Текст книги "(Не)обманутый (СИ)"
Автор книги: Gierre
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
8. Чужестранец
Дрожь, которая показалась Тошайо волнением, была всего лишь последствием долгого пребывания под прохладной водой. Он замерз, а не испугался. Хикэру обтер его белоснежным полотенцем и прижался, согревая своим теплом. Тошайо постоял так, пока не затекли мышцы, а потом пошел на кухню, потому что хотел есть.
В холодильнике была готовая еда – он съел все, без разбора. Овощи, мясо, рыбу, рис – все, что было. Потом выпил остатки чая, которые превратились в горькую отраву, но даже это было приятно пить.
На ковре остались следы крови Хикэру, но на самом демоне не было ни царапины, он уже надел брюки и теперь застегивал рубашку. Они посидели за столом в молчании, пока Тошайо ел, а потом Хикэру принес еще одну бумажную папку, на которой не было надписей.
Внутри, заботливо подшитые на старомодный лад, лежали документы, связанные с господином Такаюки. Несколько фотографий разных ракурсов, сделанных в разное время. На них уже немолодой мужчина в неизменных строгих костюмах то садился в машину, то выступал перед журналистами, то бродил среди толпы разряженных гостей. Лицо господина Такаюки ничем не выделялось из общей массы. Если бы в стопке не оказалось отдельных фотографий, Тошайо попросту не понял бы, на кого обратить внимание. Обычный политик средней руки – ничего выдающегося. Недостаточно полон, чтобы стать предметом презрительной насмешки со стороны сторонников здорового образа жизни. Недостаточно стар, чтобы про него можно было пускать сплетни о скором уходе на покой. Недостаточно резкие черты, чтобы обвинять в деспотизме. Недостаточно мягкие, чтобы заподозрить слабоволие.
– Пустышка, – пробормотал Тошайо, перебирая фото.
– Он предпочитает скрываться, – сказал Хикэру.
– У тебя получается скрываться и не выглядеть восковой фигурой, – заметил Тошайо.
– Другой стиль, – улыбнулся Хикэру.
Среди бумаг в папке были копии свидетельств о собственности, списки имущества, списки имен. Некоторые листы оставались нетронутыми, на других ровным почерком Хикэру были выведены пометки: «умер», «продано», «завербован».
– Сколько лет ты наблюдаешь за ним? – спросил Тошайо.
– Всю свою жизнь, – ответил Хикэру. – Всю свою новую жизнь, конечно.
Господин Такаюки владел неопределенным бизнесом в Метрополисе, судя по заметкам Хикэру ему принадлежал один из высоченных небоскребов напротив императорского дворца. Именно в это здание уходили Безупречные после смены.
– Там есть другие? – спросил Тошайо, указав на бумаги о собственности на недвижимость, оформленные на организацию Такаюки.
– Другие «кто»?
– Другие демоны, другие… кто угодно. Одержимые, кицунэ…
– Демоны – возможно, – Хикэру нервно поправил мокрые волосы. – Попасть туда, не привлекая внимания, тяжело. Здание нам не нужно – есть несколько способов выманить его оттуда.
– Нет, – отрезал Тошайо. – Нам нужно попасть в здание, Хикэру. Человек чувствует себя в безопасности только в своем сортире, а каппа – в своей лужице. Если есть возможность убить его – она там.
– Ты с ума сошел? – Хикэру выхватил документ и посмотрел на эскиз фасада. – На каждом этаже охрана, они все фанатично преданы ему.
– Почему? – настал черед Тошайо хитро улыбаться.
– Почему преданы? Он дал им все, – тема явно была болезненна для Хикэру – он опять потянулся к волосам.
– Прекрасно. Значит, у них что-то есть. Значит, они боятся что-то потерять.
– Ты собираешься устроить революцию у него в башне? Ты – ненормальный, – помимо осуждения в голосе Хикэру было восхищение.
– Небоскреб подождет, все равно у нас весь день расписан по часам. Расскажи про прием. Что я там, по-твоему, не должен делать? – спросил Тошайо, аккуратно сложил бумаги обратно в папку и положил сверху пустую пиалу из-под чая.
Прием, на который Хикэру заманил Такаюки, устраивали в честь дня рождения младшей дочери Его Божественного Величества. Главное торжество происходило в стенах императорского дворца, но на нем традиционно присутствовали только члены августейшей фамилии, ближайшие родственники и прислуга, задача которой заключалась в обслуживании банкета. Ходили слухи, что Император приглашает гостей из других стран, но опровержений или подтверждений до сих пор никто предоставить не мог, потому что торжества всегда проходили без лишних глаз и ушей.
Чтобы показать свою лояльность семье Его Божественного Величества, жители центрального района собирались на собственные торжества, где произносили тосты за здоровье именинника или именинницы, желали им всех возможных благ, а заодно прекрасно проводили время.
Важно было вовсе не то, что на главное торжество их не пригласили – таков был порядок вещей, установленный несколько веков назад. Важно было, в какой именно компании гражданин Метрополиса праздновал событие. Чем выше был статус остальных гостей, тем больше слухов об успехе и богатстве разносила желтая пресса, блогеры и светские сплетники. Чтобы оставаться на плаву, нужно было посещать только те приемы, где собиралась элита. Хикэру знал до мельчайших подробностей репутацию каждого гостя и выбрал именно тот круг, который был важен для господина Такаюки. Достать приглашение для Хикэру не составило труда, ему снова оказался должен важный человек.
К приему Йоширо привез и донес до апартаментов Хикэру два костюма, которые отличались от другой одежды из гардероба только тем, что их принесли специально. Тошайо подозревал, что не замечает важных деталей, которые оценят другие гости, поэтому не стал спорить. Он взял документы, один флакон со снадобьем, которое помогло бы от распространенных слабых ядов, и трубку госпожи Рей.
До отеля, в котором должны были собраться гости, Хикэру планировал идти пешком. Но дождь до сих пор лил за окном, поэтому они взяли зонты. Тошайо нервничал, хотя далеко не так сильно, как в день, когда впервые попал за Врата в центральный район. Ему хотелось поскорее увидеть господина Такаюки своими глазами и оценить, насколько он опасен, чтобы продумать подходящий план.
Идти до небоскреба, где находился отель, пришлось всего десять минут. Они не успели промокнуть, но нервозность отступила, вместо нее Тошайо теперь испытывал спокойную решимость. Люди вокруг занимались своими делами – мир не стоял на месте. Никто не обращал внимания на идущих по чисто прибранной улице мужчин. В центральном районе даже ливень пережить было проще.
Пока Хикэру разговаривал с персоналом в холле небоскреба, отвечал на глубокие поклоны и отпускал дежурные комплименты, Тошайо подумал, что вполне способен за пару лет сделать жизнь лучше в нескольких районах Метрополиса. Он почти ничего не знал о других городах огромной Империи, но мог изучить ситуацию там, просто отправившись в поездку. Если все получится, он не будет запираться во дворце, окружая себя преданной охраной, а отправится в путешествие, чтобы понять ситуацию изнутри.
– Гости уже начали собираться, мой хороший, – сказал Хикэру в лифте, поправляя галстук перед зеркальной стеной. Краем глаза он посмотрел на Тошайо и улыбнулся ему. – Волнуешься?
– Уже нет, – честно ответил Тошайо. – Мы здесь для того, чтобы пить, есть и улыбаться.
– Хорошо, – сказал Хикэру и вцепился в локоть Тошайо, нервно вздохнув.
– Все будет нормально, – прошептал Тошайо. – Не самое важное из сегодняшних дел.
Двери лифта плавно разъехались. Свет, исходивший из комнаты, в которую вошел Тошайо, был настолько ярким, что ему пришлось жмуриться и моргать, чтобы привыкнуть. В красивом зале, отделанном в стиле Позднего Упадка с позолотой, бархатом, парчой и лепниной, стояло около сотни гостей, одетых в изысканные костюмы. Несколько женщин и пара мужчин оделись вызывающе экстравагантно, остальные носили строгие костюмы и платья. Если кто и отдал предпочтение народным праздничным одеждам Империи, Тошайо не нашел из взглядом – слишком броско и ярко выглядело все остальное.
К ним подошла женщина в длинном узком платье, которое закрывало все ее тело, даже шею, щиколотки и запястья, что, учитывая обстоятельства, было весьма необычно. Ее спутник надел старомодный фрак, которые Тошайо до сих пор видел только в фильмах. Женщина и мужчина почти одинаково улыбались, по всей видимости, стараясь не обидеть никого из гостей. Тошайо знал, что это организаторы или, как выразился Хикэру, «хозяева» приема.
– Рады вас видеть, господин Хикэру, – сказала женщина, склоняясь в глубоком поклоне. Мужчина последовал ее примеру.
Хикэру ответил на поклон, вместе с ним поклонился и Тошайо, изо всех сил пытаясь соблюдать вежливость так, как его учили с детства.
– Вы не знакомы с моим супругом, – заметила женщина, когда с формальностями было покончено. – Познакомьтесь, пожалуйста. Господин Хикэру, рада представить вам господина Нобуо.
– Очень рад познакомиться с вами, – Хикэру протянул руку господину Нобуо, и тот с радостью пожал ее, что намекало на частые разъезды за пределами Империи. Они вполне могли объяснить прием в гостинице, хотя Тошайо плохо разбирался, куда и кого было принято приглашать в гости.
– Госпожа Юми, господин Нобуо, хочу познакомить вас с моим спутником. Господин Тошайо – экзорцист высшего ранга. Он помог мне разрешить вопрос с прискорбной кончиной госпожи Акеми и храбро справился с врагом, – сказал Хикэру.
Госпожа Юми и господин Нобуо по очереди пожали руку Тошайо и выразили надежду, что ему понравится их скромный прием. Он, в свою очередь, поблагодарил за возможность присутствовать на празднике и похвалил обстановку – в точном соответствии с тем, что сказал ему сделать Хикэру, прежде чем они вышли из апартаментов.
Госпожа Юми спросила их, собираются ли они остаться до утра и посмотреть на фейерверк, господин Нобуо деликатно посоветовал гостям воздержаться от белого вина, которое поставщики перепутали на складе. Тошайо слушал без особого внимания, ему хотелось поскорее разобраться с проблемой.
Затем подошли новые гости, хозяева вечера попрощались с Хикэру и его необычным спутником, откланялись и пожелали хорошо провести время.
Они остались наедине в толпе людей, которая почти не обращала на них внимания. Хикэру выяснил, переходя от одного гостя к другому, здороваясь, обмениваясь комплиментами, что господин Такаюки подойдет позже большинства приглашенных из-за срочного визита к Его Божественному Величеству. Оставалось около часа до конца сбора гостей, и это означало, что большую часть времени придется убить на светские беседы. Тошайо вертел в руках бокал красного вина, к которому не привык, предпочитая самое дешевое пиво в городе, и начинал скучать.
– Пойдем, – сказал Хикэру. Он то и дело водил их обоих по залу, но сейчас в его тоне мелькнуло озорство, почти детское и почти невинное.
– Ты что собрался делать? – насторожился Тошайо.
– Все равно старый дурак придет к началу тостов, а из тебя тот еще собеседник. Пойдем, – повторил Хикэру, толкая их сквозь толпу.
Пришлось использовать навыки, которым обучил его Изаму, чтобы без осложнений добраться до другого края зала. Помимо прислуги, прохода на кухню и коридора, ведущего в комнаты гостей, там были туалеты.
– Мне не нужно в туа…
Тошайо заткнулся раньше, чем договорил. В его жизни до сих пор было два повода заглянуть в кабинку. Первый не отличался оригинальностью – справить нужду, второй тоже едва ли входил в десять самых необычных способов провести время в сортире – подрочить или, если возможно, успокоиться. Хикэру явно собирался разнообразить список.
Прекрасный зал, сопоставимый по стоимости отделки с тем, где люди планировали произносить тосты в честь младшей дочери Его Божественного Величества, был условно разделен на две части. Справа от входа расположились отдельные кабинки, закрытые дверцами красного цвета с серебряными ручками. Тошайо готов был поклясться, что видел похожую в музее, когда был ребенком. Слева от входа стоял ряд раковин, возле которых высились горки белоснежных полотенец. Зеркала перед ними были настолько чистыми, что умножали комнату, и без того гигантскую, надвое.
Несколько секунд Тошайо пытался прийти в себя от свалившейся на него красоты, когда услышал характерные для секса стоны, доносящиеся из середины ряда кабинок. Стонала женщина, а в перерывах между протяжными звуками пыхтел мужчина.
– Похоже, не нам одним скучно, – философски заметил Хикэру. Он подошел к раковине, тщательно вымыл руки, потом взял пару полотенец и подошел к кабинке, игнорируя звуки: – Ты идешь?
Отказываться от секса было глупо, тем более что Тошайо подозревал еще один подвох в истории с приемом и Безупречными. Все могло покатиться к чертям в любой момент, а ему хотелось оставить в памяти как можно больше.
Кабинка оказалась больше обычной, но все равно была тесной. Хикэру бросил Тошайо полотенце со словами: «Испачкаешь мой костюм – будешь облизывать». На всякий случай Тошайо вцепился в полотенце зубами, пока помогал Хикэру избавиться от брюк и расстегивал собственную ширинку. Демон встал спиной к нему, уперся руками в стенку и выгнулся, подставляя задницу.
– Есть хоть один шанс, что он придет раньше? – спросил Тошайо, глядя под край белоснежной рубашки, где кожа Хикэру была особенно гладкой, а мышцы придавали фигуре характерный изгиб.
– Конечно, есть, мой хороший. Тебя это волнует? – Хикэру наклонился ниже, и его задница должна была неизбежно столкнуться с членом Тошайо, но тот в последний момент придержал любовника рукой.
– Ты хочешь упустить такую возможность из-за секса?
– Я хочу пожить, мой хороший, – недовольно ответил Хикэру, повернув голову. – Так и будешь дрожать от каждого шороха?
Тошайо разозлился, и, к несчастью, это было именно тем, что подстегивало его к безрассудным действиям. Демон, конечно, знал об этом и теперь беззастенчиво пользовался, но Тошайо соврал бы, если б сказал, что не хочет. Он хотел – больше, чем увидеть какого-то эфемерного Такаюки. Больше, чем помочь ордену.
Масла и тем более волшебной жидкости из спальни Хикэру у них не было, поэтому Тошайо наклонился к любовнику, приложил пальцы к его губам и сказал то, что было по его шкале падения в бездну твердой сотней из ста возможных пунктов:
– Оближи.
Пока горячий язык демона скользил вдоль фаланг, Тошайо представлял себе самые разные места, где можно заниматься сексом. Ресторан, машина, дом – это ведь, в самом деле, банально. Если Хикэру будет так же послушно делать все, что ему скажут, подойдет даже свалка отходов.
Пара любовников, которые начали трахаться до того, как Тошайо вошел в помещение, явно устала. Стоны были тише, одышка сильнее. Ему стало интересно, как они отреагируют на новые звуки, поэтому он почти не использовал пальцы. Вынул их и, дождавшись, когда в чужом представлении наступит пауза, вставил член.
Хикэру застонал, дернулся, но это была легкая боль, потому что Тошайо хорошо помнил, когда демону становится неприятно, и остановился задолго до этого. Украл один громкий стон, а потом в качестве извинения медленно наклонился и поцеловал плечо.
– Не удержался, – шепнул Хикэру с усмешкой. – Теперь начнется концерт.
Он оказался прав. Любовники затихли ненадолго, а потом их крики стали похожи на посредственную игру в любительском театре. Тошайо медленно двигался, больше действуя руками, потому что не хотел трахать Хикэру под аккомпанемент азартных игроков. Надолго их все равно не хватило, через несколько минут, то ли кончив, то ли осознав, что перегибают палку, они замолчали. Хлопнула дверь, включили воду, потом хлопнула входная дверь.
– Доволен? – шепнул Хикэру.
– Мы их победили, – шепнул в ответ Тошайо.
Ему было легко, он перестал стесняться и делал то, что хотел, пока они трахались в кабинке туалета. Медленно, без спешки, как будто у них было все время мира, погружался в Хикэру, запоминая реакцию и наслаждаясь ей так же сильно, как удовольствием в паху.
После секса они бросили полотенца в специальные урны, отмыли руки, умылись, поправили одежду и вышли. Теперь нужно было дождаться Такаюки, который должен был прибыть с минуты на минуту.
На людях они не могли разговаривать открыто, и Тошайо думал, когда собирался на прием, что это вызовет у него раздражение, но на деле все оказалось куда интереснее. Ему редко удавалось поговорить с кем-то умнее уличного попрошайки. Изаму был молчалив и отдавал всего себя древнему искусству рукопашного боя, а Чи хоть и был не по годам умен, оставался подростком. В обществе Хикэру можно было говорить намеками и угадывать их, обмениваться взглядами, шутить – не зло и пошло, но без налета детской примитивности, который обязательно присутствовал в разговорах с Чи. После второго бокала вина и долгого обсуждения интерьера, который по словам Хикэру привезли из разных стран, чтобы украсить залы, Тошайо окончательно расслабился.
Господин Такаюки был одним из последних гостей, которые вошли через украшенную золотым лавром арку. Хикэру ничем не выдал своего интереса, никак не прокомментировал появление давнего врага, но его рука, до сих пор расслабленно сжимавшая бокал, напряглась.
– Мне кажется, у нее натуральные перья павлина, – сказал Тошайо, наклонившись к демону.
– Что? Перья? – растерялся Хикэру.
– У спутницы этого представительного мужчины, – подсказал Тошайо.
Он проследил за взглядом Хикэру и за тем, как осторожно менялось выражение его лица. Сначала взгляд уцепился за Такаюки, но после слов Хикэру – перешел на его спутницу, которую в трущобах Метрополиса назвали бы «шлюхой в перьях». На фоне женщин в изысканных экстравагантных нарядах, которые уже присутствовали на приеме, эта выделялась нарочито грубым гримом и вызывающе откровенным платьем, которое украшали длинные птичьи перья. Выражение лица женщины говорило о том, что она высоко ценит себя, а все, кто недоволен ее нарядом, могут засунуть себе свое мнение в соответствующие места. Гости принялись обсуждать ее наряд. Никто не заговорил о господине Такаюки – отвлекающий маневр он проделал мастерски.
Гадали, где были взяты перья, свежие они или древние, «как ее грим», пытались угадать, кто решился пошить эдакого монстра. Высший свет, как по волшебству, купился на дешевый розыгрыш. Если бы Тошайо не знал, кто перед ним, он обязательно заподозрил бы ни в чем не повинную женщину в том, что она охмурила несчастного господина Такаюки и теперь вьет из него веревки. И хотя тот вовсе не выглядел потерянным или смущенным, на фоне такой раскованной и яркой особы кто угодно мог побледнеть.
Гости поприветствовала госпожу Юми и господина Нобуо – обменялись сначала традиционными поклонами, затем пожали руки. Хикэру нервно крутил в руке бокал, так что Тошайо пришлось остановить его, перехватив запястье:
– Успокойся, ты выглядишь куда лучше.
Гостья, которая стояла совсем рядом, окинула его одобрительным взглядом и улыбнулась. Он благодарно улыбнулся в ответ, потом отвернулся от нее и повел Хикэру за руку сквозь толпу – подальше от Такаюки и его ручной птички.
Дама вполне могла сойти за кицунэ, но Хикэру утверждал, что нечисти чрезвычайно трудно пройти за Врата – сделать это могли только демоны и те, кто получил разрешение Его Божественного Величества, как было с Безупречными. С другой стороны, у Такаюки явно имелось достаточно козырей, чтобы провести одну несчастную кицунэ на праздник.
Наконец, она могла быть обычной компаньонкой, которых в центральном районе работали сотни. Бедная девушка с хорошей внешностью и тем уровнем образованности, когда уже можно открывать рот для чего-то кроме еды и ругани.
В толпе Тошайо удалось найти удобное место возле стола с закусками, которые выглядели так неаппетитно, что никто не подходил к ним, обходя стороной. Официанты сновали туда-сюда, изредка замирая перед Тошайо и Хикэру, но в остальном никому до них не было дела.
– Скоро будут произносить тост? – спросил Тошайо, прислушиваясь к гомону толпы, которая до сих пор переваривала наряд спутницы Такаюки.
– В девять часов вечера произнесут первый, в двенадцать ночи – последний. Считается, что в то же самое время Его Божественное Величество…
Хикэру прервался, потому что сквозь толпу прямо в их сторону шли господин Нобуо и господин Такаюки собственной персоной.
Хозяин вечера выглядел воодушевленным и довольным, а выражение лица Такаюки могло означать что угодно – оно было таким же пресным, как его внешность и костюм.
– Вот вы где! – радостно воскликнул господин Нобуо. – Повсюду искал вас. Неужели вам понравились устрицы? – спросил он, глянув на стол за их спинами. – Ужасный вкус, если хотите знать мое мнение. Господин Такаюки, рад представить вам господина Хикэру – мецената и благотворителя, с которым я и моя дражайшая супруга знакомы уже много лет, и его спутника – господина Тошайо, того самого экзорциста. Господин Хикэру, господин Тошайо, рад представить вам моего старого друга – господина Такаюки. Он выразил большой интерес к вашей профессии. Боюсь, сегодня вы станете звездой вечера, – улыбался Нобуо. – Теперь я вас оставлю, мне придется заняться белым вином. Катастрофа, настоящая катастрофа, – и он ушел, покачивая головой в растерянности.
– Рад познакомиться с вами, господа, – Такаюки поклонился первым, хотя было очевидно, что он куда выше по статусу – о его репутации на приеме знали все.
– Взаимно, господин Такаюки, – ответил Хикэру, поклонился, но забыл о том, что держит в руке бокал с вином, и оно пролилось на пол. Пришел официант, начал вытирать пятно, и лицо Такаюки изменилось.
Тошайо, который тоже ответил на поклон, но ничего не пролил, понял, что должен исправить положение:
– Вы заинтересовались орденом экзорцистов, господин Такаюки? – спросил он.
– Да, господин Тошайо, и весьма. Я слышал, какая потеря… как… – к удивлению Тошайо, Такаюки начал заикаться. – Такая потеря для вас, должно быть. Простите, я принял эту новость близко к сердцу.
– Вы говорите, очевидно, о смерти госпожи Рей? – помог Тошайо.
– Д-да, именно, – ответил Такаюки. – Мои соболезнования.
– Большое спасибо, господин Такаюки, – сказал Тошайо и склонился в еще одном поклоне по давно забытой традиции, которую выполняли только монахи. У Такаюки не было выбора – он наклонился в ответ, и когда их лица были на максимально близком расстоянии, Тошайо осторожно принюхался, пытаясь разобраться в чужой душе.
Мускус, хвоя, гарь и еще не перешедший в запах мертвечины аромат брожения. Старое истрепанное тело, злоба и жестокость внутри. Ошибки не было – перед ним стоял демон, Хикэру не соврал об этом.
Они встали ровно, подняли бокалы и выпили немного вина в память о госпоже Рей. Тошайо подумал, что ей понравилась бы ирония ситуации. Она никогда не рассматривала смерть, как трагедию. Тошайо считал, что она верна древнему кодексу воинов-самураев, которые не боялись смерти, но все оказалось куда сложнее. Госпожа Рей знала, что для нее смерть не будет концом – скорее началом долгой службы Его Божественному Величеству.
– Могу я спросить, господин Тошайо, что вы намерены делать теперь? – спросил Такаюки.
– Сегодня я хочу поднять столько тостов за здоровье юной госпожи, сколько смогу, а завтра будет новый день, – ответил Тошайо, беззаботно прихлебывая вина.
– Что ж, справедливо, – сказал Такаюки. – Новый день – новые дела. Господин Хикэру, позвольте узнать, где вы познакомились с господином Тошайо. Я слышал, недавно вас также постигло несчастье.
– Вы так наблюдательны, господин Такаюки, – сказал Хикэру, и в ровном тоне прорвались нотки раздражения – так явно, что это просто не могло укрыться от собеседника.
– Я просто выполнял свою работу! – вмешался Тошайо, перебивая Хикэру, к которому обратился гость, чей статус был существенно выше, что нарушало этикет, но вполне вписывалось в образ неотесанного болвана и пьяницы, которым Тошайо пытался выставить себя.
– Надо же! – заинтересовался Такаюки. – Быть может, вы расскажете мне?
– С большой радостью! Господин Хикэру… хотя к чему эти условности, да? – спросил Тошайо, хохотнул и схватил Хикэру за талию, а через секунду рука опустилась на бедра. – Хикэру позвал меня, чтобы решить свою маленькую проблемку. У него завелась настоящая нечисть, представляете? Обычно ко мне обращаются всякие истерички, бандиты и монахи, а тут так повезло… Короче говоря, я решил проблему, ну и вот, – подведя итог, Тошайо похлопал Хикэру по бедру.
– Любопытная история, – ответил Такаюки, которому явно нечего было больше сказать. Он искал взглядом знакомые лица, но в глуши отвратительных на вкус устриц никого подходящего не было.
– Расскажите, господин Такаюки. Или, если позволите, можно мне звать вас по имени? – спросил Тошайо, хлебнув еще вина. Мимо шел официант, и тут же на месте пустого бокала появился полный. – Ваше здоровье!
– Разумеется, господин Тошайо, если вам так будет…
– Нет-нет! Никаких господ. Мы все здесь равны, не так ли? Мы все равны перед Создателем. Знаете, что мне больше всего нравится в моем ордене, друг мой Такаюки?
– Что же?..
– Чувство общности. Все мы сестры и братья, все заодно, все стремимся к лучшему будущему. Разве это не выглядит радужной картинкой?
– Просто потрясающая картинка, – пробормотал Такаюки.
Тошайо откровенно издевался:
– У нас есть ритуал, который каждый год мы исправно соблюдаем. Вы подходите к товарищу, вот так, – он подошел ближе. – Затем вы подцепляете локоть, вот так…
– Простите, господа, я увидел старого друга, – ответил Такаюки, отошел подальше от Тошайо, развернулся и пошел в толпу.
Тошайо хлебнул еще вина, потом развернулся к Хикэру и сказал:
– Мерзкий тип, да?
– Что? – спросил пораженный Хикэру.
– Мерзкий тип, я говорю. Отказался пить. Господин Нобуо гораздо вежливее.
– Ты напился, – ответил Хикэру.
– Я знаю, – Тошайо улыбался. – Зайду на минуту в туалет. Подождешь меня?
– Не вздумай ничего натворить.
Дорогу в туалет Тошайо спрашивал сразу у нескольких официантов и пары гостей, чтобы слухи о его поведении расползлись как можно дальше. Закрывшись в кабинке, он достал снадобье, которое нейтрализовало токсины, выпил и сел ждать, когда оно подействует. Через пять минут, совершенно трезвый, Тошайо, слегка покачиваясь, вышел обратно в зал.
Обмануть демона непросто – это он знал из-за Хикэру и его постоянной лжи. Зато демоны легко покупались на правду. Господин Такаюки издали заметил, что Тошайо покинул убежище в туалете и пошел на другой конец зала – обсуждать с очередной важной персоной очередной важный вопрос. Экзорцист, который полностью соответствовал его представлениям об экзорцистах, перестал быть интересен для него.
Господин Нобуо вышел на небольшое возвышение – подобие подиума – и ударил вилкой о бокал, издав достаточно громкий звук, чтобы разговоры утихли. Тошайо добрался до Хикэру, который нервно убирал руку в карман, а потом тут же доставал ее обратно, схватил под локоть и стал следить, что будет дальше. Госпожа Юми присоединилась к супругу. Вдвоем они произнесли впечатляющую речь, перечислив всех членов семьи Его Императорского Величества в порядке важности статуса и очередности престолонаследия, затем пожелали юной госпоже долгих лет, хорошего здоровья и благословения небес. Затем, торжественно подняв бокалы, они подали знак остальным, и все гости, которые присутствовали на приеме, а также все слуги, даже те, что стояли по углам с полотенцами наготове, пригубили вино.
– Впечатляет, – заметил Тошайо, поставив почти полный бокал на стол с устрицами.
– Я думал, ты напился, – сквозь зубы прошептал Хикэру.
– Да, я напился, – ответил Тошайо.
– Ты не пьян.
– Уже нет.
– Неплохо для человека.
– Стараюсь.
– Ты узнал все, что должен?
– Нет, я успел понюхать его, но мне нужно посмотреть на него внимательнее.
– Я могу помочь?
– Да, встань передо мной и помолчи, пожалуйста.
Несколько долгих минут Тошайо сосредоточенно разглядывал гостей, стараясь отрешиться от мира, доступного Второму Племени. Обычно он работал в местах, где людей почти не бывало, но таращится на Такаюки наедине с ним означало закричать о своих намерениях во всеуслышание. Поэтому Тошайо старательно дышал: вдох, выдох, пауза, вдох, выдох, пауза. Прислушивался к ударам своего сердца. Смотрел поверх голов, стараясь ослепить себя блеском украшений и нарядов толпы богачей Метрополиса.
Нужное ощущение пришло вместе с резкой головной болью – гул десятков душ оглушил Тошайо, пришлось прикусить губу и сжать несчастный стол с устрицами, чтобы удержать состояние. Затем, медленно переводя взгляд с одной души на другую, Тошайо нашел нужную ниточку и, не касаясь ее, проследил, где находится сердцевина. Господин Такаюки был похож на морского монстра – отростки его души ворочались в зале как щупальца анемона, задевая души других гостей, скромные и непритязательные.
Крылья, которые ожидал увидеть Тошайо, едва угадывались в массе жутковатых костяных наростов и редкого пуха. Один рог был отломан у основания, другой изогнулся настолько нездоровым и противоестественным образом, что был больше похож на торчащую из головы ветку.
Но глаза горели огнем, от которого веяло ужасом и смертью. Как только Тошайо встретился взглядом с Такаюки, холод смерти схватил за горло, пальцы одеревенели, а ступни обожгло так, словно он стоял на голом льду. Выдержав пару секунд, Тошайо постарался растянуть губы в дружелюбной улыбке и махнул рукой.
Такаюки отвернулся. Невозможно было сказать, понял ли он, что его увидели, или просто избегал общества назойливого гостя.
– Уходим, – сказал Тошайо.
– Уйти невежливо, – ответил Хикэру.
– Я увидел все, что должен, и не знаю, понял он это или нет, Хикэру. Идем, быстро.
Они бросили бокалы и побежали сквозь толпу, которая обсуждала, в каком платье именинница в последний раз выходила в свет. Тошайо придерживал Хикэру за плечи, не позволяя останавливаться, чтобы извиниться перед очередным важным гостем.
Выход из зала был в паре шагов от них, когда из него, улыбаясь шире главной магистрали Метрополиса, вышла павлинья спутница Такаюки. Она налетела на них, обнимая рукавами-перьями, и Тошайо сразу понял, что это приказ хозяина. Такаюки заранее отправил ее в коридор, где она ждала. Другой причины быть там у экстравагантной светской львицы не было, и тем более у нее не было причин хватать незнакомых людей.
Пока Хикэру начинал дежурное приветствие, пытаясь отстраниться, Тошайо положил свободную ладонь на спину женщины в области сердца, дернул собственную духовную нить, оборачивая вокруг красиво одетой фигуры и шепнул на ухо:
– У тебя секунда. Отпускаешь нас и живешь или умираешь, и мы уйдем без твоей помощи.
– Он убьет меня, – прошелестела женщина – ее голос звенел от напряжения, выдавая лисью сущность.
– Разворачивайся и иди за нами, – ответил Тошайо.
Кицунэ ловко обошла их и побежала следом, когда они вышли из арки и нырнули в коридор, заполненный лифтами.
