Текст книги "Гарри Поттер и повелитель дементоров (СИ)"

Автор книги: Geshka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Перед кабинетом Войны к ней подошел смущенный Рон:

– Гермиона, ты того… не сердись. Если тебе эта тема не нравится, не будем об этом. Я просто думал, что тебе интересны подозрительные факты.

– Факты, а не домыслы, Рон, – отчеканила девушка.

– Да говорю же, своими ушами… – Рон, повинуясь бессознательному порыву, оглянулся… и обнаружил профессора Рахилли собственной персоной – он только что появился из-за угла.

– Мне говорили, что ваши факультеты не очень дружны, – произнес он, бросив взгляд на спорщиков. – Но что и внутри факультета бывают конфликты…

Покрасневшие и присмиревшие Рон и Гермиона зашли в класс. Слизеринцы потянулись за ними и, рассевшись по местам, сделали все возможное, чтобы слиться с поверхностями столов.

Проходя мимо стола Гарри, Драко шепнул:

– Эта пытка Патронусом будет почище Круцио.

Гарри в ответ тяжело вздохнул – вспомнил о возложенной на него нелегкой обязанности вести переговоры с преподавателем.

Но Рахилли был, очевидно, не расположен к мучению учеников: он выглядел откровенно встревоженным.

– Давайте еще раз повторим правила поведения в чрезвычайной ситуации. Что необходимо сделать в первую очередь?

– Сообщить в высшие инстанции! – бодро ответил Гарри прежде, чем Гермиона успела поднять руку.

– Правильно. А еще?

– Покинуть место происшествия, – успела подхватить девушка.

– Еще что-нибудь?

– Найти убежище, – неожиданно сказал Крэбб.

– Достаточно. А теперь запишите все это. И начните эссе на тему «Мои действия в чрезвычайной ситуации». – С этими словами профессор опустился на стул, его взгляд был прикован к окну, брови сдвинулись к переносице.

– Сэр! – В притихшем классе раздался голос Гермионы. – Какой длины должно быть эссе?

– Дюймов пятнадцать, – бросил Рахилли, не отрывая взгляда от верхушек деревьев за окном.

Пока другие вымучивали сюжет, Гарри страдал больше всех: он никак не мог решить, какую именно чрезвычайную ситуацию ему стоит описывать. Когда был младенцем? Несерьезно. На первом курсе? Трудновато будет объяснить на пятнадцати дюймах, что там вообще произошло, если учесть, что он и сам до конца этого не понял. На втором? Придется писать о том, как по его вине пострадал преподаватель. Третий? Этого вообще никому знать не следует. Четвертый? Может, сойдет… Пятый – вот оно! Радостно кивнув, Гарри набросился на пергамент. Рон, как он успел заметить, умудрился уже исписать пару дюймов.

Когда раздался звонок, профессор Рахилли даже не сдвинулся с места.

– Мы можем идти, сэр? – осторожно поинтересовалась Лаванда.

Тот кивнул, не взглянув в их сторону.

Этот урок лишь укрепил подозрения Гарри, но проверить их студент мог только после травологии. В пару на занятии ему попался Драко. Когда Гарри в третий раз уронил горшок, Малфой спросил:

– Поттер, ты специально?

– Разумеется, нет, – раздраженно вздохнул Гарри, – иначе постарался бы попасть тебе по ноге. Поживешь тут с вами – еще не то уронишь…

– Это ты еще не все знаешь… Поставь горшок на место. Азкабан ликвидировали.

– Ничего себе! Это куда же будут Волдеморта сажать, если поймают?

– Не наши это проблемы. – Малфой принялся сгребать руками рассыпанную землю.

– Боюсь, скоро станут нашими.

На них обратила внимание профессор Спраут:

– Мальчики! Чем вы заняты? Подходите сюда. Сегодня мы будем высаживать душистый горошек и изучим некоторые заклинания ускорения роста.

– Разве мы не будем изучать водяные растения? – спросила Пэнси, изучая свиток с программой.

– К ним мы вернемся позже. Берите горшки с землей и идите за мной.

– Мы будем сажать не в оранжерее? – удивился Гойл.

– Нет, директор предоставил нам клумбы перед замком.

Подойдя к школе, Гарри заметил, что с клумб под стенами школы удалена вся растительность.

– И зачем сажать эту невзрачность? – проворчал Малфой.

– Возможно, ожидается комиссия из Министерства магии, – предположил Гарри, – чтобы им не на что было засматриваться.

Земля на клумбах оказалась не такой хорошей, как в оранжереях, скорее, она напоминала огромный ком глины. Когда кто-то из присутствующих выразил сомнения в целесообразности посадок, профессор Спраут заметила, что впредь они должны более осмотрительно относиться к собственности школы. Больше возразить было нечего, и отпрыски благородных семей с недовольным ворчанием взялись за лопаты. Все бы ничего, но спустя полчаса после начала работ полил дождь, и земля превратилась в нечто невообразимое. Когда студенты наконец выбрались из этой грядкообразной трясины, Гарри пришлось отложить встречу с друзьями, чтобы отмыться.

Рона и Гермиону он встретил у дверей класса зельеварения.

– Как Люпин? – спросил запыхавшийся Гарри.

– Стоит признать, ты правильно запаниковал, – хмуро ответила Гермиона. – Он не явился на урок. Где-то в середине занятия прибежала МакГонагалл, чтобы посмотреть, почему так шумно, и она сама была безмерно удивлена отсутствием Люпина.

Гарри вздохнул:

– Вот видишь, как хорошо, что я запаниковал заблаговременно: сейчас сил на это у меня бы просто не хватило. Вы представить себе не можете, чем мы занимались на Траве…

– Какая еще трава, у нас Люпин пропал! – отмахнулась Гермиона. – Самое время высказать, что ты думаешь по этому поводу!

– Может, его похитили?

– Или… – начал было Рон, но тут же поправился. – Нет, лучше, чтобы похитили.

– Как ни странно, я с вами согласна, – рассудила девушка. – Посудите сами: он делает сенсационное заявление, а потом пропадает…

Не все слизеринцы успели отмыться к следующему занятию, и потому профессор Снейп пол-урока причитал, чтобы они не лезли в котлы грязными пальцами. У Гарри по-прежнему все валилось из рук: поглощенный тревогой за Люпина, он совершенно не слушал ответов других учеников и настолько в этом преуспел, что профессор Снейп предложил:

– Поттер, не пройтись ли вам до Больничного крыла?

– Пожалуй, стоит, сэр… – Гарри с грустью констатировал, что, судя по цвету получившейся бурды, он накидал в котел чего-то лишнего, а оценив собственное самочувствие, обнаружил, что успел надышаться малоприятными испарениями собственного зелья.

В Больничном крыле Гарри получил возможность в свое удовольствие поваляться на койке, слушая рассуждения добродушной медсестры о том, что преподаватели вконец загоняли старшие курсы, такими нагрузками можно свести детей в могилу и, хотя учебный год только начался, это уже не первый случай. Убаюканный ее встревоженным голосом, юноша начал погружаться в дрему. Заметив, что пациент засыпает, мадам Помфри, переместилась в соседний кабинет, откуда до палаты доносилось тихое позвякивание склянок. Тихо стукнула ведущая в коридор дверь, и из кабинета послышались приглушенные голоса. Стоило Гарри разобрать несколько слов, как сон словно рукой сняло.

– Мистер О`Рахилли, у вас нездоровый вид. Вы регулярно принимаете лекарство?

– Мадам Помфри, – в голосе преподавателя появились нотки раздражения, – я вам не раз уже говорил, что оно мне как инферналу припарка, мне нужно совсем другое зелье.

Голос медсестры зазвучал строго:

– Директор Дамблдор выразился вполне определенно: запрещенным зельям в нашей школе не место.

– Но где я, по-вашему, его раздобуду, если он сам не велит мне отлучаться? – Посетитель повысил голос. – Вам отлично известно, что такой ингредиент, как кровь василиска…

– Не кипятитесь, Лоэгайре. – Голос мадам Помфри смягчился. – Мы что-нибудь придумаем. Но вы все-таки не забывайте принимать прописанное вам лекарство!

Рахилли поблагодарил ее и вышел.

Когда медсестра вернулась в палату, Гарри перевернулся на другой бок и притворился спящим. Вскоре он и вправду заснул. Пробудился он от того, что прямо над его койкой кто-то разговаривал в полный голос. «Это что, дурная привычка всех преподавателей в Хогвартсе?» – подумал он.

– Мадам Помфри, я – его декан, и имею полное право потребовать отчет о состоянии его здоровья. На моем уроке он вел себя, как инфернал! Обычно он хотя бы проявляет внимание к пергаментам и котлам соседей!

– Я бы предпочла поговорить о его состоянии в другом месте, Северус, – терпеливо заметила медсестра.

– Не может быть, чтобы все было настолько плачевно; либо вы совершенно напрасно щадите психику мистера Поттера, либо он одной ногой уже в могиле.

Гарри приподнялся на кровати, доказывая, что это не так.

– Вы разбудили мальчика! – возмутилась мадам Помфри.

– Вид у него вполне выспавшийся.

– У него налицо признаки переутомления. Я бы посоветовала избавить его от домашних заданий на некоторое время. Ему надо больше времени проводить на свежем воздухе.

Гарри встревоженно подумал: уж не последует ли за этим рекомендация вернуться в «Большой квиддич»?

– Посмотрим, – буркнул профессор.

– По-видимому, у него плохой аппетит.

Снейп с неподдельным удивлением воззрился на Гарри.

– К тому же, все эти переводы на другие факультеты не могли не ударить по его нервной системе. Наверняка он тоскует по друзьям, ему трудно ужиться с новым коллективом…

Гарри скромно потупился, подтверждая слова медсестры тяжелым вздохом.

– Мне все ясно. – Профессор начал терять терпение. – Я приложу все усилия, чтобы избавить его от этих неприятных симптомов. Ну и как ваше самочувствие теперь, мистер Поттер?

– Думаю, что к истории магии оправлюсь, сэр, – слабым голосом ответил Гарри.

– Не сомневаюсь. – Снейп направился к выходу.

Юноша тут же соскочил с постели:

– Профессор! Я думаю, что отдохну в гостиной Слизерина.

– Ну так идите туда! – несколько удивленно бросил Снейп, на миг остановившись, затем вновь возобновил движение.

Гарри нагнал его:

– Мне необходимо поговорить с вами, профессор!

Зельевар вопросительно выгнул бровь:

– Полагаю, по поводу отмены домашнего?

– Нет, сэр… Даже не знаю… Если профессор приобретает запретные зелья, это очень плохо?

– Выражайтесь яснее, Поттер. Если вы намекаете на мои зелья… Уж не собираетесь ли вы меня шантажировать?

– Что вы, профессор! – ужаснулся Гарри. – Просто я узнал… И теперь не представляю, что с этим делать…

– Долго вы собираетесь тянуть резину? О ком это вы, в конце концов?

Гарри перешел на шепот:

– О`Рахилли.

– Что?

– Кровь василиска, – просипел Гарри.

Настроение профессора мгновенно переменилось, он пробормотал:

– Это куда хуже, чем я думал.

– В каком смысле? И что теперь делать?

– Вам – ничего. Впрочем, информируйте меня, если вам станет известно что-нибудь еще. – С этими словами Снейп двинулся прочь.

– Я не доносчик! – возмутился Гарри, но профессор не соизволил ответить. – Чтоб я ему еще хоть раз что-нибудь сказал… – проворчал студент.

Сокрушаясь над плачевной судьбой шпионов, Гарри поплелся на историю магии, где его ожидали очередные захватывающие перипетии историй о гоблинах, их средствах производства и капитале. Несмотря на то, что он только что выспался, юноша зевал все занятие, недоумевая: неужто история в самом деле настолько однообразна?

После уроков он стремглав помчался в библиотеку, ставшую условленным местом встреч с друзьями, но нашел там только Гермиону.

– Рон ушел на тренировку, – пояснила она. – Потом у него отработка того, что он пропустил по зельям. Как ты себя чувствуешь? Я слышала, ты заболел?

– Это ерунда, зато что я узнал… Может, тебя это обрадует. Теперь я тоже уверен, что Рахилли – не ставленник Министерства.

– Правда? А что же с тем, что услышал Рон?

– Не знаю, чего он там наслушался. Может, он что-нибудь перепутал?

– Удивительно, как ему вообще это запало в память, зная мнемонические способности Рона. – Гермиона в задумчивости почесала кончиком пера за ухом. – Фамилия О’Рахилли – далеко не самая легкая для запоминания. По мне – так все ирландские фамилии в чем-то похожи, не мудрено и перепутать…. Но ты мне так и не сказал, что ты выяснил?

– Ну-у-у… Возможно, следующая новость тебя не так сильно обрадует… Похоже, что наш новый преподаватель имеет отношение к предмету ЗОТИ…

– Он будет заменять Люпина? А что в этом…

Гарри невольно понизил голос:

– К темным искусствам, я имею в виду.

По мере того, как до Гермионы доходил смысл сказанного им, ее губы сжимались в тонкую линию. Но она спокойно поинтересовалась:

– И что заставило тебя так думать?

– Помнишь, Снейп говорил нам о том, что Пожиратели смерти употребляют кровь василиска для чего-то жуткого? Так вот, О’Рахилли, оказывается, спит и видит, как бы ее достать.

– Вы с Рональдом словно сговорились! – Гермиона швырнула перо на стол перед Гарри. – Не знай я наверняка, что это не так, я решила бы, что у вас с О’Рахилли есть какие-то личные счеты!

– Возможно, я поторопился с выводами… – смешался Гарри.

– Вот уж с чем вы с Роном неизменно торопитесь – так это с выводами! Но здесь вы проявили удивительную даже для вас стремительность: один твердит, что О’Рахилли – шпион Министерства, другой – что он – Пожиратель смерти! Большей ахинеи я в жизни не слышала! А вам в голову не приходило, что, быть может, он – обычный человек, который жаждет, чтобы его оставили в покое?

– А зачем обычному человеку кровь василиска? – продолжал гнуть свое Гарри. – Я думаю…

– Вот и думай один! – С этими словами девушка вылетела из библиотеки на крыльях возмущения.

Выйдя из-за полок с книгами, к нему подошла мадам Пинс:

– Мистер Поттер, вы уже не в первый раз нарушаете тишину в библиотеке. Забирайте учебники и ступайте заниматься в свою гостиную.

«Ну и денек, – утомленно думал Гарри, направляясь к подвалам, – это что же дальше начнется?» – Рассуждая о превратностях судьбы и дружбы, он переступил порог гостиной. Рядом тут же возник Малфой:

– А что это ты не в библиотеке?

– Меня оттуда выгнали. Я шумлю, – мрачно ответил юноша.

– Тут такое дело… Может, ты попросишь Люпина позаниматься с нами Патронусом сверхурочно?

Гарри воззрился на него с непониманием. Потом сообразил, что об исчезновении профессора ЗОТИ знают только они трое.

– Профессор Люпин… Э-э-э… Отсутствует.

– Надолго?

– Я-то откуда знаю? У Гриффиндора сегодня вообще не было Защиты.

К радости Гарри, Драко не стал углубляться в эту тему.

– Вот так история… – Малфой потерянно уставился в пространство.

– А почему бы вам не попытаться освоить Патронус самостоятельно? – предложил Гарри. – Там, в принципе, главное – сосредоточенность.

– Думаешь, это возможно? – с надеждой перевел на него глаза Драко.

– Если бы все твои приятели относились ко мне не как к врагу общественности, я мог бы даже попробовать объяснить вам, как это делается.

Малфой хмыкнул:

– Ты, наверно, не поверишь… Но не далее как полчаса назад они предложили поговорить с тобой именно об этом… Иначе придется идти на поклон к О`Рахилли.

– Выходит, я – меньшее зло, – рассудил Гарри. – А почему вы так боитесь нашего нового преподавателя? Мне он не показался извергом… По-моему, так он даже не мракоборец… Тебе, вроде, отец про него что-то писал?

– Толком ничего он ничего не объяснил, – вздохнул Малфой. – Только велел, чтобы я, по возможности, держался от него подальше, потому что Рахилли – страшный человек…

– Зачем же тогда Дамблдор взял его? Ведь он не стал бы подвергать студентов опасности!

Пришла очередь Драко заявить:

– А я-то откуда знаю? Но, уж поверь мне, отец это не для красного словца приписал: видимо, он знает о нашем «герое войны» что-то такое, чего не знает директор. – Тут Малфою надоело развивать эту тему, и он со словами: – Пойду-ка я, порадую остальных, что ты согласился! – направился к выходу. У двери он не удержался от замечания: – Представляю, как у Рахилли лицо вытянется!

– Как мало надо человеку для счастья! – проворчал ему вслед Гарри.

В гостиную заглянул Рон:

– Гарри, что ты здесь делаешь?

– Живу. А ты?

– Ищу твоего декана. Мы с Невиллом уже давно все сварили. Благодаря его отсутствию – даже правильно.

– Пойдем, поищем вместе. А я тут создаю еще одну тайную организацию. Назову ее ПНО.

– Как-как?

– «Патронус назло O`Рахилли». Ввязался в обучение Слизерина Защите от темных искусств. Остальные факультеты пусть сами, как хотят, выкручиваются.

– Смотри, Гарри, тебя уже засасывают жернова образовательной системы! Глазом моргнуть не успеешь, как станешь очередной жертвой этого ненасытного предмета!

В этот момент друзья столкнулись с профессором Снейпом.

– Уизли! Мистер Лонгботтом сказал мне, что вы отправились меня искать. Напрасно, по истечении назначенного срока я бы нашелся сам собой, ведь я не имею обыкновения пропадать посреди учебного года. Вам зачтено, обоим. Надеюсь, вы друг другу не помогали. Впрочем, в противном случае я нашел бы вас рядом с вашими котлами, висящими на потолке. Удивительно, насколько ослаб дух взаимовыручки на Гриффиндоре в последнее время. – Весь этот монолог профессор произнес на одном дыхании, даже не задумываясь над своими словами. Видно было, что его занимают совсем другие проблемы.

Глава 10. Совсем другие проблемы

Когда ученики уже думать забыли про С.О.В., увлеченные творящимися вокруг них событиями, долгожданные результаты, наконец, пришли из Отдела магического образования. Впрочем, ничего особенно неожиданного в них ни для кого не обнаружилось: судя по полученным оценкам, Гарри и его друзья могли продолжить курс обучения по всем предметам, на которые они рассчитывали. Хоть Гарри в глубине души и надеялся, что, удостоившись чего-нибудь хуже, чем «выше ожидаемого», не сможет изучать трансфигурацию, на которую подал заявку в начале года, его чаяниям не суждено было сбыться. Он получил возможность посещать этот чудесный предмет наряду с Защитой от темных искусств, заклинаниями, травологией и историей магии.

Военные действия стали единственным общеупотребительным предметом, от которого при всем желании не мог отказаться никто, о чем Дамблдор предупреждал в приветственной речи, пропущенной ребятами при драматических обстоятельствах. Как им пояснили тогда однокурсники, директор довольно долго распространялся о том, что в грядущей войне никто не останется в стороне, а их участие сводится к необходимости хорошо учиться. Посылки из Министерства магии пришли перед выходными, что было весьма кстати, поскольку у преподавателей было достаточно времени для того, чтобы сверить результаты с полученными заявками и составить индивидуальные расписания.

Профессор Спраут встала в позу, объявив, что предоставит студентам Слизерина возможность заниматься травологией только тогда, когда они в полном объеме осуществят свои штрафные посадки. Деваться им было некуда, поскольку многие не могли отказаться от науки, тесно связанной с зельеварением, которое было для них профилирующим предметом. Поэтому слизеринцы смирились с мыслью, что на ближайшую неделю, а то и больше, им придется стать работниками ведра и лопаты.

С зельями вышел неожиданный казус. Профессор Снейп, настаивая на том, что обучение его предмету продолжат лишь лучшие, удостоившиеся результата «превосходно», изрядно переоценил способности учащихся к этому непростому предмету: высшую оценку получили всего четверо. Этот факт поверг зельевара в самое мрачное расположение духа, на которое он был только способен, тем более, что среди этих счастливчиков не обнаружилось ни одного слизеринца, только трое студентов Рейвенкло и угадайте-кто с Гриффиндора. Драко, удостоившийся лишь «выше ожидаемого», весь вечер пятницы с совершенно убитым видом писал и вновь перемарывал послание к отцу, в котором, по-видимому, пытался объяснить причины столь убийственного происшествия.

Однако беды профессора зельеварения и на этом не кончились, ибо в тот же день он удостоился не самой приятной беседы с директором. В ходе этого разговора Дамблдор весьма действенным образом вытряс из него обещание, что оценочный ценз будет снижен до «выше ожидаемого». Таким образом, Гарри, Рон и многие другие (в том числе, конечно, изрядно повеселевший от этого известия Малфой), уже не чаявшие вновь посетить класс зельеварения, неожиданно получили такую возможность.

На выходных друзья наконец посетили хижину Хагрида в полном составе. Тот обрадовался их визиту, несмотря на то, что все трое стыдливо отмолчались, когда лесничий спросил о заявках на его предмет. Но даже это не испортило настроения преподавателя ухода за магическими существами, который пребывал в замечательном состоянии духа, поскольку их взаимопонимание с братом за минувшее лето пошло на поправку. Он вроде как даже отправился с ним в какое-то путешествие, правда, почему-то не пожелал распространяться о подробностях этой поездки, принявшись с чрезмерным увлечением расспрашивать гостей об их учебе. Те, начав с хорового описания неудобств из-за задержки результатов экзаменов, затем перешли на разнобойное повествование об индивидуальных проблемах: Гарри – о переводе, Рон – об аресте, а Гермиона жаловалась на мерзкое поведение обоих, а именно на то, что они, преисполнившись параноидальных идей, занялись сочинением обвинений в адрес преподавателей. Хотя девушка не называла имен, Хагрид неожиданно заговорил именно о том, кого она имела в виду:

– А ваш новый профессор, О`Рахилли… Как он вам?

Гарри с Роном промолчали, предоставив Гермионе возможность высказаться:

– Хоть он начал работать совсем недавно, по-моему, он хороший преподаватель.

Лесничий, пожевав губами, повторил:

– Вы ничего за ним, ну, такого, – Хагрид неопределенно взмахнул ручищей, пытаясь выразить свою мысль, – не замечали?

Озадаченная Гермиона лишь помотала головой, а Рон не удержался от замечания:

– Что есть, то есть…

– Да уж, что есть…

– Ты что-то о нем знаешь? – быстро спросил Гарри.

– Не след мне обсуждать других профессоров за их спиной, тем более, с учениками, – назидательно заметил Хагрид. – Вообще-то он и в школе был со странностями. Чего уж там дальше говорить. Все эти ирландцы, они маленько не в себе, кого ни возьми… Что магглы, что волшебники… – Он со вздохом покачал головой. – У каждого из них в голове своя картофелина, так, что ли, говорят?

Гарри понял, что ничего больше не добьется, сколько ни упрашивай, да и не считал, что Хагрид действительно скрывает что-то важное, поэтому разговор пошел на обычные бытовые темы. Гарри очень хотелось обсудить с лесничим свои сомнения в достоверности смерти крестного, но он чувствовал, что время для этого еще не пришло: ведь у него не было никаких весомых доказательств, одни фантазии. Поэтому, хоть мысли о Сириусе подспудно грызли его изнутри, регулярно напоминая о себе в течение дня, юноша не делился ими даже с друзьями.

В библиотеку Гарри теперь пускали только затем, чтобы взять необходимые книги, и, к немалому его возмущению, библиотекарь категорически отказывалась выдавать ему что-либо сверх программы. Она даже не ленилась выяснять, что именно они в настоящий момент проходят по всем предметам. Гермиона, тайком бравшая некоторые книги для него и Рона, который еще раньше оказался в опале у мадам Пинс, сама была немало удивлена внезапной враждой библиотекаря по отношению к друзьям. Саму девушку она тоже, судя по всему, была не прочь отлучить от своего заведения, но, будучи рациональной женщиной, понимала, что ни к чему хорошему эта затея не приведет.

Однако Гарри зря надеялся, что союз против библиотеки помирит их с Гермионой. На следующий же день, в воскресенье, девушка вновь разругалась с Роном, обвинив его в фанатичной преданности квиддичу, идущей в ущерб его занятиям. После этого Рон предположил, что она то ли завела под кроватью ежа, на которого наступает каждое утро, то ли то ли на одном из уроков у Снейпа сварила вместо исцеляющего зелья озлобляющее.

Ну а Гарри уже не требовалось никаких зелий, чтобы неизменно поддерживать себя в дурном расположении духа. Снейп, в связи с постигшим его разочарованием в способностях студентов, последующие две недели был в ударе, изобретая все новые способы отравить жизнь учащихся в прямом и переносном смысле.

Программа по трансфигурации с переходом на обучение избранных значительно осложнилась: даже Гермиона порой принималась удрученно почесывать в затылке, получив очередное задание. Однако Гарри казалось, что все это направлено лично против него одного, и скачок сложности изучения трансфигурации он был склонен связывать с тем, что сборная Гриффиндора на днях продула сборной Слизерина. И это несмотря на то, что Малфой, который весь матч витал в облаках в прямом и переносном смысле, был удивлен еще больше, чем Гарри, когда снитч, с полчаса сновавший вокруг, практически сам влетел ему в руку. Кстати сказать, Рон после этого злополучного матча не разговаривал с другом целых три дня.

О`Рахилли, поначалу показавшийся неплохим преподавателем, буквально озверел с тех пор, как с исчез Люпин и на него повесили еще и Защиту от темных искусств. Он то и дело задавал необъятные домашние, и в долгах по зачетам были все, даже у Гарри появилась парочка. При этом профессор вместо того, чтобы объяснять новый материал или хотя бы принимать зачеты, половину времени от занятий тратил на разъяснения, какие остолопы ему достались в качестве учеников. Справедливости ради, Гарри не мог не признать, что из-за огромного количества домашнего и изнурительных занятий в ПНО б`ольшая часть слизеринцев и вправду несколько отупела. Впрочем, плюсы тоже были: после трех недель непрерывных наездов со стороны О`Рахилли Гермиона-таки помирилась с друзьями. К последнему она даже проявила неожиданное сочувствие в связи с тем, что МакГонагалл изрядно пропесочила его после поражения в матче.

В очередной раз обнаружив, что ему негде заниматься во время перерыва, кроме своей новой гостиной, где ему совершенно не хотелось появляться лишний раз, Гарри решился попросить заступничества перед библиотекарем у директора. Как ни странно, горгулья на сей раз пропустила его без пароля. «Поломалась, что ли?» – предположил Гарри, проходя мимо. Поднявшись, он понял, что выбрал неудачное время для посещения: профессору Рахилли идея поговорить с главой школы пришла несколько раньше, ведь именно его голос раздавался из-за двери. Судя по интонациям, ему также что-то не нравилось в установившемся течении его хогвартской жизни.

– Мы так не договаривались! Я не преподаватель, в конце концов!

– Лоэгайре, умерьте свой пыл. Скажите прямо: вас не устраивает график? Думаю, мы могли бы несколько снизить количество занятий...

– Я вообще ума не приложу, что мне делать с этими детьми! Что ни урок – то смертельный номер: «Укротитель в пасти дементора»!

– А по-моему, вы неплохо справляетесь. Я слышал, что проблем с дисциплиной у вас не возникает, а это, поверьте мне, редкость.

– Почему тогда мне ничего не удается вдолбить им в головы? Иногда мне кажется, что они специально придуриваются!

– Вы преувеличиваете. Это всего лишь дети, и не их вина, что не все они с Рейвенкло. Профессор Снейп жаловался мне, что вы перегружаете учащихся с его факультета.

– Вот! И коллеги меня тоже недолюбливают! А про Снейпа я вообще молчу…

– Лоэгайре, – голос директора зазвучал тверже, – вы, как разумный человек, должны понимать, что в сложившихся обстоятельствах я не могу позволить вам оставить школу. Надеюсь, вы осознаете, что, согласившись на мое предложение, приняли на себя некоторые обязанности. Я не обещал, что они будут простыми. Однако мне казалось, что такой человек, как вы, не побоится трудностей. Я прошу вас не драматизировать рядовые затруднения, сопутствующие работе любого начинающего преподавателя. Поверьте, месяц спустя они покажутся пустяками. Вам просто необходимо отдохнуть.

На этом месте разговора Гарри чуть не сшибли с лестницы: О`Рахилли без всякого предупреждения толчком распахнул дверь, оказавшись на лестничной площадке. Парня он не заметил, так как того скрыла дверь, попутно набившая ему шишку на лбу.

Когда Гарри, очухавшись от удара, заглянул в кабинет директора, того в комнате уже не было: студент так и не понял, умудрился ли престарелый волшебник проскользнуть мимо, пока перед его глазами плыли хороводы занимательнейших звездочек, успел спрятаться куда-то в своем заставленном замысловатыми приборами кабинете или скрылся через какой-то из потайных ходов, которых, как в глубине души был уверен парень, в кабинете директора имелось не один и не два, хоть по этому поводу безмолвствовала даже Карта мародеров. Гарри погладил по голове мелодично защебетавшего при его появлении Фоукса и направился к выходу.

«День что-то не задался», – подумал студент, оставляя лестницу с горгульей позади. Сверившись с картой Мародеров, он убедился, что Рон после своих Прорицаний отправился на внеплановую тренировку, а Гермиона сидела на астрологии. С разочарованным вздохом юноша хотел было сунуть карту в карман, когда он заметил, что точка, подписанная именем О`Рахилли, выйдя за пределы замка, направилось прямиком к Запретному лесу. Мысль, посетившая Гарри, подстегнула его броситься в спальню за мантией-невидимкой, заставив забыть про ожидающее его внимания домашнее задание, а затем – кинуться вдогонку за преподавателем.

О`Рахилли шел долго, Гарри уже начал было ругать его за пристрастие к пешим прогулкам, прикидывая, что за страшная тайна заставляет его так запутывать следы. Наконец преподаватель Военных действий остановился посреди укромной лужайки на окраине леса, а Гарри притаился за кустом. Далее О’Рахилли принялся совершать и вовсе необъяснимые, с точки зрения парня, действия: от всей души двинул кулаком по стволу ближайшего дерева и принялся сшибать ногой головки поганок, растущих там в изобилии. Видимо, в этих странных действиях он желал выразить свои теплые чувства к директору, зародившиеся в процессе доверительной беседы. Гарри мысленно выругался: и стоило ради этого плестись в такую даль? Ждать чего-то другого он не видел смысла, и двинулся было по направлению к замку, но, потеряв бдительность, споткнулся о корень и с жутким треском свалился на сухой кустарник.

– Кто здесь? – выкрикнул О`Рахилли.

Распростершись на поломанных ветках, Гарри клятвенно обещал себе больше никогда не шпионить, если выпутается на этот раз.

Но его невезение на этом не закончилось, поскольку при падении торчащие по сторонам сучки сорвали с него б`ольшую часть защитного покрова.

– Кто это? – повторил Рахилли и, разглядев очертания тела под тканью плаща, двинулся к месту падения Гарри.

Тот, уже не заботясь о тишине и острых ветках, кинулся в лес сквозь кусты, пытаясь оправить мантию на ходу. Вскоре Гарри посчастливилось выяснить, что их дражайший преподаватель совсем не ориентируется в этом диком месте: не пробежав и сотни футов, он увяз в зарослях кустарника. Гарри, который знал, что они непроходимы даже для Хагрида, предпочел обежать их стороной, пусть при этом и пришлось сделать изрядный крюк. Выйдя на опушку леса, Гарри укрылся в одной из лощинок. Оттуда ему хорошо было видно, как Рахилли остановился неподалеку, тщетно прислушиваясь к лесным шумам и обводя глазами лиственный полог, затем развернулся и неспешно побрел к замку, пиная подвернувшиеся камушки.