Текст книги "(Не)обманутый (СИ)"
Автор книги: Gierre
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
3. Луна и устрица
Использование духовных сил, особенно такое мощное, к которому пришлось прибегнуть Тошайо во время противостояния женщине-паучихе, изматывало сильнее любой физической нагрузки. Вот почему сон приходил сам, как только тело чувствовало, что находится в безопасности. Тошайо не успел завести будильник или попросить Мамору разбудить его пораньше, поэтому проспал до заветного стука в дверь.
Ему снился сон о том, что он лежит в комнате в квартире господина Хикэру в центральном районе, поэтому после пробуждения он удивился незнакомой обстановке, но все равно ответил на стук:
– Кто это?
– Господин Тошайо, уже полдень. Позавтракаете со мной? – это был голос Хикэру.
– Мне нужно одеться.
– Буду ждать вас в гостиной.
Тошайо знал, что после встречи с паучихой испытает легкую мигрень, но она оказалась сильнее, чем он рассчитывал. Правая половина черепа горела огнем, будто прямо в голову погрузили острую иглу, которая распространяла вокруг себя тонкие, но яркие молнии уколов.
С трудом он оделся, борясь с тошнотой, и пригладил волосы перед зеркалом, чтобы убедить самого себя в необходимости выхода из комнаты. Сонливость никуда не делась, он мечтал опустить голову на подушку и забыться, но знал, что это невозможно.
– Все нормально, теперь только забрать деньги, – сказал Тошайо вслух, отчасти для себя, отчасти для возможной прослушки.
Его план попытаться вывести нанимателя на чистую воду терпел крах на стадии начала операции. Обычная мигрень была легкой, от нее помогали холодный душ и плотный завтрак. Ее и мигренью назвать было нельзя – совсем не то, что бывает у других в такие дни. Но Тошайо переоценил себя. Ему еще не доводилось так долго использовать путы духовных нитей, и он впервые столкнулся с кем-то из племени детей Йорогумо. Паучихи редко забирались в города, а в Метрополисе никто не слышал о них десятки лет.
– Господин Тошайо, все в порядке? Я никуда не спешу, но быть может, вам нужно принять душ? Я могу подождать в зале для приемов, если хотите. Насколько я понял, там уже безопасно.
Отметив, что его наниматель не из трусливых, раз решился пойти в комнату, где произошло убийство и где ночью перевернуло стол неведомое чудище, Тошайо выполз за дверь, невольно столкнувшись с господином Хикэру.
– О! Вы выглядите просто ужасно, – сказал тот, не утруждая себя дежурными улыбками и лестью. – Могу предложить вам чай, лекарства, доктора.
– Все так плохо? – усмехнулся Тошайо.
– Если бы я был вашим лечащим врачом, я бы начал настаивать на полном обследовании, – сказал Хикэру. – Как я понимаю, это связано с событиями прошлой ночи?
– Да. Могу я принять душ?
– Все что угодно, если это поможет, – господин Хикэру отступил подальше от двери и обвел дом гостеприимным жестом, показывая, что можно воспользоваться любой комнатой.
В ванной все осталось таким, как запомнил Тошайо. Он умылся, подержал голову под прохладной водой, смыл с тела пот – неизменный спутник беспокойного сна, потом тщательно вытер себя полотенцем. Пока его руки машинально обтирали приятной тканью гудящую голову, взгляд наткнулся на защитное заклинание, край которого все еще виднелся на полу. Накануне Тошайо решил, что заклинатель халтурил, но что, если он подозревал нанимателя и хотел проверить его? Жалким способом, но что поделаешь? Господин Хикэру явно был не так прост, как пытался показать себя. На это указывали череда удачных совпадений, которая привела Тошайо к паучихе, загадочная смерть и тот факт, что Хикэру удалось выпытать нужное имя у госпожи Рей.
Через несколько минут после пробуждения Тошайо наконец был готов к чаепитию. Боль в голове не исчезла, но ослабла. Он вышел из ванной. Господин Хикэру ждал его в гостиной.
Теперь Тошайо заметил, что на хозяине дома все тот же костюм, что он надевал минувшим вечером.
– Вижу, вы не ложились спать? – почти наугад спросил Тошайо.
– Вы весьма наблюдательны, господин экзорцист, – Хикэру улыбнулся. – Тяжело представить, что человек вроде меня будет носить два дня подряд один и тот же костюм. Вы об этом подумали? Так и есть, я не ложился спать. Прием закончился под утро, я сразу поехал сюда и узнал от Мамору о том, что произошло ночью. Стал ждать, когда вы проснетесь. Мне не пришло в голову, что подобные вещи отнимают много сил. Я первый раз сталкиваюсь с подобным. Прошу прощения, что потревожил вас. Я начал беспокоиться, что вы нездоровы, что монстр вас ранил.
– Я не ранен, просто измотан, – честно ответил Тошайо. – Мы можем выпить чаю?
– Если это безопасно, конечно! – обрадовался Хикэру.
Чаепития для него было настоящей церемонией. Не пустым отголоском древней традиции, а церемонией в современном понимании этого слова. Он достал несколько приспособлений, нашел запас чая для особых случаев, подогрел воду до нужной температуры. Пока Тошайо следил за процессом, ему становилось немного легче. В этом размеренном следовании традициям было много от медитации. Повторение простых отточенных жестов, тишина, сосредоточенность.
Потом они обсудили произошедшее ночью. Тошайо рассказал короткую версию и не стал упоминать о том, что ему удалось выяснить у паучихи. Сказал лишь самое важное: монстру сказали сделать все именно так.
– Догадываетесь, кто мог совершить подобное? – спросил он в конце.
– У нее было много врагов, – ответил Хикэру. – Я предоставлю эти сведения полиции, с вашего разрешения?
– Разумеется.
– Вы понимаете, что они могут вызвать вас для допроса? Это может причинить неудобства.
– Все в порядке – это часть моей работы. Я расскажу, что узнал от нее, если это потребуется. Вы не могли бы поделиться своей версией, господин Хикэру? Если преступник хорошо знает, как обходиться с созданиями подобного уровня, он может натворить много бед в городе.
– Акеми была той еще занозой, – вздохнул Хикэру, доливая чай в пиалу Тошайо. – Я привык к ее выходкам, но некоторые не выносили их. Ей нравилось изображать… как бы это сказать, приступы одержимости. Она могла вскочить посреди приема и начать декламировать старую песню, гимн и другие чудные строчки. Никто не воспринимал ее всерьез, все считали, что она привлекает внимание.
– Интересно, – пробормотал Тошайо. – Ваш водитель отзывался о ней очень тепло.
– Они спали, – ответил Хикэру. Без стеснения, многозначительности – как бы между прочим, как один из множества фактов о жизни госпожи Акеми.
Тошайо едва не поперхнулся чаем.
– Вы не знали? – удивился Хикэру. – Простите, что вывалил это на вас. Она была хорошим человеком в некотором смысле слова. Ее пожертвования на мои проекты всегда были щедрыми. Она ценила жизнь, помогала людям. В ее песнях всегда искренние чувства – этим она подкупала людей. Но находиться с ней в одной комнате могли только самые терпеливые.
– Неужели она раздражала людей настолько, что кому-то пришло в голову натравить на нее нечисть?
– Вы слишком хорошо думаете о людях, – горько усмехнулся Хикэру. – Акеми была талантлива. На самом деле, я считаю, что подобные вещи делают из зависти. Вы правы, просто так готовить убийство не будет даже самый раздражительный человек. Скорее уж ее могли ударить во время очередного «приступа». Она многим перешла дорогу… вы не могли бы уточнить свой вопрос? Мне кажется, я отвлекся от темы.
– Я хочу понять, кто был заказчиком.
– Если я правильно понимаю, заказчиком был человек. Разве этим не должна заниматься полиция? Не поймите неправильно, я рад, что вы так настойчивы в выполнении долга, но что я скажу офицеру?
– Скажете, что экзорцист считал, что этот человек был одержим злым духом.
– Вот как? – Хикэру нахмурился. – Вы не сказали об этом. Возможно, вы не доверяете мне… – несколько секунд он колебался. – Вы в своем праве – доверять мне глупо, не так ли? Ведь этим нанимателем мог быть я сам.
– Почему вы так сказали? – спросил Тошайо.
– Потому что это правда – я ведь могу быть одержим. Если я правильно понимаю, одержимость означает, что я не отдаю себе отчет в некоторых поступках. Они происходят против моей воли. Мое тело кто-то использует.
– В общих чертах вы правы, господин Хикэру.
– Тогда мы можем выяснить это! – он невероятно оживился, чай пролился из его пиалы на стол, и он тут же стал вытирать пятно полотенцем. – Да, я достаточно неуклюж для одержимого… Скажите, что я должен сделать? Съесть что-то? Подышать благовониями? Как это происходит?
– Я сомневаюсь, что… – Тошайо потер переносицу пальцами – чужое мельтешение вызвало у него новый приступ головной боли. – Господин Хикэру, я сомневаюсь, что это хорошая идея. Видите ли, после ночной встречи я сильно ослаблен. Боюсь, даже если я выясню худшее, я не сумею верно отреагировать. Вы не похожи на одержимого безумным духом, стремящимся отомстить, так что спокойно проживете в своем состоянии еще день-другой безо всякого вреда для окружающих. У духов такой силы просто не хватит энергии заставить вас убивать людей направо и налево. Скажите, у вас есть другие основания считать себя одержимым, кроме того, что вы поняли это из моих слов?
Господин Хикэру, как примерный ученик, налил себе еще чаю, задумчиво сделал пару глотков и изрек:
– Нет, у меня нет других оснований. Вы правы, я опережаю события. Наверное, я выгляжу глупцом в ваших глазах, но я искренне рад, что…
– Я понимаю, – прервал Тошайо, не готовый к новой тираде Хикэру. – Вы узнали, что есть духи, монстры, потусторонний мир, полный загадок. Хорошо, что вы радуетесь этому. Многие начинаются бояться каждого шороха, что в корне неверно. Страх подпитывает самых злобных существ, а радость привлекает добрых божков. Их помощь в современном мире – курам на смех, но даже такое покровительство бывает приятно, когда другого нет.
– Вы говорите об этом мире с большим уважением, – Хикэру склонил голову на бок, вглядываясь в лицо Тошайо. – Скажите, вы мечтали стать экзорцистом? Как вы… пришли к этому?
– Меня продали госпоже Рей, – Тошайо виновато улыбнулся. – Многим это кажется странным, но я был рад, когда понял, что она сделала для меня. Обучение было ужасным, никто из нас не хотел учиться ни дня дольше нужного – все уходили. Она создавал впечатление отвратительного человека, хотя теперь я начинаю понимать, какой доброй она была.
– Была? – удивился Хикэру.
– Мы не виделись годы, – пояснил Тошайо. – Воспоминания слишком неприятные, лучше хранить их подальше. Бессонные ночи, изматывающие тренировки. Вы видите, как тяжело мне пришлось после встречи с монстром? Во время обучения у госпожи Рей такое происходило несколько раз за неделю, а иногда – каждый день. Она не щадила нас, старалась выжать все, что могла, – показать нам, чего мы стоим. Зато я знаю наверняка, что любой из моих товарищей по учебе справится даже с тяжелой задачей. В Метрополисе не осталось места для полумер.
– Вы убиваете их? – спросил Хикэру.
– Духов? – растерялся Тошайо. – Обычно мы используем слово «изгнание».
– После этого они умирают?
– Некоторые – умирают. Духи, искаженные ненавистью или завистью, больше не могут найти дорогу домой – экзорцистам приходится уничтожать их после изгнания из тела. Но есть другие существа, которых мы не трогаем. Если подумать, их большинство.
– Я ожидал, что вы будете говорить о них с ненавистью, – заметил Хикэру.
– Я – слуга Создателя, ненависти нет места в моей душе, – тихо ответил Тошайо. Он не хотел показаться пустым хвастуном, но эта часть философии его веры была особенно важна для него: отсутствие ненависти, готовность принять любую форму жизни, помочь ей выжить в гармонии с остальными.
– Вы искренне верите в Создателя, – сказал Хикэру, как бы подводя итог. – Я уважаю таких, как вы, Тошайо. Могу я называть вас по имени?
– Конечно, – легко согласился Тошайо.
– Отлично! Вы уже помогли мне и, похоже, готовы довести дело до конца. Не стану мешать вам в этом. Вы можете оставить ключи, которые я вам дал. К сожалению, Йоширо будет занят в ближайшие дни возней с моими вещами, так что он не сможет помогать вам, но если дело затянется, я дам вам его телефон.
– Ваши вещи? Вы уезжаете? – спросил Тошайо, стараясь, чтобы его вопрос прозвучал небрежно и деликатно.
– Уезжаю? Нет, что вы! Понимаю, как это звучит. Я всего лишь хочу перевезти часть вещей в центральный район. Утром мне звонили из полиции – они нашли какого-то парня, он крутится неподалеку, и они считают, что он мог быть связан с убийством.
– Почему вы не сказали мне?!
– Перестаньте, – Хикэру, беззаботно отмахнулся. – Бродяга, который уговорил монстра убить известную на всю Империю звезду во время званого ужина? Я люблю фантастические истории, но даже для меня это слишком. Боюсь, что они просто хотят свалить все на этого беднягу и закрыть дело. Вмешиваться я не стану, но и помогать им не собираюсь. Если они спросят, видел ли я его – буду говорить, как есть. Но дело затягивается. Они будут искать мне беспризорников, пока я не откажусь от идеи выяснить, что произошло. Жить здесь будет невыносимо. У меня было время хорошо все обдумать, пока вы спали, и я решил, что поживу в центре до тех пор, пока они не закроют дело. Вы можете остаться здесь или приходить сюда, когда захотите.
– Большое спасибо за ваше доверие, господин Хикэру…
– Зовите меня по имени, Тошайо, я настаиваю.
– Благодарю, Хикэру. Спасибо за ваше доверие. Хочу предупредить вас, что нечисть коварна и любит плести интриги, и к паукам это относится в полной мере. Она могла соврать мне, нашла способ улизнуть от ответа, чтобы запутать – это происходит часто. Вполне возможно, что убийство было ее инициативой, и никакого продолжения расследования не требуется.
– Я понимаю, – согласился Хикэру. – В любом случае, вы уже выполнили то, для чего я вас нанял, верно? Убийца найден и устранен.
– Да, все верно, – подтвердил Тошайо. – Я уверен, что она мертва.
– «Она»… надо же, – Хикэру усмехнулся.
– Что вас рассмешило?
– Не могу привыкнуть к тому, что вы говорите о тех, кого уничтожаете, с таким уважением.
Слова Хикэру привлекли внимание Тошайо во второй раз. Хотя их смысл мог казаться безобидным, интонация, с которой хозяин дома произносил их, намекала на особый смысл. Тошайо уже слышал похожие слова. Их говорили каппа, которым он иногда приносил небольшие пожертвования, захватив одежду или безделушки, больше не нужные брату. Спасал из передряг, когда коммунальные службы Метрополиса в очередной раз начинали инвентаризацию рухляди.
Каппа привыкли к унижениям и давно не поднимали головы. Городские власти отказывались платить им, но у божков не было другого выхода – им нужно было питаться, и Метрополис, несмотря на все тяготы оставался лучшим местом. Когда Тошайо заходил к ним и отдавал мелочи, каппа пищали и визжали на разные лады, но хотя бы один обязательно спрашивал у него, почему «господин экзорцист» продолжает приходить снова и снова. Они не могли взять в толк, почему один из смертных проявляет к ним интерес. Точно так же Хикэру не мог примириться с мыслью, что Тошайо говорит «она», имея в виду монстра.
– Вы задумались? – спросил Хикэру.
– Не берите в голову, я просто устал, – ответил Тошайо. – Если позволите, я пойду домой. Сегодня мне лучше не продолжать работу.
– Жаль, что так вышло. Я надеялся сегодня показать вам свой дом и пригласить на ужин.
– Что ж, от ужина я не откажусь, – сказал Тошайо. – Но перед этим мне нужно отдохнуть.
– Вы серьезно? Вы согласитесь составить мне компанию? – Хикэру широко улыбался. – Я просто счастлив! В центре есть одно тихое место, где можно заказать отдельный кабинет. Я заеду за вами, вы не против?
– Хорошо, – ответил Тошайо. – Буду ждать вас после восьми вечера. К этому времени я высплюсь и успею навестить брата. Сегодня у него важный экзамен. Надеюсь, он хорошо подготовился.
– Замечательно!
– Вы удивлены?
– Приятно удивлен. Я не рассчитывал, что вы захотите ужинать с одним из снобов центра.
– У меня самые разные знакомые, Хикэру, – вежливо ответил Тошайо. – К тому же вы не производите впечатление сноба.
– Рад, что вы так решили. Я действительно стараюсь.
Они долго прощались, соблюдая формальную вежливость, хотя Тошайо видел искренность собеседника, и это льстило затаившемуся самолюбию экзорциста младшего ранга. Не так уж часто ему приходилось общаться с людьми настолько высокого круга, и еще реже они видели в нем что-то, кроме потенциала убийцы нежити с нечистью. Но вместе с приятным чувством росло и неприятное – подозрение лишь усилилось после приглашения на ужин. Для того, чтобы до конца поверить в чужой интерес, Тошайо был слишком скромным и трезвомыслящим человеком. В лучшем случае Хикэру будет изучать его как новую игрушку, в худшем он нужен для чего-то неприятного или опасного.
Более опасного, чем сражение с паучихой.
В доме ожидал очередной неоплаченный счет, который арендодатель услужливо прибил гвоздем к двери. Тошайо оторвал бумажку и запихнул в карман. Он оплатит счет, когда ему заплатят за последнее дело.
Квартирка, которую он снимал уже много лет по соседству с Изаму, быстро приводила в чувства. Запах сырости, несвежей еды, нестиранных вещей – дом встретил хозяина во всеоружии. Тошайо запер дверь, бросил оружие в сундук возле кровати, наскоро снял одежду и продолжил отдых, укутавшись в одеяло.
На сей раз сновидение было иным. Тошайо сразу понял, что спит, и приготовился внимательно следить за событиями, запоминать детали, не вмешиваясь по возможности. Госпожа Рей учила, что вещие сны полезны лишь в том случае, когда заклинатель сумел воздержаться от борьбы с ними. В этом случае можно увидеть последствия невмешательства и наилучшим образом оценить, что именно следует исправить в реальности.
Сны приходили к Тошайо редко и всегда были связаны с нечистью. Он огляделся в поисках подходящего кандидата, но сон проступал постепенно. Сначала появились контуры улицы, потом на ней возникли силуэты прохожих, затем сверху полился свет, похожий на солнечный, и вот невидимый киномеханик включил звук – обычный шум Метрополиса в разгар рабочего дня. Люди шли по своим делам, их было много, поэтому Тошайо потерял к ним интерес. Вместо этого он заглянул туда, где часто прятались чудовища: вход ближайшего к нему здания, урна для мусора, фонарный столб. Взгляд Тошайо переходил от одного объекта к другому, пока не остановился на черном силуэте, который стоял на другом конце улицы, возле пешеходного перехода.
Тьма в этом силуэте казалась особенной. Она затягивала свет. Человек или кто-то в облике человека был выжженным пятном на картине, кляксой на письме, лишней нотой в аккорде. Тошайо понял, что должен наблюдать именно за ним. Человек, словно ждал именно этого, развернулся и пошел по пешеходному переходу. Немного отставая от него пошел и Тошайо.
Их путь был коротким – они успели пройти до следующего здания, и черная фигура остановилась. Тошайо узнал здание, хотя ни разу не видел его вживую, только на картинках. Перед ними был императорский дворец. Высокое современное здание из стекла, блестящих металлических балок, украшенное рядами висячих садов, которые круглый год радовали взор жителей центра своим цветением.
Черный человек ускорил шаг, когда Тошайо приблизился к нему. Они миновали высокую лестницу, прошли мимо статуи первого Императора, ворвались во дворец. Сон терял реалистичность, и Тошайо пронесся насквозь до самого верха, чувствуя легкость и азарт.
Верхний этаж по слухам занимал Император. Во сне Тошайо фигура правителя казалась сгорбленной и тощей. Черный человек подошел к Императору, достал из сапога кинжал и ударил его прямо в сердце.
Сон начал рассыпаться. Последним, что успел заметить Тошайо, были глаза черного человека, на миг проступившие из сплошной темноты. Каждый день он видел их в зеркале – это были его собственные глаза.
Второе за день пробуждение оказалось тяжелее первого, хотя утром Тошайо считал, что это невозможно. Головная боль исчезла, но ее место заступили тяжелые мысли. Во сне он совершил одно из самых ужасных преступлений, на которые были способны смертные – поднял руку на своего Императора. Хотя Тошайо не считал правителя настоящим наместником Создателя на земле, как думали радикальные фанатики, все же он относился ко всей его семье с большим уважением. Несмотря на большие сложности, Метрополис функционировал, а члены императорской семьи занимались благотворительностью и никогда не демонстрировали тягу к излишней роскоши или славе. Тошайо считал их скромными по меркам правящей элиты. Он никогда не думал о возможности существования страны без Императора, и тем более не думал о том, что сам приложит к этому руку.
Пока сон не подошел к концу, Тошайо не понимал, о чем его пытаются предупредить. Некоторые сны были настолько туманны, что он не мог разобраться в них, даже когда проблема была решена. Но решить подобную «проблему» казалось невозможным.
Как говорила госпожа Рей: «Глаза не могут лгать». Во сне у черного человека были глаза Тошайо, а это означало, что он не был одержим демоном или злым духом. Ни демону, ни тем более злому духу не удастся сохранить невредимыми глаза жертвы. Но глаза были единственным, что он увидел, и он сразу понял, кому они принадлежат, поэтому ошибки быть не могло. Он убьет Императора, если не вмешается в ситуацию. Но если он вмешается в ситуацию, впервые в жизни он всерьез задумается об императорском дворце, о семье Императора, о церемониях, придворных и приближенной прислуге. Разве это не подтолкнет его к самой возможности убийства? Ведь сейчас, не зная плана, не представляя себе, как работает охрана дворца, он не имеет возможности совершить ужасное преступление, даже если неведомая сила прикажет ему сделать это!
Чтобы хоть немного успокоиться, Тошайо встал на колени возле кровати и обратился к Создателю. На сей раз его молитва была сказана без заученных фраз и шла от сердца. Он просил разъяснить кошмар, который духи послали ему, чтобы не допустить ужасного преступления. Вся его воля сконцентрировалась на этой мысли.
– Прошу тебя, – шептал Тошайо, не открывая глаз, – позволь мне исправить эту несправедливость. Я знаю, что видения духов обманчивы, но моя ошибка может стать трагедией для других людей. Я прошу не из гордости и не ради славы. Знаю, ты не отвечаешь по пустякам. Госпожа Рей считает, что ты отвечаешь лишь достойным, и я стараюсь изо всех сил. Если я заслужил хоть что-то, пусть именно сейчас по Твоей воле на меня снизойдет озарение.
Прежде Тошайо молился искренне, но не позволял себе просить чего-то всерьез, а сейчас от отчаяния чувствовал себя мальчишкой, который загадывает желание на праздник Предков.
Раздался звонок домашнего телефона. Тошайо быстро, но с большим уважением и трепетом закончил молитву, а потом побежал к стене снимать трубку. Домашним телефоном пользовались только рекламные агенты и его брат, но он чувствовал, что именно сейчас его не побеспокоят по пустякам.
Из трубки раздался взволнованный голос Чи:
– Братик, это ты?
– Да! Да, это я. Что случилось?
– Братик, я звонил утром перед школой, но у тебя никого не было, и я… мне не разрешили позвонить на твой мобильный…
– Что случилось, Чи?
– Госпожа Рей. Она умерла. Вчера вечером к нам приходили из твоего… из твоей школы. Они хотели сказать тебе лично, но отец выгнал их.
– Спасибо, Чи, – сказал Тошайо. – Большое спасибо, что позвонил мне.
– Братик!
– Да, Чи?
– Ты очень расстроился?
– Я сильно расстроен, Чи, но ты не виноват в этом. Госпожа Рей была моей наставницей.
– Ладно… братик?
– Да?
– Я получил высший балл.
– Ты молодец, Чи. Но… ты простишь мне, если сегодня я не зайду?
– Да, конечно. Заходи, когда сможешь, ладно?
– Спасибо, Чи.
– Братик!
– Да?
– Мне правда жаль.
– Спасибо, Чи. До встречи, учись хорошо.
– Ладно.
Брат повесил трубку, а Тошайо еще долго прислушивался к гулу. Ему вспомнилось прощание с госпожой Рей. Презрительно поджатые губы, длинные седые волосы и мундштук, который она хранила в специальном футляре, когда спала, а в остальное время носила в руке и бесконечно курила. Ей было, наверное, девяносто лет, а может и больше. Но почему сейчас? Именно сейчас, когда Тошайо ввязался в историю с паучихой, странным Хикэру и кошмаром, в котором черный человек убивает Императора.
Интуиция подсказывала Тошайо, что звонок брата и молитва связаны. На часах было шесть вечера. Брат обычно возвращался домой в три или четыре. Значит он ждал чего-то и позвонил именно после того, как Тошайо заканчивал молитву. Смерть госпожи Рей связана с кошмаром. Возможно, связь не прямая – в таких вещах редко подходят буквальные трактовки, но обратить внимание и тщательно все изучить непременно стоит.
Перед выходом из дома Тошайо хотел смыть пот после кошмара: простынь была мокрой насквозь, а волосы прилипли ко лбу и шее, неприятно охлаждая до болезненной дрожи.
В душе счетчик воды снова опустился до минимума, который нужен был для слива туалета и почти эфемерной возможности умыться утром и вечером. Стрелка показывала, что скоро доступ к воде отключат. Тошайо тяжело вздохнул, а потом заметил, что за ним следит из угла мышонок. Крошечные лапки умывали мордочку, Тошайо не выдержал:
– Везет тебе!
Мышонок попищал и скрылся в дыре между стеной и полом. Ни о каком кафеле в этой квартире не стоило даже заикаться – арендодатель давно вышвырнул бы Тошайо, если бы у него хватало денег сделать ремонт и поселить более респектабельных съемщиков. Пришлось ограничиться полотенцем, но даже оно было уже не свежим.
Если бы Тошайо работал для себя и брал фальшивые заказы, убеждая людей в том, что выполнил контракт, хотя проблема оказалась надуманной, его финансовое положение могло улучшиться. Еще помочь мог отказ от добровольных взносов на додзё Изаму. Старик давно предлагал Тошайо брать пару часов для себя – учить детей или подростков с богатенькими родителями, но такой заработок был поперек горла. Взять еще одну работу?
Больше всего денег уходило на брата и родителей. Тошайо убеждал себя, что скоро их старшие братья, разлетевшиеся по всему миру, вспомнят о сыновьем долге, вернутся в Метрополис, начнут помогать, и тогда можно будет пожить для себя. В глубине души он понимал, что этого не произойдет, но иногда фантазии помогали.
Нацепив одежду для «основной работы», Тошайо с грустью посмотрел на фартук официанта. Нужно стирать, гладить, а завтра праздник Предков, значит не удастся схалтурить. Наверняка задержат, он не выспится. Расследование придется отложить.
До встречи с Хикэру оставалось два часа. На метро можно было успеть приехать в дом госпожи Рей, почтить ее память молитвой, коротко обсудить произошедшее с другими экзорцистами, прошедшими ее школу, а потом вернуться.
Отменять встречу Тошайо не хотел по двум причинам. Прежде всего, он подозревал Хикэру в причастности к происходящему. Лучше всего не рассказывать о смерти госпожи Рей и ждать, не заговорит ли об этом богатый наниматель. Во вторую очередь, и это сильно сбивало Тошайо с толку, он действительно хотел попасть в ресторан с отдельными кабинетами, поесть, выпить хорошего чаю и обсудить последние события. Возможно, Хикэру хватит совести расплатиться сразу же – для него ведь не проблема вывалить пару сотен.
– Ты просто устал и давно не высыпался толком, – сказал себе Тошайо перед тем, как выйти. Из зеркала на него смотрели не глаза, а потемневшие круги – признак серьезного истощения. Госпожа Рей сказала бы, что так запустить себя может только недальновидный мальчишка. Через силу он улыбнулся своему отражению, пытаясь приободрить, но воспоминание о наставнице еще сильнее испортило ему настроение.
Хмурый, с трудом удерживая себя на краю злости, Тошайо вышел из дома и направился в сторону метро. Почти сразу за ним поехала новенькая черная машина, показавшаяся смутно знакомой. Он пригляделся внимательнее, узнал номер и замер, потому что это был автомобиль господина Хикэру.
Машина остановилась рядом, из нее вышел Йоширо и тут же отвесил глубокий поклон.
– Приветствую, – сказал он. – Присаживайтесь!
Водитель пошел открывать заднюю дверь, и Тошайо не успел за это время придумать повод отказаться. «Я не одет» было бы жалко и неестественно из его уст, «мне нужно купить лекарства» едва ли помогло бы – с Хикэру станется купить ему целую аптеку. Оставалось подчиниться и гадать, с какой целью благотворитель из центра решил приехать к его дому за два часа до назначенного времени.
– Как вы рано! – восхитился Хикэру, широко улыбаясь.
– Я думал, что мы договаривались на восемь, – заметил Тошайо, устраиваясь рядом. Его ладони коснулись мягкой кожи сидения, он почувствовал приятный аромат освежителя воздуха. После убогой квартиры особенно хорошо видна была разница между его жизнью и жизнью Хикэру.
– Так и есть, – Хикэру убрал на подставку свой телефон, скрестил руки на коленях, словно готовился к обстоятельному объяснению. – Тошайо, видите ли, я был так взволнован весь день, что не смог сомкнуть глаз. Час назад я растолкал Йоширо и потребовал отвезти меня к вашему дому – мне хотелось самому увидеть, в каком ужасном месте вы живете.
– Ужасное место? – Тошайо старался балансировать между вежливой иронией и дипломатичной мягкостью, что, по отзывам очевидцев, удавалось ему с большим трудом.
– Я отправил Йоширо положить послание в ваш почтовый ящик – не хотел доверять такое важное дело курьеру. Он сказал, что вы живете совсем не так, как подобает экзорцисту. Меня удивили его слова. Я знаю, что в трущобах бывает тяжело, но теперь я своими глазами увидел, что он вовсе не преувеличивал. Надеюсь, моя скромная оплата покажется вам приемлемой. К сожалению, я… как вы уже поняли, я отказался от идеи передать вам свои апартаменты в центре – это было бы неудобно, ведь мне нужно там жить какое-то время.
– Ну что вы, я ведь уже…
– Все уже решено! Мы поужинаем, а затем я покажу вам несколько вариантов. Проверенные места с хорошей обстановкой. Все здесь, за Вратами, поэтому вам будет удобно встречаться с братом и не придется долго искать… вход в канализацию. Для меня эти расходы будут гарантией, что в случае опасности со стороны потустороннего мира я смогу обратиться к проверенному человеку, который занимается своим делом и не думает о том, где раздобыть миску риса. Что скажете?
Разумеется, Тошайо хотел отказаться. Потом он вспомнил звонок брата и представил, каково будет Чи во взрослой жизни. Нет, отказаться от такого подарка будет нечестно по отношению к брату. Когда тот вырастет, Тошайо передаст квартиру ему, и у парня будет шанс вырваться из бедности.
– Похоже, вы настроены серьезно, Хикэру, поэтому я с благодарностью приму вашу оплату. Разумеется, вы можете обратиться ко мне за помощью, если нечисть или нежить потревожат вас снова.
