропускаешь меня? Но ведь повязка...

   – Да ладно, плевать на нее! Беги, пока я не передумал.

   Девочка кивнула, и подошла к мостику. Несмело ступила на это хлипкое сооружение, и, расставив руки в стороны, осторожно двинулась вперед. Она порядком выдохлась, и я видел, что сохранять равновесие ей непросто. Свалится еще, чего доброго...

   Я метнулся к ближайшему деревцу потоньше, и сломал его – для этого мне пришлось влить немного чакры в мышцы рук и спины, обломал торчащие в стороны ветки, и вернулся к мостику, на середине которого в неустойчивом равновесии застыла розоволосая девочка. Встав на берегу оврага, я протянул ей этот дрын – не бог весть, какая точка опоры, но ей поможет. Она не оборачиваясь, пропищала мне какие-то слова благодарности, и опираясь на шест, добралась наконец до противоположного края. Я же, почувствовал легкий толчок в почве под ногами, и вместе с этой палкой и куском земли, на заднице съехал в овраг.

   Чего мне стоило оттуда вылезти – не буду описывать – но я сделал это, а когда, наконец, неторопливым шагом добрался до вольготно расположившихся на полянке соучеников, те встретили меня взрывом хохота. И немудрено, со стороны я, наверное, напоминал свежесозданного глиняного голема, ибо перемазался абсолютно весь.

   – Узумаааакиииии, – прорыдал Киба, у него, похоже, от моего вида случилась истерика, он упал и катался по траве – Лучше бы ты продолжал подметать улицу! Смирись – прохлюпал любитель собак – Тебе никогда не стать шиноби. Ну, посмотри на себя, тебе разве самому за себя не стыдно?

   – Нет, Киба, мне за себя грязно. А за тебя глупо.

   – Тебе не будет равных в искусстве маскировки, Наруто, – это Юки, которого от смеха скрючило, решил сострить – Просто перед каждой миссией ныряй туда, откуда только что вылез!

   – Юки, знаешь, у тебя грязь на лице...

   – Где???

   – Вот тут – провожу перемазанной в грязи рукой ему по лбу, оставляя там широкую грязную полосу – Тут, – по щеке – И вот здесь, – по другой. Ты бы умывался хоть иногда.

   Я обвел взглядом окружающих нас учеников, не смеялась только Сакура, смотревшая с сочувствием, Хината, и Саске, презрительно скривившийся. Ино хихикала в кулачок, остальные ржали до слез.

   – Вы тут смейтесь, сколько хотите, а я пойду мыться, – я развернулся, и только собрался отправиться приводить себя в порядок, как был остановлен возгласом учителя.

   – Узумаки!

   – Да, Майто-сенсей?

   – Возьми, – он протянул мне желтую шелковую повязку – Носи это на занятиях в академии, – он сокрушенно покачал головой – Я ожидал от тебя большего.

   – Как скажете, Майто-сенсей – я взял тряпочку из рук учителя.

   И вытер ею лицо.

   Глава 21.

   За прошедшие с так называемого «экзамена по тайдзюцу» пару недель преподаватели академии, видимо вдохновившись примером бравого Майто, также провели некие тесты или зачеты, призванные выявить ленивых, нерадивых, глуповатых, и так далее, учеников. Все строилось по одному и тому же сценарию: накануне учитель объявляет о тесте, на следующий день проводит его, награждает каким-либо хламом победителя, и вручает символ поражения показавшему слабейшие результаты. В качестве приза выдавалась всякая полезная мелочевка, вроде кистей для письма, книжек или блокнотов, в качестве наказания – повязка или значок, крепящийся к одежде посредством булавки, с поясняющей надписью, долженствующей погрузить славного обладателя сего знака отличия в пучины всеобщего порицания.

   Я собрал полную коллекцию.

   В нее попали: желтая шелковая "слабак" от Майто (отстирать ее я так и не смог), забавный значок "кривые руки" от Кано-сенсея, учителя каллиграфии, повязка "неуч" от Такуи-сенсея, преподававшего нам историю, еще один значок от преподавателя математики, повязки с дурацкими прозвищами от преподавателей географии, биологии, химии, и жемчужина коллекции – настоящая Налобная Лента Позора, которую мне выдал сам Ирука Умино – за недостойное поведение. Снабдил он меня ею, наверное, по совокупности, когда я собрал все регалии, которые к тому времени получил, нацепил их разом и явился в таком виде в академию (повязки (все) связал в пучок и повесил на пояс, значки тоже не утаил). Официальным же поводом стало очередное грубое нарушение дисциплины в моем исполнении.

   Как-то в столовой неугомонный Инудзуки Киба вздумал попрекать меня неуспеваемостью. Выступал он долго, нудно, сомневался, как обычно, в моей пригодности к обучению на шиноби, подозревал в великом тупоумии, безграничной лени, обвинял в общей недоразвитости. Мне это быстро надоело, а поскольку инстинкт самосохранения в Кибе к этому времени выработался очень хорошо, и вещал он с другого конца обедненного зала, то для того, чтобы заткнуть фонтан его красноречия, пришлось применить некоторые подручные средства. Так, в частности, я выбрал помидор, из тех, что больше и сочнее, со всей вежливостью попросил его у Ино, на чьей тарелке он находился, из майтовой повязки (один хрен вся в пятнах) скрутил примитивную пращу, и с помощью нее доставил вышеупомянутый овощ адресату. Конечно, проникающее действие подобного снаряда невелико, именно поэтому я и не целился в голову. Перезрелый помидор, как метательное оружие, славен другими качествами – так угадить красивые новые жилет и рубаху с одного попадания, уверен, не способен ни один другой продукт питания, из тех, что нам подавали в столовой.

   Наградой мне стали: дежурное уверение в скорой моей смерти, высказанное милашкой Ханой Инудзуки, присутствовавшей в столовой и наблюдавшей за происходящим, вид потерявшего дар речи от возмущения и комично разевавшего рот Кибы Инудзуки, и красивая белая повязка с иероглифами, призванная продемонстрировать окружающим всю глубину моего падения и крайнюю степень морального разложения, врученная мне по итогам сего происшествия славным шиноби Умино Ирукой. Заодно и профилактическую беседу провел среди меня, не откладывая в долгий ящик, с целью разъяснения мне моей же нерадивости и искоренения оной. Вызвал меня к себе сразу после обеда – как только кляузы Инудзук, видимо, до него дошли.

   – Наруто, учителя на тебя жалуются, – Ирука вольготно развалился на своем стуле, мне же сесть не предложил, я так и стоял навытяжку, напротив него – Ты умудрился провалить абсолютно все экзамены, которые были. Что ты можешь сказать в оправдание столь скверных своих результатов?

   Ха, ничего.

   Никогда не стоит оправдываться. Оправдывающийся человек никому ничего никогда не докажет, лишь будет выглядеть глупо и жалко. И вину к тому же косвенно признает. Если не виноват – скажи свою версию событий, и твердо ее придерживайся, а мямлить и искать несуществующие причины неудачи, право, не стоит...

   Не то, чтобы я был совсем не виноват в своих результатах... Нет, я мог, конечно, сказать, что на экзамене по каллиграфии (меня на нем, кстати, отсадили от Хинаты) у меня в руках сломались рукояти двух кистей, у третьей щетина стала жесткой, как прутья веника для подметания пола, а тушь приобрела столь странную консистенцию, что не насажать клякс на бумагу не получилось бы, наверное, и у самого Ируки. Или что на химии мой раствор нагрелся гораздо раньше ожидаемого и, вместо выпадения в нем осадка, на две трети выкипел, хотя я делал все по методике, уж что-что, а скрупулезности мне было не занимать (рассеянный маг обычно, целостность организма утрачивает очень быстро). Остальные-то предметы я честно сам завалил – хотя сложность заданий для меня была явно завышена (на мой взгляд, естественно). А на тайдзюцу вполне мог придти и первым, ну, в крайнем случае, не последним – тут уж точно только моя вина.

   Так что...

   – Признаю свою вину, Ирука-сенсей, целиком и полностью – я сокрушенно опустил глаза и всем своим видом постарался изобразить терзающие меня муки раскаяния, – Я должен больше времени посвящать учебе.

   – Это так. Гораздо больше времени. Если тебе чего-то не хватает – учебных пособий, разъяснений – ты должен спрашивать учителей. Или обращаться ко мне. Ты прекрасно знаешь – обучение в академии шиноби Конохагакурэ – большая честь, но никак не обязанность. Мы никого тут насильно не держим – если тебе интересно заниматься какими-то другими делами, нежели учебой – тебе не стоит тратить время учителей. Есть много других учеников, которым интересно то, что им рассказывают, и будет гораздо правильнее, если внимание учителей будет доставаться им. – Ирука вздохнул, выпрямился на стуле – Ты вообще-то понимаешь, зачем все это нужно?

   – Что именно, Ирука-сенсей?

   – Ваша учеба, тренировки. Зачем Коноха тратит на вас деньги и время своих шиноби, пытаясь научить вас хоть чему-нибудь?

   – Ээээ... Сила Конохи – в ее шиноби. А мы – они и есть, в смысле, будем ими...

   Ирука поморщился.

   – Воля Огня, Узумаки. Воля Огня ведет по жизни шиноби Конохагакурэ, она дает ему силу противостоять козням врагов и житейским трудностям. Она должна стать сутью, частью души шиноби – это то, что связывает прошлые поколения с будущими, и все мы стремимся стать сильнее для того, чтобы быть достойными наших предков, благодаря которым существует Коноха и мы сами. Но я не вижу отблесков Воли Огня в твоей душе. Меня это печалит – лень и небрежение учебой, вот что я вижу. Недостоин называться носителем Воли Огня лентяй, а как слабый шиноби сможет защитить свой дом?

   Я как мог, пыжился, пытаясь изобразить раскаяние и угрызения совести. Не знаю уж, как это выглядело со стороны, но Ирука, вроде как, смягчился.

   – Надеюсь, ты понял, что я хотел донести до тебя, юный Узумаки. Шиноби Конохи не может быть слабым...

   – Я стану сильнейшим! – имидж – наше все! – Ой, простите, Ирука-сенсей.

   – Чтобы стать сильнейшим, надо приложить усилия, не так ли? – он едва заметно улыбнулся краем губ – Само ничего на тебя не свалится. Заниматься усердно и всем сердцем понять и принять Волю Огня, и тогда, может быть, ты станешь одним из самых преданных воинов Конохагакурэ, станешь воистину избранным! И тебя сочтут достойным пополнить ряды истинных носителей Воли Огня и стражей Конохи – воинов АНБУ.

   – Конечно, Ирука-сенсей, я сделаю все, чтобы добиться этой чести! – восторженно таращиться на командование, изрекающее перлы вселенской мудрости (по мнению самого командования), а по моему – несусветную хрень – я научился еще в прошлой жизни.

   Умино, кажется, проникся моим верноподданническим порывом.

   Хорошо, что он не может читать мысли. А иначе, от вида того, что именно мне покласть на "Волю Огня" и, главное, размеров этого самого, его бы хватил кондратий. Присяга – она дается один раз, и этот раз уже был. И Воля Огня для меня – пустой звук, ну а Коноха – лишь место жительства.

   – Это хорошо, что ты понял и принял к сведению мои слова – он снова расслабленно откинулся на спинку стула – Но ты должен понимать суть своих поступков, и научиться нести за них ответственность. Поэтому – он протянул мне налобную ленту – Будешь носить вот это. За плохую учебу, дурное воспитание (ага, кто бы им со мной занимался!), систематическое нарушение дисциплины.

   Вот теперь моя коллекция полна.

   – Да, Ирука-сенсей. Я понял вас. Позвольте мне сдать экзамены повторно, на этот раз я буду готов.

   – Иди, Узумаки. Я, так уж и быть, дам тебе еще один шанс доказать свою полезность Конохагакурэ. Не подведи меня.

   -Спасибо, Ирука-сан, я не подведу! – а теперь улыбка от уха до уха (чуть рожа не реснула) – Я стану сильнейшим шиноби!!!

   – Иди уже...

   Пора посетить библиотеку академии, раз уж мне «дали второй шанс». Не то, чтобы я так боюсь отчисления, просто не стоит гадить в колодец, из которого пьешь. Если кормят, учат полезному – надо пользоваться, а не кривить рожу и привередничать.

   Так что вперед, в местное хранилище знаний. Наконец-то у меня появился шанс вдоволь поковыряться в нем, не вызывая подозрений своим неуместным любопытством!

   Я бывал в библиотеке раньше – получал тут некоторые учебные пособия, по общему курсу предметов. Но вот чтобы целенаправленно придти, и покопаться в залежах местной мудрости – все как-то не до того, или повода подходящего не находилось. Ну и со временем свободным, тоже туговато. Но вот теперь есть и время, и возможность, и прямое указание куратора курса – идти и зубрить.

   Чем и займусь.

   Помнится, когда я первый раз посетил это помещение, ожидал, что отыщу тут множество трудов по магии – те же свитки с техниками или труды по местным колдовским дисциплинам, вроде того, которым меня так любезно снабдила старшая Инудзуки. Раскатал губищу: думал – вот оно, вот оно, то место, что хранит знания и секреты колдовского искусства!

   Губищу, однако, пришлось закатать обратного – ничего подобного тут не было. Нет, было много другой полезной информации – труды философов и мудрецов, разнообразные пособия по изучаемым предметам, художественная литература, опять же, присутствовала. Открыл одну книгу из этого раздела, за авторством некоего Джирайи – пролистал – какой то приключенческо-любовный роман оказался. Приключения – так себе, любовь – тоже не очень, хотя и совсем уж откровенностей не было – так, в общих чертах описано... Роман был, тем не менее, изъят из моих рук библиотекарем – престарелым дедком, хромым на одну ногу и с покрытым шрамами лицом. Мотивировал он это тем, что рано, дескать, читать мне пошлые романы самого Эро-Сеннина – Развратного Отшельника. А то, чего доброго, плохому научусь...

   Пхэ... Плохому я научился уже очень давно, и пошлости особой в книге не заметил. Я и сам мог бы наваять не хуже, если уж речь идет о книгах для взрослых! А что? Похабная сказка "Волчица и семеро козлов"! Или про заколдованную принцессу, которую герой должен разбудить поцелуем, но так лежала она много лет, хотя героев там побывать должно было куда как немало! Ну да ладно... Не за тем явился.

   Начать я, кстати, решил с предмета уважаемого мной Такуи-сенсея – истории.

   Объяснил библиотекарю, зачем пришел, тот похмыкал, но книги мне выдал. Много. Выделил мне стол, за которым мне предстояло разгонять тьму моего невежества божественным светом науки, и отбыл, сказав перед этим, чтоб сии печатные издания я не растаскивал никуда, а как закончу ознакомление – сказал ему.

   Ну что ж, надо – значит надо.

   Однако, вопреки моим ожиданием, информация, мало того, что довольно интересная, но и имеющая ко мне самое прямое отношение, попалась довольно быстро (не прошло и пары часов).

   А именно – тот раздел истории, где описывалось славное житие Риккудо Сэннина. А если еще конкретнее – история биджу и борьбы с ним.

   Если вкратце, то жил да поживал себе неведомо как прорвавшийся в этот мир демон. Причем, если судить по описаниям злодейств, им совершенных – демон не простой, а кто-то из высших, потому как обычный бес, демон-солдат, вестник, или даже, генерал, таких бесчинств, как описывалось, организовать не могли. Почему он был один, без свиты – непонятно, обычно сущности подобного ранга в одиночку не шляются... Впрочем, да. В каждой избушке свои игрушки, может здесь так принято.

   Так вот, нашлась управа на проклятого. Явился герой, осененный светом божественной благодати, и расточил нечисть! Героем выступил местный демонолог, вышеупомянутый Риккудо Сэннин, но для пресечения демона выбрал способ мало того, что очень странный, но и наводящий на некоторые мысли, относительно благородных мотивов сего поступка. С помощью некоего ритуала он вышиб душу демона из его плотской оболочки, но изгонять каким-либо методом не стал. Поступил по-другому: заточил душу демона в своем теле.

   Я честно проникся к мужику уважением, неважно уж, какие мотивы им двигали: яйца у него были не железные, а воистину булатные.

   Положительные эффекты от такого его решения, конечно, весомые! Демон побежден, все ликуют, герою слава. А сам герой, стал, по сути, сам себе магическим источником... При условии, разумеется, что смог бы одолеть демона, уже в своем теле. Но, видимо, смог.

   Отрицательные моменты такого решения тоже все на виду: чтобы использовать энергию демона (иначе, зачем так рисковать?), а, возможно, и некоторые его способности и качества, потусторонняя тварь должна быть каким-то образом принуждена к сотрудничеству. Все равно как: путем ли заключения договора, либо же будучи побежденной и связанной. Насчет договора – сомневаюсь, потому, как в подобных случаях гости из Бездны требуют плату, и никто никогда не слышал, чтобы демон при заключении договора продешевил! Так что вероятен второй вариант – принуждение. То есть, тот самый демонолог сражался с демоном, по сути, ДВА раза. Причем, если бы проиграл во второй раз – то стал бы полноценным одержимым, и тварь снова бы принялась шляться по просторам этого мира, только уже в новом костюме из Риккудо Сэннина. Но дядька оказался готов, и справился.

   Тело же демона он "запечатал в сфере из камня, что, будучи отправленной на небо, является ныне луной". Оставим сие на совести летописцев – отправлять куда-то обиталище высшего демона – надо быть совсем уж скорбным разумом. Артефакты, великие зелья, оружие – чего только не понаделать из плоти, пропитанной демоническими эманациями!

   Впрочем, неважно. А интересно то, что перед смертью, демонолог, отлично понимая, что как только его сознание погаснет – тварь из его тела вылезет наружу (да и душу его схарчит, если окажется достаточно расторопной), принял меры. А именно – разорвал сущность демона не несколько кусков. На девять, если быть точным. И отпустил. Девять получившихся в итоге осколков сущности высшего, гадить и пакостить так же масштабно, как умел их славный предок, не могли, но неприятностей доставили тоже немало. Но и на них управа нашлась, в виде могучего Хаширамы из клана Сенджу, коий их отлавливал и запечатывал, дабы не безобразничали. В людей.

   Такие дела.

   И вот, что мы имеем? А имеем мы хитрую школу демонологии, пользуясь знаниями которой умельцы могут создавать что-то вроде контролируемой одержимости. И имеем, соответственно, меня – со странной конструкцией в пузе, в которой сидит нечто. Как там старая Микото меня пугала: "Ночью приходил демон, мне рассказывали те, кто его видел – демон выглядел как рыжий лис, с девятью хвостами. Огромный лис, намного выше башни Хокаге, может быть, 30 метров, или даже больше. Биджу, это был огромный, могучий, полный черной злобы биджу".

   Замечательно, что сказать...

   И почему я не рад такому наследству? Разбираться с ним, однако ж, все равно придется, хотя, надеюсь, нескоро, ибо я не готов. И долго еще не буду готов.

   Но время у меня еще есть...

   Как впоследствии оказалось, я ошибался. Есть время подготовиться? Как подметил какой-то философ – хочешь рассмешить богов – поведай им о своих планах.

   Глава 22.

   Зря я про Майто наговаривал, определенно зря. От повторной сдачи экзамена по своему предмету, он меня освободил, заявив, что, во-первых, знает мои настоящие возможности, во-вторых, расстройством зрения не страдает, и отлично видел, кто на самом деле пришел последним. Но, как он, поморщившись, мне сообщил, правила одни для всех, поэтому горе проигравшему. Мне то есть.

   От дополнительных занятий со мной он, впрочем, отказался, отговорившись недостатком времени. Я предполагал нечто подобное, поэтому не расстроился. Думаю, предложи я ему что-либо, могущее его заинтересовать – время бы нашлось, но такова жизнь, хочешь – плати, а коли нечем башлять – шагай лесом. Я и сам бы так же поступил, если честно.

   Ну что ж, сказано мудрыми: если нет хозяйки – горничную примени умело, поэтому за неимением хорошего тренера, буду совершенствоваться, как и раньше, самостоятельно.

   От занятий меня, впрочем, провалы на экзаменах не освободили, учебная нагрузка только возросла, поэтому свободного времени, которого и ранее было мало, не оставалось совсем. Но я справлялся, правда, свободного времени оставалось совсем в обрез. Я похудел и осунулся, под глазами появились темные круги, но, тем не менее, пересдал почти все. Кроме той самой каллиграфии – сегодня отмучаюсь...

   И спать...

   Всю ночь, и на следующий день, минимум до полудня!

   – Узумаки! – гаркнул мне в ухо подкравшийся Майто Гай – Ты уснул? Пятьдесят отжиманий!

   – Но Майто-сенсей я не...

   – Семьдесят!!!

   – Да Майто-сенсей – прямо чем-то родным повеяло, так школа егерей вспомнилась, один-в-один тамошние наставники: виноват – отжимайся. Не виноват – все равно отжимайся...

   – А ты, Харуно, ты, чем тут занимаешься? – он повернулся к Сакуре, потиравшей кулачки, отбитые ею об мои локти – Что это за пляски вокруг этого бревна? – он махнул рукой в мою сторону. Я, тем временем, уже толкал землю, так как сенсей за нерадивость мог и еще накинуть.

   – Я почти победила, Майто-сенсей, не говорите так! Узумаки уже не мог атаковать меня!

   – Да! Не мог... Потому что почти уснул!!! – учитель навис над съежившейся девчонкой – Массаж ты ему делать будешь в свободное от моих тренировок время, а когда я говорю вам биться – надо биться!!! Один спит на ходу, вторая занимается, непонятно чем... Что за молодежь-то пошла такая, а?

   – Да, Майто-сенсей... я буд...

   – Когда Узумаки закончит – продолжите. И чтоб я больше такого непотребства не видел! Понятно? – он отвлекся от учиняемого нам разноса – Нара! Еще один любитель поспать на тренировке... Нара!!! Пятьдесят отжиманий!!!

   Майто ввел полноценные спарринги на тренировках. Причем пары в них назначал сам, по какому-то ему одному понятному принципу. Сегодня мне вот в пару досталась Сакура. Угрозы она не представляла никакой совершенно, поэтому я, машинально отмахиваясь от ее неуклюжих атак, или подставляя под них разные твердые части тела – вроде локтей и голеней, впал в нирвану, предвкушая заслуженный отдых. Майто это заметил, и вознегодовал, надо сказать, справедливо.

   Впрочем, бить это худенькое розоволосое недоразумение я все равно не собирался, так что продолжили мы в том же духе, недолго, правда.

   – Закончили. Так, Узумаки, слушай, что тебе скажу, парень – Майто успокоился и был предельно серьезен – В бою ты не должен смотреть, кто перед тобой – будь то ребенок, женщина, старик. Если ты начнешь жалеть противника – ты труп, потому что он тебя жалеть не станет. Ну а если ты о своей жизни не думаешь – подумай о товарищах. Глупо погибнув, ты подставляешь под удар и их тоже.

   Да, он прав на все сто. Я знаю, что такое война.

   – А ты, Харуно... Тебя можно похвалить за старательность, но этого мало. Слишком мало. Упорство и воля – вот над чем тебе следует работать. И больше времени посвящать тренировкам. Теперь ты, Нара...

   Пользуясь тем, что Майто отправился разъяснять ошибки соседней паре и внимание на нас обращать перестал, ко мне приблизилась Сакура.

   – Я не сильно тебя побила, Наруто?

   – Нет, не волнуйся, все в порядке.

   С активированной "шкурой", действие которой мне удавалось поддерживать теперь все время на корпусе, руках, спине и шее, те шлепки, которые она называла ударами, не ощущались совершенно. То есть совсем. Оно и понятно: правильная "троллья шкура" держала скользящий удар меча, и чтобы ее проскрести, необходимо нечто большее, чем не поставленные как следует удары девчонки.

   – Но ты все равно молодец – я решил немного приободрить девчонку – ты пару раз почти меня достала!

   – А знаешь, я вот что подумала... – розоволосая дернула меня за рукав, чтобы снова привлечь к себе внимание – Я знаю, что ты тренируешься самостоятельно, поэтому ты такой сильный и выносливый, а Майто-сенсей сказал, чтобы я занималась самостоятельно. И этим я буду заниматься с тобой!

   (чуть не ляпнул в ответ что-то вроде «молодая ты еще, что бы со мной ЭТИМ заниматься»)

   – Эээ... Сакура... Понимаешь, у меня тяжелые тренировки и я не хочу отвлекаться на посторонних, которые скиснут через полчаса пробежки...

   – Я справлюсь. Мне надоело быть все время последней.

   – Но вставать надо рано! Я встаю с рассветом, иначе времени ни на что не хватает – я не оставлял надежды убедить девчонку в никчемности и бесперспективности ее затеи.

   – Я... Нет, я справлюсь – она на миг заколебалась, но упрямство взяло верх – Говори, где встречаемся!

   (твою же ж мать...)

   – Может, подумаешь хорошо? Не нужны тебе эти тре...

   – Я решила. Мне надоело быть самой слабой и вечно отстающей! Ну, пожааааалуйста – протянула она жалобным голосом, просительно заглядывая мне в глаза – Мне нужно это!

   – Ай, ладно – все равно от нее не отвяжешься, если уж вбила в голову, не отстанет – Завтра на рассвете будь у моего дома.

   Пару раз сходит – и самой надоест. Тем более что по утрам у меня только ОФП, и учить этот розоволосый репей ничему не надо. Да я и не буду.

   – Да, жалкое зрелище – голос, раздавшийся за спиной, принадлежал Неджи Хьюга.

   Я обернулся и вопросительно посмотрел на него. Тот кивнул на Харуно, отошедшую от нас на десяток шагов, и общающуюся о чем-то с Ино.

   – Она слишком слаба, чтобы стать достойным шиноби – продолжил Неджи, пренебрежительно ухмыльнувшись – А на твоем месте я бы ее не жалел, надо сразу показать ей, что она ничего не стоит. На миссиях ее щадить не будут, станет обузой, а то и свою группу подведет под удар, провалит задание. Да и вообще – он глубокомысленно покачал головой – Бесклановым нечего делать в академии, редко толк выходит из этого, а уж тем более – из бесклановых девчонок.

   Вообще-то, в чем-то он прав. Семейные знания, те, которые посторонним не передаются, опыт и навыки старших членов клана, передаваемые ими подрастающему поколению, дают весомое преимущество над теми, кто все это получить не может и вынужден вертеться сам. Достойное воспитание, обучение, финансовые возможности, влияние – все это идет на пользу клановой молодежи. Даже завидно немного...

   И, кстати, это он, говоря про бесклановых, и меня имел в виду? Клан Узумаки уничтожен, так что я формально – самое оно. Тогда – не вопрос, поставит нас как-нибудь Майто в пару – покажу, насколько болючими порой бывают зуботычины от бесклановых, ибо уважение надо прививать с юности, а то потом на шею сядут.

   Или это еще один золотой мальчик корчит из себя бывалого? От горшка два вершка, а туда же, в академии ей нечего делать, надо же...

   Да, повидал я таких в прошлой жизни. Сопливые зеленые лейтенанты пехотных рот или эскадронов кавалерии, получившие звание по протекции папаши, до первого боя – пуп земли, самомнение выше гор, а как свалка начинается – бегущие в тыл впереди собственного визга. Хотя, справедливости ради, видал и других – хоть и бледные, как покойники, и уже с полными штанами – но держались.

   К тому же, у нас с Сакурой вполне себе дружеские отношения, она несколько раз помогла мне с учебой, так что не стоит давать ее обижать.

   – Решать, кто достоин, или же не достоин учиться в академии – не нам. Раз она здесь, значит так и должно быть. И при чем здесь клан, кстати? Скажу тебе, Неджи, думается мне, что не так важно, кто твои родители, или прочая родня, главное – что ты сам из себя представляешь. Так что, прежде чем осуждать других, подумай сперва о себе. И еще, что хочу сказать: Харуно – мой друг, и не говори при мне о ней плохо.

   – А я тебе еще раз говорю – Неджи презрительно фыркнул – Слабакам, тупицам, неучам, и бесклановым не место в академии. Не нужны Конохе такие шиноби, только позориться будем.

   – Громкие слова, Хьюга, слишком громкие – достал он меня своими рассуждениями, про достойных и недостойных, слабых и глупых, ладно бы, слышать подобное от преподавателей, те в состоянии оценить не текущее состояние ученика, а перспективы его развития, но от этого сопляка... – Ты сам-то насколько хорош? Кроме этих дурацких речей я пока ничего выдающегося в твоем исполнении не видел. На миссиях будешь вражеских шиноби до смерти забалтывать?

   Хьюгу перекосило.

   – Ах, так? Да ты сам ничем не лучше этой слабачки Харуно! Правду говорил Инудзуки, что твое дело – подметать улицы и выносить мусор. Зря с тобой сестра возится, толку с тебя тоже не будет. И Хиаши-сама зря... – он осекся и замолчал.

   – Болтай, болтай – я тяжело вздохнул – Мало нам одного клоуна – я махнул рукой в сторону перетаптывающегося и размахивающего руками Кибы (разминка что ли?) – Теперь второй появился?

   – Что, уже хочешь узнать, насколько я хорош? – прошипел Неджи (ох ты, разозлился чернявенький) – Так прямо сейчас и проверим?

   – А то! Проверим!

   – Так, все лишние быстро ушли с площадки – это громогласный Майто Гай наводит порядок – следующие пары: Яманака Юки – Инудзуки Киба, Яманака Ино – Хьюга Хината, Учиха Саске – Хьюга Неджи...